Текст книги "Матабар VI (СИ)"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Мшистый снисходительно улыбнулся и повел посохом по воздуху, обводя навершием дорогу и поле, ведущее к поместью.

– Так что, капитан, пока твои подозрения лишь у тебя в голове, а не на бумаге, то и мои тоже – только при мне, – Мшистый сверкнул глазами и чуть прищурился. – Ну или можешь положишь на стол Полковнику свой рапорт, а рядом с ним тут же окажется мой. Будем, так сказать, вместе перед комиссией отчитываться. Только вот мы-то с тобой, может, отделаемся взысканием, а подопечный твой, – Мшистый кивнул в сторону Ардана. – вряд ли. Особенно после того, что вы устроили в Архиве.

Ардан вспомнил, как Милар предупреждал его насчет последствий определенных решений. И эти последствия, судя по всему, не заставили себя ждать. Увы, в тот раз у них не было другого пути для решения проблемы.

– Проваливай, Мшистый, – процедил капитан.

– Грубо, капитан, очень грубо. Потому что, судя по вашим успеха, вернее их отсутствие, нам явно когда-нибудь снова придется поработать вместе, – Мшистый развернулся и сделал несколько шагов к своему «Деркс’у», как внезапно остановился. – Не чувствую у вас, капрал, особого желания к поединку. Позвольте замотивировать вас тем, что у меня хранится дома некая запись, которая называется « Alaine enea anauta». Сувенир, так сказать, из времен бурной молодости.

Ардан инстинктивно шагнул было вперед, но тут же напомнил себе, где он находится, кто он такой, и что за человек сказал ему эти слова.

– Вот, теперь вижу, что вы заинтересованы в достаточной степени, капрал, – все так же не оборачиваясь, кивнул Мшистый. – Если покажете себе на поединке достойно, я вам отдам эту пластинку. К вам у меня, кроме спортивного интереса, вызванного вашим почившим приятелем, никаких других эмоций нет.

И Мшистый, дождавшись, когда Парела откроет ему дверь, сел внутрь салона и вскоре автомобиль исчез в сумраке ночной дороги.

– Что он тебе сказал, Ард? – спросил Милар, когда они отошли от Урского с Эрнсоном.

Им, в отличии от отдела Мшистого, придется дожидаться группу из Черного Дома. И только после этого разъезжаться по домам.

– Элайне энеэ анаута, – повторил Арди. – Песни Старших Матерей, если перевести на Галесский. Наверное, кто-то записал во время операции Горный Хищник.

– Это что-то важное?

Ардан ответил не сразу.

– Для моего отца и прадеда – да. А для меня… не знаю, Милар. Сложно сказать. Если подумать, то скорее нет, чем да. Но все равно я бы хотел её послушать.

– Понимаю, – Милар выдохнул облачко дыма и Арди понял, что да – действительно, напарник его понимал, а вовсе не говорил так из вежливости. – Я могу дернуть несколько своих старых должников. Мшистый не такой недосягаемый, как ему кажется. Да, я потеряю свой козырь при взаимодействии с этой бешенной псиной, но пластинку достанем.

– Спасибо, Милар. Честно – спасибо тебе большое, но… – Ардан посмотрел на свой посох. – Знаешь, когда я был маленький, то Эргар, так звали…

– Твоего барса наставника, – капитан вытащил из салона консервную банку, которую переделал под пепельницу, и стряхнул в неё сгоревший табак. – я помню, господин маг.

– Вот, да… он всегда сетовал на то, что у меня не возникало ни малейшего желания драться с другими охотниками ради самой драки. Меня больше интересовали свитки Атта’нха, чем выяснения кто сильнее или проворнее, – Ардан посмотрел в сторону, где уже какое-то время, как не было видно автомобиля майора. – Мшистый, может, и безумен, но он все еще Мшистый. Понимаешь?

– Не очень, если честно.

– Нельзя разбрасываться такими возможностями, как проверить свою магию против Розового, военного мага, – Ардан, впервые за долгое время, когда вопрос не касался исследований, почувствовал легкий укол азарта. – Кстати, маг он может и отменный, но дознаватель так себе. Я бы согласился на его предложение и без всяких пластинок и… Ай! Ты чего?

