Текст книги "На зависть Идолам (ЛП)"

Автор книги: К.М. Станич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Содержание: Пролог + 23 главы + Эпилог

Переводчик: Lana.Pa

Редактор: Настёна

Обложка: Wolf A.

Примечание автора

***Возможные спойлеры***

«На зависть Идолам» – это роман об обратном гареме, с хулиганами в академии. Что именно это значит? Это означает, что у нашей главной героини, Марни Рид, к концу серии будет как минимум три любовных увлечения. Это также означает, что на протяжении большей части этой книги любовные интересы просят прощения у Марни, но также и борются друг с другом. Эта книга никоим образом не оправдывает издевательства и не романтизирует их. Если любовные интересы в этой истории хотят завоевать расположение главной героини, им придётся изменить свой образ жизни, принять её месть и принять её прощение.

Карма – сука, особенно когда она приходит в образе Марни Рид.

Любые поцелуи/сексуальные сцены с участием Марни происходят по обоюдному согласию. Возможно, эта книга и о старшеклассниках, но я бы не назвала их детьми. Персонажи жестокие, эмоции настоящие, нецензурная лексика широко используется. Есть несколько случаев употребления алкоголя несовершеннолетними, сексуальные ситуации, упоминания о прошлых попытках са***ва и другие сценарии для взрослых.

Ни один из главных героев не младше семнадцати лет. У этой серии будет счастливый конец в четвертой и последней книге.

Пролог

Его взгляд подобен льду, но пальцы на ощупь как огонь.

Я поднимаю руки, чтобы прикрыть лицо, но Тристан протягивает руку и опускает их, делясь со мной тайной улыбкой, которой, я чувствую, мои губы внезапно отчаянно хотят соответствовать. Мы лежим на спине на кровати, тяжело дыша, когда открывается дверь и входит Лиззи Уолтон.

– Чёрт, я думал, она заперта, – говорит Тристан, садясь и проводя пальцами по своим тёмным волосам. Сейчас они не так идеальны. Вместо этого они растрёпаны и это выглядит гораздо милее, чем я когда-либо видела. Что ж, если конечно вы когда-нибудь могли бы назвать Тристана Вандербильта милым. Сексуальным, определённо. Высоким, темноволосым и красивым. Конечно. Но милым?

В любом случае, на этом трудно сосредоточиться, потому что выражение лица Лиззи похоже на разбитое стекло. Чувство вины пронзает меня, как нож. Но я не просила об этом, ни о чём из этого.

– Гости подъезжают, – шепчет она, глядя на нас, удивляясь, а может быть, и догадываясь о том, что мы делали. Хотя, наверное, это пытка – не знать. Если бы я застала её и Тристана в подобном положении, я бы сошла с ума. Но это не то, на что похоже; это не то, чем кажется. – Уильям в ярости; он ищет тебя.

– Конечно, он в ярости, – хмуро отвечает Тристан, проводя ладонью по вспотевшему лицу. – Я больше не просто ублюдок, я позор.

Лиззи заходит в комнату и закрывает за собой дверь, прислоняясь спиной к дереву.

Она встречается взглядом с Тристаном.

Где-то внизу ждут остальные четыре моих парня. Мне больше не кажется таким странным говорить это, парни, во множественном числе. Сейчас это почти естественно. В конце концов, мне придётся выбирать. Но не сегодня. И не на следующей неделе. Но в конце следующего года… что тогда произойдёт? У меня болит сердце при одной мысли об этом.

– Что? – спрашивает Тристан, всё его тело напрягается, мышцы напряжены.

Лиззи закрывает глаза, а затем поднимает руку, снимая с пальца обручальное кольцо. Когда она снова открывает глаза, я вижу это: любовь, желание и отчаянную нужду.

– Я не знаю, что произойдёт, если я скажу своим родителям «нет», – говорит она, глядя на кольцо. – Я думаю, они любят меня достаточно сильно, чтобы пережить это, но… Я не могу этого сделать. Я не могу выйти замуж за Марселя.

Я встаю со своей стороны кровати, провожу ладонями по переду своего кремового атласного платья, чтобы разгладить складки. Но Лиззи на меня не смотрит. Нет, всё её внимание сосредоточено на Тристане. Её янтарные глаза горят решимостью, в то время как у Тристана ровный, нейтрально-серый цвет. Я не могу его понять; я абсолютно его не понимаю.

