Текст книги "Сквозь тернии к счастью (СИ)"

Автор книги: Кира Фарди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Вы так ничего и не попробовали, – сердито кивнула она на тарелку с кусками торта. – Хотите Риту обидеть? У неё отличная выпечка! Налегайте!

– Вы мне расскажите, что случилось или нет! – рассердился я, сгорая от нетерпения.

Чёрный торт с прослойками нежного белого крема с вправду был невероятно вкусным. Я не заметил, как проглотил один кусок и потянулся за другим.

– А что говорить, – начала Анжела. – Работники скорой сами не поняли, что случилось. Девушка-фельдшер сидела рядом с водителем, а врач был с Людмилой. Вдруг какие-то сволочи в дорогушей машине вынырнули из-за угла и помчались на красный свет светофора.

– Пьяные были?

– Наверное. Музыка орет на всю улицу, парни виляют по проспекту по сторонам, машины от них шарахаются. Водитель скорой прижался к обочине, думал, они пронесутся мимо, и все обойдётся, а эти недоумки…, – тут Анжела разразилась такой матерной тирадой, что у нас, мужиков, уши в трубочку свернулись, а ей хоть бы что.

– Тихо, сбавь обороты, – остановил ее Степан.

– Не могу! – чуть не кричала она и столько ярости было в ее голосе, что мороз побежал у меня по спине. – Своими бы руками задушила. Что смотришь? – она вдруг переключалась на меня. – Знакомая ситуация? Помнишь, как вы автобус подрезали? Рита мне все рассказала. Любуйся теперь, мажор, с вами такое же могло приключиться. Может, и ты пострадал от подобного ублюдка. Сделанное, знаешь ли, бумерангом всегда возвращается.

– Ты что, дура, мелешь? – разозлился Степан и выдернул ее из-за стола.

Он схватил Анжелу за руку и потащил к барной стойке, где начал ее отчитывать. Слов я не слышал, но сказанное больно ударило по самолюбию. Да, наша выходка – дела давно минувших дней, но… отчасти Анжела была права.

– И что дальше? – повернулся я к Димке.

– Дальше все просто. Этот автомобиль пошёл прямо на скорую помощь. Водитель вывернул руль, чтобы избежать лобового столкновения, и потерял управление. Машина врезалась в столб. А эти говнюки смылись с места происшествия.

– Вот сволочи! Дим, ты можешь по своим каналам выяснить, кто это был?

– Сделаем, Антон Николаевич.

– Я помогу. Мы под козырьком кафе буквально вчера установили камеру слежения. Глядишь, что-то на ней осталось. Можем сами посмотреть, пока полиция не заявилась.

– Отлично!

– Ладно, Антоха, ты прости, – Анжела подошла к столу, понурив голову, как побитая собака. – Я не хотела тебя обидеть. Просто вырвалось от злости, – Она устало потёрла глаза. – Черт! Нам ещё торты печь! И Ритка не звонит. Как там Людмила?

Словно услышав крик ее души, на барной стойке зазвонил телефон. Анжела кинулась к нему. Она схватила трубку.

– Да! Ритка! Как там?

Она слушала ответ, и постепенно ее лицо светлело. Она подняла на нас глаза и радостно закивала головой.

– Ну, как? – не выдержал Степан.

– Все отлично! Людмила родила дочку чуть ли не в приемном покое. Главное, они успели довезти ее до роддома. Азамат плачет от счастья и все Рите руки целует. Совсем мужик ухом… ой, умом тронулся, – она засмеялась над своей оговоркой. – А Блонди не такой сучонок, как я о нем думала. Он уже везёт Риту домой.

Будто гора свалилась с плеч, так легко и радостно стало на душе. Я готов был уже отправиться к себе, но хотел попрощаться с Ритой. Они приехали через полчаса, взволнованные и счастливые, что все сделали правильно. Я внезапно почувствовал ревнивый укол в сердце. Только этого ещё не хватало!

– Рита, можно тебя на секундочку, – попросил я.

Она молча направилась к стойке бара, я поехал за ней. Все настороженно проводили нас взглядами.

– Как дети? – тихо спросила она.

– Все в порядке. Спят. Недавно проверял.

– Антон, ты только не подумай…

– Рита, Леночка – моя дочь? – прямо в лоб спросил я: больше не было сил терпеть.

Рита растерялась. Ее взгляд заметался по сторонам.

– Антон…

– Пожалуйста, Рита! – я взял ее за руку. Она попыталась вырвать пальцы, но я не отпустил. – Я тебя умоляю. Я же вижу, что она похожа на меня.

– Многие дети похожи. Антон, давай в другой раз поговорим.

– Не хочу. Скажи сейчас. Это будет только наш секрет. Если ты боишься, что узнает мать, то зря. Она очень изменилась за эти пять лет.

– По-прежнему держит тебя на привязи слепой материнской любви? – тихо сказала Рита.

– А я по-прежнему вырываюсь из-под ее контроля.

– Но это ужасно.

– Рита, не начинай. Леночка – моя дочка? Я ведь не отстану.

Рита наконец посмотрела мне прямо в глаза. Сомнение ещё металось в ее зрачках, тенью пробегало по лицу и заставляло кусать губы. Но я уже видел, что она готова сдаться, и нежно поцеловал ее пальцы, пахнущие ванилью. Она вырвала руку, отвернулась и тихо сказала:

– Да.

Глава 31. Рита

Пашка вел джип, как профессиональный гонщик: быстро, аккуратно, не нарушая правил.

– Ой-ой-ой! – стонала на поворотах Людмила.

– Потерпи чуть-чуть, – уговаривала ее я, а сама нервно поглядывала на дорогу: скоро там поворот к роддому появится.

Азамат при каждом вскрике жены покрывался потом. Он беспрестанно вытирал лоб и горько вздыхал. На особенно крутом вираже воскликнул:

– А поаккуратнее нельзя? Не дрова везешь. Вторую аварию мы не переживем.

Я думала, сейчас Блонди вспыхнет, но он спокойно посмотрел в зеркало и сказал:

– Простите. Тороплюсь. Но я стараюсь ехать аккуратно.

В роддом мы успели вовремя. Нас уже ждали у входа с носилками, видимо, кто-то из медиков успел предупредить. Я к этому незнакомому человеку чувствовала благодарность.

Не успела каталка с Людмилой скрыться за дверью, а мы облегченно выдохнуть, как в приемный покой прибежала медсестра. Мы сразу насторожились.

– Что? Людмиле плохо? – крикнули в три напряженные глотки.

– Вы о чем? – спросила медсестра. – А-а-а… Кто из вас папаша? – засмеялась она и посмотрела почему-то на Пашку. Тот поднял руки, сделал шаг назад и покачал головой.

– Я, – вылез вперед едва живой от переживаний Азамат. – Что случилось? – спросил он упавшим голосом.

– Вот всегда так с этими папашами, – засмеялась девушка. – Не переживайте вы! Родила ваша супруга. Еле успели в родовую доставить. Только положили, а она к-а-а-а-к потужится, и все.

– Что все?

Мне показалось, что мой бывший босс грохнется сейчас в обморок.

– Дочка у вас. Ух, и крикливая! Под счастливой звездой родилась. Поздравляю.

– Дочка. Правда? Дочка. Аиша, – Азамат кинулся ко мне и поцеловал в щеки. Потом сунулся к Пашке.

– Э, мужик, – шарахнулся тот. – Не трогай меня.

– Рита, – заплакал Азамат, не стесняясь слез. – Спасибо тебе. И тебе, – он повернулся к Блонди, схватил его руку и затряс.

– Ладно, ладно, будет.

Я хлопала его по плечу, а сама едва сдерживалась: что-то до краев переполняло меня. Не могу дать названия этому сентиментальному чувству, может, наступила разрядка после перенесенного стресса, но я вдруг подумала, что нельзя Антона лишать радости отцовства.

«Скажу ему», – решила я, и так легко стало на сердце, что захотелось петь.

– Вас подбросить домой? – вырвал меня из мыслей Блонди.

– Давай. К Людмиле сейчас не пустят. Азамат, поехали. Утром жену навестишь.

– Но как же? А Людочка? Аиша?

– Завтра, все завтра. Они обе устали, спят уже, наверное.

– Нет, я здесь посижу, – заупрямился Азамат.

Я позвонила в кафе, сообщила о радостном событии. Потом мы оставили толстяка в роддоме: не маленький, вызовет такси и сам доберётся – и поехали в кафе.

Я смотрела в окно и любовалась ночной Москвой. Удивительное дело, занятая целыми днями на работе, я совершенно перестала наслаждаться жизнью. Точнее, она протекала между пальцев, как вода через рыбную сеть. Когда я в последний раз была в кино, в театре, на концерте? Даже вспомнить не могу. Мне и телевизор смотреть некогда: днём посетители, вечером ребёнок, а ночью смена у плиты. Так и самой сгореть недолго.

Я тяжело вздохнула. Проблемы, проблемы, проблемы.

Мимо проносилась цепочка фонарей, рекламных вывесок, высотных зданий, украшенных яркой ночной подсветкой. Преображенная огнями, Москва казалась таинственной и непредсказуемой красавицей.

Я так задумалась, что с первого раза не расслышала, что меня окликнул Павел.

– Да. Ты что-то спросил?

– Рит, скажи, а ты Антоху все еще любишь?

Вопрос застал меня врасплох. Я даже никогда не задумывалась о другом мужчине. В моей жизни был только он, и все. Степан не в счёт. Малодушные мысли – ответить на его ухаживания взаимностью – я отбрасывала сразу, как только они появлялись у меня в голове. Но и откровенничать с Блонди я не собиралась: тёмный мужик, себе на уме.

– А тебе зачем это знать?

– Ну, просто… Антохе и так в жизни досталось. Не разбивай ему сердце. Сама видишь, даже в таком состоянии, а все равно к тебе приехал.

Эти слова прозвучали так неожиданно, что я сразу забыла и о ночной Москве, и о своих проблемах.

– Паш, это на тебя так роддом подействовал? – ехидно спросила я.

– Боже упаси! Так, мысли вслух. Выходи, приехали.

Я посмотрела в окно, и правда, джип стоял у кафе. Мы вошли и будто попали в остановившееся мгновение. Все так же сидели за столом и пили чай. Антон встретил меня сияющими глазами, и я сразу растаяла. «Обязательно скажу ему о Леночке. Вот как только спросит, так и скажу», – решила я.

Антон словно подслушал мои мысли, сразу позвал меня и потащил к барной стойке. Я заволновалась и пошла на попятную. Несла какую-то чушь о его матери, о чужих детях. Сама себе противна стала. И когда Антон спросил снова, его ли Леночка дочь, я выпалила:

– Да.

Его глаза стали серебристого цвета и засияли лучиками во все стороны. Я просто утонула в этом свечении, потеряла дар речи.

– Рита, – Антон взял меня за руку. – Рита… Это самый ценный подарок в моей жизни. И вообще, иди сюда.

Он резко дёрнул меня к себе, и я упала на его колени. Не успела опомниться, как Антон распахнул дверь в коридор, ведущий к кухне и к квартире, и направил туда кресло.

– Что ты делаешь? На нас все смотрят, – сопротивлялась я.

– Плевать. Мы пять лет не виделись.

В коридоре было темно: кто-то выключил лампу, лишь слабая полоска проникала в дверную щель кухни и создавала плотный полумрак. Но нам и не нужен был свет. Мы чувствовали друг друга интуитивно, словно были одним целым.

– Тебе не больно? – спросила я, намекая на то, что сижу у него на коленях.

Так приятно было снова чувствовать его рядом с собой.

– Мне хорошо. Я проклинаю себя, что на долгих пять лет лишился этого счастья.

Он нежно взял меня за щеки, и опять я растворилась в блеске его глаз. Они заворожили меня, околдовали. Я тоже не понимала, как жила столько времени без любимого.

Антон притянул мое лицо к себе и нежно поцеловал. Это был поцелуй-намёк. Лёгкое, почти невесомое касание губ, одно дыхание на двоих. Я вдруг почувствовала давно забытое волнение, словно ветерок побежал по коже и заставил ее трепетать.

Он отстранился, протянул руку к моему лицу и нежно провёл пальцем по бровям.

– Щекотно, – пискнула я, но не отстранилась: ласка была нежной и приятной.

– А так?

Палец сместился к спинке носа, потом медленно очертил губы. И я невольно подалась за этим шаловливым пальцем, будто хотела укусить его. Антон взял меня за подбородок и притянул к себе. Теперь его губы властно завладели моим ртом. Поцелуй становился все более страстным, я задрожала, высвободилась из волнительного плена и горячо зашептала:

– Нам пора выходить. Сейчас все всполошатся.

– Да, согласен, – ответил он, разрываясь мне в шею. – Ещё секундочку. Дай мне надышаться тобой.

– Антоша…

Он откинул голову и с улыбкой посмотрел на меня.

– Скажи ещё раз так.

– Антоша.

