Текст книги "Любовь. Инструкция по применению"
Автор книги: Клэр Нейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
12
Собрав волю в кулак, Эми решила взбодриться, поэтому на утро воскресенья ее настроение являло собой шизофреническую смесь из вселенской скорби и неувядающего оптимизма. Она не стала слушать прогноз погоды для судоходства по радио – все эти одинокие кораблики в гаванях и ждущие дома жены нагоняли на нее тоску. Вместо этого она поставила Глорию Гейнор, старый верный гимн женской силе, «I will survive», и подпевала стереосистеме во все горло. На часах было девять утра, а она, все еще в пижаме, убиралась в своей комнате, размахивая руками и пылесосом во все стороны абсолютно не в такт музыке. Однако чувствовала она себя с каждой минутой все лучше. Спасибо, Глория! Спев эту песню, ты сослужила хорошую службу не только многим женщинам, но и огромному числу геев!
Эми посчитала, что поход по магазинам – это как раз то, что доктор прописал при душевной боли данной разновидности. Боли унижения и профессиональной катастрофы. Она зажгла аромалампу с лавандовым маслом для поднятия настроения и кинула в сумочку кредитку, которая предназначалась «для экстренных случаев». В автобусе по дороге на Кингз-Роуд она читала глянцевые журналы, мысленно отмечая, что нужно купить: новый лак для ногтей – просто необходимость, шампунь для увеличения объема и густоты волос – может изменить жизнь, чай с фенхелем – победит кофейных демонов.
Проезжая по Слоун-Стрит, Эми напевала под нос и радовалась утреннему солнцу. В универмаге «Харви Николз» она на мгновение задержалась у черных маслин в базилике, понюхала листья китайского зеленого чая и любовно погладила баночку со сверкающе-черными кофейными зернами. Купив пакетик мармелада-горошка с арбузным вкусом, Эми спустилась по лестнице, по пути заглянув в отдел постельного белья и кастрюль. Вот это жизнь!
Прогулявшись по Фулем-Роуд, она завернула в один из магазинов империи «Конран». Неторопливо пересекая зал, Эми миновала цветы и речных раков, провела кончиками пальцев по столам из палисандрового дерева и изучила свое отражение в мексиканском зеркале, обрамленном сучковатым деревом. «Отлично выгляжу для девушки, которой чуждо такое понятие, как любовь!» – улыбнулась она.
Вообще говоря, любовь к себе – это первый шаг к тому, чтобы научиться любить других. Взяв в руки огромную морскую звезду, которая будет очень изысканно смотреться у нее в ванной, Эми вдруг заметила знакомый профиль Орландо Рока… Профиль целеустремленно передвигался среди ароматических смесей и всякой всячины. О нет, не может быть! За всю жизнь не доводилось встретить ни одной знаменитости, а теперь они начинают выскакивать во всех местах, как те размножающиеся споры, о которых пишут в учебниках по биологии. За тем исключением, что это была одна-единственная знаменитость, с клонами которой она сталкивалась повсюду!
Эми решила проигнорировать его. Вряд ли он обидится за это на человека, с которым провел в общей сложности около часа в жизни. Она ретировалась за вешалку с банными халатами и исчезла среди свечей, мимоходом заглядывая в зеркала, чтобы убедиться в том, что он не идет следом. Как раз тогда, когда она уже хотела незаметно подняться по лестнице и выйти из магазина, ее крепко схватили за локоть.
– Здравствуй, горе луковое!
Черт побери! Эми остановилась как вкопанная, словно вор, пойманный на месте преступления. Медленно обернувшись, она попыталась изобразить удивление:
– Орландо! Когда же мы перестанем встречаться в таких неожиданных местах?! – Я что, правда это сказала?
– На самом деле я не хожу в магазины, мне просто нужно купить подарок кое для кого.
– Для твоей девушки? – сболтнула Эми, не подумав.
– Нет, я только что развелся. Честно говоря, для мамы.
Жди неожиданного, Эми, разве не таков слоган твоего парфюма?
– Здесь миллион потрясающих вещей, которые можно подарить. – Не переусердствуй, Эми!
– Знаю, там есть такой замечательный диванчик, пойдем, ты взглянешь, – взяв ее за пальчики, он устремился вверх по лестнице и плюхнулся на широкий кожаный диван.
– О-о-о-очень мило! Особенно если нужно переспать, – прокомментировала Эми.
Он засмеялся.
– Без шуток, а?
– Мне больше нравится вон тот. Мятый бархат, роскошный цвет. Джимми Хендрикс непременно купил бы такой.
– Им нужно повесить на него табличку с подобной надписью! По статистике, этот диван купили бы восемь из десяти покойных рок-звезд.
– А что актеры? – осведомилась Эми.
– У актеров отсутствует чувство стиля. Они скупают все оптом и без разбору! Знаешь, я лучше куплю целиком все, что здесь выставлено, ничего не меняя, все эти листья ревеня в винных бокалах и так далее. У меня не развито воображение, я просто методично меблирую дом.
– Когда-нибудь я обязательно устрою у себя шикарный обед со всеми этими стилизованными штучками – цветные камешки в мисочках, золотые рыбки в супнице, – мечтательно произнесла Эми, после чего оба расхохотались и пустились выдумывать, какой должна быть жизнь в духе посетителя магазина «Конран».
– Пирамиды устриц и банановое дерево, – сразу же предложил Орландо.
– Кровать, в которой можно жить, подобно героине Ивлина Во – Соне Дигби Вэйн Трампингтон, которая дни напролет пила смолисто-черный кофе в кровати, общалась со всеми своими друзьями-джентльменами не вылезая из ванной, а пекинесы грели ей ноги. Прелесть, – произнесла Эми голосом Ноэла Кауарда.
Они устроили экскурсию по всему магазину с его шикарным ассортиментом, пофантазировали на тему каждой чайной ложки и нарисовали в своем воображении итальянских графинь, молодых старлеток и гангстеров из Ист-Энда, отдыхающих на Коста дель Соль.
– А насчет этого что скажешь? – Орландо поспешил к гамаку филигранной работы.
– Вряд ли он меня выдержит, – Эми на глаз оценила хрупкость вещицы.
– Чепуха, выдержит нас обоих. Пригодится на каком-нибудь острове в южной части Тихого океана, где днем можно плавать с черепахами, а ночью лежать в нем на берегу прямо под Южным Крестом.
– Привязать его между двух пальм, – мечтательно протянула Эми, дотронувшись до тонкого плетения.
– Нет, лучше манговых деревьев! И собственноручно рвать манго себе на завтрак…
– Думаю, если бы я решила построить ферму у подножия холмов Нгонг в Кении, мне бы приглянулось вот это. – В Эми заговорил дух фильма «Из Африки», и она похлопала по огромной чайной коробке, украшенной жемчугом.
– Остерегайся сифилиса, – предупредил Орландо.
– Почему?
– Потому что, моя милая, в Счастливой Долине этого добра было навалом. Сифилис, слоны и мужики, спящие с женами своих лучших друзей. Понимаешь, к чему я клоню?
– Конечно, дорогой. Невилл – самый красивый из всех мужчин, с которыми я имела удовольствие совершить прелюбодеяние, – Эми поднесла к губам воображаемую сигарету и наклонила голову вбок.
– Наверное, так же хорош в постели, как я? – не то спросил, не то констатировал Орландо, глядя ей прямо в глаза.
Эми ничего не ответила. У нее перехватило дыхание. С полсекунды они смотрели друг на друга, а потом между ними прошел консультант с огромным пальмовым листом в руках. С трудом вспомнив, кто они и где находятся, фантазеры устало рухнули на тот самый диван, с которого все и началось.
– А я ведь так и не решил, что подарить маме, – нахмурился Орландо.
– Гиацинты, – осенило Эми. – Все матери хором восторгаются их божественным запахом и «необыкновенно красивым синим цветом».
– Решено, – он поднялся и направился к широкой терракотовой кадке с луковицами.
Они встали в очередь, чтобы оплатить покупку.
– После этого нашего разговора о шикарной жизни я себя ощущаю неандертальцем, который ни готовить не умеет, ни людей развлекать. Может, зайдешь ко мне завтра на обед? Не могу обещать маслиновых рощ, но обязательно куплю курицу в «Сэйнсберри».
– С удовольствием.
– Договорились, – они пожали друг другу руки, словно только что заключили важную сделку.
