Текст книги "Мрачный Вампир (ЛП)"
Автор книги: Кейт Бакстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Его спокойный внешний вид не привнес успокоения нраву Дженнера. Фэйрчайлд был воплощением цивилизованной утонченности. Его внешний вид подходил к комнате ученых, с твидовым пиджаком, тщательно уложенными волосами и белоснежной рубашкой. Дженнер сомневался, что у мужчины были джинсы или футболка, и он считал, что тот, вероятно, выкатился из кровати, выглядя, как сейчас. Это было удивительно, Дженнер даже был приглашен в первозданную застекленную террасу, с учетом каким животным он был. Он проглотил насмешливое фырканье, когда отметил изящные фарфоровые чашки на антикварном, кофейном, серебряном столике, отполированном до блеска. Так чертовски цивилизованно.
Томас устроился в кресле напротив Дженнера и налил чашку чая. Он протянул ее Дженнеру с вызовом во взгляде. Дженнер взял хрупкую чашку, чувствуя себя совершенно нелепо, когда сжал ее в своей большой ладони.
– Ты достаточно взрослый, чтобы лучше знать, чем играть в эти игры.
Томас подарил ему прохладную, но снисходительную улыбку.
– Ты, наверное, прав. Но после стольких столетий воспоминания становятся снами.
Не для вампира. Коллектив гарантирует, что прошлое не будет забыто.
– Брия не монстр, который только жаждет крови, – сказал Дженнер с насмешкой. Это различие было только для него. – Она та же женщина, которую ты всегда знал.
– Разве? – спросил Томас.
– Мы все животные внутри, – прорычал Дженнер. – Это твой выбор, что ты подавил эту часть своей природы.
– Ты – противоречие. – Томас задумался, не признав комментарий Дженнера. – Гораздо более умный, чем я изначально представлял.
– Я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли. – Дядя Брии был не первым, кто недооценил Дженнера, и была уверенность, что вряд ли он будет последним.
– Конечно. – Томас добавил сливок в чашку и положил кусочек сахара, прежде чем налить чай. – Ты пришел услышать мои секреты.
Томас, возможно, недооценил его, но Дженнер не был идиотом. Дампир был проницательным.
– Да, – сказал Дженнер без лукавства. – Думаю, ты должен мне правду.
– Ты знаешь, что Брия никогда не знала вампира до того, как стала такой, – сказал Томас. Он поднес нежную чашку к губам и пригубил. – Она слишком молода, чтобы вспоминать о войнах. Вспоминать о родителях.
Войнах? Кампания Сортиари была геноцидом. Дженнер не удосужился сказать Томасу, что Брия теперь является частью Коллектива. Все то, когда она была слишком юна, чтобы помнить, теперь будет частью ее сознания.
– Ее отец, Уильям, был могущественным вампирским лордом и не хотел ничего, кроме как поставить своих врагов на колени.
Дженнер уделил Томасу все свое внимание. Многие вампирские лорды сплотили дампирские ковены для своих дел. Теперь, когда он знал, что отец Брии был аристократом, Дженнер был еще более убежден, что он был далеко от ее Лиги. Семья Дженнера считалась настолько низкого происхождения, что даже дампирские ковены не принимали их, не говоря уже о вампирах. Дженнер сражался против убийц Сортиари, чтобы купить почетное имя для своей семьи. Брия родилась в почете.
Томас снисходительно ему улыбнулся, будто слышал мысли Дженнера, знал о его неуверенности.
– Уильям был упрямым и довольно фанатичным, – продолжил Томас, – яростно преданным своему народу и полным решимости спастись от бойни. Моя глупая сестра Анна влюбилась в Уильяма, и он оказался одержимым ею. Прямо-таки сказка, – сказал он с едва скрываемым отвращением. – Можно было подумать, что это успокоит боевую похоть Уильяма, но это только подтолкнуло его к борьбе против Сортиари. Он обратил ее, прежде чем основная часть боевых действий добралась до Лондона, и вскоре после этого Анна забеременела Брией. Каким-то чудом вампиру удалось привязать душу моей сестры. Она настояла, чтобы я одолжил воинов на бой, и я сделал, как она просила, несмотря на мои опасения.
Дженнер усмехнулся.
– Звучит так, будто ты осуждаешь свою сестру, а также Уильяма за их преданность и любовь. – Если Томас так презирал вампиров, верность Томаса Михаилу могла быть ничем иным, как запудриванием мозгов.
– Я не виню никого, кроме себя за свою собственную глупость.
Предубеждение Томаса Фэйрчайлда соперничало с его высокомерием. Его признание удивило Дженнера, хотя бы потому, что он сомневался, что мужчина наслаждался проявлением какой-либо слабости. Это было, пожалуй, его единственным замечательным качеством. Дженнер поставил чертову изящную чашку на стол. Не то чтобы он был заинтересован в «Эрл Грей».
– Жаль, что я не увез сестру подальше от Уильяма, – ответил Томас. – Брие, конечно, было бы безопаснее, если бы я это сделал.
Томас сместился на стуле, и Дженнер позволил мужчине немного собраться с мыслями. Он пришел сюда за секретами Томаса, и ничего не получит, если будет давить.
– В этом мире есть монстры, Дженнер, – сказал наконец Томас. – Некоторые из них – наши собственные. – Тонкие волоски на руках Дженнера встали дыбом. – Анна сделала Уильяма монстром. Истинное зло, что охотится на нас – родной отец Брии.
Ощущение безотлагательности поднялось, как прилив в Дженнере. Михаил был единственным вампиром века. Как мог отец Брии выжить, чтобы охотиться на них? Возможностей было много, и это было страшно. Когда Михаил узнает, рискнет ли своей парой и безопасностью их будущего ребенка, позволив Брие остаться в его доме? Или Дженнер будет вынужден, наконец, взять ее к себе, где ничто не остановит его от того, чего он так жаждет?
– Мое терпение истощено. – Вторичные клыки Дженнера вышли из десен. Он продолжил сквозь стиснутые зубы. – Перестань ходить вокруг да около и продолжай.
– Уильям был смертельно ранен в бою, – с отвращением сказал Томас. – И его собственные люди оставили его на грязном поле с горлом, перерезанным до позвоночника.
Нападения Сортиари были внезапными и жестокими. Вампиры были высокомерны в своем чувстве бессмертия, и они были не готовы. Многие прятались за армиями дампиров, в то время как другие встречали убийц лоб в лоб. Сам Дженнер истекал кровью за вампирского лорда, который обещал ему дар преображения только для того, чтобы тот умер с колом истребителя. Жестокое время в их истории, но вина лежала на руках Сортиари, а не вампиров.
– Анна не могла позволить ему умереть. Она слишком сильно любила его, чтобы отпустить. Его голова была почти отрублена, даже сверхъестественное исцеление не могло спасти его в тот момент, но магия знает способы обмануть смерть.
Наконец, рассказ Томаса обрел смысл.
– Поэтому она искала ведьму.
– Она искала некроманта.
Иисус, блядь, Христос. Сердце Дженнера стучало в груди от адреналина, который стрелял по венам. Некроманты практиковали темную магию, и ничего хорошего это не приносило. Дженнер заерзал на стуле, желание уйти и направиться к Брие было подавляющим.
– Я никогда не знал ведьмы более могущественной, чем Астрид, – продолжал Томас. – И поверь мне, я искал. Воскресить из мертвых не легко, даже для некроманта, и Астрид требовала кровавой жертвы в качестве оплаты.
– Твоя сестра заплатила цену?
– Конечно, – ответил Томас, будто решение Анны взять невинную жизнь не было глупостью. – Она, среди прочего, обменяла жизнь члена нашего ковена на жизнь своего любовника. Она бы пожертвовала в десять раз больше жизней ради Уильяма. Но Астрид предала ее. То, что она вернула, было не Уильямом.
Сестра Фэйрчайлда была дурой, балующейся такой темной магией.
– Ты должен был знать лучше, чем позволить ей сделать это, – сумел сказать Дженнер через ярость, застилающую его горло.
– Должен был, – согласился Фэйрчайлд. – Но ты скоро узнаешь, что разум не имеет места в вопросах любви или семьи. Уильям стал вендиго. Слугой магии, сотворившей его. Его жизненная сила связана с Астрид уже более двух столетий. Можешь ли ты себе представить, что породят в такой душе ненавистные столетия рабства?
Дженнер мог только догадаться.
– И ты думаешь, что Уильям выслеживает тебя из чувства мести?
– Уильям охотится на Брию, – поправил Томас, – потому что Астрид хочет этого.
– Причина? – Кровь Дженнера застыла. – Если твоя сестра заплатила цену, почему она охотится на Брию?
– Анна заплатила не всю цену Астрид, – сказал Томас серьезно. – Она обещала ведьме кровь новорожденного.
Брию. Дженнер рванул из кресла. Дымка чистой паники омрачила его зрение.
– Ты позволил своей сестре пообещать жизнь собственной дочери? – Его голос бушевал вокруг него, и стекло террасы вздрагивало от его шагов.
– Я защищал Брию.
Выразительный тон Томаса только усилил раздражение Дженнера.
– Превращая в пленницу!
– Что я сделал для ее же блага. – Рациональность действий Томаса не нашла в нем отклика. Дженнер засунул руки за спину и сжал их плотно вместе, чтобы не ударить эгоистичного мудака, усадив его прямо на задницу. Он мог остановить сестру, внушить ей какой-то чертов смысл, но вместо этого он позволил ей не только предложить своего ребенка в качестве оплаты, но и подвергнуть ее опасности на всю жизнь, разрушив доверие. – Я держал ее в безопасности, как мог, единственным способом, который знал. – Томас прижал Дженнера острым взглядом. – Но теперь у нее есть ты, не так ли? Такой мужчина как ты не должен иметь никаких проблем с поиском Астрид. Ты можешь убить ее и в процессе освободить Уильяма из его вечного рабства. Освободить Брию от опасности, которая преследовала ее на протяжении всего ее существования.
Он действительно был оппортунистическим4 сукиным сыном. Подозрения Михаила были вполне обоснованы. Лояльность Томаса Фэйрчайлда была такой же непостоянной, как ветра Санта-Аны5. Он создал союзы, основываясь на том, кто может принести ему большую выгоду. Брия никогда не вернется в это место. Ни за что.
– Брия знает, что ее мать предложила ее в качестве оплаты, чтобы спасти уже ушедшую жизнь?
Томас отвел взгляд. По крайней мере, у ублюдка осталась капля стыда за то, что сделала его сестра.
– Не знает. Я скрывал от нее правду. Она знает, что мы в опасности от ведьмы, и что Вендетта старше ее, но она не знает, почему и от кого именно.
– Ты трус, – выплюнул Дженнер.
– Да, – согласился Томас. – Так что можешь себе представить мое облегчение, что она нашла себе вторую половинку.
Дженнер фыркнул. Он здесь закончил.
– Ты дал присягу своему королю, – сказал Дженнер, направляясь к дверям. – Твой ковен – его. И ты будешь верен этому слово.
– Я полагаю, ты в этом убедишься, – мрачно ответил Томас.
– Клянусь твоей задницей, так и будет. И я буду наслаждаться этим. – Дженнер распахнул стеклянные французские двери и вышел из комнаты.
***
– Когда врач приходит в дом на перинатальную проверку, это напрягает меня. Я имею в виду, домашние роды действительно не были в моем списке. Да и Михаил уперся. Я пыталась подкупить его, спорить с ним, хитрить. Пыталась использовать секс как оружие. Но с этим огромным животом мое тело определенно не Страна чудес, если ты понимаешь, о чем я.
Брия рассмеялась над преувеличенной гусиной походкой Клэр, когда та шла по кухне к холодильнику. Она достала пару банок с газировкой и передала одну Брии.
– Уверена, Михаил хочет, чтобы ты была в безопасности, – сказала Брия. Она вскрыла газировку и отпила. Она вспомнила прошлую ночь и оборотня, который хотел знать, была ли она королевой вампиров. – Убийцы не дремлют. Не стоит подвергаться риску.
У Клэр сделалось кислое лицо.
– Ублюдки. Они обломали весь мой план родов. – Ее выражение лица смягчилось, когда она прислонилась к столешнице. – Знаю, что это хорошая идея. Возможно, мне придется сжечь нашу кровать после рождения ребенка. Не знаю, смогу ли я спать… или делать другие вещи на этом ложе позже.
Брия проглотила смешок.
