Текст книги "Клуб желаний"

Автор книги: Ким Стрикленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

27

– То есть картина в самом деле оживает? – спросила Линдси.

– В самом деле. Только не всем дано это увидеть.

Линдси на мгновение потеряла дар речи.

Наконец, не найдя никаких других слов, протянула руку:

– Меня зовут Линдси. Линдси Макдермотт.

– Тейт. – Женщина пожала ей руку.

Тейт?Линдси недоуменно заморгала. Тейт – девичья фамилия Линдси, и ей показалось, что незнакомка исправила ее ошибку.

– Ваша фамилия– Тейт? – уточнила Линдси.

– Нет, дорогая, – ответила женщина.  – Ваша.

Линдси прищурилась на странную особу. Уйма людей знает Линдси Макдермотт – все-таки светская львица. Женщина могла слышать о ней, могла знать, что ее девичья фамилия Тейт. Линдси и сама часто представляется Тейт-Макдермотт.

– Да что это я? – усмехнулась незнакомка. – Позвольте и мне представиться – Грета Крейвен.

– Очень приятно, Грета. – Линдси хотелось поинтересоваться, откуда Грета знает ее девичью фамилию, но вместо этого она спросила: – Вы хозяйка галереи?

– Да.

Линдси опять повернулась к картине и засмотрелась на звезды.

– Да… И впрямь необычная вещь. И часто она… э-э… оживает?

– Она оживает только для тех, кто готов это увидеть.

– Правда? А кто может увидеть? Любой?

– Пока вы единственная. Кроме меня.

Дважды за один вечер лишиться дара речи – пожалуй, чересчур. Линдси оцепенела, во рту пересохло. Попробовала сглотнуть, ничего не вышло. Она пялилась на картину с застывшей на лице нервозной улыбкой. И лишь когда вспомнила, что у нее в бокале еще осталось немного вина, когда отхлебнула – лишь тогда к ней вернулся голос.

– Только я? – выдохнула она, переведя взгляд на Грету.

Та кивнула.

В высшей степени уклончиво. Похоже, словами Грета разбрасываться не привыкла. Ее немногословность напомнила Линдси прием, которым пользуется Джеймс на собеседованиях: просто кивает на каждый ответ соискателя. Говорит, соискателям всегда кажется, что возникшую паузу надо чем-то заполнить, и просто уму непостижимо, какими унизительными для самих себя подробностями они эту паузу заполняют.

Но Линдси на этот крючок не поймаешь. Она молча разглядывала картину, хотя ей до смерти хотелось выведать все, задать миллион вопросов. Например: «С чего бы такая честь выпала мне одной?» Или: «Что вы такое добавляете гостям в вино?»

– Думаю, только те, кто верит в волшебство, хотят и могут увидеть, как оживает картина, – ответила на ее мысли Грета. – А другие не способны распознать магию, даже когда она у них перед глазами. И это очень печально. В мире так много волшебства и так мало тех, кто видит его и понимает. В основном люди предпочитает верить в удачу или не верить ни во что.

Линдси была польщена.

– Я безусловно верю в магию. И всегда верила. По правде говоря, мне кажется, мы все способны творить чудеса. И исполнять желания.

– Вот как? – На лице Греты промелькнула тень улыбки.

– У нас с подружками получилось. Мы собирались вместе и загадывали друг для друга разные желания. Поначалу результаты были потрясающие… – Линдси осеклась, слишком поздно сообразив, что это снова заговорило шардоне и что не следовало выбалтывать тайны Клуба желаний первому встречному.

– Какие именно желания вы загадывали? – Теперь она взирала на Линдси с нешуточным интересом, сдвинув брови над очками в толстой пластиковой оправе.

Назвать что-нибудь ерундовое, решила про себя Линдси. Какой-нибудь пустячок. Как назло, единственное, что пришло на ум…

– Один раз мы остановили дождь.

Глаза Греты закрылись, плечи упали, она резко выдохнула. Однако на лице отразилось полное понимание.

Когда она открыла глаза, Линдси прочитала в них: теперь все ясно.

– Разумеется, остановили, – кивнула Грета.

Тренькнул дверной звонок, они оба вздрогнули и проснулись. Допустим, в три часа дня в субботу дрыхнуть не стоило, но передышка после прописанного гуру секса была необходима, а гостей они не ждали.

