Текст книги "Жемчуг в золоте (СИ)"
Автор книги: Кейтилин Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Больше всех старалась Лалли, само собой, но как же она была недовольна!
– Я почти не спала! – заламывала она руки. – У меня круги под глазами! Ни одно снадобье не помогло! Как я могу показаться его высочеству в этих… безвкусных тряпках?! Они любую женщину превратят в пугало!
Преувеличивала она, конечно, знатно. Пугалом никто из нас не выглядел. Мы были просто скромно одетыми девицами. На кого мы походили, так это на выпускниц какой-нибудь закрытой женской школы, что как бы не самое страшное.
Лалли едва не рыдала. Мы были удивлены такому поведению, но всё же мужественно не поддавались её нервозности. Мы доделали причёски и надели маски. Лалли, нарочито громко шмыгая носом, тоже надела свою и замолчала.
Да и в целом в гостиной стало как-то тихо. Условленное время наступило, и мы поняли, что совершенно не знаем, что сейчас будет. Нас куда-то проводят? Или принц сам придёт сюда? Он встретится со всеми сразу или с каждой отдельно?
Наконец дверь в гостиную отворилась, и перед нами предстала сама принцесса Айгви, чем немало потрясла нас. Мы дружно поклонились ей. Немного поспешно, но это от волнения.
– Приветствую, барышни, – мягко сказала она. – Неожиданные записки, не так ли? Решение брата познакомиться с вами до испытаний было спонтанным. Он уже ждёт. Ами, вы первая. Следуйте за мной.
– О… это же я! – воскликнула Лалли, выдержав паузу.
– Вы, – кивнула принцесса.
Лалли выдохнула, окинула взглядом свой наряд и беспомощно заметалась туда-сюда, с бессилием глядя на нас.
– Нет! Я не пойду! Я не могу предстать перед его высочеством в таком виде! – сдавленно простонала она.
– Я утвердила такой вид, – невозмутимо сказала принцесса. – Мой брат не возразил. Вы чем-то недовольны, Ами?
Лалли испуганно замерла. Тот смешок ей простили, но сейчас что-то было в голосе принцессы, что вселило тревогу во всех нас.
– Нет, но… не могу, – упавшим голосом сказала она.
Принцесса чуть сдвинула брови. Лалли не шелохнулась. И тут из ряда смело вышла Эби-Ши и вплотную приблизилась к Лалли.
– Если не пойдёшь, твой вид станет ещё хуже. Я это устрою, – мрачно пообещала шидро.
– Ты не посмеешь, Ди-Ди, – процедила Лалли. – У нас клятва!
– А я её нарушу и ни капли не пожалею. Иди к его высочеству и не доводи до греха.
Маска Эби-Ши была угольно-серой, и вместо глаз на ней были две узкие щели. Этот косой прищур неприятно впечатлил Лалли, и та медленно отступила в сторону принцессы.
Её высочество внимательно, очень внимательно осмотрела Эби-Ши. Шидро склонила голову и вернулась в ряд.
– Когда беседа с Ами закончился, я вернусь и позову следующую девушку. Ожидайте, – сказала принцесса и закрыла дверь, когда спина Лалли скрылась в проёме.
Её мелодичный голос ещё какое-то время висел в воздухе. Мы выдохнули и расслабились. Мы оказались напуганы сильнее, чем думали.
– Не нужно было ей угрожать перед лицом принцессы, – укоризненно сказала Накки. – Это может на тебе плохо сказаться. Лалли того не стоит.
Эби-Ши фыркнула.
– Надоела. Истеричка.
Она села на диван, наматывая на палец одну из множества мелких серо-голубых косичек.
– Тебе удобно хоть смотреть через эти щёлочки? – с сочувствием спросила Оринни. Или Мэрви. Вот никак не могу их различить этих тихонь, хоть они и разные!
Эби-Ши смущённо пожала плечами.
– Ну так. Не очень. Но терпимо.
Почему-то она единственная была среди нас с прищуром на маске. Странно выглядит.
Мы принялись ждать. Ждали вроде бы недолго, но как же мучительно тянулось это время! Мы тревожились, и ощутимо.
Как же там Лалли? О чём они разговаривают с принцем? И действительно ли это просто знакомство?
Переживали мы, конечно же, не за Лалли, а за себя. С подачи Аяри мы принялись рассказывать анекдоты. Помогло. Эби-Ши неожиданно для нас оказалась кладезем смешных и невероятных историй из жизни шидро, и рассказывать их у неё получалось так задорно, что мы покатывались со смеху. Правда, смех стих сразу, как только появилась принцесса.
– Кэйли, пойдёмте за мной, – сказала она.
– Что с Лалли? Где она? – недоверчиво спросила Эби-Ши. Кажется, Кэйли – это она.
Принцесса улыбнулась.
– Я проводила её в другое помещение. Не смотрите на меня так, она жива, – укоризненно ответила она.
Эби-Ши надела свою маску с прищуром, ворча: «Да уж, из меня Кэйли, как из Лалли – Ди-Ди!» – и пошла за принцессой.
– Наверное, это чтобы Лалли не начала делиться впечатлениями раньше времени, – предположила Аяри.
Мы с ней согласились.
Она славная, эта рыженькая. Нет, в самом деле! Она объединяла нас, находила в нас всех нечто общее, которое нас сближало и не позволяло ссориться по пустякам каждую минуту. А делала она это всё очень просто – через разговоры. «А давайте познакомимся!.. а давайте обсудим принца!.. а как вы думаете, почему?.. а давайте то!.. а давайте сё!..»
Милая Аяри, без тебя мы ещё вчера съели бы друг друга, невзирая на клятву, и костей бы не оставили!
Эта девушка была бы прекрасной королевой, если бы Ингрен в итоге взошёл на престол. Эта мысль вызывала ревность. Само собой, не к принцу, потому что мы пока что не знакомы. Это ревность к качествам, которые есть у кого-то, но не у меня. Это ревность к личности, которой я уже не стану – просто потому что уже сформировалась по-своему – но которая кажется лучше моей…
В общем, это очень сложное, противоречивое и неприятное ощущение. Если в него погрузиться, то можно ощутить себя таким ничтожеством, какого ещё свет не видывал. Я не могу позволить себе такой роскоши. Не на время отбора!
– Лори! Следуйте за мной.
Я вздрогнула. Почему-то не ожидала, что меня позовут третьей.
Когда за спиной закрылась дверь, я шёпотом обратилась к принцессе:
– Ваше высочество, позвольте вопрос?
– Спрашивайте, – кивнула она.
Наши шаги были едва слышны из-за мягкой подошвы и ковров на полу. И я испытывала очень странное, даже пугающее чувство. Принцесса всё же не должна…
– Почему вы лично нас ведёте к принцу? Всё настолько страшно, что нельзя доверять даже самым преданным слугам?
Её высочество остановилась и слегка повернула голову в мою сторону.
– Вы близки в своей догадке.
– Надеюсь, защита дворца не пропустит зложелателей?
Принцесса выдержала паузу.
– Мы делаем для этого всё возможное.
И двинулась дальше.
Я послушно следовала за ней, не запоминая толком, куда она меня вела. Весь интерес к дворцу как-то иссяк. Я смотрела на узкую спину принцессы, на сложную причёску на затылке, и удивлялась, как же столь тонкая и хрупкая шея выдерживает вес всей этой красоты, что состоит из множества причудливо закрученных кос и не менее сотни шпилек.
И всё же… ладно, все давно догадались и согласились друг с другом, что всё очень сложно, раз уж во Дворце-на-Утёсе нет прислуги. Чай, не совсем уж глупышки. Но неужели не нашлось ни одной верной принцессе фрейлины, которой можно было бы довериться хотя бы сейчас, на один раз?
А хотя нет. Какие фрейлины, какие служанки?! Эти первыми захотят помешать отбору. Фрейлины – из зависти, что какие-то девицы сомнительного происхождения претендуют на место рядом с принцем, ничего толком для этого не сделав. Служанок же легко подкупить другими благами. Их потребности всегда легко просчитываются.
Есть ситуации, когда проще и безопаснее всё сделать самому, невзирая на статус.
– Ваше высочество.
– Да?
– Простите, если это прозвучит дерзко, но… к чему это знакомство? – осторожно спросила я, поражённая неприятной мыслью, которая почему-то не пришла в голову ранее. – Кто-то из нас может понравиться его высочеству, даже будучи в маске и невзрачной одежде, и он будет предвзят, когда начнутся испытания. Есть ли в этом смысл?
