Текст книги "Жемчуг в золоте (СИ)"

Автор книги: Кейтилин Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Шидро вновь склонилась над воображаемым младенцем. Сердце щемило от невыразимого горя, охватившего ныряльщицу.

Что с ней? Не может быть, чтобы она сошла с ума. Или может? Она упоминала когда-то, что у неё был выкидыш. Связано ли это помрачение с её прошлым и с тем, что мы нырнули в силу артефакта?

Очень странно. И очень жутко. Особенно этот прищур на её маске! Захотелось зажать уши, закрыть глаза и закричать самой, лишь бы заглушить её инфернальный плач.

И Лалли. О боги, Лалли! Она лежала плашмя без чувств, словно её кто-то сзади ударил по голове. Лежала прямо у моих ног, а рядом с ней – моя маска.

О, нет. Ингрен видел меня?!

Нет. Он по-прежнему отрешенно стоял на коленях, только сила Слезы сочилась из него едва-едва. Похоже, он скоро придёт в себя.

– Лалли. Лалли!

Я перевернула её на спину и похлопала по холодным щекам. Не шелохнулась. Коснулась кончиками пальцев шеи. Жива! Вроде жива. Вроде бы жилка бьётся.

С ней-то что? Не я же, надеюсь, её ударила?!

Я скинула свой плащ и укутала Лалли, как смогла. К шидро было страшно приближаться, а так хотя бы Лалли попытаюсь оттащить куда-нибудь, где хоть чуть теплее, чем на камнях. Тащить её во дворец я не буду, естественно, а вот на скамейку в отдалении можно.

Какая же она тяжёлая! Мало того, что у меня колени подогнулись, когда я с горем пополам закинула её себе на плечо, так ещё и её расслабленное безвольное тело изгибалось и расползалось, будто кальмар на суше. Все четырнадцать шагов я боялась упасть и уронить Лалли, но каким-то чудом я донесла её до скамейки. И даже умудрилась аккуратно уложить и поправить плащ, чтобы не раскрывалась.

Так. Пока соперницы не в себе, мне нужно скорее сообразить, что делать с испытанием, и помочь им. И чтобы Ингрен не пришёл в себя раньше времени.

Да, я не чудовище, но и выгоду свою упускать не хочу – на такой меленький эгоизм точно хватит моей душонки. Тем более вряд ли Эби-Ши или Лалли бросились бы помогать кому-то на моём месте и упустить такую возможность. Они те ещё змейки.

Во-первых, что мне делать со своими слезами? Их магия не откликалась, значит, вот так запросто я ими воспользоваться не смогу. Прекрасно. В руку проникать они тоже не хотят. Тогда что нужно сделать? Может, попробовать в сердце, как Ингрен?

Как же больно!..

Я скрючилась и застонала. Сердце жгло. Да, моя скорбь туда с радостью устремилась, но как же это мучительно! По сосудам из сердца словно тёк раскалённый металл. Но чем дальше, тем чётче становилось зрение и яснее голова. Блаженства не было, как от магии Ингрена, но всё как будто становилось на свои места.

И, кажется, я понимаю Ингрена. Но у меня крошечная горошинка, а у него – целая Слеза Бездны.

Боль понемногу утихала, и это хорошо. Но что же делать теперь?

Сеть-защита была на своём месте, такая же крепкая и неприступная. Но маленькая светящаяся горошинка изменила меня изнутри, пока точно не знаю, как, но изменила. С деталями я ознакомлюсь потом. Сейчас же…

С усилием потянула на себя узел и пустила в него свою новую магию. Пару мгновений узел сопротивлялся, но всё же поддался, как и нити, как и прочие узлы вокруг него. Однако теперь всё было по-другому. Я с удивлением наблюдала, как сеть буквально таяла на глазах, как лопались её узлы, и как голубоватая дымка оседает позёмкой на камни островка и на бушующие воды.

Это что… всё? Я справилась?

Отсчитала десять ударов сердца и выдохнула. Больше ничего не происходило. Всё так же пел ветер свою угрюмую песнь, и ему вторило море, вторили рыдания шидро.

Ладно. Сделала то, на что сгодились мои мозги, а оценивать результат будет Ингрен. Он и рассудит.

Вот и всё. Вот и весь отбор. И он завершился. И для меня многие его итоги были очень неожиданными, и не сказать, что приятными.

Устала.

Моя маска так и осталась валяться на земле – наверное, так вышло, когда я сорвала её в беседе с королевой-прачкой. Непорядок. Лалли я сейчас ничем больше не помогу, но если Ингрен увидит меня без маски, мало ли, что это будет значить? Вдруг отбор ещё завершён на самом деле, и я отправлюсь домой исключительно по глупости.

– Стой!.. куда?!..

Порыв ветра с тихим издевательским шорохом подтолкнул маску в сторону, но я успела её перехватить. Всмотрелась в тусклые золотые переливы.

Пожалуй, сохраню её на память о пережитом. Она красивая.

Охнула и прижала её к лицу. Ингрен! Он наконец-то пошевелился и сонно поднял голову. Он выглядел утомлённым и как будто враз похудевшим.

Приоткрыв глаза, туманно посмотрел на меня. Я стояла, как вкопанная, держа маску у лица, и молчала. Наверное, надо было что-то сказать – например, попросить помочь Лалли и Эби-Ши, а то нехорошо выходит, и всё такое. Но мы просто смотрели друг на друга – он на коленях, я в маске. И от волнения я не могла устоять на месте, всё переступала с ноги на ногу.

Он неторопливо и осторожно поднялся на ноги и приблизился ко мне. Я не отступила, продолжая держать маску на лице. И что же сейчас будет?

– Ты можешь её убрать. Она больше не нужна, – неожиданно мягко сказал Ингрен. – Всё закончилось, Маури. Ты ведь Маури, да?

– Да, – кивнула я и медленно, всё ещё не веря в происходящее, опустила маску.

Ингрен тут же забрал её у меня. Он снял с себя куртку, которая была слишком тонкой для такой погоды, и набросил её на мои плечи. Я с удовольствием запахнула её, нагретую от мужского тела, пахнущую чем-то дурманяще-травяным, и замерла. Ингрен внимательно и задумчиво рассматривал моё лицо, и от его взгляда я мучительно покраснела, будто мне шестнадцать лет.

– Я знал, что это будешь именно ты, моя принцесса. И ты победила. Пойдём скорее в тепло. Нам есть, что обсудить.

Победила. Победила. И я принцесса. Его принцесса.

Прозвучало… обыденно?

Не знаю, чего я ожидала от этого момента. Не думала толком об этом. Но совершенно точно я не мечтала о промозглом ветре, спятившей Эби-Ши и бесчувственной Лалли где-то за спиной. От этого ликование как-то не торопилось разгораться.

Ингрен, впрочем, о девушках тоже помнил.

– Осторожно! Она совсем не в себе, – сказала я, когда он двинулся в сторону Эби-Ши.

Шидро шарахнулась в сторону от принца, но он что-то негромко ей сказал и ободряюще сжал плечо. Эби-Ши торопливо закивала, неуклюже поднялась на ноги и мелкими сбивчивыми шагами последовала к лестнице. Я с опаской подошла к ней и аккуратно взяла под локоть. Кричать на меня она не стала, но по-прежнему держала руки так, будто на них младенец. Пришлось внимательно следить за ней, потому что она то и дело спотыкалась.

Ингрен же подхватил на руки Лалли и сравнялся с нами.

– Холод им обеим сейчас не страшен, – пояснил он. – Просто они обе нашли то, чего по-настоящему хотят больше всего на свете, и эти желания, к сожалению или к счастью, оказались сильнее победы в отборе и вообще никак с ним не связаны. И Ами, и Кэйли сейчас всё ещё находятся в своих безднах и пытаются примириться со своими истинными чаяниями. Не бойся за них – они выкарабкаются, как выкарабкалась ты.

