Текст книги "Робинзонки (СИ)"

Автор книги: Кейт Андерсенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– " -

– Да в порядке я, – прошептал, пытаясь улыбнуть распухшими губами, Том.

Сколько же голов склонилось над ним – и солнца не видно. Или уже просто закат? Алое все какое-то и сумрачное. Верно, закат.

– Еще бы в порядке, – проворчал Джерри. – Только уши и торчат.

– Лицо в ожогах, пара на руках-ногах и груди, – сообщила Джейн, – но кожный покров восстановится, разве что шрамы останутся... Отделался легким сотрясением, судя по всему – да и то, возможно, это еще с понедельника, да парой сломанных ребер. Завтра посражаемся с ожогами календулой – наверняка, на острове растет – она и воспаление снимет. Пока я дала ему салицилловую кислоту, чтобы сбить лихорадку, и – Том, постарайтесь уснуть.

– Да, – сказала Дани.

Она держала его за руку. И уже не отпустит никогда.

Значит, он правда сумел выбросить ее в воду до того, как все случилось.

– Ты... как? – уточнил Том, хотя говорилось с трудом.

– Я бы попросила... – начала Джейн, но Дани взяла ситуацию в свои руки.

– Я в порядке. Благодаря тебе, да? – положила палец ему на бинты, скрывшие лицо. – Не говори. Я знаю. Я никуда от тебя не уйду, обещаю. Просижу вот так всю ночь. И всю жизнь. А ты спи и поправляйся. Дженни, я буду менять ему компрессы, что еще нужно?

– Кук... – начал было Том, но его прервали:

– Пожалуйста. Все завтра.

– Да... – подал голос и Джерри неохотно. – Отдыхай. Все завтра.

Только Айли видела, что он это для засыпающего Тома говорит. А сам себе взъерошил волосы и дал ходу на пляж. И ничего до завтра откладывать не собирался, как любой настоящий невротик. Ха.

– Куда ты? – поймала она его за локоть уже на обрыве.

– В закат, – усмехнулся Кук, тыча в горизонт.

Да, сегодня небо побаловало видами. Жаль, оценить – не атмосфера.

– Зачем? – нахмурилась Айли.

– Хочу посмотреть на останки... после крушения, – пробормотал Кук, вырывая руку.

Да мало ли зачем.

Но Айли снова остановила его, на сей раз обоими руками схватилась за предплечье.

– Пока доплывешь – будет темно. Да и что ты увидишь?

– Не знаю... Все наши пожитки были там. Может, радио выжило, может... Тогда я смогу дать сигнал... Я не могу сидеть сложа руки, неужели ты не понимаешь!

Айли понимала. Как и то, насколько бесполезна сейчас эта затея.

– Если ты считаешь, что плыть в ночь туда необходимо, то ты не поплывешь один, – заявила она решительно.

Кук поднял брови. Даже возмущаться перестал – в такое недоумение привел его очередной ультиматум рыжей лисы.

– Только возьмем наш фонарь. Со светом таки сподручнее. Джейн с ранеными справится, ей не впервой на дежурство заступать... Ну, что волком смотришь? Я тебя одного не отпущу, да и удобнее вдвоем, к тому же...

– Тебе-то какое дело? – не слишком вежливо прервал ее Кук.

– А я откуда знаю, – задумалась Айли. – Есть какое-то... – напрашивающиеся матримониальные выводы в духе Дженни Сати ей категорически не понравились, так что девушка сердито всплеснула руками: – Обычное человеческое дело!

Пауза получилась враждебной. Война есть война. Ну да... по принятию и оказанию помощи... Айли вздохнула первой.

– Брось, Кук, мы впятером – одни на этом острове. До воскресенья. Потом приплывет «Лигурия» и заберет нас. Увы, не получится вам раньше слинять, – пожала плечами Айли с виноватой улыбкой.

Будто теперь это кому-то нужно.

– Ты... – начал было Кук.

Она по-прежнему думает, что они бы «слиняли»?!.

– Да, я. Так что, брать фонарь? Или твое расследование потерпит до утра?

– Утром щепки разнесет волнами.

Кук неожиданно для себя надулся. «Накуксился», выражаясь словами Бэнкса. И вообще... закапризничал как непонятно кто, и ничего – совершенно! – ничего не смог с этим поделать.

