Текст книги "Галатея"

Автор книги: Кирилл Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Агамемнон Рождественский

1

– Время, – сказал Тензор. – Нам пора.

За городом и смеркалось гораздо быстрее. Последние продавцы уже собирали раскладные столики и паковали товар в большие клетчатые баулы. На заре перестройки в таких, насколько помнил Агамемнон, везли из Китая дрянное и дешевое барахло.

– Петя, можно на пару слов? – негромко попросил он.

– Говори.

– С глазу на глаз.

Тензор кивнул, открывая дверь. Агамемнон вылез следом.

Садануть бы тебе промеж лопаток, внезапно подумал он, глядя на Петину спину. Связать и отвезти на принудительное лечение в какой-нибудь отдаленный дурдом. Конечно, ни в тот, в котором я косил от армии. Там для тебя будет слишком комфортно.

– Слушаю, – резко остановился Тензор, оборачиваясь.

– Одумайся, Петр, – сказал Агамемнон. – Я тебя как друга прошу.

– Значит, мы все-таки друзья? – хмыкнул Тензор. – С каких пор?

– С давних. Очень тебя прошу. Их оживлять нельзя.

– Почему?

– Потому что им не место в нашем мире. Пусть остаются там, где лежат.

– Они мне нужны, – упрямо сказал Петр. – Каждый.

– Послушай, – раздраженно произнес Агамемнон. – Повеселились и хватит. Ты же очень умный человек.

– С чего ты взял, что я – человек? – нахмурился Тензор.

– А кто же ты? – оторопел Агамемнон. – Демон?

– Опустим, – после паузы ответил Петр. – Что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы мы сейчас сели в машину, вернулись в Москву и забыли это место, как страшный сон. Тебе нужны артефакты? Нет вопросов – будем искать. Тебе необходимы «Слезы Тьмы»? Обязательно добудем. Все свое везение положу. Только, Петя, умоляю тебя, давай сейчас уедем.

Внезапно лицо Авалкина стало жестким.

– Нет, – отрезал он. – Сегодня мы оживим первых восемнадцать.

– Их нельзя оживлять!

– Их необходимо оживить, – ответил Тензор стальным голосом.

– Знаешь, что будет? – взорвался Агамемнон. – Ты их поднимешь, ладно. Но ты не сможешь их удержать в узде! С чего ты взял, что эта присоска на глазу из башки мертвого монстра их удержит?!

– Помнишь семьдесят три страницы? – спросил Петр. – Там про это четко написано.

– И ты веришь бредням давно окочурившегося мага?

– Не мага, Мем. Некроманта! А это совершенно разные вещи.

– Пусть некроманта, – нетерпеливо отмахнулся Агамемнон. – Но ведь все равно нет никаких гарантий!

– Есть, – упрямо произнес Тензор. – Валуй в свое время управлял легионами нежити. Как ты думаешь, он мог это делать, не контролируя воскрешенных?

– Не знаю, – ответил Агамемнон. – Я просто боюсь, Тензор. Что устроил Ваня, который, в общем-то, и мухи не обидит, у своей сестры, а? Да, у него не в порядке с головой, но мы считали его тихим! А эти выродки? Ты понимаешь, что они смогут совершить, наделенные каким-нибудь даром, бессмертные, вырвавшиеся из-под твоего контроля? Ты что, Петр?! Зачем ты хочешь вернуть этих монстров в наш мир?!

Тензор молчал. Холодная, почти физически ощутимая злость окутывала его в морозном воздухе.

– Ты будешь мне помогать? – глухо прозвучало после долгой паузы.

– Пообещай, что если возникнет хотя бы подозрение, что они неуправляемы, ты всех уничтожишь.

– Не я, – внезапно рассмеялся Тензор, – а вы. Думаешь, я вас на экскурсию пригласил?

– Ты не пообещал, – упрямо напомнил Агамемнон. – Какая разница кто их уничтожит?

– Клянусь, – торжественно и серьезно произнес Тензор, подняв ладонь правой руки. – Если что-нибудь пойдет не так – мы избавимся от всех восемнадцати.

– От двадцати, – поправил его Агамемнон с облегчением. – Остался еще Ваня, да и Палтус где-то бродит.

– Нет, – покачал головой Тензор. – Палтус больше не бродит.

