Текст книги "Чернокнижник. Черная Месса"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Время вновь замедлило свой бег. Дум с ужасом наблюдал за тем, как трескается деревянный браслет на запястье волшебника. Как осыпается он коричневой крошкой и как пули застывают в паре дюймов от тела противника. Покрывшись черным пламенем, баллистические снаряды меняли очертания. Их тела вытягивались, увеличивались и плавились, до глупого напоминая сыр в микроволновке.

– Кар! Кар! – щелкали черные клювы.

Семь огромных воронов, сверкая неестественно зелеными глазами, летали вокруг заклинателя.

– Спасибо дорогуша, – подмигнул Локсли.

В следующее мгновение Комеденти подавилась собственным хрипом. Две птицы пробили её грудь. Мощные крылья разбрасывали яркие вишенки крови, оставляя на стенах пугающий узор. Могильщики набрасывались на Сару, пронзая её словно наточенными клинками.

Лизу вновь скрутил рвотный спазм, а у Дума так сильно кружилась голова, что пришлось прижаться к полу, чтобы хоть как‑то восстановить равновесие.

– Бежим, – на выдохе произнес Алекс. – Бежим!

– Не так быстро! – рявкнул Локсли.

Тело нимфы, растерзанное и окровавленное, еще билось в конвульсиях, когда покрытые багрянцем вороны ринулись к новым жертвам. От их карканья кровь не просто стыла в жилах, она, казалось, кристаллизовалась, причиняя боль венам и артериям.

Алекс выхватывая из кармана плашку, развернулся на каблуках и, будто это могло усилить чары, прокричал во всю мощь легких:

– Naharu Mah’adar!

Деревянная плашка, вращаясь в воздухе, разлетелась в пыль, обрушивая на Локсли бурный поток синеватых чернил.

Дум не видел, что происходит за его спиной, но судя по звуку мага неплохо приложило о стену. Еще одно арабское заклинание, приготовленное как раз на случай экстренного бегства, отлично справилось со своей задачей. Криминалисты, пожалуй, с этим не согласятся, пытаясь отыскать среди чернильных разводов следы крови и хоть каких‑нибудь улик, но Алекса в данный момент больше волновала целостность шкуры.

Буквально слетев с крыльца, Лиза на ходу перезарядила пистолет и уже развернулась, чтобы встретить противника очередным градом пуль.

– Терминатор что ли?! – не сдерживаясь проорал Дум.

Схватив Стронтон за руку, он рванул к машине.

Старый фордик обнаружился там же, где его и оставили. Буквально насильно всучив блонди ключи и чуть ли не силой затолкнув её в салон, Алекс прорычал:

– Не вздумай ехать в полицию! Спрячься в каком‑нибудь кафе и не вылезай!

– А ты?

– А я…

Взрывная волна впечатала Дума в кузов машины. Старый металл заскрипел и парню показалось, будто приподнялись левые колеса, томно чавкая мокрой от мелкой мороси землей.

Буквально ощущая, как на груди расплывается синяк, Алекс все же обернулся.

Со стороны озера небо окрасилось золотыми и багровыми тонами. Из разрушенной крыши дома поднимался огромный столб огня, в котором четко различались гуманоидные очертания. Видимо не один Алекс поднаторел в арабской магии – Локсли призвал огненного джина. В Черной Мессе приводились примеры такого призыва, но джины черной магии намного сильнее и опаснее джинов темной магии.

И все же – какой же силы был этот Локсли (по словам Керка – средний маг), если не побоялся подчинить своей воле безумное от собственной ярости создание.

– А я буду молиться, – Алекс пытался бравадой скрыть страх, но видимо у него получилось плохо. – Езжай!

Юноша, не оборачиваясь, поспешил в противоположную от Лизы сторону. Если та поедет в город, ему необходимо бежать к лесу. Когда психованный маньяк, колдующий с телефона, бросится в погоню, а он бросится, то попадет в самую старую ловушку. За двумя зайцами гнаться бесполезно. Ну и, в конце концов, Алекс не мог признаться, что надеялся, что преследовать будут не его.

Отбежав на достаточное расстояние, Дум нырнул в низину и порылся в кармане. У него оставалось всего два заклинания. Все же, говоря, что пришел подготовленным, парень больше блефовал, чем говорил правду. У него не было ни времени, ни опыта, чтобы подобрать нужные сигилы. В итоге выбор пал на отвечающие принципу "моя дубина больше и толще".

Достав плашку с вырезанными закорючками, Алекс несколько раз произнес короткую фразу на родном русском. Костяшка треснула и в землю ударили два луча ожидаемого черного цвета. Локсли это не убьет, но задержит. Справиться с парой "леших", судя по книге, довольно сложно даже группе магов.

Алекс, продолжив "стратегическое отступление", старался не размышлять что будет если колдун сумеет отправить в погоню еще и ту огненную тварь. Вряд ли у кого‑то из них есть хотя бы призрачный шанс не то что справиться, а уйти от маньяка, разделившегося с Дэвенпортом, Хранительницей и в довесок призвавшим гребаного джина.

Оставалось надеяться, что Локсли не совсем спятил и не станет использовать огненного духа в центре Виндлэйка. После такого шоу, сюда слетятся не только все Искариоты, находящиеся в стране, но и каратели от Ковенов и Гильдий и, возможно, сами Стражи Хартии. А в таком котле из сверхъестественных ублюдков Дум вряд ли сможет выжить.

Выскочив на шоссе, Алекс успел подумать лишь о том, что он слишком много на себя взял. Какой Орден, какой луп – гару с его бандой, при чем здесь Локсли, куда там до дрязг с чокнутой некроманткой – Джин, если Думского способен вырубить удар бейсбольной битой.

Фары трех автомобилей слились в один тошнотворный омут и Алекс, чувствуя, как по виску бежит веселый ручеек крови, упал на холодный асфальт.

* * *

Странно, но Алексу снилось будто он отплясывает в кабаре, где на сцене Луис Прима исполняет «Closer to the Bone». В какой‑то момент прокуренную атмосферу «клуба» шестидесятых, сменил бассейн, в котором Алекс активно тонул. На пятую попытку вынырнуть он глотнул вовсе не иллюзорной, а вполне себе реальной воды.

– Кх – кх, – закашлялся Дум.

– Мистер Думский, – прозвучал голос, который Алекс хотел бы услышать меньше всего. Особенно в подобной ситуации. – Вот мы и встретились с Вами снова.

– А обяза – кх – тельно мне матрицу цитировать?

Дум поднял глаза и огляделся. Он находился в чем‑то, больше всего напоминающим каземат из Выборгского замка. Такое же тесноватое, каменное помещение. Досчатый пол, с прикрученным к нему стулом, на котором, собственно, и находился сам парень. Руки оказались сцеплены за металлической спинкой, а наручники присоединены к сидению.

Ножки были стула оборудованы скобами, в данный момент облепившими икры Алекса. Содранная рубашка валялась рядом, так что Дум некоторое время не понимал, почему он еще жив. Метка Черной Мессы все так же красовалась над сердцем, вот только взгляды столпившихся рядом Искариотов её не замечали. Оставалось загадкой, как её вообще увидели Локсли с Джин. Или это как‑то связано с тем сонмом заклинаний, кои они с Керком изучали прошлой ночью?

– Прояви уважение, разговаривая с Мечником!

Мощный тычок по зубам вывел Алекса из прострации. Сплюнув кровь, юноша решил не объяснять, что подобная заминка была связана не с воспитанием, а с особенностями мозга.

Прямо перед ним стоял мистер Смит. Все такой же горо – образный и лощеный. Вокруг несколько новых личностей, но мелькали и те, кто осаждал школу. Некоторые с порезами на лицах, но большинство выглядящие не хуже начальства.

– Чем обязан, Джон?

Ближайший мордоворот вновь замахнулся, но мечник остановил его властным жестом.

– Все тем, чем и обычно, мистер Думский, – Смит возвышался не просто как гора, он закрывал собой единственный источник света в помещении. Старую масляную лампу на стене. – нас очень интересует местонахождение гримуара.

Алекс ухмыльнулся. Стоит хоть что‑то рассказать на эту тему и в лучшем случае его убьют. Вряд ли Искариоты захотят держать в живых мага, знающего заклинания из гримория.

– Могу ли я поинтересоваться, искали ли Вы в св…

Очередной тычок в зубы не дал договорить оскорбление.

– Удивительно, почему все Хранители так любят эту фразу, – протянул Джон. – Даже тот малютка леприкон произнес нечто подобное.

Алекс сплюнул кровь и кусок сломанного зуба.

– Ну, возможно мы просто предлагаем дельный совет.

– Только не по лицу, – кивнул Смит мордовроту. – Нам нужно, чтобы он мог говорить, а не мямлить.

На этот раз Алекса мутизили дольше. Били, в основном, в живот, стараясь не задевать область селезенки и ребер. Кишечник, конечно, отбили напрочь, так что пару дней придется походить в туалет кровавым месивом.

Вот и строй после этого подлые планы, где в качестве приманки для маньяков – магов выступает симпатичная блондинка. Карма, она тварь еще та…

– Хватит, – как сквозь туман донеслось до Алекса.

Мордоворот ударил еще раз, выбивая остатки воздуха из легких и отошел в сторону. В то время пока Алекс судорожно пытался вдохнуть, к нему тащили какое‑то ведро. С виде в нем плескалась самая обычная вода, но даже это не внушало доверие юноше. Неужели начнут топить? Или задумали и вовсе что‑то похуже.

– Я даю Вам, мистер Думский, последний шанс на сотрудничество.

– Сэр, я бы показал вам средний палец, но у меня связаны руки.

Смит даже бровью не повел. Он просто надел сантехнические перчатки и достал из ведра мокрую губку.

– Знаете в чем минус черной души, мистер Думский?

Джон слегка тряхнул рукой и несколько капель воды упали на тело Алекса. Стоило им только коснуться кожи, как юноша закричал. Боль была такая, будто каждую клеточку его тела опустили в кипящее масло, а после – поместили на само солнца.

Думу казалось, что у него горели волос и глаза, плавилась кожа и обращались в пепел нервы. Он был в огне, но не мог ни пошевелиться ни вздохнуть. Кровь прыснула из разорванных криком щек. Губы потрескались и маг начал захлебываться.

И внезапно все прекратилось.

Алексу понадобилось почти пять минут, чтобы вновь суметь различать не только разноцветные пятна, но и очертания. Смит все так же стоял напротив, держа в руках злосчастную губку, а рядом примостился мордоворот, сменивший кулаки на тряпку, которой он и вытер несколько капель.

– И как Вам святая вода, мистер Думский? – на миг в глазах мечника отразилось нечто хищное. – Не правда ли освежает?

Если бы Алекс мог, он бы обязательно что‑нибудь ответил, но боль причиняло даже дыхание.

– Я думаю Вы не очень распробовали, – Смит подошел поближе и наклонился так, чтобы его слова слышал лишь пленник. – Надеюсь ты еще долго не заговоришь, мерзкое отродье Змея. Не лишай меня такого удовольствия, уродец.

И на этот раз на грудь упали не капли. Там оказалось вся губка. И тело больше не было раскаленным, оно вдруг погрузилось в расплавленный металл. Он забивался в каждую пору и там вспыхивал сверхновой звездой. Он расплавлял кости и посыпал искрами нервы.

Кто‑то, наверное, сжал Алексу челюсти и язык, чтобы он его себе не откусил и не вывихнул от крика челюсть. Хотя Алекс уже и не понимал, что он кричит. Он вообще не понимал кто он и где он. Все его сознание исчезло. Оно растворилось во вселенной боли и агонии. Здесь не было ни прошлого, ни будущего. Лишь настоящее бесконечной агонии. Будто сам ад разверзся и досрочно поглотил душу юноши.

Это длилось не меньше часа, но в той вселенной прошли тысячелетия. Тысячелетия заполненные болью и агонией. Когда же все прекратилось, Алекс мог только дышать и смотреть в пол. Размазанные пятна что‑то говорили.

– Оставьте его, – произнесло самое большое пятно.

Что значит "оставьте его"? Оно говорит, но… что такое "оно" и что значить "говорить". Алекс не понимал что происходит. Он был контужен, оглушен и дезориентирован одновременно. Сколько раз он сходил с ума за этот час? Сколько раз плавилось и сгорало его сознание?

– Прервемся ненадолго. Я не хочу спалить его мозг окончательно. Вернемся утром.

