Текст книги "Матабар VI (СИ)"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– О чем ты?

– О том, что Аверский завалил демона и все об этом в курсе. А Мшистый спит и видит, чтобы опередить… теперь уже мертвеца, – Милар скосился в сторону живого Мшистого. – Помяни мое слово, я не поленюсь написать такой отчет, который отправит ублюдка в самую глубокую задницу Империи!

Ардан хотел сказать что-то еще, но, как и всегда, не успел. Из вихря крови и стеклянной пыли отделился едва различимый образ Элантиэ. Та подлетела к Арду и звенящим голоском произнесла:

– Мне с ним не справиться, ученик ледяной принцессы, – она протянула призрачную руку и указала на свод. – Это место теперь служит ему и кормит его силой. Здесь никто, кроме Эан’Хане из числа Эан’раанэ, не справится с ним.

– Но ты же Сидхе! Ты же…

– Я была такой, — перебила его Элантиэ. – Но я почти ничего не помню. Мне не хватит сил, чтобы одолеть это создание, юный Говорящий.

Ардан выругался, а Милар, переводя взгляд с одного на другую, взвыл раненным псом.

– Она ведь ничего хорошего сейчас не сказала, да? – протянул капитан голосом, полным обреченности и усталости.

– Мы можем попробовать сбеж…

– Ты и сам знаешь, что у вас не получится, — снова перебила Сидхе… или почти сидхе… но уже не демон… наверное…

Спящие Духи!

На данную тему можно спекулировать сколько угодно, потому как вряд ли за всю историю, как человеческую так и Первородных, кто-то, кроме Арда, сталкивался с таким феноменом!

– Я чувствую, что у меня есть сила, но я не помню, как её зовут и не помню, её суть, — Элантиэ протянула Арду свою стеклянную руку. – Позволь мне, юный Говорящий, дать тебе каплю своей силы. С её помощью ты сможешь ненадолго проложить тропу к Имени Льда и Снега. Я проведу тебя к нему! Здесь Лей сильна. С моей помощью ты сумеешь пройти!

Ардан сглотнул. Если бы не тот эпизод с Леей Моример, когда ему пришлось использовать с той же целью очищенную Лей-энергию, он бы ни за что не согласился. И дело вовсе не в том, что Элантиэ больше не демон (возможно… на данный момент и… Проклятье!), а в том, что у Фае и их Сидхэ ничего нельзя брать. Ни в оплату, ни, тем более, в дар.

– Скорее, юный Говорящий, – встряхнула рукой Элантиэ, переходя с языка Фае на Галесский. – Я слабею с каждой секундой! Он всех нас отправит к Спящим Духам! Ты можешь помочь!

– Ард? – Милар повернулся к напарнику.

Ардан же посмотрел в глаза стеклянному призраку. Она ведь специально это сказала на Галесском, чтобы… В общем, какую бы цель Элантиэ не преследовала – она её добилась. Оставалось только уповать на то, что если стеклянная волшебница больше не демон, то она пока еще и не Сидхэ.

В любом случае, Ардан протянул ладонь и заметить не успел, как…

* * *

Он стоял посреди снежных простор родной Алькады. Не в облике юного охотника, не помнившего своих корней и путей людского племени. Да даже того, что сам он матабар. Этого юный охотник тоже не помнил.

Нет, здесь был только Ардан. В своем обычном костюме, который купил по сходной цене уже не на блошином рынке Тенда, а в маленьком ателье на самом краю Центрального района, неподалеку от моста Мучениц. Увидел как-то раз, когда в очередной раз проезжал там по делам. Шесть эксов и тридцать ксо, но оно того стоило.

Странно, что Ардан сейчас думал именно о своем костюме, а не о том, как воздух вокруг него слегка похрустывал из-за мороза, пытавшегося укусить обветренную кожу. А снег под ногами ворчал недовольным стариком, которого потревожили слишком громкие дети. Ворчал, даже ругался и замахивался столовой тряпкой, но в глубине души радовался и счастливо улыбался визиту.

Он ждал, что сейчас его, не дедушку, разумеется, а снег, возьмут в руки, сомнут, скомкают и начнут играть. Полетят снежки. Прямо здесь, за пару часов, поднимутся стены ледяных крепостей. Мальчишки и девчонки, наперебой, зальют спящую долину своих смехом.