2

Для верности Тензор выждал еще с час.

Потом что-то забормотал, воздев руки к потолку машины.

– Молится? – ткнул локтем Агамемнона Андрей.

– Нет, – уже посвященный ответил тот. – Сонное заклинание на район накладывает.

– Начали, – торжественно произнес Тензор.

Гриша заглушил машину.

Нас четверо, подумал Агамемнон, двигаясь за Петром по знакомому маршруту. Где-то в Библии я слышал про четверку…

Вооруженные лопатами и фонариками они вернулись на отгороженное кладбище. Гриша тащил рюкзак с одеялами. Петр плотно закрыл за собой ворота, потом раздал каждому по пистолету.

– Стрелять умеете? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил Симонов.

– А что ты вообще умеешь? – внезапно разозлился Тензор.

– Петр, – попросил Агамемнон, забирая пистолет себе, – отвяжись от парня.

Тензор быстро глянул в его сторону, но промолчал.

– Рядом со мной держись, – посоветовал Андрею Агамемнон. – И не паникуй, ладно?

– Ладно, – кивнул Симонов. Зубы его выбивали мелкую дрожь. – Не буду.

Тензор поставил на снег прихваченный из машины пластиковый контейнер. Присев, щелкнул замками, открывая крышку. Мозги вчерашнего монстра, понял Агамемнон. Все такие же… зеленые.

– Я сейчас оживлю первого, – размеренно произнес он. – От вас требуется максимальное внимание. Если воскрешенный не будет мне подчиняться – немедленно стреляйте. Стрелять только в голову, патронов мало. После оживления они обычно некоторое время неповоротливы, так что можно сблизиться почти вплотную.

Он поднялся, окидывая взглядом надгробные сугробы.

– Петр, – вкрадчиво зашептал Агамемнон, – давай не с Моорса начнем, а? И не с этого, каннибала. Выбери кого-нибудь попроще.

– Разумно, – согласился Тензор и, подхватив контейнер, двинулся вдоль ряда могил, проваливаясь в снег. Наконец остановился. – Некий Алексей Робов по кличке Роберт, пойдет? – обернулся он.

– А сколько на нем…?

– Три изнасилования и участие в нескольких вооруженных нападениях.

Гриша рядом нахмурился.

– Годится, – кивнул Агамемнон.

– Было бы здорово, если б он не подчинился, – буркнул Григорий, передергивая затвор своего пистолета. Он ненавидел насильников.

– Ага, – согласился Агамемнон. – Но лучше бы они все не подчинились.

Максим Дронов

1

Ближе к назначенному времени «большого сбора» в кабинете Тополева начали собираться гости.

Первым оказался штатный маг компании господин Вепрь.

Высокий и худой, напоминал он скорее какого-то графа из старого фильма о приведениях, а не специалиста по волшебству. Покрутив идеально выбритой головой, он кивнул Тополеву, Максиму и чинно присел в кресло напротив.

Знал его Дронов мало, пересекаясь только по работе, но всегда поражался обходительности Вепря и умению слушать собеседника. Говорили, что для него нет ничего невозможного. Говорили так же, что в компанию он пришел сам и что, на собеседовании у Петровского он поразил того, с ходу признав в нем оборотня. О Вепре вообще судачили много и охотно. Он был фигурой заметной, своего магического дарования ни от кого не скрывал и часто пользовался его благами в повседневной жизни.

Тарас Васильевич Петровский, руководитель компании, пришел, когда в кабинете уже находилось человек десять.

Сосредоточенно дымя трубкой, он оглядел собравшихся и, посетовав, что начальник гаража, как обычно, опаздывает, уселся рядом с невысоким крепко сбитым и совершенно незнакомым Максиму человеком.

Когда же, наконец, в кабинет ворвался шеф транспорта Алек Гальцман и, нервно пощипывая левый ус, присел в углу, Антон Тополев начал совещание.

Он захлопнул папку, обвел присутствующих взглядом и громко сказал:

– Ну, начнем.

Максиму почему-то, вдруг остро захотелось телепортироваться куда-нибудь на Марс.

– Слушаем тебя, Антон, – нарушил тишину Тарас Васильевич, не выпуская изо рта трубку.

