Текст книги "Любовь. Инструкция по применению"
Автор книги: Клэр Нейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
21
Как и большинству из нас, Эми, слава богу, не часто доводилось с утра пораньше узнавать о неверности бойфренда из газет. Точнее говоря, такое с ней вообще случилось впервые. И мы наивно полагаем, что ей сообщили эти грязные новости тактичным и деликатным образом, стараясь смягчить удар… Но это было далеко не так.
Воскресным утром, в восемь часов, сиамки осторожно прокрались в ее спальню и присели на краешек постели. Кэт принесла чашечку кофе, а Кэйт – утренние газеты.
– Это тебе, – Кэт поставила кофе на тумбочку рядом с кроватью.
– И это… – добавила Кэйт и протянула еще толком не проснувшейся девушке экземпляр «Ньюс оф де уорлд» и «Мейл он санди». Эми протерла глаза и спросонья предположила, что сегодня день ее рождения. Не потому ли они разбудили ее в такой возмутительно ранний час? Если бы!
– Думаю, тебе лучше это прочитать, – сухо сказала Кэйт, сунув свернутую трубочкой газету прямо под нос.
– Спасибо, – крякнула Эми и попыталась сделать вид, что премного благодарна за эту беспрецендентную выходку.
Они сидели в гробовой тишине, наблюдая затем, как подружка подоткнула подушки себе за спину, и, зевнув, взглянула на первую страницу. У нее перехватило дыхание. На снимке, занимающем весь лист, были запечатлены две фигуры – Орландо Рока и женщины, целующей его в щеку. Не совсем понимая, что происходит, Эми посмотрела на страницу еще раз, пытаясь разобрать заголовок: «Ведущий актер… Рок… Тиффани Свонн… в обществе… развлекаются». Плоские монстры все еще сидели молча и искоса поглядывали на нее, ожидая реакции. Эми побелела, и чашка с кофе затряслась у нее в руке. Но она не издала ни звука. Пару раз девушка пробежалась глазами по строчкам комментария под фото, но никак не могла взять в толк смысл написанных слов. В конце концов плоские монстры удалились, мурлыкая и явно наслаждаясь своим триумфом.
Эми забралась в ванную и погрузилась в воду с головой. Под водой она какое-то время прислушивалась к бурлящим звукам в водопроводных трубах и ощущала микроскопические колебания воды, когда пузырьки воздуха всплывали на поверхность. Она никак не могла сконцентрироваться на случившемся. Орландо был в Новой Зеландии и целовал Тиффани Свонн. Она посмотрела на розовые полоски на своем теле – следы от купальника, вспомнила, как они занимались подводным плаванием на рифе, и ее пробрал озноб. Вернувшись к себе в комнату, Эми скинула газету с кровати и расправила постельное белье. «Ублюдок!» – зарычала она и с силой пнула письменный стол.
Зазвонил телефон, и ее чуть не вырвало на нервной почве. Она боялась, что это Орландо, и мысленно подготавливал аоскорбления и обвинения, которые швырнет в его адрес. Но еще больше Эми боялась, что это не он. Подкравшись к двери, она затаила дыхание.
– Я просто хочу поговорить с Эми! – басом орала Люсинда в трубку.
– Совсем необязательно кричать, и я не думаю, что ей сейчас хочется с кем-то разговаривать, – ответила Кэт своим филантропным тоном, стремясь как можно сильнее унизить Люсинду.
– Если ты сейчас же не позовешь ее к телефону, я тебе обе ноги сломаю!
Кэт взлетела вверх по лестнице и постучалась в дверь.
– Это тебя.
– Кто? – спросила Эми, отчаянно надеясь, что это Орландо. Хотя бы наорать на него! Или пусть он объяснит это кошмарное недоразумение!
– Женщина, с которой ты работаешь, – выплюнула Кэт.
Эми открыла дверь, бледная, с красными глазами.
– Хорошо, я возьму. Люсинда. Привет.
– Ты уже видела?
– Еще бы, – храбро отозвалась Эми.
– Я приеду и заберу тебя.
– Нет, послушай, мне лучше остаться здесь.
– Эми, если он позвонит, стервы могут дать ему мой номер, – Люсинда угадала причину ее беспокойства.
– Хорошо.
На кухне у Люсинды, с позволения Эми, Бенджи зачитывал вслух ужасные подробности проступка Орландо.
– Они были на приеме, посвященном выставке одного из крупнейших новозеландских художников… Тиффани Свонн, партнерша Рока по фильму «Возвращение домой», который скоро выйдет на экраны, была в потрясающем голубом платье. Парочка была замечена в самом разгаре интимной беседы. Как заявил один из гостей вечеринки, «они не могли оторваться друг от друга. Их отношения, по-видимому, выходят за рамки профессиональных».
– Довольно! – заорала Эми. – Как я могла быть настолько глупа, чтобы доверять актеру, у которого, к тому же, репутация бабника? Что я за идиотка?!
Люсинда обняла ее, а Бенджи налил ей еще чаю.
– Будь он проклят! – вопила Эми, пиная стол. – Почему я не могу найти себе кого-нибудь нормального? Просто хорошего парня, а не ходячие яйца!
Люсинда знала, что Эми не обрадуется какому-нибудь старперу-импотенту, но услужливо ей поддакивала. А Бенджи моментально уловил намек и поспешно вышел из комнаты. Зачем быть движущейся мишенью перед глазами бабенки, обозленной на весь мужской пол? Особенно когда вторая изо всех сил пытается ее поддержать!
Прошло несколько дней, и гнев Эми начал остывать, подобно лаве на склонах вулкана. Магмаобразная Эми? Гора Святой Эми? Периодически она еще метала громы и молнии и злобно скрежетала зубами, но все же, с чисто психологической точки зрения, у Люсинды с Бенджи жилось ей очень комфортно. Они кормили, поили ее и сюсюкали. И вот, в промежутках между приливами отчаянного желания увидеть Орландо и посильнее ударить, Эми начинала чувствовать, что способна его забыть. Пусть утешается этой иллюзией – она явно способствует излечению.
Как-то вечером дежурные няньки Бенджи с Люсиндой посовещались и решили, что Эми необходимо потанцевать – немного потрястись и расслабиться, наконец. Люсинда решительной походкой зашла к Эми в комнату с секретным оружием в руках: до смешного миниатюрным топом и сверкающими брючками.
– О Господи! Блестящий тюбик для титек! Ты же не собираешься надеть это, Люс, ты из него выпадешь! – завизжала Эми, моментально воспряв духом при виде чудесного одеяния.
– Нет, милая, наденешь это ты, – не терпящим возражений тоном сказала Люсинда и не оставила Эми пространства для маневра. – Мы идем в клуб, вставай.
Тон старшего сержанта сработал как нельзя лучше. Через десять минут Эми кое-как втиснулась в удушающий корсет и с трудом застегнула молнию на брюках. Подойдя к зеркалу, она подмахнула себе попой и явственно услышала зажигательную музыку Глории Гэйнор… па-на-на-на-па-на-на-на-а-а-а! Посмотрите только, что может сделать с девушкой новый наряд!
Набитый хиппующими подростками клуб в Камден-Таун уже ждал нашу троицу. Мимо шатающейся походкой пробрели два трансвестита, через каждые два шага натыкаясь на мебель и тусовщиков.
– Расступитесь – сиськи! – в замешательстве пробормотал парень в гардеробной. Эта фраза показалась Эми смешной. Ведь у этой парочки даже груди были ненастоящие!
Напротив, окруженный толпой, стоял Бой Джордж в хлопчатобумажном пиджаке, а наверху, по слухам, отдыхала Наоми Кэмпбелл. Эми оставалось только надеяться, что красотки в клубе нет. Последний раз она видела Наоми на съемках для журнала; тогда Эми купила ей не те мюсли. А ведь всем известно, что сам дьявол не так страшен во гневе, как супермодель, которой принесли не те мюсли!
Финансы сегодня не позволяли Эми выпить больше одной бутылки пива, поэтому она попросила Бенджи немного понянчить бесценную бутылочку, пока она танцует. На танцполе Эми с Люсиндой были в своей стихии: они вращались и извивались, легкомысленно покачивали бедрами из стороны в сторону и вообще смотрелись просто сказочно.
