Текст книги "Матабар VI (СИ)"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Если он не поможет Мшистому, то вместе с майором к Ангелам отправятся и еще четверо Плащей.

Ардан отложил в сторону посох, почесал затылок, и принялся раскидывать по чертежу массивы.

– Это просто задачка… задачка на материалы… только материал биологический… – мысленно приговаривал Ардан. – Сломанный биологический материал… это все равно что деталь, упавшая с крана… или сломанный станок… в целом, суть одна…

Конечно же суть была далеко не одна, а отличий столько, что сходства на их фоне стремились к абсолютному нулю. Тому самому, который Ардан был готов поставить сам себе за то уродство мешанины фиксированных и свободных массивов, которое у него вышло.

Первым же желанием юноши стало выдернуть страницу и начать все заново – как он и поступал, когда чувствовал, что его решение далеко от идеала. Но в данной случае он занимался не своим «исследовательским хобби», а кровавым месивом из плоти и отравленной-Лей.

Но даже если он вычеркнет половину массивов, оставив только самые необходимые, это все равно не решит проблему общей перегруженности структуры. А если добавить, что у каждого живого организма имелось собственное Лей-поле, и векторы внутри печати должны были учитывать индивидуальные особенности цели использования, то… Проще представить, что Ардан целился куда-то в никуда, в надежде, что падает в цель размером с монетку.

Да и сами связи множились слишком быстро. На данный момент их в чертеже насчитывалось уже порядка двадцати восьми. А возможных комбинаций больше, чем можно перечислить за неделю.

Нет, стандартным подходом ситуацию не решить. Может если бы он обладал Желтой звездой и сумел бы использовать печать Элиссара, то без особого труда справился бы за пару минут без, но это лишь бесплотные фантазии.

Да уж, теперь уже наглядным образом становилось понятно, откуда в Империи столько калек с ампутированными конечностями… Страшно представить, что творилось в Целительском искусстве до революционного открытия Старшего Магистра Элиссара.

Революция… да, Арду придется думать нестандартно и, что самое важное, быстро. А значит надо взять самую очевидную проблему и подойти к ней с самого неочевидного направления.

В чем заключалась главная загвоздка задачки? В том, что майор Мшистый получил весомую дозу вредоносной Лей, которая в данный момент разрушала его изнутри. Да, Ард понятия не имел о её характеристиках, концентрации и прочих свойствах, но знал одно – она имела некий отрицательный заряд. А любой заряд, по Паарлаксу, обладает двумя позициями, так что…

– Реверсировать отравление, точно! – Ардан стукнул себя карандашом по лбу и чуть прищурился. – Если я реверсивную отравление, то смогу переключить его на восстановление поврежденных им же участков!

– Ты там все еще на Галесском языке говоришь, господин маг, или на свой перешел?

Ардан, не оборачиваясь, показал за спину не очень приличный жест, на что Милар только фыркнул. Причем с каким-то извращенным уважением.

Оставалось понять, как именно ему ревесировать что-то, что он не понимал. Одно дело, обладая полным перечнем всех свойств и характеристик заряда попытаться изменить его направление, с другой стороны – действовать вслепую.

« Туманный Помощник» ему… не помощник. Ардан даже представления на данный момент не имел, как именно можно доработать свою печать, чтобы та обладала свойствами присоединения к биологическому объекту. Хотя почему не имел. Имел конечно – такая печать уже существовала и называлась « Печать Элиссара»!

– Ahgrat! – выдохнул Ардан.

– Очень надеюсь, напарник, что в этом восклицании ты помолился за души Петра Огланова и его помощницы, которых мы оставили около подъемника.

Ард медленно обернулся к Милару, нервно стучавшему мыском туфель по камням площадки, а затем так же медленно повернулся обратно к гримуару.

Из общих постулатов функционирования Лей-энергии Арди знал, что любой Лей-заряд, вне зависимости от прочего перечня его свойств, обладал самым главным – константной приспособленностью к метаморфозе. Все потому, что Лей, в своей основе, не имела четкой структуры и любое её состояние считалось одновременно переходным и постоянным. Именно на этой аксиоме и строилась теория Арда относительно его будущих « трансмутационных рунических связей».

– Другого выбора все равно нет, – выдохнул Ардан и, открыв страницу, где хранились его зашифрованные трансмутационные формулы, принялся лихорадочно высчитывать узлы связей.

Не то, чтобы по итогу у него получилось нечто внятное (юноша и вовсе благородил судьбу, что она так долго не давала ему возможность заниматься с собственным арифмометром и он не потерял способности к сложным вычислениям в уме), его формулы вообще сложно было назвать хоть немного похожими на научное знание, а не на баловство недавнего школяра, но, все же, чертеж был готов.

Вписав последнюю руну в вереницу запутанных связей, Ард взял посох и поднялся на ноги.

– Получится? – спросил Милар.

Арди скривился и нехотя ответил:

– Девятнадцать к одному.

– О, девяносто пять процентов на успех? – воодушевился Милар, но, заметив весь перечень эмоций на лице Арда, все же не выдержал и коротко выругался. – Блядь… не в нашу пользу, да?

Ардан коротко кивнул и не стал вновь просить Милара, чтобы тот лишний раз не ругался. Это не одобряли не только учения Светлоликого, но и Первородных тоже. В этом два народа сходились. Темные слова влекли за собой темные события и не важно волшебные они или нет.

Со стороны Арда в принципе было бы лицемерием упоминать о сдержанности в речи, потому как он все чаще и чаще прибегал к одному из немногих ругательств в языке Фае, а…

– Долго стоять будешь? – ритм, который отстукивал Милар, становился все более и более нетерпеливым, а его овальное лицо все вытягивалось и вытягивалось.

– Да, – выдохнул Ард. – Ты прав.

И, не отрывая взгляда от чертежа, так как не был уверен, что не Сломает его из-за усталости, юноша ударил посохом о землю. Вспыхнула зеленая печать и волна туманного света окатила Мшистого. Формировать по инженерным правилам какой-то конкретный облик заклинания у него не было ни сил, ни времени, ни умения в Целительской стезе.

Сперва с Мшистым ничего не происходило, но затем уши прорезал громкий, почти нечеловеческий крик:

– А-А-А-А! – и тело майора изогнулось дугой. Так сильной, что казалось вот-вот и пятки с запястьями оторвутся от камней и майор, нарушая законы незвездной физики, взлетит в воздух.

Милар с Ардом от неожиданности синхронно отшатнулись. Как раз вовремя, потому как в следующее мгновение майор рухнул на спину и забился в конвульсиях, достойных последних мгновений мук несчастного, самыми жуткими способами запытанного до смерти.

Мшистый стучал руками о камни, царапал пальцами пол, выдергивая и выламывая ногти, он рвал остатки волос на голове, раскусывал губы и плевался одновременно кровью, чем-то напоминающим полу переваренный обед, кровь, слизь и нечто темно-зеленое.

– Чего застыл⁈ – гаркнул Милар и, скинув с себя пиджак, ринулся к Мшистому. – Помогай!

Но майор уже затих. Он выглядел даже хуже, чем до печати Арда. Теперь на его коже змеились длинные, кровавые трещины, несколько костей явно оказались сломаны, а ногтей на руках и зубов во рту явно поубавилось.

– Ты что наделал, гений? – сухим тоном, лишенным всяких эмоций, спросил Милар.

Ардан, вытерев испарину, подошел поближе.

– Все должно было сработать… – он листал свой гримуар, то и дело возвращаясь к печати, которую только что начертил. – Я трансмутировал реверсивные рунические связи переложив в них базовые свойства отравления, так что взаимодействие с Лей-полем должно было быть минимальным. И обезболивание должно было… Ahgrat.

– Меня начинает несколько напрягать, господин маг, что я постоянно слышу от тебя эту смесь чихания с кашлем.

– Трансмутация затронула и обезболивающий контур вместе со всеми массивами тоже, так что они оказались выключены из уравнения и не подключены к внешнему Лей-полю… – Ардан почувствовал, как его сердце совершило вояж по самым отдаленным участкам тела и не особо спешило возвращаться обратно. – Я немного напортачил.

