Текст книги "Против течения. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Он сел рядом и погладил её по обнажённому плечу.

Мира тяжело вздохнула: ничего не поделаешь, пора возвращаться в реальность. Даже если та есть сон, который она сама создала. Открыв глаза, она выпростала руку из-под цветного покрывала и погладила пальцы Гая. Он смотрел на Миру серьёзно и немного тревожно.

– Я сбежала от него и спряталась в пагоде.

– Где? – удивился мужчина.

Мира пересказала ему, как увидела пагоду, которая отражается в воде в виде обычного дома, как к ней спустилась лестница и как затем прибежал Бренн.

– Он видит только отражение, не знает, что я наверху, – сказала она. – Но и в обычный дом почему-то тоже не может попасть.

Ещё рассказала о письменах и рисунках на столбе, а также зал под крышей и камень со странными углублениями, который очень сильно напоминает жертвенный алтарь.

– Как думаешь, что это может быть? – спросила Мира.

После того, что между ними произошло, «выкать» было бы как-то глупо. Гай помолчал в задумчивости, затем произнёс:

– Ходят легенды о том, что у дома Отуа были корабли, напоминающие дома. На них можно попасть в Закуполье.

– И убить Абрахаза, – вырвалось у Миры.

– Кого?! – Гай сжал её руку.

Она смутилась:

– Помнишь, ты говорил, что Жаба Оямото, забросившая меня в Азар, сама найдёт способ со мной встретиться?

– Встретились?

– Да. Она сказала, что я должна пробраться в Закуполье и убить Абрахаза. Но прежде мне нужно привезти с Острова Серой Хмари девочку, которую Оямото там спрятала восемь лет назад. Я должна была забрать её и привезти в храм в Сухири. Жрецы храма научили бы меня, как добраться до Абрахаза, а девочка бы в этом помогла. Но я опоздала – всех жителей острова истребили, девочка исчезла. Не знаю, что думает об этом Оямото, мы с ней после этого больше не встречались. Но я всё-таки оказалась в этом храме. Только никаких жрецов здесь не нашла.

Гай кинул на неё быстрый взгляд и проронил:

– Их всех убили.

Мира испуганно привстала на локтях:

– Убили?! Кто?

– Мы с Хадаром нашли в городе много мёртвых, – ответил он. – Они убиты, кто стрелами, кто копьями.

– Как тот на плоту! – воскликнула Мира. – Он говорил, что на Сухири напали люди с Купола.

Гай молча кивнул.

– Неужели совсем никого живых не осталось? – робко спросила она.

Он отрицательно покачал головой. Мира до боли сжала пальцы: что же здесь случилось?

– Расскажи подробно, где находится дом, в котором ты спряталась, – сказал Гай.

Она с трудом отвлеклась от мыслей о нападении на Сухири и ответила:

– Недалеко от берега.

Взяв лежащий недалеко от очага прутик, она нарисовала на земляном полу примерное расположение.

– Кстати, вы с Хадаром проплывали мимо, но этот помешал мне позвать вас, – произнесла Мира. На языке вертелся один вопрос, только она боялась его задать. Слишком уж очевидным бы ответ. Наконец, решившись, спросила: – Гай, что будет с Бренном?

Он поднял голову от «схемы», и Мира прочитала ответ в его глазах. Она порывисто села, покрывало упало вниз.

– Пожалуйста, не убивайте его! – воскликнула она.

– Мира, – начал было Гай, словно разговаривал с ребёнком, но она с жаром перебила:

– Послушай меня, я думаю, его можно спасти!

Он хмуро покачал головой:

– Нет, нельзя. Он кукр. Мира, этого не изменить. Он никогда не станет прежним, это стал совсем другой человек – да и не человек уже.

Мира упрямо мотнула головой:

– Я видела кукров в подземелье Лечебницы. Да, Бренн похож на них, но, в тоже время, отличается. Те были не такие. Бренн как будто застрял на промежуточном этапе, понимаешь?

Гай ничего не ответил, но его взгляд, устремлённый на Миру, говорил:

«Ты несёшь полную чушь».

Тогда она упрямо выдвинула подбородок вперёд и заявила:

– Я запрещаю тебе убивать его!

Гай улыбнулся. Затем протянул руку и легонько коснулся пальцами её обнажённой груди.

«Как обычно, не воспринимает меня всерьёз!" – раздражённо подумала Мира.

– Похоже, даже если я спасу этот долбанный мир, в твоём отношении ко мне ничего не изменится! – яростно воскликнула она. – Разве что, трахать меня будешь в два раза чаще.

По его лицу прошла судорога. Гай хотел что-то сказать, но Мира перебила:

– Довольно! Пора просыпаться! Дела.

Она резко встала, подняла с пола своё платье, надела его, отметив, что без корсета оно «сидит» не так хорошо, как прежде, и разозлилась ещё сильнее. Дура, такой хороший корсет дала порвать! Страсть, видите ли, обуяла. Животные! Заведя руки за спину, она попыталась сама зашнуровать платье. Это, конечно же, не получилось, и Мира рассердилась так, что дальше уже некуда.

Краем глаза она увидела, что Гай поднялся с пола с явным намерением помочь ей, и резко сказала:

– Не надо.

Тут же прикрикнула на платье:

– Короче, зашнуровывайся само!

Платье безропотно зашнуровалось. Мира с удовлетворением отметила, что у Гая от удивления отвисла челюсть.

– Я тут немного прокачалась в твоё отсутствие, – как бы невзначай заметила она.

– Что сделала? – переспросил он, и Мира вспомнила, что Гай попал в Азар слишком давно, чтобы знать, что такое геймерская прокачка.

– Освоила несколько магических премудростей, – пояснила она.

Взгляд уже не в первый раз упал на корсет. А, может, он сам себя починит? Однако корсет всем своим удручённым видом показывал, что не может.

Резко обернувшись к Гаю, Мира воскликнула:

– Ну почему всё так?!

– Что всё? – холодно осведомился он.

Она отвернулась, буркнула:

– Ничего, раз не понимаешь.

Её бесило, что каждый раз, стоило ей проявить характер, и сделать то, что шло в разрез с его планами, Гай будто становился чужим. Вот и сейчас он вёл себя так, будто между ними ничего не было. Напротив Миры стоял человек просто оказавшийся с ней под одной крышей. В памяти невольно всплыли слова Даяны, сказанные в Башне накануне турнира: "Веришь ему, любишь, готова отдать свою жизнь. А он просто берёт, что нужно, и уходит. Так будет всегда. Ты никогда не станешь для него тем, кем он является для тебя. Гай способен любить только себя – вот жестокая правда девочка".

"Ведь он даже не спросил, каково мне было на турнире, – подумала Мира с обидой. – Как будто его это вовсе не касается".

Покачав головой своим мыслям, она сухо спросила:

– Ты понял, где меня искать?

– Да.

– Супер! Тогда ищи.

Взяв бутыль с водой, которой выжигал цеплюч, Гай молча залил очаг. Огонь с шипением погас, по комнате пополз серый дым.

Понимая, что сон вот-вот закончится, и она вновь окажется в пагоде, Мира с нажимом произнесла:

– Знаю, это бесполезно, но всё же прошу тебя: не убивайте Бренна! Вдруг удастся сделать его прежним? Как ты будешь потом жить, зная, что мог его вернуть?

Гай вылил в очаг остатки воды, поставил бутыль под стол и, не прощаясь, вышел из дома.

[1] Более подробно о снах в книгах «Вниз по течению-1», «Вниз по течению-2»

Глава 10. В одной лодке

Вишневский отключился на полуслове. Только что они обсуждали, кто мог вырезать всех жителей Сухири, не исключая стариков и детей, как вдруг Гай закатил глаза и откинулся назад, шарахнувшись головой о борт.

– Э, Вишневский! – встревожился Хадар. – Ты что, такой впечатлительный? Мертвяков испугался? Не бойся, я с тобой. Правда, я тоже немного побыл жмуром, но теперь живее всех живых.

Он пристал к берегу, перетащил Гая в один из домов, который оказался посуше, и потом довольно долго и всевозможными способами пытался привести спутника в сознание – бесполезно. Пульс был нормальный, дыхание ровное, глубокое. Но спал Вишневский, не хуже пушкинской мёртвой царевны. Если бы не закрытые глаза, он выглядел бы натуральным кукром.

– А что, если на него перекинулось кукрство Бренна? – спросил Хадар, призывая в собеседники молчавшее всё это время Проклятие.

Сидящий на плече карликовый Илий окинул Вишневского критическим взглядом, оскалился:

– Думаешь, твой секретарь укусил его?

– Ну, положим, не укусил, – смутился Хадар. – Но, согласись, версия не совсем чтобы очень уж провальная. Бренн до недавнего времени тоже был нормальным, а сегодня собственноручно и без всякого предупреждения уложил едва ли не половину моей команды. А потом убежал, хотя его сто раз убили.

– Что планируешь делать дальше? – поинтересовалось Проклятие.

«Чтобы я тебе сказал, а ты помешал?» – подумал Хадар.

Вслух ответил:

– Напряги извилины и догадайся. Зря, что ли, тебе голова на шею насажена?

Проклятие обиженно засопело.

Хадар ещё раз придирчиво осмотрел Вишневского. Решив подстраховаться, перво-наперво забрал у него нож из чехла, затем достал из-под лавки крепкую веревку и на совесть связал бесчувственного спутника п рукам и ногам.

«Пусть для начала придёт в себя, а там посмотрим», – подумал он.

Затем сел напротив пленника, нож положил рядом с собой, вытащил из ножен свой кинжал. Приготовился ждать. Вдруг вспомнился совет Вишневского отрубить кукру голову. Якобы только так его можно победить.

«А ведь у Молли была отрублена голова», – подумал Хадар.

Ещё тогда, осматривая вместе с Майером труп несостоявшегося «подарка» лесным, они недоумевали, зачем лесные это сделали, и списали обезглавливание и похищение головы на дикарские обычаи гостей. Однако слова Вишневского представили теперь всё в ином свете.

– Слышь ты, – Хадар скосил глаза на Проклятие.

Оно с нарочито отсутствующим видом смотрело в разбитое окно.

– Поговорим? – примирительно улыбнулся Хадар.

Когда он размышлял, то любил, чтобы его слушали. Обычно слушателем выступали Бренн или Майер. Но сейчас и глюк сойдёт.

– О чём нам разговаривать? – спросил крошечный Илий. Судя по интонации, он продолжал дуться.

– Хочу с тобой посоветоваться, – ответил агент.

– Да неужели? – язвительно откликнулся Илий.

– Как думаешь, откуда Вишневский мог узнать, что убить кукра можно, отрубив ему голову? – спросил Хадар, пропустив мимо ушей его реплику. – Даже я, создавший армию таких ребят, думал, что их может остановить только приказ или магия. А Вишневский знал…

– Напряги извилины и догадайся. Зря, что ли, тебе голова на шею насажена? – мстительно улыбнулось Проклятие.

– Да ну тебя! – с досадой воскликнул Хадар. – Каким в жизни был мелочным, таким и после смерти остался!

Илий пожевал невидимый корень суонк, сказал:

– Так и быть, поделюсь соображениями. Как тебе версия, что именно Вишневский стоит за убийством кукра Молли и похищением Тиреда?

Хадар торжествующе улыбнулся: именно к этому он и вёл.

– И это не кажется тебе диким? – спросил он, но тут же подумал, что разговаривать со своим глюком уже само по себе достаточно дико.

– Не-а, не кажется, – Илий перегнал «жевачку» за другую щеку.

Чем дольше Хадар обдумывал такую версию, тем больше очков она набирала.

– Хорошо, – сказал он, наконец. – Давай порассуждаем. Первое: похитителя Тиреда найти так и не удалось: словно в воду канул. И, скорее всего, это не фигура речи; сдаётся мне, заказчики на самом деле утопили «шестёрку». Мёртвая река охотно принимает, как убийц, так и праведников.

– Принято, – одобрило Проклятие и загнуло указательный палец на правой руке.

– Второе, – продолжал Хадар: – На ладье вдруг, откуда не возьмись, появился Вишневский, который должен в это время находиться в Лесу, куда я послал его искать чудо-девочку.

– Что ещё за чудо-девочка? – уточнил Илий.

– Спасительница Азара, способная одним лишь прикосновением длани сделать воду в Реке безопасной для азарцев.

– Брехня, – рассмеялся Илий.

– Я тоже так думаю. Но ВХЭ приказал проверить, и я обязан был отработать. Так вот, Вишневский объяснил своё присоединение к посольскому каравану очередным инструктажём от небесной бабы.

– Брехня, – веско заметил Илий.

– И вновь я полностью согласен с вами, коллега, – улыбнулся Хадар. – Очень уж вовремя появляются его «божественные видения». Так вот, допустим, за всеми этими гадствами стоит не кто иной, как мой старый, добрый друг Вишневский. Это закрывает многие дыры, в том числе объясняет, почему он оказался в ладье нашего посольства: чтобы по приезду в Лес, подстроить ещё какую-нибудь пакость.

– Чётко, – одобрило Проклятие и загнуло безымянный палец.

Хадар вгляделся в лицо Вишневского. Будто почувствовав его взгляд, пленник неожиданно открыл глаза. Взглянул на Хадара, хотел сесть, но обнаружил, что связан. В устремлённых на Хадара глазах сверкнула злоба.

– С пробуждением, спящий принц, – улыбнулся Старший агент, играя с кинжалом.

Вишневский приподнял голову, огляделся, нашёл взглядом свой нож, лежащий у ног противника.

– Развяжи меня, – приказал он.

Хадар продолжал выдерживать паузу, выматывая пленника неопределённостью. Сделав над собой усилие, Гай сказал:

– Не знаю, что за очередную херню ты задумал, но сейчас не время для подобных игр. Я узнал, где Мира, нужно немедленно плыть за ней, иначе будет поздно.

Хадар потянулся, всем видом демонстрируя, что никуда не торопится.

– Милый друг, – вкрадчиво сказал он, – то, как быстро мы отправимся спасать Миру, зависит только от тебя.

– Хорошо задвинул, – одобрило Проклятие.

– Заткнись, – оборвал его Хадар.

Теперь у него появился реальный собеседник и участие глюка уже не требовалось. Проклятие снова обиженно засопело, но Старший агент больше не обращал на него внимания.

– Это почему же спасение Миры зависит только от меня? – мрачно спросил Вишневский.

Он напряг мускулы, пытаясь ослабить узлы, но Хадар предвидел такое и сделал специальные узлы, которые от этого лишь сильнее затягивались.

– Рассказывай, почему ты потащился с нами в Лес, – сухо произнёс агент. – Сказки про небесных баб советую оставить при себе. Мне нужна правда и ничего кроме неё.

– Развяжи меня, идиот ты несчастный! – перебил его Вишневский. – Другой правды не существует.

Хадара нервировало, что у пленника есть клык слева, а у него самого выбит. Хотелось восстановить справедливость и равновесие, однако он сдержался.

Вместо этого сделал вид, что зевает и повернулся к Вишневскому вполоборота, всем видом словно говоря: «Что же, подождём. Я никуда не тороплюсь». Однако, из поля зрения пленника не выпускал.

– Ты понимаешь, что время работает против Миры? – с едва сдерживаемым гневом спросил Гай.

Хадар состроил презрительную гримасу и лениво ответил:

– Забудь о Мире, она больше не в игре.

– Что значит, не в игре? – опешил пленник.

Хадар продолжал разыгрывать партию:

– Ты, дурачок, думаешь, я следом за тобой из-за Мирки приплыл? (Вишневский слушал с напряжением, пытаясь угадать его следующие слова). Нет, мой давний друг, я здесь исключительно ради тебя. А Мире уже найдена замена. Может, обратил внимание на цыпу, которая плыла с нами?

Гай длинно выругался, перечислив с кем из животных Хадар был в сношениях.

– Фу, как некультурно, – заметил Старший агент.

Пока всё шло отлично: ему удалось убедить Вишневского в том, что он хочет кинуть Мирку. Ещё немного, и пленник расколется, осталось совсем немного поднажать. Сев напротив Вишневского, заглянул в его горящие бешенством чёрные глаза.

– Ты ещё можешь успеть спасти Миру. Подумай об этом, потом будет поздно, – сказал Хадар с фальшивым сочувствием, стараясь, чтобы оно ни в коем случае не выглядело естественным.

Вишневский снова выругался, на этот раз короче.

– Просто расскажи мне о планах лесных, – продолжал, как ни в чём не бывало, Хадар. – Раз стесняешься, давай я начну первый, а ты поправишь. Итак, ты прибыл в Лес, я могу даже допустить, что в начале ты собирался выполнить задание. Но Лесной владыка тебя перевербовал. После чего, ты отрубил голову кукру, похитил Тиреда и передал его лесным. Затем ты переоделся в лодочника с изуродованной ожогами рожей и стал сопровождать нас. Каким дальше был твой план, если бы не вмешался Бренн?

Вишневский втянул воздух сквозь стиснутые зубы и, старательно проговаривая каждое слово, произнёс:

– Повторяю ещё раз для тупых: я не работаю на лесных. Они меня не перевербовывали и не нанимали для похищения Тиреда. Я был в Лесу, но никакой чудесной девочки, спасительницы Азара, там не обнаружил. Это очередной миф, на которые так богаты здешние края. В Лесу мне явилась Праматерь и сказала, что я должен вернуться в Элсар и постараться примкнуть к отплывающему посольству. Предупредила, что в дороге с вами что-то случится. Остальное ты сам знаешь. Я в душе не чаю, кто убил эту твою Молли, больше того, я не представления не имею, кто она такая. Если тебя такой вариант не устраивает, обними дерево и поплачь.

Всё это время Хадар пристально смотрел ему в глаза. Либо Вишневский на самом деле не причём, либо научился врать ещё настырнее, чем раньше. Хотя он и раньше стоял на своём до конца. Однако даже самому упёртому можно развязать язык, чем, кстати, и занималась служба, которую возглавлял Хадар. У них для этого было много способов, от банальных пыток до всевозможных дурманов – человек, бывало, даже не подозревал, что раскололся. Был уверен, что находится не перед дознавателем, а в кругу друзей или с любимой женщиной. Он рассказывал обо всём легко и свободно, уверенный, что его не выдадут.

Но сейчас в распоряжении Хадара не было дурмана. Оставалось одно: хитрость. Однако и она не удалась.

– Но откуда ты узнал о том, что кукра можно убить, только отрубив голову? – спросил Хадар с прищуром. – Таким способом был убит кукр Молли. Но информация об этом не могла просочиться за стены дома старикана. Только не говори, что тебе и об этом небесная баба рассказала.

– Она и так не просочилась, – устало ответил Гай. – Я уже сказал, что в душе не чаю, кто такая Молли. Но есть ещё зомби. Помнишь, был пожар, когда погорело много лодок?

Хадар быстро кивнул. Ещё бы, он отправлял туда для расследования свою внештатницу, рыжую лодочницу, да только она ничего не сумела разузнать. Вернувшись, сказала, что причиной пожара была неосторожность. Якобы искра от огнива упала на сухой цеплюч, от него загорелись лодки.

– Люди видели перед пожаром зомби, подобного тому, в которого превратился Бренн. Видели, как он делал поджог, но когда попытались схватить, он перебил немало народа, и ничего его не брало – хоть режь, хоть дубинами бей. Потом кто-то изловчился, отрубил голову. Тут зомби и конец пришёл.

Хадар слушал с вниманием. Интересное кино получалось: значит, кто-то специально выпустил кукра, чтобы он поджог лодки. Это говорило только об одном: тайная война ведётся давно, прежде чем с помощью убийства Магды пытались стравить лодочников, агентов и коренных азарцев. Да-а-а, дела. Ещё бы узнать, рыжая на самом деле это не разузнала или скрыла?[1] Но теперь уже не спросишь: стилет Хадара оборвал её жизнь в одном из пыльных элсарских двориков.

Сдержав вздох, Старший агент поднял с земли нож Гая, встал в полный рост и отряхнул колени.

– Что же, – сказал он, – в таком случае, едем спасать Мирку.

Вишневский смотрел на него с недоверием.

– Сейчас я тебя развяжу, но давай без фокусов. Не забывай, в одиночку тебе с кукром не справиться. Я нужен тебе не меньше, чем ты мне.

Разрезав верёвку, стягивающую запястья и ноги Вишневского, Хадар отступил. Вил знает, что этому косматому дикарю в голову придёт. Гай сел, размял руки, хмуро сказал:

– Отдай нож.

Поколебавшись, – без ножа Вишневский был в общении куда приятнее – Хадар всё же бросил ему нож. Клинок ушёл в доски пола почти до гарды.

