Текст книги "Сон"

Автор книги: Кейси Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Глава 8

Всю неделю Дженни тряслась при мысли о предстоящем в четверг посещении Центра сна в клинике на Пуэбло-стрит.

В тот вечер она торопливо вернулась домой, посмотрела новости, позвонила матери – в последнее время это случалось не часто, – а затем поднялась наверх. Дженни приняла душ, надела свитер, слаксы, а затем собрала маленькую ковровую сумку, сунув туда пижаму, толстый стеганый халат, зубную щетку, щетку для волос, немного косметики и, конечно, книгу.

Она вышла из дома ровно в восемь тридцать и прибыла к точно назначенному времени – восемь сорок пять. Центр сна находился на четвертом этаже, в прямом как стрела коридоре со множеством дверей. Она толкнула одну из них и вошла.

Сегодня, как и в прошлый раз, дежурным был Уолли де Стефано. Он поздоровался, но вместо того чтобы идти с ней в спальню, как ожидала Дженни, повел ее по коридору в кабинет врача. Дженни помедлила у дверей, увидев табличку «Бенджамин И. Бекетт».

– А где же доктор Голдстэйн? – спросила она.

– Получил работу в Рочестере, штат Миннесота. Это – большое повышение.

– Рада за него, но не за себя: опять придется иметь дело с новым человеком…

– Доктор Бекетт теперь глава клиники. Он завел здесь новые порядки впрочем, кажется, к лучшему. – Уолли улыбнулся. Это был плотно сбитый мужчина лет сорока, с носом, как у бульдога. – Присядьте, пожалуйста. Доктор примет вас через несколько минут.

Она подчинилась и села на одно из двух скромных кресел коричневой кожи, стоявших у заваленного письменного стола. На стенах висели обычные дипломы в рамках, на столе стояли фотографии жены и троих детей, на полу лежали стопки медицинских журналов с заложенными страницами. По всему было видно, что директор клиники – человек занятой.

– Хэлло, Дженни, – раздался мужской голос от дверей, – я Бен Бекетт.

Дженни встала, и доктор тепло поздоровался с ней за руку.

– Добрый вечер, доктор Бекетт…

От очков, украшавших его длинный прямой нос, спускалась тонкая серебряная цепочка, надетая на шею. Волосы у мужчины были седые, глаза бледно-голубые. Он еще раз прочел скрепленные зажимом заметки.

– Я просмотрел ваши графики.

– Мои графики?

Он кивнул и задумчиво потеребил цепочку.

– Кроме того, я говорил с доктором Хэлперн. Она считает, что ваша бессонница не только не проходит, но последние кошмары еще усилились.

– К несчастью, это так.

– В свои прежние посещения вы обсуждали с доктором Голдстэйном ваши сны?

– Мы говорили главным образом о бессоннице, но она могла вызываться множеством причин.

Он кивнул:

– Чем угодно – от стресса до пищевой аллергии. Могут сыграть роль химические загрязнения окружающей среды, перемена высоты над уровнем моря, алкоголь, наркотики… или психическая травма. Доктор Хэлперн считает, что в вашем случае виновата именно последняя.

– Да, верно.

– Сегодня мы снова протестируем вас и проверим, что изменилось со времени последнего посещения. – Он жестом пригласил Дженни следовать за ним. – Наверное, вы догадываетесь, куда мы идем?

По коридору – в уже знакомую ей спальню. Комната была уютно, почти роскошно обставлена: двухспальная кровать была покрыта голубым стеганым одеялом, на окнах висели бледно-голубые шторы, которых она раньше не видела. Под филодендроном стоял телевизор, а на тумбочке лежала стопка бестселлеров.

– Мы пытаемся создать пациенту все удобства, – сказал доктор, – хотим, чтобы он чувствовал себя как дома.

Как дома… С видеокамерой над кроватью, инфракрасным освещением и кучей проводов у кровати! Впрочем, они делали все, что могли…

– Сейчас вам нужно лечь, – сказал доктор. – Когда будете готовы, нажмете на кнопку. Придет Уолли и включит аппаратуру. А утром поговорим еще раз.

