Текст книги "Любовь. Инструкция по применению"
Автор книги: Клэр Нейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
17
Однако по прошествии недели резервы бодрости иссякли. Да, они с Орландо были близки – ее взбудораженные гормоны тому свидетели, – и теперь Эми могла совершенно официально «скучать» по нему.
Вылет Орландо Рока за пределы страны привлек к себе повышенное внимание бульварной прессы. В газетах появилось множество статей с сопутствующими фотографиями, на которых то и дело мелькала Тиффани Свонн. Хрен мне, с горечью подумала Эми! Если бы, тут же пронеслось у нее в голове. Орландо теперь надолго завяз в стране, которая славилась изобретением тарзанки, морем овец и кто знает, чем еще? Да и кого это волнует? Факт в том, что он – там, а она – здесь. И еще эта потаскушка без ума от него! По глазам видно, как она его хочет… И наверняка заполучит. Ведь никакой мужчина не сможет целый месяц выдержать без секса! Эми такие вещи знает… Или думает, что знает.
Эми слонялась по дому, еле передвигая ноги, и напрочь отказывалась мыть голову.
– Это только на пользу волосам. Через шесть недель они начнут себя сами мыть, и мне больше не придется тратить деньги на шампунь, – оправдывалась она перед Люсиндой.
– От тебя будет вонять.
– Естественные жиры очень приятно пахнут. Я могла бы даже продавать их – в них полно феромонов.
– От тебя будет нести овцой! – протестовала Люсинда. Эми вошла в режим пониженного энергопотребления, или, проще говоря, спячки. Девчонки с работы пытались вывести ее из этого полумертвого состояния. «Пойдем сходим с нами в новый бар», – хором умоляли ее они.
– Сегодня не могу – буду шинковать капусту.
Эми сидела дома и писала давно забытым теткам. Вернее, она попыталась приступить к написанию, но из этой затеи так ничего и не вышло, уж не говоря о том, чтобы дописать письмо до конца и отправить его. Вместо этого она рисовала цветочки в уголках листа и мусолила ручку, мечтательно глазея на свою кровать.
Он был здесь, в этой вот самой комнате. Он целовал меня. Он на обложке журнала «Эсквайр». Мы занимались сексом. Но факты никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку. Может быть, он обманщик, выдающий себя за другого? Может, это просто близнец Орландо Рока, который зависает в барах, цепляя красоток? Но я же не в баре его встретила, верно? И Лили его знает. Так что он настоящий.
Она почувствовала слабость во всем теле при мысли о том, насколько Орландо был красив, насколько великолепен. «Был», потому что она знала, что никогда его больше не увидит. Она – всего лишь одна из девиц, которых такие, как он, могут снять в любое время суток. Почему же в лотерее выиграл именно ее номер, а не тех очаровательных созданий, что стоят в пятницу вечером на Фулем-Роуд? Может, я напоминаю ему его мать?
Эми чуть не сломала себе зуб – так усердно она грызла ручку. Вот черт. Наверно, так все время происходит: звезда переспит с обычной девчушкой, а потом никогда больше не посмотрит в ее сторону. Только с обложки журнала или в тех редких случаях, если девице подфартит залететь во время свидания. Тогда она сможет поддерживать какую-то связь, пусть и через прессу, с мужчиной, которого никогда не забудет. Не забудет, даже выйдя замуж за инвестиционного банкира и поселившись в шикарном доме. Вот уж спасибо!
Боже, как я пафосна, подумала Эми и, наконец прекратив бороться с ручкой и бумагой, поплелась вниз смотреть телек.
В своем затворничестве она даже пыталась чинить заборы вместе с плоскими монстрами. Сплетницы без конца расспрашивали ее об Орландо, словно комары, чувствующие запах крови.
– О чем вы разговаривали?
– О-о-о, обо всем, – и Эми пускалась пересказывать всякие их с Орландо шуточки. Воспоминания сыпались из нее как из рога изобилия, хотя она и знала, что перед ней – монстры. Но им, по крайней мере, это было действительно интересно! Все остальные пытались заставить ее забыться, отвлечься, воспрять духом и пожить в свое удовольствие.
– Я не хочу никаких удовольствий, черт побери, Люсинда! Я несчастна! Меня оставил, меня бросил проклятый Орландо, который мечтает залезть в трусики к этой шлюхе! И… и Мне кажется, мое сердце разбито!
– Да ничего подобного, ты просто разыгрываешь трагедию! Тебе нужно взять себя в руки. Ты похожа на облезшую кошку, которую в дом приволочили.
– Спасибо за поддержку, – буркнула Эми и бросила трубку. В данный период своей жизни она явно не заслуживала друзей, особенно таких замечательных, как Люсинда.
В субботу днем она сходила в магазин и купила две банки чипсов и три видеофильма: «Делайте как вам удобно» (о фабрике, выпускающей туалетные принадлежности), «Сирано де Бержерак» и «Завтрак у Тиффани». Эми ревела над всеми – даже над фильмом о туалетных принадлежностях, когда вспомнила, что очаровательный Сид Джеймс уже умер. Она поедала свою шинкованную капусту прямо из тазика и уминала чипсы за обе щеки. К шести часам вечера она уже успела себя возненавидеть и морально приготовилась коротать вечер в компании записей Силлы Блэк и повторений сериала «Инспектор Морс». В принципе, не такая уж и ужасная перспектива, но учитывая семь часов просмотра фильмов в активе и обуревающие ее отрицательные эмоции (в том числе ненависть и жадность такой силы, что сам дьявол бы в ужасе отшатнулся), Эми решила выйти на пробежку. Пока она собиралась с духом, чтобы подняться и сходить в свою комнату за тренировочными, зазвонил телефон. В своем апатичном состоянии она равнодушно слушала, как он трезвонит, пока не включился автоответчик… би-и-ип.
– Эми, возьми трубку, я знаю, что ты дома, – резкий тон Люсинды, – Эми, я не шучу…
Эми перешагнула через груды разбросанных вещей и потянулась за трубкой:
– Люсинда, чего ты хочешь?
– Я заеду за тобой через полчаса. Пакуй вещи, я отвезу тебя к своей матери.
– Люс… – Всхлип. Шмыг.
– Просто заткнись и собирайся.
Тридцати минут на сборы, может быть, и достаточно, когда вы ждете в гости известного актера. Но когда это ваша лучшая подруга, согласитесь, мотивация совсем не та. Особенно если она приедет для того, чтобы отвезти вас к своей матери! Какая она – мать Люсинды? Правильное оксфордское произношение и то, что в характере Люсинды было что-то от сержанта-майора, предполагало наличие военных в семье. Однако, по слухам, ее детство прошло совсем в ином русле. Ну да ладно. Эми упаковала вещи в свой маленький чемоданчик – тот самый, который брала с собой на злополучные (как ей казалось в припадке пессимизма и жалости к себе) выходные в Дорсет. Лучше бы я вообще никогда не встречала этого несчастного Орландо Рока!
На протяжении нескольких дней Эми упрямо избегала зеркал, но сейчас, забирая из ванной зубную щетку, с ужасом посмотрела в лицо реальности, простите за каламбур. Должно быть, это мое лицо, допустила она. Только сегодня глаза казались маленькими и щелеобразными, а ресницы – на порядок короче. И брови отнюдь не были соблазнительно изогнуты, как она воображала. А губы – в них совсем ничего не было от розового бутона, они скорее напоминали увядающую герань!
Проблема была в том, что все последние дни Эми провела в обнимку с журналами. Она придирчиво и скрупулезно разглядывала физиономии неправдоподобно цветущей Тиффани Свонн и бывшей жены Орландо, пытаясь отыскать на них какой-нибудь дефект, например, мимические морщинки (боюсь, тщетно). В конечном счете ей начало казаться, что она на равных с этими богинями, что все недостатки растворяются под чудотворным взглядом Орландо Рока, греческого бога. Все не так, детка. Она отступила на шаг и хотела уже было осмотреть свою фигуру, но Дух Самосохранения предостерег ее: «Даже не думай, дорогая». Поэтому Эми сердито сунула зубную щетку в косметичку и ради приличия захватила шампунь. Во всем Люсинда виновата, с обидой подумала она. Корова назойливая!
Назойливая корова позвонила в дверь. Шлеп-шлеп вниз по лестнице.
– Эми?! Ты же просто ходячий кошмар! Моя мама удивится, что за тролля я с собой привезла!