Ардан потер ушибленную ногу, по которой его весьма ощутимо пнул капитан.

– Да, так, Ард, проверяю нет ли у тебя протеза. А то вдруг Аверский воскрес и принял твой облик.

* * *

Над головой прозвенел колокольчик и Арди оказался в «Брюсе». После всех злоключений и длительного периода, когда бар был закрыт, здесь вновь царила привычная атмосфера нескончаемого праздника.

Звенели бокалы, искрилась пена от сидра, пива и эля; свет Лей-ламп лениво купался в багряных и золотых оттенках вин; посетители смеялись, болтали, стучали приборами о тарелки. Кто-то танцевал. Музыкальная группа, не жалея струн, клавиш и своих нервов, играла на сцене.

Ардан поздоровался с массивными вышибалами, которых видел… подумать только – днем. А казалось, что пару недель назад.

Забавно, что иногда дни сливались в такую плотную череду, что казалось – час прошел, или два. А порой наоборот – растягивались на столь длинный срок, что забывал уже, когда в последний раз опускал голову на подушку.

Арди посмотрел в сторону двери, ведущей на жилую лестницу, и… так и не пошел к ней. Вместо этого он забрался на барный стул, положил рядом с собой подаренную Аркаром шляпу и посмотрел на, непосредственно, Аркара.

Орк полукровка, как и всегда, трудился за барной стойкой. Помогал барменам обслуживать клиентов и зорким, порой серьезным, а иногда смешливым взглядом, следил за общим порядком. Порой с кем-то здороваясь, иногда ненадолго уединяясь в неприметной комнате, путь к которой преграждал красный трос и несколько вышибал.

– Тесс уже спать пошла. Просила тебе передать, чтобы поднимался.

– Да… наверное… я чуть попозже домой пойду, – Арди казалось, что если он прямо сейчас придет домой, то принесет вместе с собой что-то такое, что ни в коем случае не должно было находиться поблизости с его невестой.

Полуорк прищурился и отложил в сторону полотенце, которым протирал стаканы.

– Ночка пыхтела… сложная ночь, тобишь-та? – спросил Аркар.

Ардан кивнул.

Аркар тоже кивнул и, ничего не спрашивая, достал бутылку орочьей медовухи – его второго, после дешевого виски, любимого напитка. А перед Арди поставил его собственную, пузатую кружку, которую Аркар никому не позволял больше брать. В неё он сразу плеснул теплого, вязкого какао.

– Сегодня к блошкам… на рынок, значит-ца, с парнями ездили. Запасы на кухне пополнить, – Аркар уселся на стул и, отпив медовухи, вытер губы рукой. – И ты представь, эти маромойки решили меня обвесить.

– Серьезно? – удивился Арди, отпивая напиток. – Там новенький кто-то?

– Да в том-то и дело, матабар, что нет, – слегка пристукнул кулаком по столу Аркар. – Я с этим дворфом уже лет пять кашляю… дела веду, тобишь-та. Я говорю – мне копыт говяжьих, для хаша, надо двадцать восемь кило. А вижу он ящики не те по размеру со склада тянет… приносит, тобишь-та.

– Сильно обвесили тебя, орк?

– А то! Скотина бородатая, почти на дюжину эксов выставить хотел! А я их что, в подоле как портовая девка по утрам из дома выношу?

– И чего дальше?

– А дальше…

Посетители смеялись, ели, пили, танцевали и слушали музыку. За окном летняя ночь Метрополии кружила в танце с ветром и солеными, океанскими брызгами. Порой гудели пароходы, изредка свистели стражи и пищали гудки автомобилей.

А Арди с Аркаром сидели и болтали ни о чем, за что Ардан был сильно благодарен своему… он не знал, как сказать. Может быть – другу?

Глава 37

Ардан выдохнул и откинулся на спинку кресла, купленного им на блошином рынке (за новенькое, кожаное кресло с хорошим материалом подклада и добротной обивкой, просили от двадцати двух эксов; сумасшедшие деньги). Если так подумать, то блошиный рынок Тенда, где, почти как на Неспящей Улице можно было купить что угодно и по вполне сходной цене, вот уже практически второй год спасал юношу и его финансовое положение.

Которое, даже несмотря на события в Дельпасе, не сильно улучшилось. Поединки Магического Бокса еще не начались, зарплату Черного Дома начислят лишь через две недели, а до стипендии и вовсе полтора месяца (летом стипендию в Большом не платили). И вот в данный момент Ард, закончив, наконец, оформлять сопроводительную записку к завершенному исследованию по « Туманному Помощнику», подкидывал карандаш, провожал тот взглядом, а затем резко выхватывал из воздуха.

Зачем?

Просто так.

Отдыхал и попутно позволял мыслям улечься в гудящей голове.

– Не смотри на меня так укоризненно, – вновь пойманным карандашом, Ардан указал на одну из кукол «Тони», застывших на полигоне. – У меня все еще нет новых идей, как имплементировать трансмутационные рунные связи в «Помощника».

«Тони», над которым Арди отрабатывал свои, пока, бесплотные попытки соединить исследования новых рунических связей с заклинаниями, выглядел до омерзения целым и невредимым. Все так же еще ни разу Арду не удалось добиться от своего заклинания, чтобы то встроилось внутрь чужеродной структуры.

Да, он продвинулся в своем понимании массива, не как однородного математического объекта, а как объемной трехмерной структуры, где Лей могла двигаться в любых направлениях, но… на этом все.

В подтверждение не очень радостных мыслей, на столе перед юноше лежала записка, прикрепленная к «Трансмутированному Туманному Помощнику».

Теоретическая разработка Трансмутационных Рунических Связей, День: 56 Испытания «Туманного Помощника». День: 4. Версия: 6.1. Доработка: 8. Попытка: 7.

Рядом, в алюминиевой урне, валялись скомканные клочки бумаги, на которых все еще можно было различить зашифрованные печати. Ардан не хотел бы утруждать себя необходимость подсчета эксов, потраченных на карандаши, бумагу и, самое важное, топливо и расходники для генераторов « Конюшен Аверских», но ему приходилось. Иначе как еще он сможет поторговаться на Рынке Заклинаний за стоимость покупки классической версии « Туманного Помощника».

Получалось, конечно, все равно дешевле, чем арендовать на Рынке испытательную площадку, но все еще больше, чем ноль. А именно столько – ноль эксов и ноль ксо, Ардан, на данный момент, получал за свои исследования звездной магии. Так что работал в убыток.

Что его, разумеется, не сильно радовало.

– И ситуация с Мшистым, – Арди прищурился, будто манекен «Тони» только что выдал язвительную ремарку. – нисколько не помогла. Трансмутировать одну, конкретную последовательность рунических связей несравнимо проще, чем с созданием целого подхода, включающего в себя возможность применения к любой структуре.

Ардан скосился на свои записи по трансмутационным руническим связям и понял, что только что процитировал сам себя. Или, если быть совсем точным, свои комментарии к собственной же документации. Он, по совету Николаса-Незакомца (к чьей книге в последнее время уже почти не обращался, находя её немыслимо устаревшей – разве что информация касательно Эан’Хане все еще выглядела полезной), всегда в письменном виде комментировал собственные исследования, чтобы потом не тратить время на поиске в памяти чем же он таким занимался.

Полки в шкафу, стоявшем рядом с его рабочими пространства – инженерным и алхимическим, постепенно заполнялись новыми книгами. Часть он привез из дома, чем обрадовал Тесс, ибо та уже начинала немного раздражаться тому, что им приходилось перемещаться по выверенным тропам, проложенным между башнями из Звездных трудов. И это учитывая, что большая часть литературы хранилась вовсе не у Тесс, а в маленьком эркере, где на протяжении полугода жил Ардан. И который использовал в качестве кабинета, пока не получил «наследство» от Аверского.

Что же касательно самих рабочих пространств, то кроме множества чертежей и записей, на них пока ничего нового не обнаружилось. Инструменты для Звездной науки стоили слишком дорого. И чтобы потратиться на них, сперва придется получить прибыль хоть из какого-то предполагаемого источника дополнительного дохода. Хоть с Рынка Заклинаний, хоть от «Туманного Помощника».

Ардан отмахнулся от «Тони», смотрящего на своего владельца с немым укором, и уже сам, с точно таким же укором, посмотрел на отдельно стоявшее, незаконченное исследование Аверского « Способы Дальней Связи».

– Не в этом году, – сам себе напомнил Ардан. – И, скорее всего, даже не в следующем.

Он уже несколько раз пытался погрузиться в данное исследование, но понял только то, что ничего не понял. Нет, общий смысл формул и расчетов был ему относительно понятен, но… на этом все. Куда именно следовало двигаться дальше – Ардан не представлял даже в малейшем приближении.

Завязав тесемки на сопроводительной записке (объемом в тринадцать листов) и завернув в плотную бумагу полную документацию касательно « Туманного Помощника» (почти шестьдесят четыре листа), Ардан забрал с вешалки пиджак, шляпу и окинул взглядом лабораторию. Он постепенно обживался здесь, но все еще чувствовал себя если и не как мелкий воришка, забравшийся в чужое имение, то как гость.

Не помогал даже подвесной рубильник около выхода, который Ардан подключил к генераторам в подвале. Те, обычно, включались при открытии дверей, но это означало, что топливо тратилось даже тогда, когда Арди не пользовался испытательными площадками – слишком большие траты. Так что юноша, в какой-то момент, потратил половину дня на то, чтобы подвести кабель от самодельного рубильника к цепи отсека генерации. И теперь цепь замыкалась не от открытия и закрытия дверей, а только по желанию самого Арда.

– Экономия, порой, важнее заработка, – скривился Ардан.

Почему скривился? Потому что это была любимая фраза Тимофея Полских – главного скупердяя всейПредгорной Губернии. Вот уж не думал Арди, что когда-нибудь будет вспоминать его слова с благодарностью…

Закрыв за собой тяжеленные створки, способные выдержать несколько выстрелов малокалиберной артиллерии (и это без учета стационарных щитов, которыми могли похвастаться «конюшни»), Арди вышел на улицу. Город встретил его палящим солнцем и вибрирующим воздухом, поднимавшимся над асфальтным покрытием. В нос тут же ударил характерный запах запекшейся земли и нагревшегося металла.

Лето в Метрополию пусть приходило и ненадолго, но, расталкивая плечами вечно пасмурную погоду и холодные ветра Ласточкиного Океана, единолично занимало погодный пьедестал. Так что Арди, мигом ощутив на своих плечах десяток лишних градусов жары, запирая ворота, побрел по улице Неумирающих.

Выбравшись из тупика на широкий проспект, Ардан закашлялся от выхлопных газов многочисленных, дорогущих автомобилей. Если остров святого Василия чем-то и походил на районы Нового Города, так это количеством колесного транспорта. Только в отличии от прочих мест города, включая Бальеро, здесь редко когда встретишь автомобиль дешевле, чем стоили некоторые квартиры далеко не в самых захолустных районах столицы.

Трель трамвайного звонка вырвала Арди из его размышлений и юноша, придерживая шляпу, бегом домчал до уже отъезжавшего вагончика и запрыгнул на подножку.

– Осторожней, молодой человек, – недовольно буркнул сухой, низкорослый кондуктор с подозрительно угловатыми зрачками.

Видя удивленный взгляд Арда, может и не полукровка, но внук дворфа, еще более резко потребовал:

– Проездной или оплата?

– Проездной, – ответил Ардан и протянул картонный билет, который позволял ему совершать неограниченное количество поездок, но… только в районах Старого Города. Для Нового требовалось покупать другой, за большую стоимость.

Это было связано с большой разницей в протяженности трамвайной сети Старого и Нового Городов. Не говоря уже о том, что в Новом Городе такой проездной распространялся еще и на автобусы.

Если же заводить разговор о подземных линиях, то это уже совсем иная история, о которой Ардан пока старался не задумываться.

– Проходите, – торопливо замахал рукой кондуктор после того, как убедился в аутентичности билета.

Их не то, чтобы часто подделывали, но бывало и такое.

– Благодарю, – Арди дотронулся до полы шляпы и прошел к своему излюбленному месту, которое обычно не занимали. Здесь, на самой последней скамейке, слишком сильно трясло.

А привыкшему к седлу юноше наоборот, было вполне комфортно.

Проверив, что из сумки не выпали два важных свертка, Ардан уселся на деревянные рейки и, подперев кулаком подбородок, уставился в окно. Ему предстояло проехать через весь остров, затем миновать Царский мост и, уже на Ньювском проспекте, пересесть на другой трамвай, который доставит его прямиком до нужного отделения Рынка Заклинаний.

Мимо проплывали особняки и дворцы обитателей острова Святого Василия. Пышные, воздушные и непременно разноцветные, они водили хороводы вокруг прибранных улиц и двориков, пахнущих шампунями и дорогими щетками, до блеска надраившими брусчатку. Здесь жили не просто богатые, а те люди, для которых эксы, скорее, просто цифры и числа на банковских документах, чем жизненно важный вопрос. Может они задумывались о деньгах, только когда продавали свои прогулочные лодки или загородные дома в Предместьях.

Предместья…

Ардан мысленно вернулся к событиям минувших дней, а именно к их с Миларом визиту в клинику на пересечении улицы Шахтеров и седьмого проспекта…

Несколькими днями ранее

Ардан, снимая шляпу, поднимался по хорошо знакомой ему лестнице. Он бы, конечно, хотел и вовсе не знать ни облупившейся краски на стенах, ни резкого запаха трав и спирта, а еще местами подгнивших оконных рам, чем-то напоминающих лица лекарей, медсестер и врачей.

Нет, те, разумеется, в отличии от древесины, не гнили, просто, особенно к вечеру, тоже покрывались серой пленкой усталости и темными пятнами. Обычно – в районе глаз.

– Больше, чем визиты в госпиталь, не люблю разве что похоронки разносить, – ворчал Милар, несущий в руках пакет из недорого кафе.

– Почему? – тут же спросил Арди.

Не только из-за своей привычки постоянно задавать вопросы, но и потому, что хотел отвлечься от гнетущей атмосферы, оседавшей не только на одежде и коже, но, кажется, даже не волосах.

После госпиталя всегда хотелось помыться. И не только потому, что в стенах лечебницы у пациентов отсутствовала такая возможность…

– Да здесь каким-то беспомощным себя чувствуешь, – чуть погодя, ответил Милар. – Ты ведь, зачастую, приходишь не к чужим тебе людям. Видишь, как они мучаются. Страдают. А сам сделать ничего не можешь. Хуже только с похоронками…

Арди вспомнил похожие слова Катерины из отряда Йонатана Корносского.

– А по какому принципу решают, кто именно отнесет похоронное уведомление?

Милар только пожал плечами.

– Обычно это делает начальник отдела или командир отряда, но если договориться между собой, то тянут соломинку. У кого самая короткая – тот и идет, – Милар остановился перед дверью отдельной палаты. – Либо, если на задании только двое, то несет выживший. Это ведь дело такое, Ард. Никто не любит видеть боль близких, которым ты отдаешь это… письмо.

Не дожидаясь ответной ремарки или реакции Арда, Милар постучался и зашел внутрь. Небольшая палата, рассчитанная всего на одно место, использовалась, в основном, для пациентов, которые могли кого-нибудь, чем-нибудь заразить. А также, в случае Звездной магии, для тех, кто перенес воздействие запретной отрасли знаний.

В случае с Петром Оглановым применимы, пожалуй, были оба варианта. Именно поэтому первые три дня к нему никого и не пускали. В том числе и дознавателей. Хотя, возможно, тот факт, что Огланова «поселили в отдельный номер» (как выражался Милар) был связан с тем, что выносить общество бывшего начальника следователей стражи Метрополии, мог далеко не каждый.