Она кивнула и посмотрела вслед высокому седовласому мужчине, который вышел и закрыл за собой дверь. В смежной со спальней ванной Дженни сняла свитер и слаксы и надела пижаму, которая позволяла разместить датчики, нужные для проведения тестов. Она вернулась в комнату, села на кровать и нажала на кнопку. Через несколько секунд вошел улыбающийся Уолли де Стефано.

– Сами знаете, миссис Остин, это потребует времени.

Насколько она помнила, около получаса.

Стоя рядом с кроватью, Уолли натер ее раствором под названием «омнипреп», который улучшал электрическую проводимость кожи, а затем – один за другим – стал подключать двенадцать электродов диаметром с монету в десять центов каждый. Они прикреплялись к ногам, лицу и животу.

Пять из них были подключены к электроэнцефалографу – сокращенно ЭЭГ, чтобы регистрировать электрическую активность мозга. Другие фиксировали движения ног, подбородка, глаз, пульс и частоту дыхания. Двенадцатый закреплялся на лбу, чтобы уменьшить электрические помехи.

Поскольку она еще не спала, главный штепсель не был включен. Это позволяло ей ходить по комнате. Через два часа она стала клевать носом, а книга в руках изрядно потяжелела. Тут вошел Уолли и молча подключил ее к системе. Проводки от электродов вели к полисомнографу, который усиливал электрические сигналы и передавал их на самописец. К воротнику ее пижамы был прикреплен микрофон, чтобы Уолли мог слышать каждый необычный звук; какой-то белый прибор включался и подавлял искажения сигнала.

Как ни нервировали Дженни все эти приспособления, в конце концов она все же уснула.

Когда женщина стремглав подскочила на кровати, часы показывали два пятнадцать. Она сумела справиться с рвавшимся наружу криком, но микрофон уловил полузадушенный звук, и через несколько секунд вошел Уолли:

– Вы в порядке?

Сердце еще колотилось, лицо и шею заливал пот.

– Пожалуй, да…

– Самописец показал резкое усиление мозговой активности, пульса и дыхания. Ясно, что вы видели сон.

– Да.

– Можете вспомнить, что вам снилось?

Дженни кивнула.

– Пауки, – с содроганием ответила она, – огромные! С мою ладонь.

О Боже, это было ужасно! Дженни неслась по джунглям, спасаясь бегством от чего-то невидимого, и угодила в толстую, клейкую паутину. Она пыталась кричать, бороться, пыталась сбросить паутину и вырваться на свободу – и в этот момент проснулась.

– Пауки, – скривив рот, повторил Уолли. – Иисусе, я ненавижу пауков!

– Я тоже. – Дженни откинулась на подушку.

– Сможете уснуть?

Она покачала головой.

– Ни на секунду. – Дженни хотелось снова оказаться на берегу. Хотелось поговорить с Дотти или, может быть, с Чарли Дентоном. Хотелось… многого, но сегодня из этого ничего не выйдет. – Наверное, мне следует принять ванну, а потом я немного почитаю.

Уолли кивнул и отключил датчики от главного разъема, позволив ей немного походить по комнате. Когда Дженни вернулась в кровать, он пришел и снова подсоединил их.

– Понятных снов!.. – пошутил де Стефано, но в его улыбке читалась тень беспокойства.

– Спасибо, Уолли!

Никогда больше ей не видеть приятных снов. А сегодня и подавно. На мгновение Дженни подумала о Джеке и вспыхнула от смущения. Боясь, что приборы Уолли вновь зарегистрируют эмоциональный пик, она достала новый бестселлер Мэри Хиггинс-Кларк и погрузилась в чтение.

* * *

Ровно в семь утра Бен Бекетт приветствовал Дженни у себя в кабинете. Она устало опустилась в кресло.

Перед ним сидела красивая женщина, выглядевшая более нежной, более хрупкой и, возможно, более ранимой, чем большинство его знакомых дам. Карие глаза с мягким блеском не могли испортить ни залегшие под ними тени, ни нездоровая, желтоватая кожа.

– Я слышал, вы провели беспокойную ночь? – спросил он.