– Вот мой адрес, – Орландо нацарапал что-то на карточке с номерами службы такси и протянул ее Эми. – В час с чем-нибудь.
Эми кивнула.
На полпути к выходу ей вдруг бросилось в глаза, что Орландо бросился в глаза кассирше, ибо последняя вздыхала и дрожала, как в пародии на гомосексуалиста. Ну и ладно, пожала плечами Эми, курицу-то жареную я с ним буду есть, а не она. Вот так Эми! Знай наших!
13
Эми невероятно долго тормозила перед порогом дома Орландо в начале второго. В прямом смысле. С чем-нибудь, думала она, в час с чем-нибудь. Она решила было сделать пару кругов по улице на своем велосипеде, чтобы убить еще немного времени. Но к тому моменту она уже успела нарезать три и, похоже, начала потеть. Или это гламурный блеск? Эми было известно, что настоящие леди не потеют!
Немного сконфуженная, она взглянула на изученный вдоль и поперек адрес на карточке. Дома она поупражнялась в любительской каллиграфии, подправив петельки у всех букв «в» в написанных рукой Орландо словах, и осталась вполне довольна тем, что говорил почерк о его темпераменте. Да-да, адрес верный. Не слишком шикарно, подумала она, взглянув на потрескавшиеся подоконники. А может быть, как зачастую оказывается в южном Лондоне с его хитроумными обитателями, за невзрачным внешним видом кроется блестящее содержимое? Может.
Она вытерла вспотевшие ладони о курточку, которую накануне в припадке паники одолжила у Люсинды, и, сделав несколько вдохов – выдохов по системе йогов, решительно нажала на кнопку дверного звонка. Топ-топ по лестнице, звон ключей. На помощь кто-нибудь, что я здесь делаю? Дверь распахнулась.
– Эми, привет.
Чмок-чмок. Чудесный воскресный запах спустился по лестнице вслед за хозяином.
– Вкусно пахнет, – заметила она со всей оригинальностью заядлого (если не сказать занудного) гостя.
– Так и должно быть. Я проснулся, едва рассвело, полдня надраивал полы и разделывал мертвых животных… Взгляни на эти руки – руки посудомойщика, – он скептически посмотрел на свои красивые, длинные пальцы.
– Ты, очевидно, пользуешься не тем моющим средством. Мужчинам это свойственно, – хихикнула Эми.
Орландо фыркнул и наигранно женоподобно встряхнул головой.
Квартира была явно холостяцкая: кухня, надраенная до блеска, но неуютная – ни одной вазочки с цветами или оригинального коврика на горизонте. К дому прилегала крошечная веранда, которая выходила на микроскопический газончик. Это вам не Мэйфэр, подумала Эми. Она была глубоко убеждена, что актеры зарабатывают достаточно, чтобы позволить себе жить на северном берегу Темзы или, по крайней мере, в более респектабельном месте. Может быть, у него еще просто руки до этого не дошли после развода?
– Как уютно, – похвалила она. – Сам декорировал?
– Где там! Я здесь только полгода живу. Стараюсь по возможности никого сюда не приглашать – люди думают, что у меня роскошная хата со сверкающими полами и аморальными статуэтками обнаженных женщин.
– Черные шелковые простыни и водяная кровать… Эми присела на краешек крутящегося кресла и немедленно сделала оборот на триста шестьдесят градусов.
– О, у меня были такие. Я считаю – и это моя единственная крайность, – что не стоит экономить деньги в ущерб хорошему вкусу.
Он подал ей бокал красного вина.
Эми медленно перевела взгляд от его рук к его глазам. Черт. Облеченный в плоть и кровь, на нее смотрел Орландо Рок. Бог сцены и экрана во всей красе. Только кинжала не хватает. Она представила Орландо на публике – суперзвезда в окружении визжащих поклонниц. У нее свело желудок. Забирая у него из рук бокал, она чуть было не уронила его, и на какую-то долю секунды вино повисло в воздухе между ними.
– Как считаешь, нам судьбой предначертано вечно говорить о внутренней отделке дома? – ее голос прозвучал несколько странно.
