Текст книги "Десятый столик. Трилогия (ЛП)"

Автор книги: Кейт Джиффи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7
Кади

– Ты, должно быть, устала, – говорит Нейтан, наблюдая за мной через стол.

– Немного, – отвечаю я, доедая последний кусочек бекона, упавший с моего сэндвича.

Обычно я была бы уже в отключке. Сейчас почти одиннадцать, а я должна быть в сознании и одета для утренней смены в четыре утра. Но мое тело восстало против своей обычной рутины. Сидеть так близко к Нейтану, находясь в его квартире, вызывает во мне так много разных эмоций – беспокойство, но комфорт; неуверенность, но безопасность.

Сон – последнее, что у меня на уме. – Жаль, что у нас нет пирога на десерт.

Брови Нейтана взлетают вверх, и я перестаю ковыряться в тарелке, глядя на него.

– Почему ты всегда заказываешь пирог на завтрак? – я спрашиваю потому, что мне всегда было интересно, но никогда не было возможности спросить. Кроме того, я хочу знать о нем больше. Я хочу знать все о нем.

Он пожимает плечами, и на секунду я думаю, что он собирается избежать вопроса, или, может быть, у него нет ответа.

– Я вырос в патронатной семье [3]3
  временное устройство ребенка на попечение семьи


[Закрыть]. Я не успевал выбрать, что хочу на завтрак, как, впрочем, любое другое блюдо, и у нас не было десерта, – его тон ровный и искренний. Я увидела проблеск уязвимости, но больше ничего.

– Как ты пришел от опеки к этому? – спрашиваю я, чувствуя себя полностью впечатленной и завороженной человеком передо мной.

– Родители усыновили меня, когда мне было четырнадцать. Если бы не они, я бы, наверное, был мертв или в тюрьме.

Мне хочется оспорить его слова, но я видела, что происходило с людьми, которых я знала.

– А что насчет тебя? – спрашивает он. – Где твои родители? Откуда ты?

А что насчет меня? Это хороший вопрос... или скучный.

– На самом деле, особо нечего рассказывать. Девочка из маленького городка, которая не могла дождаться, чтобы убраться оттуда. Мой отец работал в авторемонтной мастерской всю свою жизнь, с трудом сводя концы с концами. Он и до сих пор там пашет. Моя мама живет с мужем номер восемь. Я не видела ее десять лет.

– Итак, ты переехала в город сама?

– Ага. Через неделю после окончания школы я собрала два чемодана и ящик с книгами и отправилась вместе со своим двоюродным братом, который ехал Калифорнию, – я сухо смеюсь, качая головой. – У меня была тысяча долларов на счету, и я думала, что весь мир у моих ног.

– Что потом? – спрашивает он, слегка мне улыбаясь.

– Я устроилась на работу в забегаловку на второй день моего пребывания здесь. Девушка только что уволилась, и Мак был в отчаянии, рискнув дать шанс незнакомке. Я попыталась поступить в колледж, но в итоге продула те крохи денег, что сэкономила, и была вынуждена уйти.

Он кивает.

– Иногда все, что нам нужно в жизни – чтобы кто-то поверил в нас.

– Ты говоришь как один из тех вдохновляющих плакатов.

Он смеется, лучики морщинок расходятся в уголках его глаз, и это прекрасно. Он прекрасен.

Когда он снова смотрит на меня, его лицо становится серьезным.

Я начинаю ерзать, чувствуя тяжесть его взгляда. Поэтому вместо того, чтобы сидеть перед ним, чувствуя себя неловко, я беру свою пустую тарелку, а затем его, занимая себя чем-нибудь полезным.

– Нет, – Нейтан останавливает меня, положив свою руку на мою.

– Что?

– Ты не должна убирать. Я сделаю это.

– Я хочу. Ты готовил. Я убираю.

Он встает и берет тарелки из моих рук, поставив их на столешницу, его тело так близко к моему.

– Ты занимаешь кровать, – говорит он низким голосом.

– Нет, – я качаю головой. – Я не могу этого сделать. Ты уже дал мне крышу над головой. Я лягу на диване. И, кроме того, – говорю я ему, глядя на огромные подушки, – они, вероятно, более удобные, чем любая кровать, на которой я когда-либо спала.

Я легко смеюсь, но потом ловлю его взгляд, его челюсти снова плотно сжаты.

