355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ким Харрисон » Ведьма без имени (ЛП) » Текст книги (страница 15)
Ведьма без имени (ЛП)
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 13:55

Текст книги "Ведьма без имени (ЛП)"


Автор книги: Ким Харрисон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

– Лично я рад, что с коллективным союзом и направлением, мы сможем помочь другому виду найти постоянный, здоровый баланс, который мы только недавно нашли сами во многом благодаря усилиям Каламака.

Я напряглась.

– Он просто сказал, что вампиры убивали нас потому, что мы стабилизировали эльфийскую популяцию, и что он пытается восполнить это, сместив вампиров на ступеньку вниз на лестнице власти?

Трент кивнул, облокотившись на колени, заставляя свой халат открыться.

– Берегись, Лэндон.

Я снова вспомнила об угрозе Дэвида и подавила дрожь. У Лэндона была поддержка дьюара и анклава, но у Трента... у Трента была практика выполнений уродливых вещей.

Репортер снова появился в центр экрана, явно подводя итоги.

– Внезапное исчезновение и вероятная смерть Каламака оставили адвокатов со многих фронтов бороться за контроль над все время истощающимися активами Каламака, в перспективе – это борьба и многие годы судебных разбирательств, в связи с внезапно появляющимися неясными контрактами и правами.

Кончики заостренных ушей Трента покраснели.

– Попроси их молчать, и сможешь купить их. Я не хочу больше этого делать.

Я взглянула на него, зная, что он любил силу и интриги.

– Между тем, – произнес ведущий, когда действие вернулось в студию, – дочь Каламака Люси останется на попечении Эласбет Визон в поместье Каламака.

– Что! – прокричали мы одновременно, и Трент потянулся к телефону, похлопывая себя по халату вместо этого.

– Эласбет Визон боролась за юридическую опеку над Люси почти в течение года, так как Каламак получил опеку над тогдашней трехмесячной Люси. Мисс Визон тоже заинтересованный человек в исчезновении Каламака и Морган.

– Девочки у нее, – Трент вскочил, и я чувствовала, как его страх лился по нему каскадом, делая его напряженным.

– Трент, дыши, – сказала я, опуская его вниз, когда он попытался стоять. – Посмотри на меня. Все хорошо. – Паника поселилась в его глазах, когда он, наконец, посмотрел на меня. – Это прозвучало так, будто они не уходят из поместья, – сказала я, поднимаясь, чтобы удержать его взглядом, а не реакцией. Они были в большей безопасности рядом, так он думал. – Это даже не могло быть правдой. Квен мог запереть Эласбет в шкафу для сохранности и просто кормить прессу сказками, чтобы объяснить, почему она там.

– У Эласбет Визон было что сказать, когда она пригласила нас на территорию, – произнес ведущий, и мы повернулись к телевизору, держась за руки.

– Или возможно нет, – выдохнула я, когда увидела, как Эласбет сидит в оранжерее, Люси ела печенье у нее на коленях, а Рэй хлопала по столу и по искрящейся там пыльце пикси.

– Я не верю, что Трентон мертв, – сказала она, подняв подбородок, и ее профессиональные навыки разговорной речи заставили ее казаться просто достаточно испуганной и заслуживающей сочувствия. – Он был с Морган во время взрыва, и если кто-то и может удержать его в живых, так это она. Пока он не вернется, я буду оберегать наших девочек.

Она посмотрела прямо в камеру, и я вздрогнула. Она говорила с Трентом.

Трент был так же бледен, как и его халат, и он откинулся, почти утонув в подушках. Я знала, что он хотел позвонить Квену. Это могло рассеять иллюзию, что мы были мертвы. Мы никогда не смогли бы заставить Лэндона покраснеть. Мы должны были ждать.

– Возможно, она не имела ничего общего с этим, – предложила я, вспоминая ее молчание, когда я сказала ей не звонить в течение, по крайней мере, четырех часов. Она вообще не перезвонила. Она пыталась дать ему отдохнуть, когда я сказала ей, что ему это было нужно, или она пыталась удержать его спящим, пока солнце не встало, и мы не смогли бы сбежать?

