Текст книги "В самое сердце (ЛП)"
Автор книги: Кейт Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Я не уверен, что вы не нравитесь мне и без него. Но вы правы – сейчас вам как никогда нужна холодная голова.
Глава 13. Никому не друг
В кабинете сэра Роберта зажгли две лампы – одну на его столе, другую – на стоявшем в углу письменном, за который сел Роулинсон. Брокер стоял в центре комнаты под пристальным взглядом сэра Роберта. Джулиан занял стратегическую позицию на стуле рядом с камердинером, так что мог видеть обоих участников грядущего допроса. В комнату вошёл и МакГрегор, за которым колыхалась тень. Ветер снаружи задувал всё сильнее, свирепо гоняя капли дождя по оконным стёклам.
Сэр Роберт обратился к Брокеру.
– Я должен сразу предупредить вас, что вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Я не могу требовать от вас свидетельствовать против себя. Но я настоятельно рекомендую поделиться сведениями, если они могут оправдать или объяснить ваши действия. В ином случае я буду вынужден сделать неблагоприятные для вас выводы. Вы меня понимаете?
– Думаю да, сэр.
– Как ваше полное имя?
– Томас Стоукс, сэр.
Сэр Роберт резко поднял голову.
– Я думал, ваше имя – Брокер.
– Брокер – это прозвище, сэр.
– Вы знали, что Брокер – это не настоящее имя? – Спросил сэр Роберт.
Прозвище, насколько знал Джулиан, было дано Брокеру за что он ловко служил «посредником» между содержимым чужих карманов и скупщиком краденого[31].
– Брокер сообщил своё настоящее имя, когда я нанимал его. Но он сказал, что привык откликаться на «Брокер», и я подумал, что ему это подходит и стал звать его так. – Он с нажимом добавил. – Не имею ни малейшего представления, откуда это прозвище взялось.
У Брокера отвалилась челюсть, и он затряс головой в знак протеста. Джулиан метнул в него предостерегающий взгляд, что говорил: «Не будь ослом. Я наврал ради тебя и буду врать дальше. Если ты меня остановишь, навредишь обоим».
– Что значит это прозвище? – Спросил сэр Роберт.
– Не знаю, сэр. Отец так меня звал, когда я был мальцом.
– Сколько вам лет?
– Двадцать, сэр.
– Давно вы служите у мистера Кестреля?
– Думаю, около двух лет, сэр.
Сэр Роберт повернулся к Джулиану.
– Вы наняли его камердинером, когда ему было всего восемнадцать? У него уже был какой-то опыт?
– Ни малейшего. Настоящий tabula rasa[32]. Я смог сделать из него такого слугу, какого хотел.
– Чем вы занимались перед тем, как поступить к мистеру Кестрелю?
– Я меня не было работы, сэр.
– Как же вы жили?
– Не очень хорошо, сэр.
– У вас есть семья?
– Нет, сэр. Родители умерли, а где братья-сестры, я не знаю.
– Как же вы попали в услужение к мистеру Кестрелю?
Брокер заколебался на миг или два.
– Я нашёл его луковицу… его часы, сэр. И вернул ему.
МакГрегору подумалось, что это один из самых забавных способов нанять слугу. Особенно для парня, что так печётся о своей внешности, как Кестрель. Черт возьми, этот человек становится всё загадочнее с каждой минутой.
– Расскажите о том, что вы делали сегодня днём. – Сказал сэр Роберт. – Вы всё ещё утверждаете, что были в комнате мистера Кестреля и вышли оттуда незадолго до половины пятого?
– Да, сэр.
– Всё это время вы были один?
– Да, сэр.
– Я уже спрашивал вас о этом, но вы солгали, так что я обязан повторить мои вопросы. Надеюсь, в этот раз я услышу правду?
– Да, сэр. Но, сэр, я не врал ни о чём, кроме того, что ходил прогуляться.
– Скоро мы до этого дойдём. Видели ли вы сегодня молодую женщину с золотисто-рыжими волосами и голубыми глазами в жёлтом платье?
– Нет, сэр.
– Знаете ли вы кого-нибудь, кто подходил бы под такое описание?
– Не припоминаю никого похожего, сэр.
– У вас были в прошлом проблемы с законом, Стоукс?
Брокер облизал губы.
– Нет, сэр.
