Текст книги "Мрачный Вампир (ЛП)"
Автор книги: Кейт Бакстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Механически Дженнер поднялся по лестнице на второй этаж. К тому времени, как он достиг комнаты Брии, его руки тряслись, а огонь в его горле бушевал жаждой. Он постучал в дверь, что казалось глупым, учитывая, как он ворвался раньше… и подождал.
– Войдите.
Боги, звук ее голоса. Гладкий и сладкий, как мед из улья. Дженнер повернул ручку и медленно приоткрыл дверь, его дыхание застряло в груди. Сладкий запах ее крови ударил его, и клыки Дженнера пульсировали в деснах, когда жажда крови снова охватила его безумием.
Как, черт возьми, он мог осуществлять контроль, когда он так сильно хотел ее?
Она не сказала ни слова, просто поднялась со стула и пересекла комнату по направлению к кровати. Ком появился в горле Дженнера, и он проглотил его. Обтягивающие хлопчатобумажные брюки, которые были больше похожи на вторую кожу, чем на одежду, облегали ее ноги, а длинная тонкая рубашка колыхалась от движения, маскируя изгибы под ней. Девушка была выше, чем он думал. Сильная, но мягкая и соблазнительная, с дерзкой, полной грудью, которую Дженнер прекрасно смог бы обхватить ладонями. Его член пошевелился, и он взмолился, чтобы ублюдок не выдал его возбуждения, он был уверен, что его собственный запах уже проделали колоссальную работу.
Брия устроилась на матрасе, поджав под себя ноги, и ее длинные темные волосы касались одного плеча, обнажая для него горло.
Черт возьми. Это была пытка.
У Дженнера пересохло в горле, его жажда запылала, будто сухое топливо. Ставя одну ногу перед другой, он добрался до кровати. До запаха крови, который звал его, как никто другой.
Моя. Слово повторялось в какой-то первозданной части его мозга снова и снова. Его руки сжались по бокам в кулаки, когда он глубоко вдохнул. Его взгляд направился к слегка пульсирующей точке ее нежной шеи. Низкий рык грохотал в его груди. Он мог думать только о том, чтобы взять ее вену.
Слова сформировались и умерли на языке Дженнера. Он трахался и питался от женщин, не обмениваясь ни единым слогом, и все же мысль о том, чтобы отнестись к Брии с таким же случайным равнодушием, резанула его, как хорошо отточенный клинок. Внезапное возвращение его души произвело на него серьезное впечатление. Предвкушение утолщало воздух, и если бы Дженнеру нужно было дышать, он был уверен, что мог задохнуться.
– Пожалуйста, садись.
Она посмотрела ему в глаза, и Дженнер запнулся. Нежная и утонченная, эта женщина была всем, чего не было у Дженнера. Как судьба могла связать их души вместе? Он был суровой, бесплодной пустыней по сравнению с ее влажной мягкостью лепестка.
Матрас прогнулся под его весом, когда он устроился рядом с ней. Она медленно, дрожа, выдохнула, и ее запах испортился цитрусовой ноткой страха. Сердце Дженнера сжалось, когда он вскочил на ноги. Она боялась его. Для нее он был не более чем животным.
– Нет, не уходи. – Брия поймала его за руку. Ее атласное мягкое прикосновение заставило низкий рык подняться в горле Дженнера.
– Ты боишься. – Слова ощущались наждачной бумагой. Он не мог смотреть на нее. Видеть доказательства этого страха на ее лице.
– Я беспокоюсь, – сказала она. – Никто никогда не брал мою вену.
Дженнер повернулся и обнаружил мягкое безгрешное выражение лица. Дампиры пили кровь, хотя и реже, чем вампиры. Казалось невозможным, что она никогда не предлагала свою вену члену их ковена.
– Никогда?
– Мой дядя этого не допускал. Мы связаны, Дженнер. Тебе нужно питаться. – Она посмотрела на него с опущенными ресницами. – И мне тоже.
Дженнер сел рядом с Брией. Он повернул ее запястье к себе, но она отстранилась.
– Нет. – Еще раз, она отбросила волосы от горла. – Отсюда.
Сладкие боги. Когда Дженнер наклонился и вдохнул дразнящий аромат ее крови, он почувствовал, что эта нежная женщина, несомненно, будет его погибелью.
Глава 4
Тело Брии ожило в присутствии Дженнера. Крошечные токи электричества путешествовали по ее позвоночнику, покалывали на кончиках ее сосков и с триумфом поселились между ее ног. Она была до боли осведомлена о нем. Его истинный размер ошеломил ее. Да, перспектива наличия его клыков в ее горле пугала ее. Все же она хотела бояться. Чтобы преодолеть этот страх и жить.
Дженнер протянул руку, чтобы сжать ее затылок своей массивной ладонью. Жар его кожи обжег ее и в то же время заставил покрыться мурашками. Прикоснувшись большим пальцем к ее челюсти, он наклонил ее голову вправо, а Брия впилась пальцами в колени, чтобы они не дрожали. Время, казалось, замедлилось, когда Дженнер опустил рот к ее горлу, его дыхание чувствовалось горячей лаской, от которой у нее сжалось все внутри. Его губы, окутавшие ее плоть, потрясли ее тропическим зноем, когда он пробежался по коже языком, прежде чем нежно пососал ее.
О, боги. Между бедрами Брии разлилась влага. Ее киска пульсировала в такт с сердцем, она закатила глаза, когда Дженнер пронзил ее плоть своими острыми, как бритва клыками.
Стон соскользнул с ее губ от первого глубокого глотка. Огненный жар мчалась по венам Брии и ее пальцы разжались, только чтобы впиться в рубашку Дженнера. Кормление всегда было формальностью для Брии. И она брала кровь только в случае необходимости, четыре или пять раз в год и только с запястья, так как в ковене ее дяди было запрещено питаться из горла. Она никогда не понимала, что это может быть так… чувственно.
Дженнер застонал, звук граничил с болью.
Собственная жажда Брия вспыхнула и сглотнула обжигающий жар. Она никогда не знала такой грубой, острой необходимости. С ее жаждой крови было трудно справиться последние несколько дней, но теперь она сочла почти невозможным ее контролировать. Ее десны пульсировали, когда вторичные клыки вытянулись, и во рту пересохло.
Дженнер сжал ее крепче и ближе прижал свое тело к ней. Мужчина выглядел как гора мускулов, твердой, непреклонной плотью, к которой Брия жаждала прикоснуться. Он укусил сильнее, и хныканье слетело с ее губ. Она никогда не чувствовала себя так хорошо, в гармонии с ее истинной природой. Рука Дженнера изгибалась позади ее шеи, кончики пальцев вдавливались в ее плоть. Ее конечности становились восхитительно тяжелыми, а веки закрывались. Она сидела бы так часами, с его ртом на горле, если бы это его радовало.
Дженнер положил ее на матрас и устроился между ее бедер настолько стремительно, что ее голова закружилась. Брия ахнула, когда почувствовала через одежду твердую эрекцию, прижавшуюся к ее лобку, и другой заряд тепла помчался по ее телу. Безусловно, наглый мужчина. Он, когда кормился, медленно двигал бедрами, делая неглубокие толчки, и глухо рычал.
Дыхание Брии участилось, и руки оторвались от рубашки Дженнера, чтобы схватить его массивные плечи. Охваченная ощущением, кровожадностью и связью, которая неразрывно связывала их вместе, она встречала каждый толчок его бедер как удовольствие, построенное на лихорадочном желании внутри нее. Ее собственная невинность стала бременем из-за нарастающего трения движений Дженнера. Она ублажала себя раньше и знала свое тело. Но необходимость в освобождении поднялась внутри нее и теперь граничила с отчаянием. Дикая. Все в этом моменте было чуждо Брии. Будто она никогда по-настоящему не знала свое собственное тело… себя… до этого момента.
– Пожалуйста, Дженнер. – Она боролась с желанием засунуть руку в трусики и получить удовольствие. Она знала, что оргазм побледнеет по сравнению с тем, что Дженнер может ей дать. Она хотела, чтобы он покончил с отчаянным желанием, которое разбухало в ней. Хотела глубоко внутри ощутить длину эрекции, которая щекотала ее через одежду. Ее жажда бушевала, и она пронзила свою нижнюю губу клыками, слизывая выступившую кровь. Этого было недостаточно, чтобы удовлетворить ее. Ей нужно больше. Она нуждалась в нем.
Его толчки становились все более дикими, тяжелыми, и Брия ахнула. Ее тело сжалось, и она почувствовала, как через несколько коротких мгновений Дженнер полностью разрушит ее. Предвкушение закрутилось в ее животе, ее сердце бешено колотилось, мышцы сокращались. Так близко. Боги, она хотела… нет, нуждалась… в освобождении.
Дженнер отстранилась с рыком, глаза горели серебром, брови хмурились от боли, а рот был испачкан кровью. Брия никогда не видела более свирепого существа. Яростный и великолепный. Оставшаяся без облегчения потребность давила внутри нее, и слезы застилали глаза. Она хотела, чтобы они не текли. Отказывалась позволять этому могущественному мужчине видеть в ней хоть каплю слабости. Ее дыхание мчалось в груди, когда взгляд Дженнера устремился к ее рту. Голод сиял в его глазах, и Брия поднесла дрожащие пальцы к нижней губе и вытерла капли крови, которые образовались там.
– Прости, – сказал он, тяжело дыша. – Я не хотел… – морщина на его лбу углубилась, и низкий рык завибрировал в его груди. Он не хотел… чего? Показать ей, как много удовольствия можно получить, предлагая свою вену другому? – Я не хотел обращаться с тобой так грубо.
Грубо? Боги, он был недостаточно груб. Брия пыталась протолкнуть слова мимо губ, но они не желали выходить. Что он подумает о ней, если она скажет правду? Что она хотела, чтобы он лишил ее одежды и взял ее, как какую-то дикую, безумно развязанную штучку. Ты наивная дура, Брия. Ты так же много знаешь о развязанных штучках, как и о том, как быть вампиром.
Дженнер перекатился на матрас и помог Брии сесть. Он что считал, что она такая слабая и жалкая, и что он должен относиться к ней так, будто она сделана из хрусталя?
– Я отнял у тебя слишком много. Тебе нужно поесть.
Да, но Брия нуждалась в большем.
Дикий взгляд Дженнера снова опустился на ее горло, и через нее промчалась еще одна восхитительная волна удовольствия. Из-за того, что он уже пил из нее и до сих пор хотел еще больше наполнить ее чувством силы. Однако он не двинулся, чтобы снова забраться на нее. Его тело успокоилось, а ноздри раздулись от вдоха. Дженнер, очевидно, был мужчиной с ненасытными аппетитами, но с еще более сильным самообладанием.
Если бы только Брия могла быть такой сильной.
Она встала на колени. Он был такой высокий, что она почти не могла дотянуться до его шеи. Ее жажда пылала в горле, и его запах кружился в ее голове: чистый, мужественный мускус, заставляющий ее дыхание участиться. Это был самый интимный момент в ее жизни с мужчиной. С кем-либо, на самом деле. Суровая чрезмерная опека ее дяди держала даже членов их ковена на расстоянии, и на протяжении многих лет это заставляло Брию чувствовать себя пустой и изолированной. Она, будучи вампиром, за три дня прожила больше, чем за все предыдущие десятилетия своего существования.
Опираясь на тело Дженнера, она направила рот к его горлу. Его тело застыло, и руки переместились, чтобы с силой сжать ее запястья. Он медленно оторвал ее от своего тела, и легкая дрожь вибрировала по телу Брии от его сжатых кулаков. Адамово яблоко Дженнера дернулось, и глаза вспыхнули ярким серебром, когда его взгляд встретился с ней.
– Нет. Из моего запястья.
Его запястья? Отказ ужалил Брию в самое сердце. Разве он не хотел, чтобы она была ближе? Она в ковене питалась от запястий дампиров. От Лукаса. Связанная, она была все же немного больше, чем незнакомка для Дженнера, она обнажилась перед ним. Предложила ему горло. Если бы он задержался у ее вены, она бы отдала ему и свое тело тоже. Теперь, когда безумие кормления покинуло его, он относился к ней с холодным равнодушием.
Чего она ожидала на самом деле? Связь соединила их души, но не сердца. Между ними не возникло мгновенной привязанности. Она неправильно истолковала его возбуждение. Было приятно пить кровь. Брия поняла это сейчас. Удовольствие могло быть и без эмоций. Раздельным. Если этого Дженнер хотел от их связи, то Брия даст ему это.
Жгучая боль горела в деснах Эрика, когда один клык, а затем другой, были вырваны из его рта. Его собственная кровь покрыла язык, и рык, поднявшийся в груди, был как от сильного желания, так и от гнева.
– Они отрастут. – Заверение его матери ничем не утешило его. – Это временно.
– Временно. – Эдрик Сало, лорд вампиров, который правил их территорией, ничего не сделал, чтобы скрыть насмешку в голосе. – Жаль, что женщина, которую осушил ваш сын, не может претендовать на смерть как таковую.
Его мать была мудрой и держала язык за зубами, чтобы ее не наказали вместе с ним.
– Мой господин…
– Молчать!
Его отец склонил голову по приказу вампира. Видеть отца, могущественного военачальника вампиров, кланяющегося с позором, прорвало скудное самообладание Эрика. Его отцу не на пользу пойдет ходатайствовать по делу сына. Он убил женщину. Выпил ее до смерти. Его вина была неоспорима. Сам поступок – бессовестным. В возрасте шестнадцати лет он уже понимал, что натворил. Его родители решили объясниться: что он был просто молодым дампиром, который не знал как лучше. Но Эрик был полностью осведомлен о том, что он сделал. Он был захвачен похотью. Жаждой. Его свел с ума вкус ее крови на языке. И как только его клыки порвали кожу, он не смог остановиться.
Даже сейчас он жаждал большего. Когда его десны кровоточили, его клыки исчезли, его избили охранники Лорда Сало – собственные братья по оружию отца Эрика – и поставили на колени, он хотел большего. Нуждался в большем. Жажда, подобная его, была неслыханной среди дампиров. Им нужно было кормиться четыре или пять раз в год, и даже тогда эти кормления длились секунды. Он пировал на женщине долгие минуты, которые, казалось, продолжались часы. Он вбирал и вбирал ее вену, пока ее сердце не перестало биться. В ее легкие больше не поступал воздух. Она обмякла на его руках, а он так и не отстранился.
Дрожь прошла по его телу. Он всегда знал, что до этого дойдет. Даже новообращенные не испытывали такой жажды, как он.
Глаза вампира сердито вспыхнули серебром, когда он посмотрел Эрика.
– Ты никогда не обратишься, – сказал Лорд Сало с такой категоричностью, что Эрик почувствовал, как слова вибрируют в его костях. – Твое тело будет отмечено, и ни один вампир никогда не сможет предложить тебе дар трансформации. Я вижу твою душу, Эрик Дженнер, она темная, черная и непостижимая. Как вампир, ты станешь монстром. Неконтролируемым, ненасытным. Опасным для нашего рода и других. – Лорд вампир перевел свое внимание на отца Эрика. – Тебе и твоей семье запрещен этот и любой другой ковен. Вы изгои. Ты меня понимаешь?
Поверженное выражение лица отца Эрика вызвало боль, которая распространилась по сердцу Эрика. Его мать, молча, плакала рядом с ним, и горе, столь тяжелое, так накрыло Эрика, что он не думал, что когда-нибудь сможет распрямить плечи.
– Я понимаю, мой господин.
Краем глаза Эрик наблюдал, как два вампира готовили свои иглы и чернила. Он будет отмечен. Заклеймен как предупреждение всем, кто посмотрит на него. Он станет, как повелел вампир, монстром.
Дженнер тяжело потряс головой, выбив неприятные воспоминания, которые омрачили его душу спустя столетия. Неустойчивая сила над его контролем ускользала с каждой проходящей секундой. Вкус крови Брии, богатый и сладкий, задержался на его языке. Запах ее возбуждения сводил его с ума от желания, доводя тело до состояния жутчайшей похоти. Дженнер сказал себе, что именно взятие его вены повлияло на нее. Больше ничего. Неспособность контролировать свое вожделение – результат новообращения.
Дженнер слишком хорошо знал, как трудно овладеть этим побуждением. Даже сейчас тьма внутри него ревела, требуя освобождения.
Ронан назвал ее девственницей. Она призналась, что никогда не предлагала свою вену другому. Если никто не брал ее вену, Дженнер подозревал, что ее тело также нетронуто. То, что он был первым, кто испил из нее, послало через него всплеск мужского удовлетворения. Никто другой не пробовал ее. Не брал этот пьянящий нектар на свой язык. Не касался ртом ее нежного горла.
Ее сверкающие драгоценными камнями глаза теперь стали оправлены серебром, все внутри Дженнера скрутилось в болезненный, голодный узел, когда она коснулась губами его запястья. Она укусила без преамбулы, погрузив клыки в плоть, и его член запульсировал, став горячим и твердым. Ее укус был сладкой пыткой, которую он терпел снова и снова. Удовольствие, отличное от всего, что он когда-либо знал. Порыв восхитительной жары не имел равных. Эффект их связи? Или, возможно, отражение его собственной непрекращающейся жажды.
Веки Брии трепетали, и ее блаженное выражение лица привлекло внимание Дженнера. Ее ногти вонзились в его запястье, когда она крепко прижимала его ко рту. Глубокое всасывание послало волну ощущения от его запястья вниз по телу и поселилось в основании мошонки. Дженнер содрогнулся. Его желание было абсолютным. Он не знал ни черта об этой женщине, но был уверен, что она не заслуживает того, чтобы быть привязанной к несчастному ублюдку, как он.
Время замедлилось. Она кормилась всего несколько минут, но для Дженнера это могло быть годами. Когда ее клыки вышли, у него в груди все напряглось. Хотя он и не думал, что сможет выдержать еще одну минуту физического контакта с ней, он не хотел, чтобы это заканчивалось. Он слишком быстро отстранился, едва не выдернув запястье из ее рук. Темные брови нахмурились, и язык Брии слизнул его кровь, украшавшую ее пухлую нижнюю губу.
– Я могу закрыть для тебя проколы.
– Нет необходимости, – произнес он сквозь новый всплеск похоти. Он не думал, что сможет вытерпеть скользящий по коже ее язык, не бросая ее на матрас и не трахая до тех пор, пока не встанет солнце. Он не думал, что сможет остановиться от того, чтобы не вскрыть ее вену и не выпить ее досуха. – Они закроются сами по себе.
– О. – Ее разочарование резануло его. – Я не понимаю.
Вампиры и дампиры обладали ядом, который помогал ранам на быстро заживающей, сверхъестественной коже немедленно закрываться. Но вампиры исцелялись гораздо быстрее, чем дампиры. Закрытие проколов было вежливостью, а иногда и актом привязанности.
– От кого ты кормилась после перехода?
Ее выражение лица было настороженным.
– От Лукаса, – медленно сказала она. – Члена моего ковена.
Мысль о том, что ее язык скользил по плоти другого мужчины, наполняла Дженнера мгновенной и неистовой яростью. Его рука вырвалась и схватила ее за запястье.
– Ты будешь питаться только от меня, – сказал он тихо. – С этого момента.
Глаза Брии расширились на долю дюйма, и цитрусовые нотки запаха распространились в пространстве между ними. Она кратко кивнула, и упрямо сжала челюсти.
– И ты будешь питаться только от меня.
Дженнер не ожидал, что она ответит на его приказ своим. Она не знала, какую опасную сделку заключила. Его захлестнула темная, голодная и жадная потребность. Он должен питаться кем угодно, кроме нее, кем угодно. Губы Дженнера выступили против его лучшего суждения:
– Идет.
Несмотря на опасность для них обоих, он знал, что никогда не сможет испить кровь любого другого после того, как попробовал ее. Его большой палец кружил по мягкой коже на тыльной стороне запястья, где ее пульс чеканил устойчивый ритм. Расстроенный рык, собрался в груди, и он отпустил ее, прежде чем подняться с кровати.
– Куда ты направляешься?
Дженнер повернулся к ней спиной. Если он останется еще на секунду, то разорвет больше, чем ее горло.
– Я слишком долго отсутствовал, и мне нужно поговорить с Михаилом. – Он остановился, положив руку на дверную ручку. Он должен предложить ей что-нибудь? Черт, он понятия не имел. – Я останусь рядом. На случай, если тебе снова нужно будет покормиться. – Он хотел сказать что-то еще. Что-то большее. Однако Дженнер не умел подбирать слова. Насилие было его сильной стороной. Разрушение – единственным талантом. – Найди меня, если понадоблюсь. – Он вышел и закрыл за собой дверь.
Он стоял в коридоре, его пальцы так плотно сжимали дверную ручку, что он был удивлен, что та не сломалась. Запах Брии кружился в его голове, кожа на его запястье все еще покалывала от влажного тепла ее рта. Контакт был таким невинным, но Дженнер чувствовал его каждым сантиметром своего тела. Она хотела его. Ее ноги раздвинулись, как только он устроился между ее бедер. Он мог легко взять ее. Трахать ее, пока, обессилив, не рухнул бы на нее и насытил похоть, которая сжигала его, как огонь.
Дженнер не стал дважды раздумывать о том, чтобы взять ее, если бы его душа все еще была свободна от тела. Он бы драл ее, как животное, которым он был, если бы она была любой другой женщиной. Несмотря на ее невиновность, Дженнер никогда не видел более соблазнительной женщины. Может, это из-за той невинности. Его манили ее большие глаза и мягкий ротик. Мягкость ее кожи молила, чтобы ее коснулись. Испачкали. Даже сейчас Дженнер решал, развернуться ли и вернуться туда, чтобы сорвать одежду с тела. Он хотел, чтобы она обнажилась перед ним. Он хотел кусать ее снова и снова. Боги. Клэр думала, что кормление поможет успокоить его? Вместо этого он чувствовал себя менее контролируемым, чем когда-либо.
Потребовалось удивительно много усилий, чтобы отпустить дверную ручку. Он обещал, что будет оставаться близко… черт, ему заплатили, чтобы он присматривал за Брией, но с каждым шагом, который он предпринимал подальше от нее, Дженнер не думал, что он сможет остаться под той же крышей, не делая что-то опрометчивое. Брия может легко научиться ненавидеть его, если позволить ей увидеть его эгоистичную сторону. Ту сторону, которой насрать на последствия. Сторону, в которой жила необходимость жажды без причины или сдержанности. Если он не успокоится в их связи, то разрушит их обоих. Душа Дженнера не будет нести бремя причинения вреда такому тонкому человеку, как Брия. Он должен был убраться оттуда.
– Как все прошло?
Дженнер встал на верхнюю ступень лестницы и увидел Клэр, улыбающуюся ему с площадки первого этажа. Он отвел взгляд, слишком стыдясь своих скверных мыслей, чтобы смотреть ей в глаза. Она отстаивала его, и у него едва получилось покормиться от Брии, не срывая с нее одежду и не трахая бессмысленно.
– Хорошо, – фыркнул он, когда направился вниз по лестнице. – Мне нужно выбраться отсюда ненадолго. Можешь присмотреть за ней?
– Конечно. – Клэр обернулась, когда он пронесся мимо нее в фойе, и нахмурилась. – Все в порядке?
– Да. Просто надо лететь.
– Дженнер.
Он остановился на полпути к двери. Так близко к Брии. Клэр нужно было развернуть его прежде, чем он дал ход своим чертовым мыслях, тогда бы он поспешил обратно по лестнице. – Позови меня, когда снова вернется ее жажда, – сказал Дженнер, выходя за дверь. Он повернулся к Клэр, и стыд вспыхнул в его груди от ее неодобрительного взгляда. – Я не хочу, чтобы она кормилась от кого-либо еще.
Ее хмурость превратилась в кривую усмешку.
– Попался. Все будет хорошо. Ты ведь это знаешь, да?
Он знал? Дженнер твердо ей кивнул и закрыл за собой дверь. Сейчас он чувствовал, что ничего не будет в порядке.
Глава 5
Брия потерла запястье. Чувство нежного касания Дженнера все еще ощущалось на коже. Несколько дней он держал дистанцию, приходя к ней, только когда им обоим было нужно кормиться. И тогда все было очень вежливо и цивилизованно. Тем не менее, он всегда присутствовал в доме. Она ощущала его как самый яркий свет, горящий в центре ее души. Будто он наблюдал за ней издалека, держал дистанцию до тех пор, пока не поднимался их голод, и они больше не могли вынести разлуку.
Как-то раз они сидели вместе в комнате – никогда не на кровати, после их самой первой ночи – на небольшом двухместном диване, который не позволял им ничего боле. Они всегда вели вежливый разговор, а потом Дженнер неизбежно извинялся за свое дальнейшее отсутствие. Обмен кровью стал просто обычным делом.
И Брия ненавидела это.
В их первую ночь вместе Дженнер дал ей представление о том, какой на самом деле была ее вампирская природа. Она стала существом с неимоверным аппетитом. Но с той ночи Дженнер оказался не лучше дяди. Он относился к ней не как к своей привязанной паре, а скорее он был стюардом, которому доверили ее хранение. Однако она не отказывалась от надежды, что между ними все может измениться. Ей просто нужно было дать им обоим некоторое время. Она была уверена, что когда они узнают друг друга, Дженнер расслабится.
Ну, расслабится, как мужчина.
– Что ты делал прошлой ночью? – Любопытство Брии горело, желая узнать, как Дженнер провел ночь. Впервые с момента их связи она почувствовала, что он покинул собственность Михаила.
– У Ронана есть клиент, у которого есть преследователь, – сказал Дженнер. – Я обеспечивал дополнительную безопасность на благотворительной акции своим присутствием.
– Я не знала, что ты работаешь с Ронаном.
Дженнер отвел взгляд. Нервный? Нет. Почти… виноватый.
– Да. Он вроде консультанта по управлению рисками для богатых и знаменитых.
– Звучит захватывающе. – Брие всегда было грустно, что она живет в одном из самых авантюрных городов в мире и никогда полностью не исследовала все, что тот мог предложить. – Это опасная работа?
Дженнер блеснул дикой улыбкой.
– Только для тех, с кем пересекается Ронан.
Или Дженнер, предположила она.
– Он живет здесь с Клэр и Михаилом, как и ты?
Сначала Брия предположила, что и Дженнер, и Ронан жили с Михаилом. Но потом стало очевидно, что у Ронана есть своя собственность. А у Дженнера? Был ли у него где-то другой дом или он вместо этого решил остаться здесь, рядом с ней? Желудок Брии сделал сальто от этой мысли. Вытягивание информации из Дженнера было похоже на выдирание зубов. Его нежелание говорить о себе только вызывало любопытство Брии. Куда он ходил, когда его здесь не было? С кем он проводил время? Каким был его ковен до того, как он пришел служить Михаилу?
– У меня есть квартира в центре города, – заметил Дженнер. Он встал с дивана и прошагал по комнате, будто от близости Брии ему стало некомфортно. – Я не был там некоторое время.
– О. – Она пыталась не думать о том, что он никогда не предлагал взять ее к себе в квартиру. Они были связаны, но правда в том, что он никогда не давал ей никаких обещаний. Это было не так, как если бы они были обязаны жить вместе.
– Что ты делала прошлой ночью? – Дженнер пристально посмотрел на нее, и Брия постаралась выстоять под этим взглядом.
Его глаза были бездонными и проникновенными. Золотые пятнышки блестели в их глубинах, сияя еще ярче, когда зрачки уступали место серебру. Например, когда он кормился. Острые ощущения мчались по телу Брии при воспоминании о его серебряном взгляде, и как он был сосредоточен на ее горле всего несколько минут назад, прежде чем взять вену на запястье.
– Я читала, – сказала Брия, пожав плечами. Она рассматривала Дженнера краем глаза, пытаясь оценить, проглотил ли он ложь. – Смотрела телевизор с Клэр. Моя жизнь не так увлекательна, как твоя.
Взгляд Дженнера обжигал. Брия не знала почему, она чувствовала необходимость скрывать от него то, что делала. Она, конечно, не была пленницей в доме короля, но она продолжала выбираться, не сказав никому. Прошлой ночью была особенно авантюрная охота за сокровищами. Немного тайников содержали больше журнала и карандаша, но в тайнике, который она нашла в долине, рядом с полицейским участком, находились бейсбольная карточка, старые карманные часы, которые больше не ходили, и крошечный флакон, в котором когда-то были духи. Ничего ценного, но ей все равно было весело. Только когда небо начало озаряться наступающим рассветом, она побежала обратно в дом и пробралась так же тихо, как и ушла.
Долго тянулась тишина, а потом Дженнер посмотрел вдаль и потер сзади шею ладонью. Напряжение между ними испарилось, и его голос стал мрачным.
– Ты говорила с дядей?
– Нет. Он звонил пару раз, но я попросила Михаила передать ему, что я не готова разговаривать.
– По какой причине? – Дженнер повернулся к ней, любопытствуя. – Ты овладела контролем над жаждой. Ты все еще чувствуешь переменчивость?
– Я не хочу говорить с ним, потому что он попытается убедить меня вернуться домой, – сказала она. – А я не хочу.
Глаза Дженнера мелькнули диким серебром.
– Почему?
– Это сложно, – сказала она тихо. По правде говоря, Брия стыдилась признаваться Дженнеру, что она провела десятилетия в крепости ковена ее дяди, ограниченная в свободе, за исключением моментов, которые она вырывала себе под покровом темноты. Она делала все возможное, чтобы показать Дженнеру, что она сильная, и это знание только опровергло бы это. – Он защищает меня.
– Я могу защитить тебя, – сказал Дженнер.
Она в этом не сомневалась. Она никогда не знала мужчину, столь же свирепого, как Дженнер. Но ей не нужна его защита. Она не хотела ничьей защиты. Все, чего когда-либо хотела Брия, это возможность доказать, что она способна сама за себя постоять. Она хотела, чтобы Дженнер видел ее равной, а не камнем на шее.
Брия вздернула подбородок.
– Я сама могу защитить себя.
Высокомерная ухмылка Дженнера подняла рой бабочек в животе Брии.
– Ты так думаешь? Может, нам стоит испытать тебя.
Она была готова к любому тесту, если он заканчивался его ртом у ее горла и его большим телом между ее бедер. Переход пробудил желание Брии до такой степени, что она не могла ясно мыслить в последнее время. Она использовала слова Дженнера против него, когда она привнесла в свой голос то, что она надеялась, было чувственностью.
– Я готова принять вызов. Давай.
Ртуть мелькнула в его глазах, и низкий рык раздался в его груди. Брии нравился этот звук. Он был животным и разбудил животное в ней. Она хотела, чтобы он дал ей возможность показать ему, как он на нее повлиял.
– Ты меня заберешь? – спросила она. – На сегодняшний вечер?
– Наружу? – Он нахмурился. – Куда?
– Куда угодно. – Волнение собралось внутри нее от перспективы пройтись по городу вместе с ним. Ночь с Дженнером, несомненно, окажется большим приключением, чем геокэшинг. – Ты работаешь? Я могу пойти с тобой. Я не буду путаться под ногами.
– Сегодня вечером я не работаю, – ответил Дженнер. – Михаил поставил передо мной определенные задачи.
– О. – Брия старалась сохранить нейтральное выражение лица, но воздух окислился от его слов. Ложь? – Что же это? Я могу помочь.
– Нет. – Суровый голос Дженнера прорезал тишину, как лезвие. – Это не очень хорошая идея.
– Все нормально. – Брия быстро замаскировала свое разочарование. – Я никогда не видела город, вот и все. – Она рисковала, скармливая ему другую ложь. Ее случайные пробеги по городу были ее собственной тайной на протяжении десятилетий. Она не была готова поделиться своей частью с Дженнером. Не тогда, когда он настаивал на том, чтобы относиться к их отношениям так, будто это не что иное, как случайное знакомство. – Я подумала, что это может быть весело.
Глубокая морщина залегла на лбу Дженнера.
