Текст книги "Неприрученный вампир (ЛП)"

Автор книги: Кейт Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Это я нуждаюсь в тебе, – Саид жестом предложил ей подойти ближе, и она пересекла комнату, чтобы сесть рядом с ним на старинный диван. – Михаил не может мне помочь. Только я могу сломить хватку Коллектива. Ты знаешь, что я должен сделать. Поэтому мне нужны ты и Диего. Ковену нужна ваша сила.

– Ты ожидаешь, что мы позаботимся о них, пока ты преследуешь призрака, – сказала Саша.

Саид отказался обсуждать с ней этот вопрос. Он медленно вздохнул.

– Какие у тебя другие проблемы?

– Состояние моей души, возможность не оказаться привязанной, – карие глаза Саши сузились, когда она смотрела на Саида ледяным взглядом. – Сортиари и их убийцы. Изменение политического климата. Чувство порядка и иерархии Михаила, которую он стремится создать. Шивон… хочешь, чтобы я продолжала?

Она высказала свою точку зрения. Он понимал ее опасения, но это не означало, что он хотел обращаться к ним. Саид планировал.

– Ты беспокоишься о вещах, которые не можешь контролировать. О вопросах, которые не имеют никакого отношения к твоему решению. Да, твоя душа будет предана забвению. Но поверь мне, когда я скажу тебе, это будет мало значить для тебя. Сортиари и их убийцы всегда будут угрозой, являешься ли ты вампиром или остаешься дампиром. Политика сверхъестественного мира всегда была неустойчивой. Добавление еще одного вампира не изменит всего, это как влияние капли дождя на океан. Что касается Шивон… – если что и заставило Саида задуматься, так это она. – У нее есть свои дела. Они могут оказать долгосрочное воздействие на наш ковен, а также на другие. Вот почему твое обращение важно. Мы должны показать Шивон, что ее предрассудки неуместны.

Темные брови Саши сошлись в неверии.

– Да?

Немногие знали причины ее ненависти к вампирам. Даже члены ее собственного ковена. Саид многое узнал о ней за время нахождения в Коллективе. Включая причины ее, казалось бы, слепой ненависти. – У Шивон много секретов. Поверь, когда я говорю, что ей есть о чем беспокоиться, кроме меня, тебя или Диего. Или к кому мы можем обратиться, а к кому нет.

Саша не давила на него дальше по делу Шивон, что было к лучшему, потому что Саид не дал бы ей больше никакой информации. Ее секреты не для него. Коллектив был священным. Воспоминания, свидетелями которых он был, не принадлежали ему. Он был просто незваным гостем.

Саша молчала, хотя выражение ее лица оставалось настороженным.

– Удалось ли мне успокоить тебя?

– Нет, – ее простой ответ был острым, как бритва. – Ты хочешь обратить меня, но не потому, что хочешь укрепить наши силы, и уж точно не потому, что обещал Михаилу. Ты хочешь облегчить свою вину.

– У бездушных нет вины, – Саша вздрогнула от слов Саида. – Но и я не бессердечный. Как только ты увидишь Коллектив, то поймешь.

Она поджала губы.

– Я никогда не пойму, как ты можешь оставить свою семью, чтобы преследовать мечту.

Саид предпочел бы сказать ей после ее обращения, когда его слова не повредят ей. Однако она не оставила ему выбора. Возможно, причинив ей боль, он убедит ее сделать то, что должно быть сделано.

– Я должен найти ее, Саша. Когда я это сделаю, она привяжет мою душу.

Ее глаза расширились и засияли от волнения.

– Ты действительно веришь в это?

Он протянул руку и взял ее за руку, как бы утешая ее.

– У меня нет никаких сомнений.

Саша выдернула свою руку.

– Ты просто дурак, Саид. И ты потерял рассудок.

Он больше ничего не сделает, чтобы убедить ее. Он заключил сделку с Михаилом, и чтобы освободиться и найти фейри, он должен был выполнить свою часть сделки.

– Ты будешь обращена через две ночи. Если откажешься, я никому не позволю тебя обратить. Вечно. Ты понимаешь это?

Боль окрасила ее светлые черты лица, когда Саша встала.

– Надеюсь, ты найдешь свою пару, – выплюнула она, направляясь к двери. – Если бы только увидеть сожаление в твоих глазах, когда ты осознаешь степень своего эгоизма и то, что он совершил.

Не говоря больше ни слова, она выбежала из комнаты и захлопнула за собой дверь.

Его поведение будет иметь последствия. Он был не настолько глуп, чтобы не верить, что Михаил не одобрит его действия. И Саша была права, его эгоизм мог оказаться его разрушением. Надвигалась возможность потерять все: его ковен, его душу, его здравомыслие и, возможно, даже его жизнь.

Саид совершил множество ошибок на протяжении веков. Ошибок, которые преследовали его. Он должен был поверить, что на этот раз он поступил правильно.

***

– Кристиан, присаживайся.

Макалистер всегда был таким чертовски душным? Волк Кристиана был уже на грани. Мускусный запах перевертыша держался в кабинете директора. Медведь. Кристиан никогда не забывал запахи, и перевертыш, который владел этим конкретным, заставил его дергаться, как ужа на сковородке. Последнее, что он слышал, Кейден Митчелл прятался в северной части штата Нью-Йорк, как можно дальше от зарождающегося вампирского кризиса. Макалистер, должно быть, подстраховался, привлекая крепкого, без излишеств исполнителя. Этому ублюдку удалось нанести удар по Грегору чуть больше года назад. Тот, кто мог взять верх над позорным берсерком, заслуживал уважения и не меньше страха.

– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы побрызгать немного освежителя здесь между встречами? – спросил Кристиан, когда плюхнулся обратно в кресло напротив стола Макалистера. Он постучал себя пальцем по носу. – Запах медведя немного отталкивает.

Начальственная ухмылка Макалистера заставила Кристиана захотеть ударить высокомерного ублюдка. Он предположил, что легко было быть самодовольным, когда у тебя двухсот пятидесяти килограммовый медведь-оборотень, наблюдающий за твоей спиной. Кейден, возможно, смог бы трахнуть Грегора один на один, но было бы не так легко отбиться от целой силы берсерков.

– Мне кажется, или ты выглядишь еще более параноиком, чем обычно? – Кристиан положил руку на спинку стула и вытянул одну ногу. – Я имею в виду, ты, должно быть, на грани, раз привел Митчелла. Я думал, он оставался как можно дальше от Лос-Анджелеса. Могу только представить, что тебе пришлось сделать, чтобы привести его сюда, – быть «трудоустроенным» в Сортиари, по мнению Кристиана, было сравнимо с долговой кабалой. Не было ни увольнений, ни отпусков. Свидетельство о смерти было единственным способом получить документы на освобождение с этого концерта.

Кристиан понимал, что Грегору нужна свобода. Возможно, он не соглашался с тактикой мужчины, но это не его дело. Он беспокоился только о себе, и как, черт возьми, он собирался держать Шивон подальше от радара Грегора. Игра с обеими сторонами против середины казалась лучшим способом высматривать номер один. Черт, может они оба окажут Кристиану офигенную услугу и уберут друг друга.

«Тогда что? Ты с Шивон заживешь долго и счастливо?»

Он фыркнул. Верно. Как будто это когда-нибудь случится.

– Я встречаюсь с Михаилом Аристовым через два дня. Мы договорились пригласить по одному представителю. Кейден придерживался нейтральной позиции, когда Михаил пришел к власти, так что он казался лучшим выбором, чтобы сопровождать меня на нашу встречу.

Поразительно. Макалистер был чертовски откровенен сегодня. Должно быть, это была утка Кристиана о том, что он параноик. С такими мускулами, как Кейден Митчелл за спиной, Макалистер давал впечатление силы. Иллюзия наверняка ушла с тех пор, как он потерял контроль над Грегором и его братьями давным-давно.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросил Кристиан. – Не похоже, что тебе нужно мое разрешение, чтобы привести Митчелла.

Тонкие волоски встали на затылке Кристиана, и его волк издал низкий рык. Магия зажгла воздух и обожгла его ноздри с ядовитым привкусом. Макалистер не был без силы. Он был магом, черт возьми. Само их существование было окутано тайной. Никто за пределами их рядов даже не знал, на что они способны. Кристиан задавался вопросом, зачем мужчине понадобился Кейден Митчелл за спиной. Насколько он знал, этот сукин сын, вероятно, мог стрелять молниями из пальцев или еще каким-то дерьмом.

Однако, что было страшно в магах. Никто не знал, насколько они сильны.

Макалистер устремил на Кристиана свой загадочный взгляд.

– Потому что я хочу, чтобы ты тоже был там.

Неверящий смех Кристиана отозвался эхом в крошечном устаревшем офисе. Боги. Макалистер не мог не быть бессердечным ублюдком.

– Так ты заключил сделку с Аристовым, согласился взять с собой только одного представителя, и решил его оперативно подставить? Способ размять дипломатические мускулы, Макалистер.

Директор не выглядел обеспокоенным колкостями Кристиана.

– Ты не думаешь, что Аристов сделает то же самое? У нас нет никаких причин доверять друг другу.

Разве не правда. Если бы Кристиан был на месте Аристова, он бы сказал Макалистеру засунуть свою предложенную встречу прямо в его могучую задницу. Только дурак согласится находиться в комнате с человеком, ответственным за почти полное уничтожение его вида.

– Почему ты сначала встречаешься с Аристовым? – Кристиан ухмыльнулся. – Пытаешься поцеловаться и помириться?

– Едва ли, – Макалистер сел на свое место. – Судьба не приносит извинений.

– Осторожнее, Макалистер, – сказал Кристиан. – Твое высокомерие заметно.

Сортиари взяли на себя направлять ход Судьбы. Только кучка высокомерных, корыстных засранцев была бы настолько глупа, чтобы думать, что это их работа. Сортиари были старше, чем исчисляемое время. Дедушка всех тайных сообществ. Иллюминаты были бойскаутами по сравнению с ними.

– Ты понимаешь, что будет через две ночи? – Кристиан сомневался, что Макалистер внимательно следил за лунным циклом.

– Ты будешь меньше на радаре Аристова во время полнолуния, – Похоже, Макалистер все продумал. Ублюдок. – И осмелюсь сказать, более эффективен, если начнется драка.

Взгляд Кристиана сузился.

– Ты настоящий сукин сын. Знаешь это?

Макалистер пожал плечами. Очевидно, его называли и похуже.

– Я не планирую заниматься Аристовым. Это должна быть мирная встреча. Я просто считаю, что важно быть готовым ко всем возможным сценариям.

– В любом случае, зачем это все? – Кристиан не мог себе представить, что побудило бы одного из мужчин согласиться быть запертым в одной комнате с другим.

– Это мое дело, – сказал Макалистер. – И больше ничье.

Воздух шипел статическим зарядом. Точка зрения принята.

– А что насчет Грегора?

Тишина повисло между ними, и волк Кристиана стал беспокойным. Он поклялся, что Макалистер пытался залезть ему прямо в голову.

– А что насчет него?

Невозмутимый ответ босса пробудил любопытство Кристиана.

– Просто интересно, почему ты не берешь его вместо Митчелла на свое маленькое шоу.

Он пожал плечами.

– Я же говорил, это мирная встреча. Зачем мне приводить мужчину, который пытался убить пару Аристова?

На этот раз Кристиан верил, что Макалистер действительно может быть прав. Было трудно оценить истинность слов мага. Магия скрывала их запах. Но Кристиан знал, что Митчелл не хотел участвовать в ссоре с вампирами, и это было правдой, что верный способ сбить Аристова с толку – привести мужчину, который пытал его пару. Все это казалось честным. За исключением участия Кристиана во всем этом.

Он вздохнул. Разве не предполагалось, что он будет единственным убогим элементом во всем этом?

– Почему ты хочешь, чтобы я пришел туда? – спросил он. – Потому что это, черт возьми, не для дополнительной безопасности.

Макалистер выглядел так, будто последнее, что он хотел сделать, это довериться Кристиану.

– Аристов приведет с собой девушку. Я не верю, что вампир защитит ее, если случится что-то плохое. Я хочу, чтобы ты защитил ее.

Что за хрень?

– Кто она такая?

Макалистер поджал губы.

– Это, – сказал он четко, – не твое дело.

Интересно. Ребенок, должно быть, был большим делом для него, раз он так трясется за свои панталоны. Что заставило Кристиана задуматься, какой удар могла нанести маленькая девочка, чтобы заставить мага дрожать. Может быть, у Аристова было больше тузов в рукаве, чем у кого-либо, включая Грегора. Что-то вроде разведки, возможно, что-то, что стоило берсерка – военачальника. Может быть, достаточно, чтобы Кристиан смылся в течение следующего месяца или около того.

– Я буду там, – он вылез из кресла и направился к двери. Он открыл ее и остановился. – Но серьезно, Макалистер, ты должен что-то сделать с запахом.

Встреча Макалистера с Аристовым может быть именно тем, что Кристиану нужно, чтобы удержать тепло от Шивон на некоторое время. По крайней мере, пока он не понял, почему Грегор так сильно ее хотел.

Глава 22

Шелль проснулась. На мгновение она вернулась в подвал, окруженная грязью, гнилью и запахом плесени. Рваный крик вырвался из ее горла, которое уже горело неутоленной жаждой. Девушка вслепую потянулась к серебряным прутьям своей клетки, но вместо этого обнаружила, что ее запястья окружены твердой, но нежной хваткой.

– Чщ-щ-щ. Шелль. Все в порядке. Ты в безопасности.

Теплый тембр голоса Гуннара мгновенно успокоил ее. Шелль наполнила легкие и задержала дыхание на мгновение, прежде чем выпустить воздух. Биение ее сердца замедлилось, пока она больше не слышала прилив крови в ушах.

– Который сейчас час? – солнце едва зашло за горизонт, и это было причиной ее внезапного пробуждения. Она не помнила, что поддалась дневному сну. Последнее, что вампирша помнила, был звук приглушенного голоса Гуннара в темноте, когда он говорил с ней.

– Сумерки, – сказал он тихо. – Едва-едва.

– Бьюсь об заклад, ты не ожидал, что я отключусь на рассвете, – Шелль ничего не могла поделать с горечью, которая просочилась в ее тон. – Что-то вроде вампирской нарколепсии.

Кровать задрожала от теплого смеха Гуннара. Звук приятно струился по коже Шелль, будто массаж горячими камнями по больным мышцам. Удивительно. Она позволила себе довольно потянуться, и ее тело скользнуло по его. Не было и дюйма его силуэта, который не был бы без несгибаемых мускулов. Бог викингов.

И он принадлежал только ей. Все, что ей нужно было сделать, чтобы полностью заявить о нем, это признаться себе, что она его хотела. Шелль хотела, чтобы все было так просто. Чтобы между ними не было так много препятствий.

– Меня это не удивило, – он снова прижал ее к своему телу. Говоря это, его дыхание было теплым у ее уха. – Ты забываешь, сколько мне лет, Шелль. Я знал вампиров до тебя.

Она вытянула шею, чтобы посмотреть на него.

– Близко? – волна ревности захлестнула ее. Побочный эффект их связи, без сомнения. Она не могла отрицать, что чувствовала себя собственницей Гуннара. Мысль о его руках на другой женщине заставила ее клыки пульсировать в деснах.

Он засмеялся.

– Нет. Жизнь стаи может требовать определенного уровня изоляции, но мы не были полностью отрезаны от сверхъестественного мира. В некотором смысле, вампиры и оборотни вырезаны из одной ткани.

Шелль была уверена, что это чувство пройдет как свинцовый шарик в стае Гуннара.

– Что ты об этом думаешь?

– Мы оба существа ночи, оба в невыгодном положении в течение дня.

Шелль фыркнула.

– Засыпание после восхода солнца – это недостаток. Ходить на двух ногах, не так много.

Гуннар усмехнулся.

– Верно. Похоже, на тебя больше влияет солнечный свет, чем на других вампиров, с которыми я знаком. Я знаю, что вампиры спят днем, но ты была без сознания.

Это правда. Ронан говорил Шелль, что сможет бодрствовать в светлое время суток, если понадобится. Он был значительно слабее, но не беспомощен.

– Знаю, думаю, это из-за гроба. Я ближе к Осирису, чем остальные.

– Богиня, – сказал Гуннар с почтением.

Грудь Шелль захватили эмоции, и она проглотила их.

– Едва ли. Но это единственное объяснение, которое я могу придумать.

– У оборотней есть несколько недостатков. Например, есть только одна ночь в месяц, когда наша сила и мощь достигают своего апогея. Ты не управляешься ничем таким тривиальным.

– Кроме нашей жажды, – возразила Шелль. – Она управляет нами полностью, крадет нашу способность рассуждать и отключает наши телесные функции, если мы слишком долго не питаемся.

– Теперь твоя жажда утолена? – рискнул Гуннар.

Шелль не скучала по жару в горле. Ее живот сделал приятное сальто, и теплый порыв распространился из нижней части живота наружу.

– Ей и легче и труднее управлять, когда ты рядом, – признание заставило ее щеки вспыхнуть.

– Почему так?

Его пальцы проследили узор на ее голом плече, который покрыл мурашками кожу Шелль.

– Моя жажда насыщена, но твоя кровь… – сказала она на одном дыхании. – Она зовет меня. Я хочу ее, даже когда уже насыщена.

Его голос стал густым от страсти.

– Потому что я – твоя пара.

– Да, – Шелль сглотнул, несмотря на жар в горле. – Из-за нашей связи.

– Возможно, тебе стоит поесть.

Разве он не понимал, что предложение того, чего она жаждала, только уничтожит ее самоконтроль? Хриплый тон его слов доказал, что Гуннар сам купился приманку.

– Думаю, что я тебе нравлюсь в невыгодном положении, – сказала она на вдохе. Ее клыки пульсировали в деснах, и сухой огонь усилился в горле.

– Думаю, мне нравится знать, что у меня есть то, чего ты жаждешь.

Боже милостивый, он убивал ее! Она никогда не знала более чувственного мужчину. Секс практически сочился из его пор. Он мог добраться до нее взглядом, простым прикосновением. Черт, запах его крови превратил ее в бешеное, безмозглое животное.

– Не искушай меня, – она уже не была уверена, что сможет устоять.

– Но я хочу соблазнить тебя, моя половинка, – глубокий гул в его горле прошелся по ее телу и поселился в самой сердцевине. – Ты слишком долго спишь, а я слишком много часов в одиночестве наблюдаю за тобой и восхищаюсь твоей свирепой красотой.

Шелль не могла поверить, что она не загорелась. Гуннар точно знал, как использовать слова, чтобы получить то, что хотел. Кто бы мог подумать, что под жесткой внешностью грубого воина скрывалось сердце поэта?

Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и изогнула бровь.

– Ты смотрел, как я сплю? – ничего особенного или жуткого в этом не было. Вообще.

– Я наблюдал за тобой, – поправил Гуннар. – Как ты сказала, ты находишься в невыгодном положении в дневное время. Уязвимая. Если бы я тоже спал, ты бы осталась без защиты.

Оборотень защищал вампира. Романтика… не говоря уже о трагическом клише, которому удалось пережить века мифологии. И все же, это заставило сердце Шелль биться быстрее, и кровь оживилась в венах от мыслей о Гуннаре, стоящем на страже. Защищающем ее. Чтобы ничто не могло потревожить ее до заката.

Шелль отвела взгляд.

– Ты, должно быть, устал.

– Я отдохнул, – сказал он. – Твое присутствие успокаивает моего волка, как никогда. Я чувствую внутренний покой, которого никогда не знал. Связь пар поистине удивительна.

Насытив свои физические желания, Шелль и Гунан провели остаток ночи в беседе. Они удовлетворили любопытство друг друга о жизни, о семьях, о симпатиях и антипатиях. Гуннар признался, что был шоколадным наркоманом, а Шелль – что не могла прожить день без карамельного макиато. Она созналась в любви к реалити-шоу, а Гуннар – что отказывается смотреть исторические драмы. Шелль изучила его татуировки, и Гуннар рассказал ей историю каждой из них. Они обсуждали политику, музыку, искусство… в течение нескольких часов между ними появилась близость, которой раньше не было. Их связь окрепла и наполнила Шелль с чувством удивления, аж страшно. Держать дистанцию было бы намного проще, если бы ей не нравился Гуннар. Но, черт возьми, с каждой новой историей, каждым произнесенным словом, он умудрялся забраться глубже под ее кожу.

– Здесь спокойно, – сказала Шелль. Она не хотела разрушать заклинание, но ничто не могло остановить реальность. – Здесь все очень просто. Кажется, все работает, когда нас только двое. Но там все не так просто. Этого никогда не случится.

– Пришло время старым традициям умереть, – сказал Гуннар. – Я знаю, как это удивит остальных. Как лицемерно. Я поддерживал эти традиции веками. Отстаивал необходимость того, чтобы стая оставалась самодостаточной и отчужденной от остального сверхъестественного мира. Наша связь открыла мне глаза на мою глупость. Пришло время для перемен.

– Сколько пар не-оборотней было в твоей стае?

Гуннар вздохнул.

– Ни одной. И я благодарю богов за это. Я бы не смог жить сам с собой, если бы убил одного из таких как мы напрасно. Надеюсь, что изменения в нашей стае повлияют на изменения в других. Я подам пример и уничтожу невежественные предрассудки нашего прошлого.

– Думаешь, все будет так просто? – изменения не были легкими для таких существ, как люди, чья жизнь была не более чем мгновением. Изменение культуры стаи оборотней, которые тысячелетиями придерживались своих убеждений…? Это было почти невозможно.

– Думаю, это будет похоже на удаление зубов, – сказал Гуннар с печальным смехом. – Но изменения должны произойти. Нравится им это или нет.

Гуннар привык отдавать приказы, которые выполнялись без вопросов. Это шло с территорией, когда ты был большим, плохим альфой. Но когда Арен распространял свой яд и призывал стаю восстать против Гуннара, это только накалит стаю до предела, если Гуннар попытается заставить их сделать что-нибудь. Если не будет осторожен, то станет жертвой древней справедливости своей собственной стаи. И если это случится, Шелль не была уверена, что переживет потерю.

***

Гуннар почувствовал беспокойство Шелль, даже если она не озвучила свои опасения. Это было не так, будто он ожидал, что изменения произойдут в одночасье. Особенно, когда они жили по одному и тому же кодексу поведения тысячи лет. Оборотень дал ей представление о динамике стаи, но Шелль не понимала истинной силы Альфы. Гуннар мог подавить, если потребуется. Конечно, мужчина не хотел, чтобы до этого дошло. Ему не нравилось так использовать свою силу. Но если дело дойдет до драки, он это сделает. Потому что не было никакого шанса, что Гуннар отдаст Шелль. И точно так же, он отказался держать свою связь пары в секрете. Стая примет ее. Другого выхода не было.

– Просто будь осторожен, Гуннар. Наша связь, не только то дерьмо, что попадет в вентилятор.

Гуннар усмехнулся над ее саркастическим тоном. Она попыталась добавить легкомыслия к серьезной проблеме, и он оценил это.

– О, дерьмо на вентиляторе, – пошутил он. – Я просто рад, что не я буду чистить его.

Она поворачивалась, пока они не встретились. Ее лесные зеленые глаза смотрели на него, и складка залегла на ее бледном лбу.

– Я серьезно, Гуннар. Тебя не было дома почти тридцать шесть часов. Неизвестно, какая ложь распространялась в то время. Я знаю, ты думаешь, что стая верна…

– Я так не думаю, – сила Альфы была абсолютной. – Я знаю.

– Хорошо, – сказала Шелль на вдохе. – Но Арен нет. Ты должен хотя бы признать это.

Гуннар разберется с Ареном. Его амбиции не сделали ничего, кроме как всколыхнули осиное гнездо, и у него не получится продолжить свой путь.

– Я признаю, что Арен служит своей собственной цели, – он мог признаться в этом Шелль. – С ним я разберусь.

– Он хочет занять твое место в стае, – сказала Шелль. – Ты знаешь, что он делает.

– Он может этого хотеть, – ответил Гуннар. – Но не получит. Думаешь, так легко свергнуть Альфу, моя половинка?

Шелль прищурилась, а губы дернулись, будто улыбаясь. Ему нравилось, как простые слова – моя половинка – влияли на нее. Будто ей это нравилось. Грудь Гуннара наполнилась эмоциями. Он хотел, чтобы Шелль гордилась тем, что он на ее стороне.

– Не думаю, что это легко, – сказала она. – И он тоже. Вот почему Арен старается изо всех сил получить то, что хочет, играя грязно.

– Это не имеет значения, – они обсуждали динамику стаи, но не иерархию. – Если меня убьет кто-то другой, Арен не сможет контролировать стаю.

– Итак…? Что даст ему контроль?

Ее любопытство было недолгим, когда она получила ответ.

– Он должен убить меня в бою. Один на один. Только так Арен станет альфой.

Запах Шелль испортился в одно мгновение, и ее глаза широко раскрылись.

– Ты издеваешься надо мной? Это варварство!

Ее неверие позабавило его.

– Мы – животные, Шелль, – оборотень прижал ее своим взглядом. – Каждый из нас.

Это не осталось незамеченным. Она знала мир, в котором они жили. В этом не было ничего цивилизованного. Они могут смешиваться с человечеством. Они могли носить человеческий облик, но под поверхностью сверхъестественные существа были дикими, жестокими и рабами своих инстинктов.

– Знаю, – ее голос упал до шепота. – Это не значит, что мне это должно нравиться.

Волк Гуннара стал беспокойным в душе. Животное воспринимало беспокойство Шелль как сомнение. Что ей не хватало веры в его силы и возможности держать стаю под контролем. Он посылал Гуннару желание воевать. Разыскать Арена и уладить это дело между ними раз и навсегда, чтобы доказать ей свою силу. Хотя это была его животная часть. Разъяренное животное было неспособно рассуждать. Гуннар обуздал эту часть своей натуры и заставил ее забыть.

– Когда Аристов встречается с Трентоном Макалистером? – он должен был помнить. Арен неделями твердил об этом без остановки.

– Через три ночи, – ответил Шелль. – А что?

Гуннар не хотел затрагивать тему Александрийского ключа. Это только вызывало споры между ними, и последние двадцать четыре часа были блаженно свободны от конфликтов. Он хотел, чтобы Шелль тепло и охотно обнимала его. Заявляла на него права. Не опекала. Но он не мог больше игнорировать этот вопрос между ними, как и махинации Арена взять под контроль стаю.

Со всем вниманием Макалистера в другом месте, Шелль воспользуется возможностью украсть его треть ключа.

– Потому что я знаю, что ты планируешь сделать, и я хочу, чтобы ты передумала.

– Гуннар…

– Не пытайся убедить меня, что ты не планируешь ворваться в крепость Макалистера.

Шелль сжала челюсти, принимая вызов.

– Сортиари меня не пугают.

– А должны, – Гуннар надеялся, что он сможет заставить ее понять серьезность решения. – Потому что они пугают меня.

– Знание принадлежит всем, – ответила Шелль. – И не только тем, кто считает, что имеет право раздавать его по своему усмотрению.

– Сортиари не контролируют Александрийскую библиотеку, – указал Гуннар. – Никто не знает. Моя часть ключа была доверена моей семье до того, как я стал оборотнем. Через родословную королей, которую я не могу отследить. Полагаю, Трентон Макалистер даже не знает, кто дал Сортиари третий. Это не о сохранении невежд в темноте, Шелль. Некоторые вещи скрыты не просто так.

– Я не заинтересована в распространении зла в мире, – Шелль немного отодвинулась от него. Ее упрямая гордость, несомненно, вбила между ними клин. – Я ищу ответы.

– На какие вопросы?

Ее глаза снова расширились. Они ходили по кругу снова и снова, но Гуннар все еще не понимал.

– Кто я есть, – сказала Шелль, решительно вздыхая. – Неужели ты не понимаешь, что я чувствую себя потерянной? Насколько отключенной?

Он понял, и в этом была проблема.

– Твоя боль – это моя боль, – Гуннар посмотрел ей в глаза. – Связь пар об этом позаботится. Но Шелль, есть и другие способы найти ответы. Безопасные способы. Вместо того чтобы нести это бремя в одиночку, позволь мне помочь тебе. У нас будет больше шансов найти то, что ты ищешь, если мы сделаем это вместе.

– Тебе нужно позаботиться о своей стае, – она пыталась скрыть печаль в своем тоне, но все равно это резануло Гуннара. – Тебе не нужно, чтобы я о тебе заботилась.

– Ты говоришь так, будто я просто отпущу тебя, – взгляд Шелль встретился с его взглядом. – Ты моя, дорогая. Моя пара. Моя навсегда. Не думай, что ты можешь пойти куда-то, куда я не пойду за тобой. Даже если ты попытаешься спрятаться от меня, я прослежу за тобой до края земли. Ты можешь думать, что ты сильнее, но ты ошибаешься.

Он провел пальцем по ее губам.

– Я не принесу тебе ничего, кроме неприятностей, – сказала она.

Он отказался позволять ей отталкивать его.

– Мне нравятся неприятности.

Прошли долгие минуты, и она изучала его выражение лица, будто в поисках какой-то истины, скрытой за его серьезными словами.

Звук открывания и закрывания входной двери отвлек внимание Шелль от Гуннара. Он поклялся, что выпотрошит того, кто выбрал дерьмовое время, чтобы ворваться к ним.

– Шелль? Ты дома?

Гуннар узнал голос Лукаса. Он мало думал о том, где мужчина был последние полтора дня. Вместо этого, он был просто благодарен за то, что Шелль оставалась с ним. Однако его прибытие в коттедж фактически положило конец их разговору. Гуннару нужно было знать, что Шелль поняла. Что она откажется от этой нелепой попытки достать ключ, который был сломан по какой-то причине.

– Да! – ее голос дрогнул. – Я в спальне. Выйду через секунду!

– Ты уже поела? – прокричал Лукас. Волк Гуннара издал низкий, опасный рык. – Если нет, мы должны позаботиться об этом.

Гуннар схватил Шелль за талию и прижал ее к себе. Он взял ее за затылок и направил к изгибу шеи.

– Ты будешь питаться только мной, – сказал он низко. – И убедишься, что Лукас знает об этом.

Как будто у нее не было выбора, кроме как подчиниться, ее клыки пронзили кожу, и стон вырвался из горла Гуннара. Боги, ощущению, которое пронеслось через него в результате ее укуса, не было равных. Ее тело расслабилось напротив него с каждым глубоким глотком. Она обняла его и крепко сжала.

Что-то изменилось между ними в тихие часы, проведенные в этой комнате. И Гуннар отказался позволить упрямой гордости Шелль разрушить близость, которую они создали. Он просто надеялся, что она осознает ценность их связи до того, как ей удастся разрушить ее.

Глава 23

– Гуннар будет срать кирпичами, если узнает. Ты ведь понимаешь это, правда?

Шелль встретилась взглядом с Джиллиан через стол. Последние несколько дней она проводила каждую ночь с Гуннаром, прячась в своей спальне, разговаривая, касаясь, поддаваясь их желаниям и насыщая их любопытство. Их связь была сильнее, чем когда-либо, и Шелль начала чувствовать что-то интенсивное и реальное к Гуннару. Чувство вины жгло ее, когда она смотрела в окно на трафик, жужжащий на улице. Сумрак собирался уступить место темноте, и бариста, который смотрел на них с нетерпением, вероятно, был готов начать уборку, чтобы закрыться на ночь. Если бы только это была единственная проблема Шелль. Может, она хотела обменяться…?

Кафе «Старбакс», возможно, и не казалось лучшим местом для секретной встречи, но Шелль серьезно тосковала по карамельному макиато. К тому же, она сомневалась, что кто-то в стае Гуннара будет обыскивать местные кофейни. Особенно те, что в тридцати минутах от их базы.

– Он ничего не узнает, – ответила Джиллиан. Она отпила немного из чашки своего мокко со льдом. – По крайней мере, не от меня.

Шелль была счастлива обнаружить, что хотя бы один член стаи Гуннара не хотел ее убивать. Но если Гуннар узнает, что Джиллиан действовала в за его спиной, чтобы помочь вампирше, то может устроить небольшие правосудие для одной из них.