– У нас возникли проблемы, – без предисловий начал Тополев. – И проблемы эти проистекают от нашего старого знакомого, известного нам, как Тензор. – Судя по реакции в кабинете, имя Тензора было здесь всем известно. – Я хотел бы попросить нашего начальника лаборатории Максима Дронова рассказать коротко о сути проблемы.

К выступлениям у Максима было отрицательное отношение всегда. Откашлявшись, он лаконично поведал Андрюхину историю. Разумеется, кресты и иконы у него в комнате он решил опустить. Как, впрочем, и свое постыдное бегство из квартиры друга в первый день.

– И вообще, честно говоря, – закончил Максим рассказ, – я не понимаю почему, собственно, проблемы возникли у компании. Они возникли у моего друга, это верно, но компания-то тут причем?

– Антон, – попросил Петровский, – после совещания объясни, пожалуйста, ситуацию мальчику.

Это прозвучало не обидно, а скорее, по-отечески.

Антон кивнул.

– Хочу дополнить сказанное, – сказал Петровский. – На сегодня Тензор уже оживил одного мертвого. С какой целью, пока не ясно. Но в свете вышесказанного Дроновым, думаю, что он тренируется, набивает руку. Готовится к решительному шагу.

– Мы пытались разобраться с Тензором еще в прошлый раз, осенью, – вдруг жестко произнес сидящий рядом с Тарасом человек. Все посмотрели в его сторону. – Когда цепь нападений на Тараса Васильевича едва не стоила ему жизни.

– Принцип недоказанности вины, Виктор, – вступил в разговор Вепрь. – Наши улики тогда были однозначно косвенными, а его действия носили скорее подстрекательский характер. Тензор – прирожденный кукловод и интриган. И в тот момент наши решительные контрмеры были бы не гуманны.

– Гуманность? – посмотрел на него говоривший. – О какой гуманности идет речь, когда нас всех пытаются превратить в марионеток?

– Э… – произнес Тарас. – Виктор, друг мой, полегче… Конечно, тебе, как руководителю службы безопасности, труднее всех, но тем не менее. Вепрь прав. Нам всем не стоит, все-таки, забывать о Трибунале.

Виктор поднял вверх руки.

– Хорошо, – сказал он. – Давайте будем сидеть и ждать, пока во главе этого стола не сядет господин Тензор. А в его ожидании будем рассуждать о гуманизме…

Так это же Виктор Гарин, сообразил Максим. Начальник службы безопасности.

Вепрь отчетливо фыркнул.

– Вы не можете взять этого гаденыша уже несколько месяцев, – сказал он. – Вы, служба безопасности, а не кто-то другой. Мы тратим сумасшедшее количество человеко-часов на контроль его квартиры, на обработку видеозаписей, на слежение за Сетью и возможными местами, где он мог бы объявиться. Не знаю точно сколько, но на его поимку задействованы огромные ресурсы компании. Но где Тензор? Почему он не пойман и не сидит в изоляторе? Почему не передан в Трибунал за свои многочисленные преступления? Почему он спокойно гуляет по городу и даже, как я узнаю сегодня, оживляет какие-то там трупы?

У Гарина побелел кончик носа. Наверное, от злости, решил Максим.

– Координаты Тензора нам известны? – спросил Тарас. Он посмотрел на Носова. – Реальные координаты? Вскрытие компьютера пострадавшего что-нибудь дало?

Носов развел руками.

– Удалось восстановить немногое, – сказал он. – Короткую переписку Тензора и Симонова. Но это мало что нам дает. Никаких четких контактов, никаких конкретных имен…

– И это – следы? – усмехнулся Вепрь. – Кому они нужны, такие следы?

– Мы его сможем взять завтра на кладбище, – хмуро заявил Виктор.

– С гарантией? – прищурился Вепрь.

– Да.

– Рыбка моя, ты понимаешь, о чем говоришь?! – возмутился Табидзе – начальник лаборатории по исследованию некроматерии. Гурама, за его пристрастие к этому словосочетанию, многие в компании так и звали – «Рыбка моя». – Как ты можешь гарантировать?! Это же его территория, его время. Да он сто «Полночей» там, на месте в порошок сотрет!

– Мы уже перешли на «ты»? – зло спросил Гарин.

Табидзе замахал на него руками.