– Почему вы солгали о том, что пошли прогуляться, когда я спрашивал вас в прошлый раз?
– Да не крал я ничего, сэр! – Выпалил Брокер.
– Не крал чего?
– Ничего сэр. Что бы у вас не пропало, это был не я, клянусь!
– А ничего и не пропало, насколько мы знаем. Речь идёт о убийстве.
– Боже мой! – Брокер посмотрел на Джулиана. – Они думают, что это я, сэр?
– Ты вызвал кое-какие подозрения, когда сказал, что ходил совершать моцион, а вместо этого был в комнате, полной потенциальных орудий убийства.
– О, сэр, я не… Я… Поверьте, сэр, я ничего не делал!
– Почему ты сказал, что был на улице, когда на самом деле пошёл в оружейную? – Спокойно спросил Джулиан.
– Я испугался, сэр. Мне ничего было не надо, просто хотел взглянуть. Вы рассказывали мне об оружейной прошлым вечером, помните? О том, что там полная комната шпалеров[33], и карт и флагов, и железа, что рыцари надевали на коней. Мне захотелось самому посмотреть, и у меня было немного времени до ужина, так что я пошёл взглянуть. Потрясающее место, сэр – никогда прежде не видел ничего похожего. Я хотел посмотреть всё и совсем забыл про ужин, а когда на часы глянул, то увидел, что опоздал, так что припустил в людскую.
– Послушай-ка, парень, – вступил МакГрегор, – непохоже это на правду. Если ты не замышлял ничего дурного, то почему сразу не сказал, что был в оружейной? Ты ведь просто смотрел и не мог предугадать неприятности.
– Дело не в этом, сэр. Я струхнул, когда увидел, что пришёл легавый… то есть констебль. Я думал, может кто-то чему-то ноги приделал, и не хотел в это впутываться. Я подумал, что если скажу, что был в оружейной, все будут недовольны, и решил соврать, что выходил на улицу. Я не знал, что парадная дверь заперта. Просто не подумал об этом. – Он посмотрел на Джулиана. – Простите, сэр.
Заговорил сэр Роберт.
– Я думаю, будет справедливо предупредить вас, Стоукс, что вы в очень серьёзном положении. Вы лгали, отвечая мировому судье и не признались бы в этом, если бы не Молли. Я не могу быть уверен, что в ваших словах теперь нет лжи. Вы признали, что были последним, кто был в комнате мистера Кестреля перед тем, как обнаружили тело. И вы признали, что примерно в то время, когда жертва была заколота, вы тайно побывали в комнате, где было множество ножей.
– А тело нашли в комнате моего господина, сэр?
– Да.
– Ну, сэр, если я чего и не cделал бы никогда, так это не подрезал бы фитиль какому-то малому и не оставил бы коченеть в комнате хозяина! Чтобы втравить моего господина в такие неприятности? Да ни за что, сэр![34]
– Жертва – не мужчина. – Сказал сэр Роберт. – Это молодая леди, что я вам уже описывал.
– Так… Стало быть, убита рыжая деваха в жёлтом платье? Кто она, сэр?
– Этого мы пока не определили. Если вы всё же знаете её, я даю вам ещё одну возможность ответить.
– Хотел бы помочь вам, сэр, но не знаю, кто она.
– Очень хорошо. Синдерби, проверьте, есть ли у него оружие или ещё-то краденое.
Брокер принял расслабленную позу. Джулиан бы предпочёл, чтобы его слуга не вёл себя так, будто привычен к обыскам. Синдерби ощупал подозреваемому пальто и вывернул карманы. Там нашлась лишь пригоршня монет, перочинный нож, носовой платок, маленькая щётка для одежды, нитка с иголкой, листок с булавками да пара леденцов.
– В какой комнате вы живёте? – Спросил сэр Роберт.
– Вместе с лакеями, сэр, Майклом и Питером.
Сэр Роберт приказал Синдерби обыскать комнату Брокера. А пока что самого Брокера предстоит запереть в кабинете Роулинсона, что был рядом с кабинетом сэра Роберта.
– Это действительно необходимо? – Спросил Джулиан.
– Это подозреваемый. – Ответил сэр Роберт. – Его нужно держать под замком, пока я не решу, если ли причины для ареста. Роулинсон, будьте добры показать Синдерби, где ваш кабинет. Потом скажите Трэвису осмотреть оружейную и проверить, не брали ли недавно оттуда какой-нибудь нож или не пропал ли один из них.
Роулинсон и Синдерби вышли, уводя Брокера. Тот бросил на Кестреля покаянный взгляд. Джулиан в ответ подмигнул. Брокер улыбнулся и подмигнул в ответ.
– Что ж, мистер Кестрель, – вновь заговорил сэр Роберт, – можете вы сказать что-то в защиту своего слуги?
– Я не могу оправдать его неискренность. Ему стоило сразу говорить правду. Но его ложь – ещё не доказательство того, что он кого-то убил. Он врал, чтобы отвести внимание от себя, потому что испугался того, что за него может взяться констебль. Для людей того класса, к которому принадлежит Брокер, констебль – это очень опасный зверь. Уличный торговец или подметальщик перекрёстков не может твёрдо верить в то, что закон – его друг.
– Как и я. – Сказал сэр Роберт. – Закон беспристрастен. Он никому не друг и друг всем сразу.
– Что же, может и так, но люди, подобные Брокеру, стараются держаться подальше от слуг закона, к добру ли, к худу ли.
– Вы знаете что-нибудь о его жизни до службы у вас? Его речь пестрит воровским жаргоном.
– Я думаю, это не такая уж редкость в Ист-Энде. Если на то пошло, это не такая уж и редкость среди юных отпрысков благородных семейств. В этом отношении Брокер прыгает выше головы.
– А что вы скажете, доктор МакГрегор?
– Я думаю, что добрая половина того, что наболтал этот парень, может быть вздором, но в одно я верю. Когда он клялся, что никогда бы не втянул бы своего хозяина в неприятности, оставив труп в его комнате, он звучал очень искренне.
– Он когда-нибудь выказывал склонность к насилию или нервным расстройствам? – Спросил сэр Роберт у Джулиана.
– Простите меня, сэр Роберт, я не хотел смеяться, но когда я вспоминаю, что мы говорим о Брокере… Сэр Роберт, у него самое мягкое изо всех христианских сердец. Он даже пауков не убивает. Он собирает их и выводит через окно, как королей. Возможно, он способен на убийство – возможно, мы все на это способны в определённых обстоятельствах – но в случае Брокера это не было и не могло быть именно такое убийство. Хладнокровно зарезать молодую женщину, уложить его на кровать, а потом беззаботно пойти ужинать, будто ничего не случилось – нет, сэр Роберт, даю голову на отсечение, Брокер на это не способен.
– Могу я задать вам прямой вопрос, Кестрель?
– Кажется, вы раньше не колебались с такими вопросами, доктор, и не хотел бы, чтобы вы это делали.
– Ну так вот он. Этот человек кажется очень предан вам и, если вы правда сделали для него всё, что он сказал, у него на то есть причины.
– Всё, что я делаю для него – это плачу недостаточно много, чтобы он всегда был у меня под рукой в любое время дня и ночи.
– Вздор! Он не сказал этого прямо, но я понял. Он жил в Лондоне в нищете, а вам вздумалось взять его камердинером, несмотря на то, что он говорит, как завсегдатай притона и не знал, как гладить рубашки или что он там для вас делает. О, да, я думаю, что всё правильно понимаю, иначе бы вы смотрели мне в глаза, а не в окно. Он верен вам, и это правильно. Но я хотел бы знать, как далеко он готов пойти, чтобы услужить вам? Сможет ли он убрать с дороги человека, если сочтёт, что вам это нужно?
– Не знаю. Я знаю, что он дьявольски умел и умён, и если задумал бы кого-то убить ради моего блага, думаю, он справился бы получше. Но мне очень трудно поверить, что он мог ударить женщину ножом в спину, какова бы не была причина. Кроме того, как он мог помочь мне, убив девушку, которую я никогда не встречал и не знаю?
– Нам нужно опознать её. – Сказал сэр Роберт. – От этого зависит всё расследование. Только узнав, кто она, мы поймём, у кого могли быть причины убить её.
Джулиан собрался с духом.
– Вы хотите дальше допрашивать всех, кто был в доме?
– Я думаю, я с этим закончил, мистер Кестрель.
– Вы не расспросили никого из членов вашей семьи и мистера Крэддока.
– Вы хотите сказать, что я должен угрожать моей семье и гостям подозрениями в убийстве?
– Я – один из ваших гостей, сэр Роберт, и я был под подозрением с того мига, как мы узнали о преступлении. Поверьте мне, это не очень приятный опыт. Я могу понять ваше нежелание впутывать собственную семью. Но разве можно честно и тщательно расследовать убийство, если каждый из тех, кто находится в доме, пусть и находящийся вне подозрений, не будет допрошен о том, что он или она делал, в то время, когда жертва была убита?
– Вы не можете хотеть, чтобы я допрашивал свою жену… свою сестру… по подозрению в убийстве!
– Закон беспристрастен. – Тихо ответил Джулиан. – И он никому не друг и друг всем сразу.
Сэр Роберт сделал глубокий вдох.
– Да будет так, мистер Кестрель. Если вы пойдёте со мной, джентльмены, мы расспросим всех членов моей семьи и мистера Крэддока о том, где они был и что делали между половиной пятого и без двадцати минут шесть.
Глава 14. Деликатное дело для судьи
Перед тем как возвращаться в гостиную и расспрашивать членов семьи, сэр Роберт, наконец, рассказал об убийстве прислуге. К тому мигу все строили такие предположения, что правду восприняли скорее с облегчением. Услышав, что камердинер мистера Кестреля задержан для допроса, все уверили друг друга, что Брокер был паршивой овцой. Взгляд у него был недобрый – это каждый замечал.
– Только подумай об этом. – Сказала Доркас Молли Дейл. – Он сидел рядом с нами весь вечер с кровью на руках, а мы ничего и не подозревали! – Но Молли лишь горько плакала и потому ничего не ответила.
Вернулся осмотревший оружейную Трэвис и доложил, что ни одного ножа не пропало и на ни одном нет следов того, что его недавно брали и пускали в дело. Джулиан испытал огромное облегчение – любой намёк на то, что жертва была убита чем-то из оружейной бросал на Брокера ещё более мрачную тень. К сожалению, отсутствие такого доказательства не клонило чашу весов пользу его слуги. Как осознал Джулиан, доказать невиновность куда сложнее, чем вину.
Сэр Роберт велел Трэвису перенести тело девушки вниз, в небольшую комнату, куда слуги смогут заходить по одному. Дворецкий и миссис Кокс должны будут наблюдать за прислугой и сообщить хозяину, если кто-то опознает жертву. Комнату Джулиана заперли до завтра – потом, в утреннем свете предстоит провести более тщательный обыск.
Кестрелю, конечно же, пришлось перебраться в другую комнату. Он спросил сэра Роберта, нельзя ли занять одну из соседних гостевых комнат. Тот согласился.
– Что, черт возьми, вы задумали? – МакГрегор очень хотел это знать.
– Хотел бы я продвинуться так далеко, чтобы что-то задумывать. Это просто предчувствие. Думаю, если мы сможем ответить на вопрос «Почему здесь?», то ответим и на «Кто?» и «Зачем?»
– Хотите сказать, вы ждёте, что мы будем давать отчёт о том, что делали во время убийства? А этот человек будет все записывать? – Леди Тарлтон указала затянутой в элегантную перчатку пальцем на Роулинсона. Тот наклонил голову и сделал вид, что поглощён своими бумагами.
– Я собираю сведения от каждого, кто был в Беллегарде или поблизости в то время, когда девушка была убита. – Подтвердил сэр Роберт. – В случае со всеми присутствующими это скорее формальность. Но, если я воздержусь от расспросов в знак уважения к вашему происхождению, положению в обществе или характеру, в этом можно будет усмотреть совершенно бесчестные мотивы. Уверен, вы не хотите, чтобы я боялся задавать членам своей семьи те же вопросы, которые уже задавал прислуге?
– Но нет никаких причин также нас унижать, – Возразила леди Тарлтон, – когда совершенно очевидно, кто был убийцей. То существо, что привёз с собой мистер Кестрель. А что иначе он делал в оружейной и почему лгал об этом?