– Боюсь, что так, доктор Бекетт.

Он уткнулся в отчет с графиками, таблицами и выводами.

– Я внимательно изучил результаты теста. Как и раньше, графики регистрируют резкий переход к стадии сна, сопровождающейся быстрыми движениями глаз, что говорит о сновидениях, но никаких физиологических нарушений не отмечают. – Он посмотрел на Дженни поверх очков. – Вы были у нашего аллерголога, доктора Уортона?

Дженни кивнула:

– Как только пришла к вам. Он не нашел у меня отклонений.

Бекетт углубился в таблицу:

– Никаких гормональных проблем, никаких хронических болезней… Остается только одно – стресс и психическая травма.

Дженни вздохнула:

– Ничего нового, доктор. Вопрос в том, что с этим делать.

Что делать? Он не раз встречался с травматической бессонницей, но с таким тяжелым случаем имел дело впервые. Бекетт заставил себя подавить приступ жалости. Это бесполезно… А вот кое-что другое попробовать можно.

– Мой предшественник, доктор Голдстэйн, отодвигал неврологию на второй план и делал упор на физиологические аспекты. Полагаю, вы следовали его предписаниям.

– Делала все, что могла, доктор Бекетт. Регулярно занималась зарядкой, никогда не ела на ночь, соблюдала диету, правильный режим дня и расслаблялась перед сном.

– А если пробуждались и не засыпали снова через пятнадцать минут…

– Я вставала и бралась за какое-нибудь дело.

Бен видел, что Дженни потеряла веру. Она перепробовала все и ни в чем не находила спасения.

– В отличие от доктора Голдстэйна моя специальность – психиатрия. Это означает, что я смотрю на вещи под несколько иным углом зрения.

Дженни подняла голову:

– Под иным углом зрения? Значит, вы хотите попробовать что-то новое?

– Ясно, что ваша бессонница вызвана стрессом и травмой. Отсюда следует вывод: если бы вы могли перестать видеть плохие сны, ваша бессонница прошла бы сама собой.

– Весьма проблематично, но не лишено логики.

– Вы когда-нибудь слышали о методе «светлых снов»?

Дженни выпрямилась и улыбнулась:

– Честно говоря, да. Упоминания об этом попадались. За последние два года я перечитала множество статей о расстройствах сна.

У Бекетта приподнялись уголки рта.

– Могу себе представить…

– Мне думается, у этого метода не так уж много сторонников. А некоторые врачи категорически отвергают его.

– Был бы метод, а противники всегда найдутся. Но вы правы: метод пробивал себе дорогу много лет, поскольку был разработан доктором по имени Виллемс Ван Эден. Этот врач занимался парапсихологией, над которой тогда смеялись все кому не лень. В последнее время эта теория получила более широкое распространение, особенно среди тех ученых, которые занимаются изучением ночных кошмаров.

– И в чем же она состоит?

Он положил авторучку на распечатку с заголовком «Дженни Остин».

– Сущность метода заключается в том, чтобы научиться управлять собой в период быстрого движения глаз. Теоретически стоит вам овладеть ходом сна, как вы сможете изменять его содержание, переделывать его по своему вкусу.

Дженни внимательно посмотрела на него.

– И никаких пауков? – с улыбкой спросила она.

Бекетт подумал о том, с какой радостью он помог бы ей! Даже в темно-коричневых слаксах и простом вязаном свитере она выглядела удивительно женственной и привлекательной. Интересно, вышла бы она замуж во второй раз?

– Никаких пауков, – повторил он, – по крайней мере теоретически. Но, как в каждой новой идее, здесь есть свои «за» и «против». Сны – вещь тонкая. Может быть, и не следует в них вмешиваться. Наука еще не знает, какова их цель. Возможно, это некое послание из подсознания. Они могут указывать на существование проблемы или предлагать способ ее решения. А то и просто снимают подспудный стресс.

Бекетт снял очки, и они повисли на цепочке.

– Учитывая ваши обстоятельства, я думаю, стоит рискнуть.

Дженни на мгновение задумалась; ее брови сошлись на переносице.

– Что от меня потребуется?