И все вокруг закружит, запляшет в вихре теплых эмоций. Не таких теплых, как летом, когда от жары плавятся волосы на голове. А совсем по-иному теплых. Уютных. Мягких, как родное одеяло, о котором, порой, мечтаешь после особенного тяжелого дня.

О том же мечтала и земля под его ногами. Уставшая давать жизнь, изнывающая от трудов весны и лета, она так долго ждала возможности отдохнуть и увидеть сны. Сны, в которых дети смеялись и не беспокоились о том, чтобы не испачкались их шубы; а детеныши кутались в меха своих спящих родителей-охотников и родителей-добычи и еще не знали, что в будущем их ждут не только лишь теплые деньки и игры.

Таков был снег под ногами Ардана. Его родной снег. Который выпал в тот самый день, когда он впервые открыл глаза в деревянном доме на берегу горной реки.

* * *

Все оказалось иначе, чем в прошлый раз. Когда Ардан разбил посохом стеклянную сферу Паарлакса, то лишь наполнил заемной силой тот осколок имени Льда и Снега, что сумел расслышать за последние двенадцать лет регулярных занятий. Но теперь ему казалось… казалось… будто он слышит его. Слышит Имя в громком хрусте под ногами, на быстром дыхании и том, как руки прятались подмышками, чтобы согреться.

Имя, которое, казалось, знало его собственное и только и ждало, чтобы поздороваться. И Ардан ответил. Он поздоровался и позвал за собой. Играть среди каменных казематов оскверненной земли.

Что-то прозвучало в ответ. Что-то, чего Ард пока еще не мог расслышать.

Но все же…

Лед и Снег явился на зов юного волшебника.

* * *

Милар, как завороженный, смотрел на своего напарника. Он читал отчеты Аверского о сражении с эльфом Эан’Хане, потому знал, что у тех, кто владеет искусством Первородных, меняются глаза. Но одно дело читать об этом, а другое дело – видеть самому.

Глазницы его напарника затянул синяя дымка, а посох покрылся узорами сверкающего инея. Стеклянная ведьма держала его за правое запястье и, кажется, корчилась от боли, а на левом сиял… поцелуй? Нет, наверное Милару просто показалось. Что в этом филиале дома душевнобольных он только не видел за прошедшие полчаса…

И все же, когда Ард стукнул посохом о землю, капитан не ожидал именно этого. Того, что он не только увидит, как каменная поверхность площадки зайдется волнами встревоженного озера, но и почувствует собственными ступнями. Милар действительно вместо твердой почвы оказался на воде.

Волны разошлись в разные стороны, а затем камень выстрелил в небо… в потолок, разбитыми осколками. И там, где гранитная крышка раскололась, на свободу вырвалась вьюга и метель. Она закружила по древнему залу, покрывая стены сверкающим инеем, складывающимся в узоры наскальной живописи зверей и незнакомой Милару природы; укрыла ледяной коркой омерзительные изваяния, заменявшие ступени; превратила в громадные сугробы раболепные статуи, а затем замерла белоснежным туманом.

Капитан на секунду подумал, что поежится от холода, но вместо этого вдруг понял, что ему тепло. Даже теплее, чем было прежде. Как если бы он, как раньше, в детстве, завернулся в одеяло на родной кровати, спрятавшись от ночных кошмаров и всех невзгод.

Зазвенела капель. А может смех. А может все сразу.

Вампир и ведьма, прежде застывшие в вихре из крови и стекла, разлетелись в разные стороны. Милар не успел понять, как именно это произошло, но мгновением прежде Арда держал за руку стеклянный мираж, а теперь сама черноволосая ведьма. Из плоти и крови.

Нет, капитану, все же, не показалось. Ведьма действительно испытывала от прикосновения жгучую боль, а на запястье напарника и в правду сияли очертания женских губ. И, скорее всего, совсем не губ Тесс…

Впрочем, сейчас Милара заботил куда больше вампир, нежели тайны его напарника.

