Текст книги "Ведьма без имени (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

Но она не могла отпустить, боясь. Ее задыхающиеся вдохи рассекали воздух, и я подскочила, когда Трент ударил первого поверхностного демона, снова посылая его катиться кубарем назад. Стиснув зубы, я побежала к ней, чувствуя, как моя рука погрузилась в демона, когда я протянула ей руку.

Он завопил от прикосновения, я дернулась назад, оторвав демона от нее, когда плюхнулась на задницу.

Это не сделало ничего хорошего, измененная временем тварь снова вернулась к ней.

– О, Боже! – заплакала Нина, и затем оба поверхностных демона оказались на ней, чувствуя запах крови.

Сукин сын! Я смотрела, сидя на заднице, ошеломленная и паникующая, когда они закрыли ее. Я не могла вернуться к Айви и сказать, что ее Нина умерла в безвременье.

– Трент! – закричала я, голова болела, когда я потянула массу от безвременья. Это собиралось закончиться прямо сейчас.

– Убирайтесь! Прочь! – прогремела Нина, и я застыла на полпути к ней, когда сначала первый, а затем второй поверхностный демон пролетели через красный воздух, чтобы приземлиться в усыпанных камнями тенях.

Кто-то коснулся меня, и я дернулась, удерживая энергию, когда увидела Трента.

– Трент... – начала я, слова застыли, когда я поняла, что он оттаскивал меня от Нины.

Мой взгляд устремился к ней, во рту пересохло.

Я больше не думала, что сейчас это была просто Нина.

Она перекатилась, поднимаясь на ноги, руками все еще держась за посох, когда она сгорбилась и обнажила зубы на поверхностных демонов, которые все еще пытались подняться. Ее взгляд обозначил Трента и меня, и я вздрогнула, когда узнала второе присутствие, душащее ее душу. Это был Феликс. И это произошло слишком быстро.

Гладким, неторопливым движением Нина поднялась, ее ноги были широко расставлены, задирая юбку к коленям. Почти видимая харизматическая сила лилась от нее в новой темноте. С черными вспыхивающими глазами, она размахивала посохом по опасной дуге, делая его явной угрозой.

Гнев подпитал мою решимость, и я выпрямилась. Нина врала. Она напрямую врала Айви, говоря ей, что она порвала с Феликсом. Не было никакого способа, которым мастер-вампир будет знать, что она была в опасности, если он уже не был в ней, уравновешивая ее эмоции и нежась в ее мыслях о солнечном свете и любви.

Из темноты зашипел поверхностный демон.

Трент повернулся, его обувь размалывала песок, когда его магия тянула мою энергию. Меньший демон побежал к ней, к Нине, кричащей на него, подзадоривающей это, снова вращающей посох, как будто это был меч.

Но она так и не достигла своей цели, когда второй, больший поверхностный демон навалился на первого.

– Берегись! – закричала я, дергая Трента обратно, когда демоны валялись в грязи, хватаясь, шипя и завывая, разрывая в клочья свою одежду и выдирая друг другу глаза.

– Назад! – закричал Трент, когда с криком негодования более крупный демон, наконец, завалил первого. Стоя между Ниной и темнотой, высокий поверхностный демон поднял руки к небу, воя, как будто предъявляя претензии. Его крик отозвался эхом от плоских равнин, умирая, чтобы оставить демона смотреть на нас, его грудь вздымалась вверх и вниз, когда он пытался отдышаться, сжимая тонкие руки в кулаки.

Пальцы Трента напряглись в моих, его непризванное заклинание колебалось под кожей.

– Подожди, – сказала я, когда поверхностный демон повернулся к Нине. – Нет, подожди! – потребовала я, когда тишина была нарушена мягкими щелчками камней и шепотом мертвой травы, когда окружающие поверхностные демоны попрятались назад, оставляя нас. – Думаю, что он прогнал остальных.

С пронзительным визгом, высокий поверхность демон упал обессиленный перед Ниной, бормоча и постанывая, изодранные остатки его ауры размазывали пыль, оставляя образцы. Нина/Феликс смотрели, медленно двигаясь назад.

– Что оно делает? – прошептала я, когда демон покрыл новый промежуток, его иссушенная рука, черная от возраста или болезни, потянула, будто желая коснуться ее, но боясь.

Бис снова быстро появился, летя на высоте, когда он видел, что поверхностный демон корчился у ее ног, невнятно говоря как обезьяна. Я никогда не видела ничего подобного, и шум, который он издавал, ползал по моему позвоночнику как лед.

– Убирайся, гнилая тварь, – угрожала Нина, ее голос опустился в нижние диапазоны. Это была и Нина, и нет, и я посмотрела на нее, когда Бис приземлился мне на плечо, чтобы обернуть хвост вокруг моей спины и под руку для равновесия. Он не смел переносить ее. Черт побери, думаю, он гораздо больше боялся прикоснуться к ней, чем даже делить ментальное пространство.

Но поверхностный демон съежился как побитая собака, когда он не мог двигаться, не мог пятиться, бросая взгляды на Нину и кровь, капающую от царапины под ее глазом. Я никогда не была так близко к одному из них прежде, если только не боролась за жизнь. Я будто смотрела на него через туман. Его черты лица были неясными, но изможденными, как будто он долго голодал. Изодранные остатки его одежды были без признаков цвета, и как только я отвела взгляд, я не могла вспомнить, были ли его волосы длинными или короткими. Снова, мне поразило чувство, что он был там, но нет, и я вздрогнула от воспоминания о том, каким он чувствовался, когда я оттащила его от нее.

– Я сказала, уходи! – заорала Нина/Феликс, и поверхностный демон поспешно стал удирать от ее широко размахивающих ног. Расставив ноги так, как не стала бы делать никакая женщина в юбке, Нина швырнула в него посохом, он ударился о пыль.

Мой круг был давно в прошлом, но он не имел значения. Поверхностные демоны ушли, даже те на окраинах. Я с облегчением выдохнула. Но другая часть меня кипела от гнева. Феликс влез в Нину слишком легко. Женщина врала Айви, врала в течение целых трех месяцев. Худшая часть была в том, что, думаю, Айви об этом знала.

– Я должна оставить тебя гнить здесь, – сказала я, обращаясь к Феликсу, но если я это сделаю, Нина будет той, кто пострадает.

Нина напряглась, поджала губы, чтобы показать крошечные остроконечные клыки. Она не получит большие клыки, пока не умрет, что... если я выберусь... будет завтра.

– Рейчел, – прошептал Бис, когда его ноги в беспокойстве сжимали мое плечо. Трент тоже хотел уйти, но я не могла. Пока нет. Сын ублюдка водил Айви за нос.

– Выметайся из Нины, – сказала я, избавляясь от руки Трента и придвигаясь ближе.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – сказала Нина, по-дурацки пытаясь скрыть факт того, что это действительно был Феликс, но молодые женщины в костюмах не тащат свои рукава вниз от волнения.

– Мы должны сделать это прямо сейчас? – сказал Трент, выглядя мрачнее тучи.

– Да, – сказала я, делая еще один шаг ближе. – Феликс, выметайся из Нины. Убирайся и не приходи больше. Прямо сейчас, или я расскажу Айви.

Женщина обнажила зубы, темные глаза стали темнее.

– Айви? Она не имеет значения!

– Возможно не для тебя, – сказала я, скидывая призрачный адреналин. – Но если Айви узнает, она может разочароваться в Нине.

– Это меня устраивает. – Глаза Нины сузились, заставив женщину выглядеть уже мертвой в последних лучах света.

– Меня тоже, – сказала я, расстроившись из-за Айви, даже если я ненавидела Феликса. – Но если она разочаруется, Нина найдет яйца, чтобы выкинуть тебя навсегда.

Рядом со мной Трент издал понимающий звук. Лицо Нины скривилось, слыша правду.

– Любовь – странная штука, – добавила я.

Выражение лица Нины потемнело, поднялся гнев, она была так же уродлива как монстр, видящий мир через ее глаза, купающийся в любви Айви, как будто она принадлежала ему. Я подняла подбородок, и, увидев мою решительность, он внезапно покинул ее.

Нина закачалась и упала как марионетка, нити которой были перерезаны. Рыдая, она сжалась на земле, обессиленная и перекаченная гормонами, которые Феликс накачал в ее систему крови. Она коснулась лица, потрясенно глядя на кровь, и мое сердце почти развалилось из-за Айви. Боже, я ненавидела мастеров вампиров.

Он мог уйти, но вспышка ярости, которая пересекла ее лицо, когда он ушел, заставила меня вздрогнуть.

Он вернется.

Глава 4

Запах кофе, исходящий от покрытой воском чашки, был противно знакомым, и я вяло держала ее, когда сидела на стуле и пинала ковровое покрытие в коридоре. Подобный нефти блеск на поверхности ловил люминесцентные лампы, показывая, как тряслась моя рука. Я урвала несколько прерывистых часов сна после того, как Айви перевели из хирургии, и хотя кровати в хирургических номерах люкс Трента были удобными, я была слишком взволнована, чтобы сделать что-то большее, чем просто подремать. Кроме того, запахи антисептика и нержавеющей стали продолжали будить меня.

Нина рухнула прямо в комнате Айви. Она все еще была в там, по-прежнему испытывая чувство вины за то, что я узнала ее тайну, делающую ее заметно пассивной и гибкой. Меня злило, что она лгала Айви все это время, но думаю, Айви знала это, ее вера в то, что она не заслуживала ничего хорошего, держала ее рот закрытым, а глаза слепыми. Я надеялась, что Бис и Дженкс добились большего успеха, они оба вернулись в церковь, чтобы попытаться избавиться от неожиданных квартирантов.

Мое дыхание вошло с резким звуком, и я услышала голоса, отзывающиеся эхом внизу с третьего этажа, где у Трента были жилые помещения. Я всегда задавалась вопросом, что занимало второй этаж Трента. Теперь я знала. Два хорошо снабженных оборудованием номера люкс больницы были расположены между первым и третьим этажами, но сама хирургия находилась внизу, ближе к его лаборатории.

С дрожащими руками, я потягивала кофе. У него не было вкуса. Я только что проверяла Айви. Она спала на чистых и обработанных простынях. Сердитые красные линии шва и оранжевые антисептические линии были скрыты за длинной хлопчатобумажной ночной рубашкой, но я увидела их, прежде чем перестала разглядывать Айви, и заплакала от облегчения. Теперь я просто чувствовала себя оцепеневшей.

И все же что-то вспыхнуло во мне на звук шагов Трента по невидимой лестнице, и я села прямее, когда голос Джонатана мелодично сошелся с голосом Трента. Мне не нравился Джонатан, но я была готова поспорить, что у советника Трента номер два был певческий голос, который мог заставить ангелов плакать.

Мне удалось улыбнуться, когда они оба появились из-за угла. Трент выглядел столь же уверенным, как и всегда, руки были засунуты в карманы, как у модели из журнала GQ[1], его улыбка заколебалась, когда он понял мою усталость. Он смыл пыль безвременья и был гладко выбрит. Я нашла время помыться, но чувствовала себя потрепанной в паре джинсов и чистом свитере, которые я привезла сюда несколько недель назад. Джонатан неодобрительно поморщился на меня, не помогало даже то, что я проверила, что все мои рыжие волосы были убраны несколькими резинками вместо амулета.

Многое изменилось с момента обвинения Трента в торговле наркотиками и в незаконных генетических исследованиях. Это был период, когда я видела его одетого костюм и пальто; его деловые встречи упали почти до нуля, а научно-исследовательский институт был закрыт. Из всего этого положительным было только то, что он стал более расслабленным, более склонным к шуткам, чаще его запах напоминал озон и конюшни, чем зал заседаний. Он делал все самостоятельно, нуждаясь во мне, для обеспечения своей безопасности, все меньше и меньше.

Мое зрение было размыто, и я смотрела в глубины своего кофе, когда представляла то, на что будет похоже, пойти в торговый центр с Трентом, попасть на плохой фильм и поужинать. Возможно, я должна была спросить его.

Односторонний разговор между Трентом и Джонатаном явно заканчивался, и они остановились. Трент изящно жестикулировал, когда высказал свое мнение, и я встала, прислоняясь в большой степени к стене, когда ждала. Я знала, что он был одинок, даже с занимающими его Квеном и девочками. Падение из высшего общества хорошо влияло на него и его семью, если проигнорировать увеличенное число смертельных угроз и утрату дохода. Поезда все еще ходили, тем не менее, а фермы все еще выращивали еду. Он не был нищим. Пока еще. Эласбет все еще работала над тем, чтобы получить контроль над девочками, а через них и над Трентом.

Этого не произойдет, поклялась я, но увидев их вчетвером в хороший день: девочки счастливо играли, а Трент и Эласбет выглядели как любящие родители, которые не были вместе. Виноватое сомнение скользнуло через меня. Квен, также, казалось, расценил наши с Трентом отношения как фазу, связанную с новейшей озабоченностью Трента содействием в его магических исследованиях. Это надоедало, но каждый раз, когда Трент говорил о Эласбет и девочках, это оставляло меня задаваться вопросом, почему я тянула с неизбежным.

– Спасибо, Джон, – наконец сказал Трент, касаясь плеча высокого, почти изможденного человека и благодарно улыбаясь ему. – Это делает мой день в сто раз легче.

Удовлетворив себя коротким кивком и бросив на меня взгляд, Джонатан развернулся и направился туда, откуда пришел. Я знала, что девочки любили его, но мне он нравился ровно настолько, насколько я нравилась ему. То есть ни капельки.

– Джонатан поседел? – сказала я, когда Трент приблизился на несколько шагов, оставшихся между нами.

– Я не заметил. Но возможно именно поэтому он так коротко стрижется в последнее время. – Трент остановился рядом со мной, беспокойство окрасило его черты. – Ты могла поспать наверху. Ты вообще спала, а?

– Пару часов. – Я пошла с ним в ногу, когда он жестом показал нам идти по коридору мимо двери Айви. – Я не буду спать в комнате для гостей, как какая-то девочка.

– Ты будешь спать не в комнате для гостей, – сказал он, подстраиваясь под мой шаг и обнимая меня за талию. – Жизнь слишком коротка для плохого кофе, – сказал он, взяв у меня чашку и поставив ее на стол в коридоре. – Как Айви?

– Хорошо, благодаря тебе, – сказала я, не желая говорить об этом. Я обняла его и положила голову ему на плечо. Трент мягко остановился нас, и я потянула его к себе, кладя голову ему на грудь. Легкий аромат его лосьона после бритья был простым намеком, этого было достаточно, и мои челюсти, наконец, начали расслабляться. Я могла услышать звук его водопада внизу, находящегося рядом с большой комнатой, и от этого мои глаза закрылись.

Облегчение, что он пришел, чтобы помочь мне в безвременье, почти причиняло боль, даже если он рисковал своей жизнью, не говоря уже о падающей репутации. У него не было ни намека на сожаление, и я отпихнула приближающееся страдание, потому что даже при том, что он прекрасно вписывался в мою жизнь, я не вписывалась в его.

Трент боролся с тем, чтобы спасти своих людей от вымирания всю свою жизнь. Пусть спасения был обозначен. Он охотно жертвовал ради него... и снова будет жертвовать. Уродливая правда состояла в том, я не могла помочь ему осуществить то, что ему было нужно сделать, я могла только помешать. Вот почему Джонатан невзлюбил меня, и даже Квен не одобрял меня, при том, что он был согласен с тем, что Трент был счастлив, как никогда в жизни, несмотря на его уменьшающееся материальное состояние и судебные иски, копящиеся как дрова. Трент целиком был занят своими обязанностями... а я тянула его вниз.

– Ты в порядке? – спросил он, и я наклонила голову и превратила объятия в небольшой поцелуй.

– Да. – Я опустила голову, снова нуждается в том, чтобы чувствовать его рядом с собой, даже если только на этот промежуток времени. – Мне не нравится оставлять ее в той уродливой белой кровати.

– Все будет хорошо. – Его голос прогремел через меня.

Я не хотела двигаться. Вообще.

– Не знаю, чтобы я делала, если бы она...

Я даже не могла произнести это, глаза увлажнились, когда потекли слезы.

Его хватка усилилась, и я моргнула, чувствуя себя слабой.

– Но она не умерла, – сказал он твердо, в его глазах читалось понимание. – Ты все сделала правильно. Ты вытащила ее из непосредственной опасности, и что более важно, дала ей место, чтобы встретить ее будущее с достоинством и миром. Если бы она умерла, то забрала бы человека, которого она любила больше всего на свете с собой. Никто не может попросить большего, чем то, что сделала ты, даже короли.

Как он мог так легко во всем разобраться?

– Когда ты так говоришь... – Я шмыгнула носом, слезы прекратились, я отпустила его, чтобы вытереть глаза. – Извини, – сказала я с грустным смешком, который на самом деле таковым не являлся. – Я еще не достаточно спала. Я не знаю, как ты это делаешь, встаешь на рассвете. Это сумасшествие.

Он снова потянул меня вперед, направляясь по коридору.

– Кофе помогает. Ты нашла комнату отдыха персонала? Там есть мини-кухня. Замороженные вафли... – уговаривал он.

Я помнила самодельные вафли, которые Мэгги делала для нас. Это была первая еда, которую мы когда-либо делили.

– Конечно, спасибо. – Его рука задержалась на моей талии, и я снова опустила голову ему на плечо, вдыхая его запах, получая его силу. Я бы хотела, чтобы все было по-другому. Айви была в порядке, но то, что Трент спас ей жизнь, не собиралось помогать его политическому положению. Сохранить ее в живых будет сложнее. Кормель не хотел денег, он хотел свою душу.

Щелчок двери Айви привел меня в чувство, и мы заколебались, когда вышла Нина, выглядя истощенной и обессиленной... она выглядела даже хуже, чем на следующий день после того, как они с Айви вернулись из пятидневного путешествия по Гуаму[2], где они все время занимались альпинизмом.

– Кофе? – каркнула потрепанная женщина, ее волосы все еще были покрыты пылью и висели грязными прядями у лица. Царапина, которую поверхностный демон оставил на ее лице, была красной и раздутой, она выглядела хуже, чем, вероятно, была на самом деле.

– И вафли. – Трент жестом показал ей присоединяться к нам. – Прямо там.

Облегчение появилось на ее лице.

– Спасибо, – прошептала она, шагая вперед в своих порванных чулках. Она даже не поторопилась сходить в душ и была все еще в той же самой одежде, в которой была в безвременье. Даже сейчас слабый запах жженного янтаря висел в воздухе. Ее одежда была однотонно оранжевой от пыли, а вина давила, удерживая ее голову опущенной. Это меня устраивало.

– Мы держим комнату укомплектованной для медицинского персонала, – сказал Трент, когда мы нашли удобную и немного стерильную комнату отдыха, с открытыми дверями в коридор. – Думаю, вам лучше поесть здесь, чем наверху?

Я кивнула, когда осмотрела чистые столешницы, домашние столы и свежие цветы в вазах, все еще украшенные бисером с конденсатом. Четыре монитора свисали с потолка, трое из них были темными, а один горел наиболее важными показателями Айви. Вся стена была покрыта экранами видео наблюдения от пола до потолка, они показывали веранду и сад, и я рухнула за стол, радуясь небольшому комфорту.

Нина взяла стул и опустилась напротив меня с небольшим изяществом и осторожным взглядом. В раковине стояли грязные тарелки, оставленные врачом и медсестрой, которых вызвали. Я поставлю их в посудомоечную машинку, позже.

Я любила наблюдать, как мужчина готовит, даже если это был только бутерброд, я положила голову на руки на столе, полностью без сил, когда Трент вынул вафли из крошечного морозильника наверху холодильника.

– Если хочешь подняться наверх, я могу приготовить их с нуля, – сказал он, когда где-то закрылась дверь. – Девочки в конюшнях с Квеном. Я подумала, что ему лучше держать их подальше от оккупированного, э, дома.

– Замороженные – это хорошо. – Я улыбнулась, когда он открыл коробку, и положила голову на стол, когда он отправил вафли в тостер. Мне нравились девочки, но Люси была особенно любознательна, практически до изнеможения.

– Я никогда не думал, что буду есть что-то из коробки из холодильника, – сказал Трент, его голос звучал отдаленно из-за мыслей, – но девочки хотят все сейчас, и откровенно говоря, это не так уж и плохо.

Мое дыхание возвращалось несвежим от стола. Казалось, будто он снова залез в холодильник, и, любопытствуя, я подняла голову, когда он поставил масло и холодный кленовый сироп на стол. Нина заснула на стуле, ее голова была откинута, а дыхании было глубоким.

Я уже говорила, что не собиралась рассказывать Айви, но я не могла проигнорировать тот факт, что Феликс влезал в ее Нину, будто она была его личным магазином с тридцатью одним ароматом. Мой гнев медленно, устойчиво горел от лжи, в которой она жила. Айви пыталась помочь ей, черт побери. Айви любила ее. А Нина даже не пробовала.

Приглушенный удар отразился от стен и разбудил Нину. На мгновение мы замерзли. Тревога скользнула через меня от выражения лица Нины. Она боялась. Это был страх не за Айви, это был страх за себя. Что ты сделала, хитрый маленький вампирчик?

Мой взгляд направился к монитору Айви: пульс поднимался. Паника сочилась через мои мысли, и я встала.

– Рейчел? – произнесла Нина дрожащим голосом.

Страх обрушился на меня, и я побежала.

– Джонатан! – закричал Трент, но я уже тормозила у двери Айви. Сердце ушло в пятки, когда я дернула дверь. Страх пузырился, кислый и парализующий. Айви была на кровати, боролась с мужчиной во всем белым.

Сжав челюсти я, молча, схватила его за руку и отбросила от нее. Его маска слетела, и он врезался в ряд низких шкафчиков, размахивая руками и ногами. Лицо Айви было искажено болью. Она посмотрела мне в глаза, когда обхватила себя за талию и соскользнула с кровати.

Черные волосы до плеч мужчины сильно выделялись против его белого костюма, и раздраженное выражение на его молодом лице насторожило меня.

– Кто тебя впустил? – сказала я, и он ухмыльнулся, когда поднялся на ноги.

Живой вампир быстро метнулся к двери. Я прыгнула за ним, стараясь не держать его достаточно долго, чтобы он смог перевернуться и получить контроль. Я провела годы спаррингуя с Айви, но уроки с трудом завоеванные у смерти были еще сложнее. Я ткнула ногой в его колено. Он рухнул, разъярившись, когда поймал себя ладонями на полу. Откинув волосы с глаз, он покачал головой, обещание боли читалось в них.

Он сбил меня быстро и жестко. Я блокировала его, внезапная боль в моей руке исчезла, когда его второй удар заставил ее онеметь. Я отступила, потянув боковую панель с кровати и сделав ей выпад на его следующее движение. Он зашипел от боли, и я повернулась с ней в то мгновение, когда он заколебался. Я ударила его панелью в висок, и он отшатнулся назад. Мое сердце колотилось, когда он закачался, держась рукой за голову. У меня все еще была своя магия, и когда у него сыпались искры из глаз, я потянула к себе линию.

– Айви! – вскрикнула Нина из открытой двери.

– Нет! – воскликнула я, протягивая руку, когда нападавший нырнул к ней.

Трент был темным пятном, он дернул Нину в коридор и из опасности.

– Celieano! – прокричал он, вытянув руку, и я почувствовала понижение лей-линии. Это был простой круг, и нападавший Айви бежал прямо в него. Он дернулся обратно в комнату, его нос был сломан и кровоточил, он не мог видеть через кровь и слезы.

Я опустила панель. Сжав руки в кулаки, я развернулась и послала ногу в его открытый живот. Это выбило воздух у него из легких, и он упал пол и скользнул к встроенному платяному шкафу.

Тяжело дыша, я посмотрела на Трента. Мы должны были взять вампира живым, или мы никогда не узнаем, кто его послал.

Несмотря на это, вампир поднялся на ноги.

– Detrudo! – воскликнула я, выпихивая комок энергии из моих ладоней. Его откинуло за кровать, а Трента отправило в стену. Айви поднялась, дрожащая и бледная. Вампир захлопал глазами, увидев иглу у нее в кулаке.

– Верно, – сказала он, и без предупреждения сделал выпад к Тренту, нанося удар в шею в последний момент. Трент сместился, чтобы избежать его, и стал падать, когда вампир зацепил ногу Трента и потянул его. Трент рухнул, молча, даже тогда, когда он толкнул нападавшего в ответ.

Ущерб, однако, был нанесен, и вампир нырнул в коридор и на свободу.

– Лови его! – заорала я, когда, пошатываясь, прошла мимо кровати. Трент был на три шага быстрее меня. Я стала ловить ртом воздух от внезапного напряжения на линии. Трент резко остановился, и я столкнулась с ним.

– Вниз! – крикнул он, толкая меня.

Мы упали на пол коридора путаницей тел. Локоть Трента врезался в мой живот, как раз когда мое плечо приняло на себя большую часть падения. Шевелясь, я попыталась столкнуть его, но это только привело к тому, что он сжал меня сильнее. Я узнала почему, когда крадущийся жар волны силы прошелся по нам и вернулся назад, покалывая как мороз по моему носу. Это был Джонатан, и только теперь Трент соскользнул с меня.

Я придержала себя за локоть и отбросила волосы с глаз. Вампир сжался в шаре от боли или от холода. Аура Джонатана танцевала по нему как небольшие волны электричества. Джонатан же стоял в агрессивной позе, чары все еще капали с его жестких пальцев.

Дерьмо на тосте, он снова это сделал. Я была уверена, что вампир был жив, несмотря на то, что выглядел иначе; Джонатан наслаждался выбиванием информации из людей больше, чем должен был. У меня было довольно хорошее предположение о том, откуда произошла утечка информации о местонахождении Айви, но подтвердить это было бы не плохо.

– О Боже, Айви! – воскликнула Нина, и она прошла мимо меня волной жженого янтаря и вампирского ладана.

Я сжала колени вместе и вытерла рот.

– Спасибо, Джонатан, – сказала я, принимая руку Трента. Он рывком поставил меня на ноги, и я постаралась удержать равновесие из-за небольшой волны головокружения. Феликс мог не активно участвовать в Нине, но мастер с такими навыками, как у него, мог прятаться так, что о его присутствии никто бы и не догадался. Черт побери все до Поворота и обратно. Нравилось мне это или нет, но Нина была угрозой для жизни Айви. Я больше не могла позволять Айви притворяться.

Джонатан перевел взгляд от сжавшегося на полу вампира и одернул свою рубашку.

– Почему каждый раз, когда Са’ан с тобой, кто-то пытается его убить?

– Он не пытался убить Трента, он пытался убить Айви.

Айви. Гнев пузырился, когда я повернулась к комнате Айви. Злясь, я шагнула внутрь. Нина была там, плакала, когда пыталась уложить Айви на кровать.

– Я в порядке. Нина, я в порядке! – протестовала Айви, когда вместо этого опустилась в кресло-качалку. Она была не в порядке. Она села туда, потому что для нее было слишком трудно добраться до кровати.

Дрожа, я схватила Нину за плечо и дернула подальше от Айви.

– Отойди от нее! – закричала я, когда Нина упала на кровать, ее шок сместился к ненависти, показываясь в черных глазах.

– Рейчел, нет! – запротестовала Айви, но я скинула ее руку с себя, не волнуясь о том, что зрачки обеих вампирш стали черными.

– Это ее вина! – воскликнула я, указывая на Нину. Моя рука дрожала. – Она впустила его!

– Это не я!

Она не очень убедительно врала, особенно когда пролетела через кровать, чтобы оказаться ближе к двери и подальше от меня.

– Откуда еще Кормель мог узнать о том, где мы были? – спросила я, и Трент взял ее за плечи. Должно ли это было удержать ее на месте или же не дать мне избить ее, я не знала.

– Я не стала бы помогать Кормелю! – возразила Нина, ее глаза бегали. – Я даже не сказала сестре, где я!

А Феликс был хорош, подумала я, она никогда не знала, когда он был в ней. У меня и в безвременье не получилось его выгнать.

Рука Айви была холодной в моей руке, ощущение ее пальцев показывало.

– А тебе и не нужно было, – сказала я мягко, лицо Нины стало пепельного цвета. – Скажи ей. Скажи Айви, или придется мне.

– Я... Я... – запнулась Нина, отходя от Трента, чтобы остаться в одиночестве. Она хотела быть пойманной на лжи. Она хотела, чтобы она закончилась. Она могла быть невиновной... но я не доверяла ей.

– Рейчел... – В голосе Айви слышалось страдание. Это меня насторожило. Айви знала, что она не была чистой.

– Скажи ей, что ты впускала Феликса, – произнесла я, и Нина опустила голову, ее красота была омрачена страхом. – Пока он оставался спокойным, ты позволяла ему видеть солнце и помнить то, на что похоже любить кого-то.

Она вскинула голову.

– Хватит! – запротестовала она, но это прозвучало недостаточно сердито.

– Тебе не хватает контроля, – сказала я, аккуратно измеряя ее настроение, когда провоцировала ее. – Он делает это за тебя! Айви рисковала своей жизнью, всем, чтобы помочь тебе выйти из-под него, а ты тайком, за ее спиной, притворяешься чистой, но ты всего лишь грязная вампирская кукла, режущая свои же вены, чтобы к ним присосаться!

Нина напряглась.

– Как ты смеешь! – воскликнула она, ее глаза были полностью черными.

Я дернулась, чтобы проложить расстояние между нами.

– Как я смею? – повторила я. – Если бы его в тебе не было, то ты бы уже вцепилась мне в горло. У тебя не достаточно своего собственного контроля... не той силой, которую он кинул в тебя. Ты – маленькая девочка, жалующаяся о том, как это трудно. Но ты должна решить, любишь ты ее или его, и сделать свой выбор. Откровенно говоря, мне все равно, что будет с тобой, но я не позволю тебе окунуть Айви обратно в ту слизь. Он находится в тебе и сейчас, не так ли? Не так ли!

Глаза Нины широко распахнулись, но это не меня она испугалась. Трент мудро отступил назад, когда Нина задрожала, сильный спазм сжал ее. Я с трудом сглотнула, напрягаясь, когда ее дрожь прекратилась. Я могла услышать людей, нервно шепчущихся в коридоре, и я попросила их не входить.

В течение трех секунд Нина не двигалась, ее голова была опущена, а руки – сжаты. Медленно, как будто приспосабливаясь к своей коже, она поставила себя в уверенную позицию, и холодное выражение появилось на ее лице. Когда ее взгляд встретился моим, это больше не была Нина. Я начинала задумываться, когда-нибудь была ли это она.

Позади меня застонала Айви, убитая горем.

– Ты становишься занозой в заднице, – сказала Нина, но хотя голос был тем же самым, интонация была другой. Это был Феликс: коварный, бездушный, политически влиятельный, и все же охраняемый Кормелем. Закон требовал, чтобы мастер-вампир Цинциннати опекал его до тех пор, пока старость или безумие, смотря что доберется до него первым, заставит его выйти на солнце. Сейчас было похоже, что осталось не долго. Нина отправится с ним. Я не видела никакого другого пути, и мое сердце болело за Айви. Она так сильно хотела помочь ей, она видела свое искупление в спасении Нины. Это причиняло боль больше всего.

Я отступила, показывая уважение, только для того, чтобы спасти свою шкуру. Это было всем, что я хотела. Чтобы Айви увидела ее такой, чтобы она больше не закрывала на это глаза.

– Убери Айви отсюда. Я хочу поговорить только с одним Феликсом, – сказала я, и Айви запротестовала, когда Трент помогал ей выйти. Нина переместила свой взгляд к Айви, когда они уходили, и я напряглась.