Что-то происходит, когда он смотрит на меня. Он делает шаг ближе, возвышаясь надо мной. Напряжение ощутимо, и воздух кажется густым. Я не могу оторвать глаз от его губ, так сильно желая, чтобы он снова меня поцеловал, и, надеясь на то, что это не была одноразовая сделка или что-то, о чем он сожалеет.

Медленно он ведет ладонью вниз по моей руке, а затем обнимает за талию, притягивая меня ближе к себе. Дыхание застревает в горле, и нервы ударяют в полную силу, потому что я хочу этого так сильно.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты чувствуешь, как сильно я хочу тебя. Пожалуйста, скажи мне, что ты тоже хочешь меня, – говорит он хрипловатым тоном, его губы так близко к моему уху, что я чувствую его горячее дыхание, и это посылает мурашки по моему позвоночнику и поток тепла через мое тело. – Я хочу тебя. Хочу быть внутри тебя, – его смелость делает мои колени слабыми, и я цепляюсь за его бицепсы, чтобы не растаять кучей слизи на полу.

– Возьми меня, – говорю я, призывая всю храбрость, которую только могу, чтобы соответствовать ему.

– Если мы сделаем это, ты будешь недоступна для других, – говорит он, словно предупреждая, но это больше похоже на обещание.

– Хорошо, – я киваю, готовая согласиться на все, чтобы быть с ним.

– Если ты моя, значит, ты моя, – рычит он, и мой желудок готов выпрыгнуть из тела.

– Хорошо, – шепчу я снова. – Я… это... это то, что я хочу, – я никогда не принадлежала никому, но если бы собиралась кому-то принадлежать, кому-то одному... я бы хотела, чтобы это был он.

Без лишних слов он притягивает меня еще ближе, и я в полном подчинении, таю от его прикосновения и позволяю ему иметь меня так, как он захочет.

Одна рука в моих волосах, другая на спине, крепко сжимает, когда он ведет нас назад из кухни. В следующее мгновение он поднимает меня на руки и несет.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не девственница, – говорит Нейтан, тяжело дыша. – Как бы я ни хотел быть единственным мужчиной, который был внутри тебя, не думаю, что смогу двигаться медленно.

– Нет, – говорю я в перерыве между отчаянными вдохами.

Внезапно я начинаю понимать, на что согласилась. Мы только один раз поцеловались, даже не были на свидании, а теперь я в его постели.

– Но я не делаю этого... не занимаюсь сексом с тем, с кем не встречаюсь. У меня уже долго не было мужчины, – в моем голосе звучит паника, сердце бешено колотится, но я крепче цепляюсь за него.

Он рычит, и этот звук идет прямо в мое влагалище. Потребность, которую я испытываю к нему, растет, и его потребность во мне очевидна под моим бедром. Я чувствую его напряженную длину, которая давит через его тонкие брюки.

Без разрешения мое тело начинает действовать само по себе и трется об него, он шипит сквозь зубы.

– Блядь, – стонет он. – Ты, – он не отрывает от меня взгляд. – Просто когда я думаю, что ты не можешь быть более совершенной, ты говоришь такие вещи и полностью выворачиваешь меня наизнанку. Я хочу тебя так чертовски сильно, но если ты хочешь притормозить, мы можем остановиться.

– Нет, – я качаю головой. – Нет. Я хочу этого, – мои слова истинны и тверды. Я имею это в виду. – До сих пор я не осознавала, как сильно хочу тебя. Не просто хочу... ты нужен мне. Пожалуйста.

Одним быстрым движением Нейтан бросает меня на кровать и стягивает футболку через голову, бросив ее на пол. Затем штаны. Без колебаний расстегивает кнопку и молнию, позволяя им упасть к ногам. Не стесняясь, сбрасывает с себя боксеры и стоит там во всей своей красе.

Святое. Дерьмо.

– Сними, – говорит он, указывая на свою футболку и штаны, которые на мне надеты, как будто они обидели его. – Мне безумно нравится видеть тебя в моей одежде, но я хочу увидеть тебя.

Я подчиняюсь, быстро стянув футболку через голову, и выпрыгиваю из штанов. Они настолько свободные, что это легко, и так как я не надела трусики после душа, лежу полностью голая... голая, открытая, уязвимая... и чувствую себя превосходно.

– Так прекрасна, – бормочет он, ложась на меня и заключая в капкан своих рук. Обычно такие действия заставляют меня чувствовать себя в ловушке, но вместо этого я чувствую себя нужной и в безопасности. Желанной.

– Просто для ясности, – говорит он ровным низким голосом. – Я планирую трахать тебя.

Мои глаза расширяются от его откровенности, и влажность между моих бедер увеличивается. Я не отвечаю, потому что не знаю, как. Никто никогда не говорил со мной так.

– Раздвинь ноги для меня, Кади. Позволь мне доставить тебе удовольствие.

Я развожу ноги в стороны, когда он отстраняется и опускается на колени между ними. Я смотрю, как он облизывает два пальца и скользит ими по моей щели, кружа вокруг входа. После нескольких проходов без проникновения я практически умоляю его. Поднимаю бедра с кровати и сжимаю мягкое одеяло под собой обеими руками. Закрыв глаза, позволяю себе просто чувствовать.

Когда он, наконец, скользит двумя пальцами внутрь, и что-то горячее прикасается к моему клитору, я практически подпрыгиваю на кровати. Я открываю глаза и вижу великолепную голову Нейтана между своих ног, и это практически подводит меня к краю. Это занимает всего несколько минут, прежде чем его талантливый язык и пальцы доводят меня до оргазма... а потом еще раз.

– Это замечательно, – мягкий голос Нейтана раздается снизу. – Так чертовски прекрасно.

Я не могу больше терпеть. Я нуждаюсь в нем. Мне нужно ощущать его вес, и я хочу почувствовать его внутри себя. Я хочу знать, что это такое. Я хочу быть его.

– Пожалуйста... ты мне нужен... я хочу почувствовать тебя, – умоляю я.

Он ползет по кровати и опирается спиной на изголовье.

– Иди сюда, – он манит меня пальцем, приглашая.

Я никогда не чувствовала себя сексуальной. Это не мое. Но в этот миг, когда он смотрит на меня прищуренными дерзкими глазами, которые что-то задевают глубоко внутри меня, я чувствую. Перевернувшись на живот, я подползаю к нему, становясь на коленях рядом с ним.

Он лезет в тумбочку и достает презерватив. Эта мысль приходила мне в голову, но после серии умопомрачительных оргазмов об этом напрочь забыто. Я рада, что он готов.

Я пристально смотрю, как он открывает пакет и раскатывает презерватив по всей длине; нужда, которую я почувствовала, когда он сказал, что собирается трахнуть меня, обрушивается со всей силой. Я хочу его. Больше, чем когда-либо хотела что-то в своей жизни.

– Иди сюда, – он сжимает мои бедра, направляя меня.

В то мгновение, когда он возле моего входа, я замираю. Что, если это больно? Что, если я не то, что он хочет? Неуверенность в себе та еще сука.

– Посмотри на меня, Кади, – требует он. – Не закрывай глаза.

Я смотрю в его глаза, напряжение растет. Он закусывает нижнюю губу, когда я впускаю кончик его эрекции внутрь. Это ощущается хорошо. Так чертовски хорошо.

– Больше, – выдыхаю я, разрывая наш взгляд, чтобы посмотреть вниз между нами, когда его длина проникает внутрь еще на дюйм.

– Так туго, – стонет Нейтан. – Так. Чертовски. Идеально. – Он подчеркивает каждое слово, крепче сжимая руки на моих бедрах, словно держится за свою жизнь.

Через несколько секунд наши бедра, наконец, встречаются, его таз прекрасно трется о мой клитор, заставляя меня стонать в знак одобрения.

– Тебе нравится? – спрашивает он.

Я киваю, мое дыхание застревает в горле, лишая дара речи.

– Скажи мне. Скажи мне, насколько хорошо ты чувствуешь себя.

– Так чертовски хорошо, – скулю я, поскольку он направляет мои бедра вверх и вниз все быстрее и быстрее. Я никогда не чувствовала себя настолько свободно и раскованно. С очередным жестким толчком я откидываю голову назад и кричу, теряя самообладание.

– Кому принадлежит эта задница? – рычит он.

– Тебе, – задыхаюсь я, теперь соответствуя его темпу и интенсивности.

– Скажи это еще раз, – требует он, сжимая мой зад, его пальцы впиваются в плоть, заставляя жалить ее самым вкусным способом.

– Я твоя, – я делаю глубокий вдох и наклоняюсь вперед, пока он продолжает толкаться в меня. Я царапаю зубами его кожу, пробуя на вкус. И вдыхаю его запах, он окутывает меня, проникая в мои чувства – специи, лес, чистый хлопок и что-то необыкновенное.

Он поглощает меня. Владеет мной. Заставляет меня хотеть то, о чем я никогда не мечтала прежде – его.

* * *

Проснувшись в темноте, я дезориентирована. На долю секунды мне кажется, что я видела сон – вполне реальный, изменяющий мир, но тем не менее сон.

Но затем я чувствую разницу в постели и простынях подо мной. Они мягкие. Другие.

Я почти паникую, но потом чувствую, как сильные руки обнимают мое тело и притягивают меня в плотное кольцо.

Нейтан.

Вспышки прошлой ночи играют в моем сознании, как старый домашний фильм, его слова возвращаются ко мне.

«Я не делюсь».

Обладание.

Принадлежность.

Я никогда не видела себя в качестве кого-то, кому нужен кто-то еще. Я всегда справлялась сама. Я не искала никого, когда наши с Нейтаном пути пересеклись. Но теперь, лежа в его объятиях, я не могу согласиться на что-то меньшее.

Но что он хочет от меня?

КНИГА ВТОРАЯ

Глава 1
Нейтан

Почувствовав, как что-то – кто-то – перемещается рядом со мной, я испуганно просыпаюсь с колотящимся сердцем, пока не вспоминаю, кто здесь.

Кади. Каданс Девис.

Девушка, которая перевернула весь мой мир за последний месяц.

Прошлой ночью она была в моей постели – подо мной, на мне – это то, о чем я мечтал с тех пор, как она подошла к моему столику в кафе и предложила кусочек самого удивительного пирога, который я когда-либо ел.

Я видел ее там последние несколько месяцев с тех пор, как начал приходить на завтрак перед работой. Раньше я встречался за чашечкой кофе со своим отцом, но последние несколько месяцев он работал в нашем новом офисе в Нью-Йорке. Мне не нравилась атмосфера в скучных ресторанах, которые он выбирал, поэтому я нашел свое место. И вместе с ним я нашел ее.

Пару месяцев я просто наблюдал за ней, никогда не приближаясь, лишь иногда позволяя себе задеть ее рукой, когда выходил, или вдохнуть ее сладкий запах, когда она проходила мимо. Она стала вишенкой на вершине моего утреннего пирога.

Но когда тем утром она подошла к моему столику, и я увидел ее, действительно увидел – сдержанность в поведении, красивые частички золота в карих глазах, мягкая улыбка на губах, когда она смущалась или волновалась – я не мог остаться в стороне. Она пошатнула мой мир, объяснив, что это она делает пироги, которые я так люблю.

Сначала это было исключительно физическое. В ней было все, что я хотел. Мягкие изгибы, длинные каштановые волосы, темно-карие глаза, россыпь веснушек на носу. Она не была похожа на женщин, с которыми я ежедневно общался. Эти женщины сделаны из денег, идеальной одежды и ухоженных волос. Они ненастоящие. Они думают, что являются такими, какими вы хотите их видеть.

Но не Кади.

Она такая настоящая, не пытается строить из себя больше, чем есть на самом деле. И в этом вся она – несовершенная, честная, трудолюбивая, красивая.

Я ни к кому не чувствовал такого, как к ней. Я пытался примирить эти чувства, спрашивая себя, почему? Почему эта девушка? Только потому, что она так сильно напоминает мне молодого себя? Этого достаточно? Я задавался вопросом: если получу ее один раз, будет ли этого достаточно? Потеряет ли она свою привлекательность после того, как я затащу ее в свою постель? Потому что обычно так и происходит.

У меня были женщины, которыми я был очарован или находил привлекательными. Но после того как трахал их, влечение почти мгновенно исчезало. Возможно, потому, что в момент экстаза я понимал, что за их привлекательным фасадом ничего нет. Они абсолютно не похожи на то, что из себя изображают. Они просто красивые лица с достаточным количеством денег, чтобы убедить вас, что являются кем-то другим.

Этот опыт привел меня к ряду пустых отношений. Стремясь к постоянству, я застревал с некоторыми из этих женщин, стараясь превратить отношения в нечто большее. Частично для того, чтобы порадовать мою мать, которая не хочет, чтобы я закончил свои дни одиноким холостяком, как дядя Тедди – бизнес-партнер и брат моего отца.

Она всегда говорила, что чувствует, как он оказывает на меня слишком большое влияние. Дядя Тедди взял меня под свое крыло и показал азы жизни с момента, когда мои родители усыновили меня. Я всегда хотел быть похожим на него, за исключением факта, что он меняет женщин как машины. Это никогда не было тем, к чему я стремился. Просто так получалось. Возможно, потому что я никогда не испытывал достаточно сильных чувств, чтобы удержать женщину надолго.

Когда Кади снова переворачивается, я инстинктивно притягиваю ее к себе, обнимая. По тому, как она застывает, могу сказать, что она, наверное, не понимает, где она, или, возможно, сожалеет о своем решении. Я надеюсь, что не последнее. Потому что быть рядом с ней – одна из лучших вещей, которые я испытал за долгое время, если вообще когда-нибудь испытывал.

– Шшшш, – шепчу я в ее волосы. – Спи дальше. Я поставил будильник на три тридцать.

Знаю, что ей нужно быть на работе. Хотя и ненавижу, что она должна оставить мою постель, тем более в такую возмутительную рань. Однако я также знаю, что она будет бороться со мной, если попытаюсь уговорить ее остаться здесь, поэтому решаю не тратить силы зря, ведь я хочу, чтобы она вернулась ко мне в постель сегодня вечером. Я не позволю ей спать в ее квартире до тех пор, пока замки не поменяют. И даже тогда будет трудно позволить ей вернуться туда. Особенно теперь, когда знаю, как хорошо чувствовать ее, прижимающуюся к моему телу.

Она медленно расслабляется, не произнося ни слова, ее дыхание выравнивается, и она дрейфует обратно в сон.

Притягивая Кади еще ближе, я зарываюсь носом в ее волосы и глубоко вздыхаю, обожая запах, который наполняет меня – ее, мой... наш.

* * *

– Ты не должен отвозить меня на работу.

Кади неуклюже стоит возле кухонного стола, поправляя подол своей униформы. Я никогда не говорил ей, но есть что-то в этой форме, что чертовски заводит меня. Может быть, просто все дело в ней, но мысли о том, что я хотел бы сделать с ней в этой синей юбке, граничат со статусом порно-видео: Кади у стены, Кади, распластанная на столе, Кади на барной стойке…

Я подкрадываюсь к Кади, думая о том, как реализовать последнюю мысль.

– Почему ты на меня так смотришь? – спрашивает она, делая шаг назад, пока не прижимается к столешнице.

– Я хочу отвезти тебя на работу. Ты не пойдешь одна, я не допущу этого.

Она расправляет плечи и пытается заблокировать мое движение, но легкий наклон головы и то, как она облизывает нижнюю губу, показывает, что у нее противоречивые чувства – как будто частично она хочет уступить, а частично нет. И по какой-то извращенной причине меня это возбуждает. Все в Кади Девис возбуждает меня – даже ее имя. Я смаковал ее имя в своей голове, когда она позвонила мне в офис. Не знаю почему, но она стала для меня еще более реальной, когда я узнал ее фамилию. И это только заставило меня хотеть ее еще больше.

– И я приеду, чтобы забрать тебя после работы.

– Сегодня я решу вопрос с ключом. Я буду в порядке.

– Ты не пойдешь домой одна.

– Я могу поехать на автобусе.

Я не отвожу от нее взгляд и беру за плечи, прижимая к стойке.

– Я заберу тебя.

Без вариантов. Она еще не знает, но вечером она возвращается домой со мной. Даже со вновь вставленными замками. Я еще не закончил с ней. Не утолил свою жажду. Привлекательность не исчезла. Она становится еще сильнее.

Кади настороженно смотрит на меня, явно воюя сама с собой по поводу того, согласиться или нет. Как правило, противостояние сводит меня с ума. Мне нравится, когда люди соглашаются со мной. Но ее вызов воспламеняет что-то внутри меня. Мне нравится с ней спорить. Мне нравится огонь в ее глазах. Но в тоже время мне очень нравится побеждать, и я не хочу проиграть этот бой.

– Спасибо за то, что постирал мою форму, – говорит она, меняя тему.

Легкий румянец, который заливает ее щеки, великолепен. Краска подчеркивает веснушки, столь любимые мной, и разжигает желание отвести ее обратно в постель. Вместо этого я обхватываю ладонями ее лицо, большим пальцем поглаживая мягкую кожу.

– Не за что.

– Ты не должен был этого делать, – она смотрит вниз, и я знаю, что заставляю ее чувствовать себя некомфортно, но ничего не могу поделать. Каждая клетка моего тела кричит, чтобы я защищал ее, заботился о ней. Если бы я сделал все, что хотел сделать для нее, она бы, наверное, бежала от меня без оглядки.

То, что она чувствует себя обязанной мне за это – ничто, капля в море. Но я знаю, что для нее – это имеет большее значение. Я не так далеко ушел от своего прошлого, чтобы забыть, каково это – не знать, что будет завтра. Я помню ощущение свободного падения по жизни, и надежду, что ты благополучно приземлишься, но, при этом, не ожидая никаких чудес.

– Ты не можешь ходить на работу в футболке и спортивных штанах, – говорю я, прижимая губы к ее скуле, мне нравится ощущать ее в своих руках.

– Хотя эта идея делает меня твердым.

– Я… эээ...

– Что такое, Кади? – я знаю, что делаю с ней. Знаю, что свожу ее с ума, пытаясь заставить ее забыть свое имя. Это мое намерение. Если мне повезет, она так же забудет, что должна быть на работе через пятнадцать минут.

– Ах, – она пытается продолжить, но я не унимаюсь. Свободной рукой хватаю ее за талию и притягиваю вплотную к себе, позволяя почувствовать, что она делает со мной.

Провожу ртом вдоль ее восхитительной шеи к губам, паря над ними, дразня.

– О, Боже, – она стонет, и ее тело становится податливым в моих руках, выполняя мое бессловесное требование.

Но не сейчас.

Мне нужно, чтобы она помнила, как хорошо это ощущается.

Я хочу, чтобы она сама захотела вернуться.

Я хочу, чтобы она хотела меня так, как я хочу ее.

Жадно целуя Кади, заставляю себя остановиться, прежде чем потеряю контроль и разум. Когда я отстраняюсь, ее глаза все еще закрыты, и я улыбаюсь. Она так чертовски красива даже без макияжа и прочей мишуры. Кади собралась за десять минут, и при этом она – самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Черт!

– Ты опоздаешь на работу, – я тянусь за ее спину и хватаю ключи, резко заканчивая нашу маленькую игру в кошки-мышки.

– Что? – мечтательно спрашивает она, медленно открывая глаза, чтобы посмотреть на меня.

– Работа.

– Верно, – ее большие карие глаза становятся еще больше, когда она вспоминает. – Работа.

Она хихикает и приглаживает свои заплетенные волосы.

– Готова? – спрашиваю я, протягивая ей руку.

Она смотрит на мою руку, и я вижу, как небольшая улыбка расплывается на губах, прежде чем она, наконец, принимает ее и следует за мной к двери.

* * *

– Я увижу тебя во время завтрака? – спрашивает Кади, заглядывая в машину.

– Конечно. Где еще я могу получить твой пирог? – я подмигиваю, и она краснеет, качая головой.

– Спасибо, – она одаряет меня еще одной улыбкой. – За все.

– Пожалуйста. За все.

Я сижу и смотрю, как она заходит в кафе. Мне трудно уехать. Часть меня хочет пойти за ней внутрь, смотреть, как она печет, и убедиться, что ни один плохой парень не попытается приехать и украсть что-нибудь у нее. Но вместо этого направляюсь в свой офис.

Я никогда не приходил на работу так рано, но думаю, это будет прекрасным началом дня.

В Нью-Йорке, где сейчас мой отец, на час больше. И он старый человек, который просыпается до рассвета. Так что я позвоню ему и поинтересуюсь, как там обстоят дела.

Когда я добираюсь до своего офиса на четырнадцатом этаже, я выхожу в приемную и оставляю записку для Нэнси, предупреждая, что я уже здесь. Не хочу, чтобы у нее случился сердечный приступ.

Она всегда приходит первой и часто уходит последней. Если она придет и найдет что-то подозрительное, она подумает, что был взлом.

Я спускаюсь в комнату отдыха и нажимаю несколько кнопок, чтобы приготовить кофе.

Мое имя может быть на вывески здания, но это не значит, что я не знаю дорогу на кухню.

Но чашка кофе занимает у меня намного больше времени, чем у Нэнси.

Нужно повысить ее.

С кофе в руках и включенным компьютером я звоню отцу на мобильный.

– Нейтан? – отвечает папа с тревогой в голосе. – Все хорошо, сынок?

– Да, все здорово. И доброе утро.

– Доброе утро, – говорит он со смешком. – Почему ты проснулся так рано?

– О, просто подумал, что приду немного раньше и позвоню тебе.

– Мы что-то должны обсудить?

– Ничего конкретного. Просто подумал, что ты мог бы рассказать мне о делах в Нью-Йорке, чтобы не беспокоить тебя в перерывах в течение дня.

– Хммм, – он явно не верит, что ничего не происходит. И я думаю, он прав. Что-то определенно происходит, но это не имеет ничего общего с «Хендрикс Холдинг». – Что ж, встречи прошли хорошо. Я буду знать больше после селекторного совещания с мистером Дженнингсом сегодня. Надеюсь, через несколько недель смогу вернуться домой и оставить этих людей на него. Как и все остальное, к концу года здесь у нас должна быть еще одна хорошо отлаженная машина.

«Хендрикс Холдинг» является частной инвестиционной компанией с широким кругом интересов. Мой отец и дядя Тедди начали инвестировать в нефтяные компании еще в восьмидесятых годах. Мой дедушка – приемный дедушка – был нефтепромышленником и владел небольшой частной нефтеперерабатывающей компанией, которая пробурила половину огромного штата Техас.

После того, как я закончил колледж, они побудили меня расширять свои горизонты. Они называли меня «новая кровь». И поскольку меня приняли в правление, я приобрел несколько небольших компаний по развитию недвижимости по всему штату. Более семидесяти пяти процентов наших инвестиций приходились на недорогое жилье.

Изначально дядя Тедди был абсолютно против этого предложения, но шесть лет назад, после долгих убедительных и жестких толчков от моего отца, у нас появилась первая компания. И я с гордостью могу сказать, что не только смог принести прибыль в «Хендрикс Холдинг», но также помог получить жилье тысячам людей, которые могли бы оказаться на улице. Я чувствую себя хорошо от того, что помогаю людям, переживающим ситуации, подобные которым я пережил в детстве.

– Звучит здорово. Как ты думаешь, они согласятся с ценой на акции, которую мы озвучили в предложении?

– Мы почти у цели, – я слышу шелест бумаг и почти могу видеть его сидящим за письменным столом в своем гостиничном номере с бумагами в одной руке и телефоном в другой. Мой отец – человек привычки. Мое первое воспоминание о нем – я спускаюсь вниз по лестнице наутро после того, как усыновление было завершено, и подхожу к нему, сидящему за столом на кухне. Я до сих пор помню, с какой опаской относился к нему. Он был настолько сильным и серьезным, или просто мне так казалось. Но за последние двадцать два года я также узнал, что он еще и веселый парень, который любит свою семью больше всего на свете. – Как благотворительное мероприятие?

Я вздыхаю, откидываясь на спинку стула, и смотрю в окно, как небо начинает меняться с черного на темно-оранжевый.

– Думаю, мы готовы. Восемьдесят пять процентов прошлогодних меценатов отправили свои пожертвования заранее. Мама мне помогала. Она планирует утреннее чаепитие перед торжеством, так что, думаю, это будет огромный успех.

– Это замечательно, Нейт. Твоя мама рассказала мне о чае. Она очень рада помочь и направить свои навыки взаимодействия с общественностью на работу, которая принесет пользу твоей благотворительности. Надеюсь, я буду дома к важному событию.

– Я тоже надеюсь.

– Я горжусь тобой, сынок.

– Спасибо, папа.

Может он и требователен, не позволяя мне следовать легкому пути, но при этом отец никогда не боится выразить, как гордится мной. Первый раз за всю свою жизнь эти слова я услышал именно от него, и они меня изменили. Я чувствовал гордость за себя и хотел снова и снова испытывать это чувство. Отец подталкивал меня быть лучшим во всем, чего я и намеревался достичь.

Это сделало меня немного перфекционистом.

Моя мать сказала бы вам, что это мой единственный недостаток.

Но у меня не было бы и половины достижений без этого духовного толчка.

Делать больше.

Быть большим.

Это девиз Грегори Хендрикса. И в тот день, когда они с мамой приняли меня в свою семью, он стал и моим девизом.