Тварь замахнулась клинком, пытаясь создать очередной кровавое уродство, но мимо него пронесся смеющийся порыв безобидной пурги и вампир, как в каком-то нелепом театральном представлении… попросту поскользнулся. Под его ногами протянулось полотно льда и древний монстр, одолевший трех военных магов, включая Мшистого, действительно споткнулся.

Его плащ раскрылся широкими крыльями, но не смог поднять своего владельца. Его тут же сковали ледяные оковы опустившейся сверху метели, а вампир уже рухнул внутрь платформы.

Именно внутрь.

Лед под его весом раскололся и тварь упала в недра морозного озера, внезапно образовавшегося там, где только что находились гранитные камни окровавленной пирамиды.

Милар не особо отдавал себе отчет в том, что происходило, а самое главное – в том, что он видел, слышал и чувствовал. Он мог поклясться перед иконами святых и гербами Вечных Ангелов, что он стоял на камнях, дышал затхлым воздухом подземного святилища, а видел только сумрак и пирамиду с отсеченной вершиной. Но при этом, ему в нос настойчиво бил запах молодого снега, о кожу ласковым котом терся пока еще не кусачий мороз, а перед глазами застыло озеро. И в этом озере барахтался древний вампир.

С отчаяньем утопающего (хоть «живой» мертвец и не мог утонуть) он тянул когтистые лапы к поверхности, но та несмотря на то, что находилось на одном и том же уровне, зрительно постоянно удалялась. А может это вампир погружался все глубже и глубже в синие недра, которых на самом здесь не было и быть не могло…

Милар пару раз видел сражающихся Звездных Магов, но это никогда не выглядело… так. Пожалуй, он теперь понимал, почему из всего Черного Дома лишь нескольких магов-оперативников отправляли для задержания или ликвидации Эан’Хане.

Темный плащ вампира, обернувшись оторванным и ожившим лоскутом ночного неба, кружил обрывками тьмы вокруг своего владельца, пытаясь отразить натиск ледяных потоков… принявших форму игривых выдр. Те даже не норовили укусить или оцарапать тварь, лишь тянули ту все глубже и глубже на дно. Пока, наконец, вампир, не вырвал из их плена руку и не надкусил на той запястье.

Кровавое марево заструилось сквозь ледяную толщу и вампира выбросила на верх, где тот снова приземлился на… жесткий лед, будто и не было ни озера, ни выдр. Маленьким зверькам на смену пришли статные ели. Выросшие прямо здесь, на глаза. Настолько чистые и изящные, что казались хрустальными статуэтками, только в натуральную величину.

Снова подул тот странный морозный ветер, вместо кусачего, злого холода, приносящий с собой нежную, полузабытую теплоту детской постели, где нет ни тревог ни невзгод.

Вампир закричал что-то на уже знакомом, но все еще непонятном Милару языке. Кажется, это язык Фае:

– Ehok tur!

Звучало грубо, как проклятье или ругательство…

Треснули кости в «здоровой руке» вампира и из ран заструилась черная, вязкая кровь, даже больше напоминающая мазут, нежели сам мазут! Громадной кляксой, размером с молодого теленка, она покатилась по ледяному настилу, попутно разевая пасть, внутри которой торчали кровавые кристаллы.

Милар вскинул револьвер и прицелился в голову вампира. Чутье дознавателя подсказывало ему, что если клякса достигнет цели, то его напарника и странную ведьму не спасут никакие чары. Но стрелять так и не пришлось.

Тот самый ветер, что поселился среди хрустальных елей, припорошенных снегом, побежал среди их пушистых, ледяных крон. Те застучали друг о друга и по гроту полетела свирель. Наполненная смехом и крикам, тяжелым вздохом засыпающих ручьев, укрывающихся морозным одеялом и чем-то еще. Много чем, если честно. Просто большинству этих звуков Милар, в течении жизни, не особо предавал значения. Слышал, но не слушал, и потому теперь не мог вспомнить, откуда помнит их.

Но все же они были.

Пришли сюда по первому же зову юноши с глазами, затопленными синей дымкой.

Звук все нарастал и нарастал, пока не стал оглушительным гвалтом. Может быть, именно с таким жутким хором с гор сходит лавина? Милар не знал.

