Текст книги "В самое сердце (ЛП)"

Автор книги: Кейт Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Филиппа забросала его вопросами о Лондоне. Девочка слышала, что Джулиан – городской житель, а потому была поражена, как много есть в столице мест, о которых он ничего не знает. Он никогда не бывал на выступлениях у Астлея^[20], и не мог с уверенностью сказать, стоял ли он на том самом месте, где Анна Болейн и Катерина Ховард лишились голов.

– Тогда королям было проще избавляться от жён. – Заметила Филиппа. – Вжик-вжик топором и можно жениться снова.

– Должно быть, это было пугающе удобно.

– История – это ведь так увлекательно. Вы знаете, я ведь и сама пишу историю.

– Нет, я не знал. Историю чего?

– Моей семьи – всех битв, в которых мы сражались, обо всех наследницах, с которыми Фонтклеры сбегали – вот такую. Хотя мы не так много знаем о наших предках, что жили до семнадцатого века. Во время гражданской войны был страшный пожар, и много бумаг сгорело.

– Должно быть, это сильно осложнило вашу работу.

– Нет, не очень. Я много выдумала. Никто не отличит.

Объявили обед, и Джоанна с Филиппой вернулись в классную комнату. После трапезы, что была подана на веранде, с которой можно было созерцать английский сад, леди Фонтклер ещё раз предложила сыну показать гостю поместье.

– Вы готовы к экскурсии? – Спросил Хью Джулиана. – Или на сегодня уже достаточно верховых прогулок? У нас славный парк и несколько образцовых ферм. Не знаю, интересуетесь ли вы такими вещами.

– Я пытаюсь интересоваться всем на свете. Я всегда думал, что каждый скучающий сам виноват в своей скуке.

Хью испытал облегчение. Он боялся, что пресыщенного лондонской жизнью человека, вроде Кестреля, будет непросто развлечь.

– Мне сейчас нужно поговорить с родителями и обсудить соглашения, что прислали адвокаты. Я приду через час или два?

Джулиан согласился. Он был рад посвятить час или два себе самому. У Фонтклеров было отличное фортепиано, а он только и ждал, чтобы опробовать его и потому отправился в музыкальную комнату.

Здесь никого не было. С лёгким трепетом предвкушения, Кестрель открыл фортепиано, обнажив клавиши цвета слоновой кости. Он прикоснулся к ним, опробовал и, наконец, извлёк из инструмента радостные звуки сонаты си-бемоль-мажор Моцарта.

Отыграв последние ноты, Кестрель услышал робкие аплодисменты. Посмотрев через плечо, он увидел в дверях Мод Крэддок и встал. Девушка покраснела, перестала хлопать и спрятала руки на спиной.

– Я надеюсь, вы не против, что я слушала. Это было прекрасно.

– Я нисколько не против. Наоборот, я польщён, что вы захотели меня послушать.

Она чуть-чуть расслабилась.

– У вас хорошо получается, правда? Я хочу сказать, я не очень разбираюсь в музыке, но мне показалось, что вы играете прямо как настоящие музыканты, что папа приглашает на праздники.

– Спасибо. – Он не смог сдержать улыбку, но смог выдать её за благодарную, а не весёлую.

Она отвела взгляд, прошла в комнату и принялась разглядывать арфу, что стояла с противоположной стороны комнаты.

– Мистер Фонтклер очень любит музыку. Я… осмелюсь сказать, что это – то немногое, в чём вы с ним похожи.

«Таких вещей и правда немного. – Подумалось ему. – Конечно, она ведь думает, что раз я шафер Хью, то мы с ним уже много лет как Дамон и Финтий. Вот только я не могу признать, что мы едва знакомы, не рассказав, как и где встретились – что, конечно, забавно, но не очень честно по отношению к Хью».

– Мы и правда оба интересуемся музыкой. – Позволил он себе согласиться.

Она резко повернулась к нему, чуть дрожа, лицо её было белым как простыня.

– Мистер Кестрель… Могу я поговорить с вами? Я бы не стала спрашивать об этом, если бы тут был кто-то ещё. Я… Я не могу поговорить с отцом – я пыталась, но без всякого толка. И я не могу поговорить ни с кем из Фонтклеров. Они мне не друзья – они никогда не хотели видеть меня здесь, так что я не могу ожидать от них дружбы. Вы друг мистера Фонтклера – вы знаете его. Вы знаете его семью, его мир. Можете вы дать мне совет? Я не знаю, что делать!