Гай медленно наклонился, вынул нож из досок – агент подобрался, сжал в руке кинжал. Но Вишневский убрал нож в чехол на поясе.

– Куда кукр уволок Миру? – спросил Хадар.

– Ей удалось сбежать от него и спрятаться в храме, куда он не может попасть.

– Почему?

– Почему-то.

– О тебя не уважает, – произнесло молчавшее на протяжении всего диалога Проклятие. – Ни во что не ставит.

Хадар проигнорировал его реплику.

– Откуда ты это знаешь? – спросил он у Вишневского. – Опять небесная баба подсказала?

– Нет.

Он развернулся и направился к привязанной лодке. Хадар догнал его и первым запрыгнул в лодку.

– Садись на вёсла, – приказал он.

– Хех, так он тебя послушался, – съязвило Проклятие.

– Не веди себя, как сварливая жена, – хмуро заметил Хадар. – Будь уже мужиком.

Проклятие так растерялось, что только открыло и закрыло рот. Однако Вишневский сел на вёсла, вот только отталкивать лодку пришлось Хадару. Отплыли.

– В своём волшебном сне, тебе, случайно, не удалось узнать, кто вырезал всех жителей города? – спросил Старший агент.

– Нет, – ответил лодочник.

Некоторое время плыли молча. Хадар отметил, что они возвращаются к тому месту, где проникли в город.

[1] Подробно об этом написано в книге «Вниз по течению-2».

Глава 10.1

– Мира сказала, что кукр бродит вокруг дома, где она спряталась. Но он не может попасть внутрь, – сказал Вишневский.

– Почему не может попасть? – быстро спросил Хадар.

– Она говорит, что это храм. И, похоже, он сам решает, кого пускать внутрь, а кого нет.

– Храм? – удивлённо переспросил Старший агент. – Не слышал ни о каком храме в Сухири.

Вишневский покосился на него с выражением «тем хуже для тебя», но сказал другое:

– Предлагаю подготовить для Бренна ловушку. Учитывая силу этого парня, нам не одолеть его даже вдвоём. Поэтому кому-то надо сыграть живца, увести его от храма и заманить в ловушку. А потом уже наброситься.

Он помолчал и, словно сомневался в собственных словах, добавил:

– Может, нам удастся его вылечить.

– Вишневский, ты что, в своём сне с Купола свалился? – удивился Хадар. – Как ты его лечить собрался?

– Никак, – буркнул спутник, глядя мимо него на воду.

– Не, с чего ты вообще взял, что его можно вылечить? – заинтересовался Хадар.

– Мира во сне сказала, что он как будто не до конца переродился в кукра. У него бывают моменты просветления.

– В один из таких моментов он, случаем, не рассказал, кто сделал его таким? – быстро спросил Хадар.

Вишневский отрицательно покачал головой. Они помолчали.

– Ты же понимаешь, что затея с лечением обречена на провал? – тише прежнего спросил Хадар, словно Бренн мог подслушать. – Он нас с тобой на клочки порвёт, а потом скажет, что это была минута просветления.

Вишневский молчал, но по глазам было видно, что он согласен. Наверняка об исцелении кукра его Мирка попросила. Девчонки такие жалостливые, любого зомби готовы приласкать, веря, что он только снаружи отвратителен, а душа добрая-добрая.

– Надо тянуть жребий, кто будет живцом, – наконец, проронил Вишневский.

– Не нужно никого ни за что тянуть, – лениво отозвался Хадар. – Я буду живцом. На ладье Бренн на меня охотился. Вот и сделаю ему подарочек, явлюсь сам. А заинтересуется ли он твоей персоной, ещё неизвестно.

Спутник пожал плечами, мол, хозяин-барин.

Хадар вдруг подумал, что пока будет отвлекать кукра, Вишневский заберёт Мирку и свалит на лодке. Идея быть живцом сразу потеряла романтическую прелесть и стала тем, чем являлась на самом деле: великой глупостью. Но идти на попятный было неспортивно.

Надо перекрыть Вишневскому лёгкий доступ к лодке. Так себе подстраховка, но хоть что-то.

– Теперь давай обсудим ловушку, – сказал Хадар. – Есть идеи, как она будет выглядеть?

– Да, – Вишневский положил вёсла и ногой расчистил днище лодки он мусора. Затем достал из кармана горсть «серых» и разложил их на днище в, казалось, произвольном порядке.

– Это, – сказал он, указав на крайний камень слева, – дом, где прячется Мира. А это (Вишневский показал на камень лежащий гораздо правее) дом, который на первый взгляд бодр и крепок, но только на первый. У него прогнили все доски пола, а под ними глубокий подвал и в нём длинные острые штыри, будто специально предназначенные для того, чтобы протыкать кого-нибудь насквозь. Не знаю, что в этом доме было раньше, может хранилище, полное беляков, а на штыри сбрасывали грабителей. Но не суть. Ты заманишь Бренна в этот дом, мы вместе сбросим его вниз, а потом и голову отрубим.

– Откуда он знает про этот дом? – с подозрением спросило, сидящее на плече Хадара, Проклятие.

– Откуда ты знаешь про тот дом? – спросил Хадар у Вишневского.

– Я чуть не провалился туда, – просто ответил тот. – Как-то оказался в Сухири, за ночлег платить было нечем, и я решил дождаться утра в одном из пустующих домов, благо их тут в избытке. Однако выбрал, как оказалось, самый прогнивший. К счастью, я ожидал от этих домишек подставы и, прежде чем зайти, вбил крюк в несущую стену, привязал к нему верёвку, обвязался второй её частью и начал обход. Ушёл недалеко. Сделав несколько шагов, с треском провалился. Благо стена и верёвка не подвели.

– Кукр не настолько тупой, чтобы не обратить внимание на яму в полу, – скривился Хадар.

– Я прикрою её, – Вишневский начал собирать камни со дна лодки.

Хадар наблюдал за ним, раздумывая: «Итак, я приманю Бренна, приведу его к дому… Мы забежим внутрь и… вместе провалимся. Здорово придумано, ничего не скажешь. Почти гениально.

– Мне придётся тоже забежать и провалиться, чтобы кукр последовал за мной, – сказал он.

– Я буду ждать тебя внутри и брошу верёвку.

Хадар оскалился: «Ага, кинешь, как же!»

Ему абсолютно не нравился этот самоубийственный план. Как ни верти, выходило, что лежать его бренному телу на штырях. А Вишневский только руки потрёт от удовольствия. Затем заберёт Мирку и свалит.

Плохой план, прямо отвратительный. Но другой не подвезли. Хадар осмотрелся по сторонам: они были уже недалеко от места, где заплыли в город. Значит, скоро шоу начнётся. Пора уже прояснить ситуацию с обеих сторон.

– Если Мира не привезёт старику Тиреда, ей не жить, – с нажимом произнёс Хадар.

Вишневский молча грёб.

– Никто не сможет её защитить: не ты, не небесная баба, – продолжал Хадар. – А без меня лесные с Миркой и разговаривать не станут. Я гарант её безопасности.

– Я тебя не кину, не бойся, – перебил Вишневский.

Они посмотрели друг другу в глаза.

«И как я дошёл до такой жизни», – с тоской подумал Старший агент.

Ему и в пьяном бреду не могло привидеться, что однажды он попадёт в зависимость от Вишневского. Что только от прихоти этого дикаря будет зависеть, останется Хадар в живых или нет. В голове свербела малодушная мыслишка предложить поменяться ролями. Но Старший агент вновь её отогнал: нет, жизнь должна быть рок-н-ролл и расставаться с ней нужно лихо и беззаботно.

А потому Хадар заставил себя улыбнуться, подался вперёд и похлопал Вишневского по плечу. В ответном взгляде сквозил холод, ну да и Вилл с ним.

…

Будет лучше, если я сойду здесь, – сказал Вишневский, складывая вёсла. – Кукр должен думать, что ты один.

– Хорошо, – ответил Хадар. Пока они плыли, спутник ещё раз объяснил, где найти дом, в котором спряталась Мира.

Спрыгнув на сухой участок, Гай поднял руку в знак прощания и следил за лодкой, пока она не скрылась за домами.

