Текст книги "Эадор. Кровь Властелина (СИ)"

Автор книги: Кирилл Пестряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава V «Болотный маг»

На поверку боль оказалась не слишком сильной. Сознание я потерял лишь на пару секунд. В голове всё гудело. Ничего толком не соображая, я вяло прополз по земле и забрался под карету. По счастью, громила меня не преследовал, видимо, счел мертвым и направился к следующей жертве. Спрятавшись между колесами, я перевернулся на бок и затих.

Дружинники умирали. Я не увидел, как пал Деррик, но знал, что он умер. Друг бы не стал сдаваться или прятаться. В отличие от меня. Я чувствовал стыд, но ничего не мог с собой поделать. Все зачатки героизма покинули меня. Сейчас я просто хотел жить, и мне совсем не хотелось умирать вместе со своими товарищами. Предательство ли это было, подлость или трусость, этого я не знал, но чувство самосохранения в этот момент взяло верх над долгом. Мои молитвы всё равно уже никого не могли спасти, а только продлили бы общую агонию. Нас предали, подвели на убой. Кем бы ни был этот таинственный Властелин Юджина, он явно знал, куда из столицы повезут Люцию…

Люция! Я содрогнулся от осознания того, что они могут с ней сделать! Однако, по всей видимости, сейчас жизни принцессы ничто не угрожало. Она им была нужна. Для чего? Что Люция им говорила, во что верила?! Как они её обманули? Как ввели в заблуждение?

Вскоре крики утихли, видимо, пал последний наш солдат. Бандиты разразились радостным смехом. Я прижался к земле и закрыл глаза, притворившись мертвым. Трудно было поверить, что подобный сброд побрезгует мародерством. Наверняка, обыскивая трупы, меня найдут, а затем прикончат. Оставалась только слабая надежда, что они не покусятся на вещи светлого брата, у которого просто не могло быть много денег. Впрочем, надежда эта была слабой, но она же была единственной. Посему я постарался не двигаться. О том, что я предал своего господина, своих друзей и Вороновье, отказавшись умереть в их славу, мне следовало подумать потом. Сейчас мне было не до того.

Бойня завершилась. Юджин, невзирая на рану, довольно рассмеялся.

– Ха! Удачный день, ребятки! – отозвался он, – два дня и две славные драки!

Банда разразилась издевательскими смешками. Я удивился. Что за две драки? Одна произошла сейчас, а вторая? С кем ещё успели повстречаться эти головорезы?

– Ты по-прежнему тратишь время в варварских развлечениях, Юджин!

Я затаил дыхание и на миг, казалось, действительно умер. Голос принадлежал Люции! Милой, прекрасной принцессе! Она знала Юджина. Конечно, у бандита и принцессы были одинаковые жуткие знаки, и то, что они раньше друг с другом виделись, было по меньшей мере логично. Я вспомнил рассказ Юджина, когда бандит, подобно фанатику, с пеной у рта славил своего таинственного Властелина. Припомнились мне и слова принцессы о том, что Бог может оказаться не таким, как я его себе представлял. Только Светлый Владыка знал, как мне не хотелось во всё это верить.

Юджин рассмеялся.

– Рад тебя видеть, Люция, – отозвался он.

Принцесса фыркнула и ловко соскочила с подножки кареты. На дерзость бандита, посмевшего сказать принцессе "ты", она не обратила никакого внимания.

– Мне слишком долго пришлось ждать тебя и твоих людей, Юджин, – резко сказал она.

Бандит громко фыркнул.

– Нас задержали мелкие вопросы. В замке сего дурного князя оказалось немало богатств, а потом чисто случайно мы нарвались на отряд, ведомый двумя нелепыми рыцаренками. Не мог же я отказать своим ребятам в столь милом развлечении.

Я вздрогнул. Банда Юджина уничтожила отряд Бриссена! Теперь в Вороновье не осталось ни одного дружинника! Более того, по всей видимости, до этого разбойники сумели прорваться в фамильный княжеский замок и наверняка разграбили его, обобрав слуг, крестьян и ремесленников.

"Матушка! – ужаснулся я, – что стало с ней в замке?!".

Мне оставалось лишь надеяться, что её пощадили… Снова замерев, я прекратил трепыхаться и продолжил слушать разговор.

