Текст книги "Десятый столик. Трилогия (ЛП)"

Автор книги: Кейт Джиффи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 2
Нейтан

Припарковав машину напротив закусочной, я жду окончания смены Кади. Я не хочу, чтобы она подумала, что я преследую ее или еще что-то. Я могу быть терпеливым. Во всяком случае, могу попробовать.

Я немного рано, поэтому позволяю себе вспомнить сегодняшний завтрак. Несмотря на то, что расстался с Кади только пару часов назад,  я не собирался упустить возможность снова увидеть ее и попробовать ее пирог.

Она принесла мне кусочек персикового пирога со сливками, и с такой двусмысленностью я едва мог справиться [4]4
  на сленге выражение «есть персик со сливками» означает кунилингус


[Закрыть] . Кади краснела каждый раз, когда я клал кусочек персика в рот и стонал. Больше всего мне понравилось ловить ее взгляд, пока она пялилась на мой рот, в то время как я слизывал остатки сливок с пальцев. Ее взгляд помутнел, а покрасневшая от румянца грудь быстро поднимаясь с каждым глубоким вдохом. Она была так чертовски красива. Я хотел взять ее прямо там и тогда, перед другими чертовыми посетителями, но каким-то образом смог себя контролировать. Конечно, стояк на весь день мне был обеспечен, но, надеюсь, сегодня вечером мы позаботимся об этой проблеме… несколько раз.

Вспышка синей униформы в периферийном зрении вытаскивает меня из моих воспоминаний, и я поправляю себя в штанах. Она должна знать, как сильно я хочу ее, но это не значит, что мой жесткий член должен быть первым, что она увидит, открыв дверь автомобиля.

Кади действительно выглядит удивленной, что я жду ее, и это странно. Я сказал ей, что буду здесь, чтобы отвезти домой. Ну, конкретно ко мне домой. ЛуЭнн стоит рядом, и я вижу, как Кади шепчет ей что-то, прежде чем подойти к моей машине. Однако она не идет к пассажирской стороне, и мой желудок сжимается, когда она стучит в окно и просит опустить его.

– Привет, – ее приветствие застенчивое, даже боязливое. Смесь страха и гнева заполняет мои кости, когда я смотрю на нее. Она собирается оттолкнуть меня, и  не думаю, что смогу справиться с этим прямо сейчас. Не после ночи, проведенной вместе.

– Добрый вечер, Кади. Ты готова ехать?

– Ну… эмм… я собираюсь провести ночь в квартире ЛуЭнн.

– Почему? – я сжимаю зубы, чтобы не сказать то, что действительно хочу сказать.

Нет. Ты возвращаешься домой со мной. Я хочу тебя. Ты нужна мне. 

Она кладет свою руку на мою, и я поворачиваю голову, глядя на руль. Она пытается успокоить меня, потому что знает, что я расстроен, и каким-то образом это работает, даже если совсем немного.

– ЛуЭнн живет рядом со мной... рядом с закусочной. Это просто... легче, если я останусь с ней, пока не получу новый ключ.

– Легче? – спрашиваю я, бросая ей вызов, потому что хочу назвать это фуфлом.

– Нейтан, я не могу продолжать использовать тебя. Я должна тебе больше, чем могу отблагодарить на данный момент.

– Использовать меня? –  с издевкой спрашиваю я. – Сколько раз я должен сказать тебе, что не хочу, чтобы ты благодарила меня? Это не то, почему я здесь. Поверь мне, я помогаю и забочусь о тебе из чисто эгоистичных побуждений.

– Я не понимаю.

– Позволь мне забрать тебя домой... к себе домой, и все объяснить. – Мой голос низкий, но все-таки повелительный. Пальцем я вывожу круги на коже ее руки и запястья, заставляя ее дрожать. Она борется со своим решением, и я знаю, что веду себя как мудак, оказывая на нее давление, но мне плевать.

Я хочу ее.

ЛуЭнн прочищает горло, и мой транс над Кади заканчивается. Она одаривает меня печальной улыбкой и говорит:

– Я не могу, Нейтан. Может, в другой раз?

– Конечно, – я выпрямляюсь в кресле и завожу машину.

Кади удивляет меня, просовывая голову через окно и целуя в щеку. Ее поцелуй мягкий и обжигающий одновременно. Этого недостаточно, но позволит мне продержаться, пока я не смогу снова заполучить ее.

– Увидимся завтра, Кади, –  говорю я. Это обещание, и она знает, что я не нарушу его.

Она кивает и машет мне рукой. Я смотрю, как они с ЛуЭнн уходят, прежде чем уезжаю сам – виски и холодный душ зовут меня.

Глава 3
Нейтан

Клянусь, единственное, что выталкивает меня из двери моей квартиры, только то, что я скоро увижу Кади. Прошлой ночью я спал дерьмово, и возможно у меня небольшое похмелье. К счастью, я вернусь к нормальной жизни, как только увижу Кади, и пирог попадет в мой желудок. И кофе. Много кофе.

Опоздав на двадцать минут, я сижу за своим обычным столиком, осматривая помещение в поисках моей любимой официантки. На секунду я начинаю беспокоиться, думая, что, возможно, что-то плохое могло случиться в квартире ЛуЭнн или по пути на работу этим утром, но быстро расслабляюсь и отгоняю эти мысли, когда вижу, как Кади выходит через двери кухни.

Она подходит к моему столику, и ее улыбка яркая и настоящая. Она выглядит счастливой и в безопасности, и это делает счастливым меня.

– Доброе утро, – говорит она, но когда внимательно смотрит на мое лицо, ее красивая улыбка исчезает. – Ты в порядке?

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Ну, если быть абсолютно честной, – шепчет она, оглядываясь через плечо, – ты выглядишь как дерьмо. Если ты вообще можешь выглядеть как дерьмо. – Она прочищает горло и отводит взгляд, ее щеки слегка краснеют.

Я не могу сдержать смех. Мне нравится ее честность. Так же как ее упрямство и упорство.

– Я не очень хорошо спал прошлой ночью, – признаюсь я.

– О, я сожалею. Что случилось?

Ее наивность вызывает у меня еще один смешок, но в этот раз я сдерживаюсь.

 Как она может не знать? 

– Тебя не было рядом, – говорю я.

Глаза Кади немного расширяются от моей исповеди, и она оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит, прежде чем проскальзывает в кабинку напротив меня.

– Я не знаю, что сказать, – признается она. – Ты сказал, что хочешь, чтобы я вернулась к тебе домой, и я не собираюсь лгать – я хотела. Но все происходит так быстро. И то, что я сказала вчера, по-прежнему верно, я не хочу использовать тебя. И я знаю, ты считаешь, что я не обязана тебе, но я так чувствую.

– Итак, это все?

– Что все? – спрашивает она, играя  лишней салфеткой на столе перед ней.

– Одна ночь. Это все, что я получу?

– Э, нет. Я имею в виду, я не была уверена…

– Давай кое-что проясним. Когда я говорю, что хочу тебя в своей квартире, это потому что я хочу тебя в своей квартире. Ни больше, ни меньше. Если ты хочешь принять мое предложение, я хочу, чтобы ты это сделала. Если нет, это твое решение.

Я вижу, как Кади сглатывает и прикусывает губу подобно тому, как делала вчера утром, когда я  прижал ее к стойке.

– Мне просто нужно решить вопрос с ключом и  квартирой, – начинает она, беспокойно теребя салфетку между пальцами. – Мне до сих пор не удалось попасть туда. Я могу помогать ЛуЭнн, пока я там, поэтому не чувствую себя как попрошайка, – она небрежно смеется, но замолкает, когда видит мой строгий взгляд. – Как только я сделаю это через неделю, мы что-нибудь придумаем.

– Почему такая задержка с ключом?

Кади закатывает глаза и фыркает.

– То же, что и всегда.

– Деньги?

– Да. Мой управляющий заявляет, что у него нет запасного; не то чтобы я хотела оставаться там, зная, что какой-то незнакомец имеет доступ к моей квартире, но было бы неплохо получить свои туалетные принадлежности и чистую одежду. Я устала стирать свои вещи каждую ночь, – говорит она, указывая на свою униформу. – Я чувствую себя, как бомж, но, по крайней мере, ЛуЭнн отвела меня в магазин за всем необходимым, и я не сплю на улице, – она вздыхает, понимающе глядя на меня. – И не говори, что оплатишь замену  замка и ключа, потому что я могу закричать. Я устала чувствовать себя иждивенкой.

Я смеюсь, качая головой на ее нелепость, но также желаю распластать ее на этом столе и заставить забыть про ключ и квартиру и все остальное, что стоит между нами.

– Как насчет того, если я сделаю кое-что получше? – спрашиваю я, когда мне на ум приходит идея.

Кади поднимает брови и поджимает пухлые губки.

– Например?

– У меня есть деловое предложение для тебя.

– Ты же не собираешься платить мне за то, чтобы я была девушкой по первому твоему зову, не так ли?

Я откидываю голову назад, когда смех вырывается из моей груди.

Ох уж эта девушка!

– Нет, – я выпрямляюсь и заглядываю в глубину ее карих глаз, уставившихся на меня. – Не то чтобы я не хотел, чтобы ты была у меня по первому зову, но  больше склоняюсь к тому, что ты сделаешь выпечку для моей матери на обед Юношеской Лиги.

– Ты говорил об этом на прошлой неделе, верно?

– Да, она все еще нуждается в десертах. И я упомянул, что знаю кого-то.

– Меня? – румянец возвращается на ее щеки.

– Тебя.

– Ну, я... Я хотела бы сделать что-то подобное, но…

– Деньги за пироги будут оплачены вперед, – говорю я, видя, что беспокойство начинает появляться на лице Кади. – Я мог бы отдать тебе деньги завтра. Пироги  нужны маме на следующий день. Я знаю, что это короткий срок, но это хорошо компенсируется.

По заблестевшим глазам Кади, можно сказать, что она явно взволнована открывшейся перспективой.

– Хорошо, – говорит она, кусая губы. – Вероятно, я могла бы использовать здешнюю кухню после закрытия. Я поговорю с Маком.

– Если это не сработает, моя кухня всегда открыта.

– Но я даже не знаю, сколько обычно платят за такие услуги  или...

– Я сделаю тебе одолжение и спрошу у мамы, сколько она обычно платит. Подходит?

– О’кей, – Кади кивает головой и смотрит на меня так, словно я предложил ей поездку в Париж.

– Хорошо. Теперь мне нужен пирог.

– Что я могу сделать для тебя? – спрашивает она, поднимаясь, и берет блокнот для заказов, возобновляя более профессиональный тон и манеру поведения.

– Что ты предлагаешь?

– Кусочек вишневого пирога будет у тебя через минуту.

Глава 4
Нейтан

– Привет, Нейтан, – говорит мама с другого конца линии.

– Здравствуй, мама.

– Чему обязана такому удовольствию? Я думала, с твоим напряженным графиком я не услышу тебя до обеда в среду.

– У меня есть решение твоей дилеммы.

– И что же это?

– Ты упомянула, что поскольку магазин десертов, где ты обычно заказываешь десерты, закрыт, ты ищешь, где еще можешь приобрести десерты для мероприятия Юношеской Лиги на этой неделе. Если ты еще не нашла замену, то у меня есть кое-кто на примете.

– Хендрикс Холдинг теперь приобретает пекарни? – спрашивает она со смехом. – Я бы не исключала такую возможность, учитывая, какие вы с отцом большие сладкоежки.

– Нет, но я познакомился кое с кем. – Эти слова выходят из моих уст, словно означают нечто большее, чем простое знакомство.

И они означают. Кади для меня намного больше, чем просто знакомая.

– Ну, я нашла решение, но ты меня заинтриговал. Однако я уверена, что они будут не в состоянии сделать двадцать десертов за такой короткий срок.

– Она сделает. Я уже спрашивал, и она определенно в деле.

– Она?

– Да, Каданс Девис. Она работает официанткой в закусочной Мака за углом от офиса, и она делает самые лучшие пироги, которые я когда-либо пробовал.

– Официантка из закусочной Мака? – спрашивает она с ноткой отвращения в голосе.

Мама удивительная во многих отношениях, но она не может отменить тот факт, что выросла в богатой семье. Она заранее претенциозна, хоть и не хочет такой быть – это просто в ее ДНК. Как правило, с небольшим убеждением и проницательностью она наконец-то видит ясно и позволяет своим предубеждениям отойти в сторону.

– Не будь такой, мама. Если ты хочешь попробовать ее пироги, прежде чем принять решение, я могу привезти их тебе сегодня вечером.

– Ну, терпение – удел бедных, верно? – спрашивает она. – И я не могу быть посмешищем в Юношеской Лиге. Мы все знаем, десерты ручной работы являются обязательным условием для успешного завтрака. – Я знаю, что она шутит, потому что маму не волнует, что эти женщины подумают о ней, но она любит делать все идеально. Таким образом, есть, вероятно, некоторая правда в том, что она говорит.

– Я заеду в семь.

– Ладно, привези мне что-нибудь хорошее.

– Обязательно. – Я улыбаюсь, зная, что она любопытна, но не задает вопросы. Пока.

Завершив разговор с мамой, я набираю номер закусочной и делаю мысленную заметку купить Кади сотовый телефон. Я не могу поверить, что кто-то сегодня в ее возрасте не имеет мобильника. Сомневаюсь, что она примет что-то слишком модное, но я могу, по крайней мере, приобрести один из тех, на котором нужно купить минуты для разговора, просто чтобы был хоть какой-то способ поговорить с ней, когда мне нужно.

– Закусочная Мака. Чем я могу помочь вам?

– Кади, пожалуйста.

– Секундочку, сахарок, – мурлыкает ЛуЭнн.

* * *

– Спасибо, что испечешь пироги для меня в такой короткий срок, – говорю я Кади, оплачивая ей двадцать пирогов. – Сдачи не надо.

– Мак берет только за десять. Ты получаешь скидку при покупке всех пирогов, – говорит она, протягивая мне сдачу.

– Оставь это. И скажи Маку, что он позволяет людям совершать грабеж. Я спросил маму, раньше она платила в три раза больше, чем он берет, а твои пироги в десять раз лучше.

– Тридцать баксов за пирог? – спрашивает она, ее рот открывается от удивления. – Вот это настоящий грабеж.

– Люди не против платить за совершенство. – Я не могу остановить себя от разглядывания Кади, говоря эти слова. Она совершенство. – Полагаю, ты останешься с ЛуЭнн сегодня? – спрашиваю я, надеясь, что она чудесным образом передумала.

– Да, мы вместе закроемся, и ее сын заедет, чтобы забрать нас, когда закончит смену в автомастерской.

– Хмм, – это единственный ответ, который я способен выдать, не выглядя мудаком. Я рад, что ее подвезут, но мне не нравится, что сделаю это не я.

– Итак, увидимся завтра?

– Конечно. Утром я завезу тебе деньги.

– Какие будут пожелания? – спрашивает она, и мне требуется секунда, чтобы понять, о чем она спрашивает.

– Лимонный?

– Считай, что готово, – говорит она с широкой улыбкой. – Я делаю убийственные лимонные пироги.

– Не сомневаюсь, – оглядев закусочную, я рад видеть, что кроме парочки за угловым столиком тут больше никого нет. Так что я опираюсь на прилавок и тяну Кади за фартук, прижимаясь губами к ее челюсти, вдыхая сладкий аромат. Я медленно становлюсь наркоманом, и мой наркотик – это она. – Увидимся завтра.

– Мммхмм, – урчит она.

Отстраняясь, я вижу, как ее глаза медленно открываются.

– Спокойной ночи.

– Тебе тоже, – она нервно улыбается, пытаясь успокоить себя.

Я поворачиваюсь к двери, чувствуя самодовольство, что оставляю ее такой взволнованной. Я хотел бы дать ей больше, но, к сожалению, мы оба должны быть терпеливыми.

Глава 5
Нейтан

Заехав на стоянку позади кафе, я паркую машину близко к задней двери и хватаю сумку с заднего сиденья. Это для Кади. Она будет спорить со мной, но я собираюсь выиграть эту битву. Подойдя к двери,  начинаю волноваться, что напугаю ее. Она не ждет меня. Но я знаю, что она здесь. Сегодня утром за завтраком она сказала мне, что собирается печь пироги для мероприятия мамы вечером после закрытия, и нет никакого долбанного шанса, что я позволю ей остаться здесь в одиночестве.

Я тихо стучу, зная, что задняя дверь в нескольких шагах от кухни, поэтому она должна услышать меня. Через несколько секунд я снова стучу, на этот раз громче.

Приблизившись к двери, я слышу движение и жду.

– Кто там? – спрашивает Кади немного нервно.

Я не хочу, чтобы она нервничала, но мне нравится, что она последовала моему совету, который я дал пару недель назад, и спросила, кто пришел, прежде чем открыть дверь.

– Нейтан.

Она колеблется, а затем поворачивает замок. Дверь открывается, и покрытая мукой Кади стоит на другой стороне, словно видение в белом.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, удивленно раскрыв глаза, но улыбка на ее лице говорит, что она рада меня видеть.

– Я не могу позволить тебе печь в одиночестве.

– Ты сошел с ума?

– Может быть.

– Тогда сходи и дальше, но уже внутри, – открыв дверь шире, она тянет меня за руку. Запах, исходящий от выпечки, аппетитный. Кади – соблазнительная. Мои чувства перегружены. – Ты ужинал?

– Да, у меня был поздний деловой ужин, иначе я приехал бы раньше.

– Ну, ты мог бы вообще не приезжать.

– Нет, не мог. Я не мог оставить тебя здесь одну поздно ночью. Это небезопасно.

– Это безопасно. Двери закрыты.

– А что будет, когда ты закончишь? Ты собираешься остаться здесь на ночь?

– Вообще-то да.

– Ты шутишь? – я поворачиваюсь к ней лицом.

– Нет, я подумала, что выпечка всех пирогов займет у меня большую часть ночи, – говорит Кади, указывая на прилавок позади нее. – Духовка Мака вмещает только четыре пирога одновременно, и большинство из них нужно выпекать сорок пять минут. Я рано начала, но у меня готово только четыре пирога, и еще четыре в духовке прямо сейчас. Поэтому, по моим расчетам, я буду печь как минимум до двух часов ночи. – Она замолкает, теребя передник. – Я подумала, что могу просто поспать в одной из кабинок, – последние слова она произносит тише и медленнее, все время наблюдая за мной.

– Хорошо, – начинаю я, стараясь не казаться злым, потому что  не злюсь на нее. Мне просто не нравится, что ей приходится работать так поздно, и  она собирается спать в гребаной забегаловке.

И то и другое не хорошо, но я восхищаюсь ее трудолюбием и тем, что она гордится собой и своей работой, что не упускает любую возможность, которую ей дают. Я чертовски люблю это. Это так восхитительно и привлекательно, что заставляет меня хотеть ее сейчас даже больше, чем когда-либо.

– Я останусь с тобой. И если случайно боги пирогов снизойдут к тебе и позволят закончить чуть пораньше, я отвезу тебя к себе, чтобы ты смогла поспать несколько часов, а утром отвезу  обратно. Как это звучит?

Небольшая улыбка растягивает губы Кади, прежде чем она подходит ко мне и нежно целует в щеку.

– Мне нравится это.

– Спасибо, – я притягиваю ее к себе.

– За что? – спрашивает она, немного отстранившись.

– За то, что не сопротивляешься. – Я люблю сильную и выносливую Кади, мне так же нравится, что она начинает немного сбавлять обороты и позволяет мне что-то делать для нее.

Она смеется, глядя в сторону.

– Ну, иногда я устаю бороться.

– Так, может быть, сейчас хорошее время, чтобы дать тебе это? – я протягиваю ей пакет, который принес с собой.

– Что это?

– Телефон. Тебе он нужен. Я должен иметь возможность с тобой связаться.

– Я не могу позволить себе ежемесячную оплату телефона, и прежде чем ты даже начнешь, ты не будешь платить за это.

– Ну, я уже зарядил его минутами, и когда они, в конце концов, закончатся, ты можешь купить больше, сколько сможешь себе позволить. Таким образом, нет никакого контракта или обязательства.

 Я загрузил его на тысячу минут – это, наверное, больше, чем она когда-нибудь использует, но она не должна об этом знать. Кади задумывается на мгновение, нахмурив брови, пока пытается решить, будет ли она спорить или же просто примет этот чертов телефон. Я смотрю и жду.

– Ладно, – наконец говорит она. – ЛуЭнн давно пытается убедить меня приобрести телефон, так что это сделает ее счастливой.

– Хорошо. Я рад, что могу сделать ЛуЭнн счастливой, – дразню я, сжимая бедра Кади чуть сильнее.

– Хорошо, – она отталкивает меня и идет назад к прилавку, заставленному чашками с начинками, тестом и мукой. Это рай для любителей пирогов.

– Я должна вернуться к работе. Особенно сейчас, когда ты здесь, и я буду чувствовать себя ужасно, если ты останешься здесь дольше, чем необходимо.

– Не беспокойся обо мне. Я буду в порядке.

– Могу я подсластить для тебя сделку кусочком кокосового пирога со сливками, который испекла сегодня? У нас осталось пару кусочков после ужина.

– Мне не следует есть так поздно ночью, но я не могу отказаться от твоего пирога.

– О, пожалуйста, – усмехается она, качая головой, и идет к большому холодильнику. – Тебе не нужно беспокоиться о маленьком кусочке пирога.

– Ты ошибаешься, – признаюсь я. – С тех пор как я начал приезжать сюда, мне пришлось добавить дополнительные пять миль к моей ежедневной пробежке.

– Мне попросить прощения? – спрашивает она, улыбаясь, когда подходит и кладет кусочек кокосового пирога и вилку передо мной.

– Не сто́ит. Я с удовольствием пробегу сто миль, если смогу наслаждаться таким лакомством каждый день.

Кади облизывает губы, когда смотрит, как я делаю первый укус и стону от удовольствия. На самом деле я не очень люблю кокос, но этот пирог – кусочек неба.

– Хорошо, ну, я буду здесь... печь пироги, – бормочет она, ее глаза все еще на моих губах.

– А я буду здесь… смотреть.

– Верно, – она нервно смеется, но приступает к выпечке. А я делаю то, что сказал, беру стул, сажусь и смотрю.

То, как Кади печет,  должно быть телевизионным шоу. Я бы заплатил хорошие деньги за это. Но у меня должны быть эксклюзивные права. Я не хочу делить ее с кем-то еще. Она вся моя.

Ее методика движений – смешивание, раскатывание, заполнение – убаюкивает меня в полубессознательное состояние. Прежде чем осознаю, мои веки тяжелеют, и я, вероятно, засыпаю, облокотившись на стойку, потому что следующее, что я вижу, открыв глаза, как красивое лицо Кади постепенно входит в фокус.

– Нейтан? – тихо зовет она.

– Да, – я откашливаюсь. – Прости, я, наверное, заснул.

– Да, но не извиняйся. Я думаю, что заснула стоя минуту назад, – она хихикает, приглаживая волосы за ухо. – Я просто хотела сказать, что осталось две минуты, и последние четыре пирога будут готовы, а потом мы можем уйти.

– Ого, – я сажусь прямо и оглядываюсь по сторонам. На столе охлаждаются ряды пирогов – разные вкусы и внешний вид – и все они выглядят потрясающе. – Ты действительно хороша в этом. Я, наверное, не смог бы испечь пирог, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

– Уверена,  ты сможешь. Я научу тебя как-нибудь, если хочешь. Как только ты поймешь основы, дальше будет проще простого.

– Я уверен, ты могла бы научить меня, но это не значит, что я буду хорош в этом. У тебя действительно есть дар к выпечке. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы заняться  бизнесом?

– Ну, я имею в виду, конечно, я думала об этом, но это несбыточная мечта, верно?

– Точно нет. Я вижу, что ты действительно преуспела в этом.

Она улыбается мне так искренне, что это заставляет мою грудь сжиматься.

– Спасибо за добрые слова. И спасибо за эту возможность. Я не могу выразить, насколько  ценю это.

– Ты не должна благодарить меня. Я уже говорил тебе, это ты помогаешь мне. Вернее, моей маме, но это все равно, что помочь мне, потому что я не хочу слышать ее жалобы, как плохо прошел обед Юношеской Лиги без хорошего десерта. Мы оба знаем, как важен десерт.

– Хорошо, – Кади снова смеется. – Ну, все равно спасибо. Это даст мне достаточно денег, чтобы починить замок. Поэтому я очень благодарна.

– Через сколько минут пироги будут готовы?

– О, сейчас, – говорит она, быстро разворачивается и идет к духовке.

Я наблюдаю, как она наклоняется, вытаскивая один за другим вкусные пироги из духовки, но  не могу оторвать взгляд от ее задницы. Это более привлекательно, чем пироги. Не в состоянии контролировать себя, я подхожу к ней, и, когда последний пирог в безопасности на прилавке, я хватаю ее за бедра и притягиваю к себе.

Удивленный визг срывается с ее губ, когда я провожу носом по раковине уха, вдыхая ее аромат. Затем ее тело расслабляется в моих руках, позволяя мне развернуть ее и отвести к стойке, которая была покрыта мукой, но сейчас сверкает чистотой.

Очевидно, Кади была занята, пока я спал.

– Я хочу тебя. Все, о чем я мог думать на прошлой неделе – это ты снова в моей постели, но не думаю, что смогу дождаться.

– Ты хочешь меня здесь? – спрашивает Кади, путешествуя руками по моей груди вниз до пояса брюк.

– Я хочу тебя здесь, там, – я киваю на зал для посетителей закусочной, – везде, где ты позволишь мне. Пожалуйста, не отказывай мне.

Без лишних слов Кади сжимает мои плечи для поддержки и запрыгивает на столешницу позади нее.

– Хорошо.

Она нервничает, из-за чего ее голос дрожит, но она облизывает губы и начинает тяжело дышать. Ускоренное дыхание Кади – это знак, который говорит, что она хочет меня так же сильно, как я хочу ее.

Сминая ее губы, я начинаю поглощать ее, беру то, что хотел, подпитываю зависимость, которая медленно разрастается внутри меня.

Имя этой зависимости – Кади.

Наш поцелуй становится бешеным, когда я провожу руками вверх по ее ногам, прямиком к горячей влажности между бедер. Спасибо, Господи, за юбки.

Кади приподнимается достаточно, чтобы я смог снять ее трусики, я  стягиваю их вниз и бросаю на пол у моих ног.

– О, Боже, – стонет Кади. – Я не могу поверить, что делаю это. Мак убьет меня…

– Забудь про Мака. Просто смотри на меня, Кади. Позволь мне увидеть тебя, попробовать тебя, – ее глаза закатываются, когда она выпускает длинный, громкий вздох. – Откинься назад, – командую я, легко придавливая ее к столешнице, и провожу рукой по открывшемуся кусочку шеи и груди в просвете между фартуком и грудью.

Перед тем, как мы наконец-то были вместе, я мечтал об этой груди. Теперь у меня есть собственные мысленные картинки, чтобы подкрепить то, что я уже знал. Они – безупречное совершенство. И они двигаются вверх и вниз с каждым тяжелым вздохом, которые делает Кади, пока ждет моего следующего шага.

Как бы я хотел не торопиться и запомнить еще больше ее прекрасного тела, но уже поздно, и мой член умоляет выпустить его. Наклонившись вперед, я задираю юбку, выставляя Кади себе на любование.

Я прижимаю рот к ее складочкам, и дрожь пробегает по телу Кади. Может быть, из-за прохлады комнаты или ожидания того, что я собираюсь сделать с ней, но это неважно.

Языком я прослеживаю щель ее киски. Она выгибает спину от моего прикосновения, и я улыбаюсь в ее кожу.

Такая отзывчивая. Такая готовая.

Я сильнее закручиваю языком по сладкой плоти, заставляя ее корчиться подо мной, желать большего, желать освобождения, как и я. И назовите меня эгоистом, но я хочу чувствовать ее, когда она рассыплется на миллион частей.

Вместо того чтобы довести ее до оргазма своим языком, я достаю свой бумажник и извлекаю презерватив.

Кади открывает глаза и наблюдает, как я расстегиваю ремень, а затем штаны, стягивая их вниз достаточно, чтобы достать мой жесткий и готовый член. Раскатывая презерватив по своей длине, я не могу отвести от нее глаз, поскольку она продолжает смотреть с напряженным вниманием.

– Тебе нравится это? – спрашиваю я. – Тебе нравится то, что ты видишь?

С трудом сглотнув, она кивает, а глаза расширяются от удивления.

– Ты можешь поговорить со мной, Кади. Скажи, что тебе нравится. Я хочу это услышать.

– Мне… мне нравится это, – говорит она нервно, неуверенная в себе и в своем ответе. Я беру ее руку и оборачиваю пальцы вокруг моей твердости, позволяя ей контролировать.

– Ты хочешь его? – спрашиваю я, выгнув брови. Я могу сказать, что она не привыкла разговаривать во время секса, но мне нужно услышать ее.

– Да, – шепчет она.

– Он твой. Делай с ним что хочешь.

Она облизывает губы и смотрит на меня, потом на мой член, который дергается в ее руке. Кусая губы, долю секунды она смотрит на меня, прежде чем провести кончиком по своей влажности, закатив глаза от ощущений, и я борюсь, чтобы удержать внимание на ней. Я хочу видеть ее, наблюдать за ней, узнать все, что нужно знать об этой прекрасной женщине, распростертой передо мной.

Не в состоянии больше ждать, я толкаюсь бедрами вперед, похоронив себя настолько  глубоко внутри нее, насколько могу. Кади кричит, она поднимает руки над головой, цепляясь за прилавок, чтобы удержать себя, когда я начинаю двигаться внутри нее.

– О, Боже, – скулит Кади, оборачивая ноги вокруг моих бедер, ее каблуки впиваются мне в задницу.

Я не смогу продержаться очень долго. Не когда наблюдаю, как мой член скользит в ней и слушая ее прерывистое дыхание и стоны. Потянувшись между нами, я начинаю потирать клитор большим пальцем, даря давление, в котором она нуждается.

– О, мой Бог, – стонет Кади, ее голос срывается на крик.

– Давай, малышка. Позволь мне услышать тебя, – призываю я. – Позволь мне услышать, как ты разваливаешься.

После нескольких толчков я чувствую, как ноги Кади начинают дрожать, ее оргазм быстро приближается.

– Вот оно.

Кади кричит, ее стеночки пульсируют вокруг меня, когда она выгибается на стойке. Ее тело натягивается с освобождением, и я позволяю себе кончить, мой собственный оргазм потрясает меня до глубины души. Я кончил так сильно, что, кажется, мои ноги предадут меня, голова кружится, и крошечные звезды затуманивают зрение.

Я тяжело дышу, пытаясь вернуть свою голову из облаков на землю.

Кади начинает гладить мои волосы, и я знаю, что если не буду двигаться, то засну прямо здесь, на этой столешнице, с ней подо мной и моим членом, все еще наполовину находящимся в ней. Я заставляю себя подняться, опираясь руками по обе стороны от Кади.

Улыбка, которая встречает меня, сонная и удовлетворенная и самая прекрасная, что я когда-либо видел. Взглянув на часы на стене, я вижу, что уже третий час ночи.

– Я ужасно не хочу двигаться, но тебе нужно поспать, и я должен отвезти тебя домой.

Отстранившись от нее, я снимаю презерватив и завязываю на нем узел, не зная, куда его выбросить.

Кади краснеет, возвращая свои на место свои трусики.

– Мусорный контейнер у задней двери? – спрашивает она, видя вопрос на моем лице.

– Хорошая мысль.

– Я просто протру это очень быстро, прежде чем мы уйдем, – она качает головой, когда подходит к полке и берет распылитель и тряпку. – Я до сих пор не могу поверить, что только что произошло.

– О, это точно произошло. И если хочешь, я могу немедленно повторить.

– Эээ… Я… – она заикается, и я не могу перестать улыбаться.

Тот факт, что она делает достаточную паузу, чтобы подумать об этом, делает меня готовым ко второму раунду, но ей нужно спать, а мне нужна она в моей постели.

– Заканчивай. Я должен доставить тебя домой, – шепчу я, крепко целуя ее, прежде чем оставить дезинфицировать стол, и выхожу через заднюю дверь, чтобы избавиться от улик.

Когда мы подъезжаем к моей квартире, Кади дремлет на пассажирском сидении. Мне жаль, что она так устала и через несколько часов должна вернуться на работу.

– Как ты думаешь, Мак позволит тебе поспать подольше утром?

– Маловероятно, – говорит она, зевая. – Карла настолько непредсказуема, а ЛуЭнн не может справиться сама в утренний час пик. Но я сделала два лишних пирога. Это на один меньше, чем я должна делать по утрам... ну, сегодня утром. Это даст мне лишний час сна.

Я выпрыгиваю из машины и встречаю ее у двери, когда Кади открывает ее. Предлагаю свою руку, она принимает ее с небольшой улыбкой, и мне интересно, почему она всегда стесняется, когда я открываю для нее дверь.

– Почему? – спрашиваю я.

– Что?

– Ты улыбаешься так, как будто смущаешься, что я открываю для тебя дверь. Ты феминистка? Тебя оскорбляет то, что я открываю дверь?

– Нет, – говорит она со смехом. – Ничего подобного. Я имею в виду, я верю в права женщин и все такое, но я не чувствую себя обиженной, что ты открываешь мою дверь. Просто никто никогда не делал этого для меня. Поэтому для меня это в новинку.