Текст книги "Сквозь тернии к счастью (СИ)"
Автор книги: Кира Фарди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Вот об этом «или» думать совершенно не хотелось, потому что тогда получалось, что кто-то из близких желал навредить именно мне. Я потёр пальцами виски: разболелась голова от неприятных дум.
«Спросить мать или нет?» – мучил меня вопрос. Конечно, она ничего не скажет, но по ее мимике, жестам я смогу понять: врет она или нет.
– Вы так ничего и не выяснили об аварии? – все же решился я поинтересоваться.
– Увы! – мама поправлял постель и на меня не смотрела. – Я готова была растерзать того водителя, но даже следов не нашли, будто он и его машина сквозь землю провалились.
Мама выпрямилась и посмотрела мне в глаза. Чистый и невинный взгляд, ни паники, ни растерянности.
– А зачем ты тогда установила за мной слежку? – задал я следующий вопрос. – Твои соглядатаи тоже ничего не увидели?
– Слежку? – мама нахмурила брови. – Что за ерунда? Я просто попросила Пашу и Максима понаблюдать за тобой, чтобы ты не натворил дел.
– Кого? Макса? – я был поражён.
– Ну, да, – теперь растерялась мама. – Ты же сам их обнаружил.
– Я видел Пашку, а Макса – нет.
– Значит он лучше прятался, – засмеялась мама. – Не думай об этом. Прошлое оставь в прошлом. Твои друзья ничего не видели. После того, как ты обнаружил Павла, я отменила слежку.
Но я не мог успокоиться. В голове начался настоящий смерч из горьких мыслей. Получается, друзья меня предали. Вместо того чтобы поддержать, они стали глазами и ушами моей матери.
От этой информации мне опять стало плохо. Кому я могу доверять? Димке? Отцу? Милый образ первым появился в голове. Рита. Только ей хотелось верить, только с ней хотел быть рядом.
Жизнь текла своим чередом. В промежутках между процедурами я занимался бухгалтерией. Пришлось снова обложиться справочниками и учебниками. Дима принёс ноутбук. На тумбочке работать было неудобно, поэтому я попросил письменный стол. Борис Иванович не возражал, видя, что работа идёт мне на пользу.
Так моя палата превратилась в импровизированный кабинет. Очень мешало то обстоятельство, что приходилось прятаться от родителей, но и к этому я вскоре привык. Я примерно знал, когда мама появлялась, и к ее приходу стол сиял чистотой, бумажные документы исчезали в недрах тумбочки, а на экране ноута светился интерфейс электронной игры.
Наконец и родители успокоились. Они стали все чаще пропускать визиты в клинику и занялись своими делами. Я был счастлив, потому что обрёл долгожданную свободу.
Удивительно, но Рита с Леночкой ни разу не столкнулись с мамой. Казалось, что судьба, которая была так несправедлива, вдруг повернулась к нам лицом.
Но это только казалось. Благословенная передышка закончилась так же внезапно, как и появилась.
Сегодня мне позвонил Пашка, впервые за неделю. Где он был и чем занимался все это время, я не знал. После бурного первого дня в Москве, он пропал.
– Привет. К тебе можно приехать?
– Давай! Навестить больного хочешь или займёшься со мной лечебной физкультурой? – шутливо поинтересовался я.
– Нет. Разговор есть, – коротко ответил он, а у меня по спине пробежал холодок: слишком серьёзный голос был у Павла, слишком напряжённый.
Я пригласил его вечером. Сегодня Рита собиралась помогать Людмиле, которую уже выписали из роддома. Стремительные и проблемные роды не прошли для нее даром. Она была ещё слаба, поэтому Анжела и Рита помогали ей по очереди. Сегодня день моей жены.
И все равно Блонди зашёл в палату неожиданно. Я едва успел спрятать папку с документами: испугался, думал, что это мама. Видимо, мое лицо было настолько напряжённым, что Пашка засмеялся.
– Что шхеришся? Сигареты прячешь от матери?
– Не смеши. Я же не подросток, да и давно перестал курить.
– Ладно, ладно, не заливай!
Блонди прошёл в палату, сел на стул и замер. Его взгляд блуждал по комнате, но как только приблизился ко мне, сразу метнулся в сторону. Я тоже молча разглядывал его. Что-то он явно хотел сказать плохое. Неприятное чувство усилилось, проснулась тревога и постепенно захватывала все мои мысли.