Но ему казалось, что именно так и произошло. Звук обернулся многотонной, бесконечно тянущейся лавиной, рухнувшей на вампира. Не было ни снега, ни льда, но мертвец рухнул даже не как подкошенный, а как сломанная кукла.

Его ноги треснули в десятках местах и кости, пронзая плоть, разлетелись мелкими щепками. Бумажной гармошкой, тварь сложилась в нескольких местах. Ребра прыснули в разные стороны, а руки раздробились настолько, что от них осталось лишь невзрачное месиво.

Вампир что-то кричал и пытался пошевелиться, но на его теле отображалось бесчисленное количество ударов, нанесенных невидимой лавиной. И та не переставала бить до тех пор, пока не смолк ветер, а вместе с ним не закончили свою сперва веселую, а затем жуткую песнь ледяные деревья.

Тварь хрипела и дрожала. Её тело плевалось кровавыми сгустками, не оставляя попыток регенерировать, но было понятно, что сил у вампира, после сражения с Мшистым, затем ведьмой, а под конец еще и с Ардом – уже не осталось.

Милар хотел было убрать револьвер в кобуру, но услышал короткий стон.

Резко обернувшись в сторону, он увидел буквально повисшего на собственном посохе напарника. Тот на глазах хирел. Кожа серела, взгляд мерк, но при этом все ярче и ярче разгоралось потусторонне сияние, заставлявшее кожу ведьмы мерцать звездным блеском.

Капитан понятия не имел, что происходит, но не собирался разбираться в деталях. Чутье подсказывало ему, что его напарника заживо пожирали и этого было достаточно:

– Отпусти его! – выкрикнул Милар и направил мушку револьвера в сторону ведьмы.

Прежде вполне человеческий взгляд создания начал постепенно затягиваться пеленой, напоминающей бескрайнее ночное небо, полное чужих галактик и созвездий.

– Срань, – сплюнул капитан и вдавил спусковой крючок.

Первая пуля, самая обычная, ударила о невидимую преграду и рассыпалась свинцовой пылью, а вот вторая – из числа специальных разработок Дагдага и его умников, засияла в полете. Перед ней сформировалась миниатюрная печать и вместо обычного свинца, в цель ударил оранжевый луч.

Ведьма вскрикнула и разжала хватку. В то же мгновение, едва ли не быстрее, чем мог уследить взгляд, с её ладони сорвался синеватый сгусток и влился в руку Арда, а вместе с ним к юноше вернулись здоровый вид (относительно) и уже привычные, пусть и не человеческие, янтарные глаза.

У самой же ведьмы с кожи сошел мистический блеск, а глаза перестали пытаться изобразить космос.

Милар подскочил к напарнику и похлопал того по щекам:

– Ты как, господин маг? В порядке? Все еще в мире живых?

Дезориентированный Ард какое-то время беспорядочно мотал головой, пока, наконец, не поймал взглядом лицо Милара и не прохрипел:

– Да, нормально.

– Ну и отлично, – Милар поднялся, сделал два шага и направил дуло револьвера в лицо ошарашенной и, кажется, напуганной ведьмы. – Спасибо за помощь, госпожа, но вы мне не нравитесь.

Он взвел курок и, да будут ему свидетелями Святые, Мученицы и Вечные Ангелы, он бы выпустил в неё весь барабан, а затем бы еще и добавил саблей (просто на всякий случай) если бы не Ард.

– Не надо, Милар.

– Ты в своем уме, Ард? Эта… это… да она чуть было не высосала тебя досуха! И совсем не в том смысле, когда произошедшее могло бы стать пошлой кабацкой ьайкой!

Милар не сводил взгляда с замершей ведьмы, так не видел, но слышал, как Ард, тяжело опираясь на посох, встал и подошел к нему справа.

– Я чувствовал, что она сопротивлялась, – с каждым словом речь напарника приходила в норму и именно это, а вовсе не сами слова, стало тем, что остановило следующий выстрел капитана. – Настолько, насколько могла.

– Ты уверен?

– Да, Милар. Если бы она хотела, то выпила бы меня сразу, как прикоснулась. Причем еще в первый раз, а не сейчас.