– Тебе лучше, дорогая? – прокричала Люсинда Эми в ухо так громко, что ее барабанная перепонка бешено завибрировала.
– Да, – одними губами ответила Эми. И не соврала. У подруг были лучшие наряды на всей танцплощадке, и танцевали они так, что глаз не оторвешь, – по краям танцплощадки уже толпились стада мужчин, выжидающих, когда девочки захотят передохнуть. Но девочки не сдавались. Задыхающиеся и вспотевшие, они в удвоенном темпе продолжали танцевать, на ходу вспоминая где-то увиденные движения и принимая потрясающие позы. Музыка пульсировала у Эми в жилах, и она чувствовала себя окрепшей, независимой и жизнерадостной. Когда они с Люсиндой наконец подошли к барной стойке, царящая вокруг них аура озверевшей самоуверенности отпугнула почти всех потенциальных кавалеров, за исключением самых твердолобых. Охота на Люсинду прекратилась – Бенджи успел зарекомендовать себя как ее любимый аксессуар, а Эми была легкой добычей. Она не спеша потягивала свое уже теплое мутное пиво и наблюдала за мужчинами, которые в свою очередь наблюдали за ней. Femme fatale, живущая где-то в глубине ее существа, выступила на передний план. И чем более жестокой и беспощадной она выглядела, тем больше они ее хотели. Если бы всегда было так просто! Но, к сожалению, мужской природе свойственно извращенное своенравие, поэтому просто бывает не часто. Бенджи с Люсиндой ускользнули на танцплощадку, и Эми осталась соблазнительно поигрывать бутылкой. Много времени не потребовалось: в этом вся прелесть ночных клубов – все происходит молниеносно, без проволочек. Никаких претензий на интеллект, только старое как мир:
– Танцуешь? – раздалось у нее за спиной. Эми в голову не пришло ничего умнее, чем:
– Приглашаешь?
– Приглашаю.
– Танцую, – Эми отложила «на потом» свой претенциозный ливерпульский акцент и повернулась в сторону, откуда донеслось приглашение. Лицо не такое и страшное, подумала она. Мужское, модельное. Отлично. И не напоминающее Орландо Рока. Абсолютно никакого сходства. Длинноволосый блондин, австралийский тип внешности, глаза карие. Тогда волосы, скорее всего, осветленные? Вероятно. Мне не слишком нравится эта идея. О, перестань, Эми! Вспомни известную поговорку – беднякам выбирать не приходится! К тому же он с виду очень мил, не извращенец вроде. Не похоже, что он порубит тебя разделочным ножом на мелкие кусочки, если ты вдруг зайдешь к нему домой. Весьма утешительный фактор!
– О'кей.
Итак, она извивалась, а личность с мужским лицом и модельной внешностью положила руки ей на бедра и, закрыв глаза, танцевала в стиле Джима Моррисона. Неплохо! Через некоторое время бедра, очевидно, перестали котироваться, и он передвинул руки выше. Эми резко взвинтила темп, не оставляя рукам шанса успеть за ней. Я не настолько пьяна, чтобы делать это, подумала она. Но затем в ее сознании вспыхнул образ щеки Орландо – щеки, которую она гладила, щеки, которой любовалась, пока ее обладатель спал, – и приложившихся к этой щеке чужих губ. Эми сразу же собралась с духом и позволила своему безымянному блондину держаться за все, что он пожелает. А потом притянула его за воротник рубашки и поцеловала. Они танцевали впритык, он крепко прижимал Эми к себе, особенно к той части себя, которая так беззастенчиво рвалась из штанов. Эми целовала его снова и снова, и девушке невольно вспомнилась пора, когда ей было семнадцать и все заканчивалось поцелуями, потому как родители ждали ее дома. Они танцевали, соприкасаясь лицами; она чувствовала резкий запах пива и сигарет. Это было так похоже на ее первые опыты в сексе! Эми завелась от одной этой мысли. Но недостаточно. Я не могу!
Я просто не могу! Она мягко отодвинула австралийца за плечи и, улыбаясь, сказала: «Я быстренько в туалет, вернусь через минуту». Он беззвучно кивнул, Эми прорвалась в дамскую комнату.
– Черт, черт, черт, – она плеснула холодной водой себе в лицо и увидела в зеркале отражение в золотистом корсете с размазанной под глазами тушью.
