Текст книги "Золотые крылья и красивые вещи (ЛП)"

Автор книги: Кейли Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Однажды ты сказала мне, что свистела каждый раз, когда заходила в сарай, почему ты не сделала этого сейчас?

Не могу поверить, что он помнит, как я ему это говорила. В то время я даже не была уверена, что он слушает мои рассказы о привычке, которую я переняла от отца.

– Какой в этом смысл, если я знаю, что он ушел? Когда я знаю, что ответа не будет?

Уголок рта Астора приподнимается в тени улыбки.

– Рассмеши меня.

Мои брови хмурятся, когда я хмурюсь, глядя на него.

– Для тебя это какая-то больная игра? Если так, то мне не весело, Астор.

На это он качает головой.

– Просто сделай это, Инди.

Я неохотно облизываю нижнюю губу и втягиваю в легкие воздух. Я выросла, слушая этот свист, не важно, сколько времени пройдет, это звук, который я всегда смогу воссоздать. Я почти уверена, что освоила его еще до того, как научилась произносить большинство слов.

Звук эхом разносится по огромному пространству и раненым кусочкам моей души. Мое сердце разбивается еще сильнее, когда нас неожиданно встречает оглушительная тишина.

– Видишь? – я фыркаю, слезы наворачиваются на глаза. – Совершенно бессмысленное занятие…

Шум, который я действительно никогда не думала, что услышу снова, заставил весь мой мир остановиться, а сердце болезненно колотилось о грудную клетку. Ржание тише обычного, но я все равно знаю, что оно принадлежит ему. Я бы узнала это где угодно. Независимо от того, насколько оно могло измениться или отличаться, я все равно могла выделить его из толпы сотен.

Я не могу сдержать сдавленное рыдание.

– Он здесь?

Астор нежно обхватывает обе стороны моего лица и большими пальцами вытирает каскад слез. Его следующие слова – это те, которыми я буду дорожить всю оставшуюся жизнь.

– Он здесь, детка.

22

Астор

Сдавленный звук, который она издает, похож на звук боли, когда мы приближаемся к его стойлу, но я знаю другое. Это полное и абсолютное облегчение. Это момент, за который она так упорно боролась. Воссоединение, которое казалось практически невозможным, наконец-то наступило, и этого эмоционального события достаточно, чтобы потрясающе красивое лицо Инди разлетелось на миллион кусочков при виде ее любимой лошади.

Руки Инди закрывают ее лицо, и она без извинений плачет в них. От этого зрелища у меня болит недоступное место в грудине. Никогда за свои сорок два года жизни я не испытывал такого ощущения. Не раньше нее. Моя Инди.

Движением, которое шокирующе кажется мне второй натурой, как будто я всегда так делал, я протягиваю руку и притягиваю ее к себе. Она не борется со мной, на самом деле, как только она касается моей груди, она растворяется во мне. Я держу ее, успокаивая руками ее спину, пока она плачет до последней слезы, которую только способно произвести ее тело. Я не могу заставить себя беспокоиться о том, что ее слезы и макияж испачкают мою светло-серую классическую рубашку.

– Все в порядке, красотка, ты у меня есть, – шепчу я ей свое заверение, свое обещание.

Мы стоим так несколько минут, прежде чем она, наконец, судорожно вздохнет и отступит назад. Янтарные глаза с красной оправой смотрят на меня, в них ярко мерцает благоговение и благодарность.

– Ты сделал это… – начинает Инди хриплым голосом от эмоциональных американских горок за день. – Ты был таинственным донором, который спас их всех. Ты спас Юпитера.

Мне совершенно чуждо, когда меня хвалят за доброе дело. Под моей кожей возникает неприятное ощущение. Еще одна вещь, к которой я не привык.

– Я не могу честно сказать, что покупка всего стада была частью моего первоначального плана. Юпитер был моей главной и единственной заботой, но я же не мог оставить их всех там сейчас, не так ли?

Я сделал это, потому что знал, что она этого хочет, и по какой-то причине это стало моей движущей силой. Все эти отношения начались с моего желания, чтобы она доставила мне удовольствие, а теперь роли поменялись. Я хочу доставить ей удовольствие. Я хотел облегчить ее постоянное и неослабевающее беспокойство. Я хотел быть причиной того, что она больше не хмурится во сне. Просто я хотел быть причиной ее улыбки. Если уж на то пошло, то, полагаю, я не могу сказать, что все мои мотивы были бескорыстными.

– Но почему Тесса сказала, что за всем этим стоит женщина?

– Ее зовут Джулиана. Она работает в моей семье уже почти десять лет. Они отправляют ее вести дела от их имени, когда не могут или не хотят делать это сами. Время от времени мне все еще требуется ее помощь, и, поскольку у нее такое же кровоточащее сердце, как и у тебя, она была более чем счастлива сделать это за меня. Вероятно, это был приятный перерыв в ее обычных деловых отношениях. Хрен его знает, какое дерьмо она видела, работая под контролем Эмерик. Как только две недели назад мы получили подтверждение того, что Юпитер действительно находился на этом объекте, мы с тех пор занимались его освобождением.

Голова Инди недоверчиво трясется.

– Я не… я не понимаю. Ты действительно сделал все это, чтобы освободить его?

– Нет, я делала это не для него, – признаюсь я, заправляя короткие пряди ее темных волос за ухо. – Я сделал это ради тебя, красотка.

Думаю, за считанные секунды на ее лице промелькнули четыре разные эмоции, пока она обрабатывала мое признание.

– Астор, – мое имя в ее устах звучит как самая сладкая молитва, которую когда-либо слышали мои уши. – Я не знаю, чем смогу отплатить тебе за это. Я не знаю, что еще я могу тебе предложить, но я найду способ компенсировать это.

Когда я реализовал свои планы по превращению Инди в свою, я видел лишь временную схему, в которой я использовал ее до тех пор, пока не насытился. Я никогда не мог предвидеть, что окажусь здесь и буду делать что-то столь большое просто потому, что мне хотелось сделать ее счастливой так же сильно, как я жаждал ее тела. Может больше.

Мой первоначальный план сорвался, и мне нужно как можно скорее решить, что я буду делать дальше. Склоняюсь ли я к этому новому развитию или отступлю, прежде чем мы оба зайдём слишком глубоко? То, чего я хочу от нее сейчас, – это то, о чем я всегда заявлял, что не хочу ни от кого, и меня это открытие тревожит.

– На этот раз я не хочу ничего взамен, – обещаю я ей. – Ты уже дала больше, чем я когда-либо ожидал от тебя, – ее рот открывается, как будто она хочет сказать что-то еще, но лошадь, двигающаяся в стойле, отвлекает ее внимание от меня и нашего разговора.

Что, наверное, к лучшему.

Отстраняясь от меня, Инди направляется к зарешеченной двери кабинки. Ее пальцы осторожно тянут замок раздвижной двери.

– Мне разрешено войти, верно?

– Он твоя лошадь, детка. Ты можешь делать все, что захочешь, но, пожалуйста, будь осторожна. Потребовалось четыре человека, чтобы доставить его в это стойло, и ветеринару пришлось дать ему легкое успокоительное, когда он осматривал его сегодня днем.

– Ветеринар его осмотрел?

– Он сильно истощен и отчаянно нуждается в наборе веса, