Текст книги "Галатея"
Автор книги: Кирилл Григорьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Вадим Немченко
1
Утро они встречали в придорожном мотеле.
Не выспавшийся Немченко сидел за столиком в местном ресторане и прихлебывал обжигающий кофе. Дима Стременников развалился на диванчике рядом и цедил апельсиновый сок.
– Сколько проверили домов? – хмуро поинтересовался Вадим ночными результатами.
– Шестьдесят семь, – глянул в блокнот Стременников. – Ночь нам здорово помешала.
– Это понятно, – кивнул Немченко. – Наших-то нашли?
– Нет пока, – вздохнул Дима. – Ни микроавтобуса, ни «девятки» Палтуса. Вокруг того магазина все закоулки перерыли. Там и сейчас дежурят трое. Я их на всю ночь оставлял.
– Это правильно, – похвалил Вадим. Он сделал большой глоток и обжегся. – Черт!
– Сколько людей мы выделим Петровскому? – спросил Стременников. – На время операции на кладбище будем прекращать поиски?
– Ты что?! – вытаращился на него Немченко. – Зачем? Меня кладбище, если честно, вообще слабо интересует. Я не понимаю уверенности Петровского, что Тензор будет именно там. Почему? С какой стати? Ради какой-то там мертвой девки?
– Может быть, Петровский тоже что-то не договаривает?
Немченко рывком отодвинул чашку.
– А мне плевать, – посмотрел он на Диму. – Мне нужен Тензор и точка. И мы его возьмем тепленького, в обустроенном лежбище, понял?
– А если раньше его возьмут люди Петровского?
Вадим не успел ответить. У него зазвонил телефон.
– Да? – поднял он трубку.
Несколько минут Немченко сосредоточенно слушал.
– Сейчас будем, – наконец, закончил он разговор.
Поднявшись, Вадим убрал телефон в карман.
– Микроавтобус нашли, – сказал он. – Только там, внутри, всего два трупа.
– Кого нет? – деловито поинтересовался Дима.
– Сашка, – вздохнул Немченко. – Или он успел сбежать, или…
– Стал мертвецом Тензора, – закончил за него Стременников и поднялся тоже.
2
Микроавтобус завалился в придорожный кювет. Место было безлюдное, глухое. Голые деревья подступали почти к дорожному полотну. Кое-где зеленели едва прикрытые снегом елки.
– Чем это его? – недоуменно спросил Дима.
Казалось, будто внутри машины взорвалась бомба. Ее бока были раздуты от огромного внутреннего давления. Сидения сплющились и напоминали тонкие согнутые вертикально вставленные картонки. Битое стекло на полу превратилось в поблескивающую пыль.
– Где тела? – спросил Немченко у Костика – старшего группы, нашедшей машину.
– В багажнике, – махнул тот рукой. – Только там не тела даже, Вадим Дмитриевич.
– Пошли, посмотрим, – насупился Немченко.
Было холодно. По скрипящему снегу они дошли до джипа.
Костя распахнул дверь багажника.
– Вот, – сказал он, отступая в сторону.
Вадима чуть не вывернуло. Он отшатнулся назад, вцепившись в борт машины.
– Ничего себе, – присвистнул рядом Стременников. – Ты чего, Вадь?
– Кофе хреновый был, – недовольно пробурчал Немченко, глядя на Костю. – А ты в другой раз предупреждай, понял?
Тот молча пожал плечами.
Немченко вернулся взглядом к распахнутой двери. Там, внутри лежало два силуэта. Человеческого в них практически ничего не осталось. Только общие очертания. Кости были смяты, раздавлены с нечеловеческой силой. Люди, живые только вчера, превратились в два раздробленных перемолотых мешка с мясом.
– И как вы поняли, что это Бак и Пузырь? – поинтересовался Немченко.
– По документам, – ответил Костик. – Правда, порыться пришлось.
При мысли о том, что кто-то копался в этих грудах холодной плоти, Вадима чуть не стошнило снова.
– Хорошо, – кивнул он, с трудом подавив позыв. – Доставьте обоих в «Полночь». Сашок так и не объявлялся?
– Нет, – ответил Костя. – Но ищем.
– Звоните сразу.
Костя кивнул, закрывая дверь багажника.
– Что будем делать? – спросил Дима, ковыряя ботинком снег.
– А что мы можем делать? – пожал плечами Немченко. – Только ждать. Либо объявится Саня, либо наши найдут убежище Тензора.
– Кто будет ночью на операции?
– Я поеду, – решил Вадим. – Я пока ехал, подумал над твоим вопросом, Дим. Что мы будем делать, если «Полночь» возьмет Тензора сегодня на кладбище? И я нашел ответ. Мы отобьем его. Как только окончательно выяснится, что Тензор взят, мы нападем на сопровождение Петровского.
– А если мы выйдем на него здесь? – спросил Стременников.
– А за «здесь» будешь отвечать ты.
Агамемнон Рождественский
1
Дом теперь напоминал муравейник.
Какие-то люди заходили, хлопая дверью, выходили, снова хлопая, бродили по дому, толпились на кухне.
– В туалет уже час попасть не могу, – пожаловался Гриша Агамемнону. Они сидели возле камина и с недоумением оглядывали царивший вокруг разгром.
– На улицу выйди, – посоветовал тот.
– Чтобы задницу отморозить? – грустно сказал Гриша. – Нет уж, подожду.
По лестнице величественно спустился Тензор. Он теперь передвигался только так – величественно, в сопровождении двух молчаливых и неприятных типов.
– А я вас ищу, – завидев кладоискателей, сказал он. – Что-то совсем вы пропали.
– Пытаемся попасть в туалет, – ответил Агамемнон.
– Это вы молодцы, – рассеянно произнес Тензор, присаживаясь в кресло. – Свободны, – кивнул он своим телохранителям. – Скоро мы с Андреем уедем.
– Ясно, – кивнул Агамемнон.
– Вы останетесь здесь за главных.
– И? – спросил Гриша.
– Тогда ты и сможешь посетить туалет, – объяснил Агамемнон.
– У нас планируется переезд, – сказал Тензор, доставая из кармана брюк маленькую карточку. – Вот адрес, девчонки уже там.
– В честь чего? – поинтересовался Гриша. – Нам и здесь неплохо.
– Через пару часов здесь будет совсем хорошо, – хмыкнул Тензор. – Наш дом нашел Немченко.
– Ага, – сказал Агамемнон. – Но дочку его ты все равно возвращать не хочешь?
– Не хочу.
– И разбираться с ним тоже?
– Тоже не хочу. Он мне еще нужен.
– А эти чудики? – невольно передернул плечами Гриша. – Их-то куда девать?
– Часть останется здесь, часть уедет со мной, – ответил Петр. – А некоторые будут в новом доме.
– Что от нас требуется? – спросил Агамемнон.
– Соберите все архивы наших поисковых дел. Это очень важно. В доме не должно остаться ничего ценного.
– А сам дом? Сжечь?
– Не волнуйся, – усмехнулся Тензор. – Все уже решено. И не тяните, времени час-два осталось. Если конечно, вы не хотите побеседовать с Вадимом Дмитриевичем.
– Нет, – ответил Агамемнон, поднимаясь.
– И вот еще что, – сказал Тензор напоследок. – Возможно, у вас появятся некоторые мысли, связанные с данной ситуацией. Ну, общая неразбериха, Немченко на подходе, я – на кладбище с «Полночью». Может быть, вам захочется собрать наши архивы и сбежать. Это мысли неправильные, неверные в корне. Запомните главное, я – обязательно вернусь, чтобы не случилось на кладбище. И наша дружба продолжится. Это ясно?
– А с чего, вдруг, такие подозрения? – неприятно удивился Агамемнон.
– Да, так, что-то подумалось, – неопределенно ответил Тензор, глядя в упор на покрасневшего Гришу.
2
Сборы не заняли много времени.
Усаживаясь в машину, Агамемнон остановился, глядя на дом в глубине участка.
– Такое чувство, что я его вижу в последний раз, – сказал он задумчиво.
