Текст книги "Любовь. Инструкция по применению"
Автор книги: Клэр Нейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Орландо нежно обнял ее за плечи, и в этот миг все было просто замечательно. Ей не хотелось оказаться где-то еще или видеть рядом кого-то другого. Не будь наша Эми законченным циником, она наверняка бы назвала это совершенством.
В ту ночь сексуальные упражнения парочки немного осложняли сильные солнечные ожоги. За каждым «о-о-о-ох» и «а-а-а-ах» непременно следовало «упс!», поэтому им пришлось утешаться эротическим массажем с лосьоном из алоэ вера.
19
Они пробыли в Сиднее еще несколько дней, а потом полетели на Барьерный риф, чтобы заняться подводным плаванием. Увидев красоты рифа с его многочисленными обитателями, Эми лишний раз убедилась в существовании Бога.
– Орландо! Как ты можешь смотреть на всех этих потрясающих рыб, с разными узорами, пурпурными пятнами и зелеными полосками, рыб таких причудливых форм и очертаний, и не верить в то, что это Бог создал их, забавляясь?!
– Это всего лишь эволюция и камуфляж.
– Ничего подобного! Нет в природе ничего оранжевого в желтую зигзагообразную полоску, подо что они могли бы маскироваться. А что скажешь насчет далматинцев?
– Таких еще не видел.
– Да нет же, я о собаках с черными пятнышками! Их точно придумал Бог в приливе креатива, – Эми натянула футболку, чтобы защитить кожу от полуденного ультрафиолета.
– Ладно, сдаюсь, я верю в Бога. Довольна?
Эми расслабилась, наслаждаясь победой.
Позже парочка перепробовала все коктейли в баре, а ночью им было так жарко, что они лежали поверх одеял и без конца бегали в душ. Эми катала по рукам и груди охлажденные банки с пивом, а Орландо не выдержал и сбрил бороду, обнажая участки белой, незагоревшей кожи.
– О Господи, ты похож на пегую лошадь! Мне придется спать с лошадью, – воскликнула Эми, увидев его отражение в зеркале, перед которым расчесывала волосы.
– Умение льстить выведет тебя куда пожелаешь, дорогая, – шепнул Орландо ей на ухо, забирая из рук расческу и нежно целуя в шею.
Однажды утром, проснувшись очень рано, они решили прогуляться и стали невольными свидетелями того, как черепахи карабкаются на берег, чтобы отложить в песке яйца. Эми завизжала от восторга и целый час просидела рядом с одной из черепах в качестве моральной поддержки. В районе полудня они заметили, как выскакивают из воды планктоны – манта-лучи. А Орландо поклялся, что видел акулу, когда выплыл к рифу, и сфотографировал ее на камеру для подводной съемки. Они в очередной раз поспорили, прав он окажется или нет, когда пленка будет проявлена.
– Спорим на часы Картье, – уверенно заявила Эми.
– Ты шутишь, я же нищий актер!
– Врешь. Ну ладно, тогда тот, кто проиграет, будет целую неделю играть роль раба в сексе.
– Жду не дождусь, – сказал он, потирая руки, как грязный старикашка.
Рай на земле! Эми с Орландо были единственными живыми существами на широкой полосе белого песчаного пляжа. Вглядываясь в линию горизонта, они видели лишь лохматые листья пальм и бирюзовую воду. Наблюдая за тем, как Эми упрямо тыкает палкой в морские огурцы, Орландо почувствовал прилив беспрецедентного счастья. Сидя на пляже в вылинявших голубых шортах для серфинга и попивая холодное пиво, он следил поверх темных очков за женщиной в бикини, которая подбежит к нему по одному его зову и поцелует. И вообще сделает все, что он пожелает. Мужчины убивали и за меньшее.
Конечно, Эми не станет выполнять абсолютно все его желания. Он должен стараться, должен развлекать ее. Его жизнь обычно напоминала коробку шоколадных конфет, из которой он мог взять любую, когда ему заблагорассудится. Даже не одну коробку, а целую шоколадную фабрику. Но он то на самом деле хотел маслин! Да, этот образ ему по душе. Эми определенно больше похожа на маслину. Другого поля ягода. Она не стала бы звонить ему первая, она не всунула бы ему в карман джинсов свой номер телефона. Короче говоря, она была настоящей. Даже более настоящей, чем он сам. Словно тонизирующий напиток, Эми придавала ему бодрости и энтузиазма. Она превосходила большинство знакомых ему женщин, затмевала их своей красотой и экстравагантной манерой поведения. И Орландо хотел ее удержать. Да, перед нами сейчас необыкновенно счастливый молодой человек.
Последние два дня в Сиднее Эми с Орландо только и делали, что толстели. Они объедались фаршированным перцем и салатами из козьего сыра, креветками-гриль в чесночном соусе, сушеными на солнце помидорами и хлебом с тмином, фрикасе и суфле, фруктовым мороженым и меренгой. Они передвигались только в случае необходимости – то есть до ресторана и обратно, но тем не менее продолжали секс-тур по всем комнатам дома.
– Режиссер меня просто пристрелит, – простонал Орландо, разглядывая в зеркале свою фигуру. – Я в шесть раз толще, чем был до отдыха.
– Тебе придется купить дополнительный билет на самолет специально для моего пуза, – вторила ему Эми.
– Два телепузика, – объявил Орландо, когда они встали бок о бок перед зеркалом. Эми внезапно расплакалась.
– Все это так чуде-есно… Я не хочу-уу возвращаться домо-оой…
Орландо погладил ее по волосам и поцеловал в макушку. Тело девушки сотрясалось от рыданий.
– Дорогая, все хорошо! Скоро мы сможем снова сюда приехать.
– Нет, у меня такое чувство, что мы сюда никогда уже не вернемся!
– Я научу тебя старинному африканскому трюку. Нужно поцеловать все четыре стены в доме, и тогда однажды обязательно вернешься.
И они обежали весь дом, целуя попеременно то стены, то друг друга. Эми, казалось, успокоилась, но Орландо знал, что на этот раз прощание дастся им тяжело.
Это действительно был настоящий ад. Они жались друг к другу в аэропорту в ожидании своих рейсов. Пора было возвращаться в реальную жизнь. На этот раз место выше классом Эми не дали. Со своей пятнисто-розовой кожей и туго обтягивающими бедра штанами она выглядела, как после отдыха с полным комплексом услуг. Но Эми было на все это совершенно наплевать. Она с горечью сообщила Орландо, что наглотается валиума по пути домой, и ее не откачают.
– Тогда я тоже умру, – отозвался он в духе лучших шекспировских трагедий. Они вспомнили всех умерших любовников: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Гера и Леандр.
– Сид и Нэнси, – добавил Орландо после небольшой паузы.
– Вечно ты все портишь! Панки и наркоманы в другой лиге, разве не так?
– Как бывший панк, я вынужден с тобой не согласиться.
Эми посмотрела на него с недоверием, плавно переходящим в любопытство.
– Ты правда был панком?
Это значит, что пока я наряжала куклу Синди, Орландо охотился на женщин в кожаных мини-юбках? На мгновение ее смутил тот факт, что на его счету было на целых шесть лет жизни – и, следовательно, любви – больше.
– Да, у меня даже опухоль в носу была от английской булавки, – с гордостью произнес он.
Эми рассмеялась и принялась было выискивать шрам, но неожиданно замерла.
– Я так много хочу узнать о тебе. Ведь мне ничего толком не известно.
– Когда мы снова будем вместе, мы объединим усилия и постараемся узнать друг друга получше. А потом, чем черт не шутит, возможно даже почувствуем, что знаем друг друга достаточно хорошо, чтобы спать вместе.
– О, не думаю, – серьезно сказала Эми. – Я бы хотела подождать как минимум три года и убедиться в том, что данный выбор одобряет мой священник и остальные члены секты.
Так они и прохохотали все оставшееся до вылета время, и в общей атмосфере веселья не успели сказать друг другу чего-либо «значимого». Эми размышляла над этим фактом большую часть дороги домой и все последующие две недели.
20
– Он был панком, а я ведь даже не подозревала об этом! – пожаловалась Эми Люсинде в один из дней после своего возвращения. Они раскладывали туфли по коробкам и убирали их в шкаф.
– Все так и должно быть, пупсик, он о тебе тоже много чего не знает.
– Нет, думаю, ему известно обо мне все: что я обыкновенная, что работаю в сфере моды и хочу достигнуть большего, и что у меня двое родителей и брат.
– Дорогая, все люди внутри обыкновенные, – попыталась утешить ее Люсинда.
– Нет, я не просто недостаточно гламурна. У меня средняя внешность, я бесталанна и к тому же бедна, как церковная мышь! Понимаешь, Люс, у тебя хотя бы семья необычная. Я имею в виду твою маму.
– Да, а у тебя есть отец, которого у меня никогда не было. Почему ты думаешь, я так держусь за Бенджи? Я просто не имею представления о том, какими должны быть мужчины! Если, конечно, не считать моих впечатлений от неадекватного музыканта, который то поживет с нами несколько месяцев, то снова смоется!