– Вы не подумайте ничего, Виктор, – сказал Вепрь. – Я прекрасно отношусь к вам и к нашей безопасности в целом. Но меня раздражает, что сотрудники моего отдела не могут спокойно работать. То их куда-то увозят среди ночи, то привлекают для выполнения неких ответственных задач, то, извините, заставляют вообще идти против кодекса. Но, это так, Виктор, к слову. Меня бесит только одно. Волшебное слово, оправдывающее все перечисленное выше. И слово это – Тензор. Поймите, отдел магии создавался не для поимки преступников. У нас и своих забот по горло. Поимкой должна заниматься безопасность.

– Мы и занимаемся, – ответил Гарин. – Но что делать, если в нашей службе нет штатных магов, Вепрь? Что делать, если я телепатов выпрашиваю у Ломакина, а нейтролизаторы некроматерии – у Табидзе?

Судя по всему, это был отголосок какого-то давнего спора.

Петровский поднял руку.

– Друзья, – произнес он, – мы несколько отвлеклись от предмета сегодняшнего обсуждения. Что мы имеем на сегодняшний день? Первое. Попытку выхода на нашего сотрудника через его ближайшее окружение. Второе. Использование магии для оживления. Третье. Приблизительное место, назначенное самим Тензором. Все прекрасно понимают, против кого направлен удар. Где он конкретно состоится и когда – мы не знаем. Но, уверен, все понимают к чему может привести попустительство. Мне и моей жене это едва не стоило жизни. Поэтому, коротко. Какие будут предложения?

– Отправьте туда Гарина, – бросил Алек Гальцман. – Пусть воюет!

– Дронова в изолятор, целее будет!

– Можно попытаться уничтожить кладбище…

В кабинете воцарился шум.

Максим непонимающе покосился на сидевшего рядом главу таможенного отдела, кабинет которого находился по соседству.

– Олег, – шепотом попросил он, – поясни, бога ради, что происходит, а?

– Хреновые дела, – так же шепотом произнес спец по таможне. – Ну и замутил же ты кашу, дружище!

– Да не мутил я ничего… – попытался объяснить Максим, но Олег, обрывая его, поднял палец.

На фоне общего шума возник тонкий звон стекла. Тополев размеренно постукивал своим «Паркером» по графину.

– Слушай, – прошипел Олег Максиму.

– Тарас Васильевич, – оглядев притихший кабинет и, остановившись взглядом на Петровском, произнес Антон, – я хотел бы рекомендовать карантин.

В кабинете повисла мертвая тишина.

Максим понятия не имел, что значит это – «карантин». Он заинтересовано огляделся и по вытянувшимся лицам присутствующих понял, что явно ничего хорошего.

– Антон, дорогой, – раздался голос Гальцмана из угла. Он даже ус свой оставил в покое, – а не слишком ли это крутые меры?

– Я согласен, – кивнул Виктор из службы безопасности, вроде как избавляя Антона от необходимости ответа. – Полный карантин с момента окончания совещания.

– И на сколько? – язвительно осведомился Вепрь. – Год, два…?

– До разрешения кризиса, – твердо ответила безопасность.

– Я категорически не согласен, – сказал Носов. – У меня жена, дети и внуки… Я не могу безвылазно сидеть в своем кабинете… Наша бдительная безопасность, как всегда, перегибает палку… И я не понимаю, почему вы, Антон, ей попустительствуете из-за какого-то там Тензора…Да-да, – он посмотрел на Виктора, – я категорически не согласен, господин Гарин…

Виктор заиграл желваками.

– Когда вы своих внуков строем поведете к Тензору на заклание, – отчетливо произнес он, – вот тогда я на вас с удовольствием погляжу.

– Кто еще имеет возражения? – поинтересовался Тополев.

Поднялось несколько неуверенных рук. В том числе – Носова.

– Я рад, что большинство трезво оценивает степень опасности, – заметил Гарин. – И понимают, что введение карантина не прихоть и не дурь. Это необходимая защитная мера.

Он кивнул Петровскому:

– Большинство.

– Значит, так, – произнес Тарас. – Прения считаю законченными. Антон, – он посмотрел на Тополева, – обеспечь персонал всем необходимым. Виктор, усилить охрану всех объектов компании и главного офиса. Ни одно транспортное средство не должно без моего специального разрешения покидать гараж, – строгий взгляд на приоткрывшего рот Гальцмана. – Все. С сегодняшнего дня, господа, наша компания считается на карантине.