Принцесса замедлила шаг и не сразу ответила.
– Ожидаемый вопрос. Я думала о том же самом и пыталась отговорить брата, но он был непреклонен. Чем его высочество руководствовался, я так и не смогла узнать. Надеюсь лишь, что мои старания не пойдут ко дну, как корабль, проигравший поединок с бурей.
Её голос звучал ровно, однако я явственно ощутила идущее от принцессы недовольство.
Мы остановились у неприметной двери, и перед тем, как открыть её, Айгви дала лишь одно скупое напутствие:
– Ведите себя как можно свободнее. Мой брат не ждёт от вас изысканных манер.
И впустила меня внутрь. Дверь закрылась с тихим стуком.
Я незамедлительно согнула спину.
– Приветствую ваше высочество. Меня зовут Лори, и для меня знакомство с вами – большая честь.
Пауза тянулась несколько мгновений, и мне страстно хотелось зажмуриться. Лицо под маской вспотело и зачесалось.
– Приветствую и вас, Лори. Выпрямьтесь и посмотрите на меня. Вы здесь не для лишних церемоний. – Голос принца прозвучал совсем рядом.
Я повиновалась и медленно выдохнула через нос. Сердце замедлило свой ход. Не то, чтобы я сильно переживала, но…
Он стоял напротив. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться взглядом с ярко-синими глазами. Такими же, как у принцессы Айгви. И отчего-то в них отразилось изумление. Или мне показалось?
Принц усмехнулся.
– Лори. И маска золотая. Жемчуг в золоте. Прелестная, и эта брошь вам под стать. Можете звать меня по имени. Знаете же, что меня зовут Ингрен?
– Конечно, знаю. Как вам будет угодно, Ингрен.
Обратиться к нему по имени оказалось неожиданно легко. И он прав, я – жемчуг в золоте. Оба моих имени: и Лори, и Маури – на разных наречиях Миддуны означают «жемчужина». Только интересно, в чём он увидел мою прелесть?
Да, я не на шутку волновалась и смущалась! Не каждый день я встречалась с принцами и уж точно не получала от них комплиментов, даже дежурных!
Лицо Ингрена было узким, остроскулым, с подвижными, привыкшими улыбаться губами и тонким, с едва заметной горбинкой носом. Что-то было в этом лице такое, что запоминалось если не на всю жизнь, то очень надолго, хотя его нельзя было назвать каким-то особенно красивым. Может, пронзительный, испытующий взгляд? Или, может, постоянный проблеск улыбки на губах, даже плотно сжатых?
У Ингрена были чёрные волосы, как и у его сестры. Это хорошо. Мне нравится. Мой супруг, ныне покойный, был светловолосым. С тех пор к блондинам у меня выработалось стойкое отвращение. Мне кажется – хоть это и глупо! – что все мужчины со светлыми волосами такие же мерзавцы, как и мой муженёк, и я ничуть не стесняюсь своей радости, что его больше нет. Надеюсь, рыбы, черви и креветки не отравились, когда поедали его утонувший труп. Это была бы большая потеря для океана!
Ох, Любимая Мать, как же хорошо всё-таки, что я не успела родить в браке!..
– На днях с Уровня Хайкариндэ прислали новый сорт чая, – заговорил Ингрен. – Говорят, его получили совсем недавно, но на родине он успел стать очень популярным. Я ещё не пробовал его. Мне интересно разделить чаепитие с вами.
И протянул мне руку.
Его пальцы оказались тёплыми. Он провёл меня к столу, возле которого по обеим сторонам стояли два низких мягких стула. На столе расположилась чайная доска с двумя пиалами, маленьким глиняным чайничком, сливником и необычной формы блюдцем с причудливо закрученными сухими чайными листьями. Рядом с доской стоял магический камень со стеклянной ёмкостью, в которой уже начинала закипать вода, и подставка с зажжёнными благовониями – от палочки, вихрясь тонкими кольцами, поднимался ароматный дымок, от которого щекотало в носу.
– Я хочу, чтобы вы кое-что сделали и поделились своими мыслями, – сказал принц и протянул мне блюдце с чаем. – Поместите это в обеих ладонях – вот так! – глубоко вдохните и медленно выдохните на чай. После этого скажите, какой аромат чая вы слышите.