– Так, может быть, свалим? – предложил Гриша.
Агамемнон постучал себя по голове.
– Думай, – сказал он. – Смотри вперед. И знай, что за эти бумажки Тензор нам обоим открутит голову.
– Я боюсь, – честно признался нумизмат. – У меня очень нехорошее предчувствие.
– У меня тоже, – согласился Агамемнон. – Интересно, действительно ли он вернется с кладбища?
Часть четвертая
Спасение утопающих
Максим Дронов
1
Судный день…
Максим не отрывал взгляда от часов. Минутная стрелка лениво разменивала деления.
Одиннадцать ноль-ноль. До встречи с Андреем и его восставшей из ада любимой остается ровно полтора часа. Хотя, возможно, она восстанет из рая… Ведь, насколько помнилось, Наталья при жизни особенно не грешила.
Максим посмотрел на Виктора, сидевшего за рулем. Тот, не выпуская зубочистку изо рта, сосредоточенно настраивал магнитолу. Реклама, какая-то музыка, бодрые голоса ведущих и хрипящие телефонные междометья слушателей, сменяли друг друга в колонках, как в калейдоскопе.
И плевать ему, куда мы едем, с завистью подумал Максим. На кладбище – да, пожалуйста… Ночью – да, ради бога… Голыми руками валить оживших мертвецов… А в какое место стрелять надо? В мозжечок?
Он вспомнил, как после совещания Виктор все горячился, споря с Вепрем.
– Вы должны их уничтожить, – сказал Вепрь. – Кислотой или огнем. Гранаты очень эффективны. Или, друг мой, расчленение. Только, отделенные от тела мертвяка части, судя по вскрытию Палтуса, начинают немедленно свою непонятную жизнь.
– То есть?…
– То есть, с каждой отделенной частью врагов становится больше.
– А причина? Почему они так к живым лезут? Ведь, насколько я понимаю, у них сознание на уровне рефлексов.
Вепрь почесал бритую голову.
– Современная наука однозначно утверждает только одно. Любой мертвый субъект остро реагирует на тепло. Все-равно чего… Костра ли, человеческого ли тела. Сами делайте выводы, Виктор…
Гарин выводы сделал немедленно.
Вся группа оказалась в теплоизоляционных костюмах, жарко в которых было неимоверно. Где уж Виктор раздобыл проклятые балахоны никто в конторе понятия не имел, однако привез он их буквально в течении часа. Может, и вправду спер в ближайшей пожарной команде, благо находилась она в квартале от офиса?
Разъяснений Гарин на этот счет никому не представил.
Он, вообще, разъяснений давать не любил.
Железный мужик, подумал Максим. Не нервы – стальные канаты.
Железный мужик, тем временем, оставил, наконец, магнитолу в покое, и, откинувшись на сидение, посмотрел на Максима.
– Как ты?
– Ж-ж-жарко, – пожаловался Максим, с удивлением обнаруживший, вдруг, что его зубы выбивают мелкую нервную дробь.
– Нервничаешь? – с пониманием заглянул ему в лицо Виктор. – Я, честно говоря, тоже… Тошнит меня от всех этих кладбищ, а уж от их обитателей – тем более, – он вытащил из нагрудного кармана комбинезона плоскую металлическую фляжку. – На, – протягивая ее Максиму, сказал Гарин. – Мне нельзя, а тебе – в самый раз будет.
Как тогда, полгода назад, подумал Дронов, с благодарностью принимая флягу и делая несколько глотков. Что-то очень напоминающее первач, обожгло горло.
– Спасибо, – сказал Максим, закашлявшись.
– Не за что, – ответил Гарин, – Виски… Люблю, черт… Меня, если честно, тоже здорово колотит. Но я за рулем.
– Спасибо за то, что поддержали меня на совещании.
– Ах, это… Опять-таки, не за что…
– А кто такой Дима, о котором вы упомянули сегодня?
Виктор помолчал, глядя вперед, в темноту холодной зимней ночи.