– О… должно быть, они совсем заплутали.

– Из этих дебрей всегда находится выход, рано или поздно.

Мы быстро преодолели путь до дворца и до наших покоев, в которых мы жили в течение отбора. Там нас уже ждала встревоженная Айгви.

– Брат мой! – воскликнула она и замерла, увидев меня без маски. – Неужели?..

– Да. Пригласи слуг в этот дворец, пригласи короля с королевой. Свадьба пройдёт здесь.

Как! Уже?!

Айгви посмотрела на меня, посмотрела на брата – и усмехнулась.

– Не скажу, что удивлена, – призналась она. – Поздравляю, Маури. Я очень рада, что победила именно ты, несмотря ни на что.

Они оба теперь ко мне на «ты». И, кажется, принцесса даже не гневается в сравнении со вчерашним днём.

Интересно, а я могу тоже на «ты»?..

Было тепло, и озябшее тело моё покалывало сотнями иголочек. Я с большим удовольствием забралась с ногами на диван и обхватила ладонями тяжёлую глиняную кружку с горячим ароматным чаем. Чем дальше, тем сильнее болела голова, и накатывала сонливость, и даже есть не хотелось. Нет, в таком состоянии я не могла радоваться. Как обидно! Во время испытания и после него я была полна сила, а сейчас…

– Прошу, позаботься об Ами и Кэйли, – говорил тем временем Ингрен, стоя за моей спиной. – И распорядись, чтобы у Маури были лучшие покои в этом дворце.

– Тебе не кажется, брат мой, что это нарушает все традиции? – прищурилась Айгви.

– Что именно?

– Свадьба здесь, во Дворце-на-Утёсе. Да и дурная слава… Думаешь, это хорошая идея?

– Мы с тобой этим отбором нарушили столько традиций, что ещё одна на нас не обидится.

А-а-а!

Боги! Я ничего не понимала. Непринуждённая болтовня принца и принцессы сливалась в монотонный шум. Голова болит. Может, когда-нибудь в другое время она бы меня очаровала, но не сейчас. Хотелось лишь одного – остаться в тишине и одиночестве. Может, если посплю без снов, то смогу порадоваться за себя. Мне ещё надо оповестить маму и братьев.

– Ваше высочество! – обратилась я к принцу. – Если вы не возражаете, я хотела бы отдохнуть. Я очень устала и пока что потерплю без лучших покоев.

Ингрен вздрогнул и переменился в лице, будто впервые меня увидел. Да и я, если честно, таким его впервые видела. Таким… живым и лёгким. Он тоже снял свою маску безупречности, умеренности и загадочности. Я теперь не знаю, кто я, кто он, кто такие Лалли и Эби-Ши на самом деле. Но мне очень интересно!

– Пойдём. Провожу тебя.

Мне подали руку и довели до двери. Так бережно, будто я состою из песка и вот-вот рассыплюсь от любого дуновения.

– Постой.

Ингрен положил ладонь на дверь.

– Я так рад…

Сердце пропустило удар.

Он меня обнял. Резко, порывисто и крепко.

– Я так рад, что это ты. Спасибо, что осталась и дошла до конца. Мне нужно время, чтобы осознать это.

О, а сколько мне нужно времени!

Тёплый… Тёплый и нежный. Удивительно, что принц, наследник Миддуны, способен на такие объятия – любящие, глубокие, надёжные. Чего это я, в самом деле?! Я прошла такой сложный путь, я имею полное право ответить тем же. Меня никто не сдвинет с честно отвоёванного места. Я достойна этих слов, я достойна этих объятий.

Обняла в ответ так крепко, как смогла.

– Я… я никак не могла понять вас, – тихо заговорила я. – Вы держались отстранённо, вы держали лицо, и это было мудро. И раз всё так сложилось, может, пришло время внести немного ясности?

Как же тепло.

Кончиками пальцев шаловливо пробежалась по его спине.

– Если назовёшь меня по имени, то внесу, – мурлыкнул Ингрен. – Какое у меня имя?..

– Ингрен. Конечно же, тебя зовут Ингрен. Скажи мне, Ингрен, почему ты так хотел моей победы?

– Хм, – задумался он. – Если я скажу, что ты мне очень симпатична, это будет слишком слабо сказано.

– Ну вот опять уклоняешься от ответа! – Я отстранилась от него. – Но ничего. Со временем я узнаю больше.

– Как и я. Я очень надеюсь, что ты рада своей победе так же, как и я.

– О. Для этого мне нужно отдохнуть.

Ингрен улыбнулся, а я подивилась, насколько же светлое и красивое у него лицо. Он взял меня за руку и припал к ней поцелуем.

– Если тебе что-нибудь понадобится, говори сразу.

– Просто никогда не будь, как Ардвин, – выпалила я.

Ингрен на глазах помрачнел.

– Никогда, – пообещал он.

Прошло несколько дней, и я так и не привыкла, что мне все кланяются по поводу и без. Дворец-на-Утёсе наполнился слугами, его чудесные способности прислушиваться с обитателям заснули, и мне пришлось привыкать к присутствию горничных, портних и многочисленных наставниц по самым разным наукам. Меня, как и велели Ингрен с Айгви, переселили в покои, которые подходили моему новому статусу, и в них я очень много думала. Думала, думала, думала, лежа в огромной кровати, сидя в глубоком мягком кресле возле окон во всю стену, сидя за столом с книгой и наблюдая за Бусинкой. Думала о прошедших испытаниях, думала об Ингрене и своих чувствах к нему, думала о предстоящей встрече с его царственными родителями…

Мы виделись каждый день. После моей победы Ингрен очень изменился – настолько, что в определённые моменты только его лоск и элегантная сдержанность говорили, что это один и тот же человек. Мой будущий муж оказался очень добродушным, ироничным и открытым, и я временами терялась, не зная, как себя с ним вести. А он, казалось, и рад был избавиться от собственной маски. Думаю, что таким он позволял себе быть только со мной и с сестрой. Я же боялась сделать лишний вздох в сторону такого невероятного доверия и не могла понять, насколько же мы знакомы? А в следующий миг одёргивала себя – разве имеет это значение, когда мы прошли вместе через Коралловый Чертог?

И чем дальше, тем больше участия Ингрен проявлял ко мне. Чем дальше, тем сильнее горел его взгляд, горячее становились руки, и расстояние сокращалось неумолимо. Мне совершенно нечего терять, и тело, истосковавшееся по поцелуям и ласкам, так и тянулось к учтивым проявлениям нежности, однако что-то внутри не позволяло торопиться. И Ингрен ни на чём не настаивал из уважения ко мне.

У нас ещё много времени впереди.

Наверное, Эби-Ши и Айгви были правы. Ко мне испытывают нечто гораздо большее, чем симпатия, пусть даже и глубокая. И это… так приятно.

– А знакомство с будущей принцессой всё-таки очень полезно! Жаль только, что не я принцесса, ну да ладно, – говорила Лалли, верная себе, как всегда. – Ты мне только скажи, принцесса – ты мне поможешь расквитаться с семейкой моей мачехи?!

– По закону – помогу, если докажешь их виновность, – кивнула я. – Чинить расправу без доказательств я не могу себе позволить, сама понимаешь.

– Какая же ты скучная!..

Да, Лалли, я помню твои слёзы по бабушке. Но, увы, пока что я лишь готовлюсь вступить в большой страшный мир власти и политики, и такие сложные дела мне не по плечу.

Удивительно, но Лалли не держала на меня зла. Тогда, после испытания, она довольно быстро пришла в себя и несколько дней почти не разговаривала, с головой погружённая в собственные тяжёлые, как свинец, мысли. Мы не обсуждали произошедшее ни с ней, ни с Эби-Ши. Это был слишком личный опыт и слишком абсурдный, несовместимый с миром живых. Если бы заговорили о нём, то быстро окрестили бы друг дружку сумасшедшими. А вот если бы мы пересеклись где-нибудь там, то, может, и побеседовали бы. Но там очень не хотелось оказаться вновь.