– Признаю, некоторые обстоятельства вынуждают подозревать слугу мистера Кестреля. Но до тех пор, пока мы не найдём доказательств, расследование будет продолжаться. Как вы это не было мне неприятно, я должен узнать, что каждый из вас делал и где был между половиной пятого и без двадцати минут шесть сего дня. Скажу прямо – если вы не будете добры отвечать на мои вопросы, мне придётся передать это расследование другому судье, чья беспристрастность не будет ставиться под сомнение.
Этого не хотел никто из Фонтклеров – Джулиан видел это в тревожном молчании, что последовало за словами сэра Роберта. Испугались ли они того, что посторонний может наткнуться на ту тайну, благодаря которой Крэддок держит их в руках? Или у них есть более зловещие причины боятся настоящего и беспристрастного расследования?
Встал Хью.
– Если вы позволите сэр, я бы хотел дать отчёт первым.
Мать тепло улыбнулась ему. Улыбка сэра Роберта была более сдержанной, но в глазах читалась гордость и одобрение.
– Пожалуйста, говори.
– На самом деле, я не так много могу рассказать. Мы с мистером Кестрелем поехали на прогулку… должно быть около половины четвёртого. Я показывал ему парк и образцовые фермы. Мы вернулись домой без пяти или без десяти минут шесть, не раньше. Мне продолжать?
– Ты не рассказал о том, где был в шесть, когда мистер Кестрель нашёл тело. Скажи, вы с мистером Кестрелем были вместе все время прогулки?
– Да. Да, я уверен.
– Ты не замечал никаких незнакомцев, ничего необычного в окрестностях?
– Нет, сэр.
– И что произошло, когда вы вернулись?
– Майкл нас впустил, и мы прошли в холл. Там сказали друг другу пару вежливых слов о том, как нам понравилась прогулка или нечто вроде этого – а потом мистер Кестрель пошёл наверх. Я остался в холле, а потом спустилась мисс Крэддок и спросила…. – «О, дьявол! – Подумал он. – Я не хочу говорить, что она спрашивала о Кестреле. Это прозвучит ужасно смешно и поставит её в неловкое положение – ведь убийство совершено в комнате Кестреля!» – Она спросила о том, как прошла поездка. – Неловко закончил он.
Мод уставилась на него. Почему он скрывает, что она искала мистера Кестредя? Он думает, что видеться с ним было неправильно с её стороны? Это очень, очень несправедливо! Разве у неё в Беллегарде есть иные друзья? Сам Хью никогда не доверял её и не просил довериться ему. Внезапно, Мод поняла, что сэр Роберт обращается к ней.
– Мисс Крэддок, не будете ли вы добры продолжить?
Она неуверенно поднялась, чувствуя тяжёлый, пристальный взгляд отца. Мод казалось, что она стоит под ярким, испепеляющим светом. Голосом, столь тихим, что сэру Роберту пришлось несколько раз просить её повторить, она описала пикник с мисс Притчард и дочерьми Фонтклеров.
– Мы вернулись домой примерно без четверти шесть. И я… Я пошла к себе переодеться к ужину.
– Почему вы спустились вниз примерно десятью или пятнадцать минутами позже, когда мой сын встретил вас в холле?
– Я… Я думала, что забыла там зонтик от солнца. Но это было не так. Я глупо ошиблась. Он всё время был у меня в комнате.
Мод подумала: «Теперь я лгу ради отца и ради того, чтобы не противоречить лжи Хью. Сама не знаю, почему я готова на нечто столь неправильное ради них обоих».
Хью подумал: «Как же ловко она подыграла мне, когда я дал ей возможность скрыть то, что она искала Кестреля. Если бы в её чувствах к нему не было ничего предосудительного, неужели она бы сразу не признала, что искала его?»
Джулиан подумал: «Проклятие. Это невыносимо. Каждый из этих чертовски невиновных людей что-то скрывает, и никто не скажет, имеет это касательство к убийству или просто их романтическая ерунда».
– Могу я быть следующей? – Предложила леди Фонтклер. Она улыбнулась мужу, в её тёмных глазах читалась уверенность в Роберте. – Всё время, о котором мы говорим, я была в оранжерее. Я ухаживала за цветами, шила и слушала, как ты читаешь мне вслух. Я не видела никаких незнакомцев и не заметила ничего необычного.
– Один раз, – напомнил сэр Роберт, – я выходил из комнаты.
Она впервые отвела взгляд.