– Как ни странно, я думаю, первый шаг вы уже сделали. В противовес большинству людей вы запоминаете свои сны. Весь фокус состоит в том, чтобы проснуться внутри сна. Вы должны знать, что спите, что можете проснуться, но не просыпаетесь и управляете сновидением. – Он наклонился вперед. Например, если бы вы владели этим способом, сегодня ночью вы могли бы уклониться от паука, а затем прихлопнуть его, как муху. Таким образом, вы не испугались бы и не проснулись.

– Понимаю… – В ее милых карих глазах загорелся интерес. – А как этому научиться?

– Существует несколько книг, посвященных данному предмету. Книга Селии Грин так и называется – «Светлые сны», правда, она написана довольно давно. Есть книга Памелы Вэйнтрауб и Кейт Хэрари «Светлые сны за тридцать дней». Несколько брошюр на эту тему написал Стивен Лаберж. Наверное, в библиотеке можно найти не только эти книги, но и другие.

– Непременно попытаюсь.

Бен отодвинул кресло и поднялся:

– В данный момент это лучшее, что я могу вам предложить. Попробуйте найти эти книги, как следует познакомьтесь с предметом, а потом звоните мне и задавайте вопросы.

– А вы сами умеете это, доктор Бекетт? Умеете управлять своими снами?

– До некоторой степени. Есть другие, которые справляются с этим куда лучше.

Дженни тоже поднялась:

– Я начну сразу же, как только смогу. Затем позвоню и сообщу вам о результатах.

– Надеюсь, миссис Остин. – Доктор протянул ей руку. Дженни с улыбкой ответила на рукопожатие и направилась к выходу. Бекетт смотрел ей вслед, и ему казалось, что походка женщины стала более уверенной. Во всяком случае, он на это надеялся. Он не знал, удастся ли Дженни овладеть методом «светлых снов», но желал помочь ей всем, чем мог.

Ему и в голову не приходило, что этот метод может завести ее из огня да в полымя.

* * *

В субботу, в девять тридцать утра, Дженни стояла у окна, следя за бесконечной чередой волн с белыми барашками на гребнях. У нее мелькнула мысль: сколько раз вот так следила она за горизонтом, изучая каждую мелочь, запоминая каждую черточку! Там всегда было нечто новое, привлекавшее ее интерес, – еле заметный сдвиг в оттенке сине-зеленой воды, изменяющиеся отражения проплывающих белых облаков, появление корабля вдали…

Ее с детства манил океан. Хотя Дженни выросла вдали от побережья, в южнокалифорнийском городе Риверсайде, ее семья часто ездила к морю. Сестру Мэри-Эллен океан ничуть не привлекал, но Дженни он завораживал. Девочка любила смотреть на воду, погружать пальцы ног в песок, собирать ракушки или следить за чайкой, парящей над волнами.

Именно близость к морю заставила ее поступить в университет Сан-Диего. И по той же причине она обрадовалась предложению пойти на работу в библиотеку Санта-Барбары. Океан казался Дженни спокойным, а сейчас она особенно нуждалась в спокойствии. Было субботнее утро. Сегодняшняя ночь выдалась ужасной! Впрочем, как и вся неделя. Несколько раз звонил Говард; удивительно, но ни он, ни Дженни не упоминали имени Джека Бреннена.

Дженни согласилась увидеться с Говардом в воскресенье. Он должен был отвезти ее в церковь, а затем на семейный пикник в Такерс-Гроув. Она все бы отдала, чтобы с нетерпением предвкушать этот пикник, а не испытывать вместо этого вялость и апатию.

В пятницу ей на работу позвонила доктор Хэлперн и расспросила о ночи, проведенной в клинике, несмотря на то, что уже переговорила с Бекеттом. Она попросила перенести их встречу на вечер вторника, поскольку у ее сестры начались преждевременные роды.

Как ни странно, Дженни почувствовала облегчение.

К несчастью, прошлой ночью ей было худо, а нынешней – и того хуже.