* * *

Ардан, утирая пот со лба, не сводил взгляда с Сидхе. Элантиэ действительно сопротивлялась Голоду столько, сколько могла. Но не стоило обманываться её внешним видом. Чтобы не сделал аппарат Леи Моример, какие бы опыты талантливая волшебница, прогрузившаяся в глубины запретной магии, не произвела, Элантиэ не стала снова собой – Сидхе Радости Воспоминаний. Она все еще находилась где-то на грани. На это грани её мучил Голод, искажавшей суть всех тех Фае, кто сбивался с пути.

– Прости, юный Говорящий, прости меня, — шептала Элантие и по её щекам катились слезы, чем-то напоминавшие березовую смолу. – Я не хотела, но она так силен… так силен мой Голод… Если бы ты не узнал моего имени, боюсь я бы убила всех вас… О Спящие Духи, я не хочу вспоминать, юный Говорящий, всего того и всех тех, кого погубила, пока блуждала во тьме.

– Что она говорит, Ард⁈ – выкрикнул Милар, вскидывая револьвер.

– Все в порядке, капитан, – немного слукавил юноша и, подойдя к Сидхе, попытался ту поднять, но ведьма отшатнулась от него в сторону.

– Твоя метка, юный Говорящий, — Элантиэ смотрела на его левую руку так, как прежде уже меченный зверь смотрит на раскаленное железо. – Там магияАллане’Эари, моей двоюродной сестры. Эта магия уничтожит меня, если я прикоснусь к тебе в третий раз.

Ардан отступил назад и тут же понял, что услышал нечто больше, чем, возможно, его собеседница не то, что хотела сказать, а сумела бы сказать. По собственному желанию, разумеется, а не вот так – впопыхах.

– Двоюродная сестра? – переспросил Ардан. – Ты одна из принцесс Лета?

Глаза Элантиэ расширились, и она какое-то время размышляла, а затем затрясла головой и принялась стучать себя кулаками по вискам.

– Не помню, Говорящий… не помню… вокруг моей памяти стены из тьмы, и они кусаются… так больно… почти ничего не помню…

Милар, все это время стоявший позади, прокашлялся:

– Не хочу портить момент, Ард, но я уже видел такое поведение… в доме для душевно больных. И знаешь, что самое страшное они могут там сделать? Закидать охранников своим дерьмом, а эта колдует так, что я чуть было сам рассудок не потерял.

– Это Сидхе, – только и ответил Ардан.

– А, ну раз Сидхе, – взмахнул револьвером Милар. – То это все оху… обалдеть, как объясняет. Ой, я сказал объясняет, да? Так вот я тебе сейчас немного, хотя даже не немного, а очень сильно напиз…

Милар не успел договорить оскорбительную версию слова «обманул», потому как за их спинами раздался хрип. Весьма характерный и легко узнаваемый.

Вампир постепенно приходил в себя.

Элантиэ, пару секунд стучавшая себя по голове, застыла, а затем, повернувшись в сторону поверженной твари, обернулась мерцающим туманом. Она исчезла в одном месте и тут же появилась рядом с живым мертвецом, на грудь которого поставила основание своего стеклянного посоха.

Может она и не помнила ничего, но умела, как и все Сидхэ, ходить теми тропами, что не предназначались смертным. Ни для людей, ни для Первородных.

– Что ты хочешь узнать у него, Говорящий? — спросила она все так же на языке Фае, хотя знала и Галесский.

Ардан с Миларом переглянулись и юноша перевел вопрос.

– Пусть она спросит, для чего здесь находились все те дети, – заиграв желваками, ответил капитан.

– Тебя спрашивают…

– Я знаю Галесский, дура, – процедил вампир, в чьем обезображенном Алькадской лавиной (всего лишь её маленькой тенью) лице трудно было опознать что-то, кроме горящих ненавистью, рыбьих глаз и месива из костей и мяса. – С чего мне отвечать тебе, ищейка?

– С того, что… – начал было Милар и осекся.

Ард его прекрасно понимал. Человеку они могли бы что-то предложить взамен. Может не смертную казнь, а каторгу или заключение в тюрьме в черте города, где условия намного лучше. Если бы тот не согласился, могли бы угрожать пытками. Но, в случае наличия рядом магов, особенно Арда и его Взгляда Ведьмы, просто вытащили бы из разума все, что требуется.