– Их уже разнесло, – пожала плечами Айли, вдруг чувствуя себя спокойным взрослым удавом, что в принципе с ней случалось редко. – Все в щепки взлетело, да?

Кук кивнул. Уронил голову на грудь и подозрительно хлюпнул носом.

– Ты не понимаешь... Том мог погибнуть.

Айли мягко положила руку ему на плечо.

– Но не погиб. Да, гидроплана и роскоши в его недрах – не знаю, какая она у вас там была и жаль, что не полетаю... В общем, его нет, но это ж только вещь! Я думаю, мы сможем протянуть впятером на наших концентратах. А еще ты рыбу ловить умеешь. С голоду не помрем. Все живы, никто нас не убивает...

– Но хотели! Неужели ты не понимаешь?..

– Гидроплан уже сгорел, несчастных случаев больше не предвидится. Даже вещей, которые еще могли подложить, не осталось... Правда, странно – почему вы тогда не взорвались, когда летели сюда?

– Не знаю... Гидропланом занимается Том... Занимался. Дозаправил на острове, наверное.

Почему он так совершенно дезориентирован?.. Почему она совершенно четко знает, что делать?..

– Том не умер. И не умрет. Никакая опасность сейчас никому не угрожает. Если даже злоумышленники решат совершить налет на наш остров... Что ж, будем решать проблемы по мере их поступления. Завтра наберем календулы, посмотрим, не вынесло ли чего от вашего транспортного средства на берег полезного... Слушай, Кук! Ведь теперь это и есть настоящая путевка «Робинзонки», без лишних наворотов, все, как оно есть...

Кук вдруг расплакался. Нет, не разрыдался, конечно, но закрыл лицо ладонями и вздрогнул пару раз. А по щеке скатились две прозрачные дорожки. Он. Не предвидел. Если бы он был осторожнее...

– Ну, ну... – неловко привлекла его к себе Айли и похлопала по спине. – Все хорошо... Я здесь... И мы разберемся со всем. Непременно. Завтра. Или как получится. ТЫ разберешься, даже, если угодно – разве не ты знаменитый босс компании «Томас и Кук», перед коим дрожат конкуренты?.. Просто сейчас... тебе бы поспать. Идем. Я почитаю тебе на ночь. Хочешь? Томик... он был где-то здесь в песке... Тебе понравится. Мне самой интересно, чем же дело кончится... Человек не может предвидеть всего, как бы ни старался, а вот выпутываться из тысячи вещей горазд, и ты точно это умеешь. Ну... и я тоже, если что.

– " -

15. О чем пострадать ночью, иди-топись-море-рядом и обычное человеческое дело

-15-

„– Видите ли вы в зале суда какую–нибудь женщину, чья фигура и внешний облик напоминают вам вашу пассажирку? – спросил Гамильтон Бергер пилота. – Да, сэр. – Где она? – Если господин Бергер велел вам показать на нее пальцем, то не смущайтесь, показывайте, – вставила Мерри. – Он не велел мне на нее показать, – ответил свидетель, – он лишь велел мне сказать: «Это обвиняемая». Взрыв смеха в зале.”

Айли оторвала глаза от страницы и заморгала; уже с трудом различались буквы. Грудь Кука ровно вздымалась. Великий и непобедимый шеф уснул.

Ну, великий и непобедимый – понятия относительные, разумеется, особенно после его мокрых щек сегодня... Странно – хотя Айли считала слезопускательство совершенно а-мужской чертой... но – тем не менее – слезы Кука ничего не изменили. Он по-прежнему оставался особенным, тем, о ком нельзя и невозможно было забывать. О романтике речь не шла, конечно же, а вот о дружбе... которая война... и сомнений не было. Достойный противник – вот, как это называется. И это самое верное определение.

"Только в воскресенье все это закончится", – записала бы она сейчас в дневнике, что покоится в саквояже по ту сторону мыса.

Они снова встанут по разные стороны служебной субординации, и... волшебство "Робинзонок" исчезнет. Не будет она читать ему детектив на сон грядущий, когда мир валится под ноги и не поплывет в лодке на край рассвета, а он не станет ее провожать в ночной лес и делиться курткой...

Там, на материке... он будет будущим для кого угодно, кроме нее – Айли Ника. Для Айли Ника он станет прошлым. Прошлым родом отсюда.