Дженни смотрела на море и облака и пыталась не думать о своем сне. Опять пауки, на сей раз целая комната пауков! Там были и маленькие, ростом с муравья, и большие, диаметром с двадцатипятицентовую монету, и огромные, размером с руку, которых она видела раньше; у всех были мохнатые лапы, маленькие глаза бусинками и толстые черные туловища. Они были повсюду; их липкая паутина затянула все углы.

Но это было еще не самое худшее.

От воспоминания желудок Дженни сводило судорогой, слезы жгли веки и туманили глаза. О Боже милосердный, даже сейчас она не могла думать об этом!

И тем не менее она могла вспомнить все, что видела, и повторила бы каждое услышанное ею слово.

* * *

– Веди ее, Мобри. В следующий раз она крепко подумает, прежде чем тайком бегать к Чарлзу.

– Нет, миссис, пожалуйста! – Чернокожая девушка изогнулась, пытаясь вырваться из рук надсмотрщика, державшего ее за пухлые запястья. Надсмотрщик был рослым, крепко сбитым здоровяком с обветренной кожей и длинными темно-каштановыми волосами. На нем были штаны цвета хаки, белая полотняная рубашка с короткими рукавами и хорошо начищенные рабочие ботинки на толстой подошве. На руках мужчины бугрились мускулы, и удержать девушку ему не стоило никакого труда. – Миссис, пожалуйста… Я клянусь, мы ничего не делали.

– Может, ты поклянешься, что и с Мобри не спала?

Девушка застыла на месте; голова надсмотрщика повернулась к ней, как на шарнире. Глаза его были посажены слишком близко, тонкие губы покрыты болячками. В мужчине не было ничего притягательного, кроме мощного тела.

– Это было давным-давно, – сипло сказал он. – Вы знаете, что это ничего не значит.

– А Чарлз? – спросила она девушку. – Он тоже ничего не значит?

– Но я не…

– Я видела тебя, Бирина, – холодно улыбнулась она, – но после сегодняшнего урока ты этого не сделаешь.

Девушка начала дрожать.

– Мобри! – Одного слова хватило, чтобы он двинулся вперед, таща девушку за собой.

Черноволосая женщина открыла скрипучую деревянную дверь в сарай и осторожно придержала свои юбки абрикосового цвета.

– Не-е-е-т! – завизжала негритянка, цепляясь за косяк и упираясь изо всех сил. – Не пойду! Там пауки! Не…

Мобри втолкнул ее в сарай и захлопнул дверь.

На мгновение настала тишина, а потом раздались вопли. Один за другим, все более неистовые, все более истерические; казалось, они вырывались из трухлявого дерева, пронзали горячий влажный воздух и зловещим эхом улетали на поляну.

Женщина следила за надсмотрщиком, и улыбка кривила ее плотоядные рубиновые губы.

– Что-то мне душновато, Мобри. Может, пойдем куда-нибудь в более прохладное место и приляжем? Ты ведь с удовольствием, правда?

Надсмотрщик неуверенно шагнул к ней.

– Да, конечно, – тихо сказал он.

Женщина положила ладонь на его руку, и они зашагали вперед.

– А как быть с девушкой? – спросил Мобри, оглядываясь на сарай, из которого все еще доносились крики.

– С какой девушкой? – спросила женщина и вдруг начала хохотать… ***

Только стук в дверь помог Дженни наконец освободиться от этих страшных воспоминаний. О Боже, здесь Джек, а она плачет… Дженни вытерла щеки тыльной стороной ладони, но настойчивый стук в дверь продолжался. Она открыла дверь и отвернулась, надеясь, что Джек ничего не заметит.

– Дженни…

Она вытерла остатки слез и заставила себя улыбнуться, однако ресницы остались мокрыми и блестящими.

– Я видел вас в окно, но вы не отвечали на стук. – Бреннен шагнул ближе. – Похоже, вы плакали. Черт возьми, что случилось?

– Ничего, Джек. Все нормально. – Она попыталась улыбнуться естественнее, но нижняя губа продолжала дрожать.

– Не вижу ничего нормального. С вами все в порядке?

Она не ожидала сочувствия. Тем более от такого мужчины, как Джек. Но в его синих глазах бушевало пламя, а на смуглой щеке дергался мускул.

Дженни хотела солгать, сказать ему, что все отлично, что она в полном порядке, но у нее вырвались совсем детские всхлипывания.

Он инстинктивно потянулся к ней. Имя Дженни тихо слетело с его губ. Возможно, именно поэтому она оказалась в его объятиях, именно поэтому прижалась к его щеке. И именно поэтому снова заплакала, как будто с нее сняли заклятие.

Джек все еще обнимал ее.

– Все хорошо, маленькая… Все будет нормально. – Они по-прежнему стояли: Дженни плакала у него на плече, а мозолистая рука Джека нежно гладила ее по голове. Она вела себя как последняя дура, но не могла остановиться; как ни странно, присутствие Джека только подхлестывало ее.

Когда плач наконец прекратился, Джек вынул из заднего кармана поношенных джинсов белый носовой платок и протянул ей.

– Может, расскажете, что произошло?

Дженни вытерла глаза и высморкалась.

– О Боже, я чувствую себя полной идиоткой!..

– Снова дурные сны, верно? Чарли говорил, что вы приходили к нему, – Вы не сердитесь?

– Конечно, нет! Если вы подружились с Чарли Денто-ном, то хорошо сделали. Чарли не дурак. Может быть, ему даже удастся помочь вам.

– Я уже поняла это… – Она с тяжелым вздохом отвернулась и посмотрела в окно. – Они очень страшные, Джек! Я пытаюсь научиться управлять ими. Так посоветовал мне доктор Бекетт, но я только начала и пока не добилась успеха. А сегодня ночью было самое ужасное… – Дженни зябко обхватила себя руками и поежилась, пытаясь стряхнуть напряжение. – Я… я просмотрела формуляры того, что читала на работе, как советовали вы с Чарли, но не нашла ни малейшей связи. Я не ощущаю, что видела или где-то читала это, сны похожи на реальность. И хуже всего мне бывает, когда они кончаются. Я чувствую себя так, словно умираю. Все тело болит…

Джек бережно повернул ее лицом к себе:

– Этот последний сон… Вы хотели рассказать его.

Дженни посмотрела в самые синие на свете глаза, и ее боль тут же вернулась.

– Едва ли. Больше всего я хотела бы его забыть.

Кончиком большого пальца Джек стер с ее щек следы слез.

– Если вы поверите и дадите мне такую возможность, клянусь, я помогу вам забыть его. Поедем в холмы, остановимся в Колд-Спрингс… Я знаю тихое местечко на берегу реки, где можно вкусно поесть. Вы не представляете себе, до чего там красиво! – Джек улыбнулся, и владевшее ею напряжение слегка ослабло. – Обещаю не пугать вас.

Даже мысль ехать на заднем сиденье мотоцикла не оттолкнула ее.

– С удовольствием. С огромным удовольствием! – Ей хотелось быть с Джеком Бренненом и хотелось уехать как можно дальше отсюда.

Джек наклонился и поцеловал ее. Прикосновение его теплых, мягких губ было легче пуха. Дженни не верилось, что он может быть таким нежным. Кто угодно, но только не Джек Бреннен. Но факт оставался фактом.

Его язык коснулся уголков ее рта, раздвинул губы и проник внутрь. По телу сразу разлилось тепло, от которого стало покалывать руки и ноги. Дженни обвила руками его шею, и Джек тесно прижал ее к себе. Поцелуй становился все крепче, тепло все сильнее, и конечности начинали гореть огнем.

Она ощущала его туго напрягшуюся мужскую плоть, мускулистую грудь и тяжелое биение сердца, которому вторило ее собственное. Дженни провела языком по нижней губе Бренне-на; затем ее язык скользнул ему в рот, и Джек охнул.

Он стал целовать Дженни так неистово, что она почувствовала неловкость. Тогда Бреннен отстранился.

– Я обещал не пугать вас, – хрипло сказал он, – но это непременно случится, если мы пробудем здесь еще несколько минут…

Дженни вспыхнула, отпустила шею Джека и сделала шаг назад, старательно отводя глаза от его оттопыренной молнии. Бреннен неловко переступил с ноги на ногу, но все осталось по-прежнему.