Трент тихо кипел, и я сжала его руку.

– Ты не знаешь, что она работает с Лэндоном, – сказала я, и его взгляд, наконец, вернулся ко мне.

– Нет, но она очень здорово может играть, – сказал он. – Она не двинется, пока не будет уверена, что мы мертвы, или у ее адвокатов не появится способ забрать Люси.

Я вспомнила, как Дженкс рассказывал мне, как Эласбет пыталась убить Трента, когда он воровал Люси. Часть меня была возмущена, но другая часть знала, что я сделала бы что угодно, чтобы помешать кому-то ворваться в мой дом, чтобы украсть моего ребенка. Остановить отличается от убить...

Люди меняются, подумала я, все еще желая считать, что Эласбет не была в этом замешана.

– Возможно, мы должны были оставить маленькие кусочки нашей ДНК на потолке.

– На это не было времени. – Ответ Трента был таким быстрым, что я знала, что он тоже об этом думал.

По телевизору началась реклама.

– Я пошутила, – сказала я. – По крайней мере, она не может забрать Рэй.

Упоминание о его приемной дочери, казалось, вернуло Трента, и он выбрался из подушек.

– Квен убил бы ее, если бы она попробовала, – сказал он, явно находясь не в своей тарелке. Он встал, выключая телевизор и хмуро глядя на вновь черный экран.

Вздохнув, я пошевелилась, передвинувшись к краю дивана и вставая. Боже мой, комфорт был ловушкой.

– Пошли, – сказала я, когда взяла его за руку и попыталась увести его.

– Что? Куда? – спросил он, покорно следуя за мной.

Я пожала плечами, когда просмотрела на него через плечо.

– Мы ничего не можем сделать, прикидываясь мертвыми, а в этом и был весь смысл. – Пошли, посмотрим на студию моей мамы.

Его пальцы выскользнули из моих, и он неохотно положил пульт, разворачиваясь от телевизора.

– Они еще даже не в аэропорту, а ты идешь в ее кабинет для заклинаний?

Так или иначе, я улыбнулась.

– Ты никогда не заглядывал в кабинет для чар твоей мамы, когда она уходила?

Мое сердце, казалось, растаяло, когда Трент улыбнулся. Эта улыбка была пропитана беспокойством, отвлекая, но она была реальной, и это многое значило. Я знала, как трудно это должно было быть, хотеть исправить что-то и иметь необходимость ждать.

– Я украла все лучшие заклинания для мести у моей мамы, когда была в средней школе, – сказала я, когда подтянула халат и направилась по покрытой коврами лестнице. – Клянусь, думаю, что она специально оставила некоторые из них для меня. Как те, которые вызывали прыщи или заставляли голос ломаться?

– Умно.

– И трудно отследить, так как гормоны вокруг уже бушуют, – сказала я, раздумывая, когда мы достигли верхней ступени. Это был огромный, открытый коридор, окна впускали свет и звук прибоя. Моя мама была спокойной, и она, вероятно, верила в возможность правдоподобного отрицания, как способ найти справедливость в мире испуганных подростков, живущих по принципу человек человеку – волк.

Трент остановился около меня.

– Куда?

Я почувствовала легкий рывок вправо. Я не могла даже сказать, что это было. Возможно, запах озона? Слабая вибрация непризванного круга?

– Сюда, – сказала я, следуя за своим носом по коридору с открытыми окнами полностью до его конца. Звук прибоя стал громче, и вполне неожиданно внешняя сторона прихожей оказалась открытой с угла солнцу.

– Ничего себе, – сказал Трент, когда мы медленно пересекли покрытый коврами коридор, встав на плитку, пол был красивой мозаикой белого, черного и бирюзового, выложенной спиралями и кругами. Это будет моя любимая комната только за то, что она была лучшей. Несколько скамеек, в каждой из которых был ящик или вытяжка, придавали комнате вид лаборатории. Были несколько встроенных горелок, зоны под отходы, а один угол был посвящен живым растениям. В одном шкафу с тонированным стеклом находились травы, а в другом – книги. Я предположила, что материал для лей-линий был в шкафах. Открытый, ультрасовременно выглядящий очаг стоял в углу. Крюк свисал с высокого потолка, он был функциональным, но я думаю, что Таката использовал его в качестве места, чтобы сидеть выше моей мамы, чтобы размешивать заклинания, а также читать журналы, накопленные около пары удобных стульев между ним и стеной. На столе между ними была пустая кофейная чашка и нотный лист, наполовину скрытой под ковриком.