Но это вампир.

Древний вампир, да еще и фанатик.

Он не станет ничего говорить под страхом развоплощения. Пытки ему не страшны – он мог сосредоточиться на том, чтобы не чувствовать боли. А нырять в разум такой твари Ард не стал бы ни за какие эксы. Просто потому что такое путешествие станет для него билетом только в одну сторону, без варианта вернуться обратно на родные берега.

Вампир засмеялся. Но его вороний клекот продлился недолго.

– Я хотела обставить все так, чтобы ты остался мне должен, юный Говорящий, – звенящим голосом, как если бы чокнулись двумя бокалами, сказала Элантиэ. – Но я чуть было не забрала твою жизнь, так что это я в долгу у тебя, а не ты у меня. И я отплачу прямо здесь и сейчас.

Она наклонилась чуть ближе к твари и протянула ладонь.

– Нет, дура! Что ты делаешь⁈ – закричал резко прекративший смеяться вампир. – Ты сама не понимаешь! Ты ведь на нашей стор…

Он смолк. Навсегда. Стоило ладони Сидхе коснуться его кожи, как та начала осыпаться порванным пергаментным листом, пока на полу не осталось лишь пятно непонятно происхождения и лоскут одежды.

Милар уже начал было снова поднимать револьвер в сторону ведьмы, как рядом с той закружился стеклянный вихрь, сформировавший полупрозрачный силуэт упокоенного вампира.

– Это тень его разума, – на чистом Галесском пояснила Элантиэ. – Я не помню, как правильно их создавать… и я слаба… так что он сможет ответить лишь на несколько ваших вопросов. Задавайте с умом и… побыстрее. Я не смогу держать его здесь дольше пары минут.

Милар едва слышно выругался и, убирая револьвер, сделал шаг вперед.

– Расскажи подробно для чего здесь находились те дети, которых мы нашли по дороге к этому… месту?

Губы тени не двигались, но ушей коснулся узнаваемый, хриплый, каркающий голос:

– Их привели Эан’раанэ чтобы Лея Моример выполнила условия сделки и закончила своё исследование, которое ей подсунули на корабле.

Ардан даже несколько удивился настолько подробному и вполне четкому ответу. В историях прадедушки подобная магия и трюки обычно оборачивались какими-то туманными загадками и полунамеками.

– Кто такой Герцог, которому служила Лея Моример? – продолжил Милар.

Видимо он, все же, читал отчет Арда. Лично они не обсуждали оставленной Леей послание «вы проиграли Герцогу», потому как это могло быть чем угодно – от обманки, то прозвища.

В ответ им прозвучала лишь тишина, нарушаемая едва слышимыми стонами раненных плащей… о которых тоже стоило бы позаботиться.

– И почему он молчит? – не обращаясь ни к кому конкретному, спросил Милар.

– Наложенные на него чары необычайно могущественны, – спустя несколько мгновений ответила ведьма. – Я не знаю, сталкивалась ли с таким, но такая магия неподвластна почти ни одному смертному.

– Почти?

– Тот, кого вы называете Архимагом, – кивнула Элантиэ. – Маг Семи Звезд и ученики Арора… может быть они смогли бы наложить такие чары, которые работали бы и после окончания нежизни, но я не уверена… не помню…

Ардан не стал спрашивать, почему Элантиэ, в таком случае, помнила об Архимаге и учениках его прадедушки. Он уже окончательно убедился в том, что Сидхе не притворялась и не играла с ними в какую-то игру. Она действительно была, во всех смыслах, сильно не в себе.

– Ладно, это молчание уже само по себе ответ… – проворчал себе под нос Милар и чуть громче продолжил допрос. – Что за исследование?

– Я случайно подслушал, что оно касалось возможности симбатнеческого сосуществования демона и человека. Большего не знаю.

– Симба… что за ересь…

– Симбиотического, – шепнул Ард на ухо напарнику. – Я тебе потом объясню.

– Кого еще ты видел приходящим и уходящим в поместье и что случилось с остальными детьми?

Ардан сделал себе мысленную зарубку спросить потом об «остальных детях».