«Что ему надо? О чем хочет поговорить? О Маше? Но я с ней ещё пять лет назад расстался, – размышлял я. – О боже! Он узнал о Леночке?»
Лоб порылся испариной, я тяжело задышал.
– Тебе плохо? – встрепенулся Пашка. – Может, отложим разговор?
– Блонди, не дури! – оборвал его я. – Дай мне салфетку и рассказывай, зачем пришел?
– Понимаешь, я даже не знаю, с чего начать, – замялся он. – Позвонила Анна Анатольевна и сказала, что ты опять начал расспрашивать об аварии. Короче, я каяться пришёл. Пять лет сходил с ума от мысли, что отчасти виноват в твоей трагедии.
Он выпалил это и уставился на меня, а я, поражённый, кажется, перестал дышать. Все мысли мгновенно вылетели из головы. Пальцы левой руки занемели, разогнулись, и салфетка упала на пол.
– Что ты сказал? – хрипло выдавил я. – Кто виноват?
– Прости меня, Антоха! – Пашка встал и направился к двери. – Прости! Места себе не находил. Прости!
– Дима, – не своим голосом крикнул я. – Не выпускай его!
Охранник ворвался в палату и встал спиной к двери. Теперь уже Пашка растерянно смотрел на меня. Он пятился, пока не наткнулся на твёрдые руки Димки. Дёрнулся и обмяк, будто силы оставили его.
– Стрела, не дури! Ты решил, что я подстроил аварию? Нет, это глупая случайность!
– Что? А кто? Говори, в конце концов! – я уже кричал и чувствовал, что ещё секунда и грохнусь в обморок.
Глава 37. Павел
Безумный вечер в кафе, который перерос незаметно в такую же сумасшедшую ночь, выбросил в кровь Павла массу адреналина. Он крутился наравне со всеми, спасая людей из разбитой машины скорой помощи, потом вёз кричащую Людмилу в роддом.
В голове дятлом стучала мысль: «Мы точно также гоняли по улицам, не думая о последствиях». Неожиданно он вспомнил, как они втроём подрезали автобус.
Тогда мотающиеся по салону пассажиры казались мелкими людишками, зря коптящими свет. У них не было ни денег, ни возможности противостоять сильным мира сего, к коим относил себя и Павел. Это были просто куклы, марионетки для развлечения богатых людей, обслуживающий персонал, без лица, потребностей и желаний.
Спроси кто-нибудь у него, как зовут горничную в их доме, он вряд ли вспомнил бы, потому что воспринимал ее как бессловесную тень, выполнявшую его поручения и приказы. И Риту заметил по розовым перчаткам и пощечине, которую она залепила Антону.
А теперь, вытаскивая на носилках Людмилу, он кипел от злости и готов был разорвать гаденышей, спровоцировавших аварию. И, словно передав эстафету, этот случай напомнил ему о том проклятом дне, когда Антон оказался под колёсами автомобиля.
Всю ночь Пашка не мог заснуть. Крутился, выходил на балкон покурить, но не мог избавиться от навязчивой идеи рассказать все Антону. Будто в его душе боролись два человека. Один настаивал, что Стрела имеет право знать правду, а другой убеждал, что ее надо похоронить глубоко и навсегда.
А ещё терзала мысль, что если он откроет глаза одному другу, то подставит под удар другого. Как разобраться в этой ситуации? Как решить дилемму?
На следующее утро он снова заглянул в кафе. Анжела сновала от одного столика к другому. Что-то ещё неосознанное шевельнулось в душе, когда он встретился с девушкой взглядом. Рот внезапно наполнился слюной, сердце застучало в ушах, ладони вспотели.
– Что ты опять здесь забыл? – прошипела Анжела, пробегая мимо.
– На тебя пришёл полюбоваться, – усмехнулся Павел, вытирая незаметно руки салфеткой и стараясь придать голосу бодрость. – Ты словно кофе: горячая, крепкая, вкусная, бодрящая и ароматная. Кстати, сделай мне чашечку.
Черт! Что с ним такое? Пашка передернул плечами и нахмурился. Что за пошлость срывается с губ?
Но его слова неожиданно подействовали.
– Слушай, не мельтеши перед глазами, – фыркнула Анжела, но щеки порозовели: чувствовалось, что ей понравился комплимент. – Садись к столику у окна.