– Люс, мне так жаль… Но Анита и правда замечательная. Я действительно завидую этой твоей… эксцентричности. А ты знаешь, кто твой отец?
– Я-то знаю, а он нет, поэтому мы должны помалкивать. Это отнюдь не эксцентрично, это просто кошмарно!
Когда они с Люсиндой поделились друг с другом своими тревогами, Эми почувствовала себя законченной эгоисткой.
– Люс, прости, я отвратительная подруга, – расстроилась она.
– Ничего подобного! Ты даже не представляешь себе, как здорово, когда ты рядом. Вот поэтому Орландо ты и нравишься – ты непредсказуема, как… пьяный шмель! – Люсинда примерила мягкие туфли мандаринового цвета без каблуков, которые нашла в куче обуви на полу.
– Нет, я бесполезная. Я и не подозревала, что тебе так плохо из-за отца.
– Мне не плохо. Я с этим всю жизнь жила. Все нормально. Честное скаутское! А теперь расскажи мне, в чем там у вас проблема с Орландо?
– Не знаю, мы так обалденно отдохнули… Чудесно! Но… казалось, что мы все время играли, играли свою роль… Может, он живет играя? Актеры наверняка очень искусные притворщики.
– Да, но с чего ему тогда приглашать тебя в Сидней? Ты ему точно нравишься.
– Уверена, что нравлюсь. Немножко. Но я ничего о нем не знаю! У меня даже не было возможности увидеть его в ореоле славы, ну… ты понимаешь, на публике. Может, он меня стыдится?
– Вероятно, он просто очень замкнутый человек.
В офисе зазвонил телефон, и Люсинда убежала, оставив Эми в состоянии беспредельного страха, которое характерно скорее для переходного возраста.
Теперь, когда она снова оказалась дома, ее снедало знакомое чувство тревоги. Теперь, когда она гуляла по улице, он не шел рядом, держа ее за руку. Когда она просыпалась, он не целовал ее в шею. Отсутствие его физического присутствия, простите за каламбур, заставляло ее снова и снова задавать себе одни и те же вопросы. Сможет ли он устоять перед чарами Тиффани Свонн? Вне сомнения, щелкни он пальцами, и она будет у его ног. (В этом Эми была права.) В какую еще пропасть он может упасть с головой? Актерство? Что может представлять из себя человек, который зарабатывает на хлеб, играя великих любовников? А вдруг эмоции и в реальной жизни не имеют для него никакого значения? Если бы он только сказал больше… Если бы только сказал, что любит меня!..
Эми говорила об Орландо, не переставая. Она наносила на лицо пудру с бронзовым оттенком только для того, чтобы кто-нибудь спросил ее: «О-о-о, да ты никак в отпуске была? Ездила в какое-нибудь классное местечко?»
Это было для нее своего рода сигналом к старту, и она выкладывала всю подноготную – приглашенным на ужин людям, дамочкам в «Маркс энд Спенсерс», своему учителю по аэробике. Только дай повод. Печать фотографий Эми превратила в настоящий праздник. Еще на отдыхе она уговорила Орландо отдать ей пленки, а в качестве аргумента использовала тот факт, что знает место, где фотографии делают за час. «Быстрее нигде не найдешь, и уж точно не в какой-нибудь Новой Зеландии!» Итак, при первой же возможности Эми отнесла туда свои бесценные пленки и не выпускала их из рук, пока не убедилась, что в сервисе записали не только ее имя, но и номер телефона, адрес и даже почтовый индекс. Затем около часа она околачивалась на улице перед автоматическими дверьми, доводя их до истерики. Женщины в окошечке поблизости постоянно отвлекались от работы, наблюдая, как Эми слоняется взад и вперед. Наконец она целеустремленной походкой направилась к кассе фотомагазина, чтобы потребовать ей принадлежащее. Девушка лично проверила и перепроверила все фотографии и положила снимки, на которых был Орландо, на самый верх кассы, чтобы невезучие покупательницы «Тампакс» имели возможность заметить их. К тому времени, как Эми завершила этот ритуал, она и сама была удивлена, что никто до сих пор еще не ткнул ее носом в «Права клиента» и не провел в отдел с лекарствами для нервной системы.
В тот вечер она показала своим сожительницам все фотографии, воркуя и суетясь над каждой, а на одном из снимков обнаружила акулу.
– Господи, теперь мне придется целую неделю быть его рабыней! – радостно сообщила она. Подружки наперебой стали просить ее «все рассказать». Когда Эми удовлетворила их просьбу, они глухо посмеялись, словно роботы из старых голливудских фильмов.
