Текст книги "Мэгги по книжке"
Автор книги: Кейси Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Женщины с ленточками оргкомитета стояли по всему этажу, и Мэгги спросила одну из них, где в субботу будет проходить конкурс «Лицо с обложки». Та молча указала направление, таращась при этом на Сен-Жюста.
– Стерлинг стал настоящим кладезем информации, – заметил виконт, когда они двинулись дальше. – Он прочитал буклет от корки до корки, словно готовился к экзамену. По его словам, этот конкурс будет проходить с живых картин.
– Живых картин?
– На небольших подиумах участники должны изображать разные сценки. Там будет современность, Викторианская эпоха, Регентство, шотландские горцы, американский Дикий Запад и так далее. Я, разумеется, представляю эпоху Регентства в субботу вечером, ровно в восемь. Драгоценная Мари-Луиза будет позировать вместе со мной, поскольку она – воплощение невинности. Когда молчит, конечно.
– Я смотрю, ты серьезно подготовился, – покачала головой Мэгги. Очередной дракон-привратник придирчиво изучил их карточки с именами, после чего позволил пройти в зал по соседству с тем, где вчера устраивали коктейль. – Ух ты! – воскликнула она, оглядываясь. – На каждой сцене занавес, все как положено. Смотри, даже камеры установили. Кто-то постарался разрекламировать это дело.
– Наверное, вон та леди, – кивнул Сен-Жюст, и Мэгги увидела Розу из интернет-журнала.
Ее сложно было не заметить. Высокая, статная, величественная, будто Юнона, с резкими чертами лица. И, разумеется, в розовом – на этот раз в брючном костюме того же стиля, что и новый жилет Стерлинга. А в дополнение – ковбойские сапоги из кожи ящерицы, огромная диадема с искусственными бриллиантами, светлый парик «под пажа» и яркий макияж.
Она, как обычно, быстро говорила что-то, размахивая руками, и явно была причиной суматохи вокруг.
Рядом с Розой стояла молодая женщина с папкой в руках и кивала.
– На самом деле Роза – отличная тетка, – сказала Мэгги Сен-Жюсту. – Она справедливый критик и никогда никого не ругает просто так. Но ей сейчас должно быть под восемьдесят. Интересно, она собирается на пенсию? Конечно, я подшучивала над ней, но мне будет ее не хватать. Без нее нас сожрет Леди Шпилька, а кому это надо?
– Как ты, наверное, предполагала, я бы мог провести расследование, чтобы выяснить, кто такая эта Леди Шпилька, но я убежден, что мне это безразлично. Смотри, вон сцена эпохи Регентства. Я узнаю мебель.
– Ты имел в виду кровать? – произнесла Мэгги с легким отвращением, а затем ухмыльнулась, когда они подошли ближе и увидели табличку: «Эпоха Регентства, спонсор – „Бетон, асфальт и парковка, Бруклин“».
– Чудесная кровать, – проговорил Сен-Жюст. Мэгги заметила, что он встал между ней и сценой, прикрывая табличку. Бедняга. Вряд ли он сделал это осознанно. Но он хотел быть независимым и платежеспособным, как и она, когда в начале своей писательской карьеры жила с родителями и зависела от них.
Хотя ему не так уж плохо. Во всяком случае, она не упоминала за столом, каких бешеных денег стоит мясо, которое он ест, и не заставляла его чувствовать себя никчемным нахлебником.
Так что она кивнула.
– Если мне не изменяет память, это на самом деле кровать времен Тюдоров. Но симпатичная.
– Моя усадьба в Суссексе построена в тюдоровском стиле, – сказал Сен-Жюст и поймал на себе взгляд Мэгги, которая до сих пор не могла осознать, что для него это вымышленное поместье вполне реально. – А вот туалетный столик, скорее, от «Шерера», что все-таки ближе к эпохе Регентства.
Мэгги покачала головой. У нее была куча справочников, которых хватило бы на небольшую библиотеку, и она обычно пользовалась ими, вместо того чтобы держать все это в памяти.
– Ты сказал наугад?
– Я научился говорить уверенно даже наугад. Эту способность можно в себе воспитать, в том числе и тебе. О, посмотри, кто пришел, – Сен-Жюст указал на дверь, в которую ворвалась трепещущая Банни Уилкинсон.
– Когда он не пришел на фотосессию, я поднялась наверх… и постучала… и дверь не открылась… и я… я… о господи…
– Позвольте вам помочь, – вкрадчиво произнес Сен-Жюст, взял ее за руку и подвел к сцене Дикого Запада, где усадил на раскладной стул. – Теперь, мадам, повторите, что вы сказали.
– Все уже утряслось, – задыхаясь, произнесла Банни. – Мне показалось, что внутри кто-то есть, и я попросила горничную открыть дверь… и там был он.
– Кто, мадам? Постарайтесь сосредоточиться.
– Джанкарло, – Банни смотрела на Сен-Жюста и буквально впитывала силу из его твердой руки и уверенного голоса.
О да, если он за что-нибудь брался, то делал это хорошо. К несчастью, в романах Мэгги Сен-Жюст только и делал, что в качестве сыщика-любителя расследовал убийства. Он также был убежден, что раскрывает убийства столь же хорошо, сколь умело очаровывает женщин.
– И что Джанкарло? – спросила Мэгги, когда на сцену поднялась Венера и задернула занавес, скрыв всех четверых от зрителей, среди которых было несколько журналистов. – Молодец, Вера.
– Не стоит меня благодарить, Мэгги, это всего лишь здравый смысл. В подобной рекламе ГиТЛЭР не нуждается. Банни, что с Джанкарло?
Запинаясь, постоянно начиная сначала, то и дело умолкая, чтобы взять себя в руки, Банни в конце концов рассказала.
В десять утра у Джанкарло должна была быть фотосессия. В девять тридцать Банни отправила за ним в номер Марту Коловски, поскольку все знают, что Джанкарло может опоздать на собственные похороны. Марта вернулась одна. Банни надела шапочку председателя конференции и отправилась к Джанкарло сама. Постучала. Подергала ручку двери. Затем услышала какой-то звук, похожий на стон. Позвала горничную. Попросила ее открыть номер. Вошла. И увидела Джанкарло, который в полубессознательном состоянии лежал, свесившись с дивана.
Сам Джанкарло почти ничего не помнил. Когда в дверь постучали, он второй раз чистил зубы, после того как соблазнился на булочку с маком и обезжиренный плавленый сыр. Он открыл дверь. Следующее, что он увидел, – это склонившуюся над ним Банни. Еще кто-то кричал высоким голосом с испанским акцентом: «Сеньора убили, сеньора убили!»
Мэгги отдала должное тому, с каким мастерством Банни все обрисовала. Сцена встала перед глазами, будто наяву. Если она однажды заткнется и допишет свою чертову книгу, возможно, ей удастся это опубликовать.
– А где он сейчас, Банни? – поинтересовалась Мэгги.
– У себя в номере. К нему пришли, он там не один.
– К нему пришел доктор? – понимающе кивнула Мэгги.
– Нет, визажист, – ответила Банни. – У Джанкарло под глазом громадный фингал, надо его замаскировать перед съемкой. Он спустится с минуты на минуту, – она закрыла глаза и вздохнула. – Шоу должно продолжаться.
Мэгги украдкой выглянула за занавес и увидела, как Джанкарло пробирается через толпу, воздев вверх мускулистую лапищу – джинсы висят на бедрах, белая рубашка расстегнута, темные локоны спадают на плечи, босые ступни шлепают по полу. Он выглядел как Юл Бриннер в фильме «Король и я», только наглотавшийся стероидов.
– Он уже пришел, – она повернулась к Сен-Жюсту, которому каким-то образом удалось выведать у Банни, в каком номере живет Джанкарло. Оказалось, он тоже их сосед по этажу.