К нужному дому Хадар подплывал с осторожностью, прислушиваясь к малейшему шороху и пристально вглядываясь в давно покинутые и заросшие плющом дома. Так уж вышло, что Хадар не бывал в Сухири уже лет десять. В его памяти город остался бедненьким, но не разрушенным. Сухири напомнил ему тогда залатанный халат дервиша, в котором одна заплатка скрывала другую. Однако за прошедшие годы халат окончательно износился и рассыпался в труху от малейшего прикосновения. Старший агент с досадой подумал, что никто из агентов не докладывал ему об истинном состоянии города. У Хадара появилось ощущение, что он чиновник, который впервые за многие годы вышел из служебного автомобиля и вдруг обнаружил, что улицы, которые он до сих пор видел из окна, на самом деле нарисованы на заборах. А за заборами пустота и ветер свищет.

Вот и дом, где должна прятаться Мира. С виду ничем не примечательный, низкий, затерявшийся среди руин. Где-то здесь бродит кукр. А, может, не бродит, а затаился и ждёт, пока Хадар сам приблизится, словно легкомысленная дичь. Старший агент невольно поёжился и причалил к дому рядом с «храмом». Итак, поймать на живца. Наверное, надо изобразить полнейшую бестолковость и беспечность, рвать ромашки, плести венки и бегать кругами, широко раскинув руки.

Ухмыльнувшись своим мыслям, Хадар выпрыгнул из лодки и обмотал привязанную к носу верёвку вокруг большого камня. Неожиданно краем глаза он уловил блик на воде. Посмотрев наверх, Хадар увидел в небе человека на мохнатом звере, похожим на заросшего длинной бурой шерстью лося. Всадник спускался с Купола, а блик, привлёкший внимание Хадара, отбрасывала пика на копье, которое он держал в руке. В следующее мгновение всадник метнул копьё в Хадара.

Старший агент бросился в воду за лодку. Она не подвела, скрыла. Копьё ударилось в днище, пробив его и застряв.

«Вот мы и остались без лодки», – машинально подумал Хадар.

Дальше раздумывать было некогда. Лось опустился в Реку, взбурлив ногами воду; всадник молниеносным движением снял с пояса кривой меч. Хадар схватился за копьё, рывком вытащил его из днища лодки. Всадник взмахнул рукой, и меч со свистом разрезал воздух, прошёл над головой Хадара – тот едва успел увернуться. Лишь срезанные волосы в воду упали. Не давая всаднику времени для следующего замаха, Хадар ударил лося древком копья по ногам. Тот испуганно взвился на дыбы, и агент проткнул его пикой в живот. Запрокинув голову, так что рога легли на спину, лось заревел и повалился на бок. Но всадник уже спрыгнул на землю. Размахивая мечом, он со звериным воплем бросился на Хадара. Невысокого роста, рыжий, в кожаных доспехах с нашитыми на них металлическими бляхами, он дико сверкал жёлтыми глазами и скалил крашенные чёрной краской зубы. Хадар выбрался на берег, поскользнулся, упал, но тут же перевернулся на спину и хотел обеими ногами ударить врага в живот. Сейчас же им овладела страшная слабость. Закружилась голова, ноги стали, как не свои, и Хадар без сил вытянулся на мелководье.

«Вилова обработка! – обречённо подумал он. – Так вот где ты меня настигла».

Всадник был из местных азарцев, и Хадар, прошедший, как все мокрозявы обработку, не мог причинить ему вреда. Лежа на спине, он лишь с ненавистью смотрел в жёлтые, насмехающиеся глаза врага и понимал, что ему пришёл конец. Краем глаза он взглянул на Проклятие: здесь родимое, на плече.

Внезапно, непонятно откуда, между ними возник Бренн. Он без слов вырвал у всадника меч и одним мощным ударом раскроил мужчину пополам наискось – от плеча до бедра. Река обагрилась кровью.

Хадар смотрел снизу вверх на неожиданного спасителя, уверенный, что следующая очередь его. Но Бренн взял его за руку и, будто пушинку, поднял на ноги. Бывший секретарь выглядел будто перемолотый в комбайне зомби, что, впрочем, не мешало ему ходить и убивать.

– Что ты такое, Вилл тебя подери?! – пробормотал Старший агент, глядя на Бренна.

– Сам не знаю, – ответил тот, и на его изувеченном лице появилась знакомая застенчивая улыбка. Хадару вспомнились слова Вишневского о том, что у Бренна, возможно, ещё не закончилось перевоплощение; он как бы застрял посередине, и в нём борются две сущности.