Текст книги "Рожденный из Ада (СИ)"

Автор книги: Кира Беркут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Часть 32

Середина апреля в этом году выдалась какая-то чумовая. По погоде, разумеется. То мелкий, противный дождь моросил, не переставая. То снег лепил огромными хлопьями, словно издеваясь над окружающим. Погода, словно забыв, что она должна уже полностью смениться на весеннюю, весьма активно продолжала преподносить сюрпризы, стараясь закружить голову всем.

Ирина остановила машину возле кирпичной высотки и посмотрела в зеркало заднего вида – черная девятка, которая сегодня работала в качестве ее охраны (со своими пассажирами), уже припарковалась сзади и ожидала дальнейших действий своей дражайшей охраняемой персоны.

Женщину немного нервировал этот эскорт из сотрудников ФСБ, но делать было нечего – Павел Семенович прекрасно ей объяснил, что она обязана сейчас позволить его бравым ребятам обеспечивать ей охрану. Просто потому, что так должно быть.

Он не сказал, кто именно может охотиться за ней и ее мужем. Но ей и не надо было ничего объяснять – она прекрасно понимала, что у человека, работающего на органы госбезопасности, просто не может не быть врагов.

Только когда же он уже вернется, чтобы этот постоянный эскорт наконец пропал, и они могли спокойно вздохнуть? Когда Саша приедет и разберется со всеми своими врагами, чтобы они больше не донимали их? И чтобы больше не было вот такого тотального контроля за ними, за всеми их перемещениями и передвижениями?

Женщина оглянулась на сидевшую на заднем сиденье с братом на коленях старшую дочь и тяжело вздохнула – как же тяжело было объяснить ребенку, почему она не может так свободно гулять во дворе, как это делала раньше, почему она не ходит в изостудию, по которой безумно скучает. Как же это грустно – что ее дочь сейчас должна жить не своей детской жизнью, а примерять зачем-то их, безалаберно сложную взрослую жизнь. Ей бы сейчас беззаботно гонять со сверстниками по двору на велосипеде или отдыхать, занимаясь рисованием.

Так нет, им приходится всем жить по требованиям и расписанию, четко составленному им генералом Филипповым.

Ирина взяла маленькую рацию с пассажирского сидения и включила ее. Ребята в девятке тут же пришли в оживление – все адреса, по которым она передвигалась, они уже давно знали. Теперь им надо было дождаться ее слов о том, куда именно она хочет пойти, чтобы сразу проверить обстановку и пропустить свою подопечную по ее маршруту.

– Ребят, мне к сестре надо, – Ирина всеми силами старалась не выглядеть раздраженной, хотя ей все эти шпионские игры уже порядком надоели.

– Сейчас все организуем, Ирина Владимировна, – ответил тот парень, который сегодня выполнял роль водителя машины, с улыбкой в голосе.

Его сосед тут же выскочил из машины и, придерживая рукой распахивающиеся полы куртки, скрывающей наплечную кобуру с табельным пистолетом, заспешил ко входу в подъезд.

Точно также придерживал полы куртки и Саша, когда передвигался по улице. Причем эта привычка – никогда не застегивать верхнюю одежду – сначала была странной для женщины. И только потом, после разговора с генералом, она таковой перестала для нее казаться. Просто человек оказался приучен к постоянному ношению огнестрельного оружия.

Через несколько секунд мужчина вошел в подъезд.

Минуты потянулись, словно резиновые. Точнее, это Ирине показалось, что они резиновые. А на самом деле…

На самом деле все произошло за каких-то десять-пятнадцать секунд.

Этот сухой треск она теперь узнала бы в любой момент. Она слишком хорошо этот звук помнила после той встречи возле выставочного комплекса.

Ирина сжала руль с такой силой, что казалось, что она его вырвет из гнезда. Костяшки пальцев побелели, зрачки сузились, а челюсти свело от напряжения.

Женщина видела, как из подъезда вылетел пулей мужчина, облаченный в одеяния бомжа, но не сильно смахивающий на него комплекцией, огляделся по сторонам и рванул куда-то в сторону арки.

Павел Семенович оказался прав – охота за ними началась нешуточная. Что ж ей везет на мужей! Одного посадили за рекетирство. Другой работает на госбезопасность, причем такой работой, судя по всему занимается, что их и убить могут запросто.