– Не открывай, – прошептал Дэн.

Клаудия приподнялась на локтях и выглянула из спальни в прихожую. Дэн ухватил ее за руку и попытался уложить. Звонок снова зазвенел.

– Как это? – дернулась Клаудия. – А вдруг Линдси?

– Тем более не открывай.

– Она уже два раза сегодня звонила. Наверное, что-то важное.

Дэн плюхнулся лицом в подушку. Клаудия подняла с пола джинсы и свитер, спешно оделась. Как удачно, что подушка заглушила его последнюю реплику в адрес Линдси.

– Приведи себя в божеский вид, – бросила Клаудия мужу. – Мало ли что.

Линдси и Клаудия сидели на диване, когда из спальни появился всклокоченный Дэн. Лишь увидев его торчащие во все стороны волосы, Линдси смекнула, что кое-чему помешала.

– Короче говоря, – продолжала Линдси, взглядом провожая Дэна в ванную, – мне ужасно неудобно врываться к вам… – Она повысила голос – явно в расчете на Дэна.

Линдси дотронулась пальцем до кончика носа и сделала Клаудии круглые глаза. Та заалелась как девочка.

– Прости, Клод, – шепнула Линдси. – Я не сразу сообразила.

– Брось, ерунда. – Клаудия с улыбкой глянула в сторону ванной и повернулась к подруге. – Так что она еще сказала?

– Сказала, чтоб отменить заклинания, нужно собрать вместе всех, кто присутствовал при первых заклинаниях. – Линдси криво усмехнулась. – А это значит, что…

– …нам нужна Джил, – простонала Клаудия. – Отлично. И как же мы ее раздобудем? Она даже не явилась на собственную выставку…

Линдси молча взирала на Клаудию: дескать, это не ее, Линдси, проблема. Она уже всем уши прожужжала, как ее бросили в галерее на произвол судьбы.

Здорово, думала Клаудия. «Миссия невыполнима 3», а она сама – в главной роли. Клаудия уже сомневалась, стоит ли вообще отменять заклинания, а теперь предстояло каким-то образом притащить Джил на следующую встречу Клуба. С какого боку браться, кто бы подсказал? Чем можно заманить Джил?

– Ради чего Джил могла бы прийти?

– Очень просто: Грета потребует от нас обещания никогда больше этим не заниматься.

Клаудия вздернула брови.

– Таково ее условие. Тогда она нам поможет. А если мы все-таки захотим и дальше заниматься магией, она нас поднатаскает. Вообрази? Сделает из нас настоящих колдуний.

– В таком случае, Джил непременно придет, – откликнулась Клаудия, а у самой мозги уже завертелись. Настоящие колдуньи? Загадывать желания – так, чтоб они исполнялись и чтоб жизнь при этом не превращалась в ад? Никакого больше хаоса? Хм-м. Ради этого,пожалуй, стоит попытаться уговорить Джил.

Две из трех подруг заверили Линдси, что не пропустят сегодняшнего заседания – второго экстренного заседания Клуба желаний. Если только их обещаниям можно верить, невольно поморщилась Линдси. Три дня назад они уже обещали быть на открытии выставки Джил.

Линдси сунула противень с печеньем в духовку и споласкивала под краном руки, когда переливчато залился дверной звонок. На ходу вытирая руки, Линдси направилась в прихожую и заглянула в глазок. Грета – точна как скорый поезд.

Пока Линдси пристраивала на вешалку ее накидку с капюшоном, Грета прошла в гостиную. Облик гостьи являл собой помесь профессиональной владелицы галереи и хиппующей колдуньи: длинная темно-фиолетовая, почти черная бархатная юбка и футболка из шелка с длинными рукавами; седые волосы стянуты в узел черной бархаткой.

Когда Линдси присоединилась к ней в гостиной, Грета стояла приподняв голову и прикрыв глаза – словно пыталась разобраться, куда попала, или принюхивалась.

– У вас очень мило, – сказала она, и у Линдси от удовольствия побежали мурашки по коже: приятно все же получить комплимент от настоящей колдуньи.

– Овсяное печенье с изюмом? – поинтересовалась Грета.

– Да, но как вы?..

– Его аромат ни с чем не спутаешь. Мое любимое печенье.

Линдси не ахти какой кулинар, но сегодня решила что-нибудь состряпать для Клуба, чтоб до начала заседания чем-нибудь занять себя и успокоить нервы. Она извлекла все свои поваренные книги и остановилась на овсяных печеньях с изюмом. Раскладывая на металлическом листе лепешечки теста, Линдси убеждала саму себя: и вовсе нет ничего странного в том, что ей вдруг вздумалось печь. Сейчас она уже не была в этом уверена.

Грета склонилась над журнальным столиком с раскрытой книгой:

– Мне всегда нравился Мэпплторп. [20]20
  Известный американский фотограф.


[Закрыть]– Она быстро перешла от столика к книжным полкам. – Он запечатлевает человечество.

– Мне тоже… да, безусловно. – Линдси крутила в руках полотенце. Ну вот пожалуйста – заикается как Клаудия, когда на нее находит приступ смущения.

Грета шла вдоль полок, ведя рукой по корешкам книг, что выстроились на уровне груди. У Линдси опять побежали мурашки.

– Подумать только, какая потеря. Какая страшная потеря! – проговорила Грета, не отрывая глаз от книг. – Думаю, вам было очень тяжело.

«Она знает?.. Я же никому никогда ни слова…» Линдси пробежала взглядом по полкам. Голова закружилась, накатила дурнота. Опять. Только не это! Сердце в груди колотилось.

– Полагаю, теперь вы осознали, что у вас иное предназначение? – Вопрос был скорее риторическим.

Линдси открыла рот и снова его закрыла. А что тут скажешь? «Вы говорите именно о том, о чем я думаю, что вы говорите?»

Грета закончила с книжными полками и направила свое внимание на саму комнату. Неспешно кружила по гостиной, изучила эстампы на стене, вид из окна, безделушки на угловом столике. В очередной раз у Линдси по спине побежали мурашки, когда Грета взяла со стола небольшое пресс-папье и заглянула в пузырчатое стекло.

Осмотр закончился неожиданно: Грета опустила пресс-папье на место и повернулась к Линдси, одновременно вскинув брови и руку с часами:

– Полагаю, члены Клуба считают хорошим тоном опаздывать на встречи?

Она подошла к дивану и села посредине, сложив руки на коленях, прикрытых густо-фиолетовой тканью. Вздохнула, глядя прямо перед собой полным решимости взором.

– Мне еще надо кое-что доделать на кухне. – Линдси махнула полотенцем за плечо, и словно по сигналу запищал таймер духовки. Грета лишь улыбнулась. – Я пойду, ладно? Я быстро.

– Да, конечно, дорогая. Идите. – Грета не двинулась с места, не предложила помочь – словно знала, как много Линдси надо обдумать.

Мара воткнула штопор в пробку следующей бутылки.

– Странно все-таки! – Она старательно сдерживала голос, хотя между кухней и гостиной, где по-прежнему в одиночестве сидела Грета, было порядочное расстояние.

Мара принялась закручивать штопор, а Линдси тем временем раскладывала на подносе овощи.

– Откуда она узнала, что доктор Сили – страшный скупердяй? Ты сказала?

– Нет, конечно, – отозвалась Линдси. – У меня такое ощущение, что Грета вообще все знает. Она такая.

– Экстрасенс?

– Бог весть. Просто она такая.

Пробка с хлопком выскочила из бутылки.

– Все знает? – протянула Мара, выкручивая штопор из пробки. – Та рассыпалась крошками.

– Может, и впрямь экстрасенс. В галерее она буквально читала мои мысли. И сегодня упомянула кое-что такое, чего ну никак не могла знать… – Линдси оборвала себя и принялась вертеть в руках веточку сельдерея.

Мара потянулась за третьей бутылкой, не спуская с Линдси настороженных глаз.

– Этого нельзя так оставить.

Линдси поднесла листик сельдерея к губам, снова опустила. И долго молчала, борясь сама с собой – сказать, не сказать. Наконец глубоко вздохнула.