Сам Огланов, сидя на стуле у окна, курил и стряхивал пепел прямо вниз, на кусты шиповника, высаженные вдоль стен клиники.

– И где вы, господин Огланов, умудрились достать сигареты? – Милар поставил пакет на прикроватный столик, где тот, среди множества склянок с лекарствами, смотрелся несколько несузарно.

– Там же где и… – Петр вытащил спрятанную под ногой флягу и показательно потряс, после чего сделал глубокой глоток чего-то очень алкогольно и в равной степени дурнопахнущего. – Пожалуй, учитывая присутствие ваших не отягощенных интеллектом лиц, мой алкогольный целибат подходит к своему логическому заверш… кха-кха…

Петр зашелся в приступе болезненного кашля. Постучав себя кулаком по груди, он отхаркнул вязкую слизь и… снова затянулся. Ардан положительно не понимал таких людей, как Огланов.

А вот Милар, кажется, понимал и даже весьма.

– Принес вам сандвич из «Мартышкиного кафе», господин Огланов.

Петр резко обернулся к ним и улыбнулся все еще частичной беззубой, но уже не такой кровавой и отталкивающей улыбкой.

– Справки по старым знакомым навел, значит? Похвально… и что там? – он кивнул в сторону пакета.

– Двойная индейка, четыре листа салата, шесть тонких кружков помидора, две продольные половники соленого огурца, майонез, медовая горчица, черный перец и соль.

– Уважаю! – чуть было не свалился со стула Петр и, щелчком пальцев отправляя сигарету в многострадальный куст, дохромал до кровати.

Со стоном свалившись на одеяло, он с жадностью дорвавшегося до воды страдальца развернул пакет, вытащил сандвич и вгрызся в тот зубами… ну или тем, что от них оставят.

– Проклятье, – процедил он, плохо пережеванный кусок. – Пообещали поставить коронки, но не раньше, чем через месяц… Но даже так – все еще вкусней местной баланды.

– Господин Огланов…

– Ой, да брось ты, капитан, со своей напускной вежливостью, – скривился Петр и откинулся на подушки, попутно забрасывая ноги на столик и не заботясь, что перевернул несколько склянок. – Я знаю, что неприятен тебе, а мне твоя рожа тоже, знаешь ли, не милее утренней порции лекарств и процедур.

Милар, разом теряя всю свою сдержанность, протащил по кафелю стул и уселся напротив Огланова.

– Что, старик, трогают тебя за всякое?

– А ты не завидуй, капитан. Ты вообще женатый человек с детьми, – Огланов откусил еще один кусок сандвича и запил тот из фляги. – Молодой человек, а вы так и будете в дверях стоять?

Ардан не сдвинулся с места. В прошлый раз, когда они имели дело с Петром Оглановым, это чуть было не стоило ему жизни, так что он не испытывал особого желания снова связываться с тучным, сквернословящим алкоголиком, готовым, ради достижения своей цели, продать кого угодно.

Удивительно, как он только не оказался в одной обойме с Пижоном и остальными представителями Шестерки.

– Понял, – кивнул Огланов. – Не могу вас винить за недоверие, Ард, но, поверьте, я почти на сто процентов был уверен, что вы выберетесь из той передряги.

– Почти, – с нажимом, повторил Милар.

– Ты мне еще нотации, капитан, почитай давай. Будто сам никогда никем не пользовался.

– Пользовался, но не коллегами, – отрезал Пнев.

– А с чего ты взял, что мы с вами коллеги? – вздернул бровь (вернее – бровь, так как над правым глазом у сыщика красовалась повязка на ожоге, а не густые волосы) Огланов. – То, что мы тут боремся со всякой нечистью, не делает нас однополчанами, капитан. Ой, погоди, ты ведь на фронте людей арестовывал, а не по окопам ползал, как остальные.

Милар пропустил укол мимо ушей. Ардан пока не понимал в чем смысл этих слов, но часто слышал пренебрежительное отношение со стороны бывших солдат и военных к тем, кто им не нравился и при этом, вдобавок, не был на фронте. Этим страдал даже Аркар. Наверное, какая-то форма профессиональной деформации.