– Эти земли наши, – продолжил Юджин, – не больно-то ценная территория, конечно, но отсюда можно быстро и легко добраться до Алиссии, а вот уж там есть чем поживиться. Уверен, Владыка Белез будет доволен.

"Белез! Что ещё за Белез?", – подумал я. Очевидно, речь шла об их таинственном покровителе.

Люция снова фыркнула.

– Владыку не интересует всякая мелочь, – заметила принцесса.

– Я бы не назвал Алиссию мелочью, равно как и Вороновье, – возмутился Юджин.

– Ты дурак, Железная Задница, – без обиняков сказала принцесса, – этот твой отряд не сможет взять крупнейший город Эрмса!

– Дай время, чтобы подтянуть подкрепление! – обиженно сказал Юджин.

Принцесса издевательски рассмеялась.

– Потому ты и дурак, – произнесла Люция, – всё упирается во время. Его-то и мало. Властелину Белезу нужен весь Эрмс, а не пара городков. К чему кормиться объедками со стола, когда можно взять всё. Твоя задача отвезти меня в столицу! Как только я смогу занять трон, мы объединимся с силами господина на севере, тогда всё Великое Королевство будет вынуждено признать власть Властелина. Мы возьмем Алиссию и все остальные земли, не пролив ни капли крови!

– Я не люблю эту вашу дипломатию, – заметил Юджин, – марш без доброй драки разлагает войска. Время от времени земля ждет, чтобы на неё пролили немного кровушки.

– Не думаю, что так считает и Владыка Белез, – отрезала принцесса, – он послал тебя освободить меня из рук отца и доставить в столицу! Этим нам и предстоит заняться.

Юджин хмыкнул.

– Прости, но, боюсь, у Властелина другие планы, – сказал он.

– Что?! – не поняла принцесса.

Я рискнул приоткрыть один глаз. Из-под кареты видно было мало, но я рассмотрел тоненькую фигурку принцессы, над которой возвышался силуэт Юджина.

– Приказ?! Что за приказ?! – удивилась Люция.

– Сейчас я его до тебя доведу, – хмыкнул Железная Задница.

Далее всё произошло очень быстро. Выхватив из-за пояса стилет, Юджин вонзил его в грудь принцессы! Люция не успела ничего сделать, столь неожиданным и предательским был удар. Девушка задергалась, как посаженная на иглу бабочка.

– Предатель! – закричала от боли и ярости Люция.

Юджин рассмеялся.

– Владыка более не нуждается в тебе.

Бандит сильнее надавил на стилет, и раненной рукой попытался ухватить принцессу за спину. Люция закричала, но каким-то чудом успела вывернуться. В следующий момент принцесса вскинула руки, и с её пальцев вдруг сползло пламя. Огонь отбросил Юджина и в следующий миг превратился в огромный шар. С громким треском он взорвался, накрыв бандитов волной огня. Даже я, лежа под каретой, почувствовал жар. Принцессу также отбросило собственным заклинанием, хотя огонь почему-то не сильно повредил ей. Люция упала на землю. В теле её по-прежнему торчал стилет. Юджин лежал в пяти шагах от девушки и не подавал признаков жизни. Плащ бандита сильно дымил. Такая же участь постигла и множество его людей, имевших неосторожность встать рядом. Остальные поспешно разбежались или бросились кататься по земле, пытаясь сбить пламя.

Неожиданно я снова почувствовал те странные уколы. Знак опять взвывал ко мне! Я понял, что это значит, и мне потребовались секунды, чтобы решиться. Вскочив на ноги, я ринулся к Люции. Ноги немного затекли, а кровь прилила к вискам от резкого подъема, но двигаться я мог. Подхватив Люцию, я в пару прыжков возвратился к карете и вскочил на место кучера. Заметив лежавший рядом хлыст, я поспешно взял его в руки и, что есть дури, начал сечь лошадей.