– Да. Да, это правда. Я думаю, ты пошёл в библиотеку за книгой – стихами Поупа. Через несколько минут с веранды вошла Изабель. Это было двадцать минут шестого – я запомнила, потому что она сама спросила меня, сколько времени. Ты вернулся через пять или десять минут после этого. Ты выходил не больше чем на четверть часа.
– Спасибо, дорогая. Изабель, ты продолжишь?
Изабель изящно поднялась на ноги.
– Я была в саду, в своей любимой розовой беседке. Не могу вспомнить точно, когда я пошла туда, но это было ближе к трём, чем к четырём пополудни. Я взяла альбом и пенал, чтобы набросать эскиз туфель для мисс Крэддок. Я хотела вышить их для неё – сделать подарок к свадьбе. Закончив с этим, я подумала, что уже время переодеваться к ужину, так что вернулась в дом через оранжерею. Тетя Сесилия была там. Я спросила её, который час, и она ответила – двадцать минут пятого. Я поблагодарила её и поднялась наверх. Я хотела найти мисс Крэддок и показать свои наброски, так что пошла в её комнату и постучала, но её там не было. Так что я отправилась к себе и снова села за наброски. Потом позвонила горничной и оделась к ужину.
– Мисс Фонтклер, если вы прошли с первого этажа нового крыла в комнату мисс Крэддок, что расположена в главном доме, вы должны были пройти по коридору, что ведёт в мою комнату. – Заметил Джулиан.
– Я не прошла его целиком, только до поворота налево, что вёл к комнате мисс Крэддок.
Джулиан мысленно представил её путь. Его комната была в конце коридора. Изабель подошла к коридору с противоположной стороны – тогда ей нужно было пройти мимо пары-тройки дверей и повернуть налево. Стоит ли надеяться, что она могла что-то видеть и слышать в те несколько мгновений, что занял у неё путь до поворота? Конечно, когда она вернулась домой – в двадцать минут шестого – убийца мог уже давно расправится с жертвой и сбежать. Но всё же…
Похоже, сэра Роберта посетили же те мысли.
– Ты была поблизости от комнаты мистера Кестреля во время убийства или чуть позже. Я не хочу пугать тебя этим, просто напоминаю, что всё, что ты тогда видела, может оказаться очень важным.
Изабель немного подумала.
– Боюсь, я ничего не видела. Я шагала быстро и была погружена в мысли о том, что нужно поговорить с мисс Крэддок. Узнав, что её в комнате нет, я пошла в свою. Я не задерживалась и не оглядывалась. Всё вокруг выглядело как обычно.
– И ты нет слышала ничего странного?
– Нет, дядя Роберт, ничего.
– Если ты вспомнишь что-нибудь – любую подробность, даже самую мелкую, что-нибудь странное – пожалуйста, сообщи мне.
– Да.
– Джеффри? – Сэр Роберт повернулся к брату.
– Боюсь, я немногое могу рассказать. На фоне рассказа Изабель мой скучноват. Я поехал прокатиться, вернутся после шести и пошёл переодеваться. Вот и всё.
Сэр Роберт не спускал с полковника испытующего взгляда.
– Ну, – Джеффри забеспокоился, – что ты ещё хочешь знать?
– Слуги говорят, что ты отправился проехаться только после пяти. Чтобы получить полную картину, я должен попросить тебя рассказать, где бы был между половиной пятого и пятью.
– Бога ради, Роберт! Мы дошли до того, что ты расспрашиваешь слуг обо мне у меня за спиной?
– Я расспрашиваю слуг обо всех, кто приходил и уходил сегодня днём. А теперь, не будешь ли ты так добр, чтобы рассказать?
– Я был у себя в комнате! Ты доволен? Сидел, ничего не делал, а потом одел сапоги и вышел.
– Твой слуга помогал тебе одеть сапоги?
– Боже мой, тебе нужен свидетель? Нет, он ужинал. Я решил его не дергать. Уж, наверное, я в состоянии натянуть сапоги! – Он откинулся на спинку стула. – Боюсь, я не запомнил, какой надел первым. Прошу прощения.
Сэр Роберт сохранял спокойствие. Джулиан не сразу понял, что тот просто пытается справиться со своим голосом. Наконец, у него получилось.
– Слуги думают, что ты бы чем-то обеспокоен, когда выезжал.
– Обеспокоен я был не мертвой женщиной в комнате Кестреля.
– Я и не говорю, что это так. Я лишь пытаюсь составить полную картинку.
– Ну что же, мне нечего добавить.
– Очень хорошо. Кэтрин, могу я попросить выступить тебя?
– О, разумеется. Поскольку все здесь оказались готовы пройти через это бессмысленное унижение, и мне не пристало ускользать от своей доли. Меня утешает только что, что рассказ будет короток. Я не покидала своих комнат – спальни и будуара – вскоре после обеда и до самого ужина. Моя горничная помогла мне переодеться после шести. Все остальное время я была одна.
– Могу я спросить, что ты делала всё это время?
– Я считаю этот вопрос оскорбительным, но думаю, что обязана отвечать. Я вышивала. Ты хочешь узнать что-то ещё?
– Этого достаточно. Спасибо. Гэй?
– Между половиной четвертого и половиной шестого я спал. Потом проснулся, позвонил камердинеру и переоделся к ужину. Я спустился вниз где-то между шестью и половиной седьмого.
– Ты спал у себя в комнате?
– Да, сэр. Днём я страшно вымотался – был на ногах львиную долю прошлой ночи, потом рано встал и ездил на конскую ярмарку. Мне было нечего больше делать, так что я вздремнул пару часов. Полко… мой отец подтвердит. Я видел его прямо перед тем как пойти к себе в комнату.
Джеффри кивнул.
– Я спросил Гэя, не хочет ли он сыграть роббер в пикет, а он ответил, что его клонит в сон, и он лучше поднимется наверх и вздремнёт.
– Когда это было? – Спросил сэр Роберт.
– Я точно не помню. – Ответил Джеффри.
– Прямо перед тем, как я пошёл спать. – Помог Гэй. – В полчетвертого.
– А где вы говорили об этом?
– Я нашёл Гэя в библиотеке. – Сказал Джеффри. – Он ушел, а я остался.
– После этого вы виделись друг с другом до ужина?
– Мы и не могли. – Ответил полковник.
– Я же говорил, дядя, я спал. – Добавил Гэй.
– Мистер Крэддок, остаётесь вы. Не будете ли добры..?
– Днём я выезжал, чтобы дать лошади размяться. Когда я вернулся, до ужина было ещё далеко – не то половина пятого, не то без четверти шесть. Я отдал лошадь конюху и решил пройтись. Я вернулся в двадцать минут шестого – я помню, потому что посмотрел на свои часы. Потом поднялся к себе и переоделся. Вот и всё.
– Все это время вы были одни?
– Да.
– Куда вы ходили пройтись?
– По угодьям. Там есть небольшая поляна, которую я хотел увидеть ещё раз.
Леди Тарлтон резко обернулась к Крэддоку и впилась в него горящими глазами. Он даже не взглянул на неё. Сэр Роберт этой реакции не заметил.
– Вас видел кто-нибудь во время прогулки? – Спросил он Крэддока.
– Нет.
– Майкл сказал, что впустил вас через парадную дверь примерно в двадцать минут шестого.
– Так и есть.
– Вы встретили кого-нибудь по пути в свою комнату?
– Нет. И никто не видел меня, насколько я знаю. Ко мне поднялся камердинер, помог мне переодеться, но это было уже после шести. Так что у меня нет того, что адвокаты называют «алиби». Так что же – кто из нас убийца?
Глава 15. Леди Тарлтон в западне
– Поскольку мы заговорили об алиби, – холодно сказал сэр Роберт, – позвольте мне указать, что леди Фонтклер была со мной весь обсуждаемый промежуток времени, кроме нескольких минут, когда я выходил в библиотеку. Мой сын, мистер Кестрель и мисс Крэддок также свободны от подозрений – если доктор МакГрегор не ошибся, девушка была убита не позднее, чем без двадцати шесть. Их рассказ, который подтверждается словами Майкла, говорит, что никого из них во время убийства ещё не было дома.
– Если я правильно поняла доктора МакГрегора, – вступила леди Тарлтон, – единственная причина, по которой он считает, что девушка была мертва в без двадцати шесть состоит в том, что, по словам мистера Кестреля, тело уже остыло, когда он нашёл его. А это подтверждается лишь словами мистера Кестреля.
– Я тоже притрагивался к тему и обнаружил, что оно остыло. Это было всего через несколько минут, после того как мистер Кестрель нашёл его. – Заметил сэр Роберт.
– Кроме того, есть и иные факторы, на которые я опирался, когда определял время смерти. – Добавил МакГрегор. – Исходя из степени окоченения и потери крови, я установил, что скорее всего она была убита между половиной пятого и половиной шестого.
Леди Тарлтон потрясла головой.
– Раз уж мы все отвечаем на вопросы, я бы спросила мистера Кестреля, не может ли быть, что он захотел избавиться от… кого-нибудь, с кем имел некоторую связь, поручив своего слуге убить этого «кого-нибудь» в нашем доме, чтобы бросить подозрения на нас.
– Я надеюсь, что вы сами в это не верите, леди Тарлтон – так же как я не верю в то, что любой из присутствующих способен убить девушку в моей комнате, чтобы бросить подозрения на меня.
– Никто из нас не под подозрением. – Сказал сэр Роберт. – Я не могу не посоветовать вам прекратить усложнять обстановку, обвиняя друг друга.
– Роберт, ты ведь охрипнешь. – Сказала леди Фонтклер. – И ты ничего не ел, а ведь уже почти полночь. Почему бы тебе, доктору МакГрегору и мистеру Кестрелю не поужинать? Мы ведь уже закончили давать показания. Сегодня ты уже не сможешь продвинуться дальше.
– Боюсь, есть ещё несколько дел. – Он слегка и немного скованно улыбнулся жене. – И одно из них – попросить каждого из вас взглянуть на это и сказать, не знакома ли вам эта вещь. – Он достал из жилетного кармана серебряную раковину, заблестевшую в свечном свете.
– Что это? – Спросил Хью.
– Украшение, что носила на шее та юная леди.
– Возмутительно! – Леди Тарлтон подалась назад. – Ты ведь не думаешь, что мы будем прикасаться к ней?
– Всё, что я прошу – взглянуть на неё и сказать, не видели ли вы эту вещь прежде.
Леди Фонтклер протянула руку.
– Можно мне? – Мягко просила она.
Муж протянул её раковину на голубой ленточке. Леди Фонтклер тщательно осмотрела её, но покачала головой и передала Хью. С грустью и лёгким трепетом он медленно осмотрел её украшение с обеих сторон и с извиняющимся взглядом передал Изабель, как если бы был рад оградить её от этого испытания. Но девушка взяла раковину недрогнувшей рукой и осмотрела её так тщательно, будто её спросили, что она думает о той как художник.
Похоже, украшение должно было сделать по комнате полный круг. Следующим был полковник Фонтклер. Но стоило Изабель протянуть раковину ему, как тот слегка вздрогнул, глядя на серебро, блестевшее в руке девушки. Он медленно протянул ладонь и взял вещицу, взглянул на неё и передал сыну. Гэй отделался самым кратким из возможных взглядом и почти ткнул украшение в лицо следующему – это оказалась Мод. Девушка озадаченно посмотрела на раковину и передала отцу.
Крэддок адресовал вещице твёрдый взгляд своих сузившихся глаз, а потом подошёл к леди Тарлтон и передал украшение ей. Казалось, он нависал над женщиной, делая её высокую, гордую фигуру удивительно маленькой и уязвимой.
– Хотите, чтобы я подержал её или возьмёте в руки?
Она высокомерно протянула руку. Крэддок вложил в неё раковину. Леди Тарлтон осмотрела вещицу со обеих сторон.
– Она ничего мне не говорит. Вот, Роберт. Возьми обратно.
Сэр Роберт уставился на её протянутую руку. Леди Фонтклер и Джулиан, стоявшие по обе стороны от него, также не отрывали от неё взгляда.
На белой перчатке леди Тарлтон расплывалось красное пятно у указательного и большого пальцев. Увидев это, женщина бросила раковину на стол и отдёрнула руку.
– Дорогая, ты поранилась! – Воскликнула леди Фонтклер.
– Пустяк. Я думала, кровь уже давно перестала идти. Я перевязала порез и мне показалось, что этого достаточно.
Приблизился МакГрегор.
– Дайте взглянуть.
Леди Тарлтон прижала обе руки к груди, левую поверх правой.
– Не стоит, уверяю вас!