– Боюсь, что да. Я заключил сделку с дьяволом: в обмен на славу и успех я навечно обречен говорить об обустройстве домов…
– Кошмар какой! Тогда я думаю, лучше пойду, а из курицы завтра сделаешь бутерброды. Я все равно не очень голодна, – Эми направилась к выходу, захватив на ходу куртку. Какая-то часть ее существа и правда испытывала желание уйти – ей нужно было время, чтобы привыкнуть к этому внезапному повороту в жизни.
– Постой, ты – моя единственная надежда! Мне нужна кровь прекрасной девственницы и глаз тритона, чтобы приготовить зелье. Только оно может снять с меня проклятие Сатаны!
– Боюсь, не выйдет. Глаз тритона ты наверняка раздобудешь где-нибудь в Азии, но что касается крови девственницы… Ты опоздал лет приблизительно на шесть…
– Черт! А ведь выглядишь такой невинной. Заметь, и Лили тоже.
Ее снова будто столкнули с обрыва в безжалостную действительность. «Нельзя позволить ему и дальше думать, что мы с Лили – пара! Это нечестно по отношению к нему», – подумала Эми, а подтекст был следующий: если вдруг он захочет меня поцеловать (что вряд ли), он должен знать, что я нормальной ориентации. Или хотя бы бисексуалка.
– Орландо?
– Эми, тебе вовсе не нужно смущаться. Ты и Лили – отличная пара, правда.
– Нет, видишь ли, ну, это у меня впервые было. С женщиной. Они меня никогда раньше на самом деле не привлекали, и я правда предпочитаю мужчин, но было хорошо, и…
– Все бывает в первый раз, – с оттенком сочувствия в голосе перебил Орландо, уже собираясь посоветовать своей симпатичной гостье «делать то, что нравится».
– Да нет же, я правда люблю мужчин. С Лили было чудесно, но все это скорее носило эротический характер. Это был своего рода протест по отношению к мужикам, которые ведут себя по-скотски.
Он кивнул и снова наполнил ее бокал.
– Ну, если это действительно так… Тогда, узнав эту новость, все мужское население страны дружно обрадуется!
Уфф! Играем дальше, подумала Эми. Лучше поздно, чем никогда.
Они проговорили до самого вечера. Он рассказал ей о своем недавнем разводе и о «трудностях профессии». Как ни удивительно, Орландо вовсе не был похож на актера. Он признался, что, по правде говоря, актрисы вообще не в его вкусе. Эми уже практически поверила в то, что ему безразлична черноволосая соблазнительница из «Возвращения домой», но позже, на минутку отлучившись в туалет, взвесила эту мысль относительно трезво. Это же просто пыль в глаза! Какой мужчина не влюбится в эту красотку?! Особенно когда она надевает свой иссиня-черный бархатный капор.
Эми заметила на стене ванной комнаты полотна Хогарта, и ее внезапно охватила паника. Утром девушка не смогла позавтракать на нервной почве, и теперь вино ударило ей в голову. Зачем обманывать себя? Он же не мог пригласить меня потому, что я привлекаю или хотя бы немного интересна ему как женщина! Он надеется, что я, как редактор журнала «Вог», напишу положительный отзыв на его следующую пьесу? Нет! Дело вот в чем: он ищет новую уборщицу! Здесь довольно грязно, и кто-то наверное намекнул ему, что мне нужны деньги. При этой мысли Эми чуть было не решила остаться в туалете на веки вечные. Ей не хотелось возвращаться к Орландо и быть церемониально униженной. Но осознав, что торчит в ванной неприлично долго, она стерла с губ бордовые пятнышки от вина и вышла.
Орландо полулежал на диване и, покачивая бокал на ладони, задумчиво наблюдал, как в нем колеблется жидкость. Когда Эми появилась в дверях, он поднял глаза и посмотрел на нее, не говоря ни слова.
– Чудесный у тебя Хогарт, – Эми осторожно заняла место на самом дальнем от Орландо стуле, чтобы он ненароком не подумал, что она неправильно истолковала мотивы его приглашения. Он все еще молча и неотрывно смотрел на нее.
– Я смогу справиться с пылью, – она жизнерадостно улыбнулась.
Это отвлекло Орландо от его глубоких раздумий и положительно сбило с толку. Его лицо медленно расплылось в улыбке.
– А я в этом и не сомневаюсь.