– Наш с Тарасом друг. Старый хороший друг, погибший давным-давно. Он так и остался семнадцатилетним…
– Н-да… – произнес Максим. – Простите мое любопытство.
– Простил, – горько усмехнулся Виктор. – И не нервничай ты… Приедем, увидим, победим… Хочешь, я печку выключу?…
Знаменитый телепат Гарина Сергей вместе с заместителем Вепря Геннадием Зиновьевым появились в одиннадцать двадцать, на ходу что-то горячо обсуждая. Они забрались на заднее сидение, и Максим с удовлетворением отметил, что потеть придется не только ему. Вернее, не только им с Виктором.
Гарин одел наушники, вытащил микрофон и немедленно стал похож на персонаж фантастического сериала.
– Первый, – сказал он. – Проверка.
– Все машины вышли, Виктор Петрович, – даже через одетый наушник был слышен громкий молодой голос. – Полный комплект.
– Погодники на местах?
– Да.
– Люди Немченко?
– Выехали.
– Отбой. До связи…
Он посмотрел на Максима:
– Ну, как, полегче стало?
Тот молча кивнул.
Виктор включил ближний свет.
– Тогда поехали, – сказал он.
2
Одиннадцать пятьдесят.
Глаза Максима раз за разом возвращались к часам. Одиннадцать пятьдесят. Сорок минут до встречи с Андреем. Сорок минут до вероятного знакомства с Тензором. И сорок минут до реализации самых жутких ночных кошмаров. Почему так медленно тянется время?
– Виктор, – произнес сзади Сергей, – а нельзя ли печку совсем выключить? Сил нет, как жарко.
– Окна запотеют, – не отвлекаясь от дороги, сказал Гарин. – Потерпите чуть-чуть…
Геннадий громко вздохнул.
Машина плавно съехала с Кольцевой.
– У меня тетка здесь живет, – произнес Гена. – Уже лет десять.
– И чего? – спросил Сергей.
– Ничего. Так просто. Хороший район.
– И чего в нем хорошего?
– Эко-ло-гия, – по слогам сказал Геннадий. – Виктор, может, все-таки, выключим печку?
– Тихо, – спокойно ответил Гарин.
Фары уперлись в кладбищенскую ограду.
– Прибыли? – шепотом спросил Сергей.
– Да.
Джип медленно въехал в створ покосившихся ворот.
Максим машинально посмотрел на часы. Десять минут первого. Значит там, в темноте страшный Тензор приступил к своему жутковатому ритуалу.
Вадим Немченко
1
Он передумал в самый последний момент. На кладбище, проинструктированный и подготовленный поехал Костик.
Сам Вадим остался вместе с Димой и найденным Сашком. Того вытащили уже ближе к ночи из большого сугроба, где Саня сидел, трясся от страха и молился. Бедолагу немедля доставили к Немченко.
И вот теперь, Вадим, глядя на его все еще синее лицо, пытался понять кто перед ним: старый друг Саня или чуждое порождение Тьмы, воскрешенное к жизни Тензором. Допрос, в основном вел Стременников. Двое автоматчиков позади Сани выступали безмолвным аргументом на случай, если Тензор все-таки приложил руку к его возвращению.
– Что случилось в машине? – повторил вопрос Дима в двадцатый раз.
– Я пошел проверять Роберта, – наконец, ответил Сашок. – Пощупал пульс, стал вылезать. А он вдруг очнулся и начал меняться.
– Как меняться?
– Кожа на лице, – всхлипнул Саня. – У него все лицо затряслось. Ходуном заходило.
– Как это? – не понял Дима.
– Похоже на эпилепсию? – вмешался Немченко.
– Немного, – согласился Саня. – Но не совсем так.
– А как?
– Ладно, – коснулся Диминого локтя Вадим. – Что было дальше?
– Я плохо помню, – признался Сашок. – Помню, как захлопнул дверь. Побежал, тоже помню. Кричал вроде бы что-то. Потом падал несколько раз. Очнулся уже в сугробе.
– А машина?