Эби-Ши полностью вернула рассудок, но стала ещё более замкнутой, хотя, казалось, дальше некуда. Зато она сняла с шеи голосовую мембрану убитой сирены и выбросила в море. Она не говорила со мной об этом, и мне приходилось лишь догадываться, что значил для неё этот шаг.

– Ну хочешь, станешь моей фрейлиной? Вот это я могу для тебя сделать! – заявила я. – Айгви ты не нравишься, а нас с тобой многое связывает. Откажешься – буду считать тебя не очень умной.

Лалли с изумлённым видом повернулась ко мне.

– Ты серьёзно?!

– Что, я больше не скучная?

– Кхм! Я подумаю над вашим предложением, моя принцесса.

Я рассмеялась. О боги. Она изменилась всё же в лучшую сторону. Последнее испытание многое в нас изменило.

– Эби-Ши! – позвала я шидро, которая молча сидела в углу с самым отрешённым видом. – Мы видимся уже третий раз, а ты толком ничего не говоришь. Ты ведь сама приходишь сюда, я тебя не притаскиваю силой. Может, пообщаемся?

Она мельком глянула на меня и отвернулась.

– Я просто хочу, чтобы ты знала – если что-то случится, ты можешь всегда прийти ко мне, и я постараюсь тебе помочь. Даже не как принцесса, а как… не знаю… твой друг? В общем, кем меня считать, тебе виднее, но я тебе помогу. И не только тебе.

На самом деле, я хотела бы такую подругу, как Эби-Ши. Было в ней что-то несгибаемое, твёрдое, нерушимое, надёжное. Но какой ранимой она при этом оказалась! Ох уж это последнее испытание.

Пару раз ко мне заходила Накки, просто чтобы выразить почтение, и вот к её поклонам я никак не могла привыкнуть. После случая с Дарном она полностью оправилась, но на сближение не шла, да я и не возражала. Не знаю его истинного отношения к моей победе, но оно и не имело значения.

– У меня к вам только одна просьба, – заговорила я. – Не торопитесь замуж, пожалуйста.

– Ах вот ты как, значит! Сама собирается, шьёт себе свадебный наряд, а нам запрещает! – возмутилась Лалли.

– Я не о том! Просто не хочу, чтобы вы попались… как я в прошлый раз. Не надо. Подождите, пока я не придумаю кое-что на случай, если всё же угораздит попасться.

– Хм-м. Я понимаю, но всё же боюсь, что у тебя не получится, и мы так и просидим в старых девах, – ответила Лалли.

– Не сидите. Но выходите замуж с умом, потому что потом не выпутаетесь. Не повторяйте моих прошлых ошибок.

– Мы и так знаем.

Знаете, знаете. Я и не сомневалась.

Я почти не вспоминала ни о проклятии, ни об Ардвине, зато если вспоминала, то старалась скорее забыть. Королева-прачка была права – проклятие ушло, а страх перед ним остался. Надеюсь когда-нибудь от него избавиться и заполнить его место чем-то ещё. Чем? Не знаю. Благородной целью? Любовью? Предназначением?

Не знаю. Наверное, решу потом.

Когда стемнело, и Лалли с Эби-Ши ушли, наконец пришёл Ингрен.

– Надеюсь, у тебя было время соскучиться по мне? – спросил он, развалившись на подушках на полу.

– Дай подумать. Мои бывшие соперницы сначала отвлекали меня от пугающих мыслей, а потом пришёл ты. Я не успеваю скучать, зато успеваю бояться их величеств. Мне очень страшно. Особенно я боюсь твою матушку.

