Текст книги "Мэгги по книжке"
Автор книги: Кейси Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 17
– Как это мило со стороны авиакомпании, Вирджиния, – Сен-Жюст стоял у окна гостиничного номера, выходившего на Таймс-Сквер. – Мэгги, Стерлинг и я желаем тебе всего наилучшего. Не пропадай, договорились? – Он улыбнулся, выслушав ее ответ. – Да, мы, конечно же, сообщим тебе об арестах, как только узнаем. Счастливого пути, дорогая.
Он положил трубку и вздохнул. Стерлинг огорчится, что не увидит больше Нойендорфа-младшего, но, право, не стоило мчаться в больницу ради прощания впопыхах, когда уже ничего не изменишь.
Сен-Жюст достал карманные часы и посмотрел, который час. Сегодняшний вечер начнется с церемонии награждения в главном бальном зале. Эта часть мероприятия продлится почти два часа, по словам Венеры, которая недавно забежала в номер. Выглядела она несколько помятой.
Сценки были установлены в соседнем зале, и после награждения все должны перейти туда.
Венера, невзирая на последствия пищевого отравления, держалась стойко и поведала, что, согласно сведениям, собранным Лизой, Дамьен лидирует со значительным отрывом.
Неприятная весть, но Сен-Жюст отбросил тягостные думы и решил поразмыслить о роли Дамьена во всем этом.
Он простой участник конкурса «Лицо с обложки»? Или нечто большее? Способен ли он на убийство ради победы? Каким образом смерть Розы могла быть ему выгодна? Или популярность ставит под угрозу его самого?
Возможно. Убив однажды, убийца входит во вкус. Вдруг начинает казаться, что это наиболее очевидное решение проблем.
Он подошел к столу, порылся в бумагах, нашел то, что искал, кое-что просмотрел и запомнил.
– Стерлинг! – Сен-Жюст постучал в дверь спальни и вошел. – Ты не будешь возражать, если я ненадолго возьму Генри?
Стерлинг, почти готовый к выходу, в отлично сшитом камзоле, замшевых штанах и сияющих ботфортах, выглянул из-за газеты:
– Генри? Зачем?
Сен-Жюст подошел к комоду и вытащил квадратную проволочную клетку с мышью.
– Спасибо, Стерлинг, я верну его в целости, обещаю. Носокс, он все слова выучил?
Эргил Носоксон, снова переодевшийся пиратом, кивнул.
– Да, почти все вызубрил. Это что, все правда? Похоже на пьесу.
– Да, на пьесу, и весьма гадкую. – Сен-Жюст поклонился Мари-Луизе. – Дорогая, ты неотразима в этом платье. Ты уже приготовила небольшую речь, которую произнесешь, когда станешь моделью года?
Мари-Луиза пожала хрупкими плечами:
– Ну да, уже, Вик. Кто сказал, что я выиграю?
– Один из нас выиграет наверняка. Ну что ж, вперед, в атаку, – закончил он и вышел с Генри в руках. И замер на месте, увидев Мэгги, которая появилась в гостиной. Она как раз пыталась нацепить вторую серьгу.
В платье до пят она казалась выше, зеленый шелк переливался при каждом шаге, очерчивая ее стройные ноги. Вырез на лифе был почти до талии, ткань перехвачена брошью из горного хрусталя, а когда Мэгги повернулась, чтобы посмотреть в зеркало на туалетном столике, Сен-Жюст увидел в вырезе сзади плавный изгиб ее спины.
– Вот, – она опустила руки и повернулась, чтобы он полюбовался изящными хрустальными каскадами серег. – Ну, как я выгляжу? Я себя чувствую голой. Еще дорисовать цветочки и разрезать юбку спереди – буду вылитая Дженнифер Лопес. Алекс, не молчи. Ты же сам все выбирал.
Сен-Жюст не мог двинуться с места, а Генри, возбужденный тем, что его куда-то несут, суетился в клетке.
– Я просто потерял дар речи, – он пытался говорить небрежно.
– Это хорошо или плохо? – уточнила Мэгги, и к нему вернулось подобие самообладания, когда он понял, что она его не ругает. Она действительно спрашивала. Такая милая, умная, одаренная. Но в себя не верит нисколько.
Ему захотелось коснуться ее мягких, почти золотистых губ. Захотелось пробежать пальцами по ее прекрасным волосам… где-нибудь в другом месте.
– Красивой женщине не пристало так открыто напрашиваться на комплимент, – упрекнул Сен-Жюст. – И, по-моему, там, м-м-м… сзади, свисает тесьма.
– Где? – Мэгги взглянула в зеркало через плечо. – Ой, черт. Я это снимать не буду, и так еле разобралась, где перед, где зад. Алекс, помоги убрать эту тесемку, только не порви, ладно?
Водрузив клетку на тумбочку, Сен-Жюст приблизился к Мэгги сзади и ощутил тонкий аромат пудры, исходивший от ее кожи. Он опустил ладони ей на плечи, медленно провел руками по спине, с улыбкой наблюдая выражение ее лица в зеркале. Казалось, она на грани смятения и удовольствия.
– Готово, – он высвободил кусочек тесьмы, застрявший в скрытой «молнии».
– Что, все? – спросила Мэгги, оглянувшись.
– По правде говоря, если бы я посмел… Но не сейчас, – протянул он с улыбкой, отступая назад. – Скажи, пожалуйста, каким образом это платье можно выдать за костюм?
– Подожди. – Мэгги скрылась в комнате и вернулась в диадеме и с белой шелковой лентой через плечо. Надпись на ленте гласила: «Мисс Опасность 2003». – Это Носокс заказал Джею для меня. Нравится? – поинтересовалась она, покружившись на месте.
– У меня опять нет слов. Что ж, – он подхватил клетку с Генри, – с твоего позволения, мы удалимся.
– Погоди, ведь ты еще не одет. Куда ты собрался? И зачем взял Генри?
– Я вернусь вовремя. Носокс и Стерлинг помогут мне завершить туалет. А теперь мне нужно закончить одно дело.
– Погоди, а что ты наденешь? У тебя нет времени на дурацкую возню с шейным платком. Или ты просто расстегнешь рубашку до талии, как все? Так и набирают большинство голосов.
– Я не способен пасть так низко, – надменно заметил Сен-Жюст. Открыв дверь, он остановился на пороге. – Кстати, прошу прощения. Я совершенно позабыл, дорогая. Только что звонила Вирджиния. Они с мужем и сыном через несколько часов улетают в Колорадо. Ты можешь ей позвонить, пока она в больнице.
– О черт, я так и не сходила к ней. Ладно, позвоню. Спасибо, Алекс.
Он закрыл дверь, довольный, что разговор с Вирджинией отвлечет Мэгги на какое-то время, пока его не будет, и она не станет подслушивать под дверью Стерлинга, чем, несомненно, занялась бы, оставшись надолго в одиночестве.
Нужно было подняться на три этажа, и, решив не ждать лифта, Сен-Жюст взбежал по лестнице.
– Ладно, Вирджиния, счастливого пути. Да, позвоню, как только что-нибудь узнаю. Хорошо, завтра, когда ты доберешься и отдохнешь. Я тебя тоже люблю. Извини, кто-то стучит, мне пора. Поцелуй за меня малыша и Джона-старшего. Пока.
Мэгги положила трубку и поспешила к дверям. На пороге стояли Верни и Табби во всей красе. Верни изображала леди Макбет с роскошным кинжалом и окровавленным носовым платком. Табби нарядилась в шарфы.
– Табби! Это что? – поразилась Мэгги. – Я понимаю, что ты в кого-то переоделась, но в кого?
– Я – Саломея. Подайте мне голову Иоканаана Развратника! – вскричала Табби, выдохнув Мэгги в лицо целое облако алкогольных паров. Верни лишь пожала плечами.
– Дэвид снова вышел на охоту?
– Что значит «снова»? – Верни вытащила из-за расшитого пояса серебристую фляжку. – Снова, Опять, вечно. Она его опять вышвырнула. Им пора ставить вращающуюся дверь.
– И она набралась? – прошептала Мэгги, глядя на Табби, которая в ореоле шарфов села на диван. – Это не в ее духе.
– Просто на этот раз этот козел ухлестывает за ее ассистенткой, Мирандой. Она застукала их в собственном офисе. Они этим занимались на ее же столе.
– Черт, почему она не разведется с этим придурком?
– Прежде всего, ей придется подыскать замену Миранде, а это нелегко – она отличный специалист. Классно умеет принимать звонки. Кстати, о звонках – мне позвонил Стив, потому что у тебя было занято. Он извинился и сказал, что ему надо уйти, а появится он позже, если вообще придет. Очень жаль.
Мэгги на мгновение прикрыла глаза и вздохнула.
– Он работал над своим делом целый месяц. И именно сегодня ему понадобилось там быть. Какое совпадение. Теперь у нас есть Алекс.
– А для чего он у нас есть? – поинтересовалась Табби, расправляя шарфы поверх того, что показалось Мэгги нижней юбкой золотистого цвета.
– Пока не знаю, – ответила Мэгги, пожалев, что если закурит, то Табби непременно прочтет лекцию о вреде курения. – Никто ничего не говорит. Я пыталась выяснить, в чем дело. Но и Стив, и Алекс говорят, что сегодня я буду зрителем. Ненавижу обоих. Они ведут себя так, будто я могу вляпаться в неприятности.
– С чего они это взяли? – вопросила Табби, переглянувшись с Верни. – Погоди, я, кажется, поняла. Неприятности. Например, когда тебя чуть не убили, да?
– Ну не убили же. К тому же все получилось. Они снова переглянулись.
– А что тебе известно? – спросила Берни, подтянув расшитый пояс, который все время сползал с ее стройных бедер.
– Я знаю, что убийца – Лиза, – твердо сказала Мэгги.
– Лиза – убийца? – воскликнула Табби, обмахиваясь одним из многочисленных шарфов. – Пырнула Розу, а потом зарезалась сама. Вот это да!
– Я бы так не смогла, – Берни плеснула себе скотч. – В смысле порезать себя.
– А другого могла бы? – ухмыльнулась Мэгги.
– Наверное, да, если было бы за что, – пожала плечами Берни. – А ты, Табби?
– О нет, я бы скорее умерла, – содрогнулась Табби.
– Это точно, – Берни прошла к окну мимо Мэгги. – Если бы на нее напали. Ну да, он собирается меня изнасиловать и грохнуть, но я не могу выцарапать ему глаза своими когтями, потому что это так… непристойно. Женщины – тряпки.
– Ты вообще-то тоже женщина, – заметила Мэгги, взглянув искоса на подругу, которая прохаживалась у окна.
– Телом – да, но не душой. Рассудок у меня мужской – холодный и прагматичный… ну, иногда. Ладно, я женщина. Но я бы пустила в ход нож, пистолет, стул – все, что под рукой, если бы мне грозила опасность. – Берни повернулась к Мэгги: – Роза ей что, угрожала?
– Семидесятидвухлетняя старуха? – Табби покачала головой. – Нет-нет, дело явно не в этом. Может, алчность? Алчность – хороший мотив.
– Да, я тоже всегда так… О, Алекс, ты уже вернулся. А где Генри?
– У него прослушивание, – сообщил Сен-Жюст, поклонившись дамам. И скрылся в спальне.
– Прослушивание? У мыши? Замечательно, – Мэгги потянулась за сигаретами. – Простите за каламбур, но это дельце попахивает мышами. Берни, Табби! Нас изгоняют из нашего маленького отряда, чувствуете?
– Чувствую, – ответила Берни, потягивая бренди. – Табби, а ты?
– Никогда не была сторонницей жестокости, – пробормотала Табби, пряча глаза. – Надеюсь, ничего такого не предвидится?
Мэгги прикурила и быстро загасила сигарету в пепельнице.
– Нет, если только Сен-Жюст не собирается оставить меня на обочине… когда все начнется.
Стерлинг шел рядом с Сен-Жюстом, стараясь поспеть за ним.
– Знаешь, Сен-Жюст, все было бы просто замечательно, если бы я не так сильно волновался. Носокс называет это сценическим страхом, но я же буду не на сцене, правда? Я бы так не волновался, если бы пришел лейтенант Венделл.
– Стерлинг, благодарю тебя за доверие. А теперь поспешим – мы не в высшем свете, поэтому опаздывать нельзя.
Мэгги, Берни, Табби, Носокс и Мари-Луиза, а также рассеянно улыбавшаяся Жанна д'Арк, более известная как Венера Бут Симмонс, вступили в холл перед бальным залом, подготовленным для церемонии награждения, и остановились в стороне, подальше от участников конференции.
– Вот вы где, – Лиза уже спешила к ним, прижимая к плоской груди планшет. – Дамьен с вами? Мы не можем его найти.
– Должно быть, прихорашивается, – улыбнулся Сен-Жюст, придержав Лизу повыше локтя. – Не скажете ли, что мы с Мари-Луизой должны делать?