– Моя дорогая мисс Крэддок, – Джулиан быстро подошёл к ней на несколько шагов, – я не знаю, как могу помочь вам. Но что бы то ни было, будьте спокойны, я сделаю это.

– Спасибо. – Прошептала она.

Кестрель усадил девушку на диван, и сёл рядом сам. Она встревоженно огляделась по сторонам.

– Наверное, нам стоит закрыть двери или выйти в сад.

Он покачал головой.

– Закрытые двери только привлекут внимание, а в саду никогда не скажешь, кто может прятаться за соседним кустом глициний. А отсюда там ясно виден холл и комнаты по обе стороны. Никто не сможет подойди незамеченным.

Мод невольно подумала, что у её собеседника, должно быть, большой опыт в том, как устроить тет-а-тет с дамой. Её охватило дурное предчувствие. Что же она творит? Встречается наедине с привлекательным джентльменом, которого едва знает! Её отец сказал, что молодые люди в свете сплошь проходимцы, что способны скомпрометировать девушку, едва взглянув на неё.

«Неважно! – Отчаянно подумала она. – Я готова на риск. Хуже, чем сейчас, уже не будет».

Она не отрывала взгляд от коленей, сплетая и расплетая пальцы.

– Я думаю, вы знаете, что брак между мистером Фонтклером и мной… Что он заключается не по нашей воле. Мой отец устроил это. Я не знаю, как. Сперва я думала, что Фонтклеры просто задолжали ему денег. Многие ведь берут взаймы, а у некоторых положение такое отчаянное… Однажды я заглянула в бухгалтерские книги отца, пока его не было. Я знаю, что не стоило делать этого, не спросив у него, но я должна была знать, как он добился этого от Фонтклеров. Но в книгах не было ни следа их долгов.

– А какие ещё доводы он смог привести?

– Я думаю, он знает о них что-то ужасное. Он должен знать что-то – иначе, они никогда бы не приняли меня как жену мистера Фонтклера. Я думаю, – очень тихо добавила она, – вы знаете, что давно мой отец был здесь слугой.

– Да, я слышал об этом.

Она впервые посмотрела на него прямо.

– Я хочу, чтобы вы знали – я не стыжусь ни происхождения отца, ни своего. Все, что есть у моего отца, он заслужил сам – трудом, дисциплиной, своей волей. Это вызывает во мне гордость. Но Фонтклеры не будут смотреть на меня и него так же. Они ценят совсем другое – происхождение и титулы, что получили их предки со времён Вильгельма Завоевателя. Отец зря пытается попасть в этот мир и провести в него меня. Я говорила ему это. Я говорила, что мне лучше выйти замуж за такого же выбившегося из низов, как он сам, чем за джентльмена благородного происхождения, которому не нужна такая жена. Но он не слушал – и всё ещё не слушает. Этот брак очень важен для него. Я никогда не видела, чтобы он чего-то так сильно хотел.

– Вы можете предположить, почему?

– Поначалу я думала, это потому что Фонтклеры казались ему могущественными и великими, когда он был ещё мальчиком. Я думала, что мой брак с мистером Фонтклером станет для отца символом всех его достижений. Сейчас я не уверена. С тех пор как мы приехали в Беллегард, я начала думать, что он чем-то обижен на Фонтклеров, а они – на него. Леди Тарлтон ненавидит его. Конечно, это может быть просто из-за этого брака – но я так не думаю. Я чувствую, что она ненавидела его годами. И я думаю, что отец ненавидит всех Фонтклеров и хочет отомстить им. И я – орудие его мести, мистер Кестрель.

Джулиан едва нашёлся что ответить.

– Вы хорошо всё обдумали перед тем как давать согласие Хью Фонтклеру?

– Об этом я и хочу поговорить. Когда мистер Фонтклер делал мне предложение, он сказал, что честь и благополучие его семьи зависят от этого брака. Это было очень честно с его стороны. Он не мог сказать, что… что любит меня. Мы едва ли встречались прежде. Он правильно сделал, что сказал всё прямо, а не делал комплиментов, в которые не верил бы сам. Я спросила, что сделает отец, если Хью не предложит мне выйти замуж или если я откажусь. Он ответил, что не может сказать, и мне лучше спросить отца. Я уверена, он приказал Фонтклерам ничего мне не говорить. Думаю, глубоко в души он очень стыдился себя. Он не плохой человек, хотя вам сейчас, наверное, трудно в это поверить.