Это не пустой звук. Ингрен вот уже несколько дней пытался убедить родителей познакомиться со мной. Когда королева узнала об отборе, она была недовольна, хотя и понимала, для чего Ингрен его устроил. А когда узнала, кто победил, была недовольна вдвойне. Чем-то я ей не понравилась, и моя принадлежность к угасшему славному роду вряд ли была главной причиной – дескать, протиснулась нищенка в королевский род, не имея за душой ничего, кроме громкого имени, и как жалко это выглядит! Да, нищенка, да, протиснулась. Выживаем, как умеем.

– Она никак не примирится с тем, что не сможет меня женить на принцессе Хайкариндэ, – с досадой произнёс он. – Но никакая из родовитых принцесс не сравнится с тобой, и ни одна из них не даст мне больше, чем ты. Ничего не бойся и не думай, будто заняла чужое место. Ты на своём месте, твои помыслы чисты, и я всегда рядом.

– Да, ни одна из этих чужестранок не владеет магией течений и не может разделить с тобой бремя Слезы Бездны. Конечно, я на своём месте.

– И это тоже. Но я даже не об этом.

– Не об этом? Да ты ради этого и затеял отбор!

– Да, и я счастлив, что нашёл кое-что ещё очень важное. И я всё думаю о масках, правильно я сделал или нет, что заставил вас их носить. Возможно, без них всё было бы проще, раз я всё равно не ошибся с выбором?

Ингрен перевернулся на живот и посмотрел на золотую маску, которую я повесила на стену в память о таком важном событии, как отбор.

– Ты не ошибся, и это главное! – самодовольно заявила я.

– Кажется, ты радуешься этому? Наконец-то я дождался этого момента.

– Разумеется! Я выхожу замуж за принца! Думаешь, я когда-нибудь смела мечтать о таком?! Но даже это не так важно, как ты и твоё отношение. Знаешь, когда отбор построен на расчёте, видеть, как тебе желают победы вовсе не из-за твоих магических успехов, это…

– Ты слишком много думаешь! – заявил Ингрен.

Договорить он мне не дал, закрыв поток слов нашим первым поцелуем.

Я замерла. Сердце забилось птицей в клетке, где-то внизу живота стало томно. Губы Ингрена, мягкие, ищущие, становились всё настойчивее, и я ответила на поцелуй. Обняла, зарылась ладонью в длинные чёрные волосы и подалась ближе.

Меня никогда не целовали… вот так. С обещанием любви и счастья. И так хочется в это поверить, так хочется…

– Прекрати слишком много думать, – сказал Ингрен, прервав поцелуй. – У тебя для этого будет много времени, и ты устанешь. Если я скажу, что люблю тебя, ты перестанешь думать хотя бы в спальне?

– А… что?..

Я не ослышалась? Он наконец-то сказал это?!

– Я люблю тебя, моя Жемчужинка. – Поцелуи пошли по щеке, по шее. – Если ты не поняла, я любил тебя с тех пор, как ты понравилась Бусинке. Эта рогатая забияка соединила наши судьбы. Ты после этого обязана сделать её фамильяром! Правда, я сам это понял совсем недавно.

Расстегнул одну пуговицу, другую. Продолжай!

– Ещё раз скажи.

– Я люблю тебя. Если скажешь то же самое в ответ, это будет лучшее, что случится в моей жизни.

Хм.

А почему бы и нет? Почему бы и не любить? Надоело! Сначала идти против себя ради семьи, потом из-за проклятия, потом ради других женщин… А ради себя почему бы не жить? Почему бы не любить? Я и так слишком много своей молодости потратила на всё что угодно, кроме любви. Сейчас можно её позволить себе столько, чтобы было завидно самой себе. И пусть мои слёзы, что вернулись ко мне в лучшем виде, станут моей силой.

– Да. Я люблю тебя. Я так решила. И это тоже лучшее, что есть в моей жизни.

Мне показалось, или у Ингрена заблестели глаза?

– Да, это самое верное решение, на которое только способен человек, – ответил он.

Я счастливо рассмеялась.

Да. Ингрен абсолютно прав.