Текст книги "Мэгги по книжке"

Автор книги: Кейси Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

Сен-Жюст извинился, пересек фойе и остановился возле Венеры и компании.

– Моя драгоценная, – он взял Венеру за руку и склонился над ней. – Я с таким облегчением услышал, что огонь, вода и медные трубы нисколько вам не повредили.

– Ну да, вроде того, – пробормотала Мэгги, встав у него за спиной.

– Ой, спасибо, Алекс… Мэгги… – произнесла Венера, тяжело опираясь на руку мужчины, весьма недурно сложенного, только вот костюм у него был засаленным, а ботинки на толстой подошве изобличали в своем хозяине копа. – Все ли тут знакомы?

– Хоть я и могу похвастаться широким кругом знакомств – нет, не все, – Сен-Жюст улыбнулся Банни. – Мисс Уилкинсон, всегда к вашим услугам, – он снова поклонился и продолжил: – А вы, наверное, Марта Коловски? Какой замечательный костюм, мисс Коловски, мои комплименты вашей модистке. – Он повернулся к полицейскому и протянул руку: – Я Алекс Блейкли. А вы, должно быть…

Детектив на секунду смешался и тоже протянул руку. Ухоженные ногти. Необычное явление для полицейского. Сен-Жюст полагал, что лейтенант Венделл стрижет ногти чем-то вроде садовых ножниц.

– Сержант Виллард Деккер, мистер Блейкли, – полицейский пожал руку Сен-Жюсту так крепко, что демонстрировал либо свою силу, либо глупость. Сен-Жюст ответил на пожатие, вынудив Деккера высвободить руку и размять пальцы.

Какое ребячество с моей стороны, подумал Сен-Жюст. Но в низших слоях общества порой приходится играть в такие игры.

– Сержант, вы прибыли потому, что с мисс Симмонс едва не случилась трагедия? – спросил он, не обращая внимания на то, что Мэгги пихнула его в спину.

– Да, – Деккер наклонил белокурую голову. Действительно, он весьма недурен собой. Теперь посмотрим, так ли он хорош в действии.

Сен-Жюст ожидал, что Деккер расширит ответ, но тот все кивал и кивал. Оставалось надеяться, что его остановит либо инерция, либо гравитация, либо какая-нибудь иная сила.

– Я Мэгги Келли, – Мэгги вышла из-за спины Сен-Жюста. – Привет, Марта, – она помахала преданной ассистентке Банни. – Давно не виделись! Алекс прав, у тебя классный костюм.

– О Мэгги, привет. Лет пять не виделись, да? С тех пор, как ГиТЛЭР собирался в Денвере, – Марта улыбнулась, затем быстро отвела взгляд, когда Банни кашлянула и строго на нее посмотрела.

– Прошу нас простить, – Банни вздернула подбородок и сверкнула глазами сначала на Мэгги, потом на Сен-Жюста. – Мы хотели взять прохладительные напитки и спуститься с сержантом вниз, осмотреть бальный зал.

– Ах да, место преступления. Очень проницательно с вашей стороны, мисс Уилкинсон.

– Преступления? – Деккер вышел из ступора. – Никто не говорил о преступлении, Блейкли.

Скорее всего, несчастный случай. Это… это мнимое преступление.

– Ну, разумеется, – мягко согласился Сен-Жюст, ожидая, что Мэгги сейчас взорвется. Она просто обязана среагировать на столь невежественное заявление. Три… два…

– Мнимое? – повторила Мэгги. – Мнимые стихи с угрозами, мнимые мыши, мнимое нападение на Джанкарло, и все остальное тоже мнимое? У нас тут уже мнимое нанесение увечий, сержант.

– Мне никто не сказал. А что еще тут происходило? – спросила Банни, сверкнув глазами на Мэгги. Сен-Жюсту стало ясно, что она не хочет обсуждать что-либо, кроме инцидента на подиуме.

– Всего я не знаю, но слышала, что пропали материалы Марты…

– Ах, это. Обыкновенная забывчивость. Когда Марта вернется домой, она наверняка увидит, что забыла упаковать их. Давайте не будем портить ГиТЛЭРу репутацию, Мэгги.