– Ладно, капитан, мы тут действительно одно дело делаем, так что давай оставим эту грызню до следующей встречи, – Петр отложил недоеденный сандвич и вытер пальцы о простыни. – Там, в сумке, посмотри.

Милар какое-то время сверлил Огланова неприятным взглядом, после чего поднялся, дошел до вешалки и снял с неё кожаную, заплечную сумку Огланова. Потертая и помятая, она чем-то напоминала те, с которыми ходили почтальоны.

– Блокнот посмотри.

Милар выудил на свет не менее потрепанную записную книжку и вернулся обратно.

– Отлично, – Петр выхватил книжку из рук и… начал ей обмахиваться. – Ох… хорошо. Думал сдохну от жары раньше, чем от местной кухни.

Пнев, переместив взгляд на левую коленную чашечку Огланова, потянулся к кобуре с револьвером.

– Спокойней, спокойней, – поднял руки Огланов и раскрыл книжечку. Пролистал несколько страниц и… – Мне очки нужны. Они тоже в сумке. В деревянном футляре.

Милар отстегнул хлястик кобуры и положил ладонь на рукоять.

– Я серьезно, капитан. Да и все равно ты в меня здесь не выстрелишь и мы оба это знаем.

Милар молча встал, вернулся к сумке, достал очки и передал их Огланову.

– Вот, отлично, – тот поправил окуляры и начал водить пальцем по веренице запутанного, кривого почерка. С таким никаких шифров не надо. – После того, как мы расстались в поместье Иригова, я решил подробней заняться этой темой. Не знаю всего вашего расследования, капитан, но догадаться о том, что вы Ириговым не столько из-за детей интересовались, сколько по каким-то другим причинам – труда не составляет.

– Продолжай, – резко и обрублено, поторопил капитан.

– А я продолжаю и… ладно, не важно, – старик снова прокашлялся и опять приложился к горлышку фляги. – Я не стал зацикливаться на несчастных детях, а больше занялся Ириговым. Поднял данные за последние два года. Где его видели. Чем он занимался. На чьих званных вечерах присутствовал. В каких сомнительных или не очень кругах вращался. Ну и все такое прочее.

– Мы проверяли его связи, Огланов.

– А я не сомневаюсь, – пожал плечами сыщик. – Но вы проверяли его со своим прицелом. На нечто, уровня государственной важности, а я смотрю на мелочи, капитан. Потому что именно из мелочей и складываются самые большие из картин. Или этому военных следователей не учат?

Пнев только шумно выдохнул и нахмурился.

– Не суть, – отмахнулся записной книжкой Огланов и снова поправил сползающую с переносицу оправу. – Иригов, несмотря на то что занимал крупный пост в Министерстве Внутренних Дел, все еще просто чиновник. Жадный, тупой, но в то же время весьма умный и хитрый, когда это касалось понимания кому лизнуть задницу и кого подставить.

– В курсе, – сухо прокомментировал Милар.

– Да, но в курсе ли ты, что Иригов, вплоть до семилетней давности, не появлялся в среде высоких чинов?

– Он начал двигаться по карьерной лестнице только после того, как женился на дочери Министра Внутренних Дел. Это мы тоже знаем.

– О как… ну, отлично. Тогда, пожалуй, вам должно быть известно, что Иригов с женщинами не мог.

– Что… не мог?

– Спать он с ними, капитан, не мог. Разве что рядышком и в обнимку – да и то, вряд ли, – Огланов зашелся в очередном приступе кашля, который закончился все той же странной слизью и очередным глотком из фляги. – Пока он не породнился с Министром, то вел жизнь простого небогатого барона, выпускника юридического факультета Императорского колледжа.

– Знаем.

– А что делают такие ребята? – продолжал, не обращая внимания на ремарку Милара, Огланов. – Гуляют они, Милар. По кабакам да по бабам. Причем, из года в год, по одним и тем же. По кабакам, разумеется. Баб меняют. Вот я и побродил по таким местам. Поспрашивал. Иригова часто видели в них. Но ни разу он не пользовался услугами девушек, необременных социальными нормами и моралью. Больше обращался к мальчикам. Самым юным. Обязательно, чтобы с документами, но юным.