– И что же он прикажет тебе сделать? – спросила Кэт, автоматически наклонив голову и пытаясь изобразить интерес.
– Да-да, мы все внимание, – мяукнула Кэйт. Они напоминали Эми двух сиамских кошек, хитрых и самодовольных. Раз уж начала, придется продолжать.
– Ой, ну что-нибудь особенное, он – человек очень неординарный, – ответила она как можно более туманно.
– Естественно, он не совсем обычный человек! Актер и все такое. Всем известно, что у них нет собственных эмоций, – пробубнила Кэт. Эми внезапно показалось, что она присутствует на каком-то несправедливом суде. В ее душу закрались опасения, но она решила считать их любовной паранойей и тут же отбросила.
– Думаю, это слишком сильно сказано. Он очень эмоциональный человек, любящий, знаете, выдумки всякие оригинальные. У него потрясающее воображение! Когда мы пускаемся фантазировать, нас не остановишь.
– Здорово, – отозвалась Кэйт писклявым голосом.
Эми извинилась и отошла позвонить своей матери. Той не терпелось разузнать все об Австралии, а также о том, нашлось ли у Эми время навестить тетю Мелинду в штате Виктория.
– Мам, это очень далеко! У меня просто не было возможности съездить туда.
– О Боже, а ведь Мелинда была так добра к нам! Помнишь, как она поехала к дяде Генри в Бирмингем? Она пересекла огромное расстояние до Хэмпшира, чтобы просто попить чаю! – сама того не желая, родительница заставляла Эми испытывать чувство вины.
– Мам, от Сиднея до Виктории тринадцать часов езды.
– Нет, ты ошибаешься, дорогая! Даже до Шотландии ехать меньше!
Эми не стала разубеждать свою мать, которая упорно отказывалась верить в размеры Австралийского континента, и пошла к себе в комнату распаковывать оставшиеся вещи.
Она непрестанно изводила себя мыслями об Орландо, и в конечном счете даже ей, мастеру критического анализа, все это порядком надоело. Эми просто запуталась. Ее мозг безостановочно отфильтровывал целый поток проблем. Девушка взяла лист бумаги и решила составить список этих проблем. Говорят, очень эффективный метод. Однажды Эми уже применяла его в ситуации с парнем, которого собиралась бросить, – якобы хотела взвесить все «за» и «против». На самом деле, тогда Эми просто не могла найти подходящий повод порвать отношения, поэтому составление списка не особенно помогло.
Но в случае с Орландо все было несколько по-другому: он ей действительно очень нравился. Эх, попытка не пытка!
Главные проблемы в отношениях с Орландо:
Слишком все поверхностно и легкомысленно – мы так ни разу и не поговорили «о нас» серьезно.
Его развод. Я, конечно, никогда раньше не встречалась с разведенным мужчиной, но не думаю, что фактор экс-супруги доставит мне особенное удовольствие. Бывшим женам ведь тоже полагается стареть! Отсутствие морщинок на ее физиономии беспокоит меня.
Его партнерша по фильму – она очень красивая. У меня плохое предчувствие.
А-ля шоу «Справедливость знаменитостей». Нравится ли ему быть знаменитым? Почему он никуда еще меня не сводил «по-нормальному», то бишь на премьеру?
Меня привлекает только Хотспер/Рочестер, или я влюблена в «настоящего Орландо»?
Эми задумчиво посмотрела на лист бумаги, украсила его по краям цветочками и осознала, что это не «проблемы» в полном смысле слова. Не такие, например, как у голодающих или бездомных. Почувствовав себя распущенной и нравственно разложившейся, она поклялась себе купить завтра «Важный вопрос».
Орландо Рок сидел в своих апартаментах, откинувшись в кресле и переключаясь с одного спортивного канала на другой. Ему еще предстояло учить слова к завтрашнему дню, но он был слишком измотан после нескольких часов рубки утесника перед камерой при удушающей жаре. Орландо подозревал, что Эми, как законченному романтику, рубка утесника наверняка показалась бы очень мужественным и сексуальным занятием. Но из-за этого ему, честно говоря, профессию менять не хотелось. Уж лучше зарабатывать на хлеб игрой! В дверь постучали.
– Войдите, – Орландо даже не потрудился пошевелиться.
– Орландо, это я, – донесся слащавый голосок, и через мгновение его заклятая партнерша присела на стол прямо перед ним, заслоняя телевизор, по которому транслировался матч регби.
– Тиффани, ты загораживаешь экран, – устало протянул Орландо.