– Это фантастика, – сказала я, с завистью пробегая пальцами по магнитному мелу, приготовленному на сланцевой столешнице, когда восхищенная улыбка убрала напряженность с моего лба. Я могла сказать, что не было никаких электрических линий, никаких труб, никакого телефона, никакого телевизора, ничего, чтобы сломать круг. Это была крепость посредством отсутствия, как остров.

– Так, ты думаешь, что сможешь здесь работать? – сказал Трент, сияя от моего благоговения.

Я кивнула, гладя на открытые тетради с работами, тщательно детализированными маминым почерком. Она снова создавала заклинания, и это заставило меня чувствовать себя хорошо.

– Безусловно.

Трент пошел в библиотеку с заклинаниями, его пальцы пробегали по корешкам с нежностью, которую он держал для лошадей в его конюшне.

– Рейчел, твоя мама прибеднялась. У нее невероятная коллекция.

Я теребила ключ в моем кармане, зная, что все, что я когда-либо могла хотеть, будет здесь. Трент знал заклинание, и я могла настроить его так, чтобы Айви могла призвать его по мере необходимости. Остальное встало бы на свое место. Наконец что-то шло нашим путем.

– Тем не менее, это займет некоторый метод проб и ошибок, – сказал Трент, удивив меня снова своей щетиной и растрепанным видом.

Улыбаясь, я прислонилась к прилавку, едва в состоянии дождаться, чтобы начать. Это была красивая комната, в ней было одно удовольствие работать.

– Возможно, для начала мы должны одеться, если хотим спасти мир.

Усмешка Трента была широкой, когда он вернулся, притягивая меня к себе.

– И, возможно, побриться. Звучит хорошо, для меня. Я люблю смотреть, как ты работаешь.

Я качнулась к нему, мой взгляд устремился к небольшому кусочку комнаты для Такаты, и я задумалась, собирался ли Трент претендовать на него, но по блеску его глаз, я решила, что нет.

Он собирался помочь, хотела ли я этого или нет, но это было лучшее чувство в мире.

Глава 13

Звук воды, шедший через открытые окна, вторил моему намеренью, когда я сидела, скрестив ноги на сланцевом прилавке в пределах защитной пентаграммы, и аккуратно вырисовывала спираль еще меньшего размера на основании крошечной бутылки. Я едва дышала, мой весь мир сузился к золотому жару стекла и тонким линиям серебра, вытекающим из стилуса. Успокаивающие волны бились пульсом мира, всегда существующие, редко замечаемые и соединяющие каждый момент прошлой жизни с настоящим.

Сказать, что это чувствовалось так, будто я была связана со всем и со всеми, было преуменьшением.

Я дошла до центра. Подняв стилус, я не хотела двигаться. Я была довольна, и, тем не менее, знала с непоколебимой уверенностью, что было важно, а что нет.

Айви, подумала я, и удар страха прорвался через мой запутанный мир. Капля серебра дрожала на кончике стилуса, и я задержала дыхание, когда убрала стилус от бутылки.

– Я думал, что потерял тебя там, – сказал Трент, удивляя меня, и я подняла глаза, улыбаясь, как раз когда серебро капало на прилавок.

– Я должна сделать перерыв, – сказала я, вручив ему бутылку. Около меня стояло больше дюжины отвергнутых бутылок, чтобы заставляло меня чувствовать себя виноватой из-за того, что я использовала серебряные чернила моей мамы. Они не были непомерно дорогими, но мы тоже не могли растопить серебро и снова использовать его. Нужно было уничтожить все неправильные бутылки.