Ну что ж, подумал Сен-Жюст. Эта женщина переживает за репутацию ГиТЛЭРа.

Неустрашимая Мэгги, конечно же, не сдавалась:

– А пропавшие книги? Пропавшие книги Веры?

– Простая небрежность, – объявила Банни, опять сверкнув на нее глазами.

Сен-Жюсту померещился запах курева, исходящий от нежного ушка Мэгги.

– А ковбой? А горилла? Деккер повернул к ней голову.

– Ковбой? Горилла? Банни закатила глаза:

– Ерунда, чьи-то дурацкие шутки. Это всего лишь глупый розыгрыш. А Венеру ударило током совершенно случайно. Вы здесь потому, сержант, что о расследовании попросила администрация отеля.

– Что ж, мои аплодисменты отелю, – сказала Мэгги. – Они, видимо, ожидают, что ты подашь на них в суд, Вера.

– В суд? Зачем мне это? – Венера сдавленно усмехнулась. – Солнышко, во-первых, пострадает имидж ГиТЛЭРа, а во-вторых, не могу же я платить за такого рода рекламу.

– Ладно, все ясно. Никто из вас не принимает это всерьез, – презрительно заявила Мэгги, поворачиваясь к Сен-Жюсту. – Пойду позвоню Стиву.

– Вот это я вряд ли выдержу, – Сен-Жюст выпрямился. – Сержант, вы случайно не знакомы с другом мисс Келли? Лев-тенантом Стивом Венделлом?

– Лев? А, вы хотели сказать – лейтенантом… Нет. Я такого не знаю. Он из Южного Манхэттена?

– Из Северного, – процедила Мэгги.

– Тогда он не приедет. Мы – в Южном Манхэттене. Видите ли, есть Северный Манхэттен и есть Южный Манхэттен. В Северном Манхэттене…

– Да, сержант, – прервал его Сен-Жюст. – Даже наши немощные умы способны справиться с такой сложной логикой: либо Север, либо Юг. Какая жалость, Мэгги. Так хотелось увидеть бодрое сияющее лицо нашего доблестного лев-тенанта.

– Заткнись, Алекс, – фыркнула Мэгги, взяв его под руку. – Извините, мы уходим. Вера, я рада, что ты не пострадала.

– Спасибо, Мэгги, – сказала Венера. – Кстати, мне кажется, вам будет интересно узнать, что завтра утром состоится обзор новостей конференции. Ну, не совсем обзор. Местное отделение ГиТЛЭРа и так собиралось представить свою небольшую программу. Там у них стандартный набор, наивная и скучная пикантная проза. Разрывание корсажей, хиханьки и хаханьки, вся эта чушь. Но теперь эта программа будет расширена, туда включат мнимое покушение на мою жизнь.

– Покушение на твою жизнь? Это какое же, Вера? Или у тебя с головой не в порядке? Если Банни права, то это случайность. Тебя просто ударило током.

– Да, – горделиво сказала Венера, – так что теперь у меня, возможно, будет интервью в «Тудэй». Я уже говорила, такую рекламу не купишь. Верни это понравится. Ну, пока, – она помахала Мэгги пальцами, снова взяла под руку Деккера и проследовала с ним в бар.

– Я сама ее убью. То-то будет реклама, – Мэгги сверлила взглядом удаляющуюся спину Венеры.

– Согласен. Волос долог, да ум короток – это о ней. Однако она удивительно практична в том, что имеет отношение к ее карьере. Ты ведь не собираешься притащить сюда своего лев-тенанта, не так ли, Мэгги?

– Да… Нет… Не знаю, – она посмотрела на него снизу вверх. – Думаешь, надо?

– Мое сокровище, я не стал бы просить тебя призывать высокочтимого Стива Венделла, даже если загорится мой шейный платок, а у него будет последняя капля воды на всем Манхэттене, как Северном, так и Южном.

– Вот как? Ну, тогда я звоню ему. Прямо сейчас поднимусь и позвоню.

Прекрасно, удовлетворенно подумал Сен-Жюст.