– Зачем ты мне об этом говоришь? – спрашивает он, вставая и потянувшись за своей рубашкой. Он натягивает его через голову и смотрит на неё со странной смесью разочарования и растерянности. – Мой отец вышел на тропу войны. Ты ему не нравишься, и Марни ему не нравится, и он не хочет, чтобы весь совет директоров Клуба Бесконечности ввалился в наш дом, чтобы вынести решение.

– Прямо сейчас меня не волнует Клуб Бесконечности, – говорит она, и моё сердце начинает бешено колотиться, вторя пульсирующей точке, которую я вижу бьющейся у неё на горле. Она делает шаг вперёд, но Тристан не двигается с места. – Всё, что меня волнует, – это ты, Тристан. Я люблю тебя.

И вот оно. Правда. Правда, которой я боялась с тех пор, как впервые увидела Лиззи Уолтон на той вечеринке у озера.

Я не должна быть эгоисткой. Я должна отпустить его. Я должна… У меня есть ещё четверо парней, которые мне небезразличны, так почему я стою здесь с таким чувством, будто у меня вырывают сердце? Если я уже боюсь того последнего момента, когда мне придётся делать выбор между ними, то почему бы не отпустить Тристана сейчас? Почему бы не позволить ему быть с девушкой, которая любит его, девушкой, которая весь год была ему всего лишь верным другом? И если он тоже любит её, то, возможно, им суждено было быть вместе.

– Я… – начинаю я, привлекая их взгляды. Я не уверена в том, что собираюсь сказать. Я люблю тебя? Или я думаю, что ты должен быть с ней? Может быть, что-то совсем другое? Но затем дверь открывается, и появляется Виндзор Йорк с расслабленным выражением лица, само воплощение беспечности.

Он не беспокоится об этой встрече, ему всё равно.

– Уильям Вандербильт – умный человек, не так ли? – говорит принц с чётким акцентом. Он входит в комнату, одетый в свою форму третьекурсника, и переводит взгляд с нас троих на меня. Я знаю, он чувствует напряжение: Виндзор – очень умный малый.

– В каком плане? – спрашивает Тристан, у него трясутся руки. Он полностью избегает конфронтации с Лиззи. – Что он натворил на этот раз?

– Он нашёл женщину, которая будет платить его взносы в Клуб Бесконечности. – Лицо Тристана каменеет, но Виндзор ещё не закончил. – Но не твои. Только его. Он уже пустил слух, что отрекается от тебя.

Кто-нибудь другой мог бы подумать, что Тристан воспринимает эту новость настолько спокойно, насколько это возможно. Чёрт, он выглядит почти скучающим. Но я знаю лучше. Его глаза почти незаметно расширяются, кулаки едва заметно сжимаются.

– Я понял. – Голос Тристана ровный, как коньяк, шелковистый, тёмный и роскошный. Хотя за ним скрывается так много боли. Так много. Лиззи тянется к его руке, но он отступает назад и замыкается в себе. В её взгляде мелькает обида, но говорить об этом нет времени.

– Я заплатил за тебя, – произносит Виндзор, и на этот раз Тристан не может скрыть своего удивления. Он потрясённо поднимает взгляд и смотрит на принца. Винд просто засовывает руки в карманы и улыбается. – Моя принцесса получит всё, что только захочет. И она не хочет, чтобы ты остался бездомным и тебя выгнали из академии. – Принц неторопливо входит в комнату, протягивает руку и разглаживает ладонью несколько складок на рубашке Тристана. – Он аннулировал оплату твоего обучения. Но ты ведь уже знал это, верно?

Мои глаза расширяются, и я в шоке поворачиваюсь к Тристану.

– Ты знал, что не вернёшься в Бёрберри в следующем году, это правда? – спрашиваю я, но он не смотрит на меня. Он всё ещё слишком сосредоточен на Виндзоре.

– Его я тоже оплатил. – Винд замолкает, вздыхает и опускает руки по швам. – Итак… Я полагаю, Марни – не единственный случай благотворительности в академии, да? – Виндзор улыбается, и в этом есть что-то острое, похожее на обоюдоострый меч. Как оружие. Острый, гладкий, смертоносный. Он может защищать… но он также может убивать. – Ты сможешь поблагодарить меня позже. А пока нам нужно посетить заседание клуба.

Виндзор поворачивается ко мне и складывает руки в молитвенной позе, в то время как Тристан отворачивается, стремительно уходит и хлопает дверью своей ванной. Лиззи закрывает лицо руками и ничего не говорит.

– Вам, миледи, придётся уйти. Миранда ждёт тебя снаружи. Лица, не являющиеся членами клуба, не допускаются. – Он делает шаг вперёд и убирает прядь волос со лба, отчего они встают дыбом, как всегда. Его карие глаза блестят, когда он протягивает руку и запускает пальцы в мои золотисто-розовые локоны. Сейчас они стали намного длиннее, но я думаю, что могла бы снова подстричься. Мне нравится с таким образом; это кажется смелым.

– Ты позаботишься о Зейде, Криде и Заке вместо меня, верно? – спрашиваю я, не то чтобы они действительно нуждались в заботе, но… такое чувство, что Винд – моя поддержка, молчаливая тень, которая всегда рядом, чтобы защитить меня и моих близких. С ним я чувствую себя в безопасности. – Ты уже позаботился о Тристане. – Я останавливаюсь и бросаю взгляд на Лиззи, но она всё ещё подпирает голову рукой. Когда она поворачивается и уходит, я отпускаю её. Очевидно, ей нужна минутка.

– Я позабочусь о них, – говорит Виндзор, и его слово всегда остаётся обещанием, так что я больше не настаиваю. Вместо этого я позволила ему заключить себя в объятия и поцеловать в уголки моих губ. Это просто дразнящий вкус, который заставляет меня желать большего. – Миранда говорит, что она уже позвонила твоему отцу, и он сказал, что всё будет в порядке, если она поживёт у тебя несколько дней.

– А после этого? – спрашиваю, потому что понятия не имею, как долго длится настоящая вечеринка в Клубе Бесконечности. Я видела младшую версию, и она и так достаточно насыщенная.

– После этого… – начинает Виндзор, как раз в тот момент, когда входят остальные трое парней.

– Пора сматываться, детка, – говорит Зейд, с трудом сглатывая и заламывая испачканные краской руки. Он тоже нервничает. Это пугает меня. Мне не нравится Клуб Бесконечности или то, что он обозначает. По сути, это кучка богатых хулиганов, делающих ставки на то, кто сможет сделать мир чуть более несчастным для собственного удовольствия.

– Там есть боковой вход, – произносит Крид, и хотя он лениво прислоняется к дверному косяку, в нём есть резкость, которая говорит о том, что он готов драться, если потребуется. – Через бальный зал. Я тебе покажу. Я попросил Миранду переставить твою машину.

Я киваю и двигаюсь вперёд, останавливаясь и дрожа, когда Зак набрасывает мне на плечи свою куртку Леттермана (прим. – спортивная куртка, выдаваемая членам спортивных команд) и запечатлевает поцелуй на моей щеке. Его тёмные глаза подёрнуты тенями, а полные губы плотно сжаты. Он здесь так же несчастен, как и я.

– Не делай ничего такого, чего не сделала бы я, – говорю я, выглядывая из окна Тристана и видя, как Харпер вылезает из своей машины. Я резко выдыхаю и поворачиваюсь к двери, чтобы последовать за Кридом.

– Езжай осторожно, Марни, – напутствует Зак, и я слегка машу ему, Зейду и Виндзору, прежде чем уйти, подхватывая свой чемодан и сумку с книгами с пола своей комнаты.

Всё это кажется таким драматичным, но… это просто ещё одно лето для нас, ребят из академии.

Сегодня мы замышляем интригу. На прошлой неделе мы отомстили друг другу. Завтра мы, наверное, пойдём на пляж.

Один год, один выбор, одно невероятное будущее.

Кто бы мог подумать, что быть новенькой будет так чертовски трудно.

Глава 1

В моей спальне пятеро великолепных парней.

Напряжение настолько сильное, что его можно было бы разрезать ножом.