– Я видел, – кивнул Саня. – Ее словно бы изнутри вспучило. Все стекла вылетели. А потом вылез Роберт. Походил вокруг, что-то поднял. А потом он сел в машину и уехал.
– Не понимаю, – сказал Вадим. – Что же ты почти сутки в сугробе просидел?
– Меня искал Роберт с каким-то парнем.
– С чего ты взял?
– Я их видел из сугроба.
Немченко посмотрел на Стременникова.
– Что за парень? – спросил Дима.
– Тощий такой. Волосы рыжие. Очень похож на фотку, которую вы нам, шеф, для опознания показывали.
– Рон Уизли? Из кино про Гарри Поттера? – отрывисто спросил Немченко.
– Не знаю, – пожал плечами Саня. – Но похож был точно.
Немченко взволновано вскочил.
– И куда они потом делись? – не выдержал он.
– Ушли налево по дороге.
– Налево? – уточнил Дима, рассматривая карту. – Пешком?
– Да, – ответил Сашок.
– Ну? – нетерпеливо посмотрел Вадим на Стременникова.
Тот поднял от карты голову.
– Вадя, – произнес он. – Судя по карте, от места, где он сидел, налево есть только дачный кооператив. А дальше тупик.
– Кооператив? – нахмурился Немченко. – Ни за что не поверю, что он на даче отсиживается. А мы этот кооператив проверяли уже?
Дима посмотрел на свои заметки.
– Еще не добрались. Он же в тупике.
– Это мы в тупике, – заметил с недовольством Немченко. – Уже вторые сутки, кстати. Сколько у нас здесь людей осталось?
– Три группы.
– Отправь всех к этому гребанному кооперативу. Без меня не начинать!
Дима потер лоб.
– Ты уверен? – деликатно переспросил он.
Вадим на мгновение задумался. Снятие всех групп с их направлений поиска означало серьезное замедление. Где-то на полдня-сутки. А вдруг это пустышка? Или, не дай бог, тщательно спланированная Тензором ловушка?
Немченко оперся руками на карту.
А ведь там, вполне возможно, где-то томится Машка, плененная этим выродком.
– Готовь машину, поехали, – приказал Вадим Стременникову.
Сашок поднялся.
– А ты нет, Сань, – остановил его жестом Немченко. – Ты здесь останешься. Посидишь с ребятами до нашего возвращения.
– Вы, что, шеф, думаете, я как Палтус? – глухо спросил тот. – Думаете, что и меня Тензор под себя подмял, да?
– Конечно, нет, – заставил себя улыбнуться Вадим. – Просто куда тебе сейчас после целого дня в сугробе? Приходи в себя, выпей что-нибудь, расслабься.
Он посмотрел на молчаливых охранников.
Старший еле заметно кивнул. Вадим их проинструктировал еще до начала допроса. Инструкция была проста: любое отклонение от нормы означало для Сашка немедленную смерть.
– Организуйте парню поесть, – заботливо распорядился Немченко. – Выпить что-нибудь. Врача. Проследите, одним словом.
Старший кивнул снова.
Последняя фраза была кодовой. Она означала: «Стрелять по вашему усмотрению».
2
К высоким металлическим воротам садового товарищества они подъехали уже в полной темноте. Немченко трясло всю дорогу. И не от плохой дороги или подвески джипа. Он никак не мог поверить, что вышел, наконец, в поисках дочери на финишную прямую.
Около ворот стояли поблескивающие в свете фар черные джипы. Кое-где по салонам тлели сигаретные огоньки.
– Старших – ко мне! – распорядился Немченко.
Через мгновение в их машине стало тесно.
– Ребята, – начал Вадим, обводя строгим взглядом серьезные лица. – Я уже вас инструктировал, но хочу напомнить еще раз. Ищем мы рыжего паренька, фото, уверен, видели все. С ним могут быть известные многим товарищи, а именно: Роберт и, вполне возможно, братья Ханины. Я не знаю, будет ли кто-то еще, но прошу приготовиться. Повторяю: рыжий парень мне нужен живой. Стрелять только – я приказываю! – только по конечностям, да и то в крайнем случае. С ним, вполне вероятно, будет девушка. Это моя дочь, если кто не знает. Зовут Маша. Насчет нее, надеюсь, тоже все всем ясно. Верно?