Пашка видел, как она кинулась к стойке бара, где Степан колдовал над кофемашиной. Через минуту перед ним стоял поднос с кофе и тортом. Пашка сделал глоток и обмахнулся ладонью.
– Здесь очень жарко или это из-за тебя?
Анжела довольно хихикнула и убежала к другому посетителю, но постоянно бросала любопытные взгляды в сторону Павла. Он чувствовал, как они жгли его спину и щеку.
Странное ощущение, но раньше те же эмоции вызывала Маша. Когда она проходила мимо него, источая аромат дорогого парфюма, Пашка сжимался от напряжения, что не выдержит, схватит ее и поцелует на глазах у всех.
Теперь такое же первобытное желание будила в нем Анжела. Он будто проснулся, увидел мир другими глазами. Ее пышный бюст, округлые формы и живой характер так и манили к себе, а аромат ванили сводил с ума.
Из подсобных помещений вышла Рита. Она махнула ему рукой и выбежала из кафе. Павел видел, как она села в такси.
– К Антоше поехала, – пояснила Анжела. – Теперь их не оторвать друг от друга.
Пашка давно уже догадался, что глупое, детское пари переросло в сильное и светлое чувство. Тогда, пять лет назад, он никак не мог понять, что нашёл Стрела в этой девчонке. Какие феромоны она источала, что привязала его друга к себе крепче стальных цепей? А сейчас он вдруг увидел Стрелу другими глазами. Как Антон смотрел на Риту? С каким трепетом прикасался!
В душе шевельнулась зависть. Неосознанное, внезапное, давно забытое чувство, но Блонди подавил его. Он и раньше завидовал другу. Его отношения с Машей не давали спать ночами. А теперь красавица модель свободна, да только ему не нужна, вот в чем проблема. Прозрел, словно пелена спала с глаз.
Он встал и пошёл к барной стойке.
– Чего тебе? – буркнул Степан не глядя.
– Видео хочу посмотреть. Там наверняка заснята авария.
– Полиция вчера забрала.
– У тебя и копии не осталось?
– Не твоё дело.
Степан отвернулся и стал отсчитывать сдачу очередному посетителю. Пашка молча наблюдал, как он кладёт деньги в папку и бросает ее на поднос. Анжела подлетела, зацепив локтем Блонди, пахнула ванилью и убежала снова. Тело мгновенно отреагировало на игривый призыв жаром между ног.
– Слушай, не злись, – Пашка встряхнул головой, отгоняя наваждение. – Я помочь хочу. Предлагаю наказать этих уродов своими руками.
– С катушек съехал, фуфел?
– За фуфла сейчас схлопочешь? – Пашка сжал пальцы в кулак.
– Ну, попробуй!
– Эй, парни! Брейк! Заткнулись оба! – к ним кинулась Анжела. – Посетителей решили разогнать? Степа, покажи ему флешку. Пусть смотрит.
– Полиция разберётся, – упрямился Степан.
– Ничего она не разберётся! Знаю, о чем говорю. Папаши мгновенно защитят своих сыночков.
Степан помедлил, но достал из ящика стола флешку.
– Анжела, одна справишься?
Не дожидаясь ответа, Степан открыл дверь в коридор, куда вчера исчезли Рита и Антон и куда не пустили его, Пашку.
Сейчас он с любопытством поглядывал на все двери: кухня, склад, какая-то бытовка. Степан прошёл до конца коридора и открыл дверь без таблички. В комнате, куда они попали, пахло жилым духом.
«Квартира? Неужели здесь Рита живет? – удивился Блонди. – А почему этот придурок так свободно сюда входит?»
Но Степан уже приблизился к столу, где находился включённый монитор, и воткнул флешку.
– Смотри.
Они молча нашли нужное время и сосредоточились на экране. Но как ни вглядывались, а все равно чуть не пропустили мчавшуюся машину. Она промелькнула по экрану и пропала из поля зрения. Все внимание на себя оттянула скорая помощь, которая закрутилась на дороге. Водитель не справился с правлением и врезался в столб.
– Поставь на медленную перемотку, – попросил Пашка.
– Без сопливых советов обойдусь, – буркнул Степан, но выполнил просьбу.
– Стой! Вот здесь.
Степан нажал на паузу и увеличил изображение. Теперь хорошо был виден роскошный автомобиль.