Утром? Если там было утро, значит сейчас ночь? Ночь – темно, прохладно и светят звезды. Думский вспоминал что это такое. Он вспоминал все, что его окружало и все это многообразие щербинок и трещин в древних камнях обрастало образами. Вся его жизнь оказалась заключена лишь в нескольких царапинах на полу, но этого хватило, чтобы прийти в себя. Правда, как и всегда, вся его жизнь до семи лет оказалась под печатью забвения.

Удивительно, но когда‑то Алекс научился забывать о том, что не помнит себя лишь с семи лет. Ничего особенного для обычного человека, но для такого как Дум – настоящая загадка. А если эту загадку никак нельзя решить, то лучше о ней забыть. Так Алекс и сделал, когда несколько лет поисков собственного прошлого ни к чему его не привели.

Дум сплюнул кровь и кровожадно улыбнулся в сторону тяжелой, стальной двери:

– Ублюдки, – прорычал он. – Одной лишь этой фигней вы меня не возьмете!

Последнюю фразу он, впрочем, произнес как можно тише. Не хотелось, чтобы фанатики вернулись раньше срока. Дум не был уверен, что его, к ак выяснилось, крепкое сознание выдержит второе подобное родео.

Где‑то на переферии сознания знакомо хлопнули крылья.

– Ну как? Полетал, крылья размял? – еле протолкнул Алекс сквозь онемевшее горло.

– Я не…

– Да – да, – вздохнул маг. – Ты без клюва, когтей и вообще не орел.

– Именно, – кивнул Проводник. – Еще немного построишь из себя обиженную принцессу или перейдем к делу?

– Обиженную принцессу? – возмутился Алекс. – Я тут, между прочим, в застенках чертовых Искариотов!

Керк неожиданно замолк.

– Прости, где ты еще раз? – переспросил он.

– В каком‑то подземелье, – овтетил Алекс. – А если быть точнее – то в полной жопе.

Дух грязно выругался. Ну, на этот раз его хотя бы можно было понять. Во всех смыслах этой фразы.

– Ты там как?

– Нормально. Только что был в душе. Из святой воды.

И снова вереница ругательств.

– А ты крепкий орешек, вундеркинд, – как‑то горько произнес Керк. – Большинство темных, не говоря уже про черных магов, сходят с ума после пытки святой водой.

– Я всегда знал, что латиняне послабее духом будут, – Алекс в кое‑то веки позволил себе расистскую шуточку. – Наших таким не проймешь.

– Ты ведь знаешь, что ты еврей? – напомнил Керк. – К "своим" отношения особого не имеешь.

– Наполовину! – возразил Дум. – Так что имею – аж на пятьдесят процентов!

Они немного посмеялись, пытаясь хоть как‑то разрядить обстановку.

– Я не знаю, чем тебе помочь, Алекс, – в голосе Керка звучало отчаянье. – Из застенок Искариотов выбирались единицы. В своем уме после этого осталось еще меньше.

– У меня был прекрасный пример – Джин. Не могу сказать, что она осталась в разуме, но… Ладно, – Дум мысленно махнул рукой. Сейчас ему надо было отвлечься. В конце – концов у него есть не меньше нескольких часов, чтобы разобраться с планом побега. А пока… пока, надо чем‑то занять мысли. – Откуда там появился Локсли?

– У меня есть две идеи.

Маг пожал плечами:

– Меня устроит любая.

– Первая и самая для нас дерьмовая, – тут Керк сделал неуместную театральную паузу. – Локсли получил информацию от Арбаверда.

– Действительно не радует, – согласился Дум. – Если купил он, может купить и любой другой.

Даже не видя Духа, Алекс чувствовал его сарказм.

– Смотри‑ка, думать начал! Может тебя надо чаще под святой водой держать?

Алекс понимал, что Керк старается не показывать своего волнения и поэтому выдерживает разговор в привычном русле. Неплохо было бы ему подыграть. Паника сейчас никому не поможет.

– Ты издеваться прилетел или по делу?

– Ой – ой – ой, какие мы важные, – Керк выдал малопонятный звук, одновременно похожий на человеческий смешок и птичий клекот. – Впрочем, вряд ли Локсли купил информацию у троллей. Их общины живут исключительно за счет своей репутации. Стоит один раз промахнуться и поток клиентов рискует существенно сократиться, если вообще не исчезнуть.