«Это безумие», – думаю я, выдыхая и невольно привлекая к себе взгляды всех присутствующих в комнате. Честно говоря, я всё ещё не оправилась от вчерашнего вечера. Пятеро парней приглашающие меня провести с ними летние каникулы… бесценно. Кроме того, это сбивает с толку. Вызывает сердечный приступ. Достойно визга.

Их внимание заставляет меня неловко поёжиться, и Виндзор улыбается.

– Как ты думаешь, сколько девушек из Бёрберри отдали бы всё своё семейное состояние, чтобы оказаться на твоём месте прямо сейчас? – спрашивает он, и мне требуется немало усилий, чтобы не закатить глаза. Потом он подмигивает мне и облизывает нижнюю губу, но я всё равно закатываю глаза.

– И в каком именно положении я нахожусь? – спрашиваю я, скрещивая руки на своей мешковатой футболке. Как только ребята заполонили новый маленький съёмный дом моего отца в Гренадин-Хайтс, я переоделась. Моё вчерашнее вечернее платье теперь лежит в пластиковом пакете возле входной двери. Я не уверена, что когда-нибудь смогу надеть его снова.

Я дрожу.

Зак замечает это, и его лицо смягчается. У него три шва на лбу, опухший левый глаз и серьёзно пухлая нижняя губа. Я имею в виду, более пухлая, чем обычно. У него всегда был красивый, полный рот…

– Пять самых сексуальных и богатых парней академии, все прямо здесь, в твоём будуаре, – мурлычет Виндзор, вставая со своего места в углу и проводя ладонями по передней части своей бледно-голубой рубашки на пуговицах с короткими рукавами. – Теперь тебе предстоит сделать непростой выбор – решить, с кем именно ты хотела бы провести лето.

– При условии, что мой папа разрешит мне поехать, – медленно вставляю я, на мгновение встречаясь взглядом с серыми глазами Тристана. Он больше не помолвлен с Харпер! Часть меня хочет забежать в ванную, закрыть дверь и завизжать. Оставшаяся часть… понятия не имеет, почему он вообще здесь. И Зейд тоже, если уж на то пошло. Виндзор – мой друг; Зак влюблён в меня. А как насчёт Крида?

Я изо всех сил стараюсь не смотреть на него, потому что каждый раз, когда я это делаю, я думаю о том, какими были его глаза, когда он загнал меня в угол в тот день в столовой. «Избегание меня не принесёт тебе ничего хорошего». Он замечает, что я смотрю на него, и слегка подпирает пальцами подбородок.

– Очевидно, она останется со мной. Она может жить в одной комнате с Мирандой. Моя сестра не согласится на меньшее.

– Чушь собачья, – фыркает Зак и качает головой, с опаской поглядывая на трёх парней-Идолов. – Ты не можешь принимать это решение за неё. – Сейчас он доверяет им не больше, чем вчера. Но… может быть, я да? Чёрт, я не уверена. В данный момент я ни в чём не уверена. Ну, за исключением того факта, что папа на работе. Он довольно хладнокровный родитель, но я не думаю, что ему понравилось бы, если бы я пригласила всех этих парней в гости, пока его нет дома, особенно когда все они, кроме одного, были вовлечены в издевательства надо мной.

О, и я почти уверена, что все они также мужчины-шлюхи. Чарли наверняка не оценил бы эту часть уравнения.

– Без сомнения, я буду один у себя дома, – вставляет Зейд, его изумрудные глаза темнеют от эмоций, когда он смотрит на меня с другого конца комнаты. Между нами есть какая-то надломленная нежность, преодолеть которую, кажется, ещё труднее, чем то дерьмо, с которым мне приходится сталкиваться в отношении Тристана или Крида. – И я отведу для тебя всё место наверху, так что тебе не придётся часто меня видеть… если только ты этого не захочешь. – Его и без того хриплое мурлыканье рок-звезды становится немного грубее, немного напряжённое.

– Наверное, тебе лучше не ехать со мной, – говорит Тристан, и в его голосе слышатся холодные стальные нотки. Внутри него пульсирует что-то вроде гнева, который я совершенно ясно вижу по тому, как напряжены его плечи, как подрагивают мускулы на челюсти, как горит огонь в его серых глазах. Хотя он довольно хорошо всё это сдерживает в себе. – Мой отец не знает, что мы с Харпер расстались, и я бы предпочёл, чтобы никого, кроме меня, не было рядом, когда он узнает.