– Немного⁈ – чуть было не взревел Милар, указывая ладонью на Мшистого. – Это, о Вечные Ангелы, по-твоему, немного?

– А ты думаешь, что я после первого курса Большого и полугода с Аверским теперь могу вылечить раны, оставленные древним вампиром⁈ – Арди окончательно, как выражались ковбои на ферме Полских, отпустил вожжи и тоже начал говорить в полный голос. – Я даже не понимаю, что конкретно я сейчас сделал!

– А как ты тогда, проклятье, это в принципе сделал⁈

– Ну как-то сделал! – Ардан, встав рядом с Миларом, точно так же указывал на застывшего Мшистого. – Видишь! У него больше нет следов отравления!

– Да у него и следов жизни тоже особо-то и нет!

– Я слышу, как бьется его сердце!

– Просто от возмущения твоей узколобостью!

– Моей узколобостью, Милар? А кто решил в одну ночь и к Ночникам поехать и к Древнему Вампиру⁈

– А мне что, надо было это все опять растягивать на пару месяцев, чтобы потом Кукловоды и Полковник растягивали наши… места. Которыми ты, господин маг, иногда думаешь вместо головы!

– О, ну да, конечно, наверное, именно поэтому мне пришлось заключать сделку с непонятно кем, чтобы вытащить эти ваши места из передряги!

– А если бы пошел сразу с нами…

– То может быть все были бы мертвы…

– … может мы бы с тобой придумали более умную стратегию…

– … которая закончилась бы очередными взрывами и штрафами…

– … далеко не факт.

Кто знает, как долго продолжалась бы накипевшая у обоих перепалка, если бы не хриплый, едва слышимой голос Мшистого.

– Хватит собачиться… будто муж с женой… езжайте в гостиницу… раз у вас такие отношения.

Милар с Ардом, так же синхронно, повернулись к Мшистому, убедились в том, что тот ровно дышит и даже вращает глазами, после чего посмотрели друг на друга.

Одновременно напарники протянули друг другу руки.

– Погорячился, Ард. Та еще ночка.

– Прости, что не сдержался, Милар. Беспокойная ночь.

И снова кашель.

– О… я сейчас прям расплачусь… встать помогите, господа.

Кое-как, общими усилиями, им удалось поставить на ноги стонущего, окровавленного, местами похожего на переваренную свеклу, военного мага. Тот даже сумел найти в себе силы, чтобы отряхнуться и просипеть:

– Посох мне подай, студент.

Понимая, что обращаются именно и к нему, Ардан, растративший не особо длинный запал нервов (он никогда не умел «отпускать вожжи» дольше, чем на несколько секунд. И то, крайне редко), спокойно передал свой Милару и наклонился за стальным орудием Мшистого. Хотя в руках конкретно этого мага, посох скорее оружие, причем во всех смыслах. Холодная сталь Эрталайн, со множеством выгравированных на ней печатей, обожгла ладони Арда непривычным и незнакомым ощущением.

И он не мог сказать, что то ему сильно понравилось. Родная ветвь Алькадского дуба была ему как-то милее и краше этого безумного дорогого, явно качественно и куда более подходящего для военного ремесла образца Лей-технологий.

А вот Мшистый, только взяв в руку свой посох, шумно втянул воздух носом и ударил волшебной сталью по камням площадки. Под их ногами вспыхнула печать диаметром едва ли не в два с половиной метра, и одновременно с ней прямо с потолка, кружась в неторопливом танце, упали сотни белоснежных голубиных перьев.

Накрывая собой площадь не меньше двадцати квадратных метров, заклинание разом захватило всех пострадавших. Перья касались их измученных и израненных тел, растворяясь белоснежной дымкой, втягивающейся внутрь кожи.

– Когда придете домой, вам надо будет очень много есть и так же много пить, – уже вполне себе здоровым и даже свежим голосом, произнес Мшистый.