– Помнишь, как нас заперли в магазинном складе?

– Ещё бы!

– У меня ощущение дежавю. Вот-вот войдут охранники.

– Они и придут: твой Дима и мой Степан.

– Степан уже твой?

– Глупый, не цепляйся к словам.

Я хотела встать, но Антон ну пустил меня.

– Я хочу увидеть дочь.

– Это опасно. Блонди может что-то заподозрить. Приезжай завтра один.

– Я попробую. Дай мне твой номер телефона.

Эта интимная минутка в полумраке коридора наполнила мою душу трепетом. Я начисто забыла, что мне ещё нужно печь торты, а завтра рано вставать, чтобы отвести детей в садик. Забыла, что вокруг нас есть не только друзья, но и враги.

Антон вытащил мобильник и включил его, чтобы вбить мой номер в записную книжку. Телефон тут же разразился громким воплем.

– Да, мама, – ответил Антон. – Я скоро буду. Ждите, – я слышала, как Анна Анатольевна кричала в трубку, но от ужаса не разбирала слов. – Мама, со мной все хорошо! Не кричи! – резко остановил поток брани Антон.

Я подскочила, бросилась к двери и распахнула створку: за ней в напряженных позах стояли все, кого мы оставили в зале. Мои щёки вспыхнули огнём.

– Дима, Антон уезжает, – резко сказала я. – Паша, Степан, вам тоже пора. До свидания, мальчики. Это был слишком долгий вечер. Я устала.

Глава 32. Антон

Мы попрощались и сразу отправились домой, вернее, в дом Пашки. Мама встречала нас у порога. Ее поддерживал отец. Складывалось впечатление, что они так и стояли с того момента, как я ответил, что еду домой.

Я почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Мне было стыдно за свое поведение. Теперь, когда я знал, что у меня тоже есть ребенок, я по-другому смотрел на удушливую опеку родителей и приготовился смиренно выслушать упреки.

Но ничего не случилось. Мама просто подошла ко мне, поцеловала в щеку и спросила:

– Есть будешь?

– Нет. Устал. Поеду к себе.

– Хорошо. Я принесу тебе чай. Дима, проводи Антона в его комнату.

И все? Ни упреков, ни скандала, к которому я приготовился? Мы с Димкой переглянулись: кажется, допрос ждет именно его.

Охранник помог мне привести себя в порядок и уложил в постель.

– Дима, ты можешь сам сделать мне чай?

– Не доверяете матери?

– Дим, давай на «ты». Что ты мне все время выкаешь? Стариком себя чувствую. А ты бы доверял на моем месте? Боюсь, она опять мне что-то подмешает.

– Хорошо.

Дима вышел, но один я был не больше минуты. Дверь открылась, и в щель просунулась знакомая голова.

– Арина Ивановна! – закричал я вне себя от радости. – Господи, вы опять с нами?

Добрая кухарка кинулась к кровати и обняла меня так крепко, что я даже дышать перестал. От неё пахло, как от Риты: теплом кухни, ванилью… домом. В горле вдруг запершило от переизбытка чувств, и я закашлялся.

– Миленький, попей водички, – Арина Ивановна кинулась ко мне со стаканом в руках. – Ах, Антоша! Как же так! Я даже не знала, что ты теперь…

– Парализованный инвалид? – засмеялся я, вытирая глаза. Мужчины не плачут? Кто сказал такую чушь? Они просто старательно скрывают слезы, маскируют их, например, под кашель. – Да, авария для меня оказалась серьезной.

– Я ведь, глупая, думала, что тебя за границей подлечили.

– Все будет хорошо, Арина Ивановна. Я уже могу сам садиться. Кажется, тело оправляется от шока. Так врачи говорят.

– Ах, мальчик мой! Мальчик мой! – она вытерла слезы. – А та девушка, помнишь, ты все к ней рвался, она с тобой?

– Будет. Только ш-ш-ш, – я приложил палец к губам и посмотрел на дверь, – никому ни слова пока. Родители не знают. Мать сразу действовать начнёт.

– Смотри ты! Я думала современные девушки не такие. Удивил ты меня. А эта пять лет тебя ждала и приняла вот таким? – кухарка мотнула головой в сторону ног и всхлипнула. – Молодец какая!

– Все не так, Арина Ивановна, но я завтра вам расскажу. Устал я что-то. День был бесконечный.