– Я доделала домашние задание! – раздался тоненький голосок из гостиной. – Можно мне поиграть в приставку?
– Ты действительно доделала? – прокричала Клэр. – Все?
– Угу!
– Хорошо, один час! – Клэр обратила свое внимание на Брию. – Боже, я еще та мамочка.
Брия не много знала о человеческой девочке, живущей с Клэр и Михаилом, только то, что та, должно быть, очень была важна для них обоих. У нее была собственная охрана, которая водила ее в школу и из школы и куда угодно, куда той было нужно.
– Это, наверное, убьет меня, когда ее мама выйдет из клиники.
Брия вопросительно посмотрела на Клэр, но не стала настаивать на деталях.
– Она была в коме около полугода. Травма головы. Она прогрессирует, но медленно.
– Это ужасно, – сказала Брия. – Бедная Ванесса.
– Она крепкий орешек. – Клэр нахмурила брови от беспокойства. – Она справится с этим.
Благодаря ее ночной вылазке с Дженнером, Брия стала лучше разбираться в своих чувствах. Было что-то в Ванессе, из-за чего свербело в мозгу Брии. Инаковость, которую она не могла определить. Она не тревожила сама по себе, просто… чем-то отличалась.
– Ей повезло, что у нее есть ты.
Клэр улыбнулась.
– Мы родственные души, это точно.
Опять же, Брия не просила Клэр об этом. В любом случае, это не ее дело.
– Клэр, могу я задать тебе вопрос?
– Конечно. – Она сделала еще один глоток содовой. – Ну, выкладывай.
Вопрос образовался на губах Брии, но она не могла заставить себя говорить. Она не хотела, чтобы Клэр знала о том, что произошло между ней и Дженнером прошлой ночью. Ей было стыдно признаться, что ее связь с ним была напряженной и слабой. Что она волновалась, что они никогда не найдут общий язык, и что она будет жить вечно, привязанная к мужчине, которого она сможет не полюбить.
– Ничего, – вздохнула она. – Неважно.
Клэр пробежалась по ней взглядом и поджала губы.
– Неа. Ты не можешь поднять вопрос, а затем замолкнуть. Валяй.
– Дженнер хочет научить меня защищаться. – Это было хорошим отклонением, как и любое другое.
– Да? – Клэр широко улыбнулась. – Круто. Михаил относится ко мне так, будто я сломаю себе палец. Думаешь, он позволит тебе играть с оружием, ножами и прочим?
Брия не рассматривала это.
– Это было бы интересно.
– Интересно? – Клэр ответила с достаточным энтузиазмом за них обоих. – Это будет просто офигенно.
Брия улыбнулась.
– Так и будет, не так ли? – Она беспокоилась о зловещем приказе Дженнера, что ей нужно приготовиться к тренировке, но теперь мысль о том, чтобы действительно научиться бороться, защищать себя, послала волну трепета через нее.
– Брия, – сказала Клэр. – Ты официально мой герой.
Она фыркнула.
– Едва ли.
– Просто пообещай мне одну вещь. – Клэр наклонилась над столешницей настолько, насколько позволил ей живот, и Брия наклонилась к ней. – Держи Дженнера в напряжении.
Он свернул ее мир с оси, возбудил и напугал ее, довел до головокружительных высот наслаждения и новых уровней разочарования. Она сомневалась, что возьмет верх над ним.
– Я попробую, – сказала она. – Не знаю, получился ли.
Клэр осмотрела ее с головы до ног.
– Подруга. У тебя уже получается, что он не знает, как себя вести.
– Ты так думаешь? – Дженнер был то таким горячим, то таким холодным, что Брии было трудно хорошо прочесть его.
– Я знаю, – сказала Клэр с ухмылкой.
Брия надеялась, что Клэр права. Он мог пытаться удержать себя от нее, чтобы защитить свое какое-то глупое представление о ее невинности, но она не хотела отпускать Дженнера без боя.
Глава 17
– Не отвлекайся, Брия. Сосредоточься.
Каждую ночь в течение последних нескольких недель Дженнер давил на нее, тренировал, учил, как бороться. С каждой ночью его наставления становились все более интенсивными, сосредоточенными, будто сама ее жизнь зависела от способности защитить себя. Ее обучение стало его одержимостью. Брия подозревала, что он использовал его как отвлекающий маневр. Дженнер не питалась от ее горла с той ночи в ее спальне. Он брал вену на запястье и настоял, чтобы она пила точно так же. Кроме того, он не касался ее за пределами тренажерного зала за исключением разве что случайно.
– Брия! – Она дернула головой и обнаружила Дженнера, глядящего на нее, его брови резко сошлись над темными глазами. – Сосредоточься.
Она разочарованно вздохнула. Каждую ночь он мучил ее, заставлял повторять одни и те же движения, приемы боя, игры кинжалом, пока у нее не оставалось другого выбора, кроме как упасть в постель на рассвете. Он оставлял ее одну и так утро за утром. На закате его настойчивый стук заставлял ее покидать комнату. В ее ночи больше не оставалось свободного времени, чтобы улизнуть. Она не была ни на одной охоте за сокровищами с той ночи, когда Дженнер следовал за ней. Она стала такой же пленницей в королевском доме, как и в собственном ковене. Может, даже больше.
– Я не хочу сосредотачиваться, – выплюнула она. – Я устала от этого.
– Хорошо, – сказал он. – Тогда мы перейдем к рукопашному бою.
Боги. Хватит уже этого! Она уже научилась работать с кинжалами и фактически сумела обойти Дженнера в спарринге на прошлой неделе. Он даже приводил ее на стрельбище несколько раз, и она доказала, что была достойным стрелком. Она не могла быть более способной защитить себя.
– Нет! – Брия бросила кинжалы на пол. – Я закончила, Дженнер. Я больше этим не занимаюсь.
Дженнер с низким рычанием наклонился, чтобы поднять брошенные кинжалы и протянуть их ей. Брия отказалась брать их, когда смотрела ему в глаза. Серебро пронеслось в его радужке, сигнализируя о вспышке его нрава, и Брия выхватила оружие из его рук. Она напала без предупреждения, размахивая руками, стремительно атаковав Дженнера.
Он не сдерживался – он никогда этого не делал – но заставлял работать только ее, когда оборонялся широкими взмахами рук и низкими толчками, нацеленными на бедра Брии. Гнев подпитывал каждое действие, и она сильнее давила, двигаясь быстрее, опираясь на недели обучения и собственные навыки акробатики, когда она одерживала верх в борьбе.
Ожесточенное выражение лица Дженнера разогревало ее кровь; игра мышц на его голой груди, блестевшей от пота, разжигала аппетит Брии намного больше, чем на другой спарринг-сессии. Она позволила своему разочарованию подпитывать цель, когда била, размахивала и ударяла кинжалами, пока ей не удалось прижать Дженнера к стене.
– Я не слабая! – прокричала она, когда прижала кончик лезвия к горлу Дженнера. – И мне надоело быть заключенной. Я закончила, Дженнер! – Ее импульсивность ослабела, когда глубокая печаль набухла внутри нее. – Я ухожу.
Его дыхание подняло массивную грудную клетку, а ноздри расширились. Брия снова отбросила кинжалы с отвращением. Если она опять подберет их, это будет чертовски скоро. Она развернулась на пятках и двинулась к двери. Она отказалась позволять Дженнеру снова оставлять ее в спальне, чтобы оставаться одной до захода солнца. Если это прохладное отстранение было тем, чего она могла ожидать от их связи до конца ее существования, то Брия не хотела ничего из этого.
– Ты никуда не пойдешь, Виатон. Не без меня. – Его голос был низким, опасным грохотом. Брия подозревала, что даже крепкие мужчины быстро расступались перед Дженнером, когда тот обращался к ним так. Хорошо, что Брия была жестче крепкого мужчины.
Ее чувство привязанности ощетинилось. Она была расстроена и устала от его восприятия ее как некой, неприкасаемой вещи. Он не заботился о ней больше, чем о крови в ее венах.
– Следи за мной. – Она ускорилась, уверенная, что когда взойдет солнце, он придет за ней. Теперь она может о себе позаботиться. Дженнер сам это видел. Так что, если он думал, что она позволит ему просто перехватить ее по пути, он об этом пожалеет.
– Тогда куда, по-твоему, ты пойдешь? – Его норов кипел под поверхностью слов, но Брии было все равно.
– Туда, куда, черт возьми, захочу! – Ее жажда была под контролем. Коллектив почти не щекотал сознание. Она овладела своими чувствами, своей силой… всем этим.
– Брия, нет.
Ее шаг сбился от намека на отчаяние, которое цеплялось за его требование, но она настроилась против него.
– Почему? Скажи мне, почему.
Она положила руку на дверную ручку небольшой студии, которую Дженнер арендовал для них. Между ними повисла тишина, когда Брия ждала его ответа, зная, каким он будет, прежде чем он его произнес.
– Это не безопасно.
Огонь ее вспыльчивости разгорелся ярче. Она резко развернулась к Дженнеру и закричала:
– Ты говоришь как мой дядя! Если я действительно в опасности, то заслуживаю точно знать в какой. Я устала от загадочных объяснений и осторожных предупреждений. Я жила веками, и ведьма до сих пор не нашла меня. Если ты что-то знаешь об этом, тогда скажи мне. Если нет… – Она развернулась и дернула дверь.
– Стой.
Его голос пронзил ее, и Брия вздохнула, дрожа. Боги, какой эффект он оказывал на нее, даже не стараясь. Дженнер стал ее единственной слабостью. Требовалось больше усилий, чтобы уйти от него, чем она думала. Но если она хотела сохранить хоть каплю самоуважения, ей нужно это сделать.
– Твой дядя когда-нибудь говорил с тобой об Уильяме?
Брия остановилась.
– Откуда ты знаешь о моем отце?
Звук тихих шагов Дженнера донесся до ее ушей, когда он пересек мягкий поролоновый коврик. Сладостный жар охватил ее, когда он подошел к ней сзади. Если она просто наклонится назад, то может прикоснуться к нему. Рука Дженнера легла на дверь и закрыла ее. Его громадное тело нависло над ней. Ошеломив ее. И Брия задрожала от желания. Его близость, запах крови и пот, цепляющиеся за его кожу, пьянили ее.
– Твой дядя встречался с Ронаном, прежде чем вы обратились за помощью. Он заплатил Ронану – и мне – чтобы защитить тебя и найти ведьму, которая на тебя охотится. В ту же ночь на тебя напали убийцы.
Брия широко распахнула глаза.
– Ты все это время знал о ведьме и ничего мне не сказал? – Она выпустила недоверчивый смешок. – Ты берешь его деньги в обмен на мою защиту?
– Нет, Брия, – ответил Дженнер. – Связь изменила все. Я защищаю то, что принадлежит мне.
Ему. Нотки собственничества в его словах чуть не заставили ее рассмеяться. Будто Дженнер когда-либо вел себя так, что их связь была чем-то большим, чем неудобство.
– Значит, ты знал обо мне до того, как мы познакомились?
– Я знал только то, что племянница Томаса Фэйрчайлда нуждается в защите. Больше ничего. Я не знал, кто ты, пока мы не оказались связаны, и Ронан не сказал мне.
Казалось, ее дядя и ее пара сговорились против нее. И уже Дженнер знал больше об опасности, в которой она оказалась, чем сама Брия. Ее ярость вспыхнула, и она накинулась на Дженнера, ее руки сжались в тугие кулаки.
– Я хочу знать все, что он сказал тебе. Я имею право знать, тебе не кажется?
– Да, – согласился Дженнер. – И я расскажу тебе все, что знаю.
Грудь Брии разболелась от неизрасходованных эмоций. Боль прошла через нее и украла дыхание.
– Мой отец умер всего за несколько недель до моего рождения, – сказала она. – Я никогда не знала его, и дядя редко говорил о нем. – Сердце Брии сбилось с ритма от беспокойства из-за выражения его лица. – Сколько тебе лет, Дженнер? Достаточно, чтобы биться с легионами убийц?
Печаль сменила беспокойство.
– Я достаточно стар, Виатон.
Она нахмурила брови.
– Какое отношение мой отец имеет к ведьме, которая якобы охотится на нас?
– Что Томас рассказал тебе?
Брия выпустила разочарованный вдох. Она хотела, чтобы Дженнер дошел до сути. Нет необходимости, никак облегчать ей жизнь.
– Он сказал мне, что древнее зло преследовало нашу семью. Ведьма. Что она убила мою мать и хотела отомстить за то, что произошло во время войн. Он не разрешил расспрашивать его. Он сказал, что чем меньше я знаю, тем лучше. – Ее голос окрасился горечью. – Что это было ради моей безопасности.
Брови Дженнера сошлись вместе. Его темный взгляд держал ее, когда он потянулся и убрал прядь волос с ее лица. Волна жалости протянулась к ней через их связь, и она вздрогнула, будто ее ужалили. Неважно, какой сильной она была. Какой храброй. Дженнер никогда не видел ее более жалкой.
– Что ты знаешь? – Ее голос обострился из-за гнева, который жег внутри. – Говори!
Между ними повисла тишина. Отвратительная тишина, которая сжала живот Брии. Боль и сожаление отразились на лице Дженнера. Будто он собирался разбить ей сердце.
– Уильям – то зло, что охотится на тебя, – сказал он. Его голос отразился жутким эхом в пустом пространстве студии. – По велению некроманта по имени Астрид, с которой твоя мать заключила сделку. Ведьма воскресила Уильяма после того, как он умер на поле боя, и взамен твоя мать пообещала ей кровь новорожденного. Твою. – Рык поднялся в горле Дженнера, и его челюсти сжались.
– Нет, – ахнула Брия. – Ты ошибаешься. Она бы не стала… Уильям мертв. Дядя сказал, что его убили.
– Так и было. И твоя мать не смогла его отпустить. Уильям служит Астрид. Он – вендиго. Твоя мать обманула некроманта, а твой дядя сбежал с тобой после того, как ее убили. На протяжении веков Астрид охотится на вас, чтобы претендовать на то, что было обещано ей.
Осознание ударило Брию в живот, и она сжалась. Все эти годы… века в плену! Все потому, что ее мать обменяла жизнь Брии на жизнь ее отца и отказалась платить, когда все оказалось не так, как она ожидала.
Желудок Брии взбунтовался, и она проглотила желчь что, поднявшись обожгла ее кислотой.
– Это неправда. – Ее сердце билось в грудь, стуча в ушах. Ее зрение померкло на периферии, и Брия покачнулась, когда осознание быстро превратились в шок. – Мой дядя сказал тебе это? – взвизгнула она. – Это ложь!
Дженнер поймал ее своим массивным телом и крепко прижал к себе. Он говорил правду. Его запах был чистым и мужественным, мускусным от тренировки, но без кислого края, который передавал ложь.
– Мне очень жаль, Брия. – Дженнер гладил ее по затылку, когда сильнее прижимал к себе. – Я бы хотел, чтобы это была ложь.
– Я бы хотела, чтобы она отдала меня некроманту, – прошептала Брия. Она вспомнила тот момент, когда истекала кровью на руках дяди у ворот Михаила. – Я бы хотела, чтобы она отпустила меня.
***
Страх охватил сердце Дженнера острыми когтями. Спокойная решимость Брии потрясла его до основания.
– Не говори так, – пробормотал он в ее волосы. Он держал ее крепче, пока его руки не охватили его полностью. – Никогда больше не говори этого.
– Вот почему ты учишь меня драться, не так ли? Поэтому ты не отпускаешь меня одну?
Брия вырвалась из объятий Дженнера и охладила его своим пристальным взглядом аметистовых глаз. Обвинение в ее голосе ударило его, когда вина осела в его груди камнем. Но Дженнер знал кое-что об одержимости Томаса Фэйрчайлда. Как и ее дядя, он не мог смириться с мыслью о потере Брии, и поэтому сделал единственное, что мог. Он охранял ее.
– Я не могу потерять тебя, Брия. – Он не сделал ничего, чтобы смягчить свои слова. – И не буду.
Ее низкий, не верящий смех разнесся в спортзале и прокатился дрожью по телу Дженнера.
– Дженнер, я уверена, что ты бы с легкостью мог найти нового спарринг-партнера.
Было очевидно, что она дразнила его, чтобы уговорить на бой, и Дженнер был достаточно горячим мудаком, чтобы попасться на приманку.
– Ты знаешь, что значишь для меня больше.
– Правда? – Брия усмехнулась. – Ты вернул себе душу, и берешь вену у меня на запястье, когда жажда усиливается. Кроме того, я не вижу, как ты можешь использовать меня.
– Это то, чего ты хочешь от меня, Брия? Использовать тебя?
Блеск ее глаз обжег его.
– Кто-то должен, не так ли?
Угроза, присущая ее словам, заставила кровь Дженнера вскипеть. Когда это перестало угрожать ее жизни? Он наклонился близко с рыком в груди.
– Я сказал тебе, что произойдет, если другой мужчина когда-нибудь положит на тебя руки.
– Не похоже, чтобы ты интересовался моим телом. Какая тебе разница, если я отдам его кому-то другому?
Брия медленно толкнула Дженнера в очень темное место. Видение ее голой под этим ублюдком Лукасом материализовались в его воображении.
– Осторожнее, Брия. – Дженнер выплюнул слова, прежде чем сказать что-то, о чем пожалеет. Что-то, что оттолкнет ее навсегда. Чем больше она давила, тем более безумным он становился.
Брия поднесла запястье ко рту и укусила, разрывая плоть. Дженнер вздрогнул, когда запах ее крови поразил его ноздри, и его кровожадность поднялась от одного до миллиона за долю секунды. Боги, ее запах сводил его с ума от жажды.
– Я могу слить ее в стакан для тебя, – предложила она с насмешкой. Кровь капала из проколов на запястье, приземляясь на коврик – кап, кап, кап – Дженнер чувствовал это с силой кувалды, ударившей его в живот. – Таким образом, тебе не придется касаться меня.
Злобный рык вырвался из горла Дженнера. Он бросился на нее, бездумный, одолеваемый жаждой и вожделением и отчаянно стремящийся удовлетворить ту часть, которую он слишком долго отбрасывал. Брия подняла руку, чтобы удержать его, и малиновые речушки крови побежали по ее предплечью закрученным узором, который загипнотизировал его.
– Помни, Дженнер. Ты же не хочешь испачкать рот моей девственной кожей.
Дженнер схватил Брию за запястье и поднес его к себе. Он прошелся языком вверх по ее руке до проколов на запястье, взяв в рот каждую каплю крови.
– Это мое, – зарычал он, обнажая клыки. – Ты моя.
Брия встретила его взгляд.
– Докажи это.
Дженнер быстро опустил ее на ковер. Когда его клыки пронзили кожу ее горла, Брия вскрикнула, это был звук как облегчения, так и освобождения. Он отбросил свое хладнокровие, пока ничего не осталось, кроме порванных клочьев жажды и желания.
Она потребовала, чтобы он доказал ей, что она его? Он докажет ей это и даже больше. Дженнер схватил ее оба запястья. Он собрал их в одну руку и прижал к ковру, когда продолжал пить. Брия извивалась под ним, ее рваное дыхание шевелило волосы на его виске. Он потянулся между ними и засунул свободную руку под эластичный пояс ее тренировочных штанов в нижнее белье. Она выгнулась, когда он принял тепло ее киски своей ладонью, и стон вырвался из его горла, когда он нашел ее мокрой и готовой.
Боги. Скрываться от нее было пыткой.
Дженнер хотел Брию больше, чем когда-либо за все время своего существования. Может быть, это было проклятое богами время, когда он забрал ее из башни слоновой кости, в которую поместили ее, и, наконец, заявил, что она была его. Брия не заботилась о своей невиновности. Своей девственности. Или о том факте, что она родилась в сословии стоящим намного выше Дженнера. Она хотела его. Ее запах, ее гладкость и оживленные вдохи были доказательством, в котором он нуждался. Недели, проведенные вдали от нее из-за страха, измотали его до такой степени, что его собственная чертова похоть овладела им. Это противостояло всему, что он пытался предотвратить. Он брал ее кровь каждую ночь с их связи, и он еще не потерялся от жажды. Он ни разу не потерял контроль над ней. Почему он не мог взять ее? Какая сила на этой земле удерживала его от нее?
Он должен был трахнуть ее сейчас, прежде чем они оба умрут от желания.
Дженнер заставил себя отстраниться от горла Брии и закрыл проколы. Его мозг гудел от желания взять ее вену, и ощущение ее тела, мягкого и желанного под ним, переполняло его чувства. Брия вскрикнула и выгнулась, чтобы прижаться киской к его ладони.