Ардан слышал, что говорил майор, но никак не мог отвлечься от того ощущения, что вызывали волшебные перья. Будто нечто мягкое, очень нежное и столь же знакомое, родное, коснулось его кожи. Но не снаружи, а изнутри. Разлилось мягкой патокой по всему телу, заглядывая в самые уставшие и израненные уголки измученной плоти. И там, посреди тянущей боли, появлялось спокойствие. Как если бы пить густое, горячее какао, только не ртом, а ранами.

Арди посмотрел на те места, где у него недавно запеклась кровь (спасибо предкам из числа матабар). Корочка отвалилась, обнажив розовую кожу.

– Повышенная регенерация, – прошептал восхищенный Ардан. – За счет Лей и собственного ресурса организма. С множественным выбором свободных целей… Целительская магия Розовой звезды.

– Кроме меня остальные пострадали от кинетики, – пояснил Мшистый, слезший с плеч напарников и подошедший к своим подчиненным. – Хватит валяться друг на друге, будто снова решили попытаться пожениться, бездари.

С майора резко сошла все его напускная учтивость и вежливость. Нисколько не заботясь о благополучии сержанта и капитана, он без всяких сомнений пнул обоих мыском своих тяжелых ботинок. Парела застонала, но уже вскоре сползла с Клементия, который, кажется, очень не хотел открывать глаза.

– Темный Желтый маг Тазидахана потрепал тебя в прошлом году куда сильнее, чем этот мертвяк, Клементий, но если ты настаиваешь на дополнительных тренир…

– Так точно, начальник! – вытянулся по струнке Клементий, весьма курьезно смотрящийся с абсолютно целым и свежим лицом и отсутствием ран, но при этом в изорванной и потрепанной одежде. – Никакого желания дополнительных тренировок.

– А вот и зря, – совсем как зверь, сверкнул клыками Мшистый. – Значит всем отделом отправимся на выездной полигон в качестве отпуска.

Ардан будто видел перед собой двух разных людей. Один Мшистый – вполне себе обычный, вежливый, немного задумчивый господин, которого с легкостью можно было причислить к высшему свету. А другой, которого он видел сейчас перед собой, как нельзя лучше подходил под все те описания, которым его снабжали за спиной.

– Ублюдок бешенный, – не понижая голоса, довольно громко протянул Милар и отошел к Урскому с Эрнсоном.

Клементий и Парела резко побледнели лицами, но Мшистый лишь сопроводил Милара… уважительным взглядом. Но таким, каким бы Ард не хотел, чтобы на него хоть когда-нибудь смотрел маг Розовой и, не приведи Спящие Духи, Черной звезды. В этом уважении читалось абсолютно животное стремление помериться силами за тропы.

Ардан видел такой взгляд не раз, не два, и даже не сто. Когда Эргар, Шали или Гута сталкивались на тропах с кем-то, кого считали достойными драки, то неизменно смотрели на своих визави именно такими, горящими, лишенными разума глазами.

– Как думаешь, Милар, когда наш новенький так же сможет? – спросил, зевая, Урский.

Он сам поднялся на ноги, а затем помог встать Эрнсону, который выглядел несколько потерянным.

– А что произошло? – Дин не переставая крутил головой из стороны в сторону, лишь изредка переводя взгляд на свои ножи. Один погнутый, другой и вовсе обломленный у гарды. – Вот ведь… Дагдаг опять мне целую лекцию прочтет о важности казенного имущества. А я так не люблю его нотации. Он какой-то не веселый. Шуток не понимает. Сварливый дворф. Я всегда Пламене потом рассказываю, как…

– Дин! – хором рявкнули Милар с Урским.

Ардан же сжимал и разжимал кулак и прислушивался к своим чувствам. Магия, которую использовал Мшистый, находилась на том заоблачном уровне, когда, даже потратив неделю, зарывшись с головой в научную литературу, Ардан не смог бы разобраться и в десятой части чертежа. Слишком много в ней использовалось того, к чему он пока еще даже не то, что не приступал, а даже, скорее всего, не догадывался о существовании подобных знаний и тем.

– Хочешь отправиться с нами, капрал? – внезапно спросили у него.

Пока Милар, Дин и Александр обсуждали что-то касательно необходимости вызвать в поместье несколько оперативных групп и умников Дагдага, к самому Арду подошел посвежевший Мшистый.

– Прошу прощения? – переспросил Ардан не очень понимания сути вопроса.

– Ты отлично справился с моим отравлением, капрал Эгобар, – майор, будто маску сменив, снова предстал в образе спокойного и сдержанного дворянина. – Пока не очень понимаю как именно, но подход творческий. Я ценю такое в магах. С этими господами, – он кивнул в сторону троицы Плащей. – ты повязнешь в бесполезных и бессмысленных расследованиях. А в моем отделе мы поможем тебе с твоими настоящими талантами.

Вновь обезумевший взгляд Мшистого, растерявший всякие признаки чего-то человеческого, переместился на то место, где осталось пятно, некогда бывшее древним вампиром.

– Благодарю за предложение, майор, но вынужден вам отказать, – ни секунды не раздумывая, выпалил Ард и как можно скорее отошел к Милару и своим коллегам.

Находится в подчинении у безумца (еще большего, чем порой бывал Милар) он не согласился бы ни на каких условиях.

– Эй, капрал, – донеслось ему в спину. – Когда зажжешь Синюю, давай сойдемся в кровавой дуэли. Не переживай, я с ограничителем буду.

Прежде, чем Ард успел ответить, Милар повернулся к Мшистому и грубо произнес:

– Мы сейчас на поверхность выберемся, однорукий имбецил, и ты со мной поговоришь, а не с моим напарником.

– О, капитан Пнев, даже не сомневайся, – сверкнул глазами Мшистый. – Мы с тобой обязательно поговорим.

На мгновение на площадке повисла тишина.

– Почему у меня возникло такое впечатление, господа, – едва слышно прошептал Дин. – будто мне придется у Дагдага еще и запасное нательное белье требовать?

На Эрнсона, как обычно, не обратили внимания и вскоре семеро Плащей, поддерживая друг друга в прямом и переносном смыслах, начали спускаться по ступеням лестницы.

Никто особо ни о чем не говорил. Не то, чтобы таким образом сказывала усталость (скорее только ментальная и все нараставший голод, о котором предупреждал Мшистый), просто атмосфера не располагала. Они действительно шли, как и сказал Милар, по лабиринту. Ард даже представлять не хотел, как ощущал бы эти сжимающиеся, нависающие над головой и сдавливающие плечи, тяжелые стены из кирпичей и костей. Да, то и дело, вместо очередного элемента каменной кладки, за плащ, пиджак или брюки цеплялись тянущиеся к ним, застывшие в мольбе скелеты.

С вывернутыми костями, разбитыми грудными клетками и раздробленными ногами, порой без зубов или лишенные челюстей, они тянулись к тем, кого уже не видели их пустые глазницы. И только тени отплясывали среди мрачных хитросплетений узкий переходов, обозначенных арками, неизменно обрамленными все теми же скелетами. Даже воздух здесь ощущался не спертым, а, скорее, мертвым.

Порой Арди чувствовал, как покалывало пальцы. Пожалуй, до того, как упокоили древнего вампира и прежде, чем отсюда сбежала Элантиэ, лабиринт окутывала магия искусства Эан’Хане. И те скелеты, что служили молчаливыми надзирателями за каменным покоем, не иначе, как те несчастные, кому не повезло отыскать путь до темного храма.

Догадку подтверждали и бледные лица Плащей, даже Мшистый и то поглядывал на стены с некоторой толикой ожидания подвоха. Да и местами Арду попадались отметки, оставленные мелом, а манжеты Клементия, помимо крови, как раз таки были испачканы хорошо узнаваемым, мелким белым порошком.

Собственно, по этим меткам они и ориентировались.

Сперва Ардан пытался как-то следить за направлением, но затем окончательно махнул рукой на бесполезное занятие и сосредоточился на том, чтобы не споткнуться. Почему-то он был уверен, что его боязнь замкнутых пространств, из-за которой ему сейчас было вздохнуть сложнее, чем когда Гута в шутку клал лапы маленькому охотнику на грудь, так просто не позволит ему снова подняться на ноги и пойти.