– Когда мы с Джеймсом поженились, – тихо начала она, обращаясь к сельдерею, – через два месяца после свадьбы я забеременела. Мы оба были в шоке – хотели ведь подождать года два, не меньше. Или вообще не заводить детей. Словом, окончательно еще не определились. Но стали думать, обсуждать и как-то потихоньку начали свыкаться с мыслью, что у нас будет ребенок. Даже обрадовались… А потом я потеряла ребенка, в конце третьего месяца. Мы как раз собирались объявить, что я беременна. Мы были страшно подавлены, хотя поначалу о ребенке не помышляли. Попробовали еще раз. И еще, и еще. У меня было пять выкидышей. Пять… – Линдси умолкла. Глаза заволокло слезами, она прижала пальцы к переносице.

Мара отпустила всаженный в пробку штопор, который давно замер у нее в руке, обошла стол и обняла Линдси.

– Бедная ты моя. Почему ты нам никогда не говорила?

– Сначала было слишком тяжело. Не могла – и все тут. А потом время ушло… – Линдси шмыгнула носом и отодвинулась от Мары. – А сейчас у меня такое чувство, что Грета все знает. Она прямо так и сказала: «Какая страшная потеря. Думаю, вам было очень тяжело». Ну скажи, как она могла догадаться? Я ж ни одной живой душе не рассказывала, даже Клаудии.

– Я молчок, обещаю!

Линдси кивнула и снова шмыгнула.

– Теперь уже неважно. Теперь можешь и рассказать. – Она прошла в другой конец кухни за салфеткой. – Рассказала тебе, и на душе как-то полегчало.

Линдси высморкалась, опустила салфетку и, наморщив лоб, ткнула рукой в сторону стола у Мары за спиной:

– Сколько мы, по-твоему, собираемся выпить?

Шесть открытых бутылок выстроились в ряд на столе.

Мара обернулась и уставилась на шеренгу бутылок.

– Сегодня, я думаю, много.

28

– Существует множество способов добиться осуществления своих желаний, мои дорогие. Спросите любого талантливого оратора.

Линдси ждала от Греты улыбки после этих слов. Ничего подобного. Грета серьезно продолжила:

– Колдовство – лишь один из способов, но колдовство обладает невероятно сильной властью. Если начать пользоваться ею без должной осторожности… думаю, нет надобности рассказывать вамо возможных последствиях.

Грета поверх очков бросила взгляд на Линдси. Та кивнула. Мара и Гейл тоже.

– Вы должны понять, что магия не плохая штука. Но очень могущественная! С ней нельзя шутить и никогда нельзя ее недооценивать. Кое-кто сейчас продвигает идею, что магия сильна, потому что мы верим в ее силу. Может, так оно и есть для колдунов-любителей, но магия, которой владею я, сильна, потому что сильна.Концепция, о которой мы говорим, – осуществление желаний, создание собственной реальности – далеко не нова. Напротив, она очень, очень древняя. Мысль, словои дело– вот что такое эта концепция. Об этом есть упоминание в Библии, в Бхагавадгите, в учении о трех дверях буддизма. В книжной серии «Беседы с Богом» она обсуждается во всех подробностях. Варианты того же самого встречаются в произведениях Ричарда Баха. И само собой, на этом основана Пирамида ведьм.

Члены Клуба тупо взирали на Грету. О чем вообще речь?

– Пирамида ведьм, – повторила она. – Знать, сметь, желать, быть… Вы прочли хоть одну из своих книг по колдовству от начала до конца или сразу перескочили на самое интересное? – Грета обвела их строгим взглядом: что ж вы за Клуб книголюбов? И покачала головой. – Так, понятно, дамы перескочили на самое интересное. Надеюсь, дамы получили хороший урок и больше так поступать не станут.

– А что такое Пирамида ведьм? – спросила Мара.

– Формула, или способ создавать собственную реальность – добиваться, чтобы происходило то, что вам нужно. Знать, сметь, желать, быть. Разновидность того, о чем я сказала раньше: мысль, словои дело.Все начинается с мысли,в вашем разуме, – знать.Знать, что все вами задуманное может свершиться. Сметьозначает выразить мысль – произнести или написать, как заклинание. Это уже слово.Затем желать:сделать то, что необходимо для свершения задуманного. Это – дело. Бытьзавершает круг и возвращает нас к мысли, что означает быть уверенной, не сомневаться в непременном свершении задуманного. Это вера. Та самая вера, о которой говорят все религии. Но колдуны, а также многие просвещенные люди знают, что верить следует не в белобородого Бога, который восседает где-то там на троне и может исполнить ваши желания. Верить следует в себя. Иметь непоколебимую веру в самого себя.