– Вот и чудно, тогда я остаюсь здесь.
Люсинда цепко схватила Эми за руку:
– Даже и думать не смей, пошли.
Несовместимая пара забралась в машину. С ее шелковистыми волосами и сочными губами, Люсинда напоминала упаковку свежих и ароматных фруктов. Эми в свою очередь выглядела, как обломок кораблекрушения. Подруги молчали большую часть пути… пути бог знает куда.
– Куда ты меня везешь?
– К моей матери.
– Где она живет?
– Норфолк.
– О!
Гениально. Наконец, в поздний вечерний час, когда в клубах начинается самое интересное, они затормозили на до безобразия грязной дороге. Вылезая из машины, Эми провалилась в лужу. По крайней мере, она имела полное право свалить все на непроглядную темень. Насколько ей было известно, это вообще мог быть бассейн. Люсинда понесла чемоданы к дому, Эми засеменила следом, и их бурно поприветствовали два привязанных Лабрадора. Пока ничего удивительного.
У некоторых они просто есть. Иногда они достойны восхищения или заслуживают порицания. Но мать Люсинды действительно превзошла все ожидания. Дешево, но с душой, пришло Эми в голову.
– Давай, проходи, дорогая, – так вот откуда это у Люсинды. – Я постелила в чулане.
Разве у людей все еще были чуланы? А что, собственно, такое чулан? И зачем там стелить? Эми была озадачена. Но сейчас все ее внимание сфокусировалось на том, что находилось непосредственно в поле ее зрения.
Мать Люсинды была блондинкой, но не натуральной, что характерно. Крашеной блондинкой грязного дешевого цвета. Начесанной и накрашенной как на показ. Она производила впечатление женщины с прошлым, и ее лицо сохранило следы былой красоты. В целом – милая, добродушная, заботливая и несколько похожая на официантку. Но совсем не похожая на мать. И уж точно не на мать Люсинды! В знакомстве с родителями есть что-то от процесса собирания пазлов, когда отдельные фрагменты начинают складываться на твоих глазах в одно целое. Этот случай под общее определение явно не попадал. Эми была в таком удивлении на протяжении следующего часа, что начисто забыла про Новую Зеландию, мистера Рока и его партнершу-потаскушку.
Обстановка дома представляла собой ошеломляющее сочетание ужасов эпохи Колониализма – таких вещей, как коврики из шкуры зебры, пепельницы из слоновой кости и атрибуты военачальника, – с вешалками, на которых сушилась одежда, и пакетами кукурузных хлопьев без искусственных добавок и красителей. И лабрадорами, Зевсом и Игги. У-у-у-у-у, подумала Эми, в какое чудное местечко меня занесло! Девочек накормили кускусом и чесночной колбасой и отправили спать.
Открыв глаза, Эми чуть не вскрикнула от испуга – прямо над ее раскладушкой нависала гигантская голова бизона. Придя в чувство, она вспомнила, что, во-первых, находится у матери Люсинды, а во-вторых, приехала сюда как жертва крушения. Ее, наверное, окружат заботой и дадут пару дельных советов. Однако все, чего Эми хотела, – это увидеть Орландо. Она разрывалась между уверенностью в том, что они никогда больше не встретятся, и отчаянным желанием его увидеть. Вот бы заново пережить тот поход в галерею, прогулку по «Ковент-Гарден», воскресный обед у него дома – все, все! Вот бы вернуться в прошлое и все переоценить, быть красивее, остроумнее и очаровательнее! Теперь шанс показать себя с лучшей стороны ей больше не представится. И что вообще за странный запах? Эми озабоченно принюхалась и ужаснулась – этот жуткий «аромат» источали ее волосы. Она медленно поднялась, проклиная холодный каменный пол. Вероятно, отличительная особенность чуланов. Накануне вечером ей объяснили, где находится ванная. Случайно заглянув в комнату, которая выглядела как бордель времен Эдуардов, но по всей вероятности была спальней матери Люсинды, Эми добралась до места назначения и занялась своими склеенными прядями.
– Боже мой, дорогая, вчера вечером я подумала, что ты растаманка, – с добродушной иронией заметила миссис Люсинда. Эми никак не могла вспомнить ее имя, но подруга поспешила прийти ей на помощь.