– Если судить по его дочери, он должен быть лучшим человеком среди живых.

Рот мисс Крэддок приоткрылся от лёгкого удивления. Он смущённо улыбнулась.

– Это очень мило с вашей стороны. Спасибо.

Внезапно Джулиан осознал, насколько мисс Крэддок очаровательна. Он мог бы придумать тысячу наказаний, куда страшнее, чем необходимость взять её в жёны. Его глаза, должно быть, выразили это восхищение, но вслух он сказал:

– Вы так и не объяснили, чем я могу вам помочь.

– Мне просто нужен совет. Я так запуталась. Что хуже – выйти замуж за мистера Фонтклера, который ко мне равнодушен, или обречь его семью на беды, которых я сама не знаю?

– А как насчёт вашего счастья? О нём вы хоть немного думаете?

Она снова зарделась и опустила голову, позволив локонам закрыть лицо.

– Я хочу сделать то, что будет лучше для него.

«Вот оно что».

– Интересно, сам Хью осознает, какой он счастливец?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду – знает ли он, что вы к нему чувствуете?

– Нет, я так не думаю. Хотела бы я сказать, что скрывала это из гордости. Я знаю, что девушке не подобает выказывать свои чувства напоказ до тех пор, пока мужчина не заговорит о своих. На самом деле я не хочу сделать всё ещё хуже. Он будет чувствовать себя таким виноватым, если узнает. Он добрый, мистер Кестрель. Он ненавидит себя за то, что думает, что причиняет мне боль. Я полюбила его с того как дня, когда он сделал мне предложение. Вы не представляете, как это было неловко. Да и разве могло быть иначе? Представьте, что вы делаете предложение девушке, которую никогда не встречали прежде, и делаете это лишь потому что её отец угрожает вашей семье! Моё сердце потянулось к нему. Когда он сказал, что не может рассказать, какое влияние у папы есть на его семью, я сказала, что попытаюсь выяснить это сама и сделаю всё, чтобы папа передумал. А он ответил: «Думаете это вам под силу?» и в его глаза была такая надежда! Он ничего не хотел так как избавиться от брака со мной! И всё это время я думала, как счастлива была бы, если он бы правда хотел, чтобы я стала его женой! Я сказала ему, что обручаюсь с ним лишь, чтобы успокоить отца. Я хотела выяснить, чем он угрожает Фонтклерам и как-нибудь его остановить. Но что если у меня не получиться, мистер Кестрель? Свадьба уже через несколько недель. Что если я не смогу переубедить отца? Если я выйду за мистера Фонтклера, он окажется с женой, которой он не хотел и которой он… который он, может быть, стыдиться. Но если я не выйду за него, то буду несчастна сама. Он умолял меня дать согласие; он говорит, что честь его семьи и моих руках. Похоже, что выйду я за него или нет – всё равно сделаю его несчастным. Это тяжело, мистер Кестрель, это очень тяжело – ведь его счастье значит для меня больше всего в этом мире!

Последовало долгое молчание. Джулиан взвешивал факты. Он уже не собирался влезать в чужие дела. Он собирался нырнуть в них с головой.

– Как мы можем распутать этот клубок?

– Мы? – С надеждой переспросила она.

– Я думаю, мне стоит примерить роль странствующего рыцаря. Рекомендации предоставлю позже.

– Вы так добры.

– Скажем так, я заинтригован… и немного потрясён. Думаю, вы правы, мисс Крэддок – нам нужно сперва выяснить, чем ваш отец может давить на Фонтклеров. По крайней мере, так вы сможете оценить, насколько он будет в силах навредить им, если брак не состоится. А если он и правда стыдится своих методов и скрывает их от вас, у вас будет возможность убедить его бросить всё.

– Это очень разумно, мистер Кестрель. Я согласно. Но я пыталась что-то узнать, и никто ничего мне не рассказал.

– Значит мы узнаем, ни у кого не спрашивая. – Рассудил Джулиан. – Вы знаете, почему вас отец был уволен со службы у Фонтклеров?