В спальню вошёл Дима с чашкой в руках. Я с жадностью выпил чай и откинулся на подушку. Казалось, что не смогу заснуть, эмоции так и переполняли меня, но сразу провалился в черноту.

Утром я проснулся рано, но звать родных не стал, а начал с гимнастики. Решил, что с этого дня не позволю никому мне помогать. Сначала я сел. В этот раз получилось достаточно легко, и левая рука не подламывалась даже. Затем уже знакомым способом спустил ноги с кровати. Подтянулся на руках и достал спортивные штаны и футболку. Верх надел легко, а вот с низом пришлось повозиться.

Теперь нужно попробовать сесть в кресло. Дима по моей просьбе оставил его у кровати. Я проверил, стоит ли оно на тормозе, и ухватился правой ладонью за колесо. Перенести тело не удалось: левая рука не справилась с нагрузкой. Я позорно свалился на пол и наделал грохота. В результате сбежался весь дом.

– Антон, – закричала мама, – давай мы сначала немного укрепим твои мышцы, потом уже будешь самостоятельно экспериментировать.

– Я хочу сам! – отрезал я. – Мне надо!

– Пять лет не надо было! На мертвеца походил! А тут вдруг надо! Опять эта девчонка тебя с ума свела!

– Мама, ты сама себе противоречишь. То ты приказываешь Пашке разыскать Риту, то не хочешь, чтобы она была рядом со мной. Определись уже!

– Антон, не кричи на мать!

Отец как всегда поддержал маму. Два сапога пара.

– Меня кто-нибудь сегодня кормить будет? – перевёл я разговор в другое русло.

За завтраком я выяснил о планах родителей. Мне нужно было найти лазейку, чтобы повидаться с Ритой и дочкой. Я чувствовал такой эмоциональный подъем, что даже не злился на мать. Но, увы, сегодня был намечен визит в реабилитационный центр.

Смыться не получится, да и не в моих это интересах. Надо как-то сблизить родителей с Ритой, но как? Идея пришла не сразу, пришлось поломать голову. Дима отвёз меня в комнату, чтобы приготовить к выезду из дома.

– Закрой дверь, – попросил я его, а сам вытащил телефон и набрал номер Риты.

Я с нетерпением ждал, когда она ответит, но в ушах звенели длинные гудки. Занята? Или что-то случилось? Может, опять проблема у Людмилы? Только я хотел отключиться и позвонить в кафе, как в трубке щелкнуло.

– Да, я слушаю. Кто это?

– Рита, это я. Давай по вайберу поговорим.

Я сбросил звонок и подключился снова. Рита смотрела на меня строгим взглядом, а я таял от восхищения.

– Моя сладкая девочка! Как я тебя люблю! – невольно вырвалось у меня.

Рита смутилась и отвела взгляд. Ее щеки залила краска. Я вспомнил, какой нежной была она в темноте коридора, и счастливо вздохнул.

– Антоша, ты позвонил не вовремя. Я занята. Через пять минут открываем кафе, а у меня ещё не все готово.

– А Леночка где?

– Конечно, в садике, – засмеялась Рита.

– Можно я с тобой пойду ее забирать?

– А что подумают воспитатели?

– Тебе разве не все равно?

Рита замялась, а мои мысли уже побежали по тревожному кругу. Стесняется меня? Не хочет говорить дочке, что я ее отец? Не доверяет мне? Боится матери? Но я готов ее защитить.

– Хорошо, – ответила она, как в реку с обрыва бросилась. – А потом, если ты не против, мы съездим в роддом к Людмиле.

Конечно, я был не против. Только «за»! Три раза «за»!

– Рита, ты могла бы вырваться на час днём?

– Зачем?

– Я хочу, чтобы ты меня сопровождала в клинику.

– Какую? – взгляд Риты опять заметался. – Там же будет твоя мама.

– Мы вместе – сила. Если будем держаться друг за друга, никто не сломает.

– Я не знаю…

– Ты пойми, мать сама хотела притащить тебя в Израиль, даже Блонди подослала, чтобы он тебя разыскал.

– Ужас какой! Значит, она знает, где я живу? – паника исказила любимое лицо. Бирюзовые глаза потемнели, заплескались грозой.

– Нет, не волнуйся Пашка не рассказал ей пока. В том-то и дело! Если ты будешь рядом со мной, матери не придётся тебя разыскивать.

– Но в качестве кого я приеду?