Сен-Жюст помог Мэгги спуститься со сцены. Банни угодила в лапы к Розе, которая требовала объяснений.
– Снова кто-то странно пошутил, – произнес он своим обычным раздражающе самоуверенным тоном. – Можно подумать, что кто-то всерьез намерен помешать этому чудесному мероприятию, то есть распугать всех участников и конкурсантов. Ты со мной согласна?
– Конечно. – Мимо прошествовал Джанкарло – достаточно близко, чтобы Мэгги уловила запах его одеколона, – и взошел на сцену. – А вот он – вряд ли. Интересно, что с ним случилось.
– Это просто объяснить, – ответил Сен-Жюст, когда они вышли из зала, оставив Джанкарло и остальных на растерзание фотовспышек и журналистов. – Лично я взял бы носок, наполнил его монетами, отправился к мистеру Джанкарло и приложил его по голове. Он либо отшатнулся и потерял сознание уже на диване, либо его туда перетащили. Двери в наши номера защелкиваются, если их закрыть. Вот и все.
– Ты гнусный, напыщенный индю… Как ты догадался?
– Я очень наблюдательный, дорогая. Я запомнил чеканку на ваших монетах, поэтому сразу распознал слабый отпечаток профиля президента Джорджа Вашингтона на правой скуле мистера Джанкарло. Я вообще удивляюсь, как он выжил, если там были одни четвертаки. Однако это расширяет список подозреваемых, ведь даже женщина или хилый мужчина мог успешно использовать набитый четвертаками носок.
– Мэгги! Мэгги, постой!
Их догнала запыхавшаяся Венера. Она поправила прическу и улыбнулась Сен-Жюсту. Раньше Мэгги считала, что эта женщина или невосприимчива к его обаянию, или слишком поглощена собой, чтобы заметить его, когда они встретились на поминках Кёрка. Но, возможно, она либо искусно притворялась, либо Сен-Жюст не в ее вкусе. Последняя мысль никогда не пришла бы в голову виконту, который считал себя самым неотразимым мужчиной на свете.
– Чего тебе, Вера? Ты уже ясно дала понять, что хочешь, чтобы я убралась отсюда как можно скорее.
– Да, хочу, дорогуша, так что если у тебя уже появились планы, не стоит их менять, – промурлыкала Венера. – Но я не могу предаваться мечтам, когда здесь такое творится. Ладно, ковбоя я пережила. Но эти мыши! И засохшие цветы для лучших авторов! Морин Бейтс Оукли сегодня во время завтрака собиралась произнести речь, но ей всю ночь звонил неизвестно кто, и под утро она выдернула телефон из розетки, а в телефоне был будильник. Она проспала и завтрак, и речь. Куда-то делись книги для моей презентации, а также книги Патти Биркин. Видеокассету с биографиями членов жюри и с их выступлениями, которую мы всегда показываем на церемонии награждения, Марта обнаружила в ведерке со льдом. Теперь запись испорчена. Уехали уже пятеро участников. Их, конечно, более полутора тысяч, но все равно… Так и до паники недалеко!
– Откуда ты все это знаешь? Я ничего не слышала.
– А почему ты должна была слышать? – Венера закатила глаза.
– Я член правления, – напомнила Мэгги. – Так же, как и ты.
– Действительно член правления. То есть платишь льготный взнос. Нашла, чем гордиться, ведь ГиТЛЭРу всегда нужны наличные. Ну-ка, Мэгги, назови мне комитеты, в которых добровольно участвуешь? И сколько раз ты помогала с конкурсом «Гарриет»? Ты выиграла один приз, но ни разу ничего полезного не сделала. Расскажи, чем ты занимаешься в местном филиале Гильдии? Ну да, ты же бросила это несколько лет назад. Ты только берешь, Мэгги, и никогда не отдаешь.
Мэгги хотела возразить, но промолчала.
– Ладно. Когда ты права, ты права. Но если я такое ничтожество, зачем ты пришла?