– Рыжего требуется поймать, вырубить и доставить, – кивнул Расул. Он руководил второй группой. – А девушку поймать, вырубить и доставить нежно.
– Верно, – с уважением одобрил Вадим. – С товарищами их сопровождающими не церемоньтесь. Стрелять на поражение. Они смертельно опасны и очень сильны. Предупреждаю, смерть у них наступает только, подчеркиваю, только от выстрела в голову. Поэтому стрелять надо точно.
– Они нелюди, что ль? – спросил кто-то, в темноте.
Немченко посмотрел на Диму.
– Ты людей ввел в курс дела или нет? – с раздражением поинтересовался он.
– Конечно. Кто это у нас такой не просвещенный?
– Так просто, уточнить хотел, – буркнули вновь из темноты.
– А нечего уточнять, понял? – завелся Вадим. – Здесь тебе чего, палата парламента, что ли? Подискутировать захотелось?
– Да понял он все, Вадим Дмитриевич, – вздохнул Расул. – Продолжайте.
Немченко зло выругался.
– Дальше, – успокоившись, сказал он. – После заезда делимся: группа на линию. Ищем утепленный дом с признаками людского присутствия. Как-то: дым, запах еды, свет, возможно, музыка. Опять же машины. Сейчас все завалено снегом, народу здесь мало. Думаю, таких домов будет раз, два и – обчелся. При обнаружении действий никаких самостоятельно не предпринимать, а сразу выходить на связь. Это все.
Народ потянулся на свежий воздух.
Расул остановился на мгновение.
– Вадим Дмитриевич, – спросил он, – а стрелять-то в случае чего – серебром?
– А серебро тут не действует, Рас, – вместо Немченко ответил Дима. – Раздай людям разрывные.
– Чтобы сразу полбашки разнесло, – кивнул Вадим. – Навечно.
Максим Дронов
1
Фары выхватывали из темноты занесенные снегом могильные ограды, просевшие под тяжестью времени и зимы косматые деревья и неторопливые снежинки, медленно падающие на лобовое стекло.
– Жизнерадостный пейзаж, – пробурчал Сергей.
У него, почему-то, отпало желание говорить громко.
– Виктор, – тоже в полголоса произнес Геннадий, – может, хотя бы, музыку включите? Жутко как-то…
– Хватит уныния и философии, – резко сказал Гарин. – У нас здесь дело и времени на лирику нет совершенно. Максим, Гена – водометы в багажнике, вылезаем на свежий воздух, снаряжаемся. Сергей – пора на «скольжение». Мне нужна полная информация о происходящем. За работу, ребята…
Ноль пятнадцать.
Лямка водомета больно врезалась Максиму в плечо.
– Черт, – произнес он, старательно ее поправляя.
– Не был в армии? – сочувственно спросил Геннадий.
– Нет.
Максим вдохнул полной грудью морозный свежий воздух.
Было холодно, даже ноздри при вдохе слипались.
Градусов пятнадцать, – подумал Максим, оглядываясь.
Если бы не ограды, напоминающие о могилах, можно было подумать, что он оказался в волшебном лесу. Сказочные, наверняка говорящие, деревья с ветвями, опустившимися под тяжестью пороши почти до земли. Холодное безмолвие белой снежной равнины. Неторопливые снежинки, возникающие в лучах света и пропадающие через мгновение в темноте.
Он повернулся к джипу, где за стеклом, откинувшись на разложенном пассажирском сидении, спал Сергей. Вернее, не спал… Скользил…
Ивлев сел на сидении, сонно поводя глазами.
Виктор открыл дверь.
– Ну? – спросил он.
– Поле, – произнес Сергей. – Там, над могилами, какое-то поле. Ничего не видно. Очень плотный туман внутри поля и сияние зеленое в глубине, – он потер лоб. – Там что-то меня не пропускает. Я пробовал. Ничего.
– Так, – сказал Виктор и посмотрел на Геннадия. – Что скажешь?
– Похоже на заклинание радиальной защиты, – пожал тот плечами. – Но надо поближе посмотреть.
– Ты снять его сможешь?
– Если мощность маленькая, то, да, конечно…
– А если большая?
– То только Вепрь…
Виктор выругался.
– Ясно, – кивнул он. – Волшебники хреновы.
Потом прижал пальцы к шее.
– Это – Первый, – произнес Гарин в микрофон. – Свяжитесь с Вепрем… Доставьте его на кладбище. У нас проблемы, сейчас уточняем, насколько серьезные. Как с кордоном? Люди Немченко прибыли?
– Все на местах, выходы с кладбища перекрыты, – ответила рация. – Погодники приступили к созданию циклона. Через несколько минут ожидается сильное потепление.
– Прямо гидрометцентр, – хмыкнул Максим.
Виктор строго на него посмотрел.
– Информируйте о всех действиях. Конец связи, – закончил он.
– Ну, что, ребятки, поехали? – обвел их всех Виктор взглядом. – И давайте закончим валять дурака. Серега – на заднее сидение, одевай водомет. Все – по местам.
Дронов молча сел на пассажирское сидение, поправляя водомет. Сзади ворочался, матерясь, Серега, а Виктор протянул Максиму что-то отдаленно напоминающее пистолет.
– Тарас передал, – произнес Гарин. – Как поймешь, что труба… Или заряды кончатся… Сразу – туда, где кожа открыта.
– Что это? – поинтересовался Геннадий, выглядывая из-за сидения.
– Допинг, – ответил Виктор. – Через три минуты ты, Макс, превратишься в оборотня.
– А водомет?
– Сбросишь – и все. Понял?
– Ага, – кивнул Максим, судорожно запихивая сыворотку в карман куртки. – Надеюсь, до этого не дойдет.
– Так ты?… – начал было Гена, округлив глаза. – Ты?…
Максим покосился на него.
– Оборотень… – сказал он. – Ну и что?
По крыше застучали первые капли дождя.
– Ну, наконец-то, – сказал Виктор, включая дворники. – Проснулись, слава богу… Теперь, ребята, на улице будет очень, очень грязно…
2
Ноль двадцать восемь.
Машина остановилась перед плотной завесой неестественно белого тумана.
– Эх, синоптиков бы сюда, – произнес Сергей, высовываясь из-за сидения. – Зимой дождь с туманом… Хм…
Прямо перед белесой стеной находилось нечто прозрачное, сильно смахивающее на стекло, и потоки небесной воды, скатываясь по этому нечто, ожесточенно вгрызались в рваные грязные пятна оставшегося снега. Дождь лил, нет, не лил, – стоял стеной в теплым воздухе. Судя по термометру, за бортом джипа было около десяти градусов тепла, поэтому зимний пейзаж преобразился: деревья потеряли свое снежное очарование, пожухлая трава виднелась везде, насколько хватал взгляд, а из темноты вылезали ржавые металлические ограды с облупившейся краской. Из зимы мы за пару минут перепрыгнули в разгар унылой тоскливой осени, подумал Максим.
Всю дорогу он пристально следил за изменениями.
Вот начали распрямляться ветви деревьев, избавленные от тяжести снега, вот оголились совсем, превратившись из сказочных монстров в корявых черных стражей, пытающихся голыми ветками поймать и задержать джип. Белое полотно, расстелившееся на дороге, вначале стало проседать под колесами машины, потом потемнело, медленно исчезая совсем, пока не превратилось, наконец, в грязное, пузырящееся водой месиво. А по сторонам… По сторонам дороги происходило самое страшное превращение. В самом начале, из-под снега, только выступили, наметились призрачные тени могильных оград, потом они приобрели уверенность, форму и, в итоге, выстроились вдоль пути, как жуткий коридор, упершийся в клубящееся молочное нечто.
– Вот это да, – присвистнул Геннадий, глядя на поле. – Оно даже материальные тела держит… Вот это мощность!..
– Справишься? – бросил Виктор через плечо.
– Сильно сомневаюсь, – ответил Гена озабоченно. – Пробовать?
Любое заклинание требовало от мага огромного напряжения внутренних сил или так называемых, на их сленге, магединиц. Все понимали озабоченность Геннадия. Потратить силы на снятие поля, конечно, можно, но что потом делать с ним, полутрупом, ставшим совершенно беспомощным?
– Пробовать? – повторил вопрос зазвеневшим от напряжения голосом маг. – Так как, Виктор?
Гарин смотрел на стекающую по полю воду.
– Кто-нибудь знает, сколько весит наш джип? – вслух спросил он.
– Тонны две с половиной, – ответил задумчиво Сергей. И тут, очевидно, зацепил мысли Гарина. – Ты что?! Сдурел совсем, что ли?!
– Тонны две с половиной, – повторил Виктор, не обращая на него никакого внимания, и повернулся к Геннадию. – Какая, приблизительно, масса нужна для прорыва поля?
– Несколько тонн, – ответил растерянно маг, не понимая к чему готовиться. – А что?
– Хорошо, – сказал Виктор, рывком включая заднюю передачу. – Очень хорошо.
Под звенящее гудение двигателя, туман впереди начал стремительно удаляться.
– Виктор, очнись, – сказал Сергей, нервно оглядываясь в заднее стекло. – Мы разобьемся вдребезги… Нас даже собрать не смогут… Одумайся…
– Э… Виктор, – начал было Геннадий, но машина резко остановилась, словно уткнувшись в преграду, и он замолк, стукнувшись о ствол водомета носом.
Максим покосился на Виктора.
Гарин напряженно смотрел вперед, в расчищаемое дворниками окошко на стекле.
Ровно, убаюкивая, урчал двигатель, а в свете фар расстилалась залитая водой дорога с уходящими в черноту стенами. Коридор, подумал Максим. Последний, только не белый…
– Значит, так, – произнес Виктор жестко. – Я принял решение. Сейчас мы попробуем прорвать поле. Джипом. Это опасно, и велика вероятность того, что попытка не удастся. Это последняя возможность. Я никого не заставляю. Кто не хочет рисковать, пусть сейчас же выйдет, наши из других групп его подберут. Решайте.
Дождь неистово колотил по крыше машины и только повизгивающие дворники скрашивали его однообразные удары.
– Мы все разобьемся, – произнес в повисшей тишине Сергей.
Максим решительно вытянул ремень безопасности и, с резким щелчком, загнал его в замок.
– Водометы лучше на пол, – произнес он, – а то, не дай бог, изуродуемся.
– Вы все спятили, – повторил Сергей.
– Ты выходишь или нет? – спросил Виктор, не оборачиваясь.
Вжиии…. Щелк!.. Два щелчка ременных замков прозвучали почти одновременно.
– Говорила мне мама, держись, сынок, подальше от кладбищ… – произнес Геннадий, потирая нос.
– И не вяжись с ненормальными, – пробурчал Сергей.
– Держитесь, – сказал Виктор. – Все… Крепче держитесь… А ты, Макс, лицо прикрой… Аэрбэги сработают – всю морду разобьешь…
Машина взревела, и кладбищенские ограды по сторонам начали набирать скорость. Через мгновение они слились в низкую, окружающую дорогу стену.
Свет фар выхватил стену тумана впереди. Ближе, ближе…
– Держись! – рявкнул Виктор.
Максим собрался.
Стена тумана надвинулась спереди, он сжался, непроизвольно стараясь уменьшиться до размеров молекулы. Удар, хруст, еще удар, что – то белое проскользнуло мимо, джип подпрыгнул и вдруг завалился на бок. Придавленный к стеклу Максим увидел проносящуюся внизу землю, его подбросило вверх, а водомет Гарина, твою мать, что ж он его не спрятал, гад, больно ударил его в поясницу.
Где-то вдалеке дико заорал Сергей, а джип внезапно словно рухнул вниз. Грохот, закладывающий уши. Обжигающая боль. И что-то белое, пузырящееся, с хлопком взвившееся прямо перед лицом.