Грета обвела взглядом женщин, которые смотрели на нее во все глаза.

– Именно это вы и сделали – и добились такого успеха.

– Успеха? – переспросила Мара.

– Несомненного успеха. Все до единого ваши желания исполнились… Другое дело, что не совсем так или даже совсем не так, как было задумано. В этом-то вся и штука. Вся хитрость. Помните старую поговорку насчет того, что желать следует осторожно? Говорится так неспроста. Особенно если вы начинаете хвататься за магические предметы – свечи, травы, которые сами по себе наделены свойствами, способными… однако я забегаю вперед. А сказать я хотела вот что: мне известны женщины, практикующие Викку на протяжении двадцати лет, но добившиеся куда меньших успехов, чем вы, дамы. Вы так страстно желали – каждая своего, так верили, что желание сбудется, что вы заслужилиуспех. И – вуаля – победа! Как у Тони Роббинса. [21]21
  Американский писатель, занимающийся темой саморазвития; профессиональный оратор.


[Закрыть]– На этот раз Грета улыбнулась.

Раздался звонок в дверь, женщины, внимавшие Грете как завороженные, встрепенулись, и Линдси побежала открывать.

– Надеюсь, это Клаудия и Джил, так что сейчас начнем.

– Джил? – изумилась Мара.

Гейл кивнула:

– «Курс практических чудес» в действии.

Линдси открыла дверь и заглянула в темноту за спиной Клаудии:

– А где Джил?

– А черт ее знает. – Клаудия отмахнулась от возможных вопросов и скинула пальто. Открыла шкаф, достала вешалку.

– Она не придет?

Клаудия повесила пальто и повернулась к Линдси:

– Я старалась, а что толку? К телефону она не подходит. Раз двадцать ей звонила. И домой, и в студию, и на мобильный. Что я еще могла? Устроить возле ее дома засаду и похитить? Посмотри правде в лицо – она отрезанный ломоть.

Они шли по короткому коридорчику – Клаудия впереди, приунывшая Линдси следом.

– Но Грета говорит, что без нее энергии не…

Клаудия повернула в гостиную и замерла в дверях.

– Это вы! – Она уставилась на Грету.

– Вы разве знакомы? – Линдси переводила взгляд с одной на другую.

– Я вас в книжном видела, – пролепетала Клаудия. – И один раз в «Дикой прерии».

– Да-да, конечно, – закивала Грета. – Вам понравились книги?

У Клаудии приоткрылся рот, губы зашевелились, но она никак не могла подобрать слова для вопроса.

– Все нормально, Клод, – усмехнулась Мара. – Грета такое весь вечер вытворяет.

Клаудия повернулась к Маре, только сейчас заметив остальных.

– Я…

– А где же Джил? – спросила Гейл.

– Понятия не имею, – огрызнулась Клаудия, начиная отходить от потрясения. – Она не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Вы поймите, человек не является на открытие собственной выставки! Это что-нибудь да значит? – Клаудия уколола взглядом Линдси. – С чего вы вообще решили, что мнеудастся притащить ее сюда?

Теперь пришла очередь удивляться Грете:

– Джил Требелмейер? МояДжил?

– А я разве вам не сказала? – обернулась к ней Линдси. – Ваша Джил – она и наша Джил. Из-за нее я и появилась в пятницу на открытии выставки. Мы что-то беспокоимся за нее. Этот Мэттью… Да плюс еще сплетни про нас. – Линдси закатила глаза. – Хотели поговорить с ней, только и всего, но, похоже, мы ей нужны как собаке пятая нога. Может, я слишком уж рьяно накинулась на Джил в нашу прошлую с ней встречу, когда она отказалась от участия в Клубе. Но вы бы ее видели! Краше в гроб кладут. А квартира – натуральная помойка.

– И после этого никто с ней не общался? – Грета обвела комнату взглядом. – Дорого бы я дала, чтоб узнать, почему ее не было в пятницу. – Она застыла на мгновение, глядя в пространство. – Трудно поверить, что Джил Требелмейер принимала участие в… ваших заговорах.

– Уж поверьте, – подтвердила Гейл. – Принимала, хотя и неохотно. Душа у нее не лежала к нашим магическим упражнениям. Влияние католического воспитания, не иначе.

– По-моему, вам не помешает выпить, Грета, – предложила Линдси. – Налейте себе чего-нибудь. И ты, Клаудия, тоже.

При упоминании о выпивке Грета подскочила с дивана.

– Красное вино у книжных полок, белое – на кухне. – Линдси махнула в сторону коридора.

Клаудия отправилась за выпивкой. Но Грета осталась стоять на месте, разглаживая подол юбки.

– Вино, свечи, желания, заговоры. Я понимаю ваше желание выпить, но… силы небесные! Какое вино, дамы! От него следует отказаться в первую очередь.

Клаудия остановилась на полпути и повернулась. Остальные с бокалами в руках уставились на Грету.

– Выпивка затуманивает мозги. Пробивает гигантские дыры в сознании. А уж что она творит с вашим энергетическим полем, и представить страшно. Вы разве не знали? Да только из-за вина ваши дела могли пойти так скверно.

Грета сокрушенно хмыкнула и вздохнула. Оправившись от шока, вызванного новостью, что Джил – член Клуба желаний, Грета вспомнила, для чего пришла сюда.

– Желания, желания. Желания, которые вам лихо аукнулись. Итак… – Она поставила на журнальный столик свою большую черную сумку, засучила рукава футболки и начала вытаскивать из сумки предметы, которые, очевидно, требовались для «починки» желаний. – Без Джил нам не добиться нужной концентрации энергии, но откладывать нельзя. За дело надо браться немедленно.

Две толстые белые свечи горели на журнальном столике Линдси. В комнате было темно и тихо. Если не считать грозы за окном, все до жути напоминало их первый колдовской вечер. У Клаудии живот крутило от нервов – или от страха?

Грета стояла над свечами, пламя снизу освещало ее лицо, делая его почти безобразным.

– Полагаю, загадывая желания, дамы не утруждали себя применением викканского догмата? Делай, что пожелаешь, но не во вред другому.Нет? Ключевые слова здесь – не во вред другому. – Грета полезла в сумку за новыми свечами. – И никакими ограничениями, полагаю, дамы себя тоже не связывали? Идея та же: мы настаиваем, чтобы заклинание не действовало, если в итоге кто-то может пострадать.

Грета выложила на стол какие-то серые металлические пластинки. Маленькие радуги переливались на их поверхности, как бензин в луже. Должно быть, для колдовства они имели крайне важное значение, но какое – Клаудия могла лишь гадать.

Кристаллы, камни, флаконы и плошки загромоздили весь стол. Сдвинув брови, Грета шарила по столу взглядом, выискивая и не находя того, что ищет. Снова полезла в сумку и вытащила нож. Женщины отпрянули. Мара музыкально ойкнула.

В пламени свечей вспыхнула перламутровая ручка ножа. Придерживая сумку рукой с зажатым в нем ножом, Грета продолжала рыться в ее глубинах, пока не извлекла стопку перетянутых резинкой карточек, исписанных темным фломастером. И подняла глаза на остальных участниц действа, удивленная их удивлением.

Посмотрела на нож, снова на женщин.

– Да вы и впрямь ничего не смыслите! – Грета испустила тяжкий вздох, выставила нож перед собой. – Это называется «атам» – освященный нож. Используется в практической магии, например для начертания сакральных кругов. Он даже не заточен. – Она ткнула ножом в указательный палец, поводила лезвием по тыльной стороне руки. – Вряд ли я выбрала бы такое оружие, если б собиралась укокошитьцелый Клуб книголюбов.

Грета опустила сумку на пол, а члены Клуба обменялись у нее за спиной нервными улыбками.

– Занимаясь магией, необходимо создать защищенное, сакральное пространство. Оно поможет избежать влияния извне – скажем так, недружественных сил. Сейчас вокруг нашей группы я сотворю охранительный круг. С того момента, как круг замкнется, и до того, как я его разомкну, никто не сможет ни войти, ни выйти из него. Предупреждаю сразу: если кому нужен туалет, идите сейчас.

Все остались на своих местах.

– Уверены? После всего выпитого? Процесс довольно длительный.

По-прежнему никто не двинулся с места.

– Что ж. Если так – начали!

Грета взяла нож в правую руку и от середины пояса нацелила лезвие на пол под углом в девяносто градусов. Держа нож таким образом и сильно согнувшись над ним, она подошла к стене с книжными полками, задержалась на мгновение и, не поднимая головы, глянула в сторону окна. Кивнула, выпрямилась и направилась к окну.

– Так-так, север у нас здесь.

Затем она взялась за сверкающую перламутровую ручку обеими руками, резко выпрямила руки, по-прежнему направляя острие на пол. Глубоко вдохнула и по часовой стрелке двинулась вокруг комнаты, чертя на полу воображаемый круг, что-то тихо приговаривая себе под нос. До Клаудии долетели обрывки слов: «…благослови почин наш, сила земли с севера… воздух благодатный, что идет с востока… огня сила с юга… с запада – вода…»

Остальные дружно крутили головами, наблюдая за Гретой. Вот она оказалась рядом с их диваном; Гейл, Мара и Клаудия прижались друг к другу.

Завершив круг, Грета вернулась от окна к столу в центре комнаты и воздела руки вверх:

– Круг наш готов и да не порвется!

Клаудия с благоговейным трепетом следила за манипуляциями Греты. Оказывается, члены Клуба должны были проделывать то же самое каждый раз, когда загадывали желания! Живот у Клаудии отпустило и страху поубавилось – она поверила в Грету. Быть может, ей и в самом деле удастся разгрести то, что они наворотили.

Грета отложила нож и склонилась над столом. Взяла пачку карточек.

– Линдси любезно согласилась записать для меня все ваши желания, по возможности в тех же самых выражениях, с указанием тех предметов, что вы использовали. А также результаты заговоров. – После паузы она предостерегающе подняла палец: – По две карточки на каждую из вас. Итак, если возражений нет, можно начинать.

Посмотрев на верхнюю карточку, Грета нахмурилась:

– Ох ты боже мой…

Женщины испуганно переглянулись: только бы не моя!

Явно сильно озабоченная, Грета шарила среди вещей на столе. Наконец отыскала очки и нацепила на нос.

– Так-то лучше. – Она склонилась над карточкой, а женщины обменялись смущенными взглядами.

Грета взяла со стола толстую папку и принялась перебирать ее содержимое. Папка была набита листами бумаги разной степени изношенности. Одни выглядели совсем новыми, другие потемнели от старости, края от длительного использования обтрепались. Одни были исписаны от руки, другие отпечатаны на машинке, а на некоторых рукописный текст соседствовал с печатным. Грета удерживала папку на согнутой руке и перебирала листы, пока не добралась до нужного. Водя пальцем по странице, она долго молча читала, не обращая внимания на свою аудиторию, наконец опустила папку.

– Всегда полезно записывать свои заговоры – вести, так сказать, вахтенный журнал всех событий. Очень помогает, если вдруг случится осечка, а впросак время от времени попадают даже лучшие из нас, уж вы мне поверьте. Это мой личный журнал, мой гримуар. – Грета похлопала ладонью по папке. – Но вы этого не знали, а потому у нас нет точных записей ваших заговоров. И отменить их не так-то просто, но будем надеяться, что мы справимся. Итак, Клаудия. Вы первая. Как поживает Дэн? Счастлив?

– У него все хорошо, но… – Клаудия чуть было не посетовала, что совершенно разучилась писать, но на память пришло желание про Дэна, и она подумала: а ведь и впрямь муж в последнее время ходит страшно довольный. – Знаете, мне кажется, он стал счастливее. Беззаботный как мальчишка, веселый. Давно его таким не видела. – Клаудия вспомнила, как Дэн недавно дурачился – прикидывался индийским мудрецом, голоса имитировал. – А я была так озабочена своими проблемами, что как-то не обратила на это внимания. Я ведь с трудом пишу собственное имя.

– Вы не можете написать свое имя? – удивилась Грета.

– М-м-м… Сейчас-то уже с грехом пополам могу.

Грета не сводила с нее глаз. Ждала. Словно знала, что Клаудия что-то скрывает.

