Текст книги "Галатея"
Автор книги: Кирилл Григорьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Андрей Симонов
1
Любимая!
Сегодня я стал свидетелем Чуда.
Но, по порядку.
Я уже рассказывал тебе об удивительном кладбище с номерами.
ОН решил оживить восемнадцать мертвых!
Слежавшийся снег дрогнул в фонарном свете. Еще раз, еще. Большой сугроб опадал, распадаясь на части. Первой обнажилась надгробная плита. На ней был выбит номер: Д – 102. Потом из-под снега появилась замерзшая земля с засохшими травой и листьями.
– Присядь, – посоветовал мне мой новый друг со странным именем Агамемнон. – Может быть опасно.
Я тебе уже рассказывал об этом замечательном человеке, помнишь? Но, хватит, отступлений!
Словно смерч пронесся по могиле, сбивая снег. Мы оказались возле черной проплешины посреди зимы. Затем земля дрогнула!
Знаешь, словно, что-то принялось давить на нее снизу.
Подпрыгнул жухлый осенний лист, второй. Давление превратилось в размеренные мощные удары. По замерзшей земле пробежала трещина. Затем вторая, третья. Наконец, разлетелись в разные стороны первые комья.
Ледяной панцирь лопнул, вспучился, из-под земли появилась рука. Нечеловеческая, страшная, похожая на реквизит фильма ужасов. Рука вцепилась в замерзший кусок земли и отшвырнула его в сторону.
Движение продолжалось. Земля дрожала и ломалась, вокруг могилы росла темная куча. Появилась вторая рука. Дело пошло много быстрее. И, наконец, давно погребенный человек выбрался из подземного плена. Он встал на краю опустевшей могилы, пошатываясь.
Смотреть на него было страшно. Но я смотрел. Истлевшая одежда, фрагменты разложившегося тела, выпирающие белесые кости.
– Повернись! – громко приказал Тензор.
Воскрешенный обернулся. Лицо его оказалась еще страшнее, чем тело. Собственно, лица-то и не было. Только череп, зияющий пустыми глазницами и белый оскал зубов. Сверху голову прикрывала полуистлевшая косынка, из тех, что надевают при отпевании в церкви.
– Стой спокойно! – мой Бог подошел к нему ближе, поднимая руки.
Вокруг тела воскрешенного заструился зеленый свет. Словно одежда, словно новая кожа. Постепенно из этого зеленого нечто стали проступать контуры вполне человеческого тела. Вначале исчезли кости, и силуэт стал наливаться темно-красным. Такого сочного цвета мне никогда не доводилось видеть. Мясо, сообразил я. Он наращивал мясо. Потом пришла желтизна. Она словно заливала очертания возрождающегося существа. С головы к самому низу. Это рождалась новая кожа. А затем зеленое сияние окончательно пропало.
Тензор присел и достал из пластмассовой коробки предохранитель. Это я так окрестил ту штуку, которая не позволяет существам выходить из-под контроля. Размяв руками, пристроил его воскрешенному на правый глаз.
– Кто вы? – глухо и неуверенно спросил тот. – Где я?
Услышать голос только что восставшего на твоих глазах из могилы – мог ли я когда-нибудь мечтать о таком?
– Ты вернулся, – ответил ему мой Бог, кидая припасенное одеяло. – Я тебя возвратил.
– Где мои убийцы? – оглянулся человек, укутываясь. Он яростно сорвал с головы косынку. – Где они?
– Мы вместе найдем их, – пообещал Тензор. – И отомстим.
– Хо-ро-шо, – пророкотал теперь уже человек.
Теперь я окончательно уверен. Любимая! Скоро, совсем скоро мы будем вместе. Сегодня я узнал точную дату. Завтра!
Я пишу это и не верю самому себе. Неужели завтра я смогу прижать тебя к своей груди, обнять, поцеловать, поднять на руки?! Неужели завтра смогу заглянуть в твои смеющиеся глаза?! Неужели смогу рассказать тебе, как я люблю, и услышать твой голос?!
Ната!
Завтра я приду за тобой!
2
И Чудо повторилось восемнадцать раз.
Двоих мой Бог отправил сразу. В воздухе возникло сияние, превратившееся в ровный круг.
– Портал, – объяснил мне Агамемнон. – К дому их перекидывает.
– А мы как же? – спросил я.
– На машине поедем, – ответил он. – У Тензора и так, наверное, сил не осталось.
Сияние исчезло.
Агамемнон оглянулся на окружающие нас безмолвные фигуры в одеялах.
– А с ними как? – спросил он у Бога.
– Пошли, – с трудом произнес тот. Два воскрешенных поддерживали его под руки. Практически несли.
Друг за другом мы вышли к главному входу. Представляю, какие легенды бы родились, увидь нас хоть кто-нибудь!
Агамемнон, шагавший передо мной внезапно замер. Я чуть не врезался в его спину.
– Ну, ничего себе! – воскликнул мой друг.
Я посмотрел, куда он указывал и увидел…
Нет, Наташ, ты как хочешь, но даже у Богов есть чувство юмора. Оно у них странное, даже какое-то извращенное по нашим меркам, но оно присутствует однозначно.
Ты не поверишь!
У главного входа на кладбище, рядом с машиной, на которой мы приехали, стоял вместительный ритуальный автобус! И его водитель – пожилой дядька округлившимися глазами следил через лобовое стекло за нашей процессией.
– Вот, – сообщил, останавливаясь, Тензор. Говорил он запинаясь, с трудом. – Молодец, не опоздал, во время. Вот, друзья, и наш транспорт.
Максим Дронов
1
После совещания в кабинете остались семеро.
Петровский обвел оставшихся хмурым взглядом.
– Все мы непосредственно отвечаем за безопасность «Полночи», – сказал Тарас. – Для того, чтобы не создавать излишней паники, заключительную часть совещания я хотел бы провести в нашем, узком кругу. Поэтому, вернемся к возникшей проблеме… – он посмотрел на Антона. – Что будем решать с Дроновым?
Максим ощутил некоторый дискомфорт.
– А я-то что? – спросил он. – Буду ночевать в кабинете… Как и все…
– Он еще не понял… – констатировал Тополев. – Ты, Максим, теперь самая главная фигура. Почти ферзь на доске.
– Голый король, – кивнул Гарин. – А попросту, подсадная утка…
– Тензор должен вновь на тебя выйти, – произнес Петровский, – и он это сделает. Сам или с помощью друга твоего – не суть. Главное, это должно произойти. Ему, конечно, нужен ты, а не твой ненормальный компьютерный гений с мертвой подругой.
Максим почему-то вспомнил о вонзающемся в переносицу Большого Билла дротике.
– Мой друг нормален, – сказал он. – И вообще, я мало понимаю, при чем тут я.
– Твой друг просто подвернулся под руку, – разъяснил Гарин. – Удар готовится по компании… а ты, извини конечно, оказался самым слабым звеном.
Максим потер лоб. Обидно, все-таки, быть слабым звеном.
– Знаешь, что будет дальше? – наседал Гарин.
Максим пожал плечами.
– Тензор постарается заманить тебя в ловушку… Если не пройдет фокус с другом и… хм… с оживлением его девушки, Тензор примется за твою семью… Одним словом, он будет перебирать близких тебе людей, пока ты сам не придешь к нему…
– Но почему? Что я ему сделал? Когда мы с ним разговаривали, он сказал массу интересных вещей. Что, якобы, он принимал в летних событиях самое непосредственное участие. Что это из-за него я потерялся в лесу. Что благодаря ему мне удалось выйти на фабрику. И что… – он посмотрел на Петровского. – Это ведь, правда, да? Почему от меня столько всего скрывали? Потому что я – слабое звено? Даже имя-то у него какое-то странное – Тензор… Кто он такой вообще?
Антон вопросительно посмотрел на Тараса.
– Расскажи ему, – буркнул тот.
– Но… – начал было Гарин.
– Мальчик имеет право знать, – твердо оборвал его Петровский. – Раз уж он вляпался в эту историю. Видишь, сколько у него накопилось вопросов. Давай, Антон, не тяни, рассказывай…
– Хорошо, Тарас Васильевич, – кивнул Антон.
2
Сказки делятся на сказки добрые и сказки страшные.
Иногда же, бывает, что они плавно переходят друг в друга, меняются местами и путаются. История Антона была как раз из разряда таких, странных сказок.
Оказывается, не все протекало гладко на магическом небосводе.
Антон был первым человеком в компании, непосредственно столкнувшимся с Тензором. Посетив Тополева в кабинете, тот сразу расставил все точки над «и». Руководство «Полночи» самоустраняется, а компания переходит под его личный контроль. Тополев сгоряча послал молодого нахала куда подальше.
Потом возникли проблемы.
Первое боевое столкновение с Тензором произошло несколько месяцев спустя и закончилось гибелью четверых сотрудников молодой тогда, только начинающей осваивать новый рынок компании. Но и ряды сторонников Тензора сильно поредели.
Петровский и Тополев решили, что тот решил не связываться.
Однако, это было большое и непростительное заблуждение.
Тензор продолжал действовать обходными путями. Он серьезно занялся теневыми операциями против «Полночи».
Он стал причиной, по которой трансформация Максима прошла не в стенах компании, а ночью, в лесу. Виртуозно устроенный поджог отвлек внимание и силы.
– Ты тогда слабо понимал, что с тобой происходит, – вставил Петровский, – и пер напролом, как танк. Где уж нам было за тобой угнаться. Мы даже у Борзова не успели.
– Тензор хотел привлечь тебя на свою сторону, – сказал Тополев. – Сделать из тебя послушного монстра. К счастью, это не удалось.
– А если бы удалось? – спросил Максим.
– А ты как сам думаешь? – помолчав, ответил Петровский.
– Но почему от меня все это скрыли?! – возмутился Дронов. – Зачем?!
– Такое решение принял я, – отрезал Тарас. – Причин множество и не все они рациональны. Но первая и основная – ты химик, Макс. Ты – талантливый химик, кабинетный ученый, а не боевая машина в облике человека. Тебя сделали оборотнем не для того, чтобы ты кромсал наших врагов и участвовал в боевых операциях. Желающих хватает. Тебе таким, согласен, странным образом спасли жизнь. Вот и все, понимаешь? Но другого выхода не было. Разве ты не помнишь, как ты метался, пытаясь самостоятельно этот выход найти?
– Помню, – кивнул Максим.
– Неужели эти воспоминания доставляют тебе удовольствие? Разве ты готов повесить на себя бремя новых смертей и не всем доступного знания? Оно тебе надо?
– Нет, – вздохнул Дронов, поразмыслив. – Мне нравится моя работа и то, чем я занимаюсь в «Полночи». Я, если честно, даже об истории с оживлением знать не хотел. И сейчас не хочу. Но так получилось.
– Тогда реши сам для себя, Макс. Чего ты хочешь и чего – нет. А потом уже начинай требовать и возмущаться, хорошо?
– Да, – согласился Дронов. – Но теперь я уже хочу знать. Так получилось, что эта история завертелась по моей вине. И я не желаю быть слепым котенком.
– Договорились, – кивнул Тарас и посмотрел на Тополева. – Продолжай, Антон.
3
– Такая вот история, – закончил Антон через полчаса свою странную сказку. – Теперь ты понимаешь, что ему нужен не твой друг. И, в общем-то, даже не ты… Ему нужна компания… И все мы, здесь присутствующие…
– И для завершения добавлю, – сказал Петровский. – На совещании ты слышал – Тензор одного уже оживил. Возможно и не одного, но мы гарантировано знаем об одном. Вполне вероятно, он примет участие во встрече на кладбище. А теперь то, что пока в компании знают лишь единицы. Этот оживленный – существо, которое мы ни остановить, ни тем более захватить пока не можем. Попытались вчера, но не смогли. Попытка закончилась печально. Нам здорово повезло, что не трагически.
В кабинете повисла тяжелая тишина.
– Это значит, что мы беззащитны? – спросил Дронов. Очень ему не понравилась сказочная концовка. Слишком уж она напоминала его летнюю личную бойню.
– За время существования компании мы, конечно, сталкивались со многими магическими явлениями, – ответил Петровсикй. – Вампиры, хм… оборотни, Толя вот, как-то мумию со своей группой укрощал. Большинство сказок и страшных историй имеют под собой реальную почву. Вспомни на секундочку, сколько в них живет и действует фантастических тварей. Зоопарк целый! Но рано или поздно мы всегда находили возможность остановить обозначившееся зло. Конечно, возможность мы найдем и сейчас. Но сколько на это потребуется времени – вот в чем вопрос?
– Сказывается отсутствие опыта, – вступил в разговор Вепрь. – Так как некромантов не существует уже очень давно, реальных боевых столкновений с ожившими мертвецами у нас никогда не было. Тензору удалось каким-то образом наделить Житцова – воскрешенного – уникальными способностями. При жизни он боготворил огонь. А после смерти стал этим огнем в человеческом облике. Возможно, Тензор к подобному генезису не имеет никакого отношения. Возможно, склонности человека усиливает и умножает сам Ад. Но это пока только гипотезы и предположения. Из-за отсутствия опыта контактов с возрожденными мы двигаемся на ощупь. Но со стороны отдела магии могу гарантировать одно. К встрече мы постараемся подготовиться.
– Он назначил встречу на завтра, – произнес Дронов. – Времени совсем нет.
– Еще не факт, – сказал Гарин. – Может быть, Тензор завтра свяжется с тобой и перенесет встречу. Главное, – не психуй. Будь уверен и спокоен. Не волнуйся ни об Алене, ни о маме. Мы их вывезем. Пойми, ты не один. За твоими плечами вся наша мощь и резервы.
– А Андрей?
– Что ты имеешь в виду?
– А если Тензор убьет его?
– Зачем? – удивился Петровский. – Андрей для него – песчинка. Его проблему он даже, вполне вероятно, разрешит. Для своего развлечения, от нечего делать. Но встречать на кладбище он будет нас и тебя.
– Я прикину детали операции, – посмотрел на Тараса Гарин.
– Прикинь, – кивнул Петровский. – Толя, Барс – на вас племянник Немченко. Антон – как всегда, аналитика. Как он их возрождает, откуда у них уникальные способности, в общем, сам знаешь. Егор тебе поможет. Ну а ты Вепрь, наша последняя надежда. Я совсем не хочу, чтобы наши люди на кладбище оказались в расставленной ловушке с голыми руками. Мне необходимо оружие и знание, как воскрешенных отправлять обратно. И все это мне нужно завтра…
Александр Смагин
1
Бак вернулся в машину с двумя мешками продуктов. Вид он имел крайне озадаченный. Поставил мешки на сиденье и недоуменно воззрился на Сашка.
– Ты чего? – нахмурился Пузырь. – Денег не хватило?
– Сань, а Сань, – странным голосом произнес Бак, – а ты в приведения веришь?
Саня увлеченно смотрел повторение футбольной трансляции по переносному телевизору и только отмахнулся.
– Ты вон, – не оборачиваясь, буркнул он, – с Пузырем пообщайся.
Тот разбирал пакеты.
– А чего орешков не взял? – уставился он на закупщика. – Забыл что ли? Нам же всю ночь тут ошиваться.
– Забыл, – потерянно произнес Бак. – Знаешь, ли… совсем забыл.
– Да что стряслось-то? – не выдержал Пузырь.
– Ты Роберта помнишь?
– Это какого?
– Ну, Ваньку, черт, фамилию не помню… Кличка Роберт у него была. Он все английский учил по плееру. Везде с ним таскался, а потом в унитаз случайно уронил.
– А…, – вспомнил Пузырь. – Ну, как же, помню. Но его пришили давно.
– Да вот и я вроде слышал, – огорченно сказал Бак. – Как дело-то было?
– А-а, ты же недавно у нас… не знаешь еще. Осенью, – ответил Пузырь, перекидывая через сиденье пакеты с соком. – Мы одного типа отрабатывали и Роберт первый поехал прощупать ситуацию. Его так и не нашли, кстати. А чего?
– Да ничего, в общем. Только он сейчас в магазине пиво покупает. За мной в очереди человека за четыре стоял.
Пузырь открыл рот.
– Слышь, Сань! – позвал он, очухавшись. – Сань!
– Блин, дадите вы мне матч досмотреть или нет?! – разозлился Сашок. – Не видите – занят я.
– Бак Роберта в магазине встретил.
Саня пошкрябал затылок.
– Не понял, – сказал он. – Нашего, что ли?
– Ага.
– А как такое быть может? – задумался Саня. – Его же вальнули. Или он свинтил от нас что ли, гад? Ну-ка, Пузырь, пошли, пройдемся.
Они вылезли на свежий воздух, застегиваясь.
Около магазина стояло несколько машин, утонувших в тьме. Тусклый свет единственного фонаря над входной дверью едва освещал пятно в несколько метров. В этом пятне проносились снежинки. Два сизых алкоголика, топтавшиеся рядом, громко решали, что взять на закуску: банку бычков или два яблока. За те несколько мгновений, пока Саня и Пузырь, обходя черные автомобильные силуэты, шли к двери, окончательно победил яблочник. Оба целеустремленно скрылись в магазине, хлопнув на прощание дверью.
– Постой-ка, – поймал Пузырь за рукав Саню. – Он же нас узнает.
– И чего?
– Мы его что, потом сутки тут караулить будем? – здраво рассудил Пузырь. – Или ты в свидетелей хочешь весь магазин пригласить?
– Погоди-ка, – остановился Сашок возле припаркованной машины. Его взгляд уперся в еле подсвеченный номер. Водитель, уходя, забыл выключить габариты.
– Чего?
Саня озадаченно повозил ногой по номеру и присел на корточки. Зачем-то потрогал грязную выхлопную трубу. Потом обошел машину справа и рукавом смахнул грязный снег с пассажирской двери.
– Не понял! – возмутился он, разгибаясь.
– Да объясни ты толком! – взорвался Пузырь.
– Это машина Палтуса, – помолчав, пояснил Сашок. – И машина, и номер. Даже царапина на двери осталась.
– Ты уверен? – почему-то севшим голосом спросил Пузырь.
– Конечно, – кивнул Саня. – Я эту «девятку» отжать хотел, когда Палтус пропал. Думал, ну, на фига она ему теперь? Поэтому знаю ее как родную.
– Значит, мертвый Роберт рассекает на машине мертвого Палтуса? – совсем сник Пузырь.
Саня хрустнул кулаками в перчатках.
– Значит, – недобро повторил он. – Ну, сволочь, держись!
2
Парень вышел из магазина с большим громыхающим мешком, прижатым к груди двумя руками. Сопя от тяжести, он внимательно смотрел себе под ноги.
– Он? – шепотом поинтересовался Пузырь.
– А ты не видишь, что ли? – чуть громче прошептал Сашок.
Роберт пересек маленькую освещенную площадку и, что-то напевая себе под нос, двинулся к машине.
– Поет, гад, – заметил Пузырь.
– Ща, допоется, Шаляпин, – ответил Сашок.
Метрах в трех Роберт махнул рукой. Машина послушно мигнула фарами, выхватив на мгновение из темноты злое Санино лицо. Двери щелкнули, открываясь. Роберт склонился к задней двери, но открыть ее не успел. Саня всем телом прижал его к машине. Бутылки внутри пакета жалобно зазвенели.
– Привет, сука! – почти ласково произнес ему в ухо Сашок. – Как поживаешь?
– Кто это? – спокойно удивился Роберт.
Саня схватил его за шиворот и рывком развернул. Он это проделал с такой скоростью, что едва не стукнулся с Робертом лбами.