– Ты моя жена. У нас официальный брак. А то, что документы пропали, это ерунда. Мы в любой момент можем зарегистрироваться заново. Кто нас остановит?

– Ох, Антоша, я боюсь. Ты меня в какой-то омут опять затягиваешь.

– Все будет хорошо. Я пришлю за тобой Диму.

Кажется, мне удалось ее убедить. Прямо отлегло от сердца. Я повернулся к Димке.

– Я все слышал. Во сколько Риту забрать?

– Сейчас мы поедем в центр, пока я буду у врача, ты смотаешься за Ритой.

Я понимал, что шокирую родителей, но уже вышел из амебного состояния и не хотел туда возвращаться. Только вперёд! И никак иначе!

Клиника, куда меня привезли родители, имела громкое название. Московский научно-практический центр медицинской реабилитации, восстановительной и спортивной медицины состоял из двенадцати филиалов, расположенных в разных местах столицы. Мы приехали в третий филиал, который занимался медицинской реабилитацией таких пациентов, как я.

Недавно пресс-служба центра поделилась сенсационной новостью: медикам удалось поставить на ноги полностью парализованного человека. Это событие обнадежило и меня. Я верил, что в моей жизни вот-вот наступят перемены.

Пожилой доктор с седым венчиком кудрявых волос вокруг большой лысины, крутил и вертел меня во все стороны. Он расспрашивал родителей об аварии, знакомился с документами и рентгеновскими снимками.

– Да, повреждения серьезные. Два перелома позвоночника – это вам не шутки. Да-с, молодой человек. Неудачно вы приземлились, – он повернулся к матери. – Говорите, пять лет не было изменений и вдруг несколько дней назад появилась чувствительность.

– Да. Антон сказал, что ему щекотно, когда доктор провёл молоточком по ступне.

– Ну-ну, а сейчас что-то чувствуете? – доктор наклонился к моим ногам и стал колдовать.

– Нет, – честно признался я. – Зато хочу в туалет.

– О-о-о! Хм! – тёр подбородок врач. – Что ж, попробуем составить план реабилитации. Но начнём с психолога. Главное – это голова. Если она не захочет, ничего не получится.

– Я очень хочу! – воскликнул я. – Очень!

– И что же вас так мотивирует?

– Моя жена, – выпалил я неожиданно для себя.

– Антон, что ты говоришь? Не слушайте его доктор. Наш сын не женат. Эта девчонка просто свела его с ума!

– Анна Анатольевна, это же здорово, что у вашего сына есть мощный стимул, – доктор повернулся ко мне. – И где ваша жена, почему не с вами?

Вот! Ура! Все получилось! Теперь мать не отвертится и вынуждена будет терпеть Риту рядом со мной. А там глядишь, и растает сердце Ледяной Леди.

– Она скоро приедет, – улыбнулся я и торжествующе посмотрел на ошарашенных родителей.

В этот момент дверь палаты открылась, и на пороге показалась Рита.

Глава 33. Рита

Когда все наконец ушли, я смогла немного расслабиться, но отдыхать было некогда: кухня звала нас с Анжелой на поле боя. Два часа мы трудились не покладая рук. Насыщенный событиями вечер незаметно перерос в напряженную ночь.

Но я будто не чувствовала пола под ногами. Неожиданно дело спорилось. Коржи получались пышными и объемными, крем возвышался горкой нежнейшей пены, орехи будто сами раскалывались и падали в наши ладони.

– Рит, мы так загнемся вдвоем, – простонала Анжела, растирая затекшие икры.

Мы уже умылись, перенесли Сеньку в кровать к Леночке и наконец вытянули натруженные ноги: мы спали вместе на раскладном диване, пока Анжела не нашла себе жильё. Я посмотрела на часы: три ночи. Кошмар! Подружка права. Скоро уже вставать и собирать детей в садик, а мы еще не ложились.

– А что делать? Предлагай! – я устало потянулась.

– Нужен еще работник.

– А мы можем его нанять?

– Ты подсчитала сегодняшние расход-приход?

– Нет. Не успела. Ни минуты свободной нет, – я зевнула. – Давай завтра.

– Рита, так дело не пойдёт. Без правильной бухгалтерии мы вылетим в трубу.

– Ну, извини! – я обиженно отвернулась к стене. – Я кондитер, а не экономист.

– Ладно, давай спать, завтра думать будем.

Утро началось со звонка Антона, он хотел, чтобы я приехала к нему в клинику. Я согласилась, а теперь крутилась по залу, не зная, как сказать Степану и Анжеле, что я оставлю их одних.

– Рит, что случилось? На тебе лица нет, все время смотришь то на часы, то на дверь. Антоха придёт?

– Понимаешь…

– Слушай! А пусть приходит, – воодушевилась подружка. – Нам помогать будет, ты и освободишься.

– Э-э-э, не поняла, – замялась я. – На коляске посетителей обслуживать? У тебя с головой все в порядке?

– Вот глупая! – Анжела стукнула меня по плечу. – Он же на экономическом факультете учился.

– Ну, и что? Неизвестно, закончил его или нет, и потом, за пять лет наверняка забыл, чему учился. Практики же не было.

– А вот ты об этом его и спроси. Димочка, ты приехал! – заворковала вдруг Анжела.

Я оглянулась: в дверях стоял охранник Антона и смотрел на меня. Подружка подлетела к нему, схватила парня под руку и защебетала:

– А почему ты один? Где Антон?

– Я за Маргаритой.

– Т-а-а-а-к! А почему мы со Степкой ничего не знаем? – Анжела шутливо пошла на меня. На неё испуганно оглянулись парень с девушкой, сидевшие за столиком у окна. – Колись, подружка, куда собралась?

– Антон в клинике. Попросил приехать на часок. Ребята, – я повернулась к напарникам, – отпустите?

– Ну, что с тобой делать.

– Тут, это…, – замялся Дима, – Антон Николаевич просил привезти кусочек торта. Ему он очень понравился.

Я вспыхнула от радости. Обожаю, когда едят мою стряпню и нахваливают.

– Анжела, положи в контейнер торт, я пока переоденусь.

– Рит, может, передумаешь? – загородил мне дорогу Степан. – У тебя от этого мажора одни неприятности! Зачем он тебе нужен? Из-за денег?

– Степ, – хорошее настроение испарилось, я начала заводиться. – Значит, ты такого обо мне мнения? Я тебя прошу, не лезь в мою жизнь! Я все ещё не могу забыть, что из-за тебя мы расстались с Антоном на пять лет.

– Разве я виноват, что мать увезла его за границу?

– Степа, давай прекратим этот бессмысленный разговор, иди к кофемашине. Клиенты ждут.

– Ну, какое его дело? – ворчала я, одеваясь. – Что он вечно суётся?

Я подошла к зеркалу. Конечно, от Риты-простушки уже ничего не осталось. Теперь я взрослая женщина, мать, хозяйка кафе. И одеваться должна соответственно, только вот до сих пор не приобрела ни одного делового костюма.

Пришлось натягивать джинсы и футболку. Волосы я убрала в пучок на затылке, подкрасила немого ресницы и мазнула розовой помадой губы. Вот, пожалуй, и все приготовления.

Анжела сунула мне в руку контейнер с тортом и проводила до дверей.

– Ты все же спроси там у Антона, вдруг он согласится нам помочь.

– Ладно, посмотрим.

В машине я заволновалась. Не люблю неизвестность. Мне всегда надо чётко знать, что ждёт впереди, чтобы подготовиться. Особенно пугала встреча с Анной Анатольевной. Я даже представить не могла, что эта ледяная статуя будет моей свекровью. Свят-свят! Но и отказываться от Антона не собиралась. Ещё чего! Он отец моего ребёнка. Я имею право находиться с ним рядом.

Мы приехали, поднялись на лифте на пятый этаж и пошли по коридору.

– А где кабинеты врачей? – шепотом спросила я.

– Антона Николаевича поместили в вип-палату. Я буду привозить его сюда каждое утро, а вечером забирать домой. Врач обещал составить очень насыщенный план лечения.

Мы приблизились к двери, в середине которой была узкая полоска прозрачного стекла. Мне даже заглядывать не пришлось: я сразу увидела сердитое лицо матери Антона и задрожала.

– Ну, что вы? Входите! – Дима взял меня за локоть.

– Не могу! Я ее боюсь до трясучки в коленках.

– Держитесь, она не такая страшная, как кажется на первый взгляд. Сына просто до безумия любит.

Дима открыл дверь и втолкнул меня в палату.

– А вот и Рита! – услышала я и застыла на месте.

– Где?

Анна Анатольевна повернулась и просверлила меня взглядом холодных, как сталь, глаз. Ненависть, словно лавина с гор, полилась на меня мощным потоком. Я шагнула назад, наткнулась на косяк и чуть не уронила пакет с тортом. Дима успел его подхватить.

– З-дравствуйте, – пролепетала я, заикаясь от страха.

– И тебе здравствуй, если не шутишь, – весело сказал лысый доктор со смешными кудряшками вокруг лысины. Он снял очки, протер стекла добытой из кармана салфеткой и водрузил и на нос. – Ну-с, покажитесь, милочка, покажитесь.

– Как это понимать? – набросилась на Антона Анна Анатольевна.

– Мамочка, ты же сама хотела разыскать Риту. Я только выполнил твоё желание и облегчил задачу, – в его голосе слышался смех.

– Несносный мальчишка! Как ты мог? Ничего не сказал. Ты вчера с ней виделся?

– Да, виделся. Рита, иди сюда!

Антон протянул мне руку. Я бочком обошла Анну Анатольевну по кривой и вложила свои пальцы в его ладонь.

– Привет. Как ты?

Понимала, что глупейший вопрос, но больше ничего не пришло в голову.

– Ритуля, когда ты здесь, все просто отлично.

– Дорогие родители, – доктор тряхнул кудряшками, – прошу вас ко мне в кабинет. Оставим молодых влюблённых одних. Обговорим условия пребывания вашего сына в клинике, ну, и… сами понимаете… коммерческую составляющую.

– А эта? Будет тут? – мать Антона ткнула в меня пальцем.

– Не эта, а Рита, – сердито поправил мать Антон.

– А почему жена не может находиться рядом с мужем? – искренне удивился доктор. – Сейчас Антону нужна любая поддержка, особенно та, которая его вдохновляет. Вы только посмотрите на его сияющие глаза!

– Аня, пойдём, – обнял за талию жену Николай Сергеевич.

Он как раз встретил меня приветливо: поздоровался и даже весело подмигнул. Я облегченно выдохнула: отец Антона по-прежнему на нашей стороне.

– Иди сюда! – похлопал по краю кровати Антон. – Я уже соскучился.

– Не пойду.

– Почему?

– Я нервничаю.

– Не бери в голову. Мать – сильная женщина, но… У азиатов есть такая поговорка: «От тигра рождается тигр». Смысл в том, что и я крепкий орешек. Иди сюда. Или хочешь, чтобы я пришёл?

– А ты можешь? – я вспыхнула от радости, а сердце готово было выскочить из груди.

– Пока – нет, но с твоей помощью, приду. Я в это верю.

– Глупый мальчишка! Разве можно так шутить?

Я похлопала себя по груди, пытаясь унять сердцебиение. Антон вдруг сел, но стал заваливаться набок. Я бросила пакет и кинулась к нему. Он крепко прижал меня к себе.

– Попалась мышка-норушка.

– Антоша.

– Ты меня сведёшь с ума!

Антон властно притянул меня к себе и поцеловал, страстно, пленительно и трепетно, так, что моя защита разлетелась на крохотные частички. Он лёг и потянул меня за собой. Я покорилась и скинула сапоги. Мир перестал существовать: только мы вдвоём.

– Расскажи, как ты жила без меня? Маша говорила, что ты разыскивала меня.

– Да. Я не понимала, что случилось, куда ты пропал.

– А почему искать перестала? И как ты познакомилась с нашим бывшим охранником?

– Со Степаном? Все просто.

Я рассказала о наших совместных поисках, о неожиданном обмороке, визите в больницу и встрече с Анной Анатольевной.

– Мама тебе нагрубила?

– Дело не в том. Если бы Степан тогда не скрыл от меня информацию!

– Он что, знал об аварии?

– Нет. Но увидев в больнице твою маму, я попросила его узнать, к кому она приходила. Он спросил, но мне ничего не сказал.

– Сволочь! Хотя…

– Что? Ты не желал меня видеть?

– Не мог. Я тогда был парализован по шею, вращал глазами, и все. Речь позже восстановилась.

– О боже! Бо-же! За что?

Я резко села. Из желудка поднималась тошнота. Я зажала рот ладонями, чтобы не закричать в голос.

– Рита, Риточка, все в прошлом… Не надо так! Я думал, ты знаешь, – Антон уцепился за меня и тоже сел.

Он обнял меня сзади и крепко прижал к себе. Я чувствовала его тёплое дыхание на своей шее, видела бледные, в синих прожилках руки на талии, а слезы катились градом, растапливая тушь на ресницах.