– На что я похожа? – выдохнула она. Из кабинки за ее спиной, изобразив танцевальное па, выплыл трансвестит под два метра ростом и подмигнул ей наклеенными ресницами.
– Ты похожа на красивую девушку, милая, которая слишком хороша для этого места, – мудро заметил он.
– Спасибо. Вы, вероятно, правы, – поблагодарила Эми, держа руки под сушилкой.
– Ох уж эти мужчины, а? – ухмыльнулся он, стирая помаду с передних зубов.
– Не говорите, – рассеянно кивнула она.
Выйдя из туалета, Эми принялась искать Люсинду, опустив голову и прячась за спинами. Выследив Бенджи с Люсиндой в другом конце зала, она по внешнему краю пробралась к ним и схватила их за руки.
– Ребята, мне нужно идти.
– Мы думали, ты прекрасно проводишь время, – удивился Бенджи.
– Я давно выросла из подобных вещей, – Эми пригнула голову еще ниже в страхе быть замеченной. О боже, вон он, смотрит прямо на меня.
– Люс, помоги!
– Одолжи Бенджи, – с молниеносной быстротой сообразила Люсинда. – Бенджи, поцелуй Эми, быстро! – Бенджи выглядел ошеломленным и на нервной почве словно оцепенел. Время шло, и австралиец целеустремленно сокращал расстояние между ними. Люсинда схватила Эми в охапку и звонко поцеловала ее прямо в губы; несколько мгновений они терлись носами, имитируя засос. Бенджи, открыв рот, смотрел на Люсинду, по-видимому, восхищаясь правдивостью сцены. Австралиец неуклюже переминался поодаль, бросая на Бенджи вопросительные взгляды. Бенджи только плечами пожимал. Осознав, что удача ускользнула у него из-под носа, австралиец понимающе кивнул и ушел выискивать следующую жертву. Эми с Люсиндой разыгрывали шараду до самой гардеробной, влюблено глядя друг другу в глаза и держась за руки. Когда им в целости и сохранности выдали их куртки, они взлетели по ступенькам на улицу и прыснули со смеху. Хохот перешел в истеричные всхлипы. Пока они приходили в себя, Бенджи околачивался поблизости, корча озадаченную мину – «женщины, какие они?». По правде говоря, он даже гордился ими, просто был слегка сбит с толку.
– Ты упустил тогда свой шанс, Бенджи! – истерическим голосом обратилась к нему Эми.
– Я думаю, теперь ему придется как-то с этим жить, сладкая! – мудро заметила Люсинда.
В такси Эми наконец рассказала им, что натворила.
– Слава богу, вы там были! Не хочу сказать, что он сексуально озабоченный маньяк-извращенец, но… я вроде уже достаточно взрослая? Какого черта мне лизаться с первым же парнем, появившимся в поле зрения после Орландо Рока?!
– Никогда не поздно совершать идиотские выходки, Эми, – Люсинда явно вошла в роль мудрой женщины.
– О, лучше послушайте ведущую колонки советов Клэр Рейнер, прожившую в браке сорок семь лет, – сказал Бенджи. – «Допусти я малейшую ошибку, заинтересуйся мной кто в ночном клубе – для моей второй половины это было бы ударом ниже пояса».
– Естественно! – в унисон сказали девушки. – Ты здесь единственный мужчина, Бенджи, оставь это! Ради своего же блага.
Первое, что почувствовала Эми на следующее утро, – это резкий запах никотина. О Господи, это же от меня! Ее рот отдавал кислятиной, как давно не чищенная клетка с попугаями. О нет… полный регресс. Она сейчас чувствовала себя примерно так же, как в шестнадцать лет. Бывало, перепьешь сидра, а потом целуешься с кем-то… и целуешься так долго, что вокруг рта в итоге появляется какая-то сыпь. А желудок выворачивает наизнанку при мысли о том, придет ли он в школу в понедельник. И дала ли ты ему свой номер телефона? Если дала, то у тебя явные проблемы с мозгами! К тому же придется все оставшиеся выходные бросаться к телефону всякий раз, когда он зазвонит. Ведь если трубку возьмут родители, начнутся бесконечные допросы, непременно сводимые к: «Полагаю, ты еще слишком мала, чтобы на дискотеки ходить, тебе всего лишь шестнадцать!»