Моё сердце сжимается, а ноздри раздуваются. По-моему, это звучит как очень, очень плохая идея. Я не хочу, чтобы Тристана снова ударили. Будь моя воля, я бы вечно ходила за ним по пятам, чтобы держать его отца подальше. Может быть, мне стоит поехать и остаться с ним? Но только в том случае, если я смогу помочь, а не в том случае, если я сделаю всё ещё хуже.

– Тогда почему ты вообще здесь? – спрашивает Виндзор, упирая руки в бока и глядя на Тристана сверху вниз с выражением, которое напоминает мне кота, выслеживающего крысу. Тристан поднимает на него взгляд и хмурится.

– Теперь у нас общий враг, так ведь? – огрызается он, и Виндзор приподнимает свои рыжие брови.

– Подожди, подожди, подожди, позволь мне внести ясность: ты здесь из-за… Харпер? – он смотрит на Тристана, но король школы просто скрещивает руки на груди и ничего не говорит. – Тебя совсем не интересует вон та девушка? – Виндзор указывает в мою сторону, и я краснею. – Потому что я почти уверен, что именно этого добиваются все эти другие придурки: они хотят Марни.

Звук открывающейся задней двери пугает меня, и я встаю с края кровати как раз вовремя, чтобы Чарли появился в коридоре. Он видит меня и начинает улыбаться… а потом замечает группу хорошо одетых парней в моей комнате.

– Марни, – начинает он, карие глаза осматривают парней с удивлением, гневом, а затем с отвращением. – Что эти трое здесь делают? – его голос звучит резко, и я съёживаюсь. Мой папа смотрит на Идолов так, словно убил бы их, если бы мог, свернул им шеи и выбросил на подъездную дорожку на съедение чайкам. Он также бросает осторожный взгляд на Зака, а затем в замешательстве смотрит на Виндзора, прежде чем снова повернуться ко мне.

Я открываю рот, но не могу произнести ни слова.

Громкий стук прерывает нас всех, и за звуком распахиваемой двери следует зовущий голос Миранды.

– Марни?

– Я здесь, – отвечаю я, затаив дыхание, пока она не заворачивает за угол в мою комнату с раскрасневшимся лицом и развевающейся юбкой в цветочек. Миранда сжимает телефон в одной руке, сумочка перекинута через противоположное плечо, а на её близнеце сфокусирован яркий лазерный луч.

Крид смотрит на неё в ответ и сужает свои льдисто-голубые глаза до щёлочек, прежде чем она отворачивается и бросает улыбку в сторону моего отца.

– Здравствуйте, мистер Рид, извините за опоздание. – Она улыбается, а я морщусь. Её попытка прикрыться выглядит слишком бодрой и взволнованной. – Кстати, мне нравится ваш новый дом. – Папа улыбается ей, но он всё ещё недоволен мной, засовывая пальцы в карманы комбинезона и снова поглядывая в мою сторону.

– Спасибо тебе, Миранда. Но Марни всё равно должна ответить на мой вопрос.

Вау. Это буквально самая строгая версия Чарли Рида, которую я когда-либо видела в своей жизни, и как раз перед тем, как мне исполнится семнадцать. Моё сердце замирает, и я бросаю взгляд на Виндзора, обдумывая, что именно я должна сказать, чтобы избежать неприятностей. То есть без необходимости лгать. Я приподнимаю бровь, глядя на принца, и он поднимает её в ответ на меня. Что-то в нём заставляет меня захотеть сказать правду, и это просто вырывается наружу.

– Мои друзья здесь, чтобы пригласить меня в Хэмптонс, – говорю я, и в этой фразе есть что-то сюрреалистическое. Сейчас мы находимся в Калифорнии. Хэмптонс находится на противоположном конце страны, на северо-востоке. Это означает сборы, полёт на самолёте, жильё, присмотр родителей. Э-э, по крайней мере, хотя бы притворный родительский надзор.

– В Хэмптонс? – спрашивает Чарли, а затем слегка прищуривает глаза, пытаясь сообразить, где это находится. – Ты имеешь в виду в Нью-Йорке?

– Сэр, если позволите, – говорит Виндзор, делая шаг вперёд и снова завладевая вниманием. Это своего рода то, чем он всегда занимается. – Я Виндзор Йорк. Я думаю, ранее мы с вами не встречались?

Чарли поднимает брови и бросает на него взгляд, который очень ясно говорит о том, что его не подкупить красивыми фразами.

– Я президент Гостевого Клуба (прим. – Host Club – Гостевой Клуб), к которому принадлежит ваша дочь.

– Гостевого клуба? – спрашивает Чарли, и почти все в комнате стонут. Вау. Виндзор шутит по поводу очень специфического японского аниме-шоу под названием «Ouran High School Host Club». Там главная героиня женского пола окружена парнями… по сути, ситуация с обратным гаремом.

– Гостевой клуб… это группа студентов, которые наставляют других студентов, – объясняю я, что верно, но также и отчасти… нет. Точнее, это группа людей, которым платят за то, чтобы они были внимательны и разговорчивы со своими клиентами, или даже, возможно, платят за свидания, объятия или поцелуи. Не совсем проститутки, потому что там нет секса, но похоже. Я не подтверждаю и не отрицаю, говорит ли Виндзор правду, и продолжаю в том же духе. – Они все хотят, чтобы я приехала в Хэмптонс этим летом. – Я останавливаюсь и указываю на свою лучшую подругу. Полагаю, Крид был прав. – Я бы остановилась там с Мирандой.

Она улыбается, взвизгивает, а затем заключает меня в крепкие объятия.

– Марни, – продолжает Чарли, встречаясь со мной взглядом. – Проблема не в этом. Что эти трое здесь делают? Я не хочу, чтобы они были в моём доме. – Он поднимает голову и встречается взглядом с Заком. – Я также не уверен, что хочу, чтобы он был здесь.

– Они пытаются загладить то, что натворили, – выпаливаю я, и как только слова слетают с моих губ, я понимаю, что это правда.

– Может быть, это и так, – вздыхает папа, – но мне жаль, вам четверым нужно уйти. – В комнате царит напряжение, от которого у меня сводит живот. Почему-то мысль о том, что мой отец ненавидит этих парней, беспокоит меня, хотя этого не должно быть. Я имею в виду, я взволнована тем, что он заступается за меня, что он любит меня достаточно сильно, чтобы заботиться обо мне, но…

– Пожалуйста, позволь мне поехать в Хэмптонс. – Слова вылетают как в тумане, когда Зак, Тристан, Крид и Зейд встают со своих мест и делают паузу. Я даже не уверена, почему я умоляю. Действительно ли я хочу поехать, зная, что там будут Харпер и её дружки? Кроме того, папа болен, и я должна остаться… Но что, если я поеду на выходные, максимум на неделю?

Очевидно, что есть проблемы с Клубом Бесконечности и с девушками. Что, если бы я могла разобраться со всем этим летом и начать всё сначала?

«Чушь собачья, Марни, – мой мозг прерывает меня. – Ты просто хочешь провести с ними время. Со всеми ними».

– Я бы остановилась с Кэтлин и Мирандой, – продолжаю я, и папин взгляд устремляется прямо на Крида. Плечи парня напрягаются, но, к счастью, он держит свой маленький бесцеремонный ротик на замке.

– Разве этот парень, Кэбот, не один из тех хулиганов? – спрашивает Чарли, глядя на Крида с таким страдальческим выражением лица, что у меня защемило сердце за них обоих. – Почему? – внезапно спрашивает он, переводя взгляд с Крида на Зейда, на Тристана, а затем поворачиваясь к Заку. – Почему, моя маленькая девочка, моё сердце? – папино лицо искажается такой сильной смесью гнева и печали, что я делаю шаг к нему. – У Марни и без того была тяжёлая жизнь, из-за того, что моя идиотская задница напивалась, а её мать… – Чарли выдыхает, закрывает глаза и снова открывает их. – Почему вы выбрали именно её из всех людей? Что она сделала, чтобы заслужить вашу ненависть?

– Сэр. – Первым заговорил Крид, удивив меня. Папа настороженно смотрит в его сторону, встречаясь взглядом с этими льдисто-голубыми глазами в упор. – Тому, что мы сделали, нет оправдания. Мы придирались к Марни, потому что она была бедной. – Папа сердится, но Крид продолжает делать вид, что ничего не замечает. – Мы думали, что она лёгкая мишень, но это не так. Мистер Рид, ваша дочь сильная.

Крид делает паузу и выдыхает, слегка сутулясь, как будто эта речь отняла у него много сил. Моя кожа становится ярко-красной, а ладони потеют, но я на самом деле не уверена, что сказать. Оглянувшись, я вижу Миранду с таким нежным выражением на лице, когда она смотрит на своего близнеца. Она сказала, что, по её мнению, ошибки Крида можно искупить; может быть, она была права?

– Красивые слова, сынок, – произносит Чарли, протягивая руку, чтобы потереть лоб. – Но я ни за что на свете не могу понять, зачем вы все пришли сюда и пригласили мою дочь в путешествие, если бы это не было какой-то шуткой.

– Я могу заверить вас, – перебивает Тристан, в его голосе та властная сталь, которая действует на всех… кроме Чарли. Папа не выглядит так, будто его убедит что-либо из того, что скажет Тристан. – Что есть и другие причины.

– Например? – начинает папа, и Виндзор улыбается. Зак выглядит расстроенным, а Зейд ни хрена не смотрит на моего отца. Ему явно стыдно за то, что он сидит здесь прямо сейчас. Наши глаза встречаются, и у меня возникает отчаянная потребность просто сесть и поговорить с ним. В течение нескольких часов. Может быть, нескольких дней.

Мне нужно поехать в Хэмптонс.

– Типа, мы все влюб… – начинает Виндзор, и я делаю шаг вперёд, сильно толкая его локтем в бок. Папа, однако, услышал, и теперь он выглядит таким же испуганным, как раньше, если не больше.

– Позвони Кэтлин Кэбот, – говорю я, оглядываясь на Миранду, и она кивает, на её губах появляется лёгкая улыбка. Я снова поворачиваюсь к папе. – Позвони Кэтлин, и она скажет тебе. Я останусь с ней и Мирандой.

Чарли сейчас выглядит таким недоверчивым, как будто он не принял бы это соглашение, даже если бы вы ему заплатили.

– Мы пробудем там всего неделю, – добавляет Миранда, делая шаг вперёд и беря меня под руку. Крид замечает это, прищуривает глаза и, фыркнув, отводит взгляд. Хм. Хорошо. Я переключаю своё внимание на папу. – Моя мама и я, мы будем хорошо заботиться о ней, я обещаю. И мы никогда больше не позволим Криду беспокоить её, я клянусь вам в этом. – Чарли хмурится и протягивает руку, чтобы почесать затылок.

– Полагаю, я мог бы позвонить Кэтлин, – начинает он, глядя на меня. Я поднимаю подбородок и встречаюсь с ним взглядом.

«Не волнуйся за меня, папа», – думаю я, но моё сердце разрывается, когда я думаю о его словах. «Моя маленькая девочка, моё сердце». Мне никогда не приходило в голову, насколько сильно издевательства надо мной, должно быть, повлияли и на него.

– Я свяжусь с ней и узнаю, – говорит он, но в его голосе нет уверенности. – А теперь, если бы вы четверо могли уйти, я был бы признателен.

Он направляется к двери и отступает в сторону, пока Тристан, Зейд, Крид и Зак выходят.

Миранда, Виндзор и я ждём, пока не услышим, как за ними закрывается входная дверь, а затем рокочущий голос Чарли, когда он приветствует миссис Кэбот по телефону.

– Моя мама однажды убедила японского бизнесмена, который не говорил по-английски, инвестировать в её компанию во время их первой встречи. – Миранда смотрит на меня с усмешкой. – Если кто-то и может достать тебе билет, чтобы провести лето с нами, так это она.

– А если нет, я всегда могу издать королевский указ, – шутит Винд, и я снова закатываю глаза. Я часто так делаю, когда он рядом, но в основном это из-за растущего чувства привязанности. Он становится моим хорошим другом. – Конечно, у вас, американцев, нет ни капли уважения к власти, поэтому я сомневаюсь, что это сработает.

– Ну вот, опять американские комментарии, – бормочу я, пока Виндзор устраивается поудобнее на моей кровати, закидывая руки за голову и уставившись в потолок. Он даже скидывает ботинки, как будто собирается задержаться здесь на некоторое время. – Разве ты не должен быть летом в Англии?

– Кто сказал? – спрашивает Виндзор, пока Миранда с благоговением осматривает мою спальню. Это первый раз, когда она приходит ко мне домой, и мне это нравится. У меня никогда раньше не было подруги, с которой я могла бы устраивать вечеринки с ночёвкой или что-то в этом роде. Хотя в начальной школе надо мной никогда не издевались так, как в средней или старшей, у меня всегда были проблемы с приобретением друзей. То есть до сих пор. В любом случае, если Миранда задержится здесь ненадолго, я бы с удовольствием показала ей наш вагончик.

– Ты говорил, как раз на прошлой неделе, – отвечает Миранда, спуская его ноги с края кровати и занимая освободившееся место.

– О, правда? Я солгал. – Виндзор зевает, и мы все замираем, когда слышим смех Чарли со стороны гостиной. – Я решил, что ни в коем случае не могу пропустить мероприятие этим летом. – Он перекатывается на бок, подпирает голову рукой и смотрит на меня блестящими карими глазами. – Кроме того, вокруг Марни будет много брачных ритуалов, которые я хочу увидеть.

– Брачные ритуалы? – выдыхаю я, и он смеётся, протягивая руку, чтобы взъерошить свои тёмно-рыжие волосы.

– У тебя так много красивых парней, вожделеющих тебя. Будет позёрство, жесты, заигрывания. Я не могу позволить этому случиться, не сняв свою шляпу на ринге.

– Ты смешон, – фыркаю я, но моё сердце немного учащённо бьётся, и я решаю, что есть что-то странно интимное в том, что Виндзор Йорк лежит на моей кровати. Внезапно мне просто захотелось, чтобы он прекратил это и вышел за дверь. Я хочу – нет, мне нужно – посплетничать с Мирандой обо всем этом. – Ты уже сказал, что не заинтересован в отношениях со мной.

– Нет. – Виндзор садится, и его рубашка соблазнительно спадает с одного плеча, открывая белую майку, которая надета под ней. – Никогда. Я бы никогда так не сказал. Я просто заметил, что ты не заинтересована в отношениях со мной. Это, а также я предупреждал, что это будет недолговечно, но прекрасно.

– Ух ты, как романтично, – выплёвывает Миранда, одаривая его убийственным взглядом. – Напомни мне обратиться к тебе за советом в следующий раз, когда я захочу пригласить девушку на свидание. Эй, я не планирую встречаться с тобой долго, но всё равно хочешь попробовать? – она закатывает глаза, и я ухмыляюсь. Я почти уверена, что Виндзор шутит.

По крайней мере… Я думаю, что это так?

Это ведь так, правда?

Наш разговор на мгновение прерывается, когда Чарли возвращается в комнату, постукивая мобильником по ладони одной руки. Он так смотрит на меня в этот момент, как будто он боится за меня, но также знает, что не сможет меня удержать. Я чувствую, как на меня накатывает волна грусти, за которой немедленно следует возбуждение, смешанное с тревогой.

– Хорошо, – говорит он, и мои брови поднимаются вверх, – ты можешь поехать с Мирандой, но Кэтлин всё время за тебя отвечает. Если я почувствую хоть малейший намёк на неприятности, я сам приеду и заберу тебя. О, и, если эти мальчики произнесут хотя бы одно грубое слово в твою сторону… – папа замолкает, но я улыбаюсь и подхожу, чтобы крепко обнять его, на что он отвечает тем же.

– Я ненадолго, – шепчу я, – а потом я вернусь, и мы сможем вместе поехать на озеро.

– Ладно, Мишка-Марни, – говорит он, целуя меня в макушку. Но я замечаю, что его взгляд падает на Виндзора… и сужается. – Я пойду принять душ. Просто… если Миранда уйдёт, оставь дверь открытой, хорошо? – он отпускает меня и поворачивается, чтобы направиться в ванную, а я смотрю то на его удаляющуюся спину… то на улыбающееся лицо Виндзора.

– Да, пожалуйста, оставь дверь открытой, – мурлычет Виндзор, и я хватаю свою расчёску с туалетного столика и швыряю её в него. Он ловит её одной рукой и смеётся, в то время как мы с Мирандой обмениваемся взглядами.