– Узнаешь? – прошел он.
– Нет, – помотал головой Роберт.
Саня на мгновение оторопел.
– Хорош дурака валять, – выступил Пузырь из темноты, поигрывая ножом. – Ты чего гонишь-то? Своих не узнал?
– Нет.
Если бы Роберт дернулся, пытаясь освободиться, Саня, конечно, оставил бы все вопросы на потом. Но тот спокойно стоял и с явным недоумением переводил взгляд с Сашка на Пузыря и обратно.
– Мне бы мешок поставить, – после паузы попросил парень. – Тяжело.
Саня убрал руки. На него напал столбняк.
Роберт, как ни в чем ни бывало, открыл заднюю дверь, поставил зазвеневший мешок на сиденье и хлопнул дверью.
– Я вас не знаю, – повернувшись, флегматично произнес он. – Ни тебя, ни тебя. Вы, наверное, обознались, ребята.
Ситуацию спас Пузырь.
– Вот как, – язвительно заметил он. – А машину эту – знаешь?
Упоминание о «девятке» Палтуса сразу вывело из ступора Сашка. Два коронных удара – в нос и в пах – последовали незамедлительно. И когда Роберт, хлюпая кровью, сполз по машине вниз, Саня сурово посмотрел на Пузыря:
– Этого – к нам, – приказал он. – А сам садись в «девятку», поехали.
3
Они отъехали в соседний темный переулок между двумя развалившимися от времени давно заброшенными домами.
Однако, разговор получился коротким. Внятную беседу испортил вечно горячившийся Пузырь. Распаленный явным недоумением Роберта и его постоянным «не знаю», он принялся истерично размахивать ножом у пленного перед носом. Саня не успел остановить разошедшегося дурака. Он отвлекся на мгновение – по телевизору диктор восторженно заорал: «Гол!» – а когда повернулся, все было кончено.
Роберт лежал у распахнутых дверей микроавтобуса, из его горла торчал нож, а грудь в темноте казалась лакированной.
– Ты чего, б…, сделал?! – возмутился Сашок, ткнув Пузыря в зубы. – Он же нам живым нужен был!
– Поздно, – грустно констатировал Бак, выдергивая нож.
– Тупой гад! – со злостью сказал Саня. – Дурак! В машину его!
– А на фига? – потирая челюсть, поинтересовался Пузырь.
– Что б было «до фига», – отозвался Сашок. – Что ж мы его, тут бросим?
Он достал телефон.
Особой злости к Пузырю он не испытывал. Ему и самому хотелось оборвать все эти глупые «не знаю». Как в детском саду, в самом деле. Но дисциплина должна же быть на работе!
– Я тебя честно предупреждаю, Пузырь, – произнес Саня, набирая номер Немченко. – Шеф на тебя очень обидится. Так что, садись в машину, молись и готовься.
Максим Дронов
1
Тензор позвонил уже ближе к ночи.
Дронов машинально посмотрел на часы. Было почти одиннадцать.
– Добрый вечер, Максим, – поздоровался интеллигентный некромант. – Это снова вас Тензор беспокоит.
– Добрый, – буркнул Дронов. Он уже собирался спать. – А меня уже насчет вас просветили. Я в курсе кто вы такой и чего добиваетесь, господин Тензор.
– Господин?… Хм… Вы что, там, в «Полночи» поумнели, что ли разом? И чего же я добиваюсь?
– Если коротко, – сказал Максим, – мне посоветовали, с вами не вязаться.
– Не вяжись с некромантом, – фыркнул Тензор. – Что ж, Петровский плохого не посоветует. Вам, очевидно, наговорили про меня черт знает что?
– Э… Я не интересуюсь отношениями нашего руководства с частными лицами, – корректно произнес Максим отрепетированную с Виктором домашнюю заготовку. – Меня интересует лишь судьба моего друга и, отчасти, его девушки. Если имеет смысл упоминать ее в таком контексте. Больше ничего.
– Ну, что же, – помолчав, сказал Тензор. – Если только так, то – извольте. Завтра в полночь, плюс-минус десять минут, приезжайте за своим другом. Участок двести тринадцать. Это с западной стороны, у леса. Вашему другу и Наталье будет трудно выбраться самим с кладбища в такое время. И еще просьба. Возьмите девушке что-нибудь теплое… Зима на дворе, а у нас, в отличие от, скажем древних народов, не принято хоронить с личным гардеробом. Ну, там шубу или пальто какое-нибудь. В общем, настоятельно прошу. Договорились?
– Да.
– И последнее… – Тензор сделал многозначительную паузу. – Конечно, приедете вы не один. Это ясно и мне, и вам. Поэтому, прошу вас передать руководству «Полночи», а в особенности начальнику вашего костоломного отдела, как его, Гарин, да, кажется, что завтра они просто потеряют время, надеясь, встретится со мной. Я не готов еще засвидетельствовать им свое почтение. Но скоро я сделаю это. Лично.
– Передам, – кивнул Максим. – Это все?
Тензор помолчал.
– Вроде бы, да, – сказал он. – Итак, до завтра.
2
Дронов еще приходил в себя, когда в его кабинете появился Гарин.
– Теплая дружеская беседа, – констатировал он с усмешкой. – Тебя очаровали?
– Да нет… Просто… – Максим развел руками. – Как-то все это в голове не укладывается. Это же событие, переворачивающее все с ног на голову. Все представления о жизни и смерти. А он так спокойно о нем говорит, – Дронов замялся, подбирая слово. – Казенно, что ли?
– Позерство, – отмахнулся Виктор, присаживаясь на край стола. – Обычное позерство. Значит, все-таки, завтра. Двести тринадцатый участок – это рядом с вторым входом, я уже по плану посмотрел. Тем лучше, не придется плутать по кладбищу.
– А вы разве тоже поедете?
– Тебе же нужна машина на кладбище в полночь? Хотел бы я посмотреть на таксиста, готового в такое время по кладбищам шляться. Или ты желаешь пообщаться с Тензором без свидетелей?
– Нет.
– Значит – завтра… – Виктор потер руки. – Завтра, наконец-то, мы его накроем.
– А как же Вепрь?
– А что – Вепрь?
– Сумеет ли он найти оружие?
– Не знаю, – нахмурился Виктор. – Времени, конечно, в обрез. Но я тебе скажу так: Тензора я и голыми руками прищучу.
– Все, почему-то, думают только о нем, – сказал Максим глухо. – Почему никто из вас не подумает о моем друге, а?
– Да вытащим мы его, – махнул рукой Гарин.
– Я не об этом. Я о нем и его девушке…
– А… А, ты уверен, что Тензор ее действительно оживит? Ты уверен, что после оживления она останется нормальной? Ты же слышал о Житцове сегодня. Ты хотя бы, «Кладбище домашних животных» читал?
– Вы любите Кинга? – искренне удивился Максим.
– До прихода в компанию я вообще редко читал, – признался Виктор. – Теперь – да, начал. Кинга, Лавкрафта, По, Баркера… Мистика и ужасы, одним словом… Надо же говорить с нашими на их языке, верно? Например, Вепрь… Ну, ладно… Так читал, нет?
– Читал и кино смотрел…
– И что?
– Это – выдумка, вот что. А завтра будет реальность. Тем более, что Тензор сказал – оживление человека равносильно включению телевизора. Почему же никто из вас, руководства «Полночи», не думает о ней и моем друге?
– Не думает? А что тут думать? Ну, оживит ее Тензор. Заберем их обоих, с другом твоим, а Тензора – в изолятор. Не оживит, так друга твоего одного заберем, а Тензора опять-таки в изолятор. Вот и все, Максим. Просто… Ты, что, серьезно думаешь, все пройдет, как обещал Великий и Ужасный? Ты в детсаду, что ли?
– А вы думаете, нет?
– Я уверен, – ответил Виктор. – А уверенность у меня на пустом месте не рождается.