Ничего не говоря, Трент поставил бутылку вниз, изменив ее вид, чтобы она выглядела, как вещь странной формы. Я потянулась к потолку. Моя спина хрустнула, а ноги запротестовали, когда я скользнула к краю стола и встала на кафельный пол. Солнце уже перевалило за зенит, но не было близко к закату, по-прежнему создавая блики яркого света на воде, которая отображала волнистый, расслабляющий узор.

– Хорошо? – произнесла я, зевая, и он отступил от бутылки. Мне очень нравилась его улыбка.

– Хорошо смотрится, – сказал он, беря бутылку из-под стола. – Давай посмотрим, резонирует ли она.

Это был реальный тест, и я видела, как его фокус стал отдаленным, когда он, так или иначе, поместил свое сознание в спираль. Он начал шептать эльфийские слова, резонирующие вдоль серебра, и я вздрогнула, когда почувствовала небольшое напряжение, когда моя душа узнала зов.

– Отлично. – Выдохнув, он моргнул, возвращая взгляд ко мне. – Смотри. Линии фактически пылают.

Взволнованно я покачала головой, когда он протянул мне бутылку.

– Э, нет, спасибо, – сказала я, затем добавила, когда он вопросительно посмотрел на меня, – Я могу привлечь больше внимания, чем хочу.

– Мистики? – Глядя на меня зелеными выразительными глазами, он положил бутылку в мою руку. – Твоя аура потеряла большую часть своего блеска вчера. Думаю, ты ускользнула от них. Они, вероятно, на пути в Сент-Луис.

Я распахнула рот, облегчение поразило меня до глубины души.

– Серьезно?

Он кивнул, и я взяла бутылку, улыбаясь от мысли о загнанных в угол мистиках, медленно пересекающих ту же самую местность, по которой мы разгуливали в прошлом году. Выдохнув, я попыталась поместить свое сознание в бутылку. Это отчасти было похоже на сосредоточение внимания на моем пупке, и я прошептала слова призыва.

Tislan, tislan. Ta na shay cooreen na da.

Мир стал менее важным... и, вспомнив успокаивающее онемение, проскользнул между трещин действительности, поднявшейся, чтобы окутать меня, растворив в словах, медленно вращающихся в кругу звука и усталости.

Пока острый толчок не вытащил меня. Я вскинула голову и моргнула, когда уставилась на Трента. Он был прямо передо мной, его руки лежали на моих, все еще обернутых вокруг бутылки. Беспокойство вспыхнуло в нем, и он быстро это скрыл.

– Я забираю ее, – сказал он, используя больше силы, чем ожидалось, и выдернул у меня бутылку. – Больше этого не делай.

– Значит, работает? – Я затаила дыхание, расцепила руки и с силой потерла их.

– Думаю, что ты почти влезла туда сама. – Нахмурившись, он поставил бутылку на противоположный стол, где не было никакого шанса спутать ее с чем-то ненужным. – Думаю, что это хорошо работает, но я все-таки поместил туда каплю крови как приманку.

Я кивнула, не настолько радуясь, настолько думала, что буду. Мое намерение состояло в том, чтобы помочь Айви, но что, если бы заклинание сработало так, что вытянуло бы здоровую душу из здорового человека? Дерьмо на тосте, я только что повторно изобрела демонское проклятие из эльфийского?

– Возможно это не очень хорошая идея.

Грохот неправильных бутылок испугал меня, когда Трент рукой смахнул их в ту же самую коробку, в которой мы их нашли.

– Я вижу, о чем ты думаешь, – сказал он, возвращая коробку на стол. Слабо улыбаясь, он приблизился. – Я не терял меня. Думаю, что это только потому, что ты намечала. Или возможно, потому что ты сосредотачивалась весь день, рисуя спирали. – Он сжал мое плечо, чтобы я посмотрела ему в глаза. – Бутылка никого не втянет без приманки.

– Надеюсь. – Мои мысли повернулись к вопросу, чью кровь я должна использовать. Кровь Айви была той, к чему привыкла ее душа, но моя кровь могла быть тем, чего жаждала ее душа.