Благо, что лабиринт оказался не слишком глубоким и уже вскоре они вышли в помещение, похожее на то, где Ардан встретил Элантиэ. Точно такой же широкий коридор, в котором в шахматном порядке располагалась кельи. Только в отличии от того, где Арди отыскал разрушенные лаборатории и потрепанную библиотеку запретных знаний, здесь…

Он резко отвернулся в сторону, подспудно надеясь, что разум не успеет запечатлеть увиденное. Но, увы.

Глаза каленым железом выжгли в памяти увиденное. Окровавленные дыбы, разделочные столы, на которых рубили совсем не животных; клетки, прутья которых сдвигались друг к другу и кололи жертвы зазубренными шипами, а еще… груды тел. Сваленных в угол, как избывшее свою долю мясо. Испорченное, тухлое, и не имеющее никакого смысла или значения.

Петр Огланов хотел отыскать детей.

Он справился с задачей.

Нашел.

То, что от них осталось…

– Это за гранью добра и зла, господин маг, – едва слышно прошептал Милар. – Это… даже Первородные во времена Эктаса такого не устраивали. Я даже не спрашиваю кто, мне только непонятно – зачем.

Ардан хотел бы сказать, причем самому себе, что он еле сдерживал рвотный позыв, но нет. Он увидел за прошедший год слишком много и слишком часто, чтобы желудок постарался расстаться с содержимым. Нет, ему было неприятно и, чего отпираться, страшно до одури, но его не тошнило. Во всяком случае не больше, чем каждый раз, когда он оказывался в тесном помещении.

– Нейропластичность, – вязким, плохо двигающимся языком, зачем-то вслух сказал Ард. – Её упоминала Моример и я провел небольшое исследование.

– Исследование? – Милар явно озирался по сторонам. – Мне надо переживать?

– Нет, – покачал головой юноша и пожалел о содеянном. Его, все же, затошнило. – Я попросил у Елены незвездную литературу. Она посоветовала, что почитать. Есть теория, что при большом стрессе вырабатываются вещества, которые ускоряют сознание. Делают его более чутким. Лучше приспособленным для реализации механизмов выживания.

– А, это когда кажется, что время замедляется? – Милар явно не хотел заканчивать разговор. И Ардан его понимал. Слова помогали отвлечься. – И реакция становится лучше?

– Что-то вроде, – промычал Арди. – я не очень разобрался. Там много непонятных слов.

– Ты не понимаешь какие-то слова?

– Я закончил изучать незвездную науку, как только выпустился из школы, Милар. А в Эвергейле не так, чтобы очень глубоко объясняют эти темы.

– Ну, ты, хотя бы, уже после реформы учился, – буркнул капитан, намекая на то, что учился еще в те времена, когда тогда еще Великий Князь Павел Агров не провел через Парламент реформу образования. – В чем суть, если быстро?

– Если быстро – чем им больнее и страшнее, тем проще проводить… – Арди не сразу смог выговорить следующее слово. – Эксперименты.

Милар выдохнул и покачал головой.

– Знаешь, что, Ард? Иногда мне кажется, что без вас, без магов, что Звездных, что Эан’Хане, мир был бы лучше, – капитан бросил мимолетный взгляд в одну из келий и тут же отвернулся. – А потом я понимаю, что, наверное, ничего, в целом, не поменялось бы.

– Пожалуй, – Ардан не стал спорить и защищать Звездную науку.

« Ты даже не представляешь, парень, на что способна Звездная Магия, когда на неё не накладывают государственные запреты…»

Март Борсков был прав. Правда Арди, оказавшись во всем этом дурно пахнущем вареве, уже как-то и не хотел представлять, но что были способны обладатели Звезд, у которых, к сожалению, отсутствовал моральный компас. Или же, как в случае с Леей Моример, оказывался сломан.

Наконец они оставили кельи, покрытые засохшими кровью и слезами, за спиной и вышли к тому месту, куда свалились Плащи. Скорее всего изначально здесь действительно находилась техническая платформа, которую только впоследствии переоборудовали под ловушку.

Об этом говорили характерные следы на стенах, оставленные рабочими инструментами и, разумеется, магией.

– А вы не особо торопились, – прозвучал знакомый голос.

Петр Огланов, все такой же тучный, с залысиной, со сморщенной кожей, покрытой отметинами злоупотребления алкоголем; с круглым лицом и умными глазами. Сейчас к образу добавилась наспех перевязанная рука, висевшая на связанной рукавами рубашке, волосатое пузо, усеянное гематомами и порезами, а еще улыбка, в которой не хватало нескольких зубов.

Рядом же с Оглановым на холодном полу, прислонившись спиной к железным зубьями, которые приварили к подъемной платформе, лежала его помощница. Ардан помнил её миловидной, молодой девушкой. А теперь…

Теперь, пожалуй, стоило надеяться, что её психика пострадала не так же сильно, как и тело. Хотя вряд ли.

– Я бы сказал, что рад вас видеть, молодой человек, – Огланов не сводил взгляда с Арда и явно старался не смотреть в сторону израненной, тяжело дышащей помощницы. – но, пожалуй, учитывая обстоятельства, предпочел бы не видеть вас вплоть до момента, как в моем доме заиграла бы музыка, которую я бы уже не слышал.

Милар подошел ближе и коротко спросил:

– Встать можешь?

– Ты про ноги, капитан, или про мою мораль? – Огланов, кажется, не очень хорошо видел, так как не сразу поймал взглядом Пнева. – И в том и в другом случае, ответ нет. Но морали поможет бутылка и пару месяцев на Лазурном море.

Бывший глава отдела следователей корпуса стражей Метрополии, а ныне частный сыщик Петр Огланов попытался выдавить из смешок, но лишь закашлялся, а затем несколько раз сплюнул мокроту и кровь.

– Отпуск подождет, старик, сперва доставим тебя в госпиталь, – Милар кивнул Урскому и тот, подойдя к Огланову, не без труда поднял того на руки. Но все же – поднял.

Александр явно обладал далеко не совсем человеческой силой, хоть при этом и не относился ни к мутантам, ни к потомкам Первородных.

– Надеюсь, что не в ваш, капитан… проклятье, уже второй раз за полгода оказываюсь на руках у другого мужчины. Так ведь и привыкнуть можно.

Эрнсон же, в свою очередь, подошел к помощнице Огланова и бережно, как вазу из самого хрупкого стекла, поднял на руки. На мгновение с её лица слетел пиджак, которым девушку укрыл Огланов, и в воздухе повисла тяжелая, гнетущая тишина.

– Они пытались у нас узнать, что мы знаем о каком-то ключе, – хриплым, уставшим и полным душевной боли голосом, зачем-то уточнил Огланов. – Сперва пытали меня. Потом решили поменять тактику. Я ведь ничего не знаю. Так им, ублюдкам, и говорил – не знаю ничего. А они все продолжали. И в какой-то момент переключились на неё. Думали, что я расскажу, если они заставят смотреть. А мне ведь нечего им сказать было… я же вообще искал подельников Иригова, а не вот это все… И ведь…

Он не договорил. Парела легонько ударила посохом о землю и над лицами Огланова и его помощницы ненадолго возник силуэт простого, женского платка. Тот прикрыл им глаза и оба уснули глубоким, спокойным сном. Хотя помощница и так спала. Или же находилась в состоянии шока.

Никто и слова не сказал подчиненной Мшистого. То, что говорил Огланов могло относиться к расследованию отдела капитана Пнева, а значит попадало под секретность.

– Сейчас немного потрясет, но у меня не осталось накопителей, чтобы обеспечить мягкий переход, – подал голос вышедший вперед Мшистый.

И прежде, чем кто-либо успел спросить у майора, что тот имел ввиду, Мшистый уже ударил посохом о землю. Под ногами каждого из присутствующих закружился белый вихрь, а следующим мгновением их оторвало от пола. По ушам как кувалдой врезали, а желудок сделал сальто. Арду даже на мгновение показалось, что он потеряет из-за рывка сознание. И, кажется, именно такая участь постигла Клементия, мешком рухнувшего в объятья несущего их по трубе вихря.

Металлическая крышка, накрывавшая вход, лопнула перетянутой пленкой и они, наконец, оказались на свободе.

* * *

Урский с Эрнсоном бережно положили израненных сыщика и его помощницу на пассажирские сидения, укрыли пледами и закрыли двери.

Милар, разумеется, курил. Парела читала нотации Клементию, который лишь немного трясся и качался из стороны в сторону. Сложно было понятно, что напугало его больше – поместье со всеми подземными ужасами, или же обещание Мшистого о полигоне.

Кстати, сам майор, помня свое обещание, подошел к Милару. В изорванной одежде, но с выражением лица человека, который не просто считает, а знает, что он находится на каком-то другой ступени невидимой лестницы, нежели все окружающие.

Порой так же выглядел и Аверский, но только когда разговаривал с кем-то, кто был ему неприятен.

К примеру – с капитаном Пневым.

– Ты хотел поговорить со мной кап…

Кулак Милара врезался в невидимую преграду, возникшую в нескольких сантиметрах от лица Мшистого.

– Уважаю твою отвагу, капитан, – майор посохом опустил онемевшую руку капитана вниз. Ни Урский, ни Эрнсон, при этом, оружия не обнажали. – Но даже если бы ты успел, то я бы просто написал рапорт. Или ты давно на комиссии не бывал?

– Рапорт? – прищурился Милар, потиравший плечо. – Ты о том рапорте, который я утром подам Полковнику, где подробно укажу, как ты рисковал нашими жизнями ради своего дурацкого соперничества с Аверским, да примут его Вечные Ангелы?

Мшистый только пожал плечами.

– А доказательства у тебя есть, дознаватель? – ровным, в чем-то даже дружелюбным тоном, спросил майор.

Действительно странный, двуликий человек.

Ардан лишний раз убеждался в том, что «обычных» Плащей он, скорее всего, не встретит.

– Ты знал куда нам идти, а значит обладал способом выяснить направление, и чтобы Мшистый, известный военный маг, – последние слова Милар произнес с неприкрытым сарказмом. – не заметил ловушку? И, тем более, когда мы упали вниз, то никто не пострадал именно благодаря твоей магии. А значит ты мог и остановить падение.

Мшистый, сохраняя маску безразличия, несколько раз резко сдвинул мыски туфель, издавая ими ритмичные щелчки. Видимо этот жест заменял ему, по очевидной причине, аплодисменты.

– Осталось только это все доказать, верно?

– Доказать? – Милар понизил голос, а его тон зазвучал железом и порохом. Совсем как в борделе Красной Госпожи. – Ты понимаешь, что рискнул нашими жизнями и нашей операцией? Мне не нужны доказательства, чтобы указать в рапорте своим сомнения по поводу твоей профессиональной пригодности.

– Справедливо, капитан, – не стал отпираться Мшистый. – Точно так же, как и мне не нужны никакие доказательства, чтобы выразить в своем рапорте сомнения насчет той госпожи, которую притащил с собой из воздуха появившийся капрал. Который, пусть я и не помню как именно, умудрился забороть древнего вампира.

– Он его лишь добил, – резко оборвал собеседника Милар. – Ты почти…

– Я почти безрукий, но не безмозглый, капитан, – перебил Мшистый. – И в отличии от тебя, далеко не раз имел удовольствие скрестить, так скажем, шпаги с Эан’Хане. Так что узнаю их магию, – майор шумно втянул носом воздух. – По запаху. И там буквально все провоняло искусством Эан’Хане. Точно так же, как им провонял и твой подчиненный. Забавно, да? По документам – Говорящий. На деле – Эан’Хане? В таком-то возрасте? Даже трижды потомок Арора Эгобара на это неспособен. И что получается? Он как-то получил взаймы силы Эан’Хане? А может это связано с той таинственной госпожой? Где она, кстати? Что-то не вижу её.