– Но… – попытался встрять Вепрь.

– Никаких исключений, – твердо произнес Тарас, поднимаясь. – Ваша поездка будет перенесена. Как, впрочем, – он обвел всех тяжелым взглядом, – и поездки всех остальных.

– А наши родные, Тарас Васильевич? – осторожно поинтересовался Носов. – С ними-то что?

– Для родственников членов компании предоставляется круглосуточно охраняемый профилакторий. Организацией перевозки и эвакуацией семей будет заниматься служба безопасности. Все вопросы к ее начальнику, Гарину Виктору Петровичу. К двенадцати ноль-ноль сегодняшнего дня эвакуацию завершить. Все могут быть свободны.

– Вот, черт… – прошептал Олег у Максима под ухом. – А я только-только с женой помирился.

Вадим Немченко

1

– Значит, ты с ними договорился, – констатировал Вадим, сидя на койке. Он весь был обложен подушками, просто утопал в них.

Немченко явно чувствовал себя лучше. Появились глаза, губы вновь обрели прежние очертания, а черный страшный кровоподтек на шее вообще рассосался без следа. О прежнем состоянии напоминал лишь нос, в нескольких местах залепленный пластырем.

Лекарь Петровского сообщил Диме, что основные переломы и разрывы уже удалось устранить. Судя по времени, проведенном Стременниковым у регистрационной стойке за ожиданием, работал он быстро. Магия, потрясенно подумал Дима, когда увидел обновленного Немченко. Или научная фантастика.

– Да, договорился, – кивнул он.

– Зачем?

– Два дня вместо трех недель и нескольких пластических операций, – ответил Дима. – Разве это плохо?

– Это хорошо, – согласился Вадим. – Это превосходно. Ты, конечно, молодец. Только вот зачем ты отдал им тело Палтуса?

– Петровский обещал немедленно информировать нас…

– Дима, Дима, – покачал головой Немченко. – Им Тензор нужен не меньше нашего. А может, и больше. Ты думаешь, что они нам хоть что-то расскажут, зная, что мы немедленно попытаемся его захватить?

– Думаю, да.

– А я уверен, что – нет. Если они умеют вытаскивать из трупов хоть какие-то сведения, ты им дал огромное преимущество.

– Им сейчас не до трупов, – несколько обиженно сказал Стременников. – В «Полночи» из-за Тензора введено чрезвычайное положение. Он им где-то крупно сумел нагадить.

– Это они тебе рассказали? – усмехнулся Немченко. – А может, Петровский просто решил разыграть для тебя сложную ситуацию?

– Да, нет же, Вадим…

– Хорошо, – оборвал его Немченко. – Давай закончим пустой разговор. Ты справился. Все в норме. Ты теперь езжай в офис. Разберись с текучкой. А завтра я уже буду на ногах, и мы все решим.

Стременников неуверенно поднялся.

– Ты, правда, думаешь, что я справился? – спросил он.

– Правда, – кивнул Вадим. – Никто другой бы не справился лучше. Езжай. И помни главное – Машка жива!

– Я помню, – улыбнулся Стременников.

Когда за ним закрылась дверь, Вадим застонал от бессильной злобы. С бешенством стиснул пульт от телевизора и швырнул его в стену. Вцепившись с пододеяльник, с треском разорвал его. Потом откинулся на подушки, облизывая растрескавшиеся губы.

Один день, подумал он. Даже не день – утро. Меня не было всего одно утро, а Дима, кабинетный червь, успел-таки уже наворочать. Практически сдался на милость Петровского. Провалил все дело. Что теперь делать? Палтус – у «Полночи». Гаражи можно смело забыть, свидетельница у них, в моей голове наверняка покопались. Теперь они знают все. Все детали Диминого плана, если, конечно, Стременников их сам не рассказал по доброте душевной. Расчувствовался. Распустил сопли. С каких это пор мы – друзья «Полночи»? Ага, как же. Волк волку – волк.

Он с тоской посмотрел на белый потолок.

Боже, подскажи, взмолился Вадим. Скажи, как? Как мне найти Тензора раньше всех?! Как мне вызволить дочь живой из его лап?!

Но вместо божественной подсказки на пороге палаты возник лекарь Петровского – дед в серьезном возрасте с благообразной бородой.