– Ты все сделала хорошо, – сказал он уверенно, когда отодвинул неиспользованные бутылки к задней части столешницы. У моей мамы было самое превосходное место для заклинаний. Мы использовали приблизительно одну треть пространства, разложившись так, чтобы минимизировать возможную грязь. Было уже поздно, и я щурилась на клонившееся к закату солнце, когда мой желудок заурчал. Мы провели здесь весь день, даже не прервались на реальный обед, хотя Трент совершил набег на кухню, чтобы принести сидр, нарезанные яблоки и немного земляники. Мой взгляд переместился к пустой тарелке у очага. У моей мамы был здесь маленький райский уголок. Она его заслужила.

– Это отличное заклинание, – сказал Трент, беспокойство сдвинуло его брови на мое длительное молчание. – Думаю, что ты должна зарегистрировать его, прежде чем кто-то еще скопирует его.

Вспышка гордости оттолкнула мое беспокойство.

– Мы еще даже не знаем, сработает ли это. – Взволновано я взяла тряпку, смоченную солевым раствором и начала вытирать столешницу. У нас не было реального способа проверить заклинание, но мои мысли вернулись к Айви, когда я медленно чистила прилавок. Если бы у меня не было двух бутылок, то она отдала бы единственную Нине.

Я посмотрела на солнце, все еще довольно высокое над водой. В Цинциннати уже темно.

– Я могу сделать еще одну, прежде чем сядет солнце, – сказала я мягко. Я знала, что Трент хотел выйти на пляж, но я не знала, сколько времени продлиться этот мирный перерыв.

– У нас есть время. – Наклоняясь, он быстро поцеловал меня перед тем, как поднять коробку с ненужными бутылками и направиться вниз по коридору. – Могу поспорить, что где-нибудь есть гриль. Я могу сделать шашлыки и рис.

Мою щеку покалывало там, где он меня поцеловал, и я коснулась ее.

– Мммм, звучит хорошо. Это не должно занять много времени. Я могу нарезать овощи.

Кивнув, он направился вниз в открытую гостиную с коробкой с бутылками в руках.

Звук океана снова стал очевидным, пьянящее тепло, исходящее от песка, шло вместе с ним. Мои руки были влажными от соленой воды, и я пошла, чтобы ополоснуть их. Я должна была изменить пентаграмму для нового заклинания. Я знала слова наизусть теперь после каждой неправильной бутылки. На бутылку не просто делалось заклинание, это были двадцать минут подготовительной работы для поглощающей и отвечающей магии, которая шла вместе с чарами.

Мокрыми руками я потянулась к бумажному полотенцу с летучими мышами и помидорами на нем для Хэллоуина. Дрожь слегка колебалась через мою ци, заставляя меня застыть. Из ниоткуда на меня вылился злобный умысел. Шепот волн замедлился, ослабев, когда звук древних барабанов пульсировал во мне, поднимаясь, убывая, возвращаясь еще более настойчиво с мыслями о мести и намерении наказать. С затуманенным зрением, я потянулась к столу. Поднялось чувство ненависти, пока оно не просочилось через мою ауру, блестя, как злой пот. Это было нападение...

С кружащейся головой, я споткнулась об стол, хватаясь руками за талию, сверкающее, затаившее дыхание напряжение шло через меня, как будто ища, заглядывая под уплотнения черной копоти на моей ауре для чего-то. Я широко распахнула глаза, когда почувствовала ищущее намерение, обернуться вокруг моего ци… и забрать меня с собой.

Стоп! подумала я, когда дернула себя назад, паникуя, когда инородное ощущение удвоило свое усилие, напав на мою душу с большим требованием. Барабаны отступили к моему ядру, и я ахнула, когда древние ритмы выбивали наказание, и мой страх открыл трещины, чтобы они могли углубиться.

Отпусти меня! прокричала я, когда проклятие взяло на прицел другую мою часть. Это было нападение, ищущее что-то во мне, чтобы развернуться в полную силу.

Убирайся! потребовала я, но не могла обернуть свое желание вокруг этого. Это было похоже на дым, уклоняющийся от меня, будто меня даже там не было. Я потянулась к лей-линии, потрясенная, когда она вырвалась из моей хватки. Она была повреждена тысячами лет землетрясений, и я не могла схватить ее, как делали те, кто жил на побережье.