По правде говоря, мне ещё никогда не приходилось управлять экипажем. Даже сельской телегой порулить как-то не довелось, тем не менее, мой первый опыт нельзя было назвать неудачным. Лошади громко заржали, а затем дико понесли вперед, сбив с ног стоявшего вблизи бандита. Карета подскочила на бугре, и я вместе с Люцией чуть было не слетел на землю. По счастью, мне удалось справиться. Схватив свободной рукой вожжи, я продолжил хлестать лошадей. Увы, в спешке я совсем забыл про перегородившую нам путь телегу бандитов. Лошади, однако, оказались умнее меня и поспешно свернули в сторону. Карета чуть было не перевернулась при резком повороте, но нам снова повезло – экипаж устоял. Объехав телегу, лошади поспешно припустили вперед.

Оставшиеся в живых бандиты осыпали нас громкой руганью. Я обернулся, желая посмотреть на возможных преследователей, и увидел, что троица злобных чернокнижников вновь подняла вверх свои посохи.

– Проклятье! – прокричал я, – держитесь, Ваше Высочество.

Принцесса меня не услышала. Люция была без сознания, если не хуже, но сейчас я не мог осмотреть её раны. Во всяком случае, жизнь вроде как ещё теплилась в теле принцессы. В этот момент мощный удар сотряс карету, и я снова едва-едва не оказался сброшенным на землю. Магия чернокнижников настигла нас. По счастью, колдуны стреляли не туда, куда следует. Карету порядком сотрясло, а задняя стенка, скорее всего, превратилась в решето, но ни одно колесо не слетело с оси. Лошади же понесли ещё быстрее. Я обложил себя святым знамением и прочел старую, как сам Эрмс, молитву: "о спасении в пути". Ручаться не берусь, но, видимо, помогло. Только этим, во всяком случае, я мог объяснить тот факт, что лошади или карета не столкнулись по пути с ближайшими соснами. Я отбросил хлыст и покрепче ухватился за вожжи, правда, особенно от этого ничего не изменилось. Я не имел ни малейшего представления, как управлять экипажем. Оставалось лишь надеяться, что лошади и дальше будут посообразительнее меня. Проклятье, но я не знал, как, если что, заставить их остановиться, но этого пока и не требовалось, нам следовало оторваться. Я снова рискнул обернуться. Слава Светлому Владыке! Следующие удары чернокнижников не достигли цели, а экипаж несся столь быстро, что мы через несколько мгновений покинули пределы досягаемости злых чар. Некоторые бандиты бросились вслед за нами, но расстояние только увеличивалось. Большая же часть разбойников, насколько я мог рассмотреть, столпилась вокруг Юджина и вроде как пребывала в растерянности. Прекрасно, при минимальной удаче Юджин не сможет пережить постигший его удар, а, значит, и преследовать нас не будут. Конечно, церковный устав запрещал мне радоваться смерти любого живого существа, с другой стороны, для кого я точно не мог найти ни одного заупокойного слова, так это для Юджина. Из-за него я потерял сегодня столько своих товарищей. Только в этот момент мне вдруг пришло осознание того, что больше я никогда не увижу ни князя Герхарда, ни Романха, ни Тимофа, ни Деррика…

Деррик… Тимоф… Мои единственные, пусть и не всегда мне понятные друзья. Сегодня я их лишился. Где-то их предал, бросил в трудную минуту. Дал умереть… Проклятый Юджин. И… И… Проклятая Люция!

Я бросил взгляд на принцессу. Лицо её стало совсем бледным, глаза были закрыты, а веки болезненно поддергивалась. НЕТ! Я не мог её винить, обязан был спасти. Не знаю, как это вязалось с моральными или этическими нормами. Я не попытался спасти своих друзей, но почему-то пытался спасти её. В принципе, я знал почему, но по-прежнему боялся себе в этом признаться. Нет, она не могла быть виновной. Виновны те, кто её обманул!

Я планировал гнать лошадей до тех пор, пока они не вымотаются. Увы, полное неумение управлять каретой нарушило мои планы. Очень скоро одно из колес встретилось с ямой, с которой уже не смогло справиться. Карета завалилась на бок, и я, схватив Люцию, в последний момент успел соскочить на землю.

Лошади отчаянно забились и продолжили волочить карету по земле. Больше они ничем не могли мне помочь. Я никогда не ездил верхом и боялся даже пробовать. Проклятье, я не знал даже, как следует правильно снять хомуты, дабы освободить лошадей. Сделать это, конечно, стоило. В случае чего, бандиты могли устремиться за разбежавшимися лошадями, подумав, что я ускакал, а не ушел пешком. Однако, согласно церковному уставу, у меня не было даже ножа, чтобы обрезать стягивающие животных ремни. Искать же какой-нибудь подручный инструмент было некогда. Если погоню за нами всё-таки пустят, с принцессой в качестве груза мне не удастся уйти далеко. А, значит, единственным шансом было убежать сейчас как можно дальше. Надежда, правда, была слабой. Среди разбойников порой попадались хорошие следопыты, и если такой сыщется и в отряде Юджина, то нас обязательно найдут. Я даже смутно не представлял, как следует правильно заметать следы. Возможно, всё сопротивление действительно не имело смысла, было пустой тратой сил, но лечь и ждать, когда тебя придут и прирежут, тоже казалось дикостью.

Я снова осмотрел Люцию. Дыхание девушки становилось всё более слабым. Помимо раны, ей досталось и от собственного огненного шара. Удивительно, но она смогла сохранить в целости свои волосы. Хотя некоторые кончики всё же были опалены. На щечках остались следы от легких ожогов, но в целом свой собственный огонь она перенесла подозрительно легко.

Глубоко вздохнув для собственного успокоения, я аккуратно вытащил из раны стилет. Кровь хлынула моментально. Я поспешно прикрыл рану своей ладонью и прочел молитву. Кровотечение не прекратилось. Сосредоточившись, я извлек из своего кристалла остатки магической энергии и прочел молитву заново. Через минуту кровь остановилась. Однако лицо принцессы оставалось бледным, а дыхание сбивчивым. Я готов был разрыдаться. Рана была слишком глубокой, а стилет, возможно, ещё и смазали сильным ядом. Я понял, что лишь оттянул её смерть. Кристалл мой окончательно потух. Открыв сумку, я выбросил в траву уже выдохшийся камень.

В этот момент принцесса разразилась жестоким кашлем. Изо рта её потекла кровь. Я понял – Люция, прекрасная Люция, умирает. А я ничего не мог сделать. Мной овладело отчаяние.

Не вполне соображая, что делаю, я поднял девушку и пошел, не вполне осознавая, куда. В этот момент мне просто нужно было двигаться.

Понятия не имею, сколько я шёл, может, полчаса. Вскоре в ноздри мне ударил запах болотной тины. Гадьючи Топи были недалеко. Овраги стали попадаться всё чаще. Я почувствовал, как ноги мои начинают всё чаще натыкаться на лужи, заполненные болотной жижей. Окрестные деревья изменили форму, став кривыми и жуткими. В ухо начали пробиваться голоса уже незнакомых болотных птиц.

В этот момент передо мной, словно ниоткуда, вдруг вырос большущий высокий холм. Всё ещё неся Люцию, я принялся на него забираться. Не знаю, зачем – возможно, мне просто была нужна эта борьба. Подъем дался мне с трудом. Ноги утопали в вязкой земле. Люция была не тяжелой, но руки уже начинали порядком уставать. Наконец, спустя минут десять я оказался на пустой, заросшей травой вершине.

И в этот момент я увидел последнюю разрушенную надежду. К северу от холма, примерно в трехстах локтях, лежали погибшие воины и изрубленные на куски лошади. Рядом были разбросаны обломки доспехов, мечей и луков. А посреди всего этого ада стояли воткнутые в землю копья с насаженными на них головами: барона Бриссена и Черного Лебедя. Отравительное, ужасное зрелище. Юджин не соврал. Его банда погуляла в Вороновье на славу. Тела ещё не начали разлагаться. Наши воины умерли не так давно.

Неожиданно я услышал крики за спиной и, обернувшись, увидел преследователей. Шестеро разбойников шли по нашим пятам. Завидев меня, они громко закричали и замахали руками. Проклятье! Они были от силы в полутысяче локтей от меня! Далеко уйти не удалось.

Взяв покрепче Люцию, я ринулся вниз с холма, направившись к болотам. Это было опасно. Очень опасно. Передо мной раскинулась жуткая трясина, но только там, за густыми болотными ивами, я мог надеяться найти укрытие. На равнине никаких шансов у меня не было. Худшие подозрения подтвердились, в среде врагов оказались следопыты.