Ох, я же совершенно в этом не разбираюсь!
Я сжимала в ладонях это странное, по форме напоминающее яйцо блюдце и всматривалась в скрученные спиральками золотисто-коричневые чаинки. Принц ждал ответа, и я всё же поднесла блюдце к носу, сделав всё так, как он сказал.
Аромат чая я так и не смогла как-то описать даже в своей голове.
– Не могу сказать что-то определённое, – осторожно призналась я. – Я не разбираюсь в чае.
– Тем лучше, – пожал плечами Ингрен. – Тем честнее будут ваши слова.
– Аромат… сладковатый, – осторожно сказала я, отставив блюдце.
Ингрен выгнул бровь и, ничего не сказав, высыпал чай в чайник и тонкой струйкой влил кипяток.
– Не подпускаете слуг к чаю? – спросила я, отметив, с какой ловкостью он управляется со всем этим. Уж точно не впервые взял чайник в руки!
– Мне нравится это делать самому, – ответил принц и, не дав настояться чаю, разлил его по пиалам. – Первый пролив пока что пить не нужно.
И, сполоснув этим чаем сливник, щедро полил стоящую на чайной доске фигурку пса из синего камня, в котором отчётливо были видны блестящие серебристые вкрапления.
– Небесный Пёс любит щедрых людей и покровительствует им. Знаете ведь, да? – пояснил Ингрен. – Полейте его из вашей пиалы, и удача будет сопутствовать вам.
Что ж, удача мне не помешает!
Глиняная пиала была увесистой, с толстыми стенками. Хоть чай и был горячим, но сама пиала ничуть не обжигала пальцы. Покрыта она была чем-то похожим на стекло с зеленоватыми хлопьями внутри.
– Вот так, правильно, – одобрительно кивнул Ингрен. – Он запомнит, что вы поделились с ним, пусть и символически.
Залил воды вновь.
– Расскажите что-нибудь о себе, Жемчужинка, – вдруг сказал он. – Что сочтёте нужным.
Я натянуто улыбнулась.
– Боюсь, это не имеет смысла. Вы ведь ищете не женщину, а носительницу ценного дара. Поэтому наши личности скрыты за ложными именами и масками. Тем более что со сведениями обо всех нас вы уже знакомы, и если я что-то расскажу, то вы догадаетесь, кто я, и всё это лишится смысла.
– Хм…
Чай зажурчал в сливник, из сливника – по пиалам.
– Попробуйте. Как вам вкус?
Послушно сделала маленький глоток.
Скулы свело.
– Жжёные тыквенные семечки, – едва ворочая челюстями, призналась я. – Если хайкари на своём Уровне это любят, то они абсолютно ненормальные люди!
Ингрен рассмеялся и подлил кипятка в сливник и в пиалы.
– Простите. Кажется, я передержал его. Но в общем вы правы. Есть горелый привкус, и что-то в этом чувствуется… И в другом вы тоже правы. Я ознакомился с информацией о вас. Было бы странно, если бы я этого не сделал, не так ли? То, что я что-то знаю о каждой из вас, не значит, что я знаю о каждом вздохе и каждом шаге из вашего прошлого. Что же до масок, то не задумывались ли вы, что они не скрывают, а обнажают истинный облик, м?
– Не… Ох! Мама!
Я едва не свалилась со стула от испуга. У моих ног пристроилась ярко-красная в чёрную крапинку ящерица с веером кроваво-алых острых наростов вокруг головы. Она смотрела прямо на меня, и зрачки её были сужены в едва заметные тонкие щелочки.
Это же дхаррова ящерица с острова Пепла и Крови! Они очень ядовиты. Весь их вид кричит: «Не тронь меня!»
Что она делает здесь, во дворце?!
Я застыла, вцепившись в подлокотник. Ящерица неотрывно смотрела на меня, не шевелясь, а я всё не могла вспомнить, как дышать. Наконец ящерица раскрыла рот, издала что-то похожее на «р-р-ря!», и шустро, цепляясь коготками за ткань, поползла вверх по подолу моего платья. Только этого не хватало! Я же сейчас умру! Не от яда, так от ужаса!
– Лори?.. – нахмурился принц и привстал со своего места.