– Вы бы знали, если бы пришли на репетицию. Так что мы вас поместили вторыми с конца, перед Дамьеном. Напрасно вас не было, – раздраженно заявила Лиза и тут же извинилась: – Ох, простите. Сегодня столько волнений. Мы смотрели фотографии Розы, сами понимаете, у всех слезы наворачивались.
– У всех, кроме галерки, где нормальные люди свистели и шикали, – прогудела Валькирия в сияющем шлеме. Она хлебнула пива из внушительной кружки и зашагала своей дорогой.
– Ну зачем она так? – В глазах Лизы заблестели слезы. – Почему люди так жестоки?
– Успокойся, – Жанна д'Арк обняла ее за плечи. – Думаю, за этим стоит Джанин Мак-Дональд. Ты же знаешь, Роза никогда не писала положительных отзывов о ее книгах. Наверняка программа была потрясающая. Жаль, что я пропустила, но мне в этом году не до наград. У меня их столько, что даже неловко участвовать в конкурсе, так что я вместо этого предпочла вздремнуть. Было что-нибудь интересное?
Лиза поморщилась:
– Банни Уилкинсон снова получила приз за лучший неопубликованный роман, всех просто мутило.
– «Чтобы избавиться от кого-нибудь, достаточно предоставить ему возможность погрязнуть в каком-нибудь пороке». Это сказал Бальзак, – заметил Сен-Жюст, улыбаясь.
– Но все порадовались за Марту, за ее выдающуюся работу. Я слышала, в следующем году ее выдвинут в кандидаты на пост председателя ГиТЛЭРа.
Мэгги потянула Сен-Жюста за рукав.
– Ты не один здесь умеешь бросаться цитатами, – прошептала она. – Как тебе мысль Эдмунда Бёрка: «Тщеславие не только парит, но и пресмыкается» ?
– Восхитительно, дорогая, – проворковал Сен-Жюст, глядя сверху вниз на ее… декольте. – Если тебе холодно, Стерлинг с удовольствием сбегает в номер за накидкой.
– Отлично. Алекс Ты же сам выбирал это платье.
– Это была минутная слабость, уверяю тебя, – ответил Сен-Жюст, молясь, чтобы бравый лев-тенант не встретился им до конца вечера. Однако от сержанта Деккера судьба его не избавила. – Добрый вечер, сержант. Вы выглядите… ах да. Мне, вероятно, надо было сказать: «Аве, Цезарь»?
Сержант Деккер провел руками по кованому нагруднику и ухватился за меч. Его юбка (Сен-Жюст не знал, как иначе это назвать) состояла из широких клепаных полос коричневой кожи и доходила до колен. Все это поверх бордовой туники. На ногах были сандалии из мягкой кожи, ремешки крест-накрест оплетали голени, а голову украшал серебряный шлем с бордовым плюмажем.
– Я вам не Цезарь, он носил плащ. Я – Центурион, – гордо ответил Деккер.
– Ну конечно же, – примирительно сказал Сен-Жюст. – Воинственные готы, едва завидев ваш плюмаж, бежали бы в панике.
– Вы хотите меня поддеть?
– Я? Что вы! Ни в коем случае. Никогда не позволяю себе столь очевидных намеков. Боже мой, какие странности порой приходят в голову людям. Напротив, мой добрый друг. Нас с вами переполняет решимость и задор перед соревнованием за главный приз. Кстати, отличный меч. Деревянный?
– Конечно, не буду же я носить настоящий. Это же маскарадный костюм. У меня есть ствол, мистер. Меч мне ни к чему.
– Пистолет? И где вы его прячете? Под юбкой?
– Проваливайте, Блейкли. Поглядим, кто будет смеяться, когда огласят имя победителя.
– Я уже говорил Мэгги, что у этого человека на чердаке резвятся тараканы, – пробормотал Сен-Жюст, глядя на Стерлинга. Тот закашлялся и отвернулся, очевидно, не желая становиться между своим другом и человеком, который признал, что вооружен.
– Господи, уже пора начинать, а Дамьена все нет, – произнесла Лиза. Вошли две оставшиеся конкурсантки вместе с Джанкарло и Люциусом, который все время озирался, будто ждал удара ножом в спину.
– Лиза, начинаем, – сказал Джанкарло, тряхнув гривой черный кудрей и продемонстрировав белоснежные зубы. – Я уже велел открыть двери в соседний зал.
– Спасибо, Джанкарло, – вздохнула Лиза, и Сен-Жюст повернулся к Носоксу, который проворно подскочил, держа в руках недостающую часть его костюма. – Теперь постройтесь, как на репетиции, и мы начнем. Я хочу, чтобы все поскорее закончилось, как и вы, наверное.