Болото началось как-то подозрительно быстро. Вскоре мои ноги уже месили болотную тину. Стопы и колени мигом залипли тошнотворной дрянью. Мои легкие открытые сандалии явно не годились для подобных прогулок, а ведь требовалось бежать. С каждым шагом становилась всё труднее, Люция же, казалось, только прибавляла и прибавляла в весе. В отчаянии я перекинул принцессу через плечо. Нести её так было опасно для раны, но выбор был невелик. Либо так, либо швырнуть в болото.

Не разбирая дороги, я ринулся по кочкам в сторону густых деревьев, росших возле небольшого, покрытого зелеными водорослями озера. Крики преследователей звучали всё ближе. Меня явно настигали. В довершение всего кочки вдруг закончились, и я провалился по пояс в вонючую тину. Разгребая жижу левой рукой (правой приходилось поддерживать спину Люции), я продолжал ломиться вперед. Отступать было поздно.

Через пару минут тина была мне почти по грудь. Я подумал, что быть зарезанным всё же предпочтительнее, чем утонуть. Однако сдаваться было уже не с руки. Проклятье! Не для того я столько пережил, чтобы сейчас так нелепо погибнуть.

Оттолкнувшись от илистого дна, я поплыл, не выпуская из рук Люцию. Жижа поглощала меня. Проклятые сандалии мешали работать ногами. Я полу-проплыл, полу-пробрался всего с десяток шагов, прежде чем почувствовал, что тону. Жижа была уже у горла.

– Вот он, парни! – послышался сзади голос.

Из последних сил обернувшись, я увидел разбойников.

– Вот идиот, – крикнул один из них, – сам за себя сделал нашу работу.

– Да уж, – поддакнул второй, – сейчас утонет со всеми брюликами, что есть на телке! Козел! Ни себе, ни людям! Хотя, если сделаем багор…

Я почувствовал, как мой разум заполнила ярость. Проклятые ублюдки! О бриллиантах они жалели! Должно быть, гнев на миг удвоил мои силы. В дикой ярости я сумел проплыть ещё с пару шагов, и тут моя рука ухватилась за какую-то ветку. Посмотрев вперед, я увидел, что ива, стоявшая на берегу, спасает меня. Ни на миг не отпуская Люцию, я, работая свободной рукой, пробрался по ветке и выполз на берег. Спасен!

– Ты смотри, мужики, выбрался! – удивленно крикнул один из бандитов, – а ну-ка, за ним!

Невзирая на отчаяние, я нашел в себе силы улыбнуться. Неужели эти молодцы решатся повторить мой путь через болотное озеро?!

Улыбка мигом спала с моего лица, когда я обернулся. Слева от меня вокруг озера пролегала узкая, но на вид добротная тропинка, на которую и ступили бандиты. Я понял, что они были правы. Я действительно был законченным идиотом, раз бежал, не разбирая дороги.

Впрочем, опыт тут же пришлось повторить. Вскочив на ноги, я, держа Люцию, нырнул в заросли. Ветки хлестали мне по лицу, какие-то странные колючки цеплялись за тунику, но я бежал, чудом сохраняя равновесие.

Бандиты устремились за мной. При всем желании я не мог от них оторваться. Только бросив Люцию, но это было невозможно. Даже несмотря на то, что она натворила.

Самый рослый из бандитов уже настигал меня. Обнажив меч, разбойник победно рассмеялся и прибавил ходу. Вот он уже был в десяти шагах. Я продолжал бежать, сам не понимая, на что рассчитываю. Восемь шагов, пять, три… Неожиданно меня хлестнула какая-та странная зеленая ветка. Она как будто поднялась из-под земли, подставив подножку. Вместе с Люцией, я растянулся на земле.

Устало вздохнув, я заслонил собой принцессу.

– Гореть тебе в аду! – проорал я.

Бандит рассмеялся и небрежно отбросил мечом ветку, об которую меня угораздило запнуться. Злодей занес своё оружие и готовился было уже добить нас, как вдруг я заметил, что проклятая ветка изогнулась. Вместо того, чтобы отлететь, она как-то выгнулась, а затем завернулась в своеобразный крючок.

