Текст книги "Кошмарной вам ночи (СИ)"
Автор книги: Кира Лексина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
«Я способна за себя постоять! Я не уйду, и не вздумай применять на мне доминирование».
Рано или поздно Грёзе пришлось бы столкнуться с охотниками, Мидасу нелегко было это признать, но ему следовало довериться возлюбленной. Он не сможет защищать её вечно. И пусть лучше сейчас она померится силами с кем-то вроде Зига, чем с Брутом, ведь против последнего мало у кого были хоть какие-то шансы на победу.
«Хорошо, но не лезь на рожон», – ответил мужчина.
– Разберись с той троицей, – обратился Зиг к женщине в шлеме. Она кивнула и выбежала обратно на лестничную площадку. – А ты займись девчонкой и рыжим, – приказал он второй.
Мидас направился к охотникам. Он не сводил глаз с Зига, предвкушая его гибель и конец его рода, который в течение многих веков уничтожал вампиров. Некоторые из них пали от рук Мидаса, когда тот ещё был неонатом, а впоследствии шерифом, потому у него с Зигом сложились особые отношения.
Зиг достал из внутреннего кармана пиджака кастеты и продел в них длинные тонкие пальцы, а затем закатал рукава до локтя.
Не дойдя до охотников несколько метров, Мидас вдруг разделился на множество клонов, которые заполонили коридор и разом ринулись к врагам. Каламити достала из кобуры револьвер и выстрелила в толпу, метя по головам. Иллюзорные Мидасы исчезали, едва их касались серебряные пули, но тут же появлялись новые. Зиг свёл вместе предплечья, на наружной стороне которых были вытатуированы половинки католического креста и неразборчивые надписи. Яркая вспышка ослепила Мидаса, он закрыл глаза рукой, но свет, наполнявший коридор, был не обычным, он словно выжигал плоть. Вампир отвернулся и поднял воротник пальто, защищаясь от лучей. В следующий момент утяжелённые кастетами кулаки ударили его в бок, затем в грудь и скулу. Кожу обожгло раскалённым железом, Мидас зашипел и отскочил в сторону, чтобы избежать новых атак, но Зиг бросился следом, и они вступили в ожесточённую схватку.
Единственным оружием Мидаса были его собственные ногти. Острые и крепкие, как лезвия, они могли разрезать наружные покровы человека, но раны эти не были смертельными. Удары охотника также, пусть и причиняли вампиру страдания, не могли его убить, лишь оставляли сильные ожоги, ведь кастеты Зига были сделаны из освящённого серебра.
Каламити проскочила мимо ослеплённого вампира к его сородичам, намереваясь расстрелять их, но едва она поравнялась с ними, как оба исчезли, а точнее – стали невидимыми. Женщина напрягла слух и зрение, высматривая и выслушивая любой признаки, которые могли выдать врагов.
Сильный удар выбил из её рук револьвер, но Каламити ожидала это. Развернувшись к напавшему, она ударила его локтем в то место, где, как она полагала, могла быть голова. Раздался вскрик, и вампирская девчонка тут же появилась во плоти и рухнула на пол. Женщина достала второй револьвер и прицелилась ей в сердце, но оружие вдруг превратилось в паука, который побежал по рукаву к её лицу. Каламити охнула и тряхнула рукой, сбрасывая паука, тот свалился на пол с громким металлическим стуком и отлетел в сторону.
Грёза пнула охотницу в колено, и та свалилась на неё, они вцепились друг в друга и покатились по коридору. Девушка попыталась впиться зубами в шею Каламити, но та удерживала её голову на расстоянии от себя, и тогда Грёза укусила её за руку, крепко сомкнув челюсти на предплечье. Каламити зашипела от боли и ударила Грёзу кулаком в глаз, и когда та отпустила её, отпихнула вампира ногой.
Револьвер оказался на расстоянии вытянутой руки. Каламити бросилась за ним, но кто-то ударил её стопой по лицу, отбросив в сторону. Снова накинулась девчонка и начала драть на ней одежду когтями, пытаясь добраться до груди.