Конкурсанты под руководством Джанкарло и Люциуса выстроились парами. Похоже, партнерша Дамьена уехала из отеля, когда розыгрыши стали опасными. А сержант Деккер замешкался и не успел выбрать себе пару для парада.
Сен-Жюст с помощью Носокса накинул на плечи черный плащ и пристроил на голове шляпу, слегка сдвинув ее набок. Ловко отбросил назад полы плаща, продемонстрировав алую подкладку. Затем изящно убрал трость под мышку и подал руку Мари-Луизе, которая была в таком же длинном плаще, только серебристом с розовой подкладкой.
Носокс надел на ее зачесанные кверху локоны широкий капюшон, отступил назад и хлопнул в ладоши:
– Безупречно! Ни пуха ни пера, ребята.
– То есть как это? – не понял Стерлинг. Мэгги притянула его к себе и что-то прошептала. – Правда? А по-моему, странное пожелание удачи. Бальный зал на мгновение погрузился во мрак, затем свет вспыхнул вновь в обоих залах, и все увидели Лизу на подиуме.
– Дамы и господа, принцы и принцессы, ковбои и колонистки, а также, насколько я успела заметить, лепреконы и феи! Мы открываем Парад Конкурсантов.
Лиза подала знак, и музыка грянула из всех динамиков.
Зажглись разноцветные софиты, по залу поплыло пятно света и осветило вход. Парад открыли Люциус и его подружка (оба затянуты в черную кожу, причем ее костюм сидел так плотно, будто его сшили прямо на ней). Они прошли между столиков под громогласные звуки саундтрека к «Терминатору» «Испорченный до мозга костей». Когда парочка направилась в следующий зал, на первой сцене поднялся занавес, открыв взору два мотоцикла. Оба оседлали машины и величественными взорами оглядели публику, после чего помахали.
Следующим выступал сержант Деккер. Сен-Жюст с трудом разглядел, как под песню Роберта Палмера «Просто неотразим» сержант вытащил меч из ножен и ворвался в зал.
Лицо и тело – отменны, но ведет себя по-дурацки. Он продолжал делать выпады и размахивать мечом, угрожающе рыча по пути к сцене. Когда занавес поднялся, сержант вспрыгнул на сцену, потерял равновесие, схватился за белого коня, впряженного в маленькую колесницу, и… повалил его.
– Какой позор, – поморщился Сен-Жюст, наблюдая, как центурион, пытаясь поставить коня на место, уронил колесницу.
– Бедняга, он сделал все, на что способен, – покачал головой Стерлинг.
– Да, Стерлинг, ты прав. И лежит он там, глупец, хотя должен расследовать убийство мисс Шервуд.
– Ну вот, опять упал. Что за придурок, – заметил Джанкарло.
Сен-Жюст прищурился и посмотрел на него:
– Джордж Вилльерс, герцог Бэкингем, однажды заметил, что мир большей частью населен дураками и мошенниками, и если Деккер – дурак, то кто вы?
– Да иди ты! Все равно никто из вас не победит. Как обычно, – произнес Джанкарло с ухмылкой на красивом лице. – Смотрите и учитесь!
Музыка смолкла и снова зазвучала. Сен-Жюст сразу же узнал мелодию, под нее часто работала Мэгги. «Кисе», «Радар любви». Под ритм ударных и вопли певца Джанкарло в своих обтягивающих джинсах, высоких, отделанных бахромой замшевых ботинках и белой, расстегнутой до пупа рубашке схватил за руку партнершу и протанцевал с нею в зал.
– Просто сверкает, – Сен-Жюст спокойно наблюдал за происходящим, а Мари-Луиза поежилась. – Не волнуйся, мы ничуть не хуже.
– С этой паршивой музыкой, которую ты выбрал? Да уж.
Джанкарло и его девушка, одетая в джинсовую мини-юбку и маленький красный топ, забрались на свой подиум. Там стояла кровать, настоящая. Джанкарло подхватил партнершу на руки, бросил ее на простыни, повернулся к восторженно вопившей аудитории и провел языком по верхней губе.
– О господи, – Мари-Луиза тряхнула головой. – Это он переборщил.
– Он побеждал последние четыре-пять лет кряду или даже больше, – прошипела Берни из своего укрытия у стены. – Секс – двигатель продаж, ребятки. Не знаю, что у вас там под плащами, но постарайтесь это продать.