– Я не знала, что он был уволен. Всё, что он рассказывал – что он служил в Беллегарде несколько лет, а потом уехал в Лондон. Вы думаете, он потому так зол на Фонтклеров?

– Я думаю, это может быть связано. То, что я слышал, позволяет предположить, что у него была ссора с леди Тарлтон.

– Это важно, верно?

– Есть два варианта. Либо ваш отец добился некой власти над Фонтклерами многие годы назад, ещё, когда служил у них, или же заполучил её совсем недавно. Скажите, встречался ли он с Фонтклерами после того как покинул Беллегард? Может быть, они присылали ему деньги или как-то ещё помогали?

– О, нет, я так не думаю. Когда он впервые оказался в Лондоне, он был очень беден и много трудился перед тем как у него появились деньги, что он смог вложить в своё дело.

– Стало быть, вряд ли тогда он имел какое-то влияние на Фонтклеров. – Джулиану подумалось, что всё семейство могло ни разу и не вспомнить о нём с тех пор, как он покинул Беллегард. Это совпадало потрясением, что вызвало его возвращение, если верить Гэю. Впрочем, было ли это возвращение неожиданностью для всех? Гэй говорил, что леди Тарлтон была потрясена. Быть может она уже давно боялась его появления? Вслух он спросил:

– У вашего отца остались друзья или родственники в этих краях – кто-нибудь, с кем мы можем поговорить о его отношениях с Фонтклерами?

– У него нет родственников, кроме меня. И я не знаю ни о каких друзьях, что могли остаться с тех времён.

– Значит, слуги. Слуги знают о жизни своих господ всё. Так всегда получается, когда живёшь бок о бок с людьми, которые не верят, что у тебя тоже есть уши и мозги.

– А сможем ли мы расспрашивать их, не вызвав подозрений?

– Не сможем. Но мой камердинер сможет. Он очень разумен. Он сможет вытянуть сведения так, что никто даже не поймёт, в чём дело.

– Если вы доверяете ему, мистер Кестрель, я тоже готова довериться. Я не могу выразить, как благодарна вам. Думаю, мистеру Фонтклеру очень повезло, что у него есть такой друг.

– Я надеюсь, вы не думаете, что я делаю это лишь ради Хью Фонтклера.

Она ответила своей застенчивой улыбкой, а её щеки заалели.

В дверях появился Хью.

– А вот вы где, Кестрель…

Мисс Крэддок волновалась. Кестрель глуповато улыбнулся. У Хью возникло чувство, будто он вторгается в чужие дела, и он, смутившись, замолк.

– Вы готовы выезжать? – Спросил Джулиан.

– О, да, я потому и пришёл за вами. Мисс Крэддок, я везу мистера Кестреля на экскурсию по поместью. Приглашаю вас к нам присоединиться.

Мод подумала, что он всегда был безукоризненно вежлив с ней – той формальной вежливостью, что заставляла чувствовать себя в лучшем случае случайной знакомой.

– Спасибо, мистер Фонтклер, но я как раз собиралась на пикник с вашими сёстрами и мисс Притчард.

– О. – Хью попытался скрыть облегчение. Он всегда чувствовал себя неловко в присутствии мисс Крэддок. Он не представлял, о чем мог бы говорить с ней так долго. – Надеюсь, это доставит вам удовольствие.

– Спасибо. – Тихо ответила она. Девушка повернулась к Джулиану, её лицо просветлело. – Я так рада, что мы с вами поговорили, мистер Кестрель.

– Вся радость досталась мне.

– О нет!

– Значит, большая её часть. В Лондоне вы каждый день сможете встретить десятки таких как я. Мы ползаем по Вест-Энду, как муравьи по муравейнику. Но вы – вы неповторимы. Во всяком случае, вы разрушили миф о том, что очарование и искренность несовместимы.

Хью кашлянул.

– Если вы готовы, то отправимся прямо сейчас, мистер Кестрель.

Джулиан вышел вместе с ним. И ведь ни на мгновение раньше – сказал обеспокоенный голос у него в голове. Ты должно быть, сошёл с ума – флиртуешь с девушкой под носом у её жениха! И что с того, что она выглядела так, будто ей это нужно? Сколько ещё неприятностей ты собираешься устроить за двухнедельный визит?