Она захихикала.
– Хватит пялиться в телек! Сегодня вечером в галерее в двух шагах от нашей гостиницы будет грандиозный прием.
Нежно-голубое атласное платье облегало Тиффани, словно вторая кожа, и плотно обтягивало упругую грудь с торчащими сосками, просто крича, что под ним не было ни грамма нижнего белья. Но некоторые явно страдали глухотой. Орландо выгнул шею, пытаясь хоть краем глаза увидеть происходящее на экране телевизора. Ее соски еще больше напряглись, пробиваясь через тонкую ткань, прямо как у героинь романов Джеки Коллинз.
– Мне все равно, Тиффани. Я выжат как лимон, а надо еще слова учить.
– Не проблема! Давай завтра весь день снимать любовную сцену, и тогда тебе вообще не придется произносить ни слова.
Тиффани и ее платье, казалось, заполонили собой весь стол. То скрещивая, то раздвигая ноги, она превратилась в нелепую пародию на сцену соблазнения. Меня так просто не разведешь, думал Орландо, а Тиффани кокетливо накручивала черный локон на палец.
– Олли, я твоя партнерша, а ты с начала съемок не обратил на меня ни капли внимания, – надулась девица. Будто после этих слов в нем пробудится здравый смысл, и он тут же займется с ней неистовым сексом!
– Я с ног валюсь от усталости, Тиффани. Сегодня рано спать лягу. Ты иди. Там будут толпы мужчин, которые умирают от желания попасть в список твоих кавалеров…
Явно сбитая с толку этой его идеей о списке кавалеров и не произнеся ни слова, взъерошенная атласная пародия выпорхнула из комнаты. Орландо закатил глаза и подался вперед, сосредоточив все свое внимание на экране. Там разворачивалась особенно стремительная атака.
Зазвонил телефон. Черт!
– Да?
– Олли, какого черта ты играешь с огнем? Зачем расстраиваешь Тифф? Мы все здесь заодно, мы – команда! Если она несчастна, все несчастны! – разъяренный режиссер.
– К черту любительскую психологию, Билл, мне нужно слова учить. – Проклятие, еще один пропущенный удар.
– Олли, я тебя предупреждаю – нам необходима реклама. Ты пойдешь на этот прием, засветишься в прессе и привлечешь к фильму внимание общественности!
Орландо слишком устал, чтобы спорить. Он допил пиво и, обвязав джемпер вокруг талии, раздраженно захлопнул за собой дверь.
Прием был на редкость отвратителен. Давно, с вечеринки в Холланд-Парк, Орландо не был свидетелем такой откровенной вульгарности. По залу фланировали женщины в тюрбанах, показывая оттопыренными пальчиками на изображения, как ему казалось, цветов. Хотя по логике вещей и в соответствии с приоритетами галереи, это наверняка гениталии. Мужчины вырядились во фраки, и Орландо со своей бородой и в джинсах выглядел так, словно шел в паб, а сюда завернул по ошибке. В глубине души он ожидал, что его попросят покинуть помещение, но оказалось, что всем присутствующим известно, кто он. А также его знак зодиака и любимый цвет. Единственным утешением было то, что когда он вежливо отказался от шампанского, весь кухонный персонал бросился на поиски пива. Вокруг щелкали затворы фотокамер, а он стоял на периферии, не зная ни души. Он даже не мог порадовать себя соленым печеньем – все закуски были на подносах снующих в толпе официантов. Поэтому, вместо того чтобы спокойно уставиться в какой-нибудь соус, Орландо не находил себе места.
– Ты, хитрая сосиска!
Вездесущая Тиффани! Она проворно взяла его под руку и продолжила приторным голоском:
– А вроде сказал, что останешься в гостинице? Я знала, ты не устоишь!
Орландо почувствовал себя так, словно съел слишком много батончиков «Марс».
– Точно, – изрыгнул он, больше всего на свете желая, чтобы она убрала руку. Все взгляды были устремлены на них, и Тиффани очень хорошо осознавала этот факт. Она театрально поднесла маслину к своим пухлым губкам и вкрадчиво прошептала ему на ухо:
– Мы можем быть следующими Богартом и Бакалл. – На другом конце зала вспыхнула камера, и у Орландо в глазах запрыгали искорки. Вырываясь из ее цепких рук, он сказал:
– Тиффани, мне правда нужно идти. Без обид, ладно? Я не очень хорошо себя чувствую.
– Бедный пупсик, – посюсюкала она и поцеловала Орландо в щеку. Он надел джемпер и поспешно вышел из зала.