– Анита только что сказала мне, что в загоне жеребенок. Нам обязательно нужно пойти посмотреть на него после завтрака!
«Что за Анита? – подумала Эми. – Какая-то неупомянутая сестра/тетя/соседка?»
– Да, а еще я предложила Лулу прокатиться верхом, благо погода позволяет.
Все сразу же стало ясно как белый день. Анита – она же миссис Люсинда. Как в шестидесятые! Эми внутренне восхитилась отстраненностью и прохладой, которые сопутствовали обращению к маме по имени.
– Эми, завтракать будешь?
Эми согласилась на тост и «Линду МакКартни». Она понятия не имела, что подразумевалось под «Линдой МакКартни», пока ей не бросилась в глаза упаковка соевых сосисок с изображением улыбающейся Линды.
– Анита любит животных, поэтому ест сою во спасение кошек и прочих тварей, – пояснила Люсинда, когда Анита в своем кафтане от Гуччи на минутку выплыла из кухни. Эми решила не спрашивать, почему же тогда дом украшает целый зверинец мертвых туш, и принялась за вкусный соевый деликатес.
Чуть позже троица надела резиновые сапоги и шляпы и целое утро слонялась по улице, успев и с жеребенком посюсюкаться, и голубику пособирать. Эми познакомили со всевозможными цыплятами, кроликами и деревенскими бродячими котами. Она гадала, существовал ли глава семьи как таковой? Может, он скрывался в каком-нибудь не обнаруженном ею кабинете или подобающем ему месте? Потом в памяти Эми всплыл бордель, и она окончательно уверилась в том, что мужчины в доме не было.
Стряхнув комки грязи с сапог, троица села обедать.
– Помню, когда я была совсем маленькой, я всегда мечтала о нормальном вечернем чае, – пожаловалась Люсинда. – Возвращаясь домой к шести часам, хотела увидеть печеные бобы и рыбные палочки.
– О дорогая, не строй из себя такую обделенную! В холодильнике всегда была еда. Моей главной целью всегда было сделать из тебя самодостаточное существо, и мне это явно удалось, – засмеялась Анита, ни капельки не уязвленная намеком дочери на неполноценную семью и ее упрекающим тоном.
– Лично я ненавидела время вечернего чая! Мне не разрешали встать из-за стола, пока я не съем всю морковь с горохом. Считай, что тебе повезло, Люс.
– Спасибо, Эми. Этой жизнь медом не покажется, даже если она в лотерее выиграет, – саркастически заметила Анита, с нежностью поглаживая дочь по щеке. – В любом случае, я работала. На эти твои юбки «ра-ра».
– А чем вы занимались, Анита? – спросила Эми.
– О, боюсь, это очень предсказуемо. Я была моделью. – Ну конечно, об этом говорили ее правильные черты лица и выразительные синие глаза.
– Она еще и актрисой была к тому же, – с гордостью добавила Люсинда.
– Да нет, я снялась в одном-единственном фильме. Моя роль – в духе шестидесятых – заключалась в том, что я бродила в кадре с одуревшим лицом, словно полупьяная. Невообразимое занудство.
– Кстати, Анита встречалась с несколькими знаменитостями в свое время. Правда?
Анита рассерженно посмотрела на дочь.
– У тебя совершенно нет чувства такта, Лулу, дорогая.
Эми почуяла недоброе и подозрительно сощурилась.
– Эми, я просто подумала, что мама могла бы дать тебе какой-нибудь совет относительно того, как поладить со звездой, – осторожно сказала Люсинда.
– Люс, моя проблема не в том, что Орландо – звезда, а в том, что он на другом конце земного шара, – «и, вероятно, спит с Тиффани Свонн», про себя продолжила Эми. На нее внезапно нахлынули эмоции, и она шмыгнула носом.
– О милая, не плачь. Лулу, сходи-ка ты проверь нашего осла. А мы с Эми попьем чайку у меня в комнате.
Итак, шустрая Анита уволокла Эми к себе в спальню и усадила на колоссальную кровать с пологом на четырех столбцах, после чего принялась разливать ароматный чай и океаны сочувствия. Они забрались под огромное пуховое покрывало, и, пока Эми рыдала, Анита рассказывала ей о том, как она полетела к Мику Джаггеру в Марокко.