Эми скинула туфли и вытянула ноги перед собой. Алкоголь подействовал на них раскрепощающе, и они поспорили, кто съест больше картошки.
– Проигравший моет посуду, договорились? – предложил Орландо.
– И сушит, – Эми не сомневалась в том, что сможет уничтожить сколько угодно картошки. – Во мне же не просто так течет ирландская кровь, – предупредила она. – Все годы голода в Ирландии не прошли бесследно, они в моих генах. Стоит мне увидеть картошку – и я ее ем.
Так и вышло. Она съела девять картофелин, он – семь.
– Ты просто не позволил бы мне самой мыть посуду, ты же настоящий джентльмен.
– Наивная, тебе еще предстоит увидеть темную сторону моей души!
– О, я читала твое интервью в «Татлере», где тебя нарекли «дьявольски» одаренным актером. Еще тогда меня поразила твоя суровая, страшная натура. Я потрясена тем фактом, что ты, оказывается, можешь и курицу жареную на обед покушать. Там твои слова звучали так, словно ты съел Жака Дерриду на завтрак и Сартра на десерт. Так и было на самом деле?
– Не зли меня, малолетняя грубиянка! Лучше расскажи о себе.
– Я – человек, которого многие не понимают и за спиной у которого многие злословят.
– И который много болтает, – вставил Орландо. Захихикав, Эми стукнула его по руке и продолжила:
– Ты даже не представляешь, что такое работать на съемках для журнала мод. Я мечтаю воплотить в жизнь прекрасные сцены из поэзии Китса – мягкий бархат и красотки эпохи прерафаэлитов, а вместо этого мне приходится быть хипарем и следить за моделями, которые похожи на мазохисток, подсевших на героин.
– Звучит неплохо, познакомишь? – поддразнил он. Эми обиженно толкнула его и сделала вид, что надулась.
– Ладно тебе, признайся, чем ты на самом деле хочешь заниматься?
– Я хочу быть писательницей…
Эми раскрыла свою самую сокровенную тайну. Язык ей развязало и порядочное количество красного вина, и – даже в большей степени – доверие. Шокированная сказанным и не готовая к собственному разоблачению, она попыталась пойти на попятную.
– А поподробнее?
– Я не уверена. Я просто хочу создавать прекрасные миры. Ничего заумного. Что-то наподобие Энид Блитон для взрослых. Бьющая через край фантазия.
– В чем-то похоже на актерство… – Орландо задумался.
За окном становилось все темнее и темнее, и Эми с грустью вспомнила, что приехала сюда на велосипеде, у которого фары поломаны. Орландо поднялся, чтобы разжечь огонь в камине, и она снова опустила голову на мягкую обивку дивана, чувствуя усталость во всем теле и сонную тяжесть век.
– Думаю, мне пора.
– Я же только что разжег камин, тебе нельзя уходить!
– Боже, как я ненавижу воскресенья! В школьную пору мне казалось, что это все из-за домашней работы. А сейчас такое чувство, будто понедельник – это начало реальной жизни. Крушение воздушных замков.
– А знаешь, как тяжело, когда все висит на твоей шее? Тебе хотя бы не нужно ехать в Дорсет, прочь от цивилизации и разумных человеческих созданий.
– Ты забываешь, что я работаю в индустрии моды, Орландо. Поэтому последнего мы с тобой оба лишены.
Они помолчали, смиряясь с неизбежным. День близился к концу, и Эми пора было уходить. На пороге она задержалась, переминаясь с ноги на ногу от холода.
– Ну что ж, все было чудесно, спасибо, – она не знала, нужно ли в свою очередь пригласить его к себе, и ужасно смущалась.
– Это тебе спасибо. Я давно так хорошо не проводил время.
Чмок-чмок. Еще немного переминаний с ноги на ногу, возня с велосипедом. Пока-пока.
