Текст книги "Любовь. Инструкция по применению"
Автор книги: Клэр Нейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Но Орландо усомнился в ее порядочности, и она была оскорблена. Хотя и, как нам хорошо известно, виновата. Он доверял ей, а она разболтала все их секреты в одно мгновение. Так что же делать? Отомстить его ехидному агенту? Хм! Ее соображения на этот счет не отличались проницательностью. Когда Орландо увидит ее на страницах газет с каким-нибудь красавцем под ручку, он преисполнится ревностью и, чтобы вернуть ее, пожертвует своей гордостью, махнет рукой на лихого белого коня и все же похитит ее на манер рыцаря Ланселота! Докажет свою любовь раз и навсегда! Ибо что может быть романтичнее риска ради прекрасной дамы?
Но Эми, дорогая, почему ты воспринимаешь все так неадекватно? Подумай, разве Орландо побежит к тебе с распростертыми объятиями просто потому, что ты доказала свою полную неспособность жить и мыслить, как взрослый человек? Неужели собственные фото на первых страницах газет действительно настолько туманят голову и ослепляют?
30
Эми помирилась с плоскими монстрами. Она злилась на Люсинду за ее холодность, а эти хотя бы умели слушать. Даже если они сейчас и собирали материал для того, чтобы попозже разнести ее в пух и прах, Эми это абсолютно не заботило. Ей нужно было подумать о своей карьере.
О, девочки, как же мы страдаем, когда видим яркое и излучающее счастье видение с осветленными волосами в костюме от Шанель, которое внезапно преобразилось из серой мышки в изюминку месяца! Как нам плохо при виде жены регбиста, попавшую на обложки журналов благодаря способности радоваться жизни, несмотря на неверность супруга! Как мы презираем культ модели, получившей приставку «супер» потому, что подавляет аппетит и при этом ослепительно улыбается, на что большинство женщин просто не способны! О-ля-ля, как же страшна женская натура! Кто из нас не отставил бы в сторону самоуважение, если бы ей преподнесли звездный статус на блюдечке с золотой каемочкой? Эми бы точно отставила. Плоские монстры сидели с ней за столом, по-бюрократически допытываясь и угоднически подливая ромашкового чая.
Интересно, смогла бы я найти спонсора? – подумала Эми. Существует ли комитет, осуществляющий контроль за рынком сбыта ромашкового чая, которому нужна бодрая женщина в качестве лица компании? Хотя ромашка – это не совсем тот продукт, под которым она поставила бы свою подпись. Слишком уж органический и не достаточно гламурный. У нее сложилась репутация девушки, предпочитающей свободную любовь, – а нужно следить за своим общественным имиджем!
– Эми, вот это звучит не так плохо, – Кэт передала ей конверт с логотипом «Ньюс Интернешнл».
– История жизни для «Ньюс оф де Уорлд»? Нет, это слишком плоско, слишком одномерно. Я ищу что-то более журнальное, актуальное, остросовременное.
– Вот, приглашение на ток-шоу с тем привлекательным парнем. Они хотят, чтобы ты рассказала о дисфункциональных отношениях.
– Боже, нет! Словно в каком-нибудь приходе. Они натравят на меня заблудших домохозяек из Беркшайр и назовут меня шлюхой. Ужасно!
– О-о-о, частный осмотр лондонской галереи Саачи!
– Пойдет. Тебя не затруднит отослать положительный ответ, Кэт? Вы тоже можете прийти. Место действительно отличное – и тебе все видно, и тебя замечают.
Телефонный звонок отвлек Эми от ее генерального плана, который заключался в том, чтобы стать ходячим феноменом – «знаменита за то, что прославилась своей известностью».
– Эмес, это снова Маркиза, из «Хелло!».
– Отлично, – она кинулась к телефону, – Маркиза, привет, да, давайте сделаем это. Хорошо. В пятницу в два. Пока, – Эми только что договорилась о предварительном интервью женщине, в руках которой были все денежные ниточки журнала «Хелло!».
– Господи! Это труднее, чем поступить в Кембридж! Она, вероятно, спросит меня, что я думаю о повествовательном стиле Толстого, – пожаловалась Эми, гадая, какой наряд из ее оскудневшего без Люсинды запаса выбрать для интервью.
Но сегодня ей еще предстояло пережить презентацию книги. Эми решила, что если она намерена произвести впечатление законной знаменитости, у нее должен быть как минимум один веский дополнительный ресурс: ее излюбленный спецстиль – образованная и гламурная. Благодаря этому она выделится из общей массы модниц. Тем более, она когда-то работала в издательстве, и… кто знает, вдруг там будет Мартин Эмис? Его сексуальный голос она однажды слышала по радио, сидя в кресле зубного врача.
Итак, я буду выглядеть изящно и благоразумно, но с проблеском оригинальности, подумала она, с искрой учености! Эми достала свой старый верный черный костюм и остановилась на теме золота – несколько толстых браслетов, золотой боди, который модель однажды забыла на съемках, и мерцающе-бронзовый макияж. Оценив свой облик, она усомнилась в том, что книжные люди настолько скучны, поэтому в качестве заключительного штриха решила добавить цветы из шелка с добавлением золотых блесток. Очень хлопотно – пришлось оттирать руки жидкостью для снятия лака – но в целом хорошо. Да, эффект что надо! Роскошно, богато и неумеренно, но на меня похоже! Эми бодро подмигнула себе.
Посмотрите только, как крошечное, тщедушное эго, с которым мы встретились вначале, начало поигрывать мускулами, набирать силу и покорять мир! Гордость предшествует падению, Эми. Но она фактически пережила падение и поднялась если не благоухающая розами, то, по меньшей мере, украшенная ими.
Было бы здорово сейчас приподнять верхушку ее черепа, как крышку чайника, и, отодвинув в сторону чайные листья, посмотреть, что на дне? Сожалеет ли Эми обо всем под фасадом броских и нелепых понятий?
Мечтает ли сейчас спокойно сидеть и смотреть телевизор вместе с Орландо, наслаждаясь тем, какие взгляды он на нее бросает и как щекочет ее под подбородком, и умиляясь тому, как он грызет ногти на руках, стоит ей отвернуться?
По логике вещей, Эми должна была сначала влюбиться в его звездный имидж, а в итоге полюбить реального Орландо, смирившись с его привычками и образом жизни, который далек от идиллического. Но когда прекрасная возможность стучится в дверь и вы открываете в вашем лучшем платье с гладко выбритыми ногами, глупо захлопнуть дверь со словами «простите, я мою голову»! Хотя если бы у нас был терпеливый и богоподобный мистер Р, который ждет и надеется, – возможно, мы бы попросили искушение пойти погулять? Кто знает?
В любом случае, нам нужно остаться с Эми еще на некоторое время и быть ей верными подругами, в которых она так нуждается. Одергивать, когда она совсем перегибает палку, и радоваться вместе с ней ее успехам. Как любят говорить американцы, жизнь – это извилистая дорога познания. Эми в конечном счете доберется до нужного пункта. Просто это вряд ли случится сегодня…
Эми повертела своим приглашением перед носом охранника и пригнулась, чтобы не задеть головой низкий потолок шлакобетонных блоков на входе в то, что однажды было военным бункером. Это присуще людям из литературной среды: они любят тематику. Она полагала, что выходящий в свет роман – это чьи-то мемуары или роман на тему войны.
Эми не могла вспомнить всего, что сказала ей девочка из рекламного агентства, – только то, что на презентации будут присутствовать известные в литературной среде лица. Когда люди из мира моды говорили подобное, они обычно лгали, но в литературных кругах все по-другому: здесь все еще преобладают джентльмены, честность и корректность.
Эми вошла в помещение вместе с Кэт, которая, конечно, была не такой идеальной спутницей, как Люсинда. Не так симпатична, не так остроумна и далеко не так красиво одета. Но кто здесь, в конце концов, главная героиня? В отсутствии Люсинды и эта сойдет.
Внутренняя обстановка бункера контрастировала с его внешним видом, и из-за бетонной колонны появился официант с шампанским на подносе. Вот это уже больше похоже на правду, подумала Эми и взяла бокал с игристым вином. Она повертела головой в поисках знакомых лиц, но никого не увидела. Все как на подбор были в сером, словно клоны, даже женщины. Среди последних было несколько особ с огромными пышными грудями и рыжими волосами, но тут без комментариев.
И вообще, между нами говоря, единственные лица, которые могли показаться Эми знакомыми, – это лица давно ушедших в мир иной. Она бы узнала Джейн Остин по платью, если бы та вдруг вошла в зал, она бы узнала Байрона по форме ягодиц, а Вордсворта по тому, что все гости покинули бы помещение, не выдержав его занудства (да накажет меня Господь и мой репетитор по литературе девятнадцатого века!). Но вот своих современников Эми бы вряд ли заметила; Салмана Рушди, конечно, трудно не заметить, но остальные обычно сливались с остальной массой умных на вид людей.
Когда она изучила бункер и сделала большой глоток шампанского, ей показалось, она увидела Мартина Эмиса. Но он был с какой-то безумно шикарной и сексуальной девицей, поэтому Эми решила, что дождется момента, когда та отойдет. Молодой человек в гобеленовом жилете подошел к ней и встал рядом.
– Думаю, я вас знаю. Как смело с вашей стороны показаться на публике после новостей прошлой недели. О-хо, простите за каламбур, я полагаю, вам не привыкать выступать перед публикой.
Хо-хо, подумала Эми, смерть как остроумно! Его голос звучал так, словно к зубам прилипла гигантская ириска, и ему приходилось разевать рот пошире, чтобы выплюнуть свои аффектированные гласные.
Где же Люсинда, когда она мне так нужна? Она бы сказала что-нибудь умное, типа: «Возможно, вам понадобится еще полчаса, чтобы приготовить следующую шутку. Мне задержать дыхание?» Но Эми словно лишилась дара речи, и ее общественый имидж был поставлен на карту.
К тому же теперь, находясь в самом центре комнаты, она осознала, как вычурно она одета. Зачем она так вырядилась? Что ее дернуло одеться в золото? Самым ярким цветом здесь был черный, альтернативой – серый. Даже шикарная собеседница Мартина Эмиса была одета как на похороны. Может, книжные люди не любят красиво одеваться? Вы бы подумали, что после нескольких дней сидения на заднице в тренировочных штанах перед монитором они не упустили бы возможность одеться как павлин. Очевидно нет.
И – о нет! – Эмис держал красотку за руку. Одно из литературных упований Эми разбилось на мельчайшие осколки, и она поставила пустой бокал из-под шампанского обратно на проплывающий мимо поднос.
Может быть, все это – не такая уж и хорошая идея?! Кэт уже охотно развлекала (если позволите применить к ней подобный эпитет) ухмыляющийся жилет, и Эми решила пройтись по залу. Она подошла к столику в углу, на котором стопками были сложены книги, и решила, что даже если и не сумеет сегодня попасть на страницы газет, то хотя бы выяснит, в честь чего устроили это мероприятие.
Пробегая глазами по аннотации, она ощутила прикосновение к своей талии. Мартин? – с надеждой подумала она. Нет. Обернувшись, Эми увидела знакомую косматую прическу. Правда, еще раньше она увидела торчащие из-под синтетической футболки ядовитого цвета курчавые волосы, но быстро переключила внимание на лицо. Это лицо украшало миллионы обложек. Лицо популярной во всем мире индийской музыки. Очень хорошо, подумала она, имея в виду не само лицо, а то, что оно означало: доверие уличных толп, фанатов, идолопоклонничество и, соответственно, громкую славу! Эми приподняла свои золотистые веки и широко улыбнулась.
– Привет, – чарующим голосом произнесла она.
– И тебе привет, – подхалимским тоном протянул он.
– Выглядит неплохо, – она кивнула в сторону книг, тем самым предлагая их в качестве возможной темы для разговора. По одному его слегка отсутствующему взгляду она могла сказать, что тема ей понадобится.
– Да, – он уставился на ее мерцающее декольте.
– Может, я ее прочитаю, я обычно не хожу на подобного рода презентации, но тут очень интересно, конечно, я бы не подумала, что ты сам пришел сюда ради всего этого, если учесть все восторги музыкальной индустрии, на самом деле я удивлена, что это твоя стихия, – протрещала Эми.
– Да не! Книги – это прикольно.
– Да, я тоже так считаю.
– Хочешь выпить?
– Умираю как хочу.
Он свистнул проходящему официанту и, воткнув окурок в поднос, одной рукой взял два бокала с шампанским.
– Ура, – рявкнул он.
– Ура, – отозвалась она.
– Так чем по жизни занимаешься? – выдал он между глотками шампанского.
– Я работаю в области моды, – сказала она, крайне разочарованная тем, что он ее не узнал.
– Также известна за то, что время от времени обнажается выше пояса, – рядом с Эми появился жилет. Глаза поп-звезды вернулись к ее декольте.
– Будьте так любезны, скажите, кто вы такой? – храбро сказала Эми жилету. Немного самоуверенности не помешает, поп-звездам это нравится!
– Джошуа Беннетт, дневник газеты «Таймс», – он пережевывал свою гипотетическуую ириску.
– Шон Мэдден, Люцифер. Пошел на хрен.
Так вот, кто он! Эми не могла вспомнить название группы. «Люцифер» звучало как пародия на группу семидесятых, игравшую тяжелый металл, – те парни были действительно жестки, не совсем в ее вкусе, но знамениты.
Беннетт-Жилет направился к Мартину Эмису, и Эми с поп-звездой заговорщически захихикали.
– Так о чем вся эта байда с выше пояса? Ты – крошка умная, не похоже, чтобы зарабатывала на жизнь телом, – польстил ей он.
– Да я этим на жизнь не зарабатываю, это больше случайность, хотя я и не сожалею. Меня это очень раскрепостило. На самом деле, не так уж много оскорбительного они могут написать, когда делаешь подобное.
– Не спеши с выводами, – его будничный развязный тон противоречил относительной мудрости (для Шона) замечания, поэтому Эми просто старательно надувала губки вместо того, чтобы слушать.
– Так почему же ты здесь? – спросила она.
– Да че, подумал, будет ржачно. Я читаю поэзию всякую, типа того. Это вдохновляет.
Эми подумала, что это хороший знак.
– О, а кто из поэтов тебе нравится?
– Ну, в Сиде Вициосе было что-то от поэта. И Боуи, чувак, да он велик во все времена.
– О, я и не знала, что Сид Вициос писал что-то свое!
– Конечно, писал. Ну ладно, это, мне пора, у меня концерт в десять, давай как-нибудь встретимся, сходим куда. Какой у тебя телефон?
Эми нацарапала свой номер на пачке сигарет, и он сунул ее в карман, потом влажно поцеловал ее, основательно пощупал за попу и, потрескивая статическим электричеством синтетической футболки, ушел. Эми была уже готова оплакивать неоригинальность поп-звезд, которые все были словно из одного теста – так пошлы и примитивны, – когда к ней подбежала Кэт.
– Боже мой, да это же был Шон Мэдден! Фантастика! Ты взяла у него автограф?
– Кэт, мне двадцать четыре, я не беру ни у кого автографы, – Эми чуть не добавила: «Особенно не у какого-то волосатого, невежественного типа, которому давно пора понять, что он похож на футбольного фаната из какого-нибудь замшелого европейского городка», – но вовремя прикрыла рот. Будь сама себе агентом по рекламе!
– Мы договорились пообедать!
Кэт затрепыхалась как рыба, выброшенная на песок, и, пошептавшись с Жилетом, гордо сопроводила Эми в такси. По крайней мере, хоть она думает, что поп-звезда – это что-то стоящее. Эми, конечно, так не считала.
Вероятно, он не позвонит, думала Эми, сидя в ожидании Маркизы в уютном баре в Фулеме. Конечно, позвонит, мужчины всегда звонят, когда ты этого не хочешь. А она ведь совсем не хотела этого? Ну, хотела вообще-то, но не слишком сильно. Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Нет? Это, вероятно, потому, что Эми и сама не знает, что она имеет в виду. «Люцифер» не был парнем ее мечты, Орландо был им! Вообразите себе, что вы пригласите кого-нибудь вроде Люцифера к себе домой. Если уж ее мама думала, что Орландо Рок – это ужасное имя?! Тогда прежде чем она пустит на порог своего дома Шона Мэддена, она с ног до головы обольет его святой водой и пригласит местного заклинателя, изгоняющего бесов. Орландо казался таким чистым по сравнению с Шоном. Он был умен и забавен и хорош в постели и… о заткнись, наконец! Ты не можешь быть с ним! Это не входит в генеральный план!
В любом случае, он на тебя обижен. И где Люсинда, когда она мне нужна? Валяется на золотом песке одного из экзотических островов Карибского архипелага – вот где! Вероятно, поехала туда, чтобы отдохнуть от меня, думала Эми, зная очень хорошо, какой занудой была на протяжении последних нескольких недель.
Господи, она начинала уставать от вездесущих плоских монстров! Эми даже не могла спокойно открыть упаковку хлопьев, без того, чтобы кто-нибудь из них не рыскал поблизости, не торчал за дверью ванной или у телефона, не пылесосил ковер под ее ногами, когда она смотрела телевизор поздно вечером (вдруг «Люцифера» покажут?). Эми даже раздумывала над тем, не позвонить ли Аните и поболтать с ней как женщина с женщиной, но не знала ее телефона. Разве это много – просто хотеть поговорить с кем-нибудь умным? В ее ситуации ответ был явно утвердительным. Если ты сжигаешь друзей, как мосты, пускаясь в плавание по неспокойным и мрачным водам славы, чего еще ты ждешь? С поп-звездой переспишь, а верных товарищей лишишься!
Беседа с Маркизой все же прошла на все сто: Эми распространилась на четыре страницы о своей боли, ранимости и обширном гардеробе. Она чувствовала себя великолепным махинатором. Вот это жизнь! – думала Эми, заглушив нужду в интеллектуальной стимуляции чеком достаточно увесистым, чтобы купить наряд от Прада. Теперь я понимаю, отчего все мои страдания, заверила себя она.
31
Именно в своем новом наряде от Прада она и продефилировала с Шоном Мэдденом. Ей нужно было с блеском появиться на публике – ибо этого требовало свидание с поп-звездой – и сделать это правильно. На днях в прессе появились язвительные замечания о том, что она – бесчувственный оппортунист, у которого лучше получается возиться со своими булавками. А на фото размером с большой палец ее силуэт выглядел достаточно тяжеловесно, поэтому Эми аккуратно отложила его в качестве визуального стимула. Она должна позаботиться о том, чтобы казаться не какой-нибудь старой безнравственной растрепой, а проницательной женщиной, у которой есть собственная жизнь. Легче сказать, чем сделать! Они с Шоном пошли в галерею Саачи и остановились прямо посреди огромного просторного зала, где обычно позировали перед камерами знаменитости. Мик и Джерри давали интервью чуть поодаль. Эми тактично притворилась, что не смотрит в их сторону, но не могла не отметить прическу и леопардовый рисунок платья Джерри. Мик был сексуален в своем смокинге; даже несмотря на его несколько потрепанный вид, он бесспорно был великолепен.
– Не лицо, а жопа, – заметил Шон.
По крайней мере, у него вместо мозгов не яйца, так и подмывало сказать Эми, но вместо этого она изобразила, что ей смешно.
– Пойдем заглянем вон в тот зал, – Эми кивнула в направлении затемненной комнаты, и парочка сдвинулась с места, раскрасневшись от выпитого шампанского.
Но Эми следовало быть дальновиднее! Среди странных перекошенных лиц и звуков, от которых мороз по коже подирает, она почувствовала что-то на своей заднице. Часть общей артистической задачи высокотехнологичного оборудования, построенного на эффекте неожиданности и предназначенного для того, чтобы пробудить удивление и восторг? Нет, всего лишь гормонально гиперактивный Шон.
– Как насчет того самого? – ухмыльнулся он, показывая на самый темный угол комнаты за прекрасным экземпляром концептуальной скульптуры.
Чувство приличия, которым еще обладала Эми, задохнулось от ужаса.
– Это может быть слишком рискованно. Нас могут принять за произведение искусства, – будничным тоном ответила Эми, словно она всегда занималась сексом на публике, но сегодня просто настроения не было. Единственное, что ей импонировало в этом предложении, – это то, что Мик Джаггер может тоже раздеться и присоединиться к ним.
– Да хорош ломаться, будет весело!
Эми знала вещи и повеселее, чем трахать волосатого певца с ограниченным словарным запасом в общественном месте.
– Может, позже? – сказала она, попятившись обратно под спасительный свет люстр главного зала.
За обедом Шон продолжал настаивать. Он попытался снять с нее трусики еще прежде, чем они сели за свой столик, и Эми вынуждена была постоянно ерзать на месте, не оставляя ему шанса ухватиться за некоторые ее части тела.
– Ты фригидна? – его лицо искривилось в озадаченной улыбке.
– Нет, конечно нет! Я просто подумала, что нам стоит подождать.
– Ты что, христианка? – он выглядел встревоженным.
– Нет, не забывай, что я на свидании с Люцифером, – она сама посмеялась над своей шуткой, пытаясь заставить кровь, скопившуюся в его паху, отчалить обратно к мозгу.
– Ага! Тогда позже, а?
Так это и продолжалось. Эми извивалась как шланг, а он так и не нашел в себе сил побеседовать. К десерту у нее начался приступ зевоты.