– Мы с Марианной взяли с собой малюсенькие дамские сумочки и запрыгнули на самолет. Я была влюблена в Мика, а Марианна – как минимум в трех других парней, поэтому мы решили, что нужно идти за своей мечтой. В Марокко мы просто обалденно провели время – днем бродили по вещевым рынкам, а вечером отдыхали у бассейна. Фантастика!
Эми сквозь слезы смеялась над услышанным. Она решила, что Люсинда, по-видимому, – дочь Билла Ваймана. Девушке начало передаваться жизнеутверждающее настроение ее умудренной опытом собеседницы.
– Вы правы. Ведь прошло всего несколько дней, а добираться туда целые сутки. Если он так и не позвонит за выходные, я сама позвоню, когда вернусь домой. Только сначала опрокину пару рюмок виски.
– Дорогая, ты должна посадить свою задницу на следующий самолет и показать Орландо, чего ему действительно не хватает!
– А что было после Марокко? – поинтересовалась Эми.
– О, мы встречались еще не один раз! В Нью-Йорке, Лондоне, по всей стране… Мы с ним до сих пор страшные друзья! Мик иногда приезжает вместе с Джерри и детьми. Ребятки просто без ума от лошадей!
Боже, как мило, подумала Эми и снова разрыдалась.
– Люсинде правда повезло, что у нее такая мать, как вы, – всхлипывала она…
Воодушевленная разговором с Анитой, Эми все выходные резвилась и скакала, как горная лань. Она даже научила Аниту шинковать капусту. А в воскресенье после обеда троица играла в карты.
– Чуть не забыла, – Анита проворно вскочила с места, – вино!
– Спасибо, нам и так неплохо. Мне еще обратно нужно как-то ехать!
– Я не про старое вино, Лулу, а про свое, домашнее!
Смертельно!
Они перепробовали вина из самбука и одуванчика, из абрикосов и особого сорта слив «Виктория», а когда разобрались со всем вышеперечисленным – перешли на сливовую наливку.
– Чувствую едва уловимый привкус аспарагуса, – протянула Эми голосом законченного сноба.
– Нет-нет, это определенно морковь, – торжествующе провозгласила Люсинда.
– На самом деле, это конский помет, – хрюкнула Анита, и они дружно прыснули со смеху.
18
Вдохновленная напутствиями Аниты, Эми вернулась в Лондон совсем другим человеком. Теперь у нее были чистые волосы и твердый положительный настрой. В будущем она не позволит себе быть такой слабой и нерешительной. Эми превратилась в ходячий сборник пословиц: «куй железо пока горячо», «кто над чайником стоит, у того он не кипит» и «штопай дыру, пока невелика». Какое отношение последняя имела к ее нынешнему положению, а тем более, что именно она означает, – Эми не могла сказать. Но эта поговорка соответствовала общей идее, лежащей в основе нового образа мысли – «будущее принадлежит тем, кто рискует», – поэтому она охотно сделала ее частью своей жизненной философии.
Словно в подтверждение силы позитивного мышления (а еще потому, что в жизни хотя бы иногда должно везти), телефон зазвонил как раз в ту секунду, когда Эми поворачивала ключ в замке. Она взлетела вверх по лестнице. Включился автоответчик.
– Эми, это Орландо. Я звонил тебе, но тебя не было дома…
– Привет.
– О! Ну, как дела?
– Замечательно, спасибо! Где ты находишься?
– В Новой Зеландии. Здесь сейчас шесть часов утра, воскресенье, и… мне просто захотелось тебе позвонить.
– Очень мило. Спасибо. – Не слишком воодушевляюще, Эми. Вспомни Аниту.
– И, – он осторожно продолжил, – и сказать, что… я думал о тебе.
– Думал что именно? – спросила она, умирая от желания услышать что-нибудь лестное в свой адрес.
Что? Что ты не можешь жить без меня? Что я самая потрясающая женщина, которую ты встречал в своей жизни? Что мы непременно должны пожениться на Бали в эти выходные? Женщинам недостаточно одного только слова «думал». Нам нужны детали! Было бы здорово услышать эдакую тираду на несколько минут, а если это невозможно, то утешьте нас хотя бы парой уточнений!
Орландо не ударил лицом в грязь.