Несмотря на весь ужас, я удивился и внимательно смотрел на странную ветку. К моему удивлению, коры на ней не было. То, что я принял за продолжение ивы, на поверку оказалось отростком, покрытым крупной, перепачканной грязью чешуей.

– Что за… – пробормотал я.

Бандит издевательски хрюкнул, но в тот же момент лицо его исказилось от страха. Неожиданно злодей замер и – о ужас, его тело и одежда вдруг посерели. Удивившись, я пнул бандита и несказанно удивился. Моя нога как будто ударилась об каменную стену. Присмотревшись, я понял, что не ошибся. Бандит превратился в камень. Неожиданно я почувствовал за спиной чье-то присутствие. Я обернулся и обомлел. Перед мной стоял огромный василиск! До этого мне лишь раз, во время выступления в Вороновье бродячего цирка, приходилось видеть подобную тварь. Но тогда это был просто избитый, загнанный зверь, вызывающий скорее не страх, а жалость. Сейчас же мне самое время было пожалеть себя. Я понял, что тогда в цирке увидел детёныша, а сейчас мне представилось "счастье" увидеть взрослую особь. Василиск, как и положено, походил на гигантскую чешуйчатую ящерицу, или, скорее, крокодила. В длину он был почти с два моих роста, а в высоту его огромная вытянутая голова могла запросто достать мне до шеи. В полумраке болота были отчетливо различимы его гигантские черные глазищи, отливающие золотистым цветом. Я знал, что благодаря им василиск может обращать своих жертв в камень. В данный момент монстр несколько лениво поднимался с земли, собираясь напасть на незваных гостей. Очевидно, василиск спал, и в пылу бега мы просто приняли его за большой, покрытый зеленым мхом валун. То, что почудилось мне веткой, на самом деле оказалось длинным хвостом василиска.

На пределе реакции я, всё ещё кое-как умудряясь держать Люцию, отскочил в сторону. Надо сказать, как раз вовремя. Василиск подался вперед и, не обращая внимания на меня, впился своими острыми зубами в разбойника. В этот момент тело бандита из камня снова обратилось в плоть. С какой-то жуткой медлительностью зубы твари вошли в злодея. Тот закричал и попытался вырваться, но бесполезно, василиск держал крепко. В страхе я отвернулся, и, к собственному облегчению, не увидел, как василиск перекусил тело несчастного пополам.

Мне следовало срочно подумать о собственном спасении. Вскочив на ноги, я ринулся прочь. За моей спиной раздались гневные крики ярости и боли. Очевидно, оставшаяся пятерка разбойников только что напоролась на василиска! На мое счастье, дикая тварь предпочла атаковать их. Черт знает, возможно, вид клинков спровоцировал монстра. Так или иначе, но василиск, если и не избавил меня от проблем, то, по крайней мере, давал шанс. Может, Светлый Владыка послал его? Ведь у любой твари, если верить догматам святых отцов, есть своё назначение. Однако мне сейчас было не до теософии. Люция становилась всё тяжелее, а ноги ныли просто невообразимо, тем не менее, я бежал. Бежал, как никогда в жизни.

Неожиданно поросшие травой кочки закончились, и передо мной предстал небольшой участок твердой земли. В центре опушки, под высоким неизвестным мне болотным деревом расположился небольшой деревянный сруб. Я присмотрелся, удивительно, но дом действительно был сложен из толстых, перетянутых бечевкой бревен. Всё, по крайней мере, выглядело сделанным по дедовскому способу – без единого гвоздя. Очень странно, деревьев для бревен такой толщины в болоте было не найти. Хотя – как знать, о том, что творится в глубинах Гадючьих Топей, никому в Вороновье известно ничего не было. В общем, удивляться было некогда. На крыше таинственного дома я разглядел толстую кирпичную трубу, из которой в данный момент валил дым. Следовательно, хозяин сруба был на месте. Я поспешно направился к двери. Кто бы здесь ни жил, мне сейчас требовалась помощь.

"Будь что будет", – решил я.

Я уже был у самой двери, когда вновь услышал за спиной крики. Обернувшись, я увидел двух головорезов. Проклятье, значит, пусть с потерями, но им удалось убить василиска. Тела бандитов были покрыты небольшими ранами и кровоподтеками, но двигались они быстро и явно пребывали в лучшей форме, нежели мы с Люцией. Я отчаянно забарабанил в дверь.

– Убирайтесь! – последовал изнутри ответ.

– Пожалуйста, впустите, – в отчаянии закричал я, – иначе бандиты убьют меня!

– Мне наплевать!

– Тут раненная девушка…

– Я уже не в том возрасте, – последовал в ответ.

Я яростно пнул ногой дверь.

– Помоги мне, черт бы тебя побрал!

– Проваливай, мелкий поросенок! Не то василиска натравлю!

– Василиска уже зарубили бандиты!

– Что?!

За моей спиной послышались издевательские смешки. Я обернулся и увидел разбойников. Те были буквально в десяти шагах.

– Добегался, щенок! – злобно крикнул один из них.

Я опустился на землю и прижал к себе Люцию. О! Высший Отец, неужели ты можешь дать всему так глупо закончиться?

В этот момент дверь, наконец, отворилась, и я увидел на пороге седого старика, с длинной густой бородой, прямо как у Святого Великомученика Феофана Миролюбского – до яиц. Голова хозяина дома также заросла грязными седыми волосами. Над ними, как курица на соломе, возлежал длинный остроконечный колпак синего цвета. Старик носил такого же цвета длинную мешковатую мантию, из-под которой проглядывали загнутые носами вверх сапоги, выделанные из тонкой красной кожи. В руке хозяин дома держал длинный, богато украшенный посох, светившийся на верхушке красивым зеленым кристаллом. Это явно была вещь силы. Я чертыхнулся, только преследуемого инквизицией еретика мне тут сейчас не хватало! Конечно, прямых доказательств у меня не было, наоборот, многие святые отцы предпочитали жизнь отшельников. Даже Феофан Мироблюский одно время жил в шалаше, пока настоятельница не смилостивилась и не пустила Великомученика погостить в их женский монастырь, куда священник направлялся с целью помолиться перед святыми мощами паладина Торима Светолоносного. Однако мне почему-то не верилось, что этот старик построил дом на болоте с целью достичь в медитации духовного просветления.

– Что с моим василиском?! – гневно спросил старик.

– С дороги, старый хрыч! – крикнул ему ближайший бандит.

– Ну уж нет, – рявкнул хозяин дома.

Обогнув меня с Люцией, старик встал перед бандитами.

– На вас кровь моего любимого Пеструнчика! – взревел он, обозрев разбойников, – изверги! Нелюди! Бессердечные животные! Да чтобы у вас руки отсохли! Да вы знаете, сколько времени мне было нужно, чтобы его вырастить! Я нашел его, слабого и беспомощного, только-только вылупившегося из яйца. Обогрел, вырастил, поил его любимым молочком. А прохладными ночами, когда я сидел в кресле у огня, он приходил и так ласково мурлыкал! И так на меня смотрел! Да он был единственным, кто меня понимал!

Бандиты ошалели от гневной тирады старика и, не зная, что сказать, замерли с виноватым видом, обратив глаза к земле.

– Не прощу! – сказал старик и вскинул вверх правую руку.

В следующий миг из ладони чернокнижника вылетел маленький огненный ком и ударил в грудь ближайшему бандиту. Злодей вспыхнул, как стог сена. Не успев даже закричать, горящий разбойник повалился на землю. Его товарищ завыл от ужаса, выронил меч и, развернувшись, бросился наутек, но старик действительно не был готов прощать. В спину убегающего бандита спустя пару секунд ударил второй огненный ком.

– Вонючие гады! – брезгливо поморщился старик.

– Благодарю вас, – произнес я.

Старик развернулся и обратил своё внимание на меня. Затем его взгляд перешел на Люцию, в тот же миг глаза хозяина дома расширились, а по лицу расползлось выражение безграничного удивления.

– Принцесса! – ахнул он.

– Вы её знаете? – удивленно спросил я.

Старик кивнул.

– Она ранена, враги напали на нас, ей нужна помощь, – проговорил я.

Старик злобно фыркнул.

– Враги, войны, заговоры… Именно от них я и бежал из столицы, и вот они настигли меня.