Ящерица тем временем взобралась мне на колени и, помедлив, ткнулась носом мне в руку. Сердце моё заходилось, как бешеное, и стук его зловеще звучал в ушах. Если она меня цапнет, мне конец! Сразу же! На месте!
– Пресветлые глубины! – с восторгом воскликнул Ингрен. – Лори, вы понравились Бусинке!
– Б-бусинке?!
Его высочество разулыбался и расслабленно сел обратно.
– Это питомица Айгви. Она так её назвала. Не бойтесь, Отца ради! Мы даём ей особый корм, который нейтрализует яд. Бусинка безопасна, Лори. Пообщайтесь с ней.
Да уж легко сказать!
Бусинка трогательно-преданным взглядом посмотрела на меня и вновь выразительно боднула в руку.
Помимо крайней ядовитости, дхарровы ящерицы известны также тем, что очень чувствительны к магии течений, и в литературе описаны случаи, как между её носителями и ящерицами возникала особая связь, которая очень походила на симбиоз. И, кажется, таких животных называют фамильярами.
Я аккуратно, чтобы унять дрожь в руках, погладила Бусинку пальцем по голове. Ящерица закрыла глаза и замерла.
– Видите? Она приручена. Бояться нечего. – Принц выглядел довольным, словно наконец-то достиг желанной цели.
Он три раза щёлкнул языком на разные лады. Бусинка напряглась, встопорщила веер шипов на голове и, потеряв ко мне интерес, быстро сползла по подолу на пол, залезла на Ингрена и спряталась у него за пазухой. Я украдкой выдохнула.
– Ну так что, Лори, расскажете о себе хоть немного?
– Нет, не расскажу. Я предпочту честное состязание. У моих соперниц нет ни шанса, потому что моих магических талантов хватит и без всевозможных уловок.
Взгляд Ингрена вспыхнул.
– Ловлю на слове! – воскликнул он. – Мне, кстати, очень нужен взгляд со стороны на одно дело, потому что сам я, кажется, зашёл в тупик…
Склонился набок и вытащил из-под столика два листа бумаги. Один, большой и пожелтевший от времени, был сложен вдвое. Второй, поменьше, выглядел свежеисписанным.
– Это испытание? – тут же спросила я.
Рука Ингрена замерла над листами.
– Нет. Но вы так уверенно заявили о своих талантах, что если кто и сможет мне помочь, то только вы.
Я почувствовала, что заливаюсь краской, хотя я не из тех, кого легко смутить. Не очень приятное чувство, когда хочешь, чтобы о тебе думали лучше, чем заслуживаешь, а на деле выходит, что о тебе думают куда хуже, чем заслуживаешь.
Или я на почве переживаний надумываю себе то, чего нет?
– Я постараюсь.
Принц раскрыл передо мной большой жёлтый лист. «Карта течений над тёплыми водами к северо-западу от Игл Великанши», – гласил фигурный, замысловато написанный заголовок.
Иглы Великанши – это четырнадцать каменных столбов, устремляющихся в небо из моря. Находятся они в области Восточной Пыли, на самом юге архипелага. Говорят, гиблое место…
– Да, это старая карта, но тем интереснее, ведь расчёты по ней затерялись в архиве, и я провожу их почти с нуля, – пояснил Ингрен. – Слеза Бездны наделила меня некоторыми способностями к контролю над течениями, и я всё ещё учусь вести расчёты по карте. Увы, с переменным успехом.
И взгляд, полный сожаления.
Я подавила усмешку. На Миддуне магия течений подвластна только женщинам. Ну, и очень редким мужчинам вроде принца Ингрена, и то в этих случаях магия лишь оказывается взятой взаймы.
Впрочем, какое мне дело? Меня попросили найти ошибку. Его высочество выбрал для расчётов проницаемость потоков. Не самая простая формула, конечно. Неудивительно, что у него что-то не получается.
Магия на нашем Уровне ведёт себя не так, как на других. На Хайкариндэ и на Садхароте, например, она просто разлита в пространстве и времени, она ровна и спокойна, как озёрная гладь. На Миддуне же магия складывается в потоки. Сначала в тонкие нити, потом в «рукава», а после – в гигантские незримые реки, которые бывают то бурливыми и порожистыми, то тихими, полными и степенными. И эти «реки» уже скручиваются в вихри, в потоки, в воронки…
Это не самая сложная карта, потому что течения в области Игл Великанши не спутываются в многочисленные узлы, и скорость их спокойна, ленива. Они прикреплены к одному месту и дрейфуют только в пределах пятидесяти-шестидесяти миль от столбов. Но эти данные были верны на момент составления карты и максимум лет пять после. Сейчас же всё может быть совсем по-другому.
По большому счёту, сами маги течений не так уж и нуждаются во всей этой арифметике. Она нужна скорее другим людям, чтобы просчитать возможные риски в области магических циклонов, и мы делаем расчёты именно для них. Ну, и для некоторых принцев тоже.
– Ингрен, вы допустили очень частую ошибку – не учли фактор поглощения, который обозначается буквой «сим», – сказала я, и его высочество, жадно наблюдавший над моими размышлениями, разом спал с лица. – Поэтому всё, что идёт после выявления количества нитей в потоке, я зачёркиваю.
И выразительно прочертила две линии крест-накрест поверх тупиковых расчётов принца.
– Я могу продолжить, если пожелаете…
– Нет, благодарю вас! Я действительно забыл про этот злосчастный фактор поглощения, чтоб ему раскрошиться о прибрежные скалы… – Ингрен забрал у меня карту и расчёты, и его бледные щёки покрылись румянцем стыда. – Дальше, думаю, я справлюсь сам.
– Рада, что смогла помочь, – склонила я голову.
Ингрен вдруг пристально посмотрел на меня, и я едва удержалась, чтобы не отвести взгляд.
– Ваши глаза точно ледяной ключ, – сказал он. – Буду с нетерпением ждать нашей завтрашней встречи. Было очень приятно пообщаться.
– Я счастлива, что познакомилась с вами, Ингрен.
Ледяной ключ… У меня светло-голубые глаза. На контрасте с моими тёмными волосами они выглядят слишком уж странно. Как их только не называли! В основном ледышками. И «ледяной ключ» звучит очень даже приятно, хотя комплимент этот и выглядит мальчишеским в исполнении Ингрена. Не знаю, почему.
Ингрен на прощание коснулся поцелуем моей руки.
– Следуйте за моей сестрой, – сказал он с улыбкой и коротко посмотрел куда-то за мою спину.
Я обернулась. Принцесса Айгви появилась словно бы из ниоткуда – настолько тихими были её шаги. Она отточенным движением головы велела мне идти за ней. О Любимая Мать, сколько же ходов в этом Дворце-на-Утёсе?!
– Я не слышала вашего разговора, но брат выглядел довольным, – негромко заметила принцесса, когда мы ступили в полутьму коридора.
– Всё возможно, – коротко ответила я. Ей виднее.
Шли недолго. Освещение было скудным, и мне пришлось немного отстать, чтобы не наступить ненароком на платье принцессы. Она открыла передо мной дверь:
– Отдыхайте, Лори.
Я вошла в комнату с высокими, от пола до потолка, окнами. По ним вился комнатный плющ, а снаружи бушевало море, а вместе с ним и магия.
Комната встретила меня густым и клейким молчанием. Я словно бы с размаху впечаталась в огромный кусок какого-то студня. Лалли и Эби-Ши, сидевшие по разные стороны комнаты, хмуро уставились на меня, и я почувствовала себя очень неуютно. Словно бы пришла в разгар драки, и противницы, которые нещадно грызли до этого друг друга, разом объединились против нового врага.
Но нет. Нападать на меня не торопились.
– Как всё прошло? – спокойно спросила Эби-Ши. Они с Лалли уже сняли маски, и я последовала их примеру.
Я пожала плечами и села на одну из свободных подушек возле круглого стеклянного столика. Передо мной тут же возник бокал клюквенного морса.
– Приемлемо.
– Что вы делали? – подхватила Лалли и переместилась ближе. – О чём говорили?
Я заметила, что она прячет ладонь в рукаве. Хм…
– О чае. Мы пили чай с Хайкариндэ и обсуждали, какая же это гадость, – хихикнула я. – И, кстати, это действительно так. Словно пережарили семечки и решили сделать из них отвар, потому что… а почему бы и нет, ха?
– А ящерица? – нетерпеливо перебила меня Лалли. – Тебе показали ящерицу?
– Какую ящерицу? – выгнула я бровь.
Ещё на подходе сюда я решила, что буду молчать о Бусинке и о расчётах проницаемости. То, что я понравилась ящерице, которая может стать фамильяром для каждой из нас, может вызвать зависть. А расчёты… кто знает, с какой целью принц заставил меня с ними повозиться?
Лалли заметно смешалась. Но потом гневно скривилась и вскинула руку, которую до этого прятала. Ладонь была плотно перетянута бинтом, и до носа донёсся резкий травяной запах целебной мази.
– На меня натравили дхаррову ящерицу! – выпалила она, выразительно тряхнув рукой. – И она меня укусила! Проклятье! Хорошо, что в ней нет яда! А я уж понадеялась, что Бусинка может стать моим фамильяром…
Последние слова она произнесла, едва не плача. Стало даже немного жаль её.
– Сочувствую, – сказала я. – Надеюсь, мазь поможет.
– Да вроде уже помогает. Главное, чтобы шрама не осталось, – угрюмо откликнулась Лалли, осторожно потрогав забинтованную ладонь. – Ну так что? Вы только пили чай? И всё?
– И всё.
Лалли разочарованно вздохнула и, встав с подушки, отошла от нас ближе к окнам. Кажется, укус ящерицы совершенно её обескуражил, и теперь она чувствовала себя беззащитной и уязвимой перед нами, причём настолько, что сама же и рассказала о своей неудаче – настолько у неё не было ни сил, ни желания что-то утаивать.
– Ну, Эби-Ши, а как прошло твоё свидание? – переключилась я на сизоволосую.
Её лицо вдруг посветлело, и она улыбнулась совершенно искренне.
– Мы… мы сыграли три партии в шэ-ми, – ответила она. – И я победила.
И рассмеялась.
– Я не сомневалась, что ты умная, – не удержалась я от улыбки. – Судя по времени, которое заняла ваша встреча, вы играли по сокращённым правилам.
– Конечно. Иначе до вечера бы затянулось.
– Я так понимаю, никакие ящерицы тебя не кусали, да? – тихо хмыкнула я и многозначительно посмотрела в сторону Лалли.
– Любимая Мать милостива. Это приключение обошло меня стороной, – в тон мне ответила Эби-Ши. – Дхарровы ящерицы очень опасные создания. Хорошо, что Лалли выжила после укуса.
– Это точно. Но она же обмолвилась, что в ящерице не было яда. Как думаешь, что это значит?
Эби-Ши промолчала, лишь поведя плечом.
Какой странный диалог. Две девицы ведут его, делая вид, что предмет разговора им ничуть не знаком. Должно быть, в случае победы в отборе мне придётся вести такие же беседы с придворными. Они, наверное, беседуют так каждый божий день, источая сахарные улыбки и баюкая друг друга мягкими голосами. И при этом каждый – начеку. Каждый миг.
…Наутро я обнаружила на столе большой шёлковый конверт, в котором оказалась карта. Но не области Игл Великанши, как вчера, а куда сложнее.
Дворец-на-Утёсе возведён на крошечном скалистом островке посреди Моря Мечей и Копий. И над этим морем, и над Дворцом танцуют и вихрятся самые сильные течения магии на всём Уровне. И их карта свежая, подробная, полная деталей, заметок и условных обозначений.
Неужели снова расчёты?! Нет, я-то смогу. Но сколько времени на это уйдёт?
Завтрак прошёл тихо. Все были напряжены и угрюмы. Многим кусок в горло не лез. У меня же с аппетитом был порядок. Лалли придирчиво рассматривала укушенную Бусинкой ладонь. Бинт она сняла, и не было видно никаких следов укуса. С моей стороны, конечно.
– Остались шрамики… – бормотала недовольно Лалли, поднеся руку к глазам. – Посмотри. Их же не видно?
Зря я села рядом с ней.
– Я ничего не вижу.
– Да ты даже не глянула!
– Потому что там не на что смотреть. Нет там шрамов!
– Да ну тебя!
Надо отдать ей должное – теперь она не цеплялась к каждому слову и не пыталась вывести остальных из себя. Молодец Бусинка! Такая маленькая в сравнении с человеком, а вправила мозги лучше всяких увещеваний. Надеюсь, это надолго.
Волнение, однако, давало о себе знать. Беспокойно трепыхалось сердце, взгляд скользил по линиям карты, ничего толком не замечая. Соперницы всё же сильны – абы кого не пригласили бы на отбор для принца.