– Ну, что мы чудесно провели время вместе и… в Новой Зеландии мне очень одиноко. Я скучаю по тебе, Эми.
Ну ничего себе! Чтоб мне провалиться! Спокойно, Эми… «Дураки спешат туда, куда ангелы и ступить боятся», и все в таком духе…
– Боже, спасибо.
– Я знаю, что ты вряд ли согласишься, но… – Он говорил очень медленно, с долгими парами, или все дело в разнице во времени? – Почему бы тебе не приехать сюда на недельку или… около того? Я оплачу билет на самолет. Здесь очень красиво.
Черт, не может быть! Он же не хочет этого на самом деле? Эми, спустись на землю. Он – Орландо Рок, ты – Эми. Простушка Эми. Только не показывай ему, что ты повелась.
– Это очень мило, но… мне нужно работать, и…
– Знаю, дурацкая идея, забудь, – он погрустнел.
Марокко… «Роллинг Стоунз»… Ради Бога, женщина, лови свой шанс!.. Он и впрямь хочет, чтобы ты прилетела к нему! А что если я не успею сделать депиляцию в зоне бикини?.. Тогда он пригласит вместо меня эту стерву Тиффани. Решено!
– Но, думаю, мне все равно скоро дадут заслуженный отпуск. Чем я тогда буду заниматься целыми днями?
Он приободрился.
– Я тут подумал немного. (Очень даже много, признай, Олли!) И, если ты, конечно, хочешь, мы бы могли встретиться не в Окленде, а в Сиднее. Я не нужен на съемочной площадке пару недель…
«Чтоб мне гробануться, папаша, по самые не балуйся», – подумала Эми басистым голосом Сида Джеймса. Черта с два меня теперь остановишь – с депиляцией или без нее!!!
Эми выпрашивала, одалживала и зачастую просто брала без спроса вещи, которые могут пригодиться в Сиднее. Она стащила крем для загара с работы, вшила молнию в свои желтые канареечные шортики и позаимствовала у Люсинды большую часть ее летнего гардероба. В это время года в Австралии жарко. Сама она никогда там не была, но в далеком прошлом пересмотрела все серии «Соседей», поэтому какое-то представление об этом континенте все же имела. Благодаря чемодану «Вюиттон» (несмотря на то, что он был с вмятинами и являлся собственностью «Вога») ей автоматически дали одно из лучших мест в салоне самолета. Перед полетом Эми потягивала «Перье» в шикарном VIP-зале ожидания. В качестве закуски она поглощала маслины, которые бизнесмены иногда кладут в «мартини», и спровоцировала резкий дефицит этого продукта на авиалинии. Но в целом Эми вполне могла сойти если не за крайне важную персону, то, по меньшей мере, за сравнительно важную.
Вначале полет был просто превосходен. Последовав совету Люсинды, Эми переоделась в обычную одежду, накрылась кашемировой шалью вместо одеяла и пила исключительно минеральную воду. Потом она жирным слоем намазала лицо увлажняющим кремом, так что в итоге напоминала масляный салат, откинулась на спинку и смотрела фильмы. Лишь после остановки в аэропорту Бангкока (отвратительное место – нигде нет шоколада, одни бесполезные розовые орхидеи) ее начала одолевать тошнота. Эми пустилась заглатывать имбирные таблетки с такой скоростью, как будто они вот-вот выйдут из моды, а когда поняла, что средства на травах бессильны, приняла валиум. Потому все оставшиеся двенадцать часов пути она проспала. И потому, когда самолет приземлился в Сиднее, она была похожа на использованный носовой платок.
Орландо, казалось, не заметил ни ее помятого состояния, ни следов от часового ремешка у нее на щеке. Он только крепко обнял Эми и забрал чемоданы у нее из рук. На выходе из аэропорта ее встретили размытые очертания и ослепительное солнце. От земли поднимался пар – такое зрелище можно увидеть только в очень жарких странах. Эми очень предусмотрительно свернула свою кашемировую шаль, сочтя ее излишней. В полутумане, причиной которому был яркий свет и отходняк после снотворного, Эми недостаточно ясно воспринимала происходящее. Орландо как прежде красив и чертовски сексуален… Мы едем по встречной… А он все о чем-то говорит, говорит, говорит…
– Орландо, прости, у меня кружится голова.
– Вероятно, это из-за смены часовых поясов, милая.
М-м-м, как здорово! Ей нравилось, когда ее называли милой, даже если она и не совсем понимала все остальное.
Они запарковались у белого строения. Наверное, заправочная станция или магазин, подумала Эми, просто временная остановка! Они непременно должны остановиться в той громадной сверкающей гостинице из белого мрамора, в гавани. Но когда Орландо стал вытаскивать чемоданы из багажника и открыл дверь с ее стороны, чтобы помочь выйти из машины, она призадумалась. «Не пойдет», – с этой мыслью Эми уронила голову на приборную панель. Последнее, что она помнила, были ее собственные слова, которые она произнесла заплетающимся языком:
– Но, Олли, дорогой, мы просто не можем остаться здесь, Люсинда сказала, что мы по-любому должны поехать в гостиницу «Ридженси».
Затем она вырубилась. На целые сутки.
– Никогда в жизни больше к валиуму не притронусь, – клялась Эми, держа в одной руке апельсиновый сок, а в другой – манго. Они сидели на веранде райского, самого изумительного домика, который только можно себе представить. Насчет заправочной станции она явно ошибалась. Перед домом рос красный жасмин, какие-то белые цветы и экзотические фрукты; комнаты были светлые и просторные, а если выйти в сад, можно было увидеть Сиднейский мост. Она пододвинулась к Орландо и поцеловала его.
– Спасибо. Здесь просто потрясающе. Не передать словами.
– Ничего и не нужно говорить. Хочешь еще сока? Тебе правда получше?
– О да! Больше никаких наркотиков.
– Я достану тебе «Мелатонин», когда буду в Лос-Анджелесе. Он гораздо мягче и эффективнее при смене часовых поясов, – Орландо вытянул ноги, положил их на стул и откинулся, нежась в лучах утреннего солнца. Когда будешь в Лос-Анджелесе? Боже мой, будущее! У нас есть будущее!
– Тебе разве не жарко с бородой?
– Боюсь, у меня нет выбора. Тебе не нравится?
– Да нет, смотрится очень благородно. Правда, у меня такое чувство, будто я целуюсь с собственным отцом или школьным учителем рисования.
– Журналистка из «Сидней Монинг Геральд» сказала, что я безумно сексуален с бородкой, – он застенчиво улыбнулся.
– Скорее всего, она просто хотела оказаться в твоей постели.
– Очень может быть, – поддразнил Орландо, за что Эми запустила в него косточкой от манго. Якобы в отместку, он набросился на нее и повалил на пол. М-м-м… секс на открытом воздухе… К этому времени они успели позаниматься им в доме, в душе, под звездным небом и приблизительно в шести иных вариациях. И это притом, что Эми проснулась только четыре часа назад.
– Я была права, ты меня ради секса сюда пригласил.
– Я бы с тем же успехом мог заплатить проститутке и сэкономить на авиабилете.
– Ты мог бы переспать со своей партнершей по фильму.
– Знаешь, всегда можно определить, хорош ли человек в постели, по тому, как он целуется.
– Ты с ней целовался?! – завопила Эми, поспешно натягивая шорты и вскакивая на ноги.
– Это называется «игра», солнце мое, ничего не поделаешь. И тебе это хорошо известно.
Конечно, известно. Но тем не менее Эми позеленела так, что стала похожа на переспелый киви.
– Нечестно, – надулась она. – Я ведь даже не смогу смотреть фильмы с твоим участием, я сойду с ума от ревности!
– Не сойдешь. В любом случае, как я уже сказал, она безнадежна, потому что целуется просто ужасно.
Эми восприняла это как приглашение продемонстрировать собственное мастерство, поэтому, выбросив из головы навязчивые мысли об отце и учителе рисования, прильнула к его губам.
И так продолжалось крещение маленького домика – на втором этаже, на первом, в прачечной и на клумбах.
Эми впоследствии очень сильно раскаивалась в содеянном и на следующий день в попытке загладить вину бросилась поливать примятые цветы. Но тщетно – их стебли были переломлены. На третий день армия обезумевших гормонов покинула дом и отправилась на пляж. Орландо пришлось надеть шляпу, так как он боялся быть «узнанным». Полный абсурд! Эми казалось, что он ведет себя, как примадонна.
– Ты же не Майкл Джексон или «Тейк Зет»! Это просто глупо!
– Поверь мне, лучше не рисковать.
– Ну тогда давай вообще исключим фактор риска! Смени имя! Как насчет такого, чтобы гармонировало с ландшафтом? Придумала – Брюс!
Эта идея рассмешила Эми до слез. Она целый день называла Орландо Брюсом. «А вдруг какой-нибудь придурковатый фанат услышит настоящее имя и набросится на тебя? Вот ужас то!»
Они попытались было заняться серфингом, но у Эми никак не получалось удержаться на волнах. Поэтому, набрав в чашечки бикини изрядное количество песка, она сдалась. Гораздо приятней сидеть на пляже и пить арбузный сок. Периодически Орландо возникал из океана, как Венера с полотна Боттичелли, и брызгал на нее соленой водой.
– Брюс, прекрати! – визжала она. – Последний раз предупреждаю! – и снова возвращалась к своей Эмили Бронте.
– Нельзя читать сестер Бронте на австралийском побережье, тыква! – кричал ей Орландо.
– А что ты можешь посоветовать, Джереми Паксман?
– Что-нибудь местное! Что-нибудь австралийское, чтобы проникнуться духом континента!
– Отцепись, Брюс! – И Эми отмахивалась от него своим полотенцем, поднимая в воздух тучу песка.
А потом они натирали друг друга маслом – натирали так долго, что в конце концов вообще забыли про масло.
– Отвратительно, – намеренно громко заметила проходящая мимо пожилая дамочка, обращаясь к своей спутнице. – Похожи на пару слизней! Прилипли друг к другу – это семейный пляж!
Эми и Орландо прыснули со смеху и с наигранной похотью стали облизывать друг другу лица. Старушка в ужасе поспешила прочь.
Вечером того же дня они сделали над собой усилие и, решив угоститься морской кухней, перетащили свои загорелые тела в очаровательный ресторанчик на пристани. Там они разделали огромного лангуста и умяли гору устриц. Впрочем, Орландо это далось непросто.
– На вкус они напоминают море, – уверяла его Эми.
– Но мне совсем не нравится вкус моря!
– Ну, не само море, а его суть, его эссенция, – пыталась она объяснить. – Смотри, обмакиваешь вот сюда, а потом кусаешь пару раз. Вот так.
– Я думал, раскусывать не обязательно!
– Не обязательно. Но если этого не сделать… это такая мерзость!
– Ага! На самом деле ты их не любишь! Просто строишь из себя изысканную даму!
– Нет, люблю! В любом случае, устрицы нужно есть! Они обладают особыми свойствами, – она недвусмысленно подмигнула.
– Мне вряд ли понравится то, на что ты намекаешь, – на губах Орландо заиграла улыбка.
– Проблема в том, Дейдри, что мой партнер совсем потерял ко мне интерес… Если ты понимаешь, о чем я, – томным голосом протянула Эми.
Орландо сжал ее колено под столом так сильно, что она вскрикнула.
– Дело в том, что у нас не было секса целые… целые три часа, – продолжала она, а Орландо целеустремленно пожирал устрицы, одну за другой.
Они оставались за своим столиком до тех пор, пока ресторан совершенно не опустел. А потом им пришлось перетащить свои распухшие туловища на близлежащий пляж. Сидя на песке, они молча созерцали мерцающие в отдалении огни и слушали, как бьются о пристань лодки. На Эми это действовало очень успокаивающе, словно прохладный ветерок на обожженной солнцем коже. Тишина, уютно пригревшаяся между ними, словно кошка, лечила ее взбудораженные нервы. Эми была до глубины души потрясена романом с Орландо. Она просто не могла поверить, что действительно сейчас на другом конце земного шара сидит на пляже с человеком, который дарит ей смех, с кем-то умным и талантливым. Не говоря уже о том, что с этим человеком не прочь оказаться в постели все женщины западного полушария. Неплохо! А еще больше ее удивляло то, что она уже не пугалась самой этой мысли, как раньше. Эми свыклась с ней так же, как свыкалась со всеми метаморфозами в своей жизни. Немного невроза, пара вспышек паранойи… Необычным для Эми было разве что чувство невыразимого удовлетворения.