– Процедуры, – объявил он непреклонно. – Будем лечиться?

– Будем, – вздохнул Немченко и со стоном закрыл глаза.

2

Гениальная мысль осенила его уже много после процедур по выздоровлению. Она родилась, словно молния и окончательно сформировалась, когда Вадим принялся изучать принесенные заботливым Стременниковым ДВД – диски.

Конечно, на «Матрице» и «Крепком орешке» с хорошими идеями было туговато, но вот когда взгляд Вадима скользнул ниже, предчувствие внезапного откровения прямо-таки полыхнуло у него внутри. Дима очень удачно сложил два диска рядом. «Восставший из ада» и «Место встречи изменить нельзя». Первое название немедленно возвратило Немченко во вчерашнюю ночь и роковую беседу с племянником, а второе – конкретно локализовало нужный фрагмент разговора.

От волнения у Вадима захватило дух. Он несколько мгновений посидел, глядя на стопку ДВД-дисков и совсем не видя ее. Перед ним стояло искаженное ненавистью лицо Палтуса, его тонкие губы со злой усмешкой.

Что говорил ему в ярости любимый племянничек? Он что-то сказал о своей машине.

– Ты и, правда, нашел мою машину тогда, на стоянке, – да вроде бы так. – И там на самом деле была моя оторванная нога.

Дальше!

– Ее не успели забрать, в самом начале.

Так, дальше.

– А потом Хозяин вернулся и забрал, – надо же Тензора Хозяином называть! Но не это главное.

Главное – это…

– Благо все оказалось рядом.

РЯДОМ!

Место, где стояла машина и нора Тензора, где он проводил оживление, оказались рядом!

Но что такое может быть это «рядом», задумался Вадим. Для нормальных людей «рядом» – это минут десять, максимум пятнадцать на машине. Хорошо, сделаем скидку на Андрюху, для которого всегда было «семь верст – не крюк». Итого, максимум полчаса. Максимум! Немченко вспомнил дорогу до станции, где они с Сашком нашли окровавленную машину. Асфальт был раздолбанный, безобразный. По такой дороге, да еще при наличии множественных переездов, больше сорока-тридцати километров в час не поедешь, если жалеешь машину. А Палтус машину берег. Он даже в боевиках не мог смотреть моменты, когда отличные тачки взрывались, переворачивались, расстреливались. Такие места Андрей всегда проматывал, матерясь. Не даром он свою машину затюнинговал до безумия.

Итак, получаем радиус около двадцати километров от станции.

Как насчет плотности населения и обилия дорог? Насколько помнил Вадим, в этом районе нормальных дорог было всего две, и практически вся жизнь протекала вокруг них. А Тензор, эта сволочь, очень любит комфорт. Он не стал бы возводить себе убежище где-нибудь далеко от магазинов, нормального асфальта и цивилизации. Тем более, если собирался в нем находиться круглый год.

Немченко тихо рассмеялся.

Больше половины годичного цикла у нас приходится на грязь, слякоть и снег. Причем, обычно, дороги в таком состоянии, что никакой джип не пройдет. Только трактор. Но не будет же утонченный Петя Авалкин гонять на тракторе?

Получается, что от двадцати километров остается всего километров пять-десять. И всего лишь по двум направлениям.

А это вполне возможно обыскать за несколько часов. Черт, с ним – пусть на это уйдет день. Но не более. Никак не более!

Немченко на ощупь нашел телефон у кровати.

– Дим, – сказал он, когда Стременников поднял трубку, – у нас же есть подробные карты Подмосковья?

– И в Интернете есть, и так, на бумаге. А зачем?

– У тебя сейчас как со временем? Сможешь ко мне подъехать?

– Не вопрос, Вадим, – отозвал Стременников. – Но что за спешка?

Немченко смолк, формулируя мысль.

– Мне кажется, я понял, как нам найти Тензора, – ответил он. – И, что самое главное, ГДЕ, Дима.

– Уверен? – помолчав, с толикой скептицизма спросил Стременников.

– Да, – твердо сказал Немченко. Он выпрямился на кровати, стиснув кулаки. – Срочно поднимай всех наших. А от тебя мне нужны три вещи: подробнейшая карта Подмосковья, ноутбук с мобильным Интернетом и теплая одежда. Сегодня я выписываюсь.