Мой пульс бешено стучал. Колени подогнулись, и я рухнула на пол, когда проклятие влезало в меня, используя мой собственный страх, для своей защиты. Мир наклонился и задергался, когда оно приспособило свою хватку как акула на рыбе. Барабаны гремели. Мое сердце билось в такт с ними. У меня не было того, что было необходимо, чтобы проклятие подействовала в полную силу, но с каждым ударом, оно заглатывало меня дальше.

Кряхтя, я почувствовала, как мои ладони ударились о кафельный пол. На одно мгновение барабаны и громоподобный удар проклятия были упрямыми. Мое дыхание вошло с удушьем, и мельком я увидела солнце и синюю плитку. С ними пришло понимание, что я была поймана базируемым ритмом проклятием. Если бы я смогла найти одну крошечную разделяющую часть, я могла бы выбраться. Я должна была сбить пульс из синхронизации с барабанами.

В ужасе я задержала дыхание и сжалась на плитке. Прижав колени к груди, я закрыла глаза. Мой пульс соответствовал барабанам, и проклятие стало сильнее. Паника была белым горячим каскадом, и легкие горели. Я должна была сдвинуть пульс. Это был мой единственный шанс.

От-пу-сти, требовало проклятие, когда искры вспыхивали передо мной, а легкие горели. Я. Не. Буду. Дышать.

А затем... мое сердце запнулось, пропуская удар.

Этого было достаточно.

Со щелчком проклятие, держащее меня, сломалось. Я ахнула, будто выныривая из океанских глубин, втягивая воздух, будто это было само небо. Мой пульс участился. Барабаны противоречили ритму моего тела… и они не могли снова найти его. Я уперлась руками в холодную мозаичную плитку, слабая, когда лежала там и дышала. Голова болела, меня тошнило.

– Рейчел!

Это был Трент, и я застонала, когда он усадил меня. Его руки были горячими, почти обжигающими.

– Не так быстро, – прошептала я, с все еще закрытыми глазами.

– Боже мой, – сказал он, когда сел на пол и обнял меня. – Ты ледяная. Что произошло? Я почувствовал это уже внизу!

Дрожа, мне удалось распахнуть веки.

– Ничего, – прокаркала я. – Я ничего не делала. Я чистила стол. Было похоже… – Я усиленно дышала и задержала дыхание, чтобы попытаться замедлить его. – Что-то напало на меня, – сказала я, затем глубоко вздохнула. Я ничего не могла поделать и уткнулась в него, мне было холодно и тошнило. – Оно было нацелено на меня. Оно было нацелено на меня, но не меня.

Он молчал, и, понимая, что я не внесла никакой ясности, я открыла глаза.

Я на полу, подумала я, затем подняла руку, чтобы коснуться его плеча. Потребовалось большое усилие.

– Я в порядке, – сказала я, но он не позволил мне встать. – Это было проклятие. Оно не вошло в полную силу. Элемент вызова отсутствовал. У меня его не было.

Хорошо, это тоже не имело много смысла, но было трудно объяснить. Кто делает проклятие, которому нужно что-то от жертвы, чтобы узнать ее? Очень сложное, заклинание на определенного человека? Но тогда почему это не нашло то, в чем нуждалось?

– Элемент вызова отсутствовал? – эхом отозвался он, и я слегка дернула головой.

– Оно искало мой разум, и когда не нашло его, оно попыталось призваться, так или иначе. Мне удалось отбить его. Я не думаю, что, могла бы остановить его, если бы оно нашло то, что хотело.

Трент нахмурился.

– Хорошо, – сказал он, сильно обнимая меня руками. – Больше никаких чар на сегодня, – добавил он, и мой желудок сжался, когда он поднял меня.

– Трент, я в порядке, – запротестовала я, но все, что я могла сделать, это обхватить его руками за шею и держаться. – Я говорю тебе, я ничего не делала.

– И к тому же ты сегодня ничего не съела кроме половинки вафли и горстки чипсов.

Я просмотрела через его плечо на тарелки у очага. Это был не реальный ланч, но в нем было много калорий, и он был недавно.

– Я съела больше этого! – сказала я, немного покачиваясь. – Если ты почувствовал, тогда это было не все, что я сделала.