Ардан, слушая разговор, невольно вспомнил сцену в поместье Иригова, которую все эти месяцы старался забыть. Не получалось.

Милар открыл рот, затем закрыл, вздернул брови и прикрыл лицо ладонью.

– Вижу, что понял, капитан. Не там вы смотрели, голубчик. Но, не виню. Честно. Уверен, вы столкнулись на тот момент с куда более важной и не терпящей отлагательств проблемой, вот и проверили самое очевидное.

– Жена… – протянул Милар. – Задери её демоны, жена…

– Именно, Милар, именно. Дочь Министра, – Огланов постучал пальцем по записной книжке. – Что она нашла в Иригове, который последний раз грудь держал только когда материнским молоком питался? И, более того, не хотел держать снова.

– Отвлечение внимания.

– Браво! – едва было не зааплодировал Огланов. – Дочь министра слишком привлекающий к себе внимание ярлык. А вот если найти жадного и глупого извращенца, то им можно очень удобно и легко манипулировать.

– А дети? – спросил было капитан и тут же сам ответил на свой же вопрос. – Пара специальных снадобий и магия, могли заставить Иригова поработать для нужной легенды… проклятье.

– И вот тогда я стал распутывать уже другие связи и тут вырисовывается интересное, – Огланов перевернул странице в книжке. – Если копнуть не в прошлое Эрика Иригова, а в прошлое Акации Норленов, дочери Генерал-Лорда Даниила Норленова, по совместительству Министра Внутренних Дел, то мы найдем очень маленькую, почти незаметную, но интересную ремарку.

– Не томи, Огланов.

Петр подмигнул и прочитал:

– В возрасте девяти лет к Акации Норленов был приставлен Звездный Маг, Старший Магистр Таверий Кас, в качестве наставника. Уволен спустя пять лет работы в следствии несчастного случая, который произошел, косвенно, по его вине, — Петр снова перелистнул страницу. – Меня заинтересовал данный несчастный случай, и я начал шерстить всех слуг, которые работали в то время у Норленова. И оказывается, представь себе, Акация подавала большие надежды в качестве Зевздного Мага, по разных слухам – могла даже зажечь Красную Звезду в районе четырнадцати лет. Собиралась поступать в Большой. Но тут, никто не говорит, что именно, но произошло странное. В поместье погиб сын конюхи. Настолько странно и страшно погиб, что хоронили в закрытом гробу. В то же время был уволен Таверис Кас, а Акация…

– Она не была Звездным магом, – спохватился Милар. – Да, её мозги спеклись так же, как и у Иригова, но по остатком определили, что она не была Звездным магом.

Капитан резко повернулся к Арду.

– Можно что-то сделать со Звездной в голове мага, чтобы её нельзя было найти?

Арди задумался.

– В теории, если уничтожить её почти сразу после формирования, то… – без особой уверенности ответил Ард. – А Старшего Магистра уволили через пять лет, то есть когда ей было четырнадцать…

– А молодое дарование смекает, – хмыкнул Огланов. – Разумеется, я захотел расспросить Старшего Магистра, но, оказывается, тот погиб во время рабочей командировки в районе Мертвых Земель Танцующего Полуострова.

– И отправил его туда…

– Я тоже подумал на министра, капитан, – тут на лицо Огланова наползла хмурая туча. – Даже тряхнул старых должников и посетил Архив, но не нашел ни одного бумажного следа. Кроме самих отчетов о наличии такой миссии и прикомандирования к ней Старшего Магистра Кас. Так что отправили его туда мимо министерской бюрократической машины.

– Ладно, предположим, но это все еще ни о чем не говорит.

– Да, пожалуй, но теперь дальше, Акация была, за годы, замечена в самых разных сомнительных компаниях и заведениях. Но самое продолжительное её знакомство было, не поверишь, с Марком Зубровским.