Ослепительно яркие софиты, сопровождавшие выход Льюиса, Деккера и Джанкарло, приглушили, осталось лишь одно пятно света, и воздух наполнился перебором старинной английской мелодии «Зеленые рукава». Носокс, которому Сен-Жюст дал достаточно денег, чтобы положить на лапу диджею, позаботился об этих мелочах.
Сен-Жюст едва заметно кивнул Мэгги и повел Мари-Луизу в зал. Они остановились в свете софита.
Виконт поклонился залу, и Стерлинг, тоже в костюме эпохи Регентства, шагнул к нему и также приветствовал зал. Сен-Жюст передал ему шляпу, снял перчатки и элегантным движением сбросил плащ, который Стерлинг подхватил.
Под плащом оказался великолепнейший бальный фрак в стиле Красавчика Бруммеля. Чернее ночи и белее снега. Безукоризненно белые лосины и вечерние туфли с серебряными пряжками. Шейный платок безупречен. Лишь цепочка карманных часов и монокль нарушали черно-белый контраст.
Сен-Жюст изящно раскланялся и выпрямился, одну руку положив на бедро, другую протянув Мари-Луизе. Стерлинг вновь выступил вперед, чтобы принять ее плащ.
По залу пронесся вздох восхищения.
Платье Мари-Луизы было особенным. С высокой талией, словно сплетенное из тончайшей паутины цвета слоновой кости, и усыпанное бриллиантами. Бриллианты сверкали, превращая девушку в юную сказочную фею; не хватало только крыльев. Она гордо подняла точеный подбородок, взяла под руку Сен-Жюста, и они прошествовали в зал, сопровождаемые лучом света.
Время от времени они останавливались среди столиков: Сен-Жюст кланялся, а Мари-Луиза приседала в безупречном реверансе. Так они приблизились к сцене, занавес поднялся, открыв взору миниатюрную гостиную в стиле начала XIX века.
Дурацкая кровать предыдущих конкурсантов исчезла, на ее место Носокс водрузил декорации. Резной комод, канделябры, атласные стулья.
Сен-Жюст помог Мари-Луизе подняться на сцену, и они закружились в вальсе. Мари-Луиза придерживала рукой шлейф платья, Сен-Жюст легко вел ее по сцене, а когда музыка смолкла, поднес ее руку к губам.
– Он шикарен, – произнесла Берни, обмахиваясь неизвестно где добытой программкой. – Правда, Табби?
– Мужики – козлы, – откликнулась та и снова отхлебнула из фляжки Берни.
– Музыка играет, а никого нет, – заметил Носокс, глядя на динамики.
– Это для Дамьена, – Мэгги пыталась перекричать Пэт Бенатар с ее «Покажи мне твой лучший удар». – Дурацкая музыка для парня. Хотя его все равно нет. Но после музыки Сен-Жюста бодрит.
Свет переместился к дверям. Дамы повернули головы, ожидая выход Дамьена.
– Нет, не могу устоять перед софитом, – Носокс тряхнул головой, расправил плечи и прыгнул в пятно света, раскинув руки.
– Ты посмотри на него, – проговорила Мэгги, наблюдая, как тот танцующей походкой движется между столиками. Он не кланялся дамам, он останавливался, отставив локти и прогнувшись вперед. Затем делал выразительное движение бедрами.
– Класс! – воскликнула Берни. Она сложила кулаки и принялась двигать руками по кругу. – Эргил! Эргил! Вперед! Давай! Мэгги, Табби, присоединяйтесь! Впе-ред! Эр-гил!
Мэгги вздохнула и тоже стала скандировать, а Табби в очередной раз отхлебнула из фляжки:
– Впе-ред! Эр-гил!
Зал хлопал и смеялся. Какая-то дама притянула Носокса к себе и поцеловала.
– Бар открыт, – сообщила Венера. – Марта сказала, что гильдия оплатит счета, так как осталось всего около восьмисот человек. Представляю, как все надерутся.
– Так задарма же, – заметила Верни. – Если они сметут дармовую выпивку так же, как дармовые книжки, то гильдия разорится в пух и прах. Нет, ты только посмотри, как он крутит задом! А прикидывался скромнягой. Он им даст прикурить. Вон, уже слюни пускают. Если бы они только знали, да, Мэгги?
Мэгги лишь кивнула, и Табби, обычно такая сдержанная, встряхнула фляжку и заявила:
– Только музыка не в кассу. Лучше бы «Квин», «Танцующая королева», да, Мэгги?
Мэгги отобрала фляжку.
– Смотри, вон Носокс подбирается к сцене, – сказала Верни. – Как ты думаешь, что там?
– Если не пиратский бриг, то Носокс облажался, – засмеялась Мэгги и взглянула на сцену, как раз когда поднялся занавес.
В зале вскрикнули несколько человек, Носокс тоже, и Мэгги пригляделась к сцене.
– Генри? Он-то здесь откуда? – Мэгги зажмурилась, потом широко распахнула глаза. – Алекс… черт, что он сделал с Дамьеном?
– Да неважно, – Венера ткнула ее локтем в бок. – Посмотри лучше на Лизу. Она явно не ожидала появления Носокса, а тем более мыши, но чего-то она все же ждала. Но не дождалась.
Мэгги взглянула на Лизу, которая молча стояла у микрофона. Музыка тоже смолкла, и все взгляды устремились на сцену. Молчание затягивалось, публика заерзала и начала перешептываться. Лиза наконец вновь обрела дар речи, склонилась к микрофону и произнесла:
– На этом конкурс завершен. На последней странице программки есть бюллетень, пожалуйста, заполните его, оторвите по пунктиру и положите в урну. Мы объявим победителя ближе к концу, а пока вас ждут напитки и танцевальный зал!
– Что-то здесь нечисто, – заметила Мэгги и направилась во второй зал мимо подиума. Ее друзья потянулись следом. Она протолкалась к Сен-Жюсту, с трудом дождалась, когда иссякнет поток желающих получить автограф, и позвала его.
Но он ее не слышал. Он разговаривал с кем-то. С кем-то очень знакомым.
– Черт! Это опять она, – Мэгги узнала Холли Спивак из «Фокс Ньюс».
Несколько месяцев назад, когда Мэгги подозревали в убийстве, Холли открыла на нее настоящую репортерскую охоту. Она тут на задании или же ее пригласил Сен-Жюст? Она явно ему нравилась, что было очень глупо с его стороны – Холли родную бабушку продаст ради горячего репортажа.
Сен-Жюст что-то нашептывал корреспондентке, показывая на сцену и микрофон. Холли подозвала своего оператора, который тоже выслушал Сен-Жюста, и все трое растворились в толпе. При этом Холли скалилась, будто гиена, почуявшая раненую газель.
– Что ты опять задумал? – поинтересовалась Мэгги, когда наконец догнала его. – Что этой Спивак от тебя нужно?
– Мисс Спивак – очень милая дама. Она хотела заснять парад конкурсантов и удалиться, но я уговорил ее подождать, пообещав, что скучать ей не придется.
– Хочешь снова попасть в вечерние новости? Тебя уже показывали два раза, тебе что, мало?
– Я думал, ты меня лучше знаешь, – он нахмурился, и у Мэгги руки зачесались врезать ему по физиономии. – Это для Венделла, нашего старого доброго друга. Я думал, что было бы неплохо показать его таланты по телевидению.
– Зачем?
Сен-Жюст пожал плечами:
– Просто чтобы отблагодарить его. Когда я делаю добро, я не разбираюсь, почему именно. Боюсь шокировать себя.
– Ладно, предположим, я тебе поверила. А теперь объясни, откуда взялся Генри на подиуме Дамьена и где же все-таки сам Дамьен?
– К сожалению, он задерживается. Однако постарайся напомнить мне о нем попозже. Мы им займемся, когда программа этого вечера будет исчерпана. Что до Генри, я просто принес его на замену Дамьену, чтобы как-то оживить сцену.
– Или хотел этим показать, что заподозрил неладное и мышь вот-вот попадется?
– Верно, дорогая. Все же ты неплохо меня знаешь. Ты обратила внимание, как заволновалась Лиза Лэнг, когда над декорациями Дамьена поднялся занавес?
– Сначала заметила Вера, потом я.
– А заметила ли ты, что перед объявлением о голосовании она схватила Джанкарло, отозвала его в сторону и принялась что-то нашептывать?
– Нет, это я упустила, а в чем дело?
– Наши предположения о том, кто возглавляет шайку убийц, были неверными. Мне не следовало забывать о том, что женщины кровожаднее мужчин. И Дамьен, дорогая моя, должен был быть там, за занавесом, причем мертвый.
Мэгги от этих слов стало дурно.