14
На протяжении следующих двух дней все телефонные линии Лондона были перегружены. Эми в одиночку повысила уровень прибыли компании «Бритиш Телеком» и заработала себе растяжение шейных мышц. Но она так никому и не рассказала, что провела целый день с Орландо Роком. Она терпеливо выслушивала проблемы своих подруг и обсуждала с ними вчерашнюю серию фильма «Мужчины поступают плохо». И, хотя Эми систематически обзванивала все внесенные в телефонную книжку номера, ей все никак не удавалось подобрать нужные слова. «О, кстати, я встречаюсь с тем грандиозно популярным актером Орландо Роком!» или «Ты видела «Генриха IV»? Да, вчера Хотспер пригласил меня к себе на обед. Правда-правда». Не звучит как-то. И действительно ли я хочу, чтобы они узнали? И вообще, узнали о чем? Мы просто пообедали, чудесно пообедали, но – увы! – ничего не произошло. Эми еще не успела как следует проанализировать ситуацию, именно поэтому ей и нужно было кому-нибудь обо всем рассказать. Но нет… О Господи! Так она и оставалась наедине со своими мыслями, пока ее не оглушила Люсинда:
– Я слышала, тебе есть о чем рассказать!
– Люсинда, о чем ты? – На самом деле интересно, что она имеет в виду. Люсинда никак не могла знать об Орландо.
– Извини, я думала, что мы подруги!!!
– Люс, успокойся. К чему ты клонишь?
– Мне только что позвонил Бенджи и сказал, что ты встречаешься с Орландо Роком!
– Бенджи? Но как?! Не глупи, конечно, не встречаюсь.
– Он разговаривал с Лили, которая виделась с Олли, который в свою очередь сообщил ей, что вы вместе провели воскресенье!
– Что еще не значит «встречаемся», – рассудила Эми, что было немного не в ее характере.
– Я хочу услышать все подробности! Приглашаю тебя на ужин в бар за мой счет! Встретимся там в семь.
Эми влезла в более или менее приличные штаны и накрасила губы светлым блеском, так что они стали похожи на сверкающий мини-каток. В баре она прождала Люсинду обычные двадцать минут. Она уже смирилась с этим аспектом их дружбы. В результате у нее появилось время на то, чтобы лишний раз прокрутить в голове происшедшее и постараться все разложить по полочкам. Ей пришел на память день, когда она случайно столкнулась с Орландо в фойе магазина «Конран». Всему виной интуиция! Проникшись романтическим настроением, она вспомнила Орландо на сцене в роли широко шагающего Хотспера в толстых сапогах; его лицо на бесчисленных обложках журналов; наконец, вспомнила чувства, которые испытала на приеме в доме редакторши журнала. Он играл в другой лиге… Воскресенье было всего лишь из ряда вон выходящей случайностью. А может, просто сном. Когда подошла Люсинда, они выпили по паре бокалов «Шабли» и принялись ломать голову вместе.
– Понимаешь, я просто не могу сопоставить то, как он держит себя в обществе, и то, каким он был со мной! Я считала его высокомерным, отстраненным что ли. Но все совсем не так, он просто чудо!
– Возьми сигаретку, дорогая, – предложила Люсинда.
– Я бросила, Люс. Я не курю.
– Сегодня вечером тебе лучше покурить.
И так они затягивались и пыхтели, как два паровоза. Когда Эми в общих чертах обрисовала воскресный обед с Орландо, Люсинда впала в ужасное разочарование. Полное отсутствие каких-либо событий! Ни тебе поцелуев. Ни наркотиков. Ни секса. Эми даже ничего не приукрасила по своему обыкновению. Просто жареная курица и красное вино. Ни восклицаний «Господи, я люблю его». Ни «думаю, это он, тот самый», что она так привыкла слышать от Эми. Наверняка что-то пошло не так. Люсинда решила непременно выяснить, что именно.
– Ничего, Люс, я чудесно провела время, правда. Но знаешь, он самый обыкновенный человек, даже более обыкновенный, чем тот бухгалтер со смешными ушами.
– Смотри не купись на это, дорогая. Это же просто проверка! Орландо хочет убедиться в том, что ты любишь его за него самого, а не за деньги или славу. Тогда он сможет со спокойным сердцем показать тебе яркую жизнь высшего общества!
В этом есть доля правды, подумала Эми, окончательно запутавшись. Орландо ведь упомянул о своей темной стороне – позаботился о том, чтобы мне это было известно, хотя я и не заметила никаких признаков ее существования.
– Возможно, ты права, Люс. Но я и не знаю даже, нравлюсь ему или нет! Ведь когда он меня приглашал, он еще считал меня лесбиянкой, поэтому его интерес ко мне точно платонический, – подвела итог Эми и тут же жутко расстроилась.