Дженни уперлась глазами в пол. Джек посмотрел туда же. Когда она подняла глаза, рот Бреннена окружали лукавые морщинки.

– Мне нравятся ваши ботинки!..

Ботинки. «Настоящее безумие!» – мелькнуло у нее в голове. Надо было как-то оправдываться:

– Я… я купила их вчера вечером по дороге с работы. Я подумала, что если поеду на «харлее»…

– Ага, правильно! Если собираешься куда-нибудь ехать со знакомым мотоциклистом, без пары черных кожаных ковбойских ботинок не обойтись. – Он наклонился и приподнял штанины ее джинсов. – Тем более что они с орлами…

Дженни тихонько засмеялась. Она сама не знала, что заставило ее купить эти ботинки. Разве что усталость от депрессии, усталость от собственной усталости и вновь появившегося ощущения тусклости и монотонности существования.

– Тогда мне казалось, что это хорошая мысль.

Джек обхватил ее лицо ладонями, наклонился и снова поцеловал.

– Мысль просто замечательная! – Он повернул Дженни к двери. – Куртку взяли?

– Сейчас! – Она схватила голубую нейлоновую ветровку и собрала волосы в конский хвост. Все было готово.

– Тогда вперед.

Они заперли дверь и вышли на улицу.

У тротуара стоял мощный, стремительный, отделанный хромом, вызывающе расписанный мотоцикл, и у Дженни захватило дух. А ведь именно этого и следовало ожидать.

При виде оранжево-красных языков пламени, изображенных на баке для горючего, ей захотелось улыбнуться и одновременно убежать. О небо, что ей делать с таким человеком, как Джек Бреннен? Ради Бога, она же библиотекарь, уважаемый член общества, образованная женщина, вдова крупного бизнесмена! Ей нельзя ездить с парнем в черной кожаной куртке на заднем сиденье раскрашенного огненными языками мотоцикла!

Если бы Джек промедлил, Дженни повернулась и ушла бы в дом. Однако он перекинул через мотоцикл длинную ногу, протянул ей гладкий белый шлем и расстегнул ремень своего собственного – черного, с изображенной впереди ядовито-пурпурной пантерой.

– Единственное, что от вас требуется, это быть со мной одним целым, а не сопротивляться. При поворотах наклоняйтесь в ту же сторону, что и я, но не в обратную. Это вы сумеете?

– Попытаюсь… – Она смерила мотоцикл взглядом и закусила нижнюю губу. – А что случится, если я забуду?

И снова на лице Джека мелькнула обезоруживающая улыбка:

– Не думайте, мы не разобьемся. Просто немножко тряхнет.

У Дженни слегка отлегло от сердца. Она храбро надела шлем и затянула ремешок у подбородка. Джек тщательно проверил ее экипировку, затем нахлобучил свой шлем и велел ей садиться.

Тяжело вздохнув и отбросив прочь сомнения, Дженни устроилась на мягком черном кожаном сиденье, поставила сверкающие новые ботинки на подножки и обхватила Джека за талию. Женщина была готова к головокружительной гонке, но не к удару тока, пронзившему ее в тот момент, когда грудь прикоснулась к мускулистой мужской спине. Во рту сразу пересохло, сердце заколотилось в груди.

– Уселись? – спросил он.

– Д-да…

Но в голове крутилась только одна мысль: как широки его плечи по сравнению с талией, как узки и мощны ягодицы под поношенными голубыми «ливайсами», какой он сильный и упругий… Ошибки быть не могло: ее охватило желание. Это чувство было таким новым, таким возбуждающим, что на мгновение она не поверила себе.

Секс с Биллом был приятной супружеской обязанностью. То, что она испытывала к Джеку, было исполнено ошеломляющего, захватывающего жара.

Он приподнял ногу и опустил ее на стартер. Мотор зарычал, и в Дженни зашевелился страх.

– Держитесь! – сказал Джек, но в этом предупреждении не было нужды. Она вцепилась в Бреннена так, что не знала, сможет ли он дышать.