– Это не дискотека, мам, это клуб!
– Вот именно!
Или другой вариант развития событий, гораздо хуже первого:
– О, Питер, Эми вчера вечером познакомилась с молодым человеком!
– Расскажи нам о нем, ты ведь хочешь пригласить его на чашечку чая?
– Пап, отстань!
Время от времени в спектакле принимали участие младшие братья и сестры. В таком случае можно было гарантировать, что твой дневник процитируют за завтраком. Мало того, каждого появившегося на пороге гостя, начиная с сотрудника «Христианской помощи» и заканчивая бабушкой, приветствовали скандированием: «У Эми есть парень!»
– Пошел вон!
– Мам? Эми ругается!
У Эми замутило в животе при одном воспоминании о таких моментах. Но, как правило, получалось хуже, если она вообще не хотела говорить с пятничным приключением, ибо оно было прыщавым и училось в третьем классе.
– Эми, ты не можешь просто проигнорировать этого бедного мальчика! Он ждет, когда ты подойдешь к телефону. Иди поговори с ним.
– Мам, он урод.
– Эми, где твое воспитание? Нельзя быть такой жестокой! Иди и поговори с ним, СЕЙЧАС ЖЕ!
Эх, юность, подумала Эми и неожиданно увидела проблему с другой точки зрения – похоже, так будет всю жизнь: мужчины, которые тебе безразличны, посылают цветы, звонят по сто раз на дню и способны раскошелиться на кучу французских сумочек «Гермес». А те, кто нравится, – законченные ублюдки и предатели. Се ля ви!!!
22
В то время как Эми в лондонском клубе тесно общалась с гландами какого-то парня, чье имя было ей неизвестно, Орландо Рок завтракал со своим режиссером и другом по совместительству – Биллом Бэллентайном. Шотландец до мозга костей, Билл энергично тыкал вилкой в толстую сосиску и яичницу с беконом, а своему компаньону не позволял притрагиваться к чему-либо, кроме мюсли и обезжиренных продуктов.
– Билл, ты весишь на сорок килограммов больше меня, а сам ешь все это. Пожалуйста, разреши мне хоть сосиску съесть!
– Ни в коем случае! За две недели своего секс-пиршества ты набрал двенадцать килограммов, и теперь это уже твои проблемы. Кто из нас, в конце концов, тот псих, которому нужно уместиться в кадр?
– Билл, ладно тебе, только одна сосиска – и я устрою тебе встречу с этой твоей Антеей Тернер, – пообещал Орландо.
– Я же сказал нет! Ты свою овсянку отъел, теперь ничего не получишь.
– Да не хочу я кашу! Мне бы только бутерброд с колбасой, – умолял Орландо, умирая от голода.
– Хватит, лучше расскажи мне о своей подружке, что в ней такого, чего нет в Тиффани?
– Мозги.
– Да брось, Олли! Тиффани – умная женщина. Может, это лучший для тебя вариант после Джоанны.
– Оставь Джоанну в покое. Она в Лос-Анджелесе занимается своим делом, и флаг ей в руки. И давай Тиффани тоже в покое оставим, хорошо? Эми – добрая, умная, веселая, крайне привлекательная, и точка.
– И я готов поспорить, что она совсем не против того, чтобы знаменитый актер вывел ее в люди.
– Билл, Эми действительно замечательная, – Орландо воспользовался моментом и угостился одной из сосисок режиссера.
– Знаю, но Тиффани, возможно, тебе больше подходит. И, кстати, отличная реклама получится.
– Билл, ты вроде бы мой друг? А ведешь себя как какой-нибудь сводник!
– Хорошо, но хотелось бы лично знакомиться с твоими дамочками. Я в этом бизнесе тридцать лет, а ты еще молокосос! Тебя какая-нибудь юная красотка, мечтающая выбиться в люди, может запросто обвести вокруг пальца.
– У Эми уже есть своя карьера. Она многого добилась в жизни и без нашей помощи! Я вас познакомлю, как только мы вернемся домой. Договорились?
