Текст книги "Везунчик Джим"

Автор книги: Кингсли Эмис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 25

Очередной припадок механического бешенства возвестил, что Уэлч еще в машине. Отлично; может, у него указания типа: «Отвезешь – и сразу назад». Поле зрения сузилось до масштабов сиюминутной ситуации. Кристина приближалась, судя по стуку каблучков; Диксон врос в колонну. Кристина вошла в холл и сделала несколько шагов. Теперь она находилась в четырех-пяти футах. Она повернула голову, увидела Диксона и расплылась в улыбке, которую Диксон идентифицировал как выражение большой и чистой любви.

– Ну, значит, тебе сообщили о моем звонке, – сказала Кристина. Она выглядела хорошенькой до карикатурности.

– Кристина, давай скорей сюда. – Диксон затащил ее за колонну. – Так надо.

Она огляделась и уставилась на Диксона.

– У меня же поезд отходит!

– Не отходит, а отошел. Придется ждать следующего. Или не ждать.

– Судя по часам, у меня еще целая минута. Я бы успе…

– Говорю тебе, поезд ушел. В час сорок.

– Не мог он уйти.

– Еще как мог. Я спрашивал смотрителя.

– Но мистер Уэлч сказал, поезд в час пятьдесят.

– Ах вот оно что. Тогда понятно. Мистер Уэлч перепутал.

– Ты уверен? А почему мы прячемся? Мы ведь прячемся?

Диксон не ответил. Колонна скрывала его объятие. Он выглянул. Уэлч припарковался возле главного выхода.

– Да, прячемся. Сейчас старый пень уберется, и мы пойдем чего-нибудь выпьем. – Лично Диксон начал бы с восьми порций виски. – Ты ведь пообедала?

– Лучше сказать – поприсутствовала за обедом. Мне кусок в горло не лез.

– Не похоже на тебя. Ну да я тоже не обедал. Значит, вместе поедим. Неподалеку есть приличная гостиница. Я бывал там с Маргарет.

Чемодан Кристины они оставили в камере хранения и вышли на площадь.

– Хорошо, что старине Уэлчу не вздумалось лично посадить тебя на поезд, – заметил Диксон.

– Да… Хотя я его просила.

– Ты не виновата. – Неизбежная новость усиливала мандраж. Диксону хотелось уверить себя, что новость скверная – тогда бы появился шанс, что она хорошая. Чесались затылок и спина; последняя – вне зоны досягаемости.

– Я не могла больше у них оставаться. Они мне все осточертели, все. А вчера вечером еще одного принесло, будто прежних мало.

– Еще одного?

– Вообрази. По имени Митчелл или как-то так.

– А, понял. Ты имеешь в виду Мишеля.

– Наверно. Я решила ехать первым же поездом.

– Да что случилось? Что ты хотела мне сказать? – Диксон отчаянно настраивал себя на самую непредсказуемую, самую гадкую гадость.

Кристина подняла взгляд. При виде ее глаз Диксону снова пришла метафора про синьку.

– Я развязалась с Бертраном. – Тон был, словно речь шла о чистящем средстве, которое не соответствует заявленным характеристикам.

– Серьезно? Насовсем?

– Насовсем. Рассказать подробнее?

– Да.

– Помнишь, как вчера мы с Кэрол Голдсмит ушли с твоей лекции?

Диксон все понял. Дыхание перехватило.

– Еще бы. Кэрол что-то тебе рассказала? Я знаю, что она рассказала.

Они невольно остановились. Старушенции, которая вздумала на них глазеть, Диксон показал язык.

– Выходит, ты с самого начала знал о Кэрол и Бертране, да? Я знаю, что ты знал. – Казалось, она сейчас рассмеется.

– Знал. Почему Кэрол тебе сказала?

– Почему ты мне не сказал?

– Я бы от этого в твоих глазах не вырос. Почему Кэрол тебе сказала?

– Кэрол бесило, что Бертран принимает ее чувства как должное. Мне лично все равно, что он делал, пока не начал встречаться со мной, но с его стороны неправильно удерживать нас обеих на коротком поводке, в смысле меня и Кэрол. Кэрол сказала, Бертран просил ее остаться с ним в тот вечер, когда мы все поехали в театр. Он был уверен, что Кэрол останется, бегом прибежит. Кэрол сказала, сперва она меня возненавидела, а потом посмотрела, как Бертран со мной обращается, ну, в частности, когда мы пили херес перед лекцией. И тогда Кэрол поняла, что не меня надо винить, а Бертрана.

Кристина стояла чуть ссутулившись, речь свою выдала смущенной скороговоркой. За спиной у нее была витрина с дамским бельем – бюстгальтерами, корсетами, подвязками, поясами. Приспущенные жалюзи затеняли ей лицо, она взглядывала на Диксона почти лукаво – возможно, чтобы убедиться, удовлетворила его любопытство или еще нет.

– Получается, Кэрол проявила благородство. Как ты думаешь? Бертран теперь не захочет с ней встречаться.