Отчего-то эта мысль щипала в носу и сердце.

А она, конечно, будет улыбаться и делать вид, что так быть и должно. Погребет его внутри в братской могиле всех, кто был миром однажды, да взорвался разноцветным конфетти. Ведь смерть – это так обычно и банально. И куда там войне тягаться с жизнью в жестокости. Каждый носит в сердце бессчетное количество могил, и это ли не бремя.

И этот страшный взрыв только напомнил о том, насколько разными жизнями они живут.

Айли захлопнула книгу и спустилась на берег.

Перелив волн в волшебстве лунного света и звезды, сыплющиеся за горизонт – вот и все, что здесь можно было увидеть. Невнятный шепот океана, срывающийся на пену, ветер, шелестящий песчинками – вот и все, что здесь можно было услышать.

Вроде бы, это и правильно... Что все, что есть сейчас, однажды станет прошлым и единственное, что на вечно – только мы сами... Но порой в придачу больно до воя.

Айли взрыла мокрый песок пальцами правой ноги, подбросила к луне, и вместе со всплеском тихо простонала. Зачем оно в жизни так. Если что... или кто... попадает в сердце... обязательно потом придется вырвать. Чтобы выжить, чтобы удержаться, чтобы не умереть от отравления или тоски. Ведь умереть по такому поводу – жалко. Страдать до самой смерти – тоже не достижение.

Даже девчонки – они только для "сейчас", для "теперь". Да, за них без вопросов в огонь и в воду, но кто знает, чем они станут через полгода? Может, только именем, от звука которого в желудке будет холодно, а в легких – горько?..

Что у нас есть, кроме настоящего, в котором мы тоже бродим неприкаянно..?

Айли подняла сухие глаза к бархатному небу. И эти звезды... вот они – здесь, бери, пока они твои, ведь неизвестно, придут ли они завтра, а те, что ты сорвал сегодня – не рассыпятся ли пылью. А ты даже не успел разглядеть их блеск ночью, потому что постеснялся протянуть руку и... взять то, что тебе не причитается.

Бери, бери горстями, с благодарностью, улыбайся и будь счастлив. Не плачь, когда они тают в тумане – они изначально не принадлежали тебе. Но делай вид.., что владеешь миром и тебе не жалко. Иначе никак.

– Грустная философия, не так ли? – испуганно прошептала Айли невозмутимому прибою. – Вот и пойми, жива я посмертно или умерла заживо. Проклятый Кук. Если бы не он, я браво смеялась бы и дальше. А теперь... как?

Присела на корточки, запустила пальцы рук в песок. Набрала пригоршни, сквозь темноту вгляделась... И яростно выбросила в набежавшую волну.

– Ну, скатились в драму, Айли... Поздравляю.

Легла на песок и перестала думать. Неблагодарное это дело. Есть как есть, и все тут.

Джейн Сати стекла на берег неслышно.

– Ты чего? – нависла темным силуэтом над безжизненным лицом Айли.

Айли фыркнула и села. Перебрала песок грязными ладонями в сотый раз.

– Ну, как чего... Не каждый день гидропланы под носом взрываются.

Так она и рассказала ей.

Джейн разровняла шарф как платье.

– Ну, знаешь... на необитаемый остров ты тоже не каждый день ездишь и с шефом роман крутишь тоже как бы впервые. Разве что я чего-то не знаю?

– Чего-о?!

Сати снова за свое! "Роман"!

– Да ладно, иди, топись, море рядом!

– Какое море?!. Какое топись?..

Джейн передернула плечами.

– Кто как, а я в лагерь. В НАШ лагерь. К больным с утра наведаюсь. Адьос.

– " -

Дело в том, что за несколько минут до визита к Алисе у Джейн состоялся занимательный разговор с Даниэллой Тур, которая наконец оставила руку раненого Бэнкса в покое.

– Эх, как бы вынудить его признаться... – прошептала Дани, усаживаясь рядом с начинающей дремать Джейн.

До того Сати тоже сквозь дрему слушала историю Пейсон. И настроение сделалось почти благостным, и тут... Будят нещадно, еще и с некими глупостями.

– Признаться? – Дженни поморгала, прогоняя сон. – Так ведь он и так по уши...

– Ну да, но подтолкнуть как-то... У меня не так много времени... до воскресенья. После отпуска мы можем никогда не увидеться, а Том не проивзодит впечатление человека, который станет меня искать в суете города. К тому же, он жутко богат ведь, да?

– Да. Миллионер, вроде.

– Вот так удача, правда? – легкомысленно хохотнула Дани. – Больше не надо будет держаться за работу, семья родители и брат наконец выйдут в люди и я смогу позволить себе все, что захочу..!

Ох, влюбленные – они все глупцы до мозга костей.

– Я собираюсь поговорить с ним, – и Дани встала.

– Что ж, прям сейчас?..

– Да, а чего мне время терять-то?..

– Стой!... А как ты это будешь делать? – выпалила Джейн первое, что пришло ей в голову.

– Ты о чем?

– Ну... вырывать признание.

– Ах, Дженни, – засмеялась Даниэлла тихонько, – да ведь это не должно быть сложно, а в доме госпожи я насмотрелась на светских львиц и их уловки.

– И все же, я переживаю за тебя. Давай ты потренируешься.

– Потренируюсь? Это как?

– Ну, представь, что я – Том.

Джейн браво расправила плечи и прокашлялась.

– Да ну, это смешно... – протянула Дани.

Только в Джейн уже вселился бес.

– Дорогая Дани, – басовито поинтересовалась она, – как ты себя чувствуешь? Голова не болит?.. А нога как? Она же вроде подвернута была?

Дани попыталась сосредоточиться. Серьезно затрепетала ресницами.

– Том, ты... любил когда-нибудь?

Джейн сделала вид, что задумалась.

– Нет.

– Ах, а если он скажет, что да, что ему предназначена невеста от самого рождения, и теперь она лишь ждет его карьерного взлета... – расстроилась вдруг Дани. – Или... скажет, что просто дело в море, отпуске, острове и ничего больше... То что мне делать?..

– Э-э...

Как же все серьезно-то.

– Вот-вот – э-э... – протянула Дани. – Ну, ты же среди нас самая умная! Придумай что-нибудь!

– Ну, а чего, принесешь свои извинения...

– И?

– И утопишься – море рядом! – зло засмеялась Джейн и встала – надоели ей эти розовые сопли!

– Ты! Ты... просто сердца у тебя нет! – воскликнула Дани вслед.

Ну, а потом Джейн напоролась вместо одиночества на страдающую Айли, о результатах их беседы читателю отлично известно.

– " -

Айли действительно подумывала о том, чтобы воспользоваться советом Джейн, но в итоге пролежала на влажном песке до самого рассвета, не в силах пошевелиться. Вот так отпуск... Вселенские проблемы вместо райских дней.

Рай не принадлежит ей. Вот приплывет "Лигурия", и она вернется в понедельник в контору, уволится и... сбежит куда-нибудь. Чтобы в который раз начать все с начала, пока звезды еще будут звездами.

И с девочками все кончено.

Она так и не поняла, спала или нет. Дремала, просыпалась, дрожала, закапывалась в песок, снова погружалась в беспокойный сон...

– Айли! Айли!

Все же спала, раз теперь ее тормошили за плечо и звали по имени, а она приходила в себя словно в другой планеты возвращаясь.

– Кук? – поморщилась девушка.

Вот кого ей лучше бы не видеть. Но надо улыбаться... Девушка неловко попыталась сесть, разминая плечи и осыпаясь песком. Хотела что-то сострить, но закашлялась.

– Ты здесь что же, всю ночь спала? – нахмурился Кук, отряхивая ее спину.

От вчерашних слез не было и следа.

– Не знаю, – пожала Айли плечами. – Кажется. Ты как?

Заставила себя протянуть ладонь к его лбу. Словно ничего она не боится, что он вот-вот рассыпется в этот самый песок. Кук ее руку перехватил, продолжая хмуриться.

– Я-то в порядке, а вот ты мне не нравишься.

Ха, похоже проблемы с доверием – у них обоих.

– Я тебе еще с понедельника не нравлюсь. И это взаимно.

Кук усмехнулся.

– Ты простудишься. Идем – куртки у меня нет теперь, но у тебя имелся свитер, насколько я помню.

Заставил ее подняться на с трудом слушающиеся закоченевшие ноги.

– Все-то вы замечаете, сударь Меткий Глаз.

– Не все, но то, что касается тебя – да.

– О?

– Ты же мне не нравишься еще с понедельника. Ну, пошли. У вашего хмурого доктора салицилловой кислоты на второго больного – вдруг не хватит?

Он тащил ее за руку вдоль пляжа, а на небе снова занимался розовый рассвет. А может... взять эту звезду, пока она здесь..? Пусть тает, когда ей вздумается, но потом... хоть жалеть не жаль.

Только как с осознанием этого жить как ни в чем ни бывало?..

– ...и чаю сделаем, – продолжал нести чушь разного рода Кук.

Айли остановилась и вырвала руку. Потерла запястье, а он недоуменно обернулся.

– Для тебя же стараюсь, лиса.

– Осмелюсь спросить... тебе-то что?

– Как ты там сказала?.. Обычное человеческое дело? Уж смирись с тем, что мы люди.

И снова потащил ее за собой.

– Это все меняет, – фыркнула Ника.

– Надо это в рабочем договоре прописать, – сострил в ответ Кук. – "Работник обязуется поддерживать Работодателя в трудную минуту, в свою очередь Работодатель..."

– Перестань, – взмолилась Айли и снова остановилась.

Мир прямо сейчас распадется на части, а он... шутки шутит.

Джерри вздохнул.

– Что ж, обратим теорию в практику, – и зачем-то заключил ее в объятия.

– " -

16. Ныряльщики, рассвет с Клико и я-знаю-почему

-16-

Меньше всего сейчас были нужны вот эти вот... телячьи нежности!.. Правда, вырываться у Айли моральных сил (или совести?..) не хватило. Она просто стояла, боясь шелохнуться, а в носу предательски шмыгало. И пусть бы время остановилось – в целом, дело оказалось приятнее, чем казалось.

– Ну, будет... – потер ее плечи Кук и разрушил наваждение: – Долой хандру.

Кажется, он считал, что это звучит ободряюще. Дурак. Айли хмыкнула и ужом выскользнула из его рук.

– Тебе бы вчерашнему это сказать, – насмешливо произнесла она.

– Но я же сейчас не вчерашний, а сегодняшний, – неловко отшутился Кук. – И ты тоже.

Ничего не понял. Да и про вчера, кажется, не горел желанием говорить. Ну, и ладушки. Айли задрала нос. Чтоб самой себе сильнее казаться.

– Все у меня в порядке. И твоя излишняя заботливость неуместна. Ни сейчас, ни в принципе.

Кук присвистнул и сунул руки в карманы.

– Что ж, я рад, – в его голосе расцвели нотки лукавства. – А то боялся, ты от выполнения вчерашних обещаний откажешься. Сошлешься на мигрень или еще что-нибудь в этом роде.

– Каких таких обещаний? – прищурилась Айли, зябко потирая плечи и оглядываясь по сторонам рассеянно – как бы сбежать уже, а?

И дело вовсе не в мигрени, в которую свято верит этот вежливый осел...

– Плыть на место крушения и собирать календулу, – пожал плечами он. – Так и знал – ты говорила не всерьез.

– Ну, я...

Вчера она бы сделала что угодно. Но не сегодня. Не после ночи откровения, что пора остановиться, пока карета не превратилась в тыкву...

Или мозги. Не превратились. В тыкву. Это же почти необратимо.

Она не смогла даже поплакать на его плече. Никак. Поплачешь – и в другой раз сама не справишься.

– Эх, понятно, – Джерри сложил руки на груди и воззрился в горизонт. – Струсила.

Цокнул языком и покачал головой сокрушенно.

– Струсила?! – возмутилась Айли. – С чего бы это вдруг, интересно?

– А мне откуда знать. С шефом якшаться или просто плавать не умеешь.

– Умею я плавать, – насупилась Айли. – Вчера ведь с тобой соревновалась!

И продула, что было вполне предсказуемо.

– Ну, вот и отлично. Тогда вперед за свитером – мне с твоими соплями возиться недосуг. А я приготовлю лодку. Надо обеспечить общественность чем-то питательнее ваших концентратов и разведать обстановку. Ну, вперед! Чего стоим, Айли? Приказы шефа надо выполнять без промедления!

Она сверлила его сердитым взором пару секунд, но потом кивнула и потрусила в лагерь.

С ума сойти, как же с ней сложно, а. Еле уболтал. А то сбежала бы, выкинула одну из своих штук и... пришлось бы все начинать с нуля. А в том, что он бы все равно начал с нуля, Джерри Кук теперь уже не сомневался. И еще раз, и еще много-много раз.