– Ох, да ты не обращай на меня внимания. Я просто старый циничный ублюдок. Я уверен, что ты и сам знаешь, что тебе нужно. С нетерпением буду ждать знакомства.
Орландо был поражен внешним сходством Дорсета и Окленда: обширные поля и пастбища, скалы, а овец столько, что до конца дней своих можно питаться бараньими отбивными. К тому же на съемочной площадке он постоянно слышал английскую речь, поэтому чувствовал себя почти как дома. Но в его памяти постоянно всплывали какие-нибудь детали из жизни в Англии.
Например, сейчас он не имел возможности после съемок заехать к Лили и посмеяться с ней над какими-нибудь забавными эпизодами из детства. Вспомнить то, как они поцеловались, когда им было по десять, после чего не разговаривали целых два года. Или то, как Лили сломала руку, когда они играли в цирк в саду и она все перепутала, встав на мяч вместо того, чтобы попробовать удержать его на носу. А взрослые все время спрашивали: «Бедняжка Лили, что случилось с твоей рукой?»
– Я упала с мячика.
– О Матерь Божья, бедняжка Лили упала с мальчика!
– Да нет же, с мячика, – твердила парочка маленьких тиранов, снова и снова.
Он скучал по Лили, потому что когда находишься за тысячи километров от дома, все чувства обостряются. Если кто-то говорил «Мармайт», он таял; а любая увиденная им британская телепрограмма становилась для него шедевром комедии или драматургии. Сериал «Вас обслужили?» показывали по спутниковому телевидению раз в неделю, и Орландо словно приклеивался к экрану.
– Это классическая британская комедия, – пробубнил бы он, если бы кто-нибудь попытался отвлечь его от просмотра. Но попробуй заставь его смотреть это в Лондоне – и он бы сказал, что сериалы смотрят только отчаявшиеся люди за неимением собственной жизни! Поэтому можно с полной уверенностью говорить, что Орландо скучал по дому. Но еще сильнее, чем по дому, он скучал по Эми.
Вот уже год прошел с тех пор, как всякие отношения между ним и Джоанной прекратились, но прессе только недавно удалось разнюхать это. Вероятно, благодаря тому, что Джоанна стала заявляться на все устраиваемые в Лос-Анджелесе приемы и благотворительные обеды в сопровождении постоянно меняющихся красавчиков, среди которых Орландо не было. Но все это в прошлом! Эми даже сравнивать с Джоанной невозможно. Его бывшая жена обладала жестким и холодным характером, что и привлекло его в ней, когда ему было двадцать с небольшим. Амбициозная блондинка – так называли Джоанну в заголовках ведущих журналов. Орландо ужасно нравилось играть на сцене, он только закончил школу драматического искусства, и Джоанна казалась ему отличной парой. Но затем она начала приглашать домой журналистов и рассказывать им об их решении не заводить детей в пользу карьеры, о только что купленных диванах и опасностях брака в шоу-бизнесе. Орландо испытывал все больший дискомфорт в области личной жизни, которая стремительно превращалась из личной в публичную. Он не мог спокойно пообедать где-нибудь с женой – на горизонте обязательно появлялись назойливые папарацци, а за ними журналисты, выспрашивающие у персонала ресторана, щедро ли актер дает чаевые. Иногда у Орландо вовсе не было желания куда-то приглашать жену: она почти ни о чем не могла говорить, кроме собственной персоны и своей последней роли. Ему просто стало с ней скучно. У него было некоторое число других женщин: моделей, дизайнеров по костюмам, сценаристок, – все они принадлежали к безумному миру сцены и экрана. За Орландо закрепилась определенная репутация, но вот уже год вплоть до настоящего момента он ни с кем не встречался и особенно не стремился начинать отношения. Но Эми – другая история! Даже не история, а целая эпопея, если вспомнить их сумасшедшую встречу в магазине «Конран». Эми была настоящая. Искренняя, умная и вдохновляющая на подвиги. Она была девушкой, на которую едва посмотришь, и все остальные бледнеют в твоих глазах. Рядом с другими женщинами останавливались машины. Рядом с Эми замирало сердце. (Как раз в этот момент Эми в ночном клубе страстно прихватила за ягодицу парня с модельной внешностью.) Это ни с чем не сравнимое облегчение – быть с кем-то настолько естественным и умным. Она научила его вещам, которые ему раньше были неизвестны; знать их было совсем необязательно, но в этом-то и заключался особый шарм. А он хотел произвести на нее впечатление, показать ей места, которые бы ей понравились. Показать ей, что он не какой-нибудь гонящийся за внешним блеском красавчик из шоу-бизнеса. Актерство – его страсть, а все остальное – церемонии, интервью, СМИ – пустая трата времени. Банально, зато правда.