В этот момент принцесса задрожала, и через секунду разразилась жутким кашлем. Я заметил, что из её раны снова потекла кровь.

– Черт вас возьми! Она умирает, – вскричал я, – помогите мне.

Старик внимательно осмотрел меня, выразительно поглядев на приколотую к робе медаль целителя.

– Кажется, это по твоей части, – заметил он.

– У меня не получается, я слишком слаб. Вы должны помочь, – произнес я.

Старик покачал головой.

– Я никому ничего не должен, мальчик. Твоя жизнь, равно как и её, для меня значит меньше, чем значила жизнь моего Пеструнчика. А ты косвенный виновник его гибели.

– Когда-то же вы служили в Великом Королевстве, а, значит, должны быть….

Старик вдруг огрел меня своим посохом. Я даже вскрикнул от неожиданности.

– Я никому ничего не должен! – повторил он, – убирайся отсюда с этой девкой!

– Вы не можете так поступить!

– С чего вдруг? – удивился он.

Я не знал, что ответить. Казалось бесполезным взывать сейчас к чувству верности. Чернокнижника явно в жизни хорошо потрепала инквизиция, и сейчас он не мог найти к нам сочувствия. Обращаться к совести и вере тоже казалось бессмысленным, ввиду полного отсутствия у еретика этих качеств. Золото его тоже, по-видимому, не интересовало, иначе старик просто убил бы меня и Люцию, забрав все драгоценности принцессы. Разве что, может, большая сумма.

– Вы же знаете, что король не останется в долгу за спасение дочери. Возможно, вас помилуют! – сказал я.

Старик покачал головой.

– Они могут подавиться своим помилованием. В конце концов, здесь мне спокойно. Я стар, и теперь меня интересуют только мои научные эксперименты. Кстати…

На миг старик замер, о чем-то задумавшись.

– Я не знаю целебных чар, – заметил он, – но как-то в распоряженье мне попался любопытный свиток с ритуалом, который мог бы ей помочь. Мне было бы действительно интересно его провести, дабы записать последствия.

Это была зацепка. Единственный шанс доказать, что я прожил этот день не напрасно.

– Что вам нужно для ритуала?

– Твоя жизнь, – просто ответил старик.

Я замер с широко открытым ртом.

– Жизнь? – как дурак, переспросил я.

– Верно, – улыбнулся старик, – вернее, полжизни. Что скажешь на то, чтобы поделиться своей жизнью с принцессой.

– Но…

– Решай быстрее, она уже умирает, ритуал сработает, только если вы оба до его начала будете живы.

У меня закружилась голова. Отдать жизнь за кого-то. Не этого ли требовали от меня святые книги, не к жертве ли призывала светлая вера? Но я не хотел умирать, очень не хотел. Я не был таким, как Тимоф, способным ради веры и блага всего человечества прыгнуть в огонь. Черт побери, несмотря на обилие прочитанных книг, а скорее благодаря ему, я никогда не испытывал такого чувства, как боль за всех людей. Гораздо больше мой разум всегда занимало состояние близких, друзей, родителей. К остальному я не то что бы был слеп или глух, просто они меня не интересовали. Возможно, а вернее даже, вероятно, такой подход был неверен, однако мне хотелось думать, что, если каждый подумает о своем ближнем, то лучше станет всем. Подобно тому, как каждая доска подпирает только свою соседку, но вместе из них получается прочный забор. Я всегда считал, что нужно заботиться о малом, дабы из него выросло целое. Благо Великого Королевства не интересовало меня, ну, почти не интересовало. Но Люция… Жизнь прекрасной Люции. Нет, я понял, что не хотел спасать королевскую особу, но стремился защитить и уберечь эту волшебную, сказочно красивую девушку. Возможно, где-то она стала мне близкой. Кто-то сказал бы, что это любовь, кто-то назвал глупостью. Что бы мной ни двигало, я не мог её бросить. В конце концов, не мы ли – мужики, глобальное племя, именуемое сильным полом, вечно клянемся умереть за нашу любовь. И вот этот миг настал. Глобальное красивое изречение сузилось вдруг до узких конкретных рамок. Либо ты, либо она. Выбирай, милок!