Он вообще был таким человеком, что если что-то решал, то – все. И вопрос Алисы Ника был наконец решен. Этим утром. Не то, чтоб сразу с кольцом да на колено, конечно. Хотя такой исход не исключен. Продвигаться вперед размеренно, рассудительно и без резких движений, но в то же время – целеустремленно. Все как в бизнесе. До смешного просто.

Осталось разобраться в деле посланий, Фрикуортса и взрыва. Впрочем, тут у него уже были кое-какие подвижки после плодотворного ночного разговора с Томом – тот так кстати проснулся, а бедовая бодрствующая фея милосердия уснула под боком Бэнкса, к восторгу оного.

Бутыли с топливом Бэнкс купил едва ли не из-под полы. Как и Кук – карту. Чересчур картонное совпадение. Еще и с доставкой, липа сплошная. Айли была права, предположив, что их хотели устранить из города. Убить – похоже, не принципиально. С гангстерской современностью это не такая уж и проблема. А вот заставить исчезнуть, убрать с бизнес-арены – вполне. И никакой ведь ответственности. Директора исчезли, начни расследовать – по собственному почину, в отпуск, место назначения – совершенно секретно.

Тем временем поиграть с акциями. Влезть в документацию. Прибрать к рукам компанию. Блейк тут не у дел. Но Фрикуортс... каким макаром он смог бы осуществить подобное из тюремной камеры? Как минимум – ему нужен свой человек на свободе. Вхожий в штат. И этого типа предстоит вычислить. Если бы радио могло уцелеть... получилось бы даже не ждать до воскресенья.

В целом... злоумышленники ведь не знали, что на остров занесет Рыжую и Ко, и что в воскресенье здесь появится "Лигурия", дав им возможность вернуться. Не повезло им. А ему – повезло.

– Я готова, – буркнула Айли, появляясь из-за камня в свитере и пледе, наброшенном, как пончо. – Что? – хмуро отреагировала на его взгляд и потрясла пледом: – Тебе же с моими соплями возиться недосуг. И еще вот, – она вытащила какой-то тряпичную сумку, – галеты. Кофе я сварить не успела.

Кук деловито кивнул. Еда – это всегда хорошо.

– Попытаемся обойтись без кофе, – согласился он, выуживая из сумки галету и закидывая в рот. – Загружайся.

Айли влезла в лодку и уселась – памятуя былые указания – на корме. Сердитая, растревоженная, напуганная самой собой и настроенная сражаться на смерть, если потребуется. И в то же время... немного благодарная ему, что он тянет ее в жизнь так настойчиво.

– " -

Кук осторожно вытянул одну ногу, потом другую – затекли, а все не клюет. Солнце уже взошло высоко и припекало макушку, пришлось взять с сиденья рубашку и накрутить тюрбаном на голову. Покосился на Айли: измотанная, лиса свернулась клубком на корме, исчезнув в пледе, и сладко спала. Недоверчивая и взбалмошная лиса, которую попробуй приручи... Но спит-то она на его корме. А терпения ему не занимать. Когда знает, что ему нужно.

А ведь пила шикарное Клико и доверяла свои горести она ему. От того по душе расползалось нечто пузырьково-медовое, бодрящее и хмелящее одновременно. Как вышеупомянутое шампанское.

Гидроплан взорвался не совсем в щепки. Ныряя и перебраниваясь то в шутку, то всерьез, им с Айли все же удалось спасти кое-что из вещей. Ящик вина, что не упал в воду, а удачно качался на досках поддона, весьма удачно – булькающий радиоприемник, который, возможно, Том сможет починить, куртки и пледы, что не смогли утонуть и не разбрелись далеко – благо, ночь дышала штилем.

Бутылка Клико *дцать второго года обидным образом выплюнула пробку, взорвавшись пеной. Они переглянулись и без слов согласились друг с другом – как не распить на месте идеально охлажденный морем французский шедевр прямо на месте в лодке?

Ноги в волны за бортом, робкое солнце – за спиной, и она – так близко.

_______________

– Вот и замена для кофе, – протянул он ей бутылку первой. – Не припомню более чуднОго распития шампанского.

– Я вообще не припомню, – хохотнула она нервно и сделала глоток.

Зажмурилась, промурчала что-то довольно.

– Нет, конечно, я пила пузырики... Но, говорят, это не шампанское. Я не особо разбираюсь.

Он кивнул.

– Настоящее шампанское производят только в Шампани, – Кук принял бутылку и задумчиво сделал глоток, смакуя каждый пузырек. – Площадь земель – не резиновая, так что его количество всегда ограниченно, а потому и цена соответствующая.

Хотя он всегда мог себе позволить, если хотелось. И даже слетать в Шампань.

Айли отстраненно пожала плечами.

– По-моему – глупость.

Кук усмехнулся. Самое чуднОе и лучшее. Лучше уже и невозможно. Хотя... с ней ничего не предскажешь.

– Глупость – не глупость, а знала бы ты, какое это искусство – каждая вот такая бутылка, так бы не говорила.

И передал бутылку ей.

– Расскажи.

Упрашивать дважды не пришлось. Мир сомелье Джерри Кука привлекал, хотя и времени катастрофически не хватало на все, что нравится.

– Знаешь, что значат вот эти пузырики, как ты говоришь? – она отрицательно покачала головой. – Это углекислый газ. Чтобы заполучить их в обычном – "спокойном" – вине, следует провести вторичную ферментацию. Спокойные вина (наиболее "по-шампански" – смешать несколько сортов, но только шардоне, пино нуар и пино мерье, ничего иного) разливают по бутылкам, туда же добавляют дрожжи и сахар, получается так называемый Ликер де Тираж. Видишь, какие в бутылке толстые стенки? Из-за брожения Тиража давление получается нешуточное.

– Ничего себе! – история произвела на Айли впечатление. – И дрожжи что же – вот так и растворяются полностью?..

Девушка критично покрутило игристое на свету, прежде чем передать собутыльнику. Кук довольно улыбнулся.

– Не растворяются. В том и секрет. Согласно легенде, все это выдумал Дом Периньон, хотя на деле достоверных подтверждений тому нет. Но это не главное. Видишь ли, дорогая Айли, исторически сложилось так: Бургундия славилась своими винами, как тебе, должно быть, известно.

Айли кивнула заинтересованно. Их понедельничный Пино Нуар тоже в теории оттуда приехал.

Джерри сделал паузу, чтобы глотнуть божественных пузырьков вместе с солнцем и бризом. Нет, шампанское нужно теперь пить только так. Бултыхнул ногой, чтобы ее обрызгать. Лиса завизжала.

– Эй! Я тебе дам! Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс..!

И намылила бы ему голову, но Джерри посмеялся, щелкнул ее по носу, сунул бутылку и продолжил, как ни в чем ни бывало.

– В Шампани как раз из-за северного климата виноград не успевал вызреть до конца перед сбором, а, соответственно, был кислее, сахара в нем меньше. Мало того – дополнительная трудность: зимой процесс брожения вин в подвалах останавливался из-за более низких температур. А весной – как потеплеет – начинался снова. А, как мы выяснили, что дает вину брожение?

– Пузырьки, – как примерная ученица, отсалютовала Айли.

И приложилась к горлышку, теперь оказывая напитку куда больше уважения.

– А если бутылка обычная, а не с толстыми стенками, как наш экземпляр?

– Бух? – сделала широкий жест Айли вопросительно.

– Именно. Бух, – и он одобрительно мимоходои погладил ее по голове. – Вот тут и появилась гениальная идея – сохранить пузырьки внутри. У Периньона или кого другого... Наша вдова Клико с этикетки тоже внесла свой вклад... Возможно, однажды я займусь производством вина и тогда будет смысл узнать точно. Итак, шампанский метод изготовления игристого вина таков: после выдержки закупоренных бутылок с Тираж следует избавиться от осадка. Сначала выполняют ремюаж – бутылки постепенно из лежачего состояния поворачивают горлышком вниз. Осадок собирается там. Потом горлышки замораживают, вынимают пробку вместе с осадком и – вуаля! – прозрачность и прочее, прочее, прочее.

Айли посмотрела бутылку на свет. Потрясла. Потом заглянула в горлышко глазом.

– Кажется, пусто... – сконфуженно призналась она.

Кук пожал плечами и посмеялся.

– Ничего.

– Не знала, что ты все же так умеешь... – одобрительно сказала Айли, обнимая бутылку и глядя в горизонт.

– Как?

– Рассказывать. Вдохновленно.

Джерри снова посмеялся. На сей раз – чуть смущенно. Оказывается, умеет. Но это же не про жизнь. Это про факты.

– Ну, это моя профессия, все же.

– Просто дело в том, что ЭТО тебе нравится. Люди всегда красиво говорят про то, что любят... Стань сомелье, тебе идет... Хочешь песню? – неожиданно оживляясь, предложила она.

Кук кивнул. Конечно, хочет. Вот только чересчур активно заявлять об этом пока не стоит.

– Валяй, – разрешил он.

Айли набрала воздуха в легкие.

– Ты наверняка ее знаешь, – извиняющимся тоном сделала она вступление.

И начала тихим контральто:

Малиновки в морозы запелиСкажи, зачем им ждать до весны?И расцвели фиалки в декабрьской метелиЯ знаю, почему, а ты?

Кук слышал это модную песню Гленна Миллера, наверное, тысячу раз на каждом радио-канале, и она даже его раздражала, но сейчас... Теперь ведь он будет ждать, когда в эфире прозвучит куплет:

Ветра вздохи каждый вечерТвое имя шепчут из темноты.Сверкают надо мною звезды и планетыЯ знаю, почему, и знаешь ты.

Айли подставила бутылку как микрофон и неожиданно переключилась на высокие ноты:

Улыбнись ты мне -В сердце скрипки зазвенят.Потанцуй со мной -С первой нотой взмою я в небеса.

Она резко прервалась и поджала губы.

– Глупости, правда?.. Выдумали тоже – как вот так можно любить без памяти... Это же страшно – все поставить на одного человека... Когда-то я ставила... но...где теперь те люди и ставки?..

Она заглянула одним глазом в горлышко бутылки на солнце. Похоже, бОльшая половина бутылки Клико на голодный желудок здесь сказалась. Кук терпеливо ждал продолжения, не желая нарушать момент откровения.

– Вот ты, например... – ткнула Айли бутылкой в собеседника. – Несмотря на все свои недостатки... Хороший ты человек, Джерри Кук. Я бы поставила, честно... Не знаю никого другого. на кого больше захотела бы сейчас поставить все... Но... что, если я проиграю и потеряю тебя?

Выражение лица Айли свидетельствовало, что она не переживет. На сердце у Кука сделалось особенно тепло от такого заявления. Меж тем, девушка сделала размашистый жест бутылкой, а фокусировка ее взгляда ослабла.

– Нет, лучше я не буду ставить, а просто смотреть стану... иногда говорить... может, в офисе увижу... словом перекинусь... шампанского не выпью, конечно... даже если ты предложишь – это же нечестно, принимать такие знаки внимания от того, за кого боишься даже пойти ва-банк... Это сегодня – мы в отпуске и это наш трофей, это другое... Но ты и не предложишь – у тебя тоже другие дела начнутся – про взрыв узнать надо, про Фритюрника, компанию спасти... и это правильно... Да и такого – как ты говоришь – распития шампанского – уже не будет. Жаль, не будет у нас купальников.

Голос ее заплетался, как и мысли – потешная. И донельзя милая, учитывая, что она сейчас ему вот так – с ногами в море и пустой бутылкой Клико, в съехавшем с плеча свитере – исповедовалась. Про то, как много, оказывается, он для нее значит.

– Если выиграть – это лучшее в жизни, но я плохо играю. Зато... Хахх.... это доказательство, что я не стану просаживаться в казино, не так уж плохо, правда?

Айли снова заглянула к бутылку. Расстроенно потрясла над океаном.

– Пустая. Давай напишем записку в бутылке?

Кук моргнул в ответ на резкую смену темы.

– Ну... нечем ведь.

– Э-э, – погрозила пальцем лукаво Айли, – у меня есть чем. Я блокнот всегда ношу. И карандаш. Давай, – она влезла обратно на дно лодки, едва не вывалившись в процессе, и начала искать сумку, из которой они уже слопали все галеты. И, по памяти Кука, сумка оставалась пустой. – Что бы ты написал?.. Ни в чем себя не ограничивай, Кук.

Джерри усмехнулся, наблюдая за ней. Лодка лениво качалась на еле заметных волнах. Рассвет уже уступил место утру из разряда акварелей Моне.