Текст книги "Мрачный Вампир (ЛП)"

Автор книги: Кейт Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Ты только еще раз проверяешь свой контроль, удерживая себя вдали от нее, – предупредил Михаил. – И ты, конечно, не будешь создавать с ней длительную связь.

Именно. Формирование чего-либо с Брией помимо их связи только приведет к разрушению.

– На данный момент, я думаю, что так лучше.

Михаил поджал губы и придавил Дженнера мощным взглядом, который, блин, чуть не заставил того извиваться.

– Проводи свои дни там, где хочешь, но запомни мои слова: ты пожалеешь о решении. Твои ночи, однако, все еще принадлежат мне.

Дженнер склонил голову.

– Конечно.

– Я хочу, чтобы ты посетил ковен Фэйрчайлда, – сказал Михаил. – Без Брии.

Будто Дженнер когда-либо мог подумать о том, чтобы взять ее туда.

– Он меня нервирует, – признался Дженнер. – У него есть секреты, а не несколько предрассудков.

– Согласен. Узнай, что это за секреты. Я не могу себе позволить никаких сюрпризов.

Как и Дженнер. Особенно что касается Брии.

– Я занимаюсь этим. Как насчет просьбы Шивон? Она будет ожидать ответа от меня.

– Я это рассмотрю, – ответил Михаил. – Только потому, что мое сотрудничество, кажется, раздражает ее.

Дженнер поднялся с дивана.

– Завтра я навещу ковен Фэйрчайлда на закате.

– Хорошо. – Если Михаилу было что еще сказать, он придержал это.

Дженнер прошел обратно через дом в фойе, его ноги были свинцовыми гирями, которые отказывались двигаться. Он сжал дверную ручку и повернул ее. Он опустил голову и сжал челюсти. Огонь бушевал в его горле, и мошонка сжималась неизрасходованным семенем. Сдерживаемая агрессия, желание и похоть бушевали в нем, превалируя над любой каплей здравого смысла, которая у него оставалась. С рыком он развернулся на пятках и помчался по лестнице в гостевую комнату второго этажа.

Он ворвался в комнату без преамбулы. Она села, ее глаза сузились, когда он закрыл за собой дверь.

– Если ты пришел извиниться, предлагаю тебе уйти.

Брия могла казаться хрупкой, но она была сделана из стали. Это противоречие в ней очаровывало его. Дженнер пересек комнату, осторожно, стараясь идти медленно.

– Я не буду извиняться, что защищаю то, что принадлежит мне.

– Было ли это защитой или проявлением власти, которые побудили тебя прийти ко мне сегодня вечером, когда ты знал, что я хочу немного личного пространства? Из того, что я могу сказать, ты больше беспокоишься о том, чтобы не делиться своими игрушками, чем о том, чтобы заботиться о них.

Дженнер фыркнул.

– Ты права. Я не делюсь.

Брия прищурилась аметистовыми глазами, оценивая его. Но все, чему ее неповиновение служило, еще больше распаляло его кровь.

– И все же ты делишься достаточно хорошо.

Ревность придала острый колорит ее голосу? Дженнер вздернул брови, не желая убирать ее сомнения. Ему нравилось думать, что Брия может ревновать. Что, несмотря на эту ситуацию, они оказались заперты вместе, и она может быть заинтересована в нем без их связи.

– Если дампир снова хоть пальцем тебя тронет, я разорву ему горло и выпью его досуха.

Глаза Брии широко распахнулись, а челюсти сжались.

– Это угроза?

Дженнер схватил обе ее руки и наклонился так близко, что губами коснулся ее уха. Брия вздрогнула и ее запах расцвел вокруг него. Бесстрашная.

– Нет, виатон, это обещание.

***

Глубокий голос Дженнера вызывал мурашки по кожи Брии. Она ненавидела, что, несмотря на его жесткие слова, все, что она хотела – это чтобы он был ближе. Его губы опалили ее ухо жарким дыханием, и нижняя часть ее живота сжалась от желания. Запах его крови разжег ее жажду, как и бешеный стук его сердца.

Она отказывалась позволять ему продолжать относиться к ней так, будто она какая-то хрупкая вещь. Кроме того, она не позволит ему унижать ее, как было сегодня вечером, когда она пришла из туалета и обнаружила другую женщину, трущуюся о его тело. Брия поднялась на цыпочках. Рост Дженнера мешал ей подняться выше его горла, и вид пульсирующей вены отправил ее жажду в безумие.

– Тогда ты должен знать, что я тоже не делюсь. Если другая женщина когда-нибудь снова положит на тебя руки, можешь ожидать аналогичного возмездия.

Тело Дженнера натянулось.

– Мне на протяжении веков диктовали, что делать. Не думай, что я буду ценить твои приказы больше, дядиных.

Дженнер сжал ее запястья. Он отстранился, его глаза блестели серебром, когда он стал медленно подталкивать ее к стене. Дыхание Брии стало рваным, когда она подняла голову, чтобы полностью заглянуть ему в лицо. Глубокая складка омрачила его лоб, тот же мучительный вид боли пронзил его, как и когда она впервые посмотрела на него. Дженнер переложил оба ее запястья в одну большую ладонь и прижал их к ее голове, когда придавил ее к стене.

Его желание вспыхнуло через их связь, и Брия почувствовала, что Дженнер держится за свой контроль как за тончащую нить. Чувство ее собственной силы вспыхнуло в ней, и она слегка наклонила голову вправо, давая ему беспрепятственный вид на свое изящное горло. Он поразил со скоростью гадюки, спрятав свои клыки в нежной, обнаженной коже.

Да! Мысли Брии кричали от триумфа, что ей удалось подтолкнуть Дженнера к краю. Его хватка на ее запястьях ослабла, а затем спала, когда он схватил ее за талию и поднял до своего роста. Брия обернула ноги вокруг его талии и наклонила бедра так, что ее киска прошлась по длине его эрекции. Дженнер застонал у ее горла, но он ничего не сделал, чтобы остановить ее. Вместо этого он плотнее прижался к ней бедрами.

Брия думала, что ничто не может сравниться с радостью, которую она нашла в свободе своего возрождения, но она ошибалась. Этот момент, предлагать вену Дженнеру и знать, что он сделает то же самое для нее, был непохож на все, что она когда-либо испытывала раньше. То, что она не знала о нем, не имело значения, так как разгоряченное посасывание посылало волнующие ощущения через тело Брии. Что бы ни происходило между ними, она всегда будет жаждать этого грубого, высокомерного мужчину, держащего ее в абсолютной хватке. Со связью или без.

Дженнер оторвался от горла Брии с ревом. Теплая струйка крови стекала по ее шее, и он слизал ее языком. Брия растаяла у стены, сжимая его массивные плечи ладонями и впиваясь в них ногтями. Низкое мурлыканье вибрировало в груди, когда он снова лизнул ее, на этот раз ниже, посылая волну жара к ее груди.

Кожа Брия стянулась, когда проколы закрылись сами по себе, но Дженнер продолжал лизать ее кожу, будто кровь все еще текла. Медленно, томно… она превращалась в жидкость в его объятиях. Мужчина был таким самцом. Диким и неприрученным. Брия запрокинула голову и просто отдалась ощущениям. Каждый нерв в ее теле дергался, ее кожа покалывала осознанием прикосновений Дженнера. Когда влажный жар рта оставила ее, Брия подняла голову и обнаружила его, изучающего ее, его зрачки искрились серебром. Он протянул руку и провел подушечкой пальца по нижней губе Брии. Она высунула язычок и уловила соленый вкус его кожи. Больная складка вернулась на его лоб, и Брия потянулась, чтобы разгладить ее. Какими бы ни были его демоны, Дженнер сражался внутри себя, и она не могла догадаться из-за чего.

Брия хотела успокоить его. Забрать всю тяжесть, что давила на него. Она открыла рот, чтобы сказать ему, но он ее опередил:

– Возьми мою вену.

Она схватилась за заднюю часть его стальной шеи и утопила клыки в его горле. Звук, который сбежал с губ Дженнера, был наполовину удовольствием, наполовину болью, когда его руки плотно сжали ее. Он держал ее так, будто боялся, что она улетит. Брия запутала пальцы в волосах на затылке Дженнера. Огонь ее жажды стихал с каждым глубоким глотком, но Дженнер ничего не сделал, чтобы успокоить безумие кровожадности, которое охватило ее в жестокой буре.

Одной рукой, лежащей на ее затылке, Дженнер сильнее прижимал ее к своему горлу, а другой крепче обнял за талию. Со стеной позади Брия была фактически в тисках. Его дразнящаяся эрекция, что с упорством упиралась в нее, доводила Брию до необузданных высот желания. Она хотела чувствовать его обнаженную кожу своей, и барьер их одежды сводил ее с ума.

Отчаянный рык поднялся в груди Дженнера, когда он оторвал ее от стены и положил на кровать. Клыки Брии оторвались от его горла, и ручеек малинового цвета бисером лился по скульптурным холмам его мышц, исчезая под тканью рубашки, что привело ее в полный восторг. Боги, она хотела вылизать его, как он ее.

Дженнер потянулся к краям ее плотных лосин и стащил их с нее вместе с нижним бельем одним сильным рывком. Брия ахнула, когда его рука придавила ее ноющую киску. Жар его кожи распалил ее. Возбуждение раскрыло ее бедра, и Дженнер провел пальцами по ее скользкой плоти, прежде чем его кончики пальцев осели у ее клитора.

– О! – Брия втянула воздух от острого удара удовольствия. – О, боги.

Дженнер наклонился над ней, пока все что ни оказалось перед ее глазами, не было его неистовым лицом.

– Укуси меня снова, – приказал он, и Брия повиновалась. Она поднялась на локтях и уткнулась лицом в изгиб его шеи, кусая ее, пока он поглаживал чувствительный узелок нервов.

– Даааа. – Слово покинуло его губы шипением. – Жестче. Заставь меня почувствовать это. – Она укусила сильнее, и его кровь теплая и густая потекла быстрее по ее языку. – Вот так.

Он задыхался над ней, будто ее укус – это все удовольствие, которое ему требовалось. Его пальцы скользили по ее клитору в хитром танце, применяя идеальное давление, когда он кружил по нему медленными, нежными касаниями кончиков пальцев. Мышцы Брии сократились, и ее бедра начали дрожать. Она никогда не чувствовала такого грубого, ослепительного удовольствия. Соприкосновение его твердой кожи с мягкой ее, сводила ее с ума от желания. Он ввел палец внутрь нее, и Брия укусила еще сильнее от жала вторжения.

Дженнер застонал.

– Ты такая тугая, Брия. – Он медленное водил пальцем туда-сюда. – Боже.

Он продолжал медленно работать над ней, и Брия кончила. Она вытащила клыки из горла и вскрикнула, рваные всхлипывания удовольствия вибрировали в ней с каждым глубоким сжатием влагалища. Она запрокинула голову назад, не в состоянии сохранить даже унцию хладнокровия, когда удовольствие рвалось через нее. Ее тело сильно дрожало, и когда она не думала, что сможет принять еще один момент натиска Дженнера, его поглаживания стали еще мягче. Нежнее, будто он медленно возвращал ее на землю.

Она никогда не чувствовала себя так хорошо.

В течение долгих минут он нависал над ней. Он глубоко вдыхал, водил пальцами от ее виска к подбородку. Он поднял ее на ноги, будто она была сделана из стекла. Предвкушение свернулось в животе Брии, ожидая, что произойдет дальше. Смятение быстро настигло ее, когда он осторожно возвратил ее нижнее белье обратно на ее бедра. Он считал, что все кончено? Для нее это едва началось. Ее потребность в Дженнере не утихла. Вместо этого, все переполнилось чувствами внутри нее. Мучая своей интенсивностью.

– Будь я проклят, если ты снова сбежишь. – Его дыхание было шатким, грудь поднималась и опускалась с каждым словом. – Но если ты это сделаешь, я хочу, чтобы ты могла защитить себя. – Дрожь прозвучала в его голосе, когда Дженнер сделал предварительный шаг назад. Серебро осветило его взор, и богатое цветение его мускусного аромата разнеслось по воздуху. Он хотел ее. Она знала, что он знал это. Так почему же он отстранился? – Завтра на закате есть вопросы, требующие моего внимания, но когда я вернусь, то хочу, чтобы ты была одета и готова к тренировке.

Он оценивающе посмотрел на нее, начиная от ног, направляясь вверх по всему телу, пока снова не встретился с ней глазами. Складка вернулась на лоб, и он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

Разочарование осело как камень в животе Брии, но скрытая улыбка изогнула ее губы. Она не знала почему и как, но чувствовала, что, хотя она еще далека от победы в войне, но сегодня вечером она уже выиграла битву.

Глава 15

– Я сказал тебе не опаздывать.

Кристиан, возможно, жаждал забрать деньги Грегора, но это не означало, что он хотел быть его сучкой. Берсерки могли быть невыносимо тревожными.

– Тебе повезло, что я вообще показался, – ответил Кристиан. – Я плохо реагирую на приказы.

Берсерк ухмыльнулся. Черная кровь расплылась в его глазах – единственный признак его вспыльчивости.

– Пока я плачу тебе, ты будешь делать все, что я тебе скажу.

Боги. Я работаю за деньги.

– Как только ты придешь к соглашению с Макалистером, он отправит меня в другое место. Для чего бы я тебе ни понадобился, Грегор, тебе лучше привести свою задницу в порядок.

– Макалистер и я придем к соглашению, когда ад замерзнет.

Так хорошо шли переговоры? Кристиан усмехнулся:

– Ты знаешь, что происходит с теми, кто перегибает палку.

Грегор оглядел Кристиана своим пустым черным взглядом.

– Я бы хотел, чтобы он попробовал.

Бои велись армиями, а Макалистер был единственным генералом. Без полевых командиров берсерков, Сортиари должны были пойти на радикальную перестройку, чтобы действовать как сила. Кого они наймут в качестве исполнителей? Большинство членов сверхъестественного сообщества относились к тайному обществу с подозрением. Паранойя Макалистера не помогала ему на протяжении многих лет.

– Сомневаюсь, что ты приказал мне встретиться сегодня вечером, чтобы поговорить о бизнесе Сортиари. И я должен быть честен с тобой, Грегор. Мне не нравится, когда меня дергают. Поэтому либо сри, либо слезай с горшка.

Волк поднялся Кристиане. Волк не устоял в присутствии зверя, и животное устало от этих игр так же сильно, как Кристиан. Если бы ему не были нужны деньги Грегора, чтобы расплатиться с Мараком, он бы сказал берсерку, чтобы тот шел на хуй и отвалил. Но на случай, если он не получит деньги, которые поставил на бой ММА, чтобы расплатиться, ему нужен запасной план. Это было либо так, либо гореть ему в вечном адском огне ямы пыток демона.

Не так Кристиан хотел выйти из дела.

Такая же невыносимая и наглая ухмылка изогнула губы берсерка.

– Я напал на каждый ковен в городе, который смог найти, – сказал Грегор. – Десятки. В Лос-Анджелесе тринадцать дампирских ковенов.

– Пытаешься погреметь цепью короля вампиров?

Грегор помрачнел, его глаза поглотила чернота.

– Я скоро его убью. Я ищу конкретный ковен. Специфического дампира. Женщину по имени Бронвен. Ее фамилия – Реамонн. Если она умна, то сменила ее.

Кристиан фыркнул.

– Я уверен, что есть менее обременительные способы разобраться с твоими проблемами, Грегор.

Рычание сорвалось с его губ, и Кристиан увидел зверя, который лежал под кожей мужчины. Его собственная животная сторона царапалась в затылке Кристиана, сплотившись для борьбы.

– Я дал клятву четыреста лет назад, что сотру с лица земли весь род Конналл Реамонн. Я не успокоюсь, пока не сделаю именно этого.

Вендетты были опасными вещами. Кристиан отметил, что нужно не сдерживать злобу. Месть питалась душой как рак, распространяясь и развращаясь, пока не оставалось ничего, кроме темной, пустой пропасти. Несомненно, черные глаза Грегора отражали тьму, которая поглотила его душу. Четыреста лет были долгим проклятым богами временем, удерживающим его гнев.

– Если это единственная семья, за которой ты охотишься, зачем убивать их всех?

Черные усики отступили от глаз Грегора, не оставляя ничего, кроме темно-зеленого.

– Разве ты не знаешь? Все вампиры и дампиры связаны кровью. Это делает их всех единой семейной линией.

Он высказал что-то здравое, но, по мнению Кристиана, Грегор использовал эту лазейку для подстрекательства к насилию ради насилия.

– Я так понимаю, ты думаешь, наследник Реамонна прячется в одном из тринадцати ковенов?

– Да. Она где-то в городе. И у меня незаконченные дела с этой кровожадной стервой.

Кристиан почесал щетину на челюсти.

– Кажется, ты бы увидел ее, пока был в городе. Как трудно отследить одну женщину?

– Я не знаю, как она выглядит, – с огорчением признался Грегор. – Она была девочкой, когда я убил ее отца.

Грегор определенно поднял свою вендетту на головокружительные высоты. Кристиан не был убийцей. Больше нет. Он бросил эту жизнь и стал следопытом для Сортиари после того, как сбежал из своей стаи. Он больше не хотел иметь дело со смертью и оставил убийство более безжалостным душам.

Инстинкт щекотал чувства Кристиана, и его внутренности собрались в тревожный клубок.

– Если бы ты предположил, как бы она выглядела сейчас?

– Она была прекрасным ребенком, – сказал Грегор. – Взять за основу ее мать. Люди в деревнях считали ее целительницей и ведьмой. – Он сплюнул, будто очерняя какое-то древнее зло. – Черные волосы, светлая кожа, и глаза, как изумруды.

Бля. Волк Кристиана зарычал.

– Ты хочешь, чтобы я нашел ее, чтобы ты мог ее убить?

– Я хочу, чтобы ты нашел ее, – сказал Грегор, – чтобы я мог заставить ее страдать.

Холод от страха осел в груди Кристиана. Если какой-либо дампир в городе и соответствовал описанию Грегора, это была Шивон. Жесткость ее красоты выделяла ее из толпы. Она тоже была ведьмой в каждом шаге. Она зачаровала Кристиана всего лишь мимолетным взглядом и изгибом ее злых багровых губ.

– Почему бы не продолжить по твоему? – спросил Кристиан. – Шуруй по ковенам и нападай на них один за другим.

– Это слишком накаляет страсти. Макалистер хочет предварительного мира, возможно, потому, что Аристов начал сплачивать людей. Скоро у этого ублюдка появится армия вампиров, а я не готов к войне. Пока что.

По крайней мере, Грегор был достаточно умен, чтобы знать, что до сих пор его тактика была довольно опрометчивой.

– Я не работаю задешево, – сказал Кристиан. В глубине души, его волк рычал, выражая недовольство, но он пожелал животному успокоиться. – Проникновение в ковены может быть опасным для меня, так как я только один. И я тоже не собираюсь разжигать гнев короля вампиров.

– Я сделаю так, чтобы это стоило твоего времени, – сказал Грегор. – Более чем достаточно, чтобы расплатиться с цепочкой игорных долгов, которые тебе удалось накопить. Пришло время нам затаиться. Я не хочу позволить ей ускользнуть сквозь пальцы, порождая страх, который заставит ковены бежать из города. Мне нужна скрытность. Уверен, ты найдешь ее для меня.

Высокомерная сволочь.

– Мне понадобится добросовестная оплата, прежде чем я соглашусь на что-либо. – Его волк зарычал в ответ, но Кристиан проигнорировал предупреждение.

Грегор бросил маленькую вещевую сумку к ногам Кристиана.

– Мужчина, чью преданность легко купить – опасный союзник. – Он наклонился ближе, и его губы сложились в насмешку, когда чернильно-черный поглотил его глазные яблоки. – Не заставляй меня пожалеть о твоей покупке, волк.

– Ты слишком волнуешься, Грегор. – Он поднял вещмешок. Судя по весу, в сумке было достаточно денег, чтобы покрыть сорок тысяч, которые он задолжал Мараку, возможно, немного останется, чтобы поиграть. – Я буду на связи.

Грегор был мужчиной, который не принял бы ничего меньшего, чем полная преданность. Мог ли Кристиан быть верным сотрудником, каким его хотел видеть Грегор? Мог ли он отказаться от одной вещи, которую жаждал больше, чем стремительных ставок, которые он делал? У Кристиана было ощущение, что если кто-то пожалеет о том, что произошло здесь сегодня вечером, то это будет он.

***

Шивон растянулась на шелковой простыне, наслаждаясь скольжением ткани по голой коже. Рядом с ней пытаясь отдышаться лежал Карриг, прикрывая одной рукой глаза. После Вознесения Михаила ее аппетиты стали более прожорливыми, и там, где ее возлюбленный, казалось, был насыщен, она была удивительно пустой.

Беспокойство грызло ее, стены сжимались вокруг, пока легкие не заболели от потребности в большем количестве воздуха. Ее клыки пульсировали в деснах, и хотя она никогда не знала жгучую жажду, которая мучила проклятых вампиров, она могла поклясться, что если она скоро не покормится, то высохнет до сморщенной шелухи.

Карриг откатился в сторону и прошептал сладкие слова ей на ухо.

– Mae fy dduwies. Fy frenhines. Byddaf yn addoli chi dragwyddoldeb yn y gorffennol².

Он назвал ее богиней. Своей царицей. Он поклялся поклоняться ей вечно и дальше. Красивые слова преданности. Но не то, что она хотела услышать. Ни от него она хотела их услышать.

Она не думала ни о ком, кроме оборотня, в течение нескольких месяцев.

Даже сейчас он преследовал ее мысли. Пронзительные серые глаза, светло-каштановые волосы с золотыми прожилками, острые скулы и крепкая челюсть. Он был идеальным мужчиной, которого она когда-либо видела. Но Шивон знала много похожих мужчин. Один лежал рядом с ней, нежно прослеживая ленивый узор пальцами на голом животе. Оборотень вызывал в ней что-то такое, чего она никогда не чувствовала раньше. Голод, который оставил ее пустой и разочарованной. Потребность, которая ослабляла ее. Слабость была той вещью, которую Шивон не могла себе позволить.

Она лежала неподвижно, пока тело Каррига расслабленно засыпало рядом с ней. Она выскользнула из-под его руки и понеслась голой через комнаты и коридоры заброшенного здания, которое приютило ее ковен. Никогда в жизни она не знала стыда. Смущения. Ее мать научила ее быть сильной, черпать силу из того, что другие считали позорным. И от своего отца она научилась безжалостности. Преданность ее ковена была абсолютной. Она ходила по комнатам не просто как королева, а как императрица, и ее подданные опускали глаза в ее присутствии.

Оборотень никогда не опускал глаза. Его открытый взгляд пронзал ее грудь и оставлял ее бездыханной и дрожащей. Каково было овладеть таким мужчиной? Сломать его. Сделать его своим.

Звук шагов босых ног Шивон разносился эхом по полу, когда она завернула за угол в комнату, отведенную для ее сокровищ. Она пробралась по темному коридору, ее зрение обострилось даже при отсутствии света. Зачем ей еще нужны вампирские чувства, как не быть сильной? Видеть в темноте. Чуять врагов. Почему она должна утратить душу, чтобы укрепить силу, и передать эту силу своему ковену? И зачем нужно становиться рабыней другому, чтобы вернуть свою душу из забвения?

В глубине комнаты, она нашла свой приз. Кончиками пальцев она отследила замысловатые узоры, старше самого старого вампира в мире. Гроб Сета действительно был бесценной безделушкой. Созданный Богом и зачарованный колдуном. Он был источником, из которого они все произошли. Ну, если верить легендам. Неужели Ронан действительно доверил ей такую реликвию?

Реальный вопрос: было ли что-нибудь, чего бы он не сделал, чтобы обеспечить будущее с своей привязанной парой?

С тех пор, как оборотень начал преследовать ее, она едва ли уделила Ронану мимолетную мысль. Со временем она могла бы освободить его от клятвы крови, не требуя ничего взамен. Но его невыносимая, эта биологическая и духовная связь с ведьмой, побудила Ронана отказаться от главного приза. Шивон надеялась, что она никогда не будет разделять такую связь. Где-то на задворках ее разума резануло предупреждение. Если бы она не действовала осторожно там, где было связано с оборотнем, она могла потерять себя, со связью или без.

Боги, он был великолепным мужчиной.

Под ее кончиками пальцев гроб пульсировал, будто с собственным сердцебиением. То, что Михаил удерживал Шелль вдали от нее, было достаточным доказательством его силы. Шивон никогда не хотела так сильно уничтожить что-либо за все время своего существования.

Ее грудь вздымалась, когда в голове всплывали неприятные воспоминания. Как каждый переносил Коллектив, когда ее собственных личных мыслей было достаточно, чтобы унизить ее? Страх не был эмоцией, которую Шивон могла себе позволить, и все же он выбивал воздух из ее легких и охлаждал кровь, пока та не стала двигаться по венам, как льдина в зимней реке. Враг, которого она едва помнила, охотился на нее, и не без причины. Без сомнений, он будет искать ее вечно, чтобы впиться когтями.

Но он никогда ее не найдет. Не осталось ничего, что связывало бы ее с именем отца. Ничто не связывало ее с той жизнью, которая рухнула много веков назад, когда она была слишком молода, чтобы понять последствия своих действий. Даже сейчас, на протяжении веков, крики матери преследовали ее.

– Вижу, ты взял на себя обязательство следить за мной даже в моем собственном ковене. – Карриг, молча, наблюдал за ней некоторое время, но у нее не было силы, чтобы сразу обнаружить его.

– Я волнуюсь. – Его грубый голос донесся до нее через всю комнату.

– Если кто-то навредит мне здесь, тогда я не заслуживаю своего места.

– Никто здесь не посмеет причинить тебе вред. – Карриг подошел к ней.

– Тогда о чем беспокоишься? – Она не повернулась к нему лицом. Вместо этого она продолжала смотреть вниз на символы, вырезанные на Гробе Сета.

– Ты приходишь сюда каждую ночь и смотришь на эту штуковину. Почему?

Это был вопрос, который она задавала себе много раз.

– Я не знаю.

Если бы она легла в мистический Гроб, это изменило бы ее? Появилась ли она со вторым набором клыков? Ее сердце перестало бы биться? Солнце бы выпотрошило ее своими лучами? Пустота поглотила бы ее душу? И если да, то кто привязал бы ее и вернул ей? Карриг? Оборотень? Возможно, никто.

– Мы должны покинуть город, – сказал Карриг через минуту. – Число вампиров растет. Мы можем уехать дальше от эпицентра их существования и процветать.

– Значит, я должна стать трусом?

– Нет. – Энергичный тон Каррига остановил ее. – Ты должна жить, не боясь того, что тебя раскроют.

– Я могу сделать это здесь. Никто не знает, кто я. Даже Ронан.

Карриг подошел ближе, жар его широкой груди опалил ее спину, и Шивон вздрогнула.

– Михаил знает.

– Михаил слишком занят своим растущим королевством, чтобы беспокоиться обо мне.

– Что насчет Коллектива?

В Шивон вспыхнул жар от желания Каррига.

– А что с ним?

– Ронан, Дженнер или даже пара Михаила могут найти там воспоминания о твоей жизни.

Шивон понятия не имела, как работает Коллектив, но это было наименьшее ее беспокойство. Она была ребенком, когда ее родители умерли. Кто бы узнал ее в этих запутанных воспоминаниях?

– Миллионы, может быть, миллиарды воспоминаний, через которые нужно пробраться. Меня это не беспокоит.

– Боги, хотел бы я, чтобы ты хотя бы о чем-то беспокоилась.

Серые глаза, напряженно смотрящие на нее, мелькали в уме Шивон, и она дрожала. Может, в этом и была проблема. Впервые за много веков, она могла беспокоиться.

– Найди оборотня и приведи его ко мне.

За спиной Карриг ощетинился. Он стал собственником по отношению к ней за последние несколько месяцев. Это было осложнение, которое необходимо исправить. Теперь он позволял себе вольности. Давал советы, когда не просила. Пришел к ней в темноте ночи, не будучи званным. Наблюдал за ней из тени. Сердце Шивон было холодным и мертвым, как камень в груди. Для него было плохо, что он сейчас пытался смягчить ее.

Ее сердце было таким холодным? Оборотень достаточно оживил ее кровь.

– Он опасен, – прорычал Карриг. – Одиночка. Ты должна позволить мне положить его в землю и покончить с этим.

Она ответила без эмоций.

– Должна?

– Gadewch i mi diogelu chi. Os gwelwch yn dda³.

– Я могу защитить себя, Карриг. Оборотень. Приведи его ко мне.

Карриг отстранился, и Шивон отпустила его жар.

– Как пожелаете, госпожа. – Его жесткая формальность сдавила ее грудь. Так же тихо, как он пришел к ней, Карриг ушел.

Шивон обхватила себя руками, внезапно остыв. Веками она убеждала себя, что ей никто не нужен. Что она выше мелких эмоций и слабостей. Но теперь она беспокоилась, что больше не верит в свою ложь.

Глава 16

Дженнер сидел на небольшой застекленной террасе, расположенной на южной стороне комплекса Томаса Фэйрчайлда. Михаил мог бы кое-чему поучиться у мужчины касательно службы безопасности. В то время пока король предпочитал особняк с видом на Лос-Анджелес, Фэйрчайлд разместил свой ковен в сельской местности, в милях от всего во всех направлениях. Высокий сетчатый забор с колючей проволокой окружал его территорию, и никого не впускали и не выпускали без его одобрения. Было чудо, что Брие удавалось улизнуть на свой геокэшинг. Казалось, его пара была настоящим виртуозом по побегам, и признание ее навыков только выросло в свете службы безопасности ее дяди.

Однако способность Брии ускользать отсюда незамеченной не меняла того факта, что это место было настоящей тюрьмой. Волосы на затылке Дженнера поднялись при мысли, что Брия находилась в этом месте десятилетиями.

Дженнер ждал Фэйрчайлда уже почти полчаса, что его чертовски нервировало. Он рухнул в кровать как раз перед восходом солнца, его член был жестким, как камень, а тело – напряженным, как проклятая богами пружина. Он не мог изгнать из своего разума вид мягкой и отзывчивой Брии под ним, или из своих ушей ее крики, когда она кончала. Он собрал каждую унцию силы воли, чтобы уйти от нее, когда все, что он хотел сделать, это трахать ее, пока не будет слишком измучен, чтобы даже думать о том, чтобы оставить ее.

Он пытался убедить себя, что именно физиология их связи заставила его хотеть ее. Что помимо мистической связи, скреплявшей их души, между ними ничего не было. Он больше не мог себе врать, отрицая свою жажду. Брия очаровала его. Огнём, что горел под ее холодной внешностью, храбростью, которую она проявила, хоть и была воспитана в страхе. Невероятная страсть, проявленная ею, так противоречила ее невиновности. Спокойствие, которое она излучала, омывало Дженнера всякий раз, когда он находился рядом. Он хотел узнать ее за пределами их связи. Каждый маленький нюанс. И то, что потрясло его до глубины было страхом, что как только она узнает его достаточно – узнает, на что он способен – то поймет, почему он держался от нее на расстоянии. Что он был не более чем существом с ненасытной жаждой и таким недостойным ее.

Что потом? Она вернется сюда, когда узнает все о нем? Предпочтет жить в этой тюрьме, а не оставаться с ним?

– Прости, что заставил тебя ждать.

Тело Дженнера натянулось как тетива, когда он повернулся на звук голоса Томаса Фэйрчайлда. Потерявшись в собственных извилистых мыслях, он даже не заметил, как мужчина вошел в комнату. Дженнер встал со стула, но дампир жестом указал ему сесть обратно. Это должно было завоевать доверие мужчины, предлагая уважение хозяина ковена. Хотя это не означало, что Дженнер не хотел свернуть шею ублюдка за то, что тот держал Брию взаперти в этом месте, черт знает как долго.

– Лукас сказал мне, что у тебя была насыщенная прогулка с моей племянницей прошлой ночью.

Рык поднялся в горле Дженнера. Шпион Фэйрчайлда окажется истекающим кровью где-то в переулке, если снова встанет между Дженнером и его парой.

– Было бы разумно поручить Лукасу держать дистанцию.

– Действительно. – Фэйрчайлд, казалось, не наплевал на предупреждение Дженнера. Вместо этого мужчина казался довольным.