– Значит он преследовал нас с самого начала?

– Либо так, – согласился Дух. – Либо среди фанатиков есть крыса.

Алекс старался дышать через раз. Амбре в помещении не отличалось особой изысканностью и глаза слезились порядочно. Парень не хотел даже думать сколько времени ему придется провести в душе и сколько мыла потратить, чтобы избавиться от самого воспоминания о ночи в этой камере.

Ну, хотя бы он теперь знал, что вранье это про "свое гуано не пахнет". Еще как пахнет!

– А внехартийные?

– Луп – гару и команда? – Керк задумался… – Может они и были бы рады привлечь на свою сторону пусть даже такого мага, как Локсли, но вопрос – за кой оно ему?

– Пусть даже такого? – Дум от возмущения чуть было не скинул с лица импровизированную повязку, о чем тут же пожалел бы. – Этот гражданин призвал джина, завалил Хранительницу, морского котика и ты называешь его "даже таким"?!

– Спокойнее, вундеркинд, после травмы души вредно повышать голос.

Думский скрипнул зубами и пожалел, что решетка не позволит что‑нибудь кинуть в нахальную птицу.

– Если позволишь, поясню, – Керк, будь он проклят, явно не собирался делать скидку на ситуацию. – Хотя нет, я ведь тебе уже пояснял. Помнишь, говорил, что если судить по рангам, то сила Локсли где‑то на уровне середнячка.

– Представь себе.

– Так вот поэтому их и отменили. Раньше все заклинания были сугубо личными наработками или держущимися в строгой секретности – семейными тайнами. Сейчас же приди на любой магический рынок и купишь все, что пожелаешь. Так что сила больше не решает. Решает умение, опыт и гибкость ума. И по всем этим показателям – Локсли простая серая масса.

Дум сглотнул и выругался. Если в "большом мире" большинство колдунов и чародеев такая вот "серая масса", то кто тогда он сам. Планктон?

– А ты чего хотел? Думал за пару дней стал великим и ужасным черным магом? Я тебе, кажется, говорил, что обучение адептов идет больше десяти лет. И то после этого они все равно мало что могут сделать при брошенном Вызове. Должны пройти еще пара лет, если не все пять, практики, чтобы маг в полной мере осознал свою волю, нашел собственный стиль и хоть немного углубился в волшебную науку.

– И как мне тогда, проклятье, выжить? И не надо мне про то, что я сижу в подземелье. Я над этим работаю!

– Черная месса, – как ни в чем не бывало ответил Керк. – Твой единственный, но в то же время – сильнейший козырь. Выучить даже одно заклинание, это месяцы кропотливого труда. У тебя же их тысяча и все в твоем распоряжении. Да, ты неуч, пользуешься волей как вандал дубиной, ничего не знаешь о стилях и практиках, но для выживания должно хватить. А на Вызове тебя уделает даже ученик, закончивший только первую ступень.

– Мог и не напоминать, – скривился Дум.

– Остается последнее – Локсли действительно преследовал нас

– И зачем? Или ему уже не нужен гриморий? Черт, да я больше надеюсь, что он один такой шустрый. Если кроме него мы с Лизой принесли на хвосте еще кого‑то – я тогда лучше здесь подыхать останусь.

– Ну, как минимум одного преследователя ты вызвал сам, – Дум часто слышал в голосе Керка страх и даже ужас, но подобную животную панику – впервые. – Приятель, был рад знакомству. Надеюсь твоя гибель никак не отразится на моей несравненной красоте.

Дум не успел ничего ответить, как хлопнули крылья и ощущение присутствия пропало.

В камере повисла тишина.

Неестественная, тяжелая, вязкая тишина. Не звучало эха каблуков из коридора, да и ножки стула перестали скрипеть в такт дыханию.

Казалосьв се вокруг замерло. Не застыло как если бы погрузилось в прозрачный цемент, но именно замер. Вот только Дума это нисколько не успокаивало.

Внутри него все вновь горело. Легкие превратились в раскаленную домну, а воздух – в расплавленный метал. Алекс хотел прокашляться, но боялся что первый же спазм сожжет до тла горло и язык.

Это был совсем другой огонь. Не где‑то на уровне души, что‑то эфемерное, влияющее на разум. А вполне себе живой, настоящий огонь. Как если бы кто‑то рядом разжег костер.

Глаза высохли, словно в камере резвился песчаный самум, принесший жар арабских пустынь. Кожа стала настолько чувствительной, что швы на джинсах резали осокой.

Камера стремительно уменьшалась. Сперва до размеров кладовки, потом до гроба, а вслед за последним вздохом – до объема спичечного коробка.

Дум хотел вздохнуть, но не мог.

Он барахтался в кипящей смоле, мысленно выцарапывая горящие глаза и пытаясь откусить угольно – черный язык. Наверху, будто лунный блик на водной глади, рябило отражение камеры. Дум видел, как он все так же сидит на металлическом стуле, с покрытой кровью грудью, но вот только это был обман.

Сотни рук, покрытые гнойными струпьями, вынырнули из раскаленной мглы. Они обхватили тело юноши, обвивая его разъяренными змеями. Изо рта вырывались горящие пузырьки мгновенно вспыхивающего кислорода.

Сквозь толщу булькающей от жара смолы Дум расслышал крики и стоны. Но самое страшное было вовсе не в их обреченности и буквально физически ощущаемой печали, а в голосах.

Алекс слышал голоса.

Они звали его. Нашептывали страшные предсказания и тянули вниз. К пламенному отчаянью и темной безысходности. Они тянули куда‑то, откуда уже не вернуться целым.

Думский вновь сидел на стуле. Легкие спокойно качали воздух, а глаза больше не вытекали из глазниц, оставляя ожоги на высушенных щеках.

– Проклятые небеса, ну и запашок!

Парень вздрогнул и повернулся насколько позволяла физиология. В самом темно углу камеры на полу человек, больше всего подходивший под описание "преподаватель колледжа". Скорее всего учил тот литературе и работал не в самом престижном заведении. Фетровый пиджак с деревянными пуговицами, сверкал кожаными заплатками на локтях – стилизованно, конечно, но выглядело несколько потрепанным.

Очки с широкой пластмассовой душкой темно синего цвета, льняная мятая рубашка, украшенная странным гербом с подбитым орлом. Джинсовые брюки, ремень увенчанный блестящей бляхой и туфли столь старые и разношенные, что, наверно, казались удобнее домашних тапочек. Лицо же у незнакомца было и вовсе неопределяемым. Дум, сколько не старался, не мог разглядеть ни единой запоминающейся черточки.

Вроде есть уши, глаза, рот, нос, но стоило только моргнуть, как память тут же очищалась от образа странного Литератора. Единственное, что Алекс запомнит на всю оставшуюся жизнь, это еле заметный, почти неуловимый привкус серы на кончике языка.

– Ты демон, – Думский даже не спрашивал, он утверждал.

– Попрошу без оскорблений, – скривилось существо, которое юноша до недавних пор считал выдумками церковников. – Мы предпочитаем, чтобы нас называли Падшими.

– И в чем разница?

Алекс не знал, к чему он продолжает вести пустопорожний почти светский диалог, но хотел хоть как‑то потянуть время, чтобы обдумать свое положение.

– Как между предками и потомками, – пожал плечами Падший. – Демоны – наши дети.

Дум икнул.

– Тогда выходит…

– Де – факто, – кивнул он. – демоны являются и Его детьми, как когда‑то были мы.

Алекс не мог упустить шанс задать весьма важный вопрос.

– А Он существует?

Демон, или как он там себя называл, усмехнулся, демонстрируя белый ряд ровных, ухоженных зубов.

– Может да, а может нет. Лично я Его никогда не видел, а внизу о Нем говорить не принято. Впрочем, я пришел не ради теологического диспута.

Падший сидел все так же неподвижно, лишь изредка отбивая пальцами несложный ритм.

– Слушай, а все сверхъестественные существа любят языками трепаться, перед тем как перейти к делу? – Думский откровенно бравировал, попутно на полной скорости крутя шестеренки в мозгу.

– Никогда об этом не задумывался, но – пожалуй. Мы живем слишком долго, чтобы куда‑либо торопиться. Если хочешь, можем болтать хоть всю ночь. Правда те два смертных, идущие по коридору в, – Падший огляделся столь презрительно, будто находился в прогнившем хлеву. – эти апартаменты, вряд ли будут рады нашему рауту.

– Тогда прошу, – Дум неопределенно качнул головой. – переходи к сути.

– Люди, – улыбка на секунду превратилась в гримасу отвращения, но лишь на секунду. – Этим вечером ты призвал Хайло. Генерала – обезьяну. Не самый мудрый выбор, на мой взгляд. Судя по твоему внешнему виду, даже частичное воплощение берсерка далось тебе плохо.

– Я бы попросил – меня тут, к слову, пытали Искариоты.

Демон неожиданно прыснул, но быстро взял себя в руки. На первый взгляд – вполне добропорядочный чел… потусторонний ублюдок. Ублюдок именно потому, что библия учит не верить лукавому. Впервые в жизни Дум решил прислушаться к словам священных писаний.

– Всякое в жизни бывает. Припоминаю…

– Искариоты, – прошипел Дум. – Это они сюда идут.

– Ах да, прости, – от этой улыбки любая леди покраснела бы до ушей. Слава природе – Алекс не леди. – Так вот. Призвав демона, ты постучал в двери Ада, если выражаться поэтично.

– А ты, стало быть, посыльный? Я что, мимо очереди проскочил? Или в двери Ада сегодня никто не стучит? Мне казалось всяких сатанистов, готов и прочих имбецилов – хоть отстреливай.

– Добавь ко всему этому восторженных вампирофилов, – подхватил Падший. – и стук последние несколько лет стоит такой, что секретари устают менять беруши.

– Ну и?

Несмотря на показное безразличие, Дум всерьез опасался, что еще через пять минут ему потребуется сменить нижнее белье. От демона веяло такой опасностью и ощущением силы, каким могли позавидовать три огненных джина вместе взятых.

Глаза Падшего закатились, жутко сверкнув темноватыми белками. Пальцы забились в неестественной для человеческого тела агонии.

– Они споткнулись, – жутковато подмигнул пришедший в себя демон.

Дум сглотнул и с трудом протолкнул.

– Бывает.

Падший кивнул и хлопнул по коленям.

– Давно я не беседовал с черными магами, так что выиграл нам несколько минут. Гвардейцы придут попозже. Итак, юный Думский, – Алекс даже не удивился, что эта тварь знает его фамилию. – в двери Ада стучат многие. Подавляющие большинство от глупости, но мы рады всем визитерам, – Падший вновь подмигнул, от чего по телу мага замаршировали мурашки.

– И почему же я удостоился чести проскочить без предварительной регистрации?

– Бьют барабаны, трубачи дуют медь! – демон весьма ловко и при этом издевательски дирижировал. – Юному магу присужден статус вип – клиента. Серные бани и суккуба каждый праздник и выходной.

– Сверхъестественное не отличается юмором – это я понял. А что по нашему делу?

– Люди, – повторился Падший, мигом растеряв напускную дурашливость. – Скажем так, магов, рискнувших обратить на себя наше внимание в этом мире не больше пары сотен. Воистину черных среди них, не пойми меня неполиткорректно, – на этот раз насмешливая ухмылка вызвала зубовный скрежет. – Что‑то около двадцати. Даже среди вашего брата вызов демона считается отчаянным шагом. А тех, кто призвал бы демона Старших Легионов за последний век я могу пересчитать по пальцам.

Падший медленно отогнул большой, указательный и средний. Замерев, он помахал ими и приглашающе улыбнулся.

– Неожиданно, – сглотнул Дум, осознавая чем был вызван шок Дэвенпорта.

– Так что ты не просто постучал в двери, ты выбил их с петель, перелапал весь ресепшен, плюнул в общественный куллер, не спустил воду в уборной и пнул местного кота!

– Это было настолько громко?

– На тебя уже делают ставки, – странно, но Падший, кажется, испытывал гордость. Причем не за себя. – Лично я поставил на пятнадцать лет. Если не лопухнешься – могу подкинуть десять процентов с выигрыша.

– Я еще не настолько пал, – Алекс специально сделал ударение на последнее слово. – чтобы брать деньги у чертей.

На этот раз демон засмеялся. Смеялся он долго, громко и с чувством, но никто в казематах, видимо, не обратил на это внимания. Все вокруг оставалось таким же безжизненно замерзшим. Проклятье, не удивительно, если весь квартал почувствовал острый приступ сонливости, а в церкви внезапно вспыхнули свечи.

– Адские звезды, помилуй, какие деньги! Мы ставим только волю. И я еще не встречал мага, который бы отказался от прибавки к силе. Даже мизерной. И не важно, гильдейский он или ковенский.

– Все равно пятнадцать лет – длительный срок. Я уже устал повторять, что не планирую дальше следующей пятницы, потому что кто знает – доживу ли до… следующего вечера!

– И опять неправильно. На жизнь мы тоже не ставим, впрочем, это уже другая история, – Падший замолчал и повернулся в сторону входа. – Они обнаружили барьер, – недовольно произнес он. – неужели у них руки из плечей начали расти… Переходим к сути, потомок Шломо. У тебя есть Проводник от белокрылых и их Хартии, теперь у тебя есть наш Проводник. Прошу любить и жаловать.

Постойте! Если он правильно понял слово "белокрылые", это значит Хартию написали… ангелы? Нет, о таком Алекс даже задумываться не хотел. Теология никогда не была его сильной стороной. Да и верить в какого‑то дядьку, сидящего на небесах и дергающего за ниточки твоей "судьбы" как‑то не хотелось. Так что Алекс оставит всю эту религиозную мешанину тем, кому это по душе.

– Прости, не обижайся только, но мне нравится Керк и его глупые шуточки. Место уже занято. Можешь отправляться обратно в свое пекло.

– Как бестактно, – в голосе прозвучала скрытая угроза. Пока что скрытая… – Извини, но я не Дух Закона и не собираюсь постоянно носиться за тобой хвостиком. Увольте, есть занятия и поинтересней.

– Тогда чего ты, проклятье, хочешь?! – Алекс не сдержался и перешел на крик.

Не от раздражения, а от испуга. Падший пугал его. Пугал до жути.

– Всего лишь помочь. Хочешь – сломаю эту дурацкую клетку. Хочешь – убью всех Искариотов. Хочешь – сниму с тебя печать Хартии и сделаю невидимым для белокрылых и их судий. Или, – падший в третий раз подмигнул. – ты хочешь малышку Лизу? Тоже не вопрос. Стоит тебе лишь попросить и вам обеспечена ночь в лучшем люксе Ritz. Или две. Или десять – сколько пожелаешь… Но не больше месяца! У меня, все таки, тоже бюджет… чертова бюрократия.

– И все эти блага всего – лишь за мою душу?

И вновь этот полубезумный, кристально – чистый, лживый смех.

– Мы живем долго, – повторил Падший. – за такое время хочешь не хочешь, а учишься правильным вложениям. Что я получу с одной твоей души? Так, пшик. Нет, я в тебя проинвестирую. Тебе даже не надо ничего делать. Никаких кровавых жертвоприношений и прочей мути. Просто согласись.

– Говоришь много, а цену так и не назвал.

– Душа.

Алекс поперхнулся.

– Ты издеваешься?!

– Да не твоя! – надо заметить, чертыхания из уст черта звучат немного сюрреалистично. – Чужая. Какую сам выберешь, – Падший огляделся и улыбнулся внезапно возникшему образу Локсли. – Пусть даже его. Ну вот сам подумай, зачем он нужен? Чтобы убивать, как вы говорите, невинных людей? Или воровать понемногу из банков у малоимущих семей? А если тебе чем приглянулся этот отщепенец, выбирай другого. Можешь взять газету и ткнуть пальцем в отъявленного злодея, которому через пару дней все равно с электроприводом дело иметь. Ну или Мечника своего выбери. Это сложнее, но тоже осуществимо. Двух зайцев сразу прихлопнешь! Ну, что скажешь на…

Демон все вещал и вещал. Слова вытекали из его рта, словно реки меда и молока в библейском Ханаане. Падший говорил прямо и ровно, без подобострастия, звучащего из уст продавца пылесосов, что только сильнее затягивало в омут чертовского красноречия.