– У Платона этим все не закончилось, дорогая, вот увидишь!
Три дня полной нирваны после свидания. Ты счастлива, просто купаясь в море беснующихся гормонов. Но на четвертый в сердце потихоньку начинает закрадываться чувство тревоги. Позвонит? Не позвонит? Эми совсем не была уверена в ответе на этот вопрос – обмена какого-либо рода флюидами между их телами не состоялось, и купаться она могла в гормонах исключительно своих собственных. Поэтому она бросила все свои силы на поиск шелковых домашних тапочек для предстоящей съемки в микрорайоне и пыталась не обращать внимания на жалобный голосок в своей голове, который беспрестанно ныл: позвонит? не позвонит?
В ту самую минуту, когда она дотошно выбирала подходящий оттенок шелка, Орландо Рок развлекался в куче вереска на Эгдонской пустоши, или, точнее, на том, что выступало в ее роли. Его партнерша по фильму, признанная красавица, влюблялась в него все больше и больше. В любовных сценах она прижималась к нему немного теснее, чем того требовал этикет девятнадцатого столетия. Перед каждым поцелуем она чистила зубы по три раза, и ее губы источали персиковый аромат. Все это не оставалось незамеченным. Как и всякий нормально функционирующий мужчина, Орландо отдавал себе отчет в сексуальной привлекательности этой сирены. Просто она ему не подходила. Актриса, понимаешь ли. Тем более, что его весьма заинтриговала некая молодая леди, которую он впервые увидел на пляже в Дорсете поедающей рыбу с картошкой. Ему нравилась ее естественная и эксцентричная красота, ее забавные кардиганы и ее странное воображение. Да, можно со спокойной совестью сказать, что он был очень заинтригован.
В пятницу днем в одном из офисов журнала мод зазвонил телефон. Он зазвонил как раз тогда, когда Эми сидела под завалами мятых рубашек от Армани. Она крикнула, чтобы кто-нибудь взял трубку.
– Эми, это тебя, – позвала Арелия.
– Кто? – осведомилась ползающая кипа рубашек.
– А кто говорит? Хорошо, сейчас я ей скажу. Эми, это ОРЛАНДО РОК! – очень многозначительный тон. Подтекст «ты, старая прохиндейка, с какой стати он тебе звонит?».
Груда одежды резко трансформировалась в высокую девушку в спортивных штанах, которая, отшвырнув рубашки и переступая через завалы, бросилась к телефону. Арелия прислонила трубку к груди и не отдавала ее до тех пор, пока Эми не обратила должное внимание на ее вопросительно изогнутые брови. Эми вырвала трубку у нее из рук, заговорщически улыбаясь.
– Орландо, привет. – Очень равнодушно, молодец! Он никогда не догадается, что Эми с Люсиндой целых семь часов перемывали ему косточки, что Эми видела очень специфические сны с его участием, и о той буре волнения, которую он спровоцировал в офисе.
– Да, отлично, где встретимся? Хорошо, у льва, в субботу в два часа. Береги себя. Пока.
А-а-а-а-а! Костюмерная наполнилась приглушенными взвизгиваниями и взрывами восхищения. Юбки от Ромео Гигли ожили и выплясывали самбу, туфли Прада пританцовывали на полу, а Эми атаковала группа сослуживиц, сгорающих от желания узнать «обо всем, дорогая».
К обеду она стала знаменитостью местного масштаба в здании «Вог». Дама, работающая в библиотеке; сделала для Эми подборку всех появлявшихся в печати интервью с Орландо Роком, а охранники подмигнули ей, когда она покидала здание. Полноценное свидание с Ле Роком. Йеху-у! Она с важным видом спустилась в метро, удостоверившись, что ее попа раскачивалась в стиле джангл. Вместо «Теско» она пошла ужинать в «Маркс энд Спенсер» и заказала блюдо из китайской кухни и французское пиво, которое называла девчачьим. Сказка!
Дома она израсходовала почти всю горячую воду, не задумываясь о том, что навлечет на себя гнев сожительниц, и съела целую коробку трюфелей с шампанским, которые берегла с Рождества. Полнейшая безответственность! Великолепно!