Зиг, так же как и Брут, использовал свою веру как оружие, но он был слабее Брута, и потому его фокусы с ослеплением и серебряные кастеты очень скоро потеряли своё преимущество. Мидас ловко уворачивался от ударов и предугадывал, когда Зиг хочет использовать татуировки. В какой-то момент Зиг превратился в тряпичную куклу, которую Мидас бросал от одной стены к другой, чтобы выбить из охотника весь дух, а затем выпить его до последней капли, лишённого сил и отчаявшегося.
Очередной раз отлетев спиной к стене, Зиг попытался ослепить вампира, но тот схватил его за предплечье и, резко дёрнув на себя, оторвал его руку от плеча. Охотник взвыл, словно дикий зверь, и закрыл рану ладонью второй руки.
– Есть что сказать напоследок? – спросил Мидас, тяжело дыша. Он отбросил отделённую конечность в сторону и приблизился к Зигу. Схватив его за горло, он поднял охотника над полом и оскалился.
Каламити выхватила с пояса нож и полоснула Грёзу по горлу. Девушка охнула и отпрянула. Рана была неглубокая, но кровь хлынула так, что ей пришлось отступить.
– Где ты, невидимый пидрила?! – крикнула охотница, крутясь вокруг себя.
– Тут, – раздался голос за спиной. Каламити обернулась и уставилась в дуло револьвера, направленного в её лицо. Едва она успела увернуться, прозвучал выстрел. Пуля угодила в голову, и женщина повалилась на пол. – Как ты, Грёза? – спросил Джек, глядя на девушку, зажимавшую рану пальцами. Та коротко кивнула и опустила подбородок ниже.
Джек Гурдон приблизился к телу охотницы, чтобы убедиться, что та мертва. Её лицо было изуродовано прошедшей навылет пулей, которая прошила её голову от щеки до щеки. Он склонился над ней, и в этот момент Каламити распахнула глаза и вонзила нож в сердце вампира. Охотница провернула лезвие и вытащила его, а затем, оттолкнув противника, бросилась на выручку командиру.
Оклик Грёзы утонул в крике Зига, которого укусил Мидас, и Каламити подобралась к нему слишком близко. Когда он заметил врага, было уже поздно. Охотница полоснула Мидаса ножом по лицу и вторым ударом вонзила клинок в сердце, а сама подхватила Зига под руку и быстро повела прочь.
Грёза кинулась к своему сиру, а Джек хотел было последовать за охотниками, но Мидас остановил его.
– Пусть уходят, они оба тяжело ранены, мы тоже. Нужно найти Мяускула и девочек.
– Мне бы пакетик крови, – заметил Джек, разглядывая рану в груди. Он поднял взгляд на Грёзу, кофта которой стала бордовой. – Хотя ей он, пожалуй, нужен больше. А ты как?
– Похоже, эта сука лишила меня глаза…
Джек сочувственно покачал головой и побежал в кабинет Кристалл за кровью.
***
Мяускул, Кумитэ и Кристалл выбрались на улицу через небольшое окошко в служебном туалете. Гангрел едва протиснулся в него и сломал пару рёбер. Не обращая внимания на травму, он повёл девушек переулками подальше от больницы. Увидев открытый люк в одном из них, он решил, что они могли бы спрятаться от преследователей в канализации. Нередко там можно было встретить сородичей, а те непременно помогут им отрезать «хвост».
– Ну вот, а я только вчера его постирала, – пробурчала Кристалл, глядя на испачканный халат.
– Постираешь ещё раз, в чём проблема? – сказала следовавшая за ней вдоль стены Кумитэ. Она всё время кривлялась и зажимала нос пальцами – обострившееся обоняние было совершенно не к месту в канализации.
– Проблема в счетах за электричество и воду! Думаешь, я много зарабатываю? А вот ни черта.
– Тебе лет уже до фига, давно пора найти богатого мужика и выйти за него замуж.
– Издеваешься что ли? – прошипела Кристалл, она резко остановилась и развернулась к девушке лицом. – Раз ты такая умная, чего ж ты сама не замужем за миллионером?
– А зачем мне богатства, я же вампир.
– Тс-с-с! – шикнул на них Мяускул и, взяв Кристалл за руку, протолкнул её перед собой, чтобы она шла впереди и не трепалась с Кумитэ почём зря.
– Да никто нас не преследует, – сказала Кумитэ, но сделала это шепотом на всякий случай.
В коридоре за поворотом раздался стук каблуков о камень. Мяускул прижался спиной к стене и закрыл собой Кристалл, Кумитэ достала вакидзаси из ножен.
Под аркой возникла знакомая фигура охотницы с баллоном за спиной. Она держала ладони обращёнными к вампирам, словно раскрыв для них свои объятия.
– Для тех, кто пытается скрыться, у вас слишком навязчивый парфюм.
Мяускул обернулся к Кумитэ и нахмурил покрытый чёрной шерстью лоб.
– Это крем такой, – ответила она. – Что? У меня руки сохнут!
– Замечательно! Ты умрёшь с увлажнённой кожей, а я – в грязном халате.
– Да хера с два я умру, – фыркнула Кумитэ, перехватывая катану удобнее. – Сейчас я ей отсеку башку в три приёма.
Девушка бросилась вперёд, держа меч занесённым для удара сбоку. Блейз протянула к ней руки и нажала большими пальцами спусковые крючки. Два столба пламени устремились к вампиру, и лишь молниеносная реакция Мяускула спасла Кумитэ от гибели – он оттолкнул её в сторону, но сам попал под огненные языки и взревел от боли.
– Ах ты пиромантка хренова! – выругалась Кумитэ и снова попыталась атаковать Блейз, но та не позволила ей приблизиться к ней ни на шаг.
Кристалл сбросила с плеч халат и, подбежав к Мяускулу, принялась тушить им огонь, пожиравший его одежду и шерсть, но гангрел оттолкнул её и плюхнулся в сточные воды, чтобы погасить пламя.
– Вам меня не одолеть, ребятки, – сказала Блейз, отключая подачу горючего. – Я стольких гадов сожгла дотла… ух, не перечесть! Ни один не смог даже близко подойти ко мне. А жаль, мне немного не хватает ощущения опасности, страха за свою жизнь.
Мяускул поднялся из воды и закашлялся. От боли он с трудом соображал, как защитить девушек, а уж о нападении на охотницу он и не думал, это было верное самоубийство. Кумитэ тоже не знала, что делать, и потому просто стояла между Блейз и Кристалл, защищая последнюю.
– Ну, так чем мы займёмся? – спросила охотница, разведя руки в стороны. – Будем бегать друг за дружкой до самого рассвета или вы всё же попытаетесь убить меня? В любом случае, вас ждёт гибель, но это может быть смерть трусов или смерть храбрецов – решать вам.
– Так благородно с твоей стороны позволить нам отойти в мир иной с честью! Я сейчас расплачусь, – съязвила Кумитэ.
– Не вижу в этом ничего смешного. Думаете, я, как и прочие охотники на вампиров, имею что-то против вас? Вовсе нет. Я просто люблю смотреть, как горят живые существа. А вампиры горят дольше и ярче других.
Блейз улыбнулась, показав ровный ряд зубов, и хихикнула. Кумитэ взглянула на Мяускула и попыталась отправить ему телепатическое сообщение:
«И что нам с ней делать?»
Гангрел обернул к ней обожжённое с одной стороны лицо и сглотнул.
«У одного из нас есть шанс убить её, если будем нападать одновременно», – получила Кумитэ ответ.
Перспектива быть сожжённой заживо её совершенно не прельщала. Она запрокинула голову и шумно выдохнула.
Внезапно она вспомнила слова Козыря, сказанные ей этим вечером. Он не просто так подарил ей этот меч и уж тем более не стал бы посылать её с Мидасом, не будь он уверен в том, что она не погибнет.
«Прости, Мяускул, но, видимо, этот кто-то – я», – подумала она про себя, а ему сказала: «Хорошо».
Гангрел выбрался из сточных вод и стал приближаться к Блейз с одной стороны, а Кумитэ – с другой.
– О! Вы решили умереть смертью храбрых! Я так рада, что вы приняли верное решение. А ты, – Блейз обратилась к Кристалл, – не вздумай от меня сбежать. Всё равно найду и убью. Надо было слушаться нас и не связываться с вампирами. Теперь тебе придётся отвечать за свой проступок.
Сородичи набросились на охотницу одновременно, и она, скрестив предплечья, направила в обоих струи пламени, заставив тех отскочить в стороны, и пока огонь и дым прикрывали её, Блейз рванула к гангрелу и обдала его жаром, который съел шерсть на его груди и плечах.
Кумитэ могла бы напасть на неё сзади в этот момент, но она даже не догадалась сделать так, ибо сражалась впервые, и лишь отступила, боясь, что пламя коснётся её.
– Трусиха! – крикнула ей Кристалл.
– Да ты… сама бы попробовала, дура!
– Не ссорьтесь, девочки, – влезла в их диалог Блейз. – В том, что юная вампирша боится меня, нет ничего предосудительного. Мои огнемёты бросали в дрожь даже матёрых кровососов. Она не первая и уж тем более не последняя.
– Это мы ещё посмотрим, – ответила Кумитэ и, увидев, что Мяускул поднялся и собрался атаковать снова, тоже бросилась на охотницу.
Словно издеваясь над врагами, Блейз позволила им подойти к ней достаточно близко, прежде чем направить в обоих огонь. Её не смущало даже, что они нападают с противоположных сторон. Но она не ожидала, что гангрел не станет уворачиваться и попытается схватить её когтистой рукой. Охотница отскочила в сторону и выставила вперёд руки, но огнемёты выключила.
– Ого, а ты рисковый парень, – сказала она, глядя на Мяускула, шерсть которого полностью сгорела, и теперь всё его тело покрывали серьёзные ожоги.
– Получай, сука! – раздался крик Кристалл, и внезапно в лицо Блейз прилетел ошмёток какой-то осклизлой субстанции.
Охотница тряхнула головой и быстро отёрла предплечьем залепленные дерьмом глаза и распахнула их, ожидая атаку. Мяускул был всего в нескольких шагах от неё, но Блейз успела выставить перед собой ладони и направила в него оба потока пламени.
– Пиздец тебе, киска! – произнесла она, ухмыляясь.
Гангрел закрылся руками и взревел от боли. Его фигура чернела в оранжевом зареве. Она вдруг поплыла вверх, что-то отделилось от неё и пронеслось над Блейз. Женщина запрокинула голову и увидела два красных широко распахнутых глаза. Блеснула молния, и холод пронзил охотницу от шеи до низа живота. Она разжала пальцы и упала на колени, а Кумитэ мягко приземлилась позади неё на ноги и обернулась.
Подбородок Блейз упирался в рукоять вакидзаси, а его лезвие входило точно в ярёмную вырезку, пронзая сердце. Охотница раскрыла рот, но ничего не произнесла и рухнула ничком.
Кумитэ подхватила труп за шиворот и подтащила к Мяускулу. Он лежал на полу, сжавшийся в плотный комок и покрытый чёрными струпьями.
– Мяускул! – окликнула его девушка, касаясь ладонью плеча и ощущая нестерпимый жар от его кожи. Кристалл подбежала к ним и села рядом.
Кумитэ приподняла тело Блейз и вытащила из него меч, из раны брызнула горячая кровь и окропила голову гангрела. Он вздрогнул и раскрылся, затравленно взглянул на труп и рванул его к себе так стремительно, что девушки вскрикнули от испуга и отскочили назад, а Мяускул впился в жертву клыками и принялся высасывать из её артерий столь необходимую ему сейчас жидкость.
– Как ты сделала это? – спросила Кристалл шепотом.
– Что именно?
– Как ты, чёрт тебя дери, перемахнула через них обоих вниз головой и умудрилась убить эту стерву?
– Занималась акробатикой в школе, – ответила Кумитэ и кротко улыбнулась. – С дерьмом классно придумала, – добавила она. Кристалл закрыла лицо ладонью чистой руки и засмеялась, но смех этот тут же сменился беспокойными всхлипываниями.
Когда Мяускул покончил с Блейз, девушки с трудом подняли его на ноги и вывели из канализации на поверхность. Ему нужно было дать ещё крови, и потому они направились обратно к больнице. Там они обнаружили следы борьбы и оторванную руку, но ни сородичей, ни других охотников у кабинета Кристалл не оказалось.
Мяускул едва стоял на ногах. Его спасла лишь сверхъестественная стойкость, характерная для гангрелов, будь на его месте кто-то другой, он уже давно стал бы кучкой пепла. Тем не менее, восстановление Мяускула будет тяжёлым и долгим процессом.
Кристалл дала ему всего два пакета крови – остальные, как она догадалась, взял Мидас, а значит, другие сородичи тоже выбрались из передряги и, скорее всего, ушли искать их.
Они объявились через час, когда нашли высушенное тело Блейз посреди пятен гари на полу и стенах одного из коридоров канализации. Правый глаз Мидаса был закрыт лоскутом ткани, оторванной от майки Грёзы, а она сама молчала и постоянно касалась наскоро наложенного шва на её шее. Кристалл зашила её рану заново, чтобы её края зажили без следа, а в случае Мидаса лишь подтвердила, что несмотря на феноменальные способности вампиров к регенерации, на рассечённых лбу и щеке останется линейный шрам, а зрение не получится вернуть.
Мидас и Джек погрузили Мяускула в машину, сам малкавиан остался с Кристалл в больнице, а сородичи поехали обратно в академию зализывать раны и восстанавливать силы.
Глава 15. Перед бурей
Небо на востоке посветлело. Оставались считанные минуты до того, как солнце протянет первые лучи вдоль улиц. Мидас гнал так быстро, как только мог, чтобы успеть до рассвета вернуться на базу.
Бежевый седан въехал в раскрытые ворота и, заскрипев тормозами, остановился на площадке рядом с другими машинами. Из здания академии искусств выбежали несколько незнакомых сородичей, они подскочили к автомобилю и помогли Мидасу вытащить из салона раненого Мяускула, а затем понесли его в академию.
Козырь вместе с Занозой и Старфиш встретили Мидаса и остальных в холле. Их потрёпанный вид говорил сам за себя, а отсутствие Джека и Кристалл наводило на скорбные мысли.
– Есть жертвы? – задал Козырь вопрос непривычным серьёзным тоном.
– Только среди охотников. Благодаря мне, конечно, – ответила Кумитэ, крутанув в руках вакидзаси. Она была довольна собой и всячески показывала это горделивой осанкой и широкой улыбкой.
– Твой парнишка остался с Кристалл, они оба в порядке, – сказал Мидас.
– Хорошо. Не волнуйся за гангрела, Золотой Принц, мои дети позаботятся о нём наилучшим образом.
Мидас коротко кивнул и поплёлся отдыхать после тяжелой ночи, Грëза последовала за ним.
Звëздный час Кумитэ был недолгим, и она, опёршись на меч, вздохнула. Козырь поймал еë взгляд и приложил палец к маске там, где под ней были губы. Девушка в ответ сделала жест, будто закрывает рот на замок и выбрасывает ключ от него.
Кумитэ решила, раз здесь никому не интересно узнать, как именно она убила охотницу, то ей следует отправиться к тому, кто наверняка порадуется за неë.
Она поднялась в комнату Редукса, тот лежал в постели и читал книгу. Когда девушка отворила дверь, он торопливо снял очки и бросил их вместе с книгой под кровать.
– Ты чего это? – спросила Кумитэ и рассеялась. – Что ты читал?
– Неважно.
Поставив меч у стены, Кумитэ сняла пропахшую гарью куртку, бросила еë на спинку кресла и запрыгнула на кровать. Она подползла к Редуксу и легла рядом с ним, положив голову на его плечо.
– Где ты была всю ночь? И откуда у тебя катана?
– Это не катана, дурачок, а вакидзаси! – поправила Кумитэ.
– Это не меняет сути вопроса.
Девушка вздохнула и прижалась к Редуксу. Еë рука скользнула под его рубашку и легла на грудь.
– Я сражалась с охотниками на вампиров и убила самого опасного из них, – ответила Кумитэ безразличным тоном, призванным показать, насколько легко ей далась столь непосильная для других сородичей задача.
– Правда? Моя ты умница… Ты не ранена?
Довольная Кумитэ улыбнулась и обратила на Редукса радостный взгляд.
– Не-а, слегка подпалила одежду и волосы, но это не страшно. Мяускул принял на себя весь урон.
– Он цел? – поинтересовался Редукс с тревогой и приподнялся на локте.
– Не совсем. Он выглядит так же, как ты в тот раз, когда тебя потрепал Брут. Я думаю, он будет в порядке. Раз уж ты сегодня здесь со мной, то и он тоже выкарабкается.
Редукс кивнул и снова откинулся на подушку.
– Даже не сомневайся.
Кумитэ прильнула к возлюбленному и поцеловала его в губы. Лëгкие и ненавязчивые касания устами быстро переросли в страстные и глубокие поцелуи. Редукс перевернул девушку на спину и навис над ней.
– Ты чего такая игривая сегодня?
– Разве не очевидно? – ответила Кумитэ. – Я совершила своë первое убийство! До сих пор ощущаю возбуждение… Помню каждый момент в мельчайших деталях, помню звук, с которым клинок вошёл в её тело, помню изумление в её глазах, когда она поняла, что всё кончено. Ничего более приятного в жизни не испытывала!
Кумитэ закусила нижнюю губу и прикрыла глаза, чтобы вновь представить себя там, в канализации, в ту самую секунду, когда она наносит смертельный удар, и жизнь охотницы с огнемётами становится её трофеем.
– Да, пожалуй, ради этого стоило стать вампиром и оставить спокойную жизнь в прошлом.
Редукс смотрел на Кумитэ холодно, но в его голове крутились беспокойные мысли. Он боялся, что она может пристраститься к убийствам, потерять человечность, которой в ней отчего-то и так было парадоксально мало. Но он вспомнил себя в свои первые ночи и несколько успокоился. Редукс был таким же, и Мидас постоянно воспитывал его, учил соблюдать Маскарад, учил сохранять человеческие качества любой ценой, учил не терять самообладание во время кормления. Будто бы он был старшим братом, а не Редукс. Но теперь Редукс понимал его, ибо сам начал чувствовать себя на его месте. Ответственность за кого-то меняла тебя, делала более разумным и хладнокровным. Наверное, это именно то, чего так не хватало ему.
Редукс коснулся пальцами щеки девушки и убрал с её лица прядь волос.
– Опасная ты женщина, Кумитэ…
Она улыбнулась, притянула к себе возлюбленного и закинула на него ногу. Опираясь одной рукой о подушку, другой Редукс залез под майку Кумитэ и сжал еë небольшую грудь через бюстгальтер.
Кумитэ перекатилась через мужчину и села на него сверху, она стащила через голову верхнюю одежду вместе с нижним бельём, а затем склонилась к Редуксу и стала целовать его шею и ключицы, расстёгивая рубашку пуговку за пуговкой. Покончив с ней, девушка села между бёдер вампира и потянулась к молнии на его брюках, под которыми виднелись очертания возбуждённого фаллоса. Девушка освободила его от тисков ткани и, нагнувшись, обхватила член губами. Редукс прикрыл глаза и томно выдохнул, ощутив плотью скользкий язычок, который ласкал его.
Мужчина устроился удобнее на подушках, подложив под голову руки, чтобы лицезреть, как Кумитэ делает ему минет. Ничего особенного, но она старалась изо всех сил угодить Редуксу, и это нравилось ему больше всего. Он запустил в её иссиня-чёрные волосы пальцы и, сжав их в кулак, задал ей желаемый ритм. Кумитэ подняла на него глаза и подмигнула.
В сексе с живой девушкой было определённо больше плюсов, как отмечал Редукс, но кое-что вампиршам удавалось легче. Он надавил Кумитэ на затылок, и та послушно опустилась ниже, заглотив его член до горла. Это нисколько не доставило ей дискомфорта, а лишь наоборот распалило, и дальше она сама подхватила инициативу.
Однако наслаждение Редукса длилось недолго. Вскоре Кумитэ поднялась и пересела на его бёдра. Мужчина недовольно цокнул языком.
– Я тоже хочу получить свою порцию удовольствия, – сказала Кумитэ.
Она задрала юбку и, отодвинув трусики в сторону, направила рукой фаллос Редукса внутрь себя. Вышло у неё не ахти как, и ему пришлось помочь.
– Ты недостаточно возбуждена, – сказал Редукс, просовывая палец в лоно девушки. – Как-то у тебя там суховато.
– Отстань. Главное начать, а там само как-нибудь… смажется, – ответила Кумитэ и отпихнула руки Редукса от себя.
– Нет, ты не понимаешь. Ты уже никогда не будешь… Делать то, что делают живые женщины.
– Господи, да заткнись ты! Всё настроение убиваешь.
Редукс положил ладони на бёдра Кумитэ и погладил её.
– Детка, я просто хочу, чтобы тебе было приятно. Ты должна направить свою витэ в нужное русло.
– Ты хотел сказать «в вагину»?
– До чего же ты грубая, – рассмеялся Редукс.
– Знаю, – ответила Кумитэ и, взяв ладони любовника в свои, переложила их на обнажённую грудь. – Это наш первый раз после моего становления. Ты же ничего не говорил мне о возможных проблемах.
– Да как-то не до того было…
– Тебе двести лет в обед, а ты стесняешься говорить со мной о сексе. Это не смешно.
Редукс подхватил Кумитэ за талию, перевернул её на лопатки и прижал к постели, чтобы она не двигалась.
– Значит, раз я провинился, то буду исправляться. Расслабься и думай о своей… Ну ты поняла, – сказал он. – Получай удовольствие.
– Как прикажешь, господин, – ответила девушка и улыбнулась.
На сей раз Редукс смог войти в Кумитэ. Он лёг на неё и стал двигать тазом, постепенно набирая темп. Не сразу, лишь спустя несколько минут он ощутил, что Кумитэ наконец нашла то состояние, при котором она могла заставить своё мёртвое тело временно ожить ради любовных утех. Она стала мягче и податливее, кожа на её груди чуть порозовела, появился румянец и на щеках. Девушка закрыла глаза и тихо стонала.
Редукс склонился к еë шее, чтобы оставить на ней поцелуй, и почувствовал под губами слабую пульсацию, которая передавалась от сердца по сосудам. Он провëл языком вдоль длинной мышцы, позади которой шла сонная артерия, и прижался к девушке крепче. Кумитэ обхватила его руками и впилась в его спину пальцами.
– Ещë, – прошептала она, изнемогая от возбуждения, – пожалуйста, ещë…
В ответ на еë мольбу Редукс стал двигаться грубыми и глубокими рывками. Кумитэ вскрикнула от боли, но на еë лице засияла блаженственная улыбка. Сердце девушки забилось чаще, и Редукс сглотнул слюну, наполнившую его рот. Он буквально видел под кожей и мышцами пульсирующую артерию, она манила его, и Редукс снова коснулся шеи девушки губами, чтобы ощутить приятную теплоту и слабый аромат крови.
Он обнажил клыки и осторожно прикусил кожу над сонной артерией, но и только. Редукс лишь представлял, что пьëт Кумитэ, осушает её всю до последней капли, но не делал этого по-настоящему. Нельзя. Нельзя!
Редукс вспомнил то состояние экстаза, которое он испытал, совершив первое и единственное диаблери, вспомнил так отчётливо, что почувствовал его наяву. Он вновь пережил то волнение и величие, охватившее его, а затем ощутил волну удовлетворения. Не такого сильного, как хотелось бы, но достаточного, чтобы прийти в себя. Кумитэ кончила следом с громким стоном и впилась ногтями в спину любовника, прорезав ими длинные полосы на коже от лопаток до поясницы. Если что-то и могло окончательно отрезвить Редукса, так именно эта обжигающая боль.
Он выругался и отстранился от Кумитэ.
– Ты чокнулась?!
– Прости, – произнесла Кумитэ без всякого сожаления в голосе. Она разбросала руки по постели и громко вздохнула. – Это было слишком хорошо. Я себя не контролировала.
Редукс поднялся с кровати, застегнул брюки и подошёл к платяному шкафу, дверцы которого были облицованы металлом, отполированным до зеркального блеска, и взглянул в мутное отражение на свою спину. На ней красовались восемь длинных порезов. Мужчина обратил к Кумитэ недовольное лицо.
– Ну я же извинилась, – сказала она. – В следующий раз постараюсь так не делать, ладно?
– Следующего раза может не быть.
– Не дуйся, дорогой, за тобой тоже водится грешок… – вкрадчивым тоном напомнила Кумитэ, поворачивая голову в бок. Она не могла видеть, но прекрасно знала, что на её шее красуется розоватый засос с едва заметными отметинами от клыков.
Редукс замолчал и опустил глаза, ощутив вину за свои фантазии и за то, что с трудом держал себя в руках.
– Эй, – окликнула его Кумитэ. – Я не обижаюсь. И ты не обижайся, ладно? Я люблю тебя.
– И я тебя, – ответил Редукс.
– Тогда иди ко мне, я залижу твои раны.
– Фу, – скривился вампир и рассмеялся вместе с Кумитэ.
***
Первым делом Мидас выпил пару пакетов крови, чтобы скорее зажил порез на лице и травмированный глаз, а затем пошёл отдыхать. Отчего-то он направился в ту комнату, которую делил с Редуксом один день, прежде чем перебраться к Грёзе, но опомнился, когда услышал за дверью задорный голос Кумитэ.
Скай уже давно лежала в постели. Она так устала, что вырубилась, едва коснувшись головой подушки, и даже не переоделась перед сном.
Мидас разулся, снял с себя верхнюю одежду, а затем раздел и Грёзу, хотя в этом не было никакой надобности. Она никак не отреагировала на его действия, поскольку во время дневного сна сородичи становились тем, чем являлись по своей сути – покойниками. Укрыв их обоих тонким одеялом, Мидас привлёк Грёзу к себе и обнял, а затем уснул сам.
Когда солнце укрылось за горизонтом, а на ночном небе зажглись первые звёзды, Скай открыла глаза и, почувствовав, что Мидас прижимает её к своей груди, улыбнулась. Она обернулась к нему и взглянула на его спокойное лицо. Мидас ещё спал или же делал вид, как в прошлый раз, ожидая, что Грёза снова поцелует его.
На его лбу справа и щеке ещё оставался тонкий длинный шрам, но Грёза не находила его обезображивающим, скорее наоборот. Она коснулась пальцем его края и повела вниз к веку. Мидас проснулся и взглянул на девушку. Его правый глаз затянулся бельмом после травмы. Похоже, Кристалл была права. Даже у вампиров есть предел регенерации, и здесь уже ничего не попишешь.
Мидас взял руку Грёзы в свою и поцеловал её ладонь.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он шепотом, словно не желая нарушать тишину.
– Нор… Кхм!
Девушка схватилась за горло и резко поднялась. Её травма тоже давала о себе знать, но она надеялась, что ей не придётся хранить молчание до конца веков.
– Дерёт, – просипела она и снова закашлялась.
– Это пройдёт. Скорее всего, в тканях всё ещё сохраняется воспаление после неполной регенерации. Тебе нужно приложить больше сил, чтобы восстановиться. Ты ела утром, когда мы вернулись?
Грёза помотала головой.
– Пойдём, тебе понадобится кровь, чтобы подлечиться.
Мидас раскрылся и собрался встать с постели, но девушка потянула его за руку и заставила лечь обратно на подушку, а сама положила голову на его грудь и замерла. Вампир улыбнулся и стал гладить Грёзу по волосам. Они пролежали так некоторое время, ни о чём не говоря, просто наслаждаясь возможностью побыть наедине, а затем идиллию нарушил стук в дверь и чей-то голос, сообщивший, что их ждёт Оро. Без всякого желания и энтузиазма любовники оделись и направились в столовую.
Завтрак за столом с бокалами «вина» повторился. Оро было любопытно узнать, что случилось с его детьми прошлой ночью, а в особенности он хотел услышать из первых уст захватывающую историю о том, как Мидас умудрился упустить двух охотников, а какой-то птенец убил третьего. Сама же Кумитэ не явилась на вечернюю трапезу, как и Редукс, и это лишь пуще разозлило Оро. Он стрелял глазами то в Мидаса, то в Грёзу, которая раздражала его своим молчанием, и подбирал самые едкие слова, чтобы дать им понять, насколько он в них разочарован.
– … Удивительнее всего поведанная мне история казалась тем, что на самой юной из моих потомков не было ни царапины, тогда как вы двое едва не встретили окончательную смерть.
– Не нужно преувеличивать, всё было совсем не так, – ответил Мидас, не отрывая взгляда от своего бокала, к которому он лишь раз протянул руку и тут же одёрнул её, как от огня.
– О, да, конечно! Я расскажу тебе, как всё было: нахальная девчонка, в которой я сомневался до последнего, оказалась умнее и расчётливее тебя, хотя разница между вами поистине колоссальная. Но она догадалась, что победить врага проще всего, прикрываясь… кхм, как бы сказать помягче – неотёсанным гангрелом, а ты, собрав вокруг себя бесполезный сброд отребья, защищаешь его ценой собственной не-жизни, как абсолютный кретин. Ты совершенно не создан для роли принца.