– Астон Мартин, – пробормотал Степан. – Дорогая игрушка.
– Зато и хозяина найти несложно. Увеличь ещё номер.
– Зачем тебе? Как будешь разыскивать? – покосился на Блонди Степан.
– Есть связи, – уклончиво ответил Павел. – Скинь мне видео по почте.
Они вышли из комнаты через несколько минут, но Пашка чувствовал удовлетворение: он собирался заняться правым делом.
Уже на пороге он обернулся. Взгляд ещё раз обежал квадратное помещение. Диван, стол, две двери, кресло. А в нем? Детская игрушка? Откуда?
Павел отодвинул в сторону Степана и кинулся назад. Он поднял куклу с растрёпанными волосами и удивлённо уставился на неё. Что она здесь делает? Тут есть дети? Чьи?
Он подозрительно уставился на Степана. Тот спокойно подошёл, выхватил из рук куклу и вернул ее на кресло.
– Не трогай! Леночка расстроится, – сказал он и замер. Его глаза заметались.
– Просто удивился. Кто такая Леночка?
– Не твоё дело! Топай отсюда!
Павел больше спрашивать не стал, а решил тайком понаблюдать за кафе. Разобраться по-тихому с зачинщиками аварии он поручил своему начальнику охранного отделения фирмы, а сам каждый день караулил неподалёку и наконец дождался.
Он увидел, как Рита вечером ведёт за руку маленькую девочку, а потом садится в такси и уезжает. И так каждый день. Проследить за ней тоже было несложно. Пашка понял, что она навещает Антона в клинике.
Дедуктивные способности не понадобились, чтобы сложить дважды два и сделать выводы. Осознание масштаба трагедии, невольным участником которой он стал, ужаснуло его. Он не спал уже несколько ночей, мучаясь, как принц Гамлет, вопросом: быть или не быть? Сказать или не сказать? Чувство вины сжигало изнутри, мешало жить дальше. Он даже не предполагал, что способен на такие эмоции.
Наконец, измученный и уставший от постоянных сомнений, он позвонил Максиму.
– Бей, ты как хочешь, а я расскажу все Стреле. Не могу больше.
– Блонди, не дури! – перепугался Максим. – Все же наладилось. Об аварии давно забыли, да и Антоха сейчас в России, я сам ему с билетом помогал.
– Я больше не могу! Пошёл сдаваться. Он должен знать правду.
– Да нас его мать со свету сживет!
– Я же не Анне Анатольевне собрался все рассказывать, а Антохе. Мы ведь ему жизнь разрушили и трусливо спрятались в уголке.
– Как хочешь, на меня не рассчитывай! Я ни за что не признаюсь!
Макс повесил трубку, а Павел позвонил Антону.
И вот теперь он переминался ногами напротив сидевшего в кресле Антона. В последнюю минуту решительность покинула его. Рядом стоял здоровенный охранник. По его лицу было видно, что он умрет, а не выпустит из палаты. Сам Стрела побледнел, как простыня на постели, только глаза потемнели и походили на расплавленный металл, маслянисто переливавшийся в топке печи.
– Отвечай немедленно, кто меня сбил? – закричал Антон.
– Макс, – выдавил из себя Пашка.
Глава 38. Антон
Я смотрел на Блонди и отказывался верить в то, что только что услышал. Как? Почему Бей? Самый безобидный из нас, осторожный и трусливый Бей. Быть такого не может! Что я ему плохого сделал?
– Антон, ты как? – спросил Дима.
Он стоял рядом и смотрел встревоженными глазами, готовый тут же сорваться за помощью.
– Кто? – наконец я разомкнул помертвевшие губы. – Но почему?
– Антоха, ты не подумай чего лишнего! – заторопился Блонди. – Это вышло случайно!
Я не мог больше выдавить из себя ни слова, только глупо вращал глазами да автоматически разминал занемевшие пальцы левой руки. Вдруг Пашка наклонился и сунул мне в ладонь резиновое кольцо. Я непроизвольно сжал его, потом посмотрел на Блонди в упор.
– Рассказывай!
– Пусть он выйдет, – Пашка покосился на моего телохранителя.
– Дим…
– Я понял, Антон.
– Держи дверь и никого не впускай.
– Даже Анну Анатольевну?
– Она уже не придет, но и ее тоже, если вдруг нагрянет внезапно.
Дима вышел. Я направил кресло к столу, а Пашке показал рукой на диван. Он молча сел, но не решался заговорить. Я разглядывал бывшего друга и не мог понять, почему? За какую провинность обошлись так зло со мной и Ритой? Наконец Блонди вздохнул, и слова полились из него, как из рога изобилия.
История аварии.
– Понимаешь, – начал издалека Пашка, – Анна Анатольевна попросила нас с Максом проследить за тобой и уберечь, если вдруг понадобится, от опрометчивого шага.
– Это я знаю. Удивляет только, что такая просьба не показалась вам мерзкой.
– Нет, не показалась. Мы видели, что пари перевернуло твою жизнь с ног на голову, и тоже считали, что тебя надо спасать. Девушка в рабочем фартуке, косынке и розовых перчатках тебя просто околдовала. Никто до нее не осмелился залепить тебе пощечину, сунуть в веррины (стаканчики для закуски) перец чили и заявить в полицию.
– Да, Рита такая! – с гордостью ответил я.
– Вот-вот! Я от нее бежал бы, только пятки сверкали бы, а ты втюрился по уши.
– Ты меня не понял потому, что мало с Ритой общался. Она не пустышка, как Маша. Та только о нарядах, салонах, глянцевых журналах и май-капе думает. Нет, Рита цельный и здравомыслящий человек с прекрасной чуткой душой. Нам до нее, как пешком до Китая. Я счастлив, что рядом со мной такая женщина. Если бы не вы, сволочи! – голос мой неожиданно обрел силу, рука сжалась в кулак. – Дальше, что случилось?
– Ну, мы с Максом договорились караулить тебя по очереди, но матери твоей докладывать в самом крайнем случае.
– Машка с вами была?
– Нет, – Павел помрачнел. – Надеюсь, ты догадался, что тогда я любил Машку как сумасшедший и ревновал к тебе по-черному. Потому и пари это идиотское затеял. Хотел, чтобы Машка от тебя отвернулась.
– И?
– Я вычислил, в каком ты остановился отеле и следил за тобой каждый день. Ты мотался по городу, заезжал в кафе, болтал по телефону, словом, ничего необычного. Я так и докладывал Анне Анатольевне. Решил, что ты просто хотел побыть без контроля родителей.
– И рассказал, где я живу?
– Нет, хотя был очень зол в то время. Прямо кипел от злости из-за твоей выходки в холле универа. Опозорил меня тогда на глазах у Машки. Все пальцем показывали и шушукались.
– Ну, резиновую бабу целовал я, а не ты.
– Но тыкал в нос ею мне. Ладно, хватит об этом! – Пашка замолчал. По его напрягшемуся лицу я понял, что моя выходка не прошла для него бесследно.
– Продолжай! – приказал я и обвел глазами палату: привычная обстановка придавала сил.
Взгляд невольно наткнулся на циферблат часов, висевших на стене. «Ого! Уже семь! Рита, наверное, дома», – подумал я, и токая тоска сжала сердце, что захотелось выть.
– Ну, я уговорил Анну Анатольевну дать тебе немного свободы. Решил, что ты пообщаешься поближе с Ритой и сам бросишь ее. Я же не знал, что ты затеял свадьбу! Но даже если бы догадался, подумал бы, что ты решил завершить пари и сделать нам с Беем сюрприз.
– Вот, значит, как!
Мне было горько осознавать, что Пашка прав. Разве мог он подумать о другом, когда я, Стрела, перещупал всех девчонок на факультете? Еще и гордился своей популярностью, козел! Я и с Машкой встречаться стал только потому, что она сдерживала мой необузданный характер Дон Жуана. Боялся, что сам не смогу остановиться.
– Да, так! – с вызовом поднял голову Блонди. – Но вечером накануне дня аварии ты меня заметил. Я только потом догадался, что ты делал в торговом центре. Сначала просто сидел в машине и ждал, пока ты появишься. Когда ты меня узнал, мне пришлось уйти в тень, и за тобой следил Макс. Он проводил тебя до отеля, а утром – до ЗАГСа.
– Макс видел, как я шел в ЗАГС? – я был поражен.
Получается, друзья знали, что я женился. Тогда кто уничтожил следы брака? И зачем?
– Да. Он позвонил мне – я был недоступен. Бей пытался связаться и с твоей мамой, но она подписывала важный контракт и не брала трубку. Он запаниковал. Когда дозвонился до меня, вы уже сидели в кафе. Кина не будет, кинщик заболел, – горько пошутил он.
– Нужно было прийти и поздравить нас, – усмехнулся я.
– Да, нужно, – согласился Пашка. – Мы так и хотели сначала. До сих пор жалею, что не сделали. Но черт попутал. Решили дать тебе возможность провести брачную ночь, а потом забрать домой. Но наш план сломался.
– Почему? Захотели избавиться от меня раз и навсегда?
– Не гони ерунды! Что за мысли? – Пашка искренне возмутился. Он вскочил и забегал по палате. – Мне позвонил отец, возникла проблема в компании: один из лайнеров не пропускала таможня. Пришлось срочно ехать в порт. Я поручил наблюдение Максу. Он проследил тебя до отеля, куда вы направились с Ритой, и хотел уехать домой, я запретил. Приказал ждать тебя в машине поблизости.
– Зачем?
– А вдруг бы ты смылся вместе с Ритой? Твоя мать нас бы со свету сжила.
– Ну, и…
– Я всю ночь занимался делами. К утру освободился и позвонил Максу, а этот сурок… пингвин отмороженный… дрых в том же отеле, как ни в чем ни бывало. Я рассвирепел, поднял его на ноги, он выскочил в холл и заметил твою спину, ты как раз выходил на улицу. Бей крикнул тебе, но ты не услышал. Он бросился следом – не поймал, потом на стоянку. Схватил машину, кинулся тебя догонять. Я в этот момент тоже подъехал к отелю. На моих глазах все и произошло… Прости.
– Что произошло?
Теперь занемела и правая рука. Я отчаянно пытался сжать ее в кулак, но ничего не получалось. Пашка, заметил мои действия, кинулся ко мне и стал растирать руки.
– Стрела, ты прости нас! Идиоты были с мозгами малолеток, – бормотал он, дуя на мои ледяные руки горячим дыханием.
Я выдернул пальцы и спрятал за спину. У меня возникло ощущение, что ко мне прикоснулось мерзкое насекомое. К горлу подкатила тошнота. Хотелось закричать во все горло, выплеснуть боль, которая огромным шаром засела внутри и все раздувалась и раздувалась.
– Го-во-ри!
– Бей разогнался, думал поймает тебя, пока ты шел по тротуару, а ты ступил на пешеходный переход. Он вывернул руль, но не справился с управлением. Его Ауди занесло, резина еще была летняя, и машина покатила на тебя. А ты был как отмороженный, ни на что не реагировал. Я закричал тебе, бросился вперед, но… не успел. Только увидел, как ты перевернулся в воздухе и упал на асфальт.
– Погоди, дай отдышаться, – я схватился рукой за грудь. Шар внутри достиг уже угрожающих размеров.
– Стрела, может, оставим этот разговор? Тебе же плохо!
Пашка бросился к двери и позвал Диму. Тот влетел в палату, мгновенно оценил обстановку и вызвал медсестру. Они колдовали надо мной, а я видел только Блонди, который растерянно переминался у двери, но не уходил. Димка насильно вытолкал его в коридор.
Меня уложили в постель, что-то вкололи, вызвали дежурного врача. Руки по-прежнему были как деревянные.
– Антон, ты что? Нельзя так себя изводить из-за всяких ублюдков! – сердился охранник. – Что он тебе сказал? Может, родителей вызвать?
– Нет, не надо, – сердцебиение уже прекратилось, дыхание пришло в норму, шар уменьшился. – От сердечного приступа я не умру, молод еще. Я теперь только жить начал. У меня семья. Должен быть сильным! Посмотри, он ушел?
Димка метнулся к двери.
– Нет, стоит.
– Позови.
– А вдруг опять плохо будет?
– Нет, я уже успокоился.
– Я тогда не уйду.
– Как хочешь.
Дима позвал в палату Блонди. На нем не было лица, только белый блин с бескровной полоской губ. Даже глаза потускнели, как у старика. Видно было, что он переживал, но я его не жалел. Сделанного не воротишь, но и друзьями считать этих людей я уже не мог.
– Рассказывай, как вы бросили меня умирать на обледеневшей дороге.
– Я не бросил. Понимаешь, издалека наезд показался игрушечным. Макс тебя только задел. В обычной ситуации ты бы поднялся на ноги и пошел, но увы. Удар отбросил тебя к бордюру, и ты упал на его край спиной. Бей запаниковал, и вместо того, чтобы остановиться, сиганул наутек. Я только заметил, как он свернул за угол, а там…, – он сделал паузу, – будто что-то взорвалось, такой был звук.
– И ты побежал выяснять?
– Не сразу. Я кинулся к тебе. Проверил пульс. Жив! Я чуть не заплакал от счастья и вызвал скорую. Потом увидел, как навстречу бегут две девушки, и оставил тебя на их попечение, а сам метнулся за угол. По дороге заметил твою сумку. Она валялась на асфальте. Бей переехал ее колесом.
– И что Бей?
– Его Ауди врезалась в дерево. Макс лежал на руле с окровавленной головой, но был в сознании. Антоха, ты пойми, я разрывался на части. Не знал, кого выручать. Сунул Максу салфетки и снова – за угол. Вокруг тебя была толпа людей, слышались звуки сирены. Тогда я вернулся к Бею. Перетащил его на пассажирское сиденье, сумку кинул сзади, завел Ауди и уехал с места происшествия.
– Бросил меня?
– Да, получается, что так. Но тогда я выбрал дурака Бея, который не только пострадал сам, но и мог попасть в тюрьму. За это я и казню себя уже пять лет. Бей отделался легким сотрясением мозга и шрамом на лбу, а ты… вот…
Он обреченно опустил голову. Если бы раскаяние убивало, он бы лежал сейчас на полу бездыханным.
Я не знал, как реагировать на его слова. Нужно было время, чтобы понять его и принять. За меня ответил Димка. Он неожиданно сжал пальцы в кулак и двинул в нос Блонди. Тот взмахнул руками, как петух крыльями, отлетел к стене и провалился в распахнувшуюся внезапно дверь.
– Что здесь происходит?
На пороге стояла мама.
Глава 39. Антон
Мы растерянно посмотрели на нее. «Откуда она взялась?» – мелькнула мысль, но я тут же сообразил: позвонил дежурный врач.
– Вы совсем ума лишились? Что делаете?
Мама оттолкнула охранника, кинулась к Пашке и помогла ему встать. Он держался за нос и тряс головой, разбрызгивая во все стороны капли крови.
– Ты чего руки распускаешь? – прошипел он и схватил салфетку, протянутую ему матерью.
– Заслужил, – ответил я.
– Так, а теперь рассказывайте, что здесь происходит? – приказала мама.
Она была спокойной, как удав перед нападением на жертву.
– Проехали, – буркнул я. – Это наши дела. Иди домой!
Пашка направился к двери, но мать кинулась наперерез.
– Стоять! – властно приказала она.
– Анна Анатольевна, отпустите, – дернул рукой Блонди. – Не лезьте в мужской разговор.
– Ах, мужской? – мать легонько стукнула его по плечу. – Устраивать драку в палате больного человека, называется теперь мужской разговор? Хорошо, свободен.
Она шагнула в сторону, открывая проход, достала телефон и набрала какой-то номер. Я слышал длинные гудки, потом щелчок.
– Полиция? – вдруг сказала мама, и мы дернулись.
Блонди мгновенно оказался возле матери, вырвал из ее рук телефон и кинул его на стол.
– Ты что себе позволяешь, мальчишка?
– Анна Анатольевна, я не хочу ссориться, пожалуйста, – взмолился он. – Можно я пойду?
– Нет, нельзя! Пока не расскажите, из-за чего весь сыр-бор.
– Этот сучонок можористый, – рявкнул Дима, – виноват в аварии Антона.
– Чт-о-о-о? Не поняла, – теперь мама растерялась. Она переводила взгляд с одного разъяренного мужчины на другого. – Кто виноват?
– Ты… мразь…, – Пашка пошел на охранника с кулаками. – Какое твое дело?
– А ты хотел выйти чистеньким из воды? – Дима не отступил ни на шаг.
Он посмотрел прямо в глаза Блонди и дернулся вперед, сделав вид, что опять ударит, тот подался назад.
– Мальчики! – кинулась между ними мама. – Прекратите!
– Ну, если подумать, – повернулся к ней Пашка и пошел в атаку: ему явно надоело оправдываться. Он разозлился. Я видел это по напрягшемуся лицу и знакомому прищуру глаз. – Это вы, драгоценная Анна Анатольевна, виноваты в инвалидности своего сына.
– Ты что несешь? Причем тут я? – опешила мама. – Антоша, о чем он говорит?
Я не успел ответить.
– Вспомните! Это вы поручили нам с Максом следить за Антохой, вот к чему привела ваша душная материнская любовь. Смотрите теперь, любуйтесь!
Пашка схватил маму за плечи и повернул ее ко мне. Она ошарашенно моргала, ничего не понимая. Однако нужно знать мою маму. Она умела быстро собираться и принимать решения. Уже через секунду ее взгляд из растерянного стал серьезным и даже суровым. Она подошла к двери, закрыла ее и прислонилась в ней спиной.
– Рассказывайте, что произошло.
– Сами разбирайтесь, – Пашка хотел ее отодвинуть, но вмешался Дима. Он толкнул Блонди, и тот улетел на диван, как пробка, выпущенная из бутылки шампанского.
– Нет, уж начал каяться, продолжай! – рявкнул Димка.
– Правда, Паш, раз все уже вышло наружу, какой смысл скрывать? – поддержал охранника я.
– Ты хочешь, чтобы твоя мать нас упекла в тюрьму, – тихо спросил он.
– Ну, если все так, как ты тут говорил, то упечь вас не за что, хотя соблазн и велик.
– Антон, хватит говорить загадками! – взвизгнула вне себя мама.
Ее лицо покраснело, губы задрожали, словно она вот-вот расплачется.
– Ладно, Блонди, рассказывай снова. Теперь уже для мамы.
Пашка насупился, но начал свою исповедь уже при свидетелях. Мама слушала, не перебивая, только иногда вскрикивала и хваталась за сердце.
Я не знал, что сейчас чувствую. С одной стороны, облегчение. Действительно, все произошло случайно, по глупости. Нет злого умысла. Друзьями руководил только страх.
А с другой стороны, появилось ощущение, что судьба бумерангом отомстила нам за все, что мы творили на дороге. Мы пережили тот же страх, боль и отчаяние, которое испытывали люди, когда мы подрезали ни в чем неповинных водителей на шоссе. Только вот расплачиваюсь за это я, а не те, кто совершил наезд.
А Пашку мне было не жалко. Закономерный результат его постоянной злости на весь мир. Только хотелось еще посмотреть в глаза Максу, который прятался за спиной более сильного друга.
Вдруг мама вскочила и бросилась с кулаками на Пашку.
– Ты, ты… как вы могли? Столько горя! Столько горя! И все из-за вас! Подонки!
– А чем вы лучше нас? Вы начали всю эту бодягу. Хотели проследить за сыном, надо было нанимать профессионалов, – огрызался Пашка, прикрываясь руками от хлестких ударов.
– Дим, останови, – попросил я.
– Ничего, этому говнюку полезно получить по мозгам. Глядишь, спесь с него слезет.
– Останови. Я еще не все выяснил.
Охранник оттащил плачущую маму и посадил ее на диван. Он сунул ей в руку салфетку и вызвал дежурную медсестру. Девушка вошла в палату, не понимая, что происходит и почему гости в таком растрепанном состоянии.
– Больному пора ложиться спать. Покиньте помещение, пожалуйста, – строго приказала она.
– Девушка, миленькая, подождите немного, – взмолился я. – Мы выясняем очень важные обстоятельства моей аварии. Постараемся больше не шуметь. Дайте нам еще полчаса.
Медсестра вышла. Мама тихо плакала в углу дивана. Пашка стоял у стены и прижимал салфетку к носу: от резкого движения опять пошла кровь. Дима, как верный пес, охранял выход, не давая сбежать преступнику.
– Стрела, мне надо к врачу, – прогундосил Блонди.
– Потерпишь! Ты сказал, что поднял мои документы с проезжей части и бросил на заднее сиденье Ауди. Правильно я понял?
– Да. Но больше я их не видел. Я сначала возился с Максом. Не забывай, он тоже получил травму. Я отвез его в больницу, потом загнал его машину к себе в гараж. Она там и стояла, пока я разбирался со всеми делами. Стрела, ты пойми, я как с ума сошел тогда. Два лучших друга, и оба пострадали по глупости. Анна Анатольевна, скажите вы ему! Я каждый день сидел в твоей палате и молился, чтобы ты пришел в себя.