– Это она не захочет. Уже не хочет. Мне кажется…

– Что?

– По ее словам понятно, что на горизонте кто-то новый появился. Не знаю кто.

Зато Диксон знал, можно сказать, наверняка; вот и последний узелок распутался. Диксон взял Кристину под локоть.

– Ну и хватит об этой семейке.

– Это еще не все. Бертран, оказывается, сплетничал с Кэрол обо мне…

– После. – Диксон сиял от счастья. – Теперь послушай. Надеюсь, новость тебя порадует. Я порвал с Маргарет. Произошло одно событие – не заморачивайся, какое именно, – и теперь ясно, что у меня перед ней никаких обязательств.

– То есть абсолютно никаких?

– Я тебе потом расскажу. Честное слово, расскажу. Только давай сейчас не будем об этом.

– Давай. Но там точно ничего бесчестного?

– Ничегошеньки.

– Тогда ладно…

– Ну слава Богу. Кстати, что ты сегодня делаешь?

– Вроде как в Лондон возвращаюсь.

– Не против, если я поеду с тобой?

– Зачем? – Кристина дернула его за рукав. – Что происходит? Есть еще новость? Какая?

– Мне нужно найти квартиру в Лондоне.

– Тебе? Я думала, ты в этих краях квартируешь.

– Разве дядя Джулиус не упоминал о моей новой работе?

– Джим, Бога ради, не тяни. Расскажи толком.

Рассказывая толком, Диксон проговаривал про себя: Бейсуотер, Найтсбридж, Ноттинг-Хилл-Гейт, Пимлико, Белгрейв-сквер, Уоппинг, Челси. Нет, только не Челси.

– Так и знала, что он что-то затеял, – говорила тем временем Кристина. – Конечно, такого и я не ждала. Надеюсь, вы с дядей Джулиусом сработаетесь. Нет, ты смотри, как все удачно складывается. Лучше не придумаешь. Кстати, проблем с увольнением из колледжа не возникло?

– Не беспокойся.

– А какую должность дядя Джулиус предлагает?

– Ту самую, на которую метил Бертран.

Кристина стала громко смеяться и одновременно покраснела. Диксон тоже рассмеялся. Какая жалость, что его гримасами можно выразить либо ярость, либо отвращение, и теперь, когда произошло событие, действительно заслуживающее отдельной гримасы, Диксону нечем его отметить. В качестве слабой замены Диксон скроил физиономию древнего римлянина во время оргии. Увидел впереди нечто, замедлил шаг, слегка толкнул Кристину локтем.

– Джим, ты чего?

– Видишь вон ту машину? – Машина принадлежала Уэлчу; Уэлч поставил ее посреди дороги, правда, чуть сместив в одну сторону, у дверей кондитерской с зелеными льняными шторами и медными цветочными горшками. – Что он тут делает?

– Наверно, ему велено забрать Бертрана и компанию. Бертран сказал, после того, что я устроила, он в одном доме со мной обедать не станет. Скорее, Джим: они сейчас выйдут.

Диксон и Кристина как раз проходили мимо окна кондитерской, когда открылась дверь, Уэлчи высыпали на тротуар и заблокировали движение. Среди них выделялся высокий бледный молодой человек с длинными блеклыми волосами, примятыми вельветовым кепи. Определенно это был женоподобный литератор Мишель – успел-таки под занавес. При приближении пешеходов все Уэлчи, за естественным исключением самого Уэлча, затрепыхались и автоматически подались прочь с дороги. Диксон ободряюще стиснул локоть Кристины и грудью пошел на врага.

– Извините, – произнес он густым басом опереточного дворецкого.

Лицо миссис Уэлч выражало угрозу близкой тошноты; Диксон ограничился милостивым кивком. (Где-то он читал, что успех делает человека кротким, терпимым и добродушным.) Инцидент был практически исчерпан, когда Диксон заметил: присутствуют не только Уэлч и Бертран, но и зюйдвестка, и синий берет. Берет, к слову, красовался на Уэлче, а зюйдвестка – на Бертране. При этаком маскараде, в этакой неподвижности да еще с выпученными глазами отец и сын походили на Андре Жида и Литтона Стрэчи [23]23
  Литтон Стрэчи (1880–1932) – английский биограф, литературовед, эссеист; известен иронической трактовкой своих биографических героев.


[Закрыть], изваянных в воске ученической рукой. Диксон задержал выдох в знак того, что перемирие прекращается, и расхохотался с подвыванием. Шаг его сбился; он согнулся вдвое, будто пораженный кинжалом. Кристина дергала его за рукав, но Диксон корчился среди Уэлчей, потел очками и как рыба разевал рот.

– Да вы же… – взвизгивал Диксон. – Да он же…

Уэлчи начали усаживаться в машину. Стонущий Диксон позволил Кристине увести себя с места происшествия. Позади выл и дребезжал стартер; звуки разжижались пространством, покуда не были полностью перекрыты прочими уличными звуками – и их собственными голосами.