Ведь необходимость самому обратиться за помощью к этому человеку могла бы ввергнуть его в пучину отчаяния.

– Я скоро приду, Мэгги, – крикнул он ей вслед. – Помни, сегодня в девять тридцать конкурс костюмов.

Не оглядываясь, она небрежно махнула рукой. Если перевести в слова этот жест, то могло бы получиться следующее: «Подумаешь, важность. Оно мне надо?»

Как же он обожает эту чудесную женщину…

– Тук-тук и все такое, – произнес Стерлинг, скребясь в дверь спальни. – Мэгги, ты там жива?

Мэгги бросилась в ванную, затушила окурок и помахала руками, разгоняя дым. Села на кровать, снова сорвалась с места, выхватила из платяного шкафа флакон с туалетной водой, дважды пшикнула в воздух и опять села.

– Жива, заходи, Стерлинг.

– Минут пятнадцать назад приехал Носокс, – сообщил он, входя в комнату, его обычно добродушное лицо было озадаченным. – Должен сказать, выглядит он шикарно, и все такое. Он привел… он привел друга.

– И что? – нахмурилась Мэгги.

– Ну… его зовут Джей. Только сегодня вечером его зовут Джейн. Я наконец-то понял про Рэгги и Регину Холл, но вот этого я не понимаю. Нисколечко.

Мэгги повела глазами из стороны в сторону и прикусила губу, стараясь не ухмыльнуться.

– Ладно, присядь. Ты какой-то взвинченный. Стерлинг выбрал дальний угол кровати и угнездился там, неуклюже отбросив длинные фалды жилета – того, который Мэгги описала в одной из книг и который был на Стерлинге в день появления их с Сен-Жюстом в ее квартире и жизни.

– Ты выглядишь очень мило, Стерлинг, – сказала она, стараясь сделать ему приятное. – И меня не волнует, что говорит Алекс, мне нравится этот желтый жилет.

– Спасибо, Мэгги. Я и сам к нему неравнодушен. Но насчет Джея… Джейн…

– В чем дело, Стерлинг?

– Ну, не знаю… Сен-Жюст хотел на сегодняшний вечер заменить костюм Мари-Луизы и позвонил Носоксу. Сказал, что он с каким-нибудь другом может без проблем поучаствовать в конкурсе костюмов.

– Но ведь им понадобятся входные билеты. Он не может пригласить человека с улицы. Я не возражаю, но могут возразить гестаповские билетерши.

– Понимаю. Но Сен-Жюст сказал, что представит их своими костюмерами. Ты ведь знаешь Сен-Жюста, Мэгги. Он найдет способ.

– Угу, – протянула Мэгги, стараясь не слишком давить, поскольку Стерлингу явно было что рассказать.

– Сен-Жюст надел тот костюм, в котором появился здесь. Я тоже.

– Ну да. Хороший костюм, хоть и нескромно так говорить. Ведь я сама его придумала.

– Да, и у тебя здорово получилось. Ну да, здорово, и все такое. А на субботний вечер Носокс принес ему наряд из какой-то бродвейской пьесы. Совсем не то, что я ожидал. Я ожидал атлас и бриджи до колена. Но он решил совсем по-другому.

Мэгги снова захотелось курить. Ту сигарету – первую с самого утра! – она докурила только до половины. А день был таким долгим. Она встала, вынула из шкафа сумочку и пощупала ее.

– Давай, Мэгги, – сказал Стерлинг. – Я ничего не имею против.

Она не стала ждать второго предложения. Забралась в сумочку, вытащила сигареты, зажигалку и закурила.

– Я брошу, Стерлинг, честно. Но сегодня неудачный день, чтобы завязать нюхать клей.

Сбитый с толку Стерлинг тряхнул головой.

– Прошу прощения… Нюхать клей?

– Не бери в голову, – Мэгги выпустила струю дыма. – Это фразочка из одного старого фильма. «Аэроплан». Но сейчас правда не самое подходящее время, чтобы бросать курить. Я дома попытаюсь, хорошо?