До этого знаменательного события мы все не были знакомы даже заочно. Мы жили далеко друг от друга, разбросанные по разным краям Миддуны, и каждая использовала свой дар согласно целям тех, от кого зависела: мужа, родителей, опекунов, нанимателей. Обычно владеющие редкой магией люди знают друг друга хотя бы по именам, но для этого, видимо, наше время настало только сейчас.
Очень скоро появилась принцесса, и мы послушно надели свои маски. Теперь нас повели по круговой лестнице куда-то вверх, и я совсем перестала что-либо понимать. Такое ощущение, что дворец постоянно перестраивается, постоянно меняется внутри – не знаю, происходит ли то же самое снаружи. Ведь я могу поклясться, что ранее этого хода на круговую лестницу не было рядом с нашей гостиной!
Решила пока молчать. Нужно будет после испытания устроить себе прогулку по дворцу.
Мы дружно ахнули. Принцесса Айгви привела нас на самый верх единственной башни дворца. У неё была прозрачная крыша, и мы видели тяжёлое низкое небо, которое на горизонте сливалось с морем.
Купол не пустовал. Спиной к нам в кресле сидел принц Ингрен и любовался бескрайней серой водой. Его блестящие чёрные волосы были заплетены во множество длинных кос.
Когда он встал и повернулся к нам, мы тут же поклонились.
– Приветствуем ваше высочество. – Нестройно, но хором.
– Доброе утро, милые заклинательницы течений, – приветливо и очень тепло ответил принц, расхаживая перед нами из стороны в сторону. – Не нужно держать поклон так долго, церемонии в этом дворце всегда были не в почёте. Он ведь для того и строился. Для спокойствия и непринуждённости.
Мы послушно выпрямились.
– На сегодня у нас с вами назначено первое испытание, причём это испытание не только для вас, но и для меня, – продолжил Ингрен и остановился напротив нас. – У каждой из вас – карта местной магии, ваша помощница. Как вы будете справляться, будете ли прибегать к ней, будете ли делать расчёты – не столь важно сейчас. Главное, чтобы вы достигли цели – призвали хотя бы одного небесного ци-шри крупного размера. Будет это кит, кракен или морской дракон – неважно. У вас есть час, чтобы ещё раз ознакомиться с картой. После начнём испытание.
Мы, поражённые, не проронили ни звука.
Призвать ци-шри… Нет, сам по себе призыв не так сложен. Но вот сами призванные сущности могут оказаться до крайности непредсказуемыми.
В этом и кроется подвох, а вовсе не в карте и не в расчётах.
А ещё призыв должен проходить на открытом воздухе. И мы легко одеты…
– Время пошло, – сказал Ингрен. – Не буду вам мешать. Готовьтесь.
Кивнул нам и вышел.
Мы замялись. Лалли, как самая смелая, преувеличенно громко развернула карту и устремилась к креслу принца, которое сейчас пустовало. Принцесса последовала за братом, и мы оказались предоставлены сами себе.
Лалли от нас отделилась, и хорошо. Мы заняли свободные места и склонились над картами, попутно открывшись магии, чтобы по мере расчётов прислушиваться ещё и к ней. В первый день от мощи здешних течении было крайне не по себе. Магия манила, тревожила и лишала покоя. Однако спустя короткое время мы попривыкли и почти не замечали её, и она, попробовав нас на зуб, смягчила напор.
– Никогда не была сильна в расчётах. Если честно, я немного побаиваюсь. Вроде бы ничего сложного, но… – со скованной улыбкой заговорила Аяри, растерянно смотря на нас огромными голубыми глазами.
Никто и ухом не повёл, и Аяри поспешила поумерить тягу к общению, поняв, что она ей сейчас точно ничем не поможет.
Мы были донельзя сосредоточены. Лалли в своём кресле вовсю строчила расчёты. Они заняли целый лист с обеих сторон, и Лалли уже взялась за второй.
Для удачного призыва нужно рассчитать правильное пересечение потоков в нужный момент времени, а также желательно учесть возможную периодичность, с которой схлестываются нужные потоки. Это необходимо, потому что призыв небесных ци-шри возможен только в момент и в месте всплеска, порождённого пересекающимися потоками.