Но в ответ им в очередной раз прозвучала только тишина.

– Шикарно, – всплеснул руками Милар. – Ну, хотя бы что-то… ты у него хочешь что-нибудь еще спросить, господин маг?

Прежде, чем Ард успел ответить, Элантиэ предупредила:

– У меня хватит сил только на еще один вопрос и, пожалуйста, задавайте поскорее.

– Давай, господин маг, может тебе какие-то мысли в голову здравые придут.

Ардан посмотрел на стеклянный мираж, затем на Сидхе, снова на мираж и только после этого спросил:

– Что ты знаешь об Элантиэ, Сидхе Радости Воспоминаний.

На лице Милара отразилась непередаваемая палитра эмоций, но свой резон Ардан объяснит напарнику позже. Вместе с непонятным для последнего словом.

– Я знаю, что она стала демоном во время Войны Рождения Империи и была заточена в темнице Града на Холме. Я не знаю за что именно. Но знаю, что туда попал её собственный муж за попытку освободить Элантиэ.

– Муж… – резко повернулась к «вампиру» Сидхе. – У меня был муж? – и тут же ответила на свой собственный вопрос. – Да… мой вечный спутник… мне кажется, я его помню. Но не помню кто он… скажи, ходящий сквозь ночь, кто он? Он все еще в заточении в Граде на Холме?

Вампир медленно, дергано, рубленными движениями повернулся к ведьме и одними только губами прошептал:

– Ты все равно вернешься во тьму, предательница… – и в следующее мгновение обернулся облаком мелкой, стеклянной пыли.

– Проклятье! Господин маг! – не сдержался Милар. – У меня так много вопросов, а у тебя всего две коленные чашечки, которые я могу прострелить!

Но ни Сидхе, ни сам Ард не обратили внимания на взбешенного капитана.

Ведьма подплыла по воздуху к Ардану и заглянула тому в глаза. Она не пыталась использовать Взгляд Ведьмы, но даже так – Ард прочувствовал, как что-то прикоснулся к его разуму.

– Ты правильно поступил, юный Говорящий, – боясь прикоснуться, она провела ладонью в миллиметре от щеки Арда. – Теперь я снова у тебя в долгу. Ты отдал мне свой вопрос, так что однажды я принесу тебе взамен ответ, а пока – не ищи меня. Я отправлюсь на поиски своей памяти и своего мужа. Но мы встретимся вновь. Встретимся, когда ты найдешь радость в своих воспоминаниях, и я пойму, что ты готов для моего ответа и тогда я принесу тебе его.

Ардан, вместо ответа, лишь слегка кивнул.

– Остерегайся её, – Элантиэ сместила взгляд на его левое запястье. – Принцессы и принцы, рожденные на границе Лета и Зимы, самые коварные из нас. Чтобы они не делали, никогда не верь им. Это мой тебе маленький подарок, как хранителю моего имени. Не забывай меня, прошу. Пока ты помнишь, я смогу бороться с тьмой.

Ард снова кивнул. Он, все же, имел дело с Сидхе, а значит, учитывая сколько он уже всего наговорил и сделал, лучше было помолчать.

– У тебя красивое имя Льда и Снега, Крепкие Корни. Не теряй его во мраке.

Ардан, все же, не сдержался.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут, высокородная Сидхе?

Но она лишь улыбнулась и исчезла, а в воздухе прозвучало последнее:

– Трижды я говорила и трижды ты слушал. До встречи, юный Говорящий.

Они остались на площадке вдвоем с Миларом.

– Арххх, – раздался стон откуда справа.

Ну, почти вдвоем…

Глава 36

Вместе с Миларом они подошли к Мшистому. Не потому, что хотели (особенно учитывая слова капитана Пнева, в которых еще только предстояло разобраться), а потому, что у военного мага Розовой Звезды куда больше шансов помочь всем остальным, нежели у Арда, который сам еле-еле на ногах стоял.

Чтобы не сделала Элантиэ, проведя его по тропе к большому осколку имени Льда и Снега, пройденный путь отнял у него ничего не меньше сил, чем у самой исчезнувшей Сидхе.

– Есть варианты? – грубо и немного рублено спросил Милар.