Он поднялся в комнату, чтобы надеть сапоги для верховой езды. Во время поездки на ярмарку их заляпало грязью, и Кестрель отдал их Брокеру в чистку. Тот уже все приготовил, отполировав сапоги до их обычного зеркального блеска. Для Брокера это было ежедневной рутиной – ничего выдающегося. Как позже сказал сам Джулиан, когда он покидал комнату, в ней не было ничего необычного. Он спустился по лестнице и направился в каретному двору, где его ждали Хью и конюх с лошадьми.

Глава 7. Убийство

Хью продолжал говорить себе, что беспокоиться тут не о чем.

«На самом деле, очень славно, что Кестрель и мисс Крэддок так поладили. Что плохого в паре комплиментов? Это просто вежливость, она ничего не значит; должно быть, в Лондоне Кестрель раздавал такие любезности как визитные карточки. Я понимаю это, – продолжал убеждать себя Хью, – но мисс Крэддок? Она так наивна и совсем не знает света. Она могла принять это близко к сердцу. А что если у неё появятся чувства к нему? Боже, ожидать, что человек женится на девушке, которая к нему равнодушна – уже немало, но если она ещё по уши влюбится в его шафера… Но нет причин думать, что это может произойти. Мисс Крэддок разумная и волевая девушка – вспомнить хотя бы как упорно она пыталась отговорить своего отца от этого брака. Уж не будет ли она теперь пытаться ещё усерднее? Если так – это к лучшему. Тогда они вырвутся из этой сети, а если Мод и Кестрель пожелают влюбиться, пусть сделают это, и моя честь не пострадает. Да, я думаю о своей чести, пусть даже моё сердце ничего к ней не чувствует».

Резвая езда по хорошей погоде взбодрила Хью. Он показал Джулиану образцовые фермы, которыми так гордился сэр Роберт. Они остановились в пабе в Олдертоне, где Хью обменялся приветствиями с деревенскими, что возвращались с конской ярмарки. Потом он повёл Джулиана в парк с его извилистыми дорожками, идиллическими рощами и прудами, что окружали ивы. Тут и там виднелись следы вмешательства человека – китайский мостик, куст, подстриженный в форме замка, римский храм Марса.

– Это полковник Фонтклер? – Спросил Джулиан, заметив вдали всадника.

– Похоже на дядю Джеффри. – Согласился Хью.

– Кажется, он сильно спешит.

– Я думаю, он просто выехал размяться. Он скачет верхом куда лучше, чем ходит, и часто выезжает, чтобы не терять формы.

Когда они достигли охотничьих угодий – участка густого леса к северу от Беллегарда – небо сплошь затянулось тучами. Поднялся ветер, и в воздухе стал чувствоваться скорый дождь. Хью и Джулиан вернулись в дом. Было уже около шести вечера – время переодеваться к ужину, что подавали в семь.

Джулиан поднялся наверх, а Хью задержался в холле, рассматривая царапину на сапоге. Он как раз балансировал на одной ноге, пытаясь разглядеть другую, когда по главной лестнице спустилась мисс Крэддок. Она тут же побежала к нему.

Мод была так рада видеть его, что это сбило Хью с толку. Она никогда не выражала такой радости. Она никогда не испытывала никаких чувств – кроме сожалений за действия отца. Фонтклер-младший был этим странно польщён и немного взволнован.

– Добрый день. – Поприветствовал он девушку почти смущённо. – Надеюсь, вам понравился пикник.

– О да, очень, благодарю вас. – Она посмотрела вокруг. – Мистер Кестрель с вами?

Хью изумлённо посмотрел на неё и ответил очень холодно:

– Нет, так уж вышло, что это не так. Думаю, он пошёл наверх.

– Я хотела поговорить с ним! – Она прикусила губу. – Это может подождать и до после ужина. Мне лучше пойти переодеться. Спасибо. – Она рассеянно улыбнулась и начала подниматься обратно.

«Ну что ж, довольно! – Подумал Хью. – Сегодня он зашёл слишком далеко! А как она могла быть такой бесстыдной? Увивается вокруг него, поджидает у самых дверей! А от Кестреля я мог ожидать лучшего. Теперь остаётся только гадать, джентльмен ли он вообще. Она выглядит совсем по-другому с тех пор, как они встретились. Она улыбается и будто бы искренне. Чёрт побери, она такая милая и… неиспорченная, что заслуживает большего, чем интрижки с таким повесой как Кестрель. Хотя ей следовало бы знать, что не стоит так смотреть на мужчину лишь потому что он хорошо одевается и гладко говорит. Я не думал, что она так поверхностна».

Он прошёл к себе, чтобы переодеться, всё ещё пребывая в смятении. В комнате он печально уставился в своё отражение в зеркале. Хью подумал, что ещё никогда не выглядел таким неопрятным и неуклюжим деревенщиной.

Первая странность, что заметил Джулиан, заключалась в том, что дверь в его комнату была заперта. Он постучал, но никто не ответил. Кестрель только подумал, что нужно позвать слугу, как заметил на столике в коридоре ключ. Он пожал плечами и отпер дверь.

Сделав шаг внутрь, Джулиан замер. На стуле с высокой спинкой были аккуратно сложены женская шаль, чепец, ридикюль и перчатки. Он уставился на это странное явление, потом быстро окинул комнату взглядом. Его глаза остановились на кровати. Там лежала молодая женщина, полностью одетая, с одеялом, натянутым почти по плеч. Её золотисто-рыжие волосы были полураспущены и разметались по подушке. Голова повернута к стене. Женщина будто спала.

Несколько мгновений он просто смотрел на неё. А потом закрыл дверь за собой и подошёл к кровати.

Сэр Роберт и леди Фонтклер были в оранжерее. Она шила, он читал вслух:

Заключено в природе мастерство

Хоть неспособен ты постичь его.

В разладе лад, не явленный земле…^[21]

В дверях появился Джулиан. Леди Фонтклер подняла глаза от шитья и улыбнулась.

– Добрый вечер, мистер Кестрель. Мы как раз говорили о вас и Хью – гадали, вернулись ли вы уже, и не попали ли под дождь. – Она смотрела сквозь стеклянные стены на тёмные, клубящиеся в небе облака. По саду проносились порывы ветра, терзая цветы и сгибая кроны деревьев.

– Нет, бури мы избежали. – Но лишь буквальной, подумалось ему. – Простите за вторжение, но мне нужно поговорить с вами, сэр Роберт – об одном деле.

– Как пожелаете. Но ужин всего через час, никто из нас ещё не переодевался – это не может подождать?

– Я думаю, будет лучше поговорить сейчас. Простите.

В потемневших глазах леди Фонтклер появилось беспокойство. Она проницательнее мужа – подумалось Джулиану. Он ещё ничего толком не сказал, а она уже поняла, что произошло что-то ужасное.

Сэр Роберт поднялся. Как раз яростный порыв ветра распахнул стеклянную дверь, что вела на террасу.

– Эти двери вечно открываются. – Сказала леди Фонтклер. – Нам стоит переделать их, так чтобы они открывались наружу, а не внутрь. – Она собралась было закрыть их, но сэр Роберт остановил её.

– Не вставай, дорогая, я сам. – Он надёжно запер двери, после чего вышел из оранжереи вместе с Джулианом.

– Это правда серьёзное дело? – Спросил сэр Роберт. – Если так, я предлагаю пройти в мой кабинет.

– Лучше будет, если мы пойдём в мою комнату. Там… кое-что, что вы должны увидеть.

– Как пожелаете. – С сомнением отозвался сэр Роберт.

Они прошли в комнату Джулиана. Кестрель запер дверь перед тем как уходить – теперь он отпер её и посторонился. Сэр Роберт вошёл внутрь. Увидев девушку в кровати, он на мгновение замер, так что Джулиан успел войти следом за ним.

– Что это? – Воскликнул Фонтклер. – Кто эта женщина?

– Я не знаю. Я нашёл её здесь, когда вернулся с верховой прогулки.

– Я должен знать, что всё это значит, мистер Кестрель. Эта девушка больна?

– Эта девушка мертва.

– Мертва? Вы уверены?

– Она не дышит. У неё нет пульса. Я прикладывал ухо к груди, но не слышал сердцебиения. Я подносил зеркальце к лицу, но оно не запотело. Насколько я знаю, помочь ей уже нечем.

Для самого Джулиана было странно, как холодно и сдержанно звучит его голос. Он совсем не так себя чувствовал, когда тщетно искал признаки жизни, не желая верить, что эта девушка и правда мертва. Но потом он бросил взгляд на умывальник…

– Она остывает. – Сказал сэр Роберт, проверявший пульс на шее.

– Да, только начала. Должно быть, она скончалась недавно. – Ответил Кестрель и добавил. – Я ничего не трогал в комнате. Здесь всё так же, как было, когда я нашёл её. Ведь вы мировой судья, я полагаю?

Лицо сэра Роберта будто застыло. Только глаза оставались живыми и не отрывались от девушки. Джулиану подумалось, что Фонтклер не слышал вопроса. Но он, наконец ответил, не поднимая глаз.

– Да.

– Стало быть, я могу считать, что сообщил о преступлении властям.

– Почему вы думаете, что это преступление? Мы не знаем, как эта девушка умерла.

– Взгляните. – Джулиан обогнул кровать и подошёл к умывальнику. Позолоченный кувшин, что обычно стоял на нижней полке, теперь валялся на полу. Он был почти пуст, но раковина оказалась полна. Вода в ней была красноватого оттенка, а белое полотенце, свисающее с вешалки – всё усеяно красно-коричневыми пятнами.

Сэр Роберт подошёл к кровати и откинул одеяло. Оба мужчины были готовы к жуткому зрелищу – но не увидели на теле жертвы никаких ран. Они долго смотрели на девушку в молчании. Оба была маленькой, худенькой и хрупкой. Волосы её были собраны в узел на затылке, но длинные пряди разметались по подушке – их золотисто-рыжий оттенок казался неестественно ярким. Руки жертвы были вытянуты вдоль тела, пальцы – расслаблены и чуть согнуты. Ноги лежали прямо, но ступни смотрели в разные стороны. Девушка была очень бледна. Голубые жилки виднелись сквозь кожу – в особенности на веках. На покойной было бледно-жёлтое муслиновое платье, простое и скромное, с буфами на рукавах и голубым пояском. Шею украшало янтарное ожерелье.

– Одна из серег пропала. – Заметил Джулиан. Он указал на ту, что ещё оставалась в ухе – в виде золотой капли с аквамарином. Он провел рукой по голове жертвы, проверил под подушкой, но второй серьги не нашёл.

Кестрель сделал шаг назад. Его взгляд метнулся в изножье кровати, куда они отодвинули тяжёлое багровое покрывало и одеяло. Он осмотрел последнее более пристально и вдруг застыл. На белой ткани виднелось красно-коричневое пятно, формой похожее на розу. Он натянул одеяло девушке до шеи и это пятно оказалось чуть ниже её талии.

Мужчины мрачно переглянулись.

– Мы должны вызвать врача. – Сказал Джулиан.

– Доктор МакГрегор сегодня приглашён на ужин. – Сэр Роберт взглянул на часы. – Сейчас четверть седьмого. Должно быть, он уже в пути. Когда он прибудет, я попрошу его осмотреть девушку. А пока что… – Он оглядел комнату. – Вы заметили ещё что-нибудь необычное, когда вошли?

– Я не приглядывался. Как только я понял, что она мертва, то лишь наскоро проверил, что в комнате никто не прячется – гардероб, туалет, посмотрел на портьерами, но там никого не было. Я нашёл вот это, но думаю это вещи убитой.

Он указал на сложенные на стуле предметы одежды. Это была бело-серо-голубая индийская шаль, соломенный чепец с голубыми лентами и густой вуалью, голубой ридикюль из чистого шёлка и пара бледно-серых перчаток.

– Они так и лежали, когда я их нашёл. – Добавил Джулиан. Он приподнял один конец шали. – С ней обращались довольно небрежно. Смотрите, она запачкана грязью, края обтрепались, торчит много нитей. Перчатки тоже в грязи. Интересно, где же она была сегодня?

Он вернулся к кровати. Наверное, стоит упорядочить свои наблюдения – будет это полезно или нет, это хороший способ занять голову.

– Её платье тоже в земле, а сзади повсюду пятна от травы. Подол слева вытянут и от него оторван кусочек.

Сэр Роберт резко его прервал.

– Когда вы в последний раз были в этой комнате до того, как обнаружили тут девушку?

Его жёсткий формальный тон обдал Джулиана холодом. Он понял, что они больше не говорят, как джентльмен с джентльменом. Теперь это допрос.

– Я заходил сюда надеть сапоги перед тем как отправиться с вашим сыном на верховую прогулку. Я думаю, вышел отсюда в полчетвертого.

– С вами кто-нибудь был?

– Мой слуга. Он помогал мне надевать сапоги.

– Он остался здесь после того, как вы ушли?

– Думаю, да, но не знаю, надолго ли.

– Его расспросят об этом. Когда вы вернулись с прогулки?

– За несколько минут до шести. Я сразу пошёл сюда, и нашёл тут её. И ещё одна странность – дверь была заперта. Ключ лежал снаружи, на столике. Человек, что последним выходил отсюда запер комнату снаружи. Почему? Если девушка была уже мертва?

– Возможно, ещё не была.

– Вы думаете, кто-то хотел запереть её там?

– Я не знаю. – Сказал сэр Роберт. – Но запирать дверь снаружи можно лишь для того, чтобы не дать тому, что находится внутри, выйти, не иначе.

– Но если она была жива, когда он – кто бы это не был – запирал дверь, отчего она умерла потом?

Он склонился над покойной, вгляделся в её лицо, осмотрел волосы и приподнял веки. Голубые глаза был замутнены, а зрачки – ненормально расширены. Кестрель получше присмотрелся к рукам, по очереди положив каждую на свою ладонь и осмотрел маленькие, детские пальчики. Взгляд Джулиана прошёл по её рукам, задержался на животе и бедрах. Несмотря на зловещее пятно на простыне, на платье не было ни крови, ни разрывов, что могли бы говорить об изнасиловании.

– С вашего позволения, сэр Роберт? – Фонтклер кивнул. Джулиан бережно перевернул девушку на бок.

Мужчины резко выдохнули, пальцы Джулиана невольно впились в тело жертвы. На платье был небольшой разрыв на спине, чуть слева. Нижняя шёлковая сорочка тоже была порвана, а ткань вокруг дыры – липкой от крови. Джулиан осторожно раздвинул разрыв пальцами. В спине у девушки оказалась рана около дюйма длиной, сужавшаяся к обоим концам. Простыня, на которой она лежала, была пропитана кровью на том месте, где к ней прижималась рана.

Он осторожно уложил покойную обратно.

– Думаю, теперь дело за доктором. – Сэр Роберт на мгновение поднёс руку ко лбу и закрыл глаза. Когда он отвёл руку, его лицо вновь было совершенно спокойно.

– Нужно многое сделать. С этим делом нужно разобраться. Сообщить всем домашним и расспросить слуг. В доме может найтись кто-нибудь, кто знал эту девушку и то, откуда она здесь. Если, конечно, этого не знаете вы.

– Нет. Совершенно ничего.

Глаза сэра Роберта на миг сузились.

– Я думаю, вам сейчас лучше пойти со мной, мистер Кестрель. Вы можете мне понадобиться.

Джулиан ясно видел, что сэр Роберт ему не доверяет. Впрочем, это неудивительно – девушку нашли в комнате Кестреля, более того – в его кровати. Но в душе у Кестреля всё восставало против того, что его подозревают в жестоком нападении на женщину.

«Успокойся, Бога ради – увещевал себя Джулиан. – Не пытайся защищаться, пока тебя не обвинят».

Они вышли из комнаты, и Джулиан запер дверь за собой. Обернувшись, он увидел, что сэр Роберт протягивает руку.

– Вам лучше отдать ключ мне. – Кестрель почему-то не хотел этого делать. Но сэр Роберт – судья и хозяин этого дома. Получив требуемое, он спрятал ключ в карман жилета. – Идёмте. – Сказал он. – Ко мне в кабинет.

Кабинет сэра Роберта располагался на верхнем этаже в крыле прислуги. Вместе с Джулианом хозяин прошёл через служебный коридор и людскую. Некоторые слуги сидели там за общим столом, болтали и смеялись после ужина. Среди них был и Брокер, любезничавший с хорошенькой служанкой в домашнем чепчике (и, как показалось Джулиану, вполне преуспевавший в этом). Из-за соседней двери было слышно, как повариха с помощницами готовят ужин для Фонтклеров и гостей. Слуги встали, когда вошли сэр Роберт и Джулиан. Хозяин велел лакею позвать дворецкого к нему в кабинет и вышел, провожаемый любопытными взглядами.