Клаудия поерзала на месте.

– Понимаете, я ведь тогда собиралась написать другое желание… – Клаудия запнулась, глубоко вздохнула. – Сперва я загадала снова взяться за писательство, роман написать. Но я струсила. Зачеркнула и написала про Дэна. Ну и вышло, что я вообще не могу писать, – во всяком случае, разборчиво. Поэтому и в школе дела идут не очень хорошо… Столько неприятностей! Поговаривают, что моя работа в Академии и без того висит на волоске, а тут еще такое…

Клаудия покачала головой и надолго умолкла. Потом дернула плечом и коротко хохотнула:

– Одно радует – Дэн вроде как стал счастливее.

Грета какое-то мгновение молча смотрела на Клаудию, затем поджала губы.

– Надо это исправлять. Штука в том, чтоб вернуть вам умение писать и при этом не сделать Дэна несчастным. А то, что у нас не осталось никаких вещественных составляющих с того раза, еще больше усложняет нашу задачу. – Грета в раздумье наморщила лоб. – Остается только свершить обряд общей отмены и надеяться на лучшее. – Грета снова взялась за свою папку, долго изучала открытую страницу, после чего сделала довольно много пометок. Закончив, обратилась к Клаудии: – Вот что мне от вас нужно, мисс Клаудия. Представьте себе свое желание таким, каким оно было, когда вы его в первый раз написали, – желание насчет писательства, а не про Дэна. Вообразите, что рвете записку в клочки. Сумеете?

– Попытаюсь.

– Нет. Не попытаетесь.

В каком смысле?

– Не попытаетесь, а порвете. Мысленно. На мелкие кусочки.

– Я… Ладно, – кивнула Клаудия.

Грета отодвинула одну из серых металлических пластинок от остальных, откупорила синий флакончик и начала:

 
За Клаудию просим Великую богиню.
За ту, что написать не в силах ничего.
Сними с нее проклятье и отмени заклятье,
И пусть отныне пишет красиво и умно.
Воля наша такова, такова мольба.
Пусть не причинит прошенье наше
Никому вреда.
 

Грета брызнула жидкостью из флакончика на пластинку, зажгла черную свечу, капнула воском на пластинку и загасила свечу пальцами. Повторила ту же процедуру с красной свечой, затем с белой.

– Вот так. Должно помочь. – Грета заткнула пробкой синий флакончик, поставила на стол рядом с пластинкой и взялась за карточки. – Идем дальше, Клаудия. – Она поправила очки на носу. – Вы хотели ребенка – «новенькую жизнь без ожиданья»? В итоге нашли младенца в мусорном баке… Видите ли, дамы, при наложении заклятий – а вы именно что накладывали заклятья, не просто загадывали желания– надо иметь в виду, что дело не откладывается в долгий ящик. И кроме того, вас понимают буквально. – Она заглянула Клаудии в глаза: – Ну и как там малыш?

– Мы с Дэном хотели стать его опекунами, а потом, я надеялась, и усыновить его. Но в пятницу моего Элиота забрали в другую семью. Я даже с ним не попрощалась! – Клаудия почувствовала, как близки слезы.

– Понятно… – Грета задумчиво помолчала. – А что с его матерью?

– Еще не нашли. Думают, это кто-то из наших учениц, но конкретно никого не подозревают. А если кого и подозревают, то держат свои подозрения при себе. Не хотят ославить ученицу… а точнее – не хотят ославить школу.

– Ославить школу. Гм. Так, так. – Грета кашлянула. – А вы с мужем, значит, хотели взять его на воспитание?

– Да. В смысле… я-то очень хотела. У Дэна такой уверенности не было. А я навещала Элиота в больнице. Он просто чудо! Прелесть! – Клаудия вздохнула. Должно быть, ей пришло в голову, что Грета могла бы надавить магической силой на департамент по делам детей и семьи, и она затараторила дальше: – Я и не думала, что смогу так сильно полюбить чужого ребенка, но я этого мальчика так люблю, так люблю! Мне хочется защитить его, заботиться о нем. Он удивительный, само совершенство! И Дэн… Он тоже оттаял. Я по лицу видела, по глазам. А когда он держал Элиота на руках, у меня аж дух захватило!..