Перед ними лежал залитый кровью, своей и вампирской, главный цепной пес Черного Дома. С пронзенными конечностями и обугленным плащом, прикипевшим к коже в том месте, где вспыхнула защитная печать, отсрочившая неизбежную встречу с Вечными Ангелами.

Ардан посмотрел на потерявших сознание Урского и Эрнсона, прислонившихся друг к другу спинами. У них вряд ли оставалось очень много времени, так что времени на сомнения не оставалось.

– Майор точно не обрадуется, – прошептал Арди, открывая свой гримуар на свободной странице. – Да, он определенно не обрадуется.

– Ард, мне дважды повторять на надо, – хрюкнул носом Милар. – Мне с первого раза конкретно плевать, что там понравится или нет этому засранцу.

Арда всегда поражало не то, что бесстрашие Милара, а его абсолютно отсутствующее заискивание перед сильными мира сего. Что с Аверским, что с Мшистым, что даже с Полковником – Милар Пнев вел себя так, как считал нужным. Может поэтому, несмотря на все свои достижения, выслугу лет и результативность дознавательных мероприятий, он все еще ходил с погонами капитана, а не выше.

Ард наклонился и, пошарив по карманам плаща, выудил на свет два накопителя цвета своих звезд. Вставив те в кольца, он внимательно осмотрел тело Мшистого. Раны на конечностях выглядели серьезными, и, что самое важное, с момента их получения прошло уже больше минуты.

Но проблема заключалась даже не столько в очевидных физических повреждениях, причиненных, по сути, простой кинетической энергией, а в тех местах, где в майора вонзились особенно яркие кровавые кристаллы. Там лунки пусть и не глубоких ранений обрамляли расширяющиеся темные ореолы.

– Какой-то тип Лей-отравления, – прошептал, прикусывая кончик карандаша, Арди.

– Чего, господин маг?

– Я сам с собой.

Милар не сводил взгляда со своих подчиненных, не обращая при этом внимания на Клементия и Парелу, которым тоже приходилось не сладко.

– Поторопись.

– Я и так тороплюсь, капитан.

– Ты нихрена, господин маг, не делаешь!

– А может ты тогда вместо меня сейчас печать сходу выдумаешь? – не сдержался Ард и потряс своим гримуаром. – Или дашь мне какое-то время поработать в тишине⁈

Милар поднял ладони в сдающемся жесте и сделал несколько шагов назад.

Ардан же повернулся обратно к телу. Ему требовался измерительный прибор, чтобы выяснить глубину поражения тех участков, которые оказались не просто повреждены, но еще и заражены вредоносной Лей. В идеале иметь бы под рукой нечто вроде стационарной печати Элиссаара, которой пользовались в госпиталях. Но, за неимением лучше, подойдет и…

– А-А-А! – закричал Мшистый, когда карандаш начал елозить внутри его ран.

Закричал и снова потерял постепенно возвращавшееся к нему сознание.

Милар сзади что-то произнес, но Арди был слишком сосредоточен на своей задаче. Если бы перед ним находилась какая-то задачка с объектами, направлением движения или запутанной рунической связью, он бы чувствовал себя более уверенно.

А вот Целительское искусство это… целое искусство, как бы глупо это ни звучало. И в нем Ардан не то, чтобы хватал звезд с неба. Пожалуй, он в военной отрасли он достиг даже большего прогресса, нежели во врачевании. Все потому, что ему всегда помогала его кровь матабар, а лечить других при помощи Звездной магии еще большая морока, нежели самого себя.

– Сосредоточься, – сам себя наставлял Ардан. – Здесь все те же рунные связи… Экзамен же ты сдал.

– Ага… первого, о Вечные Ангелы, курса, – прозвучало сзади, но Арди снова лишь отмахнулся от своего напарника.

Карандаш побежал по листу бумаги. Несколько контуров в качестве фундамента будущей печати, один для стабилизации кровяного давления, другой для поддержания общей целостности конструкции, третий и четвертый для обезболивания и обеззараживания. Пятый… нет, пятый уже третья звезда, а это, все же, не задачка – живой человек. Пока живой человек. А у Ардана не имелось в запасе Синей звезды точно так же, как и права на вторую и последующую попытку.