– О мама дорогая, я, должно быть, устала, – Эми сейчас действительно походила на свою маму, когда та откладывала свое вязание и плелась спать. Но ее давно перестало волновать то, как она выглядела.
– Может, герыча?
– Герыча…? О нет, большое спасибо, со мной будет все в порядке. Но все равно спасибо за предложение!
«Всегда отказывайся от наркотиков вежливо, будь внешне благодарна за фантастическое предложение, которое только что отвергла», – это было одним из железных правил Эми. Затем она, словно загипнотизированная, уставилась на ноздри Шона, заметив ярко-красную раздраженную слизистую. Я должна была догадаться! Ну что ж, я определенно не поеду домой к озабоченному наркоману. Спокойно, Эми, парню просто нравится нюхать. Но это было отличным предлогом, который полностью ее устраивал. Ииеху! Мне не придется с ним спать, он – наркоман! Все нормально, Эми, мы – просто невинные наблюдатели.
Итак, с десертом было наконец покончено. Эми вернулась мыслями к Орландо и нежным ароматам сбитых сливок и малиновых пирожных, которыми они наслаждались за их последним ужином вместе, вспомнила сахарную пудру и поцелуи. Она сравнила сильные загорелые запястья Орландо с перстнями на волосатых пальцах сидящего перед ней субъекта, который хотел переспать со всем, что движется.
Ну, со мной не выйдет, решительно подумала Эми. Она умышленно отказывалась от шампанского с того момента, как они вышли из галереи, стоически ограничиваясь лаймом и содой. Никаких кувырканий с этой гориллой. О Орландо, я любила тебя! Затем, когда лапа вышеназванной обезьяны исчезла под столом, вероятно, в поисках ее нижнего белья, Эми призвала на помощь все свои актерские таланты. С тех пор, как закончились уроки театрального искусства в четвертом классе, она не демонстрировала такого выдающегося сценического мастерства.
– О Господи!
– Что такое, детка? – Шон активно рыскал под столом.
– Убийственная головная боль! – она заплакала. Ну, если бы Эми просто немного похныкала, Шон бы мог подумать, что она искала сочувствия, и просто изнасиловал бы ее. На рыдания он среагировал так, как она и ожидала.
– Да брось, это же просто чертова головная боль!
– Нет, это мигрень!
– С тобой все будет в порядке, – Шон не знал, куда смотреть. Как неловко, думал он, на ужине с пташкой, и она начинает реветь. В конце концов он извлек руку из-под стола.
– Я думаю, будет лучше, если я пойду, – Эми встала и взяла сумочку. – Спасибо, я чудесно провела время.
Он не поднялся, не предложил заплатить за такси, не поцеловал ее на прощание. Миссия выполнена, подумала Эми, выйдя на улицу и поймав машину. Только тогда она заметила рыскающих поодаль папарацци. Напрасно она обернулась и улыбнулась им: даже ее новое усовершенствованное и распухшее до невероятных размеров эго осознавало, что не попадет в газеты без Шона Мэддена под руку. В чем-то ты выигрываешь, а в чем-то…
Лежа в постели этим вечером, Эми чувствовала непередаваемое облегчение. Но ей было все же немного грустно. На самом деле, она плакала. Ревела, как обделенное дитя. Не какие-нибудь всхлипы из-за головной боли, не крокодиловы слезы горькой обиды – а самый настоящий неутешный плач.
Мне так грустно! Я так скучаю по нему! Я так хочу, чтобы он сейчас был здесь! Чтобы я могла рассказать ему о моем кошмарном свидании, и мы посмеялись бы вместе! Эми плакала и от облегчения. Ей не пришлось лобзаться с поп-звездой. Это было бы так отвратительно, что даже подумать страшно.
Иногда, когда ты получаешь то, что хочешь, ты понимаешь, что совсем этого не хочешь, – гениальная мысль, Эми! И опять же, не всегда получаешь то, что хочешь, но порой просто осознаешь, что у тебя уже есть все, что тебе нужно. И что бы она делала без всех этих старых изречений и поговорок в тяжелые времена? Хоть последняя фраза была словами из песни «Роллинг Стоунз», а не поговоркой, в ней все же присутствовала некая деревенская мудрость и чистота.
Черт побери, да по сравнению с Шоном Мэдденом Мик Джаггер казался нежной овечкой! Она так хотела пожаловаться Орландо, но не могла, так как он был за тысячи километров от нее и смертельно ее ненавидел. Поэтому Эми снова разревелась.