Ирина взглянула в зеркало заднего вида. Она видела, словно кто-то прокручивал перед ней в замедленном ритме кинопленку, как открылись двери девятки, как из нее вылезли ее охранники и двинулись к подъезду. Только происходило все это на самом деле со стремительной скоростью.

Она только видела, как абсолютно адекватно менялось выражение лица ее дочери – Настя тоже узнала этот сухой треск. Вот только поняла ли она, что произошло нечто непоправимое или почти непоправимое?

Ирина не знала, что ей делать и как поступить. Она только сейчас поняла, что только волею случая осталась сейчас жива. А вместо нее под пули попал абсолютно невиновный парень, который просто очень хорошо выполнял свою работу. Что делать? Позвонить генералу Филиппову? Так ребята уже, скорее всего, обо всем ему доложили. Если успели. Этот вариант они не прорабатывали и не обсуждали вовсе. На нее напал ступор. Точно такой же, как те два раза – в парке, когда они познакомились с Сашей, и возле выставочного комплекса. Только сейчас было гораздо страшнее. Потому что получалось, что их сейчас просто некому защитить. Кроме нее самой.

Из оцепенения ее вытащил стук в ветровое стекло. Водитель девятки что-то хотел ей сказать.

– Ирина Владимировна, нашего парня ранили. Вы же врач. А у него дочка только родилась, – начал он говорить.

– Я сделаю все, что в моих силах, – выдавила из себя Ирина и вышла из машины, хоть и понимала краешком сознания, что нарушает все мыслимые инструкции. Сейчас она должна была спасти жизнь человеку, который рискнул ради их безопасности этой самой жизнью. Работа, которую она обожала, сейчас возникла перед ней. А это значит, что сейчас все закрутится с прежней силой. Именно эта мысль вывела ее из состояния неживого ступора, в котором она была ровно до того момента, пока не раздался стук в ветровое стекло ее машины.

А вот у мужа ее, судя по всему, неприятности весьма крупные. Раз предостережение генерала сбылось, и охота за ними все-таки началась. Что ж – теперь надеяться можно только на себя самих.

Часть 33

Утро для Владимира Федотова начиналось в последнее время практически одинаково – встал, погавкался с женой, собрался на работу, перехватил пару кусочков какой-нибудь пищи и рванул на эту самую работу.

Вот и сейчас утро ничего хорошего не обещало – все та же самая рутина. С одним исключением. В дверь позвонили, когда он еще не успел до конца одеть форму.

Марина, сидевшая сейчас в ванной и наводящая марафет перед выездом в люди, как она называла свои визиты к сестре, что-то невразумительное промычала, даже не высовываясь из этой своей норки.

Владимир подошел к двери, слыша настойчивый звонок в дверь, и с силой ударил кулаком по двери. Жена тут же притихла, услышав этот стук. С того визита друга муж как-то очень сильно изменился, стал молчаливее, замкнутее. Если жена пыталась повысить голос, то тут же получала по шее. А ее сестра после одного из рыков Федотова просто перестала появляться у них дома.

За эти месяцы Федотов несколько раз просто не приезжал домой ночевать. Причем без каких-то объяснений причин. А стоило Марине только заикнуться об этом, как Владимир тут же показывал ей на дверь. Если же она этого не понимала, то в ход шло последнее объяснение, опиравшееся на жадность его супруги: «Тебе хочется красиво одеваться и хорошо жрать? Будь милостива терпеть. Мне ничего этого и подавно не надо – я и на свою ментовскую зарплату проживу!». Как только разговор заходил о деньгах, женщина тут же замолкала. Финансовый вопрос для нее был ключевым, поэтому она старалась все же избегать откровенных моральных битв с мужем, чтобы не лишиться финансовой подпитки.

Владимир мысленно усмехнулся, услышав писк супруги в ванной и направился к двери, в которую последний раз позвонили и замолчали. Мужчина взглянул в глазок и удивился – за дверью стоял человек, лицо которого было смутно знакомо. Точно – это тот самый человек, который присутствовал на его допросе по поводу расстрела Матвея. Интересно, что человеку нужно от него? Ведь он, вроде как, принадлежит к совсем другой структуре.

Федотов вышел на лестницу и прикрыл за собой дверь в квартиру, чтобы жена не могла подслушать, о чем разговор будет у него с его гостем.

– Владимир Федотов? – вежливо, но без приветствия, осведомился гость, доставая из нагрудного кармана серого со стальным отливом плаща бордовую книжечку удостоверения с двуглавым орлом на обложке.

– Я вас слушаю, – Федотов достал из кармана форменных брюк пачку сигарет и закурил. – Чем могу быть полезен?

– Генерал ФСБ Павел Семенович Филиппов. Мы с вами уже встречались на вашем допросе по факту стрельбы возле выставочного комплекса.

– Я помню, – нельзя сказать, что Владимиру был неприятен этот разговор. Но его раздражали столь долгие прелюдии, когда все можно было изложить в двух предложениях. Что ж – представители органов госбезопасности просто не обучены говорить коротко и сжато. – Прошу прощения, что не приглашаю вас войти в квартиру – супруга еще не готова принимать ранних утренних гостей.

– Стервой оказалась? – странный гость был, оказывается, великолепно осведомлен о семейном положении того, к кому решил совершить свой утренний визит.

– Избалованная профессорская дочка, которая привыкла жить на широкую ногу, но не понимает, что ментовской зарплаты на все не хватит.

– Что ж, тогда мое предложение вас, Владимир, может заинтересовать, – одними уголками губ улыбнулся гость. – Только прежде чем отвечать на него согласием или отказом, вы должны будете все прекрасно взвесить.

– Я слушаю вас, – Федотов затушил сигарету, выкуренную уже до фильтра, и уставился на генерала.

– Я предлагаю поговорить в моей машине. Там точно никаких посторонних ушей не будет.

– Это прекрасно, только попрошу не забывать, что у меня работа, на которой мне надо быть уже через полчаса.

– Ваше руководство предупреждено, что сегодня вы не выйдете. Прогулов у вас не будет, если вы об этом переживаете, конечно.

Федотов кивнул, зашел в квартиру, накинул куртку и вернулся к своему гостю.

У подъезда дома их поджидала черная волга – служебная или личная, с виду сказать было нельзя. По крайней мере, именно снаружи сказать так было нельзя. Но стоило только сесть внутрь, и сразу становилось понятно, что машина эта была самая, что ни на есть, личная.

– Так что вы мне хотели за предложение сделать, Павел Семенович? – поинтересовался Владимир, усаживаясь на пассажирское переднее сиденье рядом с генералом.

– Матвею, вашему очень близкому другу, как и его семье, угрожает очень серьезная опасность. Сам за себя он спокойно сможет постоять – вы же его знаете. Но вся проблема в том, что он-то сейчас как раз и находится вдалеке от своей семьи – в Дагестане. И сколько времени он там еще будет находиться, сказать не может абсолютно никто – слишком много у него еще там работы. А вот его семья – жена и двое детей – находятся здесь, в Москве. И подвергаются нешуточной угрозе. С вами я буду полностью откровенен – на семью Матвея открыл охоту один его давний знакомый, который из-за своей собственной глупости потерял все, что у него было – в том числе и семью – жена, узнав, что из-за своей алчности и жадности он полез в одну криминальную авантюру, забрала ребенка и ушла от него, просто запретив им видеться. Потом этот человек попал в тюрьму и продолжает во всех своих неудачах винить нашего с вами общего знакомого. Я не знаю, каким образом этому человеку удалось сбежать из мест лишения свободы – за ним было установлено полное наблюдение. Однако ему помогли те, кто очень хочет ослабления нашего с вами государства, пусть и не очень любимого его гражданами. Сейчас он находится на Кавказе, а, если быть точным, в том же самом Дагестане. Только руки у террористов очень уж длинные – не мне вам об этом объяснять. И они дотянулись до Москвы. Мне с помощью моих ребят удалось выяснить, что сейчас за Ириной Шмелевой – женой Матвея – просто установлено наблюдение. Но не далее, как позавчера вечером на нее была совершена попытка покушения. Она с детьми не пострадала, но его жертвой чуть не стал один мой сотрудник, у которого осталась маленькая дочка. Именно тогда я принял решение, что тот метод охраны, который был применен к семье Демона, мягко говоря, неэффективен. Простая группа сопровождения тут не поможет. Здесь нужен личный телохранитель, который будет находиться постоянно при охраняемых персонах. Скажите, Владимир, вы могли бы помочь? Вы согласились бы стать вот таким личным телохранителем? – генерал с выжиданием взглянул на своего собеседника – от слов этого человека сейчас зависело все.

– Даже не знаю, что вам и сказать, Павел Семенович, – пожал плечами Федотов. – Сложный вопрос, даже очень.

– Я понимаю ваши колебания, Владимир. С одной стороны – вам придется находиться рядом с Ириной и ее детьми практически круглосуточно – до момента возвращения Демона из его командировки. Ваша жена может это просто не понять. С другой стороны – вас, наверняка, смущает вопрос оплаты. Тут я могу вас заверить – в случае вашего согласия вы тут же переводитесь к нам в управление, причем без каких-то лишних проволочек. Причем тут вы должны понимать, что наша зарплата от вашей отличается достаточно сильно. А при условии ненормированного рабочего дня… Я думаю, что продолжать не имеет смысла. И последний мой аргумент, чтобы склонить вас – в случае вашего согласия мне не придется отзывать Матвея из командировки, а это значит, что он выполнит поставленную задачу до конца, и безопасность нашей Родины избежит одной очень серьезной угрозы.

– Убедили, товарищ генерал, – улыбнулся Владимир. – Когда приступать?

– Вчера, – генерал завел двигатель машины и пулей вылетел из двора.

Часть 34

К дорогим иномаркам в Москве привыкли уже все давным давно – они перестали быть редкостью в столице еще в конце восьмидесятых. И хоть тогда их было куда меньше, чем теперь, но глаз окружающим они уже не мозолили – как это было в других городах.

Поэтому когда возле автобусной остановки притормозила сияющая бортами приземистая мощная дорогая машина, люди, столпившиеся там в ожидании транспорта, не обратили на нее ровно никакого внимания.

Все, кроме одного лысого полного мужчины, облаченного в мятый черный пиджак, словно отданный ему с чужого плеча. Выглядел этот самый мужчина настолько неприятно, словно сам, как и его одежда, уже несчетное количество раз стирался в немолодой стиральной машине, причем в одной из самых дешевых прачечных. Причем внешний застиранный облик сочетался с выражением постоянной услужливости на лице, что вызывало в окружающих еще большую неприязнь по отношению к этому человеку – такая хроническая услужливость вызывает, обычно, у окружающих, только неприятные эмоции и ощущения.

Стоило иномарке аккуратно подплыть к остановке, как мужчина тут же сорвался с места и подлетел к передней двери – словно знал, что его визави передвигается на машине исключительно самостоятельно, ни прибегая абсолютно к помощи персональных водителей, штат которых у него, тем не менее, был огромен.

– Я слушаю вас, уважаемый Вазир! – мужчина с подобострастной улыбкой залез головой в ветровое стекло пассажирской двери.

– В машину сядь, – рыкнул на него загадочный Вазир, с которым этому мужчине удалось увидеться первый раз, хоть он и был о нем немало наслышан. Это оказался крепко сложенный мужчина яркой южной внешности с маслянистыми черными глазами и белоснежными зубами.

Мужчина неуклюже забрался на пассажирское сиденье рядом со своим визави и уставился на него.

– Что вы творите? – грозно рыкнул Вазир, выруливая от остановки и аккуратно направляя свою машину в поток, чтобы затеряться среди них.

– Я не понимаю, о чем вы, уважаемый! – пролепетал мужичок, весь как-то съежившись и вжавшись в кресло – он удостоился такой чести – разговаривать с человеком, являвшимся правой рукой их босса, перед которым все преклонялись – а он в чем-то провинился, и не знает даже, в чем именно.

А этот Вазир гораздо страшнее, чем все его описывали. Страшнее не внешне – вовсе нет. Внешность у него как раз самая обычная мусульманская – привычная для таких стран, как Арабские Эмираты, Сирия или что-то еще похожее – откуда он как раз и родом. И внешность таких, как этот самый Вазир, мужчин, как раз очень нравится женщинам. Он страшен своей властью – здесь, по Москве, про этого человека ходят легенды – один из известнейших финансовых воротил на Ближнем Востоке, который великолепно изъясняется на русском языке, приезжает сюда исключительно по делам, но при этом проводит все настолько чисто и четко, что даже в случае неблагополучного разрешения таких дел, если вдруг по итогам его визита остается несколько трупов, никто и никогда не может их с ним связать, хотя все знают, что эти трупы – результат визита Вазира. Его власть, казалось, была просто безгранична.

И сейчас этот человек, который пожелал встретиться именно с ним, спрашивает, что такое они творят, но он даже не знает, что ответить! И не просто не знает, а даже не понимает, о чем идет речь.

А если то, что про него, про этого самого Вазира, говорят, правда, то он и не будет объяснять даже никому ничего – просто выкинет из своей сверкающей лаковыми черными бортами машины его начинающий холодеть труп где-нибудь за городом, и даже не подумает при этом из машины выйти. А ему за это ничего не будет.

– Вам было приказано только следить за Шмелевой? Вы что делаете? Это что за спектакль вы мне тут устроили со стрельбой? Кто вам это разрешил?

– Мы никаких спектаклей не устраивали, уважаемый Вазир! Мы только следили за ней, как вы нам и приказали! – мужичок смотрел на араба испуганными глазами.

Про покушение со стрельбой на Шмелеву он слышал от своих же людей, которых сам лично отправил за женщиной следить. Но кто его устроил? Вроде как там еще и фсбэшник какой-то то ли пострадал, то ли погиб. Если Вазир про это узнает, если, конечно, еще пока не узнал, то ему точно сейчас головы не сносить.

– Вы узнали, раз это не ваши ребята, кто эту пальбу устроил? И что там с тем парнем, который как раз под огонь попал? – Вазиру даже не надо было поворачивать голову, чтобы видеть, как белеет его собеседник от ужаса. Откуда у него столько информации о том происшествии?

– Есть пока только догадки, что могло именно там произойти, и откуда взялся этот незадачливый киллер. Если только он не вами присланный, – откуда-то в мужичке взялась недюжинная смелость, чтобы такое посметь сказать этому властному арабу.

– Я похож на идиота, чтобы посылать киллера-неумеху, который еще и под бомжа пытается замаскировать свое спортивное телосложение? – бровь на лице араба изогнулась от презрительного недоумения – именно так можно было охарактеризовать то, что сейчас изображало его лицо. – Можете быть уверены, что если бы я хотел убрать Шмелеву, если бы мне это понадобилось, работал бы профессионал такого уровня, что никто даже и не подумал бы, что она погибла не своей смертью. Еще вопросы? – услышав в ответ только обиженное сопение араб повернулся к собеседнику. – Я так и не услышал ответа: вы выяснили, кто этот спектакль весь устроил?

– Мои ребята сейчас пытаются это выяснить, чтобы предоставить вам абсолютно достоверные факты. Пока же, на данный момент, у нас есть ключевая догадка о том, что это могут устроить охоту на нее бывшие компаньоны ее ныне покойного мужа.

– Ныне покойного? Насколько я знаю, она сейчас замужем. И ее супруг находится по рабочим делам на Кавказе, – теперь лицо араба выражало удивление.

– Да, раньше Шмелева была замужем за одним криминальным авторитетом. Вором в законе он не был, но человеком был достаточно уважаемым, хоть и из молодых бандитов. Правда, есть одна маленькая деталь, в которой я никак еще не успел разобраться – просто не понимаю этого – он почему-то работал плотно только с грузинской диаспорой нашей. Вот только почему именно с ними, не могу ума и приложить. И именно у этой диаспоры он держал общак. Слишком хорошо они доверяли постороннему человеку. Почему именно ему – опять же для меня большой вопрос. Если я найду ответ на этот вопрос, то тогда смогу понять, они ли устроили охоту за Шмелевой или нет.

– А причина этой охоты в чем может заключаться?

– Я навел кое-какие справки. Дело в том, что ее ныне покойный супруг, как я уже говорил, заведовал их общаком. И до того момента, пока его не посадили, все было прекрасно и доступно для пользования.