– Жаль, что ты не можешь быть как Сен-Жюст или я, Мэгги. У нас нет дурных привычек, если только ты их не опишешь. Мы не можем потолстеть, пока ты не сделаешь нас толстыми. Мы даже не можем постареть.

Мэгги отвернулась. Она знает об этом. Еще как знает.

Она очень долго не могла поверить в то, что Алекс и Стерлинг не самозванцы, а действительно ее персонажи. В этом безумном мире материализация вымышленных героев кажется почти нормальным явлением.

Стерлинг в точности соответствовал тому, что она написала о нем.

Алекс тоже соответствовал… даже более того. Он сводил с ума, увлекал ее.

Но он не состарится. Он останется здесь – если судьба позволит ему остаться – не изменившись.

Он состарится, только если она состарит его в очередной книге, а она не сделает этого. Да, он может стать немного старше, но кто захочет читать любовные романы с престарелым героем, обольщающим туго затянутых в корсеты старушек?

А она… нет, сейчас не время думать об этом. И это время никогда не наступит. Особенно учитывая, что они с Алексом никогда… никогда не могли бы… быть. Похоже на то, как Даррен столкнулся с проблемой бессмертия Саманты в «Зачарованных», но ведь она – не Даррен.

Все, довольно отклоняться от темы…

Она пристегнула к лицу улыбку и снова посмотрела на Стерлинга.

– Итак, расскажи про Носокса и Джея. Джейн.

Стерлинг кивнул, прикусив губу.

– Носокс все объяснил. У него костюм пирата. Весьма привлекательная экипировка. Облегающие полосатые штаны до колена, свободная белая рубашка, распахнутая до талии – прекрасный шелк, – и яркий красный платок на голове. Еще огромная серьга. Он выглядит превосходно. Сверкает, можно сказать, как новенькая монета.

– Да, могу себе представить, – согласилась Мэгги. В «реальной жизни» Носокс – это Эргил Носоксон, привратник в ее доме, который хочет выступать на Бродвее. Впрочем, половина Манхэттена хочет выступать на Бродвее.

Но Носокс действительно оказался талантлив. С помощью Сен-Жюста, который фактически стал его импресарио – и эта мысль до сих пор не давала Мэгги покоя, – он уже делал первые шаги, играя маленькие роли, пока не на Бродвее. Последний раз он выступал в Секаукусе, штат Нью-Джерси.

– А Джей?

– Джейн, – поправил Стерлинг, шумно вздохнув. – Сегодня вечером это Джейн. Она играет его пленницу – английскую аристократку.

Мэгги прикусила губу. Значит, она сразу правильно поняла Стерлинга. Этот парень – трансвестит. Ну, это его дело. То есть ее. Неважно.

– Как она выглядит?

– В том-то и дело, Мэгги. Он… он красивый. Довольно высокий для женщины, но красивый. Светлые волосы, голубые глаза, и он – то есть она – очень изящна. Ей прекрасно подходит веер.

– Судя по всему, будет забавно. Возможно, вечер еще не совсем потерян, – Мэгги раздавила сигарету в пепельнице, прихваченной из коридора. – А что, Алекс уже готов?

– Не совсем. Джейн помогает ему выбрать шейный платок. Они уже перебрали четыре штуки, но ты ведь знаешь Сен-Жюста. Ему нужно достичь полного совершенства!

– И где они взяли эти шейные платки?

– Понятия не имею, – Стерлинг торопливо шагнул к двери, чтобы распахнуть ее перед Мэгги. – Ты же знаешь, он способен достать что угодно.

– Да, есть такое, – ответила Мэгги, заходя в гостиную. – Ого! Мари-Луиза, ты потрясающе выглядишь!

– Носокс называет меня Принцессой всех времен года. Прикольно, да? Говорит, это из какого-то старого телешоу. Эти геи такие, все на свете знают. Они с Джеем сыграли в массовке – так они это назвали – в «Цыганах». Я от них тащусь, а Джей – просто кукла. Как думаешь, я смогу его исправить?

– Ты меня спрашиваешь? Да откуда мне знать, черт побери!

Мари-Луиза фыркнула:

– Ну, как тебе сказать… Я заметила, что ты все время это делаешь с Виком.

Мэгги отступила на два шага.

– Ты… ты думаешь, Алекс – гей?

– Ага, он такой же гей, как я Брюс Уиллис.

Бедный Алекс. Она ведь сотворила его настоящим английским джентльменом. А попал он в мир поколения «Зажигай, чувиха».

– Думай что хочешь, Мари-Луиза, – махнула рукой Мэгги.

– Я всегда думаю что хочу. Вик в той комнате, занимается своим сортиром. Он так это называет, честное слово. Ну чем не гей?

– Занят своим туалетом, Мари-Луиза, – поправила Мэгги, стараясь не рассмеяться. – Он англичанин. Они пользуются другими словами. Он хотел сказать, что наряжается, вот и все. Кстати о нарядах – еще раз скажу, что ты классно выглядишь.

Мари-Луиза раскинула руки и крутнулась вокруг себя, так что бахрома короткой белой замшевой юбки, расшитой бисером, взметнулась и снова упала ей на колени. Помимо юбки, наряд индейской принцессы состоял из короткого белого замшевого жилета, тоже расшитого бисером и зашнурованного на ее обнаженной груди. Вот жилет мог быть и поскромнее, или же она собиралась демонстрировать не только костюм.

Белые замшевые мокасины, черный парик, расчесанный на пробор, длинная толстая коса, расшитая бисером налобная повязка с пером, приколотым сзади, на поясе – маленький нож в ножнах и по нескольку браслетов на запястьях. В пупке сверкает подвеска.

– Из какого ты племени? – спросила Мэгги.

– Носокс говорит, что Оймама. Потому что когда меня увидят, то скажут: «Ой, мама!» Клево, да?

– Точно, – согласилась Мэгги. – Старая шутка, но смешная. Вирджиния, как там у тебя дела? – обратилась она к подруге, тюкающей на ноутбуке.

– Когда я научусь разбирать твой почерк, дело пойдет быстрее. Что такое ТЗ?

– Точка зрения. Это там, где рассказ кэбмена? Вирджиния кивнула:

– Да. А что тут не так?

– То, что кэбмен появляется всего один раз. Поэтому нет смысла описывать дело с его точки зрения.

– Ясно, – сказала Вирджиния и кивнула на закрытую дверь комнаты Сен-Жюста. – Ты не представляешь, что там творится. Какая жалость, что у меня нет с собой фотоаппарата.

– Ты не хочешь сделать перерыв и пойти с нами?

– Не получится. Я почти дописала, надо закончить и отдать Берни, пока она не забыла обо мне.

– Хорошо, но потом обязательно полежи и не забудь покушать.

– Солнышко, я никогда не забываю покушать. Мэгги усмехнулась.

– Ладно, пойду посмотрю, как там Алекс. Нам скоро уходить, иначе придется ждать лифта целый час.

– Эй, погоди-ка, Мэгги. А где же твой костюм? – окликнула ее Мари-Луиза.

Мэгги окинула взглядом свое простое темно-синее облегающее платье, туфли-лодочки и любимую серебряную цепочку.

– Вот мой костюм. Я полностью выхожу из роли, буду изображать нормального человека, – она постучала в дверь комнаты Алекса и вошла. Следом за ней семенил Стерлинг. – Так, давайте быст… Что такое?

К ней подскочил Носокс, прижимая палец к губам:

– Погоди, Мэгги. Остался только шейный платок. Последний штрих!

Мэгги остановилась, вытаращив глаза. Потом до нее медленно дошло.

Она узнала одну из описанных ею сцен: мужская гардеробная, где друзья и помощники наблюдают, как создается вечерний туалет настоящего джентльмена.

На этот раз в роли друзей и помощников Сен-Жюста выступали пират в черном и «королева трансвеститов». Но это мелочи в безумном, безумном мире Мэгги.

Носокс – который, как всегда, отлично выглядел – снова отошел к окну, молитвенно сложив руки и прижав их к губам, и созерцал происходящее.

Сен-Жюст сидел на деревянном стуле, принесенном из гостиной, в безупречно белой рубашке и строгом жилете. Начищенные ботфорты сияют, воротник поднят, заслоняя волевой подбородок. Спина совершенно прямая, руки лежат на коленях, обтянутых замшей, глаза прикрыты, подбородок задран под немыслимым углом. В ожидании.

– Настоящий денди, правда? – с благоговением шепнул Стерлинг.

А за креслом Сен-Жюста стоял Джей. Джейн. Высокая и великолепная. Умей Мэгги подводить глаза хотя бы вполовину так же хорошо, она бы красилась чаще. Солнечно-желтое вечернее платье, шикарный шлейф собран в турнюр. Черные кружевные митенки до локтей, черные перья в волосах, колье с искусственными бриллиантами… На сегодняшнем балу Джейн сразит наповал любого мужчину. Настолько она… он… был прекрасен.

Стоя за спиной Сен-Жюста, Джейн осторожно развернула накрахмаленный белый хлопковый платок. Глубоко вздохнув, бережно обернула платок вокруг его шеи и закрепила спереди, так что кончики аккуратно легли на грудь Алекса.

– Вот. Что скажешь? – Джейн отступила назад с вытянутыми руками, словно охраняя свое творение.

Сен-Жюст слегка опустил подбородок, проверяя, как лежит на шее тонкая ткань. Поднял подбородок, снова опустил, потом еще немного. И, наконец, еще чуть ниже.

– Отлично! – воскликнул Носокс, отталкиваясь от стены. – Просто отлично. Три идеальные складки, как ты и хотел. А запонки совершенно отпадные.

Сен-Жюст наконец поднял голову и посмотрел в зеркало мимо Носокса.

– Ты прав. Воистину отпадные. Я восхищен, Джейн.

– Я здесь ни при чем. Просто у тебя великолепный подбородок, Алекс.

– С ума сойти! – произнесла Мэгги, когда Сен-Жюст поднялся и Джейн помогла ему надеть безупречный жакет из тончайшего синего сукна.

Его Светлости потребовалось еще несколько секунд, чтобы надеть на шею черную ленточку монокля, и он наконец повернулся к Мэгги, принимая эффектную позу.

– Да, дорогая, можешь мною любоваться. Я ослепителен, это несомненно, – заявил он, одарив ее безукоризненным поклоном: выставил вперед стройную ногу и сделал витиеватый взмах рукой. После чего снова повернулся к зеркалу. – Я несказанно рад, что вновь одет, как подобает истинному джентльмену, и стал самим собой. Достойная плата за мои попранные чувства по поводу участия в глупейшем конкурсе, лишенном всякой нравственности. Господа! Я бесконечно признателен. А теперь не могли бы вы оставить нас ненадолго?

– Само собой, – ответил Носокс и повел Джея из комнаты. – Мы подождем в гостиной. Стерлинг хочет почитать мне рэп. Он ведь пишет рэп, знаешь?

– А, рэп Стерлинга… Тебе очень повезло, Носокс. Мы сейчас к вам выйдем. – Сен-Жюст подождал, когда закроется дверь, и произнес: – Они стараются как могут, Мэгги, но я вынужден воспользоваться возможностью и вновь попросить тебя подробнее описать Кларенса, чтобы он смог наконец присоединиться к нам. Никто лучше его не сумеет начистить ботинки. А платок? Жалкое зрелище, но это лучшее, что мы смогли сделать.

– Может, хватит уже о Кларенсе? Личная прислуга на Манхэттене ни к чему.

– Джентльмен нуждается в прислуге, где бы ни находился. Я, конечно, помню, что ты беспокоишься, как закончить книгу, которую сейчас пишешь, поэтому тоже поразмыслил об этом. Я бы насладился очередной погоней в карете. Жаль только, что я не смогу воспользоваться мегафоном, поскольку…

– Слушай, замолчи, – Мэгги пошла к двери, приоткрыла ее и выглянула наружу, убедиться, что никто ничего не слышал. – Иногда ты доводишь меня до белого каления.

– Как я понимаю, ты страдаешь без сигарет. Или, напротив, поддалась искушению и от этого страдаешь еще больше. Возможно, всем нам стоит по очереди пускать клубы дыма из твоей пластиковой штуковины, чтобы не броситься в панике к ближайшему выходу. Но вернемся к нашим делам. Удалось ли тебе связаться с досточтимым лев-тенантом?

– Нет, его пейджер не отвечает, – Мэгги рухнула на стул, с которого только что встал Сен-Жюст. – Наверно, все еще занят той дурацкой слежкой. Но я оставила ему сообщение.

– О, какое счастье! Уверен, что завтра он послушно прибежит, вернее, примчится с высунутым языком.

– Отвали, Алекс. Он мне нравится.

– О вкусах не спорят, – Сен-Жюст повернулся к зеркалу, чтобы полюбоваться собой и поправить и без того идеальную прическу. – Ладно, ладно, признаю, мне он тоже нравится, – он протянул руку и помог Мэгги подняться. – Не могу сказать, что без ума от него, но у него есть некоторые достоинства. Будет интересно услышать его мнение о том, что здесь произошло за последние два дня.

– Он может отправить меня домой, – Мэгги попыталась сделать шаг назад, потому что оказалась чересчур близко к Алексу. Так близко, что чувствовала запах его одеколона. Так близко, что видела, как искрятся его синие, как у Пола Ньюмена, глаза. Так близко, что ей захотелось провести пальцем по гладко выбритой щеке молодого Клинта Иствуда. Слишком близко к губам Вэла Килмера. «Я твоя сладкая черничка».

Но она не могла двинуться с места, не могла сделать этот спасительный шаг назад. Ей мешал проклятый стул!

– А ты хотела бы? – Сен-Жюст подошел еще ближе. – Я имею в виду – уехать домой?

Мэгги опустила голову, стараясь избежать его взгляда, и увидела, что его руки ложатся ей на талию.

– Нет, я хочу все выяснить. Вера – круглая дура, но ей грозит опасность. Давай… Давай пойдем. Мы опаздываем.

Сен-Жюст наклонился к ней.

– Сегодня вечером я надеюсь собрать еще больше голосов. Поцелуй меня наудачу, Мэгги, – произнес он глубоким, низким голосом Шона Коннери в роли Джеймса Бонда. Именно так, как она это описывала.

– Что-то мне не нравится твое предложение, – тихо произнесла она, не поднимая глаз. Замечательно, строит из себя стыдливую девственницу. Хуже того, глупую и косноязычную стыдливую девственницу. Неуклюжую, занудную и жалкую. И что самое ужасное, сыплет банальностями. Мэгги подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Ну ладно. Поцелуй на удачу. Посмотрим, так ли ты хорош, как я тебя описала, красавчик.

Сен-Жюст улыбнулся, нежно и чувственно, и она чуть не оттолкнула его, пока не стало слишком поздно. Но не смогла. Вместо этого Мэгги позволила ему захватить ее губы… Именно захватить, поскольку он сделал это настойчиво, не собираясь отступать. Мужчина, абсолютно уверенный в себе и, будь он проклят, абсолютно уверенный в ней.

Мэгги обняла его за плечи – только для того, чтобы не рухнуть, когда он приоткрыл губами ее губы, дразня их языком.

Руки у нее стали ватными. Пятью секундами раньше расплавились внутренности. В горле встал комок размером с Исландию. Либидо завелось с такой силой, что подкосились ноги.

– Ну все, хватит, – задыхаясь, произнесла она, отталкивая Сен-Жюста. – Молодец, хорошо целуешься. Умница. Мамочка приколет тебе розочку. Я здорово тебя придумала. Пусть мамочка и мне приколет розочку. А теперь пойдем.

Мэгги прикрыла глаза, отвернулась и направилась к двери, надеясь, что сумеет добраться до гостиной и не выставить себя полной дурой. Потому что ей хотелось обернуться, наброситься на него, обхватить его ногами и рухнуть вместе с ним на кровать.

Нет, так далеко она не зайдет. Она слишком себя любит, чтобы испытывать серьезные чувства к мужчине, который завтра может исчезнуть.

Но, по крайней мере, теперь она точно сможет дописать десятую главу.