– Не знаю. Вчера вечером ты сказала, что хочешь помочь. Кто-то хочет сорвать конференцию, – Венера улыбнулась Сен-Жюсту. – Теперь, я полагаю, она поднимется наверх и упакует вещи, заявив, что ей тут делать нечего.
– Ну, укуси меня, Вера, – Мэгги чувствовала себя виноватой, потому что именно так и собиралась поступить. Зачем ей все эти сложности? У нее есть дела поважнее. Глава десятая, например, готова лишь наполовину.
– Мы будем несказанно счастливы предложить помощь, мисс Симмонс, – Сен-Жюст галантно поклонился Венере, но при этом не сводил пристального взгляда с Мэгги. – У меня уже есть некоторые соображения.
– Нет, нет и нет! Ни за какие коврижки, Алекс. Не вмешивайся в это.
– Не обращайте внимания, мисс Симмонс. До полудня Мэгги обычно не в духе, – Сен-Жюст взял Венеру под руку и направился вместе с ней к лифтам. Венера попросила называть ее по имени, и тогда она станет звать его Алексом. Просто блевать тянет, подумала Мэгги.
– И куда это вы собрались? – спросила она, догоняя их.
– Прямо сейчас – к лифтам, а потом в главное фойе, чтобы обсудить эту проблему, разумеется, – улыбка Алекса была ослепительной и ужасно бесила. – Тебя не затруднит присоединиться к нам? Ты могла бы оказаться полезной.
– Между прочим, я могу придумать тебе бородавку на носу, Ромео, так что поосторожнее, – пробурчала Мэгги. Однако пошла с ними к лифту.
Как рассказал Сен-Жюсту Стерлинг, семинары для участников конференции начинались сразу после обеда, так что коридоры то пустели, то вновь заполнялись толпами женщин, снующих туда-сюда. Они болтали не переставая, причем только о Джанкарло, засохших розах и мышах.
– Хорошего мало, Сен-Жюст, – озабоченно произнес Стерлинг, когда они подслушали разговор двух женщин.
– Я поменяла билет и сегодня вечером улетаю в Форт-Уорт. Надо уносить ноги, пока не поздно. Ты слышала про Марту Коловски? Она не спала всю ночь, подписывая для банкета новые карточки, потому что прежние исчезли из номера оргкомитета. Так что сегодня утром бедняжка выглядела смертельно уставшей, и когда я спросила, что с ней, она мне все рассказала.
– Это диверсия, – уверенно заявил Сен-Жюст. – Если бы я не знал Мэгги настолько хорошо, то решил бы, что это ее рук дело – так ее раздражает ГиТЛЭР. Стерлинг, кто-то хочет, чтобы конференция потерпела фиаско. Нам осталось ответить на два вопроса: кто и зачем?
– Ты собираешься это расследовать, да, Сен-Жюст? А Мэгги знает?
– Да, Мэгги знает, что я заинтересовался этим. Я мог бы сказать, что мой интерес чисто научный, но не стану вводить тебя в заблуждение, друг мой. Если конференцию отменят, то вместе с нею сорвется также конкурс «Лицо с обложки» и конкурс костюмов. А мы не можем этого допустить.
– Конечно, не можем, если хотим купить для нашего нового жилища тот огромный телевизионный механизм, на который ты положил глаз. Не понимаю, почему у миссис Голдблюм нет телевизионного механизма. Ни видео, ни DVD, и все такое.
– Нам ни к чему задаваться этим вопросом, Стерлинг, – Сен-Жюст поклонился трем дамам, которые строили ему глазки. Они прошлись еще, виконт опять с кем-то раскланялся, и тут Стерлинг остановился как вкопанный, вцепившись ему в руку.
– Да-да, я вижу, – Сен-Жюст мягко отодрал Стерлинговы пальцы от своего локтя. – Это не настоящая обезьяна, так же как вчера был»не настоящий ковбой. Однако я считаю, что нам, безусловно, стоит взглянуть, что будет дальше.
Они пробрались сквозь плотную толпу женщин (судя по всему, случился очередной перерыв между семинарами) и подоспели к месту событий в тот момент, когда огромная косматая черномордая горилла, которая держала в руке фотографию, похлопала по плечу одного из джентльменов, вышедших в коридор.
– Рэгги Холл? Регина Холл? – из-за маски слова прозвучали довольно неразборчиво, но Сен-Жюст понял.
– Да? – отозвался крепыш с красными, как яблоки, щеками и сияющей лысиной, которую едва прикрывали зализанные набок редкие волосы. – Что вам угодно?
– Сен-Жюст, так он Рэгги или Регина? Я не понимаю.
– Тихо, сейчас мы все узнаем.
– Стихотворение, – важно заявила горилла, разворачивая листок с напечатанными словами, и откашлялась. – «Мы не знали и в помине голой правды о Регине!» – начал он.
– Что? Я не понял.
– Не шуми, Стерлинг!
Сквозь прорези в маске сердито сверкнули зеленые глаза, и Стерлинг благоразумно отступил за спину Сен-Жюста.
– Начнем сначала, – строго произнесла горилла и встряхнула бумагу так, что она затрещала. Этот человек явно выступал на театральных подмостках. – «Мы не знали и в помине голой правды о Регине! Это он или она? Это муж или жена?» – Актер выдержал паузу, дожидаясь, пока слушатели угомонятся, и высокопарно закончил: – «Нет, не скрыться хитрецам! Как узнаем – крышка вам!»
Сен-Жюст шагнул назад и позволил Стерлингу подхватить упавшего в обморок Рэгги Холла, а сам направился за гориллой.
– Постойте-ка, любезнейший, – виконт обогнал гориллу и концом своей верной трости уперся в пластиковый живот зверюги. – Кто вас нанял?
– Пошел ты! – рявкнула горилла, отводя в сторону трость. Это было не самое разумное действие, поскольку в следующую секунду Сен-Жюст выхватил шпагу и нацелился в узкую щель между костюмом и маской.
– Не стоит так спешить, – процедил он, касаясь клинком горла гориллы.
– Смотрите! У него шпага! Господи, настоящая шпага!
Возможно, маневры военных отрядов более упорядочены, но далеко не так стремительны, как перемещение ГиТЛЭРовских дам к Сен-Жюсту и горилле, которых они окружили плотным кольцом.
– Пусть он снимет маску!
– Пусть расскажет, кто он!
– Пусть расскажет, кто его нанял!
– Продырявьте его! Пронзите насквозь! Последний возглас заставил Сен-Жюста слегка повернуть голову, чтобы посмотреть, кто столь сильно жаждет крови.
– В кровопролитии нет необходимости, дамы, – протянул он, отводя шпагу и пряча ее в трость, чтобы не явился какой-нибудь представитель власти и не арестовал его за ношение нелегального оружия. Мэгги предупреждала, что такое возможно, и обычно он действовал гораздо сдержаннее. Но эта горилла осмелилась бросить ему вызов.
– Это чертовски верно, – горилла стянула с себя обезьянью голову, и под маской обнаружился юноша двадцати с небольшим лет, с рыжеватыми волосами и прискорбно безучастным лицом.
– Понятия не имею, кто меня нанял. Мне в почтовый ящик бросили сотню баксов и записку о том, что нужно сделать. Я просто подрабатываю, пока жду…
– Можешь не продолжать, – утомленно прервал юнца Сен-Жюст и жестом велел ему удалиться. – Удачи в актерском ремесле, голубчик.
– Вы тут все какие-то чокнутые, – ответил тот, нажимая кнопку лифта, и исчез в первой же кабине, которая появилась на этаже.
Сен-Жюста немедленно окружили дамы, словно дикари, берущие в кольцо несчастного одинокого миссионера, чтобы употребить его на обед.
Из портфелей и сумочек возникли блокноты для автографов. Засверкали фотовспышки. Кто-то поцеловал его.
Четверть часа спустя Сен-Жюст наконец-то выбрался из толпы почитательниц и в главном фойе обнаружил Стерлинга, вместе с Рэгги Холлом, который пил вино с решимостью законченного труса, то ли пытаясь набраться мужества, то ли стремясь залить горе, – а может быть, то и другое сразу.
– Ты пользуешься успехом, Сен-Жюст, – хмурясь, произнес Стерлинг, пока его друг усаживался к ним за столик. – Могу представить, сколько еще голосов тебе отдадут за этот отчаянно храбрый поступок.
– Недостаточно для того, чтобы возместить потерю твоего расположения, мой дорогой друг, – сказал Сен-Жюст, скрещивая длинные ноги. – Если хочешь, я могу не участвовать в конкурсе. Только не забывай о большом телевизионном механизме.
– Пойду в бар и возьму еще выпить, – Стерлинг поднялся на ноги. – Кстати, это Рэгги Холл. Рэгги, это Алекс Блейкли – мой друг Сен-Жюст.
– Рад познакомиться, мистер Холл, – Сен-Жюст наклонился через столик и пожал писателю руку, оказавшуюся довольно вялой и немного влажной. – Жаль, что ничего не удалось выведать у гориллы. Он лишь простофиля по найму.
– Не беспокойтесь, мистер Блейкли, – Рэгги взял обеими руками стакан вина и снова опустился на стул. – Рано или поздно это случилось бы. Я пишу для женщин и под женским именем. Мы с женой уже привыкли. Хорошо еще, что это не очередной… ладно, не важно. Кто угодно может стать объектом розыгрыша, теперь вот я подвернулся.
– Очередной кто? Я не понимаю.
– Конечно же нет. У всех свои секреты, не так ли, мистер Блейкли?
– Называйте меня Алексом. Разумеется, у каждого своя тайна. Теперь вы уедете с конференции?
Рэгги допил вино и кивнул.
– Увы, да. Я не герой, как вы, Алекс. Я упал в обморок, черт побери. Так что поеду домой, не дожидаясь новых нападок. Что бы тут ни происходило, пусть происходит без меня.
– Жаль, – Сен-Жюст взялся за подбородок и посмотрел на гостиничную стойку, у которой выстроились женщины, и все с багажом. – Судя по всему, вы не одиноки. Скажите, нет ли у вас догадок, почему это происходит?
Рэгги покачал головой:
– Мы пишем любовные романы. Истории со счастливым концом. Кому это может досаждать?
– Никому, – нахмурился Сен-Жюст. – Но, возможно, кому-то досаждает ваша гильдия. Розыгрыши, если их не остановить, обычно перерастают в злодеяния. Интересно, каким будет следующий шаг. А, Стерлинг, вот и ты, – он взял у друга бокал. – Кстати, а где наша дорогая Мэгги?
– В номере, помогает Вирджинии, – Стерлинг, отхлебнул диетическую содовую. Теперь он знал, что не может ни набрать вес, ни сбросить, но ему понравился вкус. Мэгги сказала, что с его стороны это чистое безумие. – Нам не велено появляться раньше трех часов. Она повесила на дверь табличку «Не беспокоить».
– В таком случае что может быть лучше для мужчины, чем доброе вино и добрая компания? – Сен-Жюст поднял бокал бургундского. – За ваше благополучное возвращение домой, Рэгги, – он осушил бокал, махнул официанту и заказал еще вина на всех.
Рэгги еще не все ему рассказал, но за приятной беседой с большим количеством превосходного вина Сен-Жюст собирался узнать все, что его интересовало. Он не подозревал Рэгги в бесчестном поступке, но секреты – кроме своих собственных – действовали на Сен-Жюста, словно красная тряпка на быка. Особенно когда Мэгги намекнула, что у нее имеется некая информацию об этом человеке, которой она не собирается делиться.
Глупышка.