Как я хочу жить вместе с Эми в Британии! Она бы писала свои романы, а я – репетировал роли. А когда мне приходилось бы уезжать на съемки, она бы сопровождала меня со своим «ноутбуком». Мы бы носили бретонские рубашки дни напролет и готовили фантастические блюда из жареного лука и чеснока, и у нас были бы лошади (не на обед, конечно)!
Орландо, к счастью, не подозревал, что Люсинда как-то нарисовала приблизительно такую же картину, а Эми подняла фантазию подруги на смех, сочтя ее нелепой. Но мужчины – создания зачастую безнадежно романтичные, и забывают включать в свои мечты такие важные детали, как, например, дисконтные карточки универмагов «Харви Николз» и друзей. О друзьях забывают скорее всего потому, что они могут помешать непрерывному секс-марафону по двадцать семь часов в сутки – ведь именно об этом в первую очередь мечтают мужчины! И так Орландо продолжал сидеть в самом дальнем углу съемочной площадки, обхватив голову руками. Никто не мешал ему, потому как все были уверены, что он входит в образ.
– Ну ладно, приятель, твоя очередь! – гаркнул Билл из огромного кресла за камерой.
Орландо не слышал.
– Я говорю, поднимай свою пятую точку, любовничек!
Орландо вздрогнул и выпрямился. Он был весь на нервах – обычное перед съемками состояние. Тиффани ожидала его на площадке в плаще и бархатном капюшоне, который придавал ей значительно больше загадочности и привлекательности, чем ее бархатный взгляд.
– Ты уже рассказал Биллу? – проворковала она.
– Рассказал что? – огрызнулся Орландо. Живущий в нем мистер Дарси подошел к этой сцене в прекрасной форме, и все бы хорошо, если бы не тот факт, что мистер Дарси – персонаж совершенно из другой оперы! Но в Тиффани было что-то настолько искусственно подслащенное, лицемерно обворожительное, что при общении с ней в нем пробуждалась грубая ублюдочная скотина.
– Ой, да перестань, Олли! Я знаю, что ты немного застенчив, но хватит уже! Все здесь видят, что ты не можешь от меня оторваться. (До боли знакомая фраза – если бы Эми сейчас ее слышала, она бы не преминула продемонстрировать свое презрение – и убила обоих.)
– Не имею ни малейшего представления, о чем ты, Тиффани! Если не трудно, давай просто оставим эту тему.
Слава богу, Билл прервал их тет-а-тет:
– Ладно, теперь послушай меня, Тиффани. Ты только что обнаружила, что любимый тобой человек, который должен был увезти тебя отсюда, подальше от серой и однообразной жизни, слепнет. И тебе теперь придется остаться здесь надолго.
Хлопки, камера, действие.
– Клим, что значит, мы не сможем поехать в Париж? – Актриса выглядела расстроенной.
– Думаю, что нам лучше пока остаться в Эгдоне, Юстасия. Я смогу найти деньги на жизнь, в это время года как раз нужно срезать утесник. – Свойственный жителю Дорсета выговор стал второй натурой Орландо, а его игра была безупречна. Они продолжали до тех пор, пока режиссер не скомандовал:
– Снято! Отлично, ребята, – Билл был более чем доволен готовой сценой.
Орландо отпил немного воды из бутылки и снова опустил голову на руки. На этот раз, однако, он размышлял о Климе Ибрайте и его слабеющем зрении, а также о все возрастающем разочаровании требовательной Юстасии.
– Думаю, нам действительно пора расставить все точки над «i», Орландо. – От Тиффани не скроешься. Орландо поднял голову и посмотрел на нее с недоверием во взгляде.
– О чем именно ты хочешь поговорить, Тиффани?
– О нас.
– О нас?!
– Да, ты должен дать мне понять, можем ли мы двигаться дальше. Мы сообщим команде?
– Сообщим о чем? – вздохнул Орландо. Он знал, к чему она клонит, но решил, что оптимальной тактикой в данном случае было прикинуться дурачком.
– Как я понимаю, ты поговорил с Биллом, потому что… ну потому что он назвал тебя любовничком… и это здорово! Я знаю, что он твой друг, и у тебя есть полное право обсудить это сначала с ним… но мне кажется, что я тоже вправе знать, где мое место!
Давай, Олли, хватай быка за рога! Но поосторожнее с ней, она ведь может и распсиховаться, полегче… Послушай, Тиффани, ты действительно очень талантлива и красива, но я только что пережил скандальный развод и… нет, как-то не звучит. Не могу же я использовать развод в качестве оправдания! Она узнает про Эми и будет втыкать булавки в ее изображение. Ладно, поехали!
– Тиффани, я действительно восхищаюсь тобой как актрисой, и ты – очень привлекательная женщина. Но я уверен, ты заслуживаешь лучшего. А я взял себе за правило никогда не вступать в близкие отношения с моими коллегами по съемочной площадке.
Орландо выпалил свою реплику, а потом наблюдал, как Тиффани превращается из мегеры в кролика, выскочившего на дорогу и ослепленного светом фар, такого испуганного и дрожащего. Пожалуйста, не плачь, подумал он. Только не это!
– Орландо, я знаю, что тебе больно после развода. Но я здесь и могу помочь тебе пережить это. Я могу доказать тебе, что жизнь продолжается, несмотря на алименты.
У таких, как ты, она продолжается исключительно благодаря алиментам, с горечью подумал Орландо и вспомнил последнее банковское извещение и сумму ежемесячной арендной платы задом в Бел Эйр, в котором жила его бывшая супруга. Его кровь закипела, в нем снова проснулся мистер Дарси.
– Ты впустую тратишь время, Тиффани! Между нами ничего нет, и, если желаешь услышать мое мнение на этот счет, никогда не будет.
Уфф, ты сказал это, Олли. Почему, о почему Эми не может превратиться в муху на этой стене? Почему лежит печальная и одинокая в доме у Люсинды, а в утешение ей только вчерашний наряд и чашка с остывшим кофе?
Густо покрасневший Орландо шел на интервью с журналисткой из новозеландского женского журнала. Он винил себя за то, что был так резок с Тиффани. Он был уверен, что Билл покажет ему где раки зимуют, когда все узнает – а это было неизбежно. Тиффани непременно всем сообщит, что Орландо – ублюдок номер один, а потом вся съемочная команда будет упрекать его в том, что он втянул личную жизнь на площадку. Ситуация проигрышная, как ни крути. А теперь ему еще предстоит отвечатьна вопросы об искусстве, жизни, сексе и его любимойразновидности итальянской пасты. А он был похож на обнищавшего фермера-овцевода и знал, что каждый сантиметр его убогой запущенной бородки и красных глаз будет брошен на растерзание читательской аудитории. О Эми, где же ты, когда ты мне так нужна?
Джейн Сайкс была в обтягивающей мини-юбке и очках, которые носили разве что школьные учительницы в голливудских фильмах. Она словно ждала, когда кто-нибудь, сняв их, скажет «Господи, вы так красивы, мисс Сайкс»… Но никто пока не догадался сделать это.
– Итак, мистер Рок, давайте оставим формальности. Я – Джейн Сайкс, и мои читательницы хотели бы узнать вас получше, почувствовать, что знают вас. Поэтому давайте ближе к телу… Что на вас надето, когда вы ложитесь в постель?
Только «надето» прозвучало совсем как «детка». Журналистка была дерзка и бесстрашна. В интересах своих читательниц она не позволит Орландо дурачить себя какой-нибудь старой пижамой, «которую мне купила мама». А ведь это чистейшая правда! За исключением, конечно, тех случаев, когда рядом была Эми. Мисс Сайкс не успокоится, пока не услышит что-нибудь типа «ничего, кроме презерватива». (Вспомните, какое сейчас время, мистер Рок, моим читательницам нравится видеть своих секс-символов раздетыми, но… политически осознанными.)