– А как только посадили – доступ к деньгам у диаспоры прекратился по неизвестным причинам, так? – араб внимательно следил за дорогой, что не мешало ему, тем не менее, бросать изредка беглые взгляды на своего собеседника.

– Именно. И я скажу больше даже – не просто прекратился доступ. Никто даже не знает, куда именно они делись! Деньги попросту пропали!

– Хорошо, деньги пропали. Но они на что надежду лелеют? Что сейчас они ее убьют вместе с детьми и смогут найти деньги?

– Дело в том, что самым башковитым из всех там был только покойный муж Шмелевой. Он всеми делами там и занимался, финансовыми, в первую очередь. Именно по этой причине ему и доверили управление деньгами. Сейчас же там просто ни у кого мозгов не хватает, чтобы хоть немного поразмыслить и понять, что ее смертью они ничего не добьются.

– А какова сумма, из-за которой весь сыр-бор?

– К сожалению, точно узнать мне не удалось, но там несколько десятков миллионов, – пожал плечами мужичок.

– А если точнее? Я думаю, что объяснять не нужно, что Ахмеду Шмелева нужна живой и невредимой? А если учесть все обстоятельства, которые имеют место на данный момент, то ее придется выкупать. Точнее, жизнь ее и ее детей у этой диаспоры.

– Около сорока миллионов – это та информация, которую удалось узнать моим ребятам, которые плотно общались с представителями диаспоры.

– Крутовато конечно они поиметь захотели, – усмехнулся араб. Сумма действительно была немаленькой. Но почему члены диаспоры, которая всегда отличалась закрытостью, доверила хранить свои деньги не кому-то из своих членов, а абсолютно постороннему человеку, да еще и не представлявшему собой коронованной элиты криминального мира? Это был очень серьезный вопрос, на который было необходимо найти ответ. – Завтра мне нужна информация будет о том, где именно обитают эти любители действовать, не думая. А сегодня вы должны выяснить, куда же именно мог вложить деньги покойный супруг Шмелевой, что она стала такой прекрасной мишенью для охоты. Мне все равно, как именно вы это будете делать. И еще – теперь, виду новых обстоятельств, вы не только следите за ней и ее семьей. Вы теперь обязаны будете еще ее и охранять. Вместе с фсбэшниками, которые это делают, прямо скажем, не очень хорошо, раз еще и своих бойцов теряют из состава.

Пассажир, которого араб достаточно долго возил по центру города, заметно приуныл – задачи, которые сейчас ему были озвучены, казались абсолютно невыполнимыми. Хотя бы потому, что с ним или его ребятами никто не станет попросту разговаривать, чтобы рассказать, где и кого надо искать. Причем в такой короткий срок все надо выяснить.

Да теперь еще и отрядить надо кого-то из самых лучших, чтобы эту пигалицу и охранять могли.

– Я думаю, вы прекрасно помните, мой друг, в каком неоплатном долгу вы находитесь перед Ахмедом. Я прекрасно понимаю, что на первый взгляд ситуация кажется вам безвыходной. Так вот хочу вам сказать – пожалуйста – ситуация безвыходная, но только на первый взгляд. Мы с вами умные люди, поэтому прекрасно понимаем, что безвыходных ситуаций просто не бывает. Главное, только начать искать. Я же со своей стороны попробую вам помочь кое в чем. И, да, я не буду сегодня выкидывать ваш холодеющий труп из своей машины за городом по одной простой причине – вы еще нужны мне. Только не надо питать насчет вашей судьбы никаких иллюзий. Пока вы нужны мне и не вернете с лихвой долг уважаемому Ахмеду – вы живы. Как только вы все сделаете – вашу судьбу я решу сам.

Араб остановил машину возле той же самой остановки, где забрал пассажира, спокойно подождал, пока тот выберется и, не демонстрируя роскошную мощь двигателя, плавно ускорился и влился в поток, практически мгновенно скрывшись из вида.

Машина слушалась каждого прикосновения к рулю и тем вызывала неописуемые радостные эмоции от управления, позволяющие спокойно поразмыслить над предоставленной информацией. В результате в голове сложилась стройная комбинация, итогом которой стал телефонный звонок, совершенный прямо тут же, из машины.

– Это я. Есть разговор по Демону. Срочный.