– Верно. – Раздраженно, он направился по коридору. – На сегодня мы закончили.

– Трент. Все хорошо. Поставь меня. – Я напряглась. Чувствуя, как он закачался наверху лестницы, он сжал челюсти прежде, чем опустить меня вниз.

Мои ноги коснулись пола, и я, шатаясь, потянулась рукой за спину к перилам, чтобы удержаться так, чтобы он этого не видел. Я задержала дыхание, пульс бешено грохотал, когда мир плавал и стабилизировался. Возможно, то проклятие взяло что-то у меня, в конце концов. Но я знала, что это было не так. Мне просто было нужно все, чем я могла отбиться. Трент выглядел обезумевшим, его руки были готовы поймать меня. Я думала об истощающемся дневном свете, когда ощутила тошноту. Я не могла наколдовать такое и получить любые приемлемые результаты.

– Возможно, нам нужно включить новости, – кротко сказала я.

Незамедлительно сердитое выражение лица Трента смягчилось, говоря мне, как трудно было для него, стоять там и ждать, что я приду к тому же самому заключению, которое появилось у него. Я не могла удержаться от крошечной улыбки. Он заботился, не только о том, чтобы со мной все было в порядке, но и о том, чтобы я принимала свои собственные решения, даже если он чувствовал, что они были неправильными.

– Почему ты улыбаешься? – проворчал он, когда последовал за мной вниз по лестнице, почти болтаясь под ногами.

– Потому что я тоже люблю тебя, – сказала я, и он хихикнул, последний его гнев исчез.

Мой баланс сместился, когда я шагнула вниз на следующую ступеньку и замерла, неспособная двигаться, когда внезапный шум взорвался в моем уме. Я сжалась, хватаясь руками за голову. Это был коллектив. Что-то произошло в безвременье. Мысли о мести и радости были жидким раствором контрастов. Трент коснулся меня рукой, и будто меня ударили набалдашником по голове, я скатилась вниз.

Я очнулась на нижней площадке лестницы. Локоть болел, и я уставилась на Трента, когда он прижимал мою голову к груди. Он выглядел испуганным. Я тоже.

– Трент, что происходит? – проворковала я, и его выражение лица стало жестче.

– Я не знаю. – Он изучающе смотрел мне в глаза, пока не удостоверился, что я была в порядке. – Я перенесу тебя на диван. Не пытайся остановить меня.

Страх заставлял меня молчать. Воспоминание о том, как я была беспомощной, поднялось в моих мыслях, пугая меня еще больше, когда он поднялся, держа меня на руках. Я знала, каково это быть пассивной. Я знала, как держаться, чтобы сохранить силу. Это не означало, что мне нравилось делать это. Это пройдет, подумала я, закрепляя мое изнашивающееся спокойствие. Что-то произошло. Я была в порядке. Но это могло произойти снова.

Трент мягко посадил меня на подушки. Они чувствовались отличающимися от того, какими были утром, я притянула колени к подбородку, создавая место для него, когда он взял пульт и включил телевизор.

Разговоры в ситкоме, с банальным закадровым смехом. Трент начал пролистывать каналы. Моя напряженность становилась сильнее, страх рос, когда я абстрагировалась от двух нападений и от резонанса демонского коллектива. Возможно, я не была единственной, кто почувствовал это.

Трент остановился на новостном канале. Женщина была профессионально очаровательной, а мужчина мило флиртовал, когда они обсуждали, обеспечение нового школьного формата.

– На ICTV[9] ничего, – сказал он, вытягивая руку, чтобы переключить канал.

– Попробуй погодный канал, – сказала я, глядя на экран.

– Ты серьезно?

Я кивнула.

– Они не должны проверять обоснованность своих историй как национальные новостные каналы.

Хмурясь, Трент посмотрел назад, где у Такаты лежал мини-гид.

– Хорошо. Погодный канал. – Вытянув руку, он щелкнул еще раз.

– ... странные явления в небе наблюдали над Атлантическим океаном сегодня вечером, – говорила женщина на пляже, выглядящая так, будто ей было неудобно, ветер теребил ее жакет, как раз когда ее взгляд продолжал смотреть на прибой. – Эксперты местного исследовательского отдела моря пытаются связать это с внезапной миграцией краба, которую вы видите за мной.