– Ты в этом уверен?
– Более чем, дорогая. Джанкарло с большой вероятностью победил бы и так, однако Дамьен представлял серьезную угрозу. Издательства нанимают людей по своему вкусу, так что не обязательно становиться победителем, и, конечно, юный красавец Дамьен стал бы следующим победителем. Поэтому они планировали убить Дамьена и приписать его смерть убийце Розы Шервуд. А поскольку Лиза и Джанкарло казались вне подозрений…
– Ладно-ладно, я все поняла. Жаль, ты раньше ничего не сказал, ну да ничего. Если бы поймали убийцу Розы, его обвинили бы во всех грехах и в смерти Дамьена тоже. А с таким детективом, как Деккер, это было бы проще простого. И ведь я права, да? Лиза – это Убийца, – Мэгги нахмурилась. – Погоди, они что, оба замешаны? Ого! И что теперь делать?
– А теперь, Мэгги, ты позволишь нам со Стерлингом доиграть пьесу до конца и не будешь встревать. Я пообещал лев-тенанту, помнишь?
– Но…
– Простите!
Мэгги обернулась и увидела низенького квадратного человечка, который приветливо улыбался Сен-Жюсту.
Сен-Жюст смерил его взглядом, приподняв бровь.
– Я могу чем-то помочь?
– Конечно, да. Ваше выступление было потрясающим. Просто отменным. Классным. Не побоюсь даже сказать – аристократическим. Я уже вижу рекламную кампанию с вами и малюткой. Журналы, телевидение и так далее… Помните постеры с музыкантом, который держит в руках даму, будто виолончель? Вот в таком духе. Этакий изящный намек на секс. Вы смотритесь еще лучше. Кстати, я не представился, – человечек протянул пухлую ручку. – Пьер, «Парфюмерия Пьера», слышали? Я спонсор этого конкурса.
Мэгги прикусила губу от злости, когда Сен-Жюст вдруг стал очень любезным и крепко пожал протянутую руку Пьера.
– Месье Пьер, мы польщены, – промурлыкал он, – Мари-Луиза и мечтать не могла о таком счастье. Как говорите вы, французы, фортуна любит смелых.
– А? – произнес человечек, поглядев на Мэгги, которая сразу угадала в нем уроженца Бронкса.
– Он просто позер, – сказала она. – Не обращайте внимания. Может, обсудим все позднее, например, завтра?
Сен-Жюст, следует отдать ему должное, всегда понимал с полуслова, поэтому, обменявшись с Пьером номерами телефонов, они расстались. Надо заметить, что сей тип благоухал, скорее всего, парфюмерией своей компании – отнюдь не ароматной.
– Да, Алекс, вам с Мари-Луизой светят приличные деньги. Поздравляю! Ты и Пьер из Бронкса. Такая милая парочка. Научишь меня грассировать по-французски?
. – Мэгги, ты всегда умудряешься добавить ложку дегтя. Но я знаю, что ты рада за нас. Просто злишься, потому что не участвовала. Но помни, мы с Венделлом просто тебя охраняли.
– Я в вашей охране не нуждаюсь.
– И это говорит человек, которого убийца недавно держал на мушке!
– Ладно, ладно. Давай запускай свой спектакль. Не знаю, что ты там затеял, но умираю от любопытства.
– Да, дорогая, сейчас начнем. Как тебе наш выход? От себя я не в восторге, должен признать, но Мари-Луиза была прелестна. Они с Носоксом отмечают победу в баре. Кстати о Носоксе, о чем только он думал?
– Он просто воспользовался случаем. Тебе, конечно, этого не понять. О да, куда там, ты же знаменитый виконт Сен-Жюст.
– Дорогая, я чувствую, тебе надо выпить, чтобы смыть яд с язычка. Парфюмерию Пьера. Надеюсь, ты не считаешь это признаком низкого происхождения, – с этими словами Сен-Жюст подхватил Мэгги под локоть и увлек к барам.
– Я должна тебя спросить кое о чем, – она остановилась. – Кто принес костюм и декорации для Деккера? Носокс?
– Не только принес, но и все установил по моему настоянию. Иногда я чрезвычайно щедр.
– И Носокс как бы забыл закрепить коня?
– Судя по твоему тону, ты обвиняешь меня в том, что я хотел выставить Деккера еще большим глупцом, чем он есть?
– Именно, – заметила Мэгги. – А ты этого действительно хотел?
– Разве ты мой исповедник?