Она дернулась, пиная что-то за пределами камеры.

– Пляжи покрыты редко замечаемым, но весьма обыкновенным томатным крабом. Большинство массовых миграций связано с полной луной и высокими или низкими приливами, и это ставит местных и международных специалистов по поведению животных в тупик.

А также это ставит в тупик женщину, стоящую посреди всего этого, подумала я.

Рука Трента опустилась.

– Это... странно.

Я поджала губы. Месть и мысли о наказании искали мою душу, пытаясь забрать меня. Обычно причинами мифов и символов были столкновения с некоторыми видами животных, таким как мухи, змеи, и... крабы. Крабы были худшими.

– Крабы уверенно движутся внутрь страны, – произнесла женщина, неловко подпрыгивая, когда она почти наступила на что-то. – Очевидно, это происходит по всему побережью, так же далее на севере штата Мэн и на юге штата Джорджии.

– Не Флориды? – сказала я, подавляя дрожь, когда Трент сел около меня.

– Никто не жил во Флориде с Поворота. Они, вероятно, еще не проверяли.

Картинка вернулась к ведущему в студии, который, так или иначе, получил интервью с местным морским биологом.

– Посмотри, что говорят по Inderland Entertainment Tonight, – попросила я, зная, что их программа не должна вычищаться или также проверяться.

Трент полистал теле-гид, чтобы найти номер канала.

– IET не вещает до шести часов.

– В Цинциннати уже шесть, – сказала я, и он проворчал, задумчиво помедлил, нахмурился и щелкнул на правильный канал. Да, мне не нравилось, что солнце клонилось к вечеру и на Восточном побережье. И независимо от того, что происходило, там, это, вероятно, ударит по нам через три часа.

– Вот Inderland Entertainment Tonight, – сказал он, уставившись на экран. – Думаешь, они будут знать то, чего не знают CNN[10]?

– CNN отстают на час, от них мы не узнаем ничего нового, – сказала я, слушая модную женщину 1ого размера на шестидюймовых каблуках окраса зебры, берущую интервью у паренька-битника из колледжа с широко распахнутыми глазами и слишком большим количеством друзей на заднем плане, пытающихся попасть в кадр. – Призраки? – сказала я, поворачиваясь к Тренту. – Они говорят о призраках?

– Думаю, что мы должны попробовать CNN, – предложил он.

– Нет, подожди! – сказала я, хватаясь за пульт, но он был слишком быстр и резко убрал его. – Верни! – потребовала я, затаив дыхание, пока он не сделал этого.

– Он как бы шел прямо на меня! – говорил паренек. – Жуткий, как дерьмо и рванина. Я думал, что это была шутка, пока он не схватил меня. Я попытался скинуть его с меня, но я как-то через него прошел. Мои друзья оторвали его от меня, и мы, черт побери, рванули оттуда. Я никогда не видел ничего такого, как он. Он даже не был реальным, только когда он схватил меня!

– Это был поверхностный демон, – сказала я, сердце бешено забилось.

Блуждающее внимание Трента внезапно сфокусировалось.

– Нет.

Но тощая женщина говорила, все еще показывая подземную железнодорожную платформу позади нее.

– Сообщения о подобных инцидентах приходили со всех концов Манхэттена, – сказала она, и я задумалась, собиралась ли она сделать более зловещий макияж, прежде чем кончится ночь. Возможно, посадить летучую мышь в волосы. – Первые признаки, что это только подземные нападения, кажутся неверными, поскольку привидения начинают подниматься на поверхность на улицы, сея хаос.

– Да, отчасти трудно осмыслить понятие светского общества, когда вы были вне него в течение ста лет, – сказала я, морщась, когда расплывчатое, трясущееся изображение, явно сделанное с телефона, показало поверхностного демона, шипящего на автомобиль прежде, чем нырнуть за каменную стену в Центральном парке.

– Это поверхностные демоны! – выпалил Трент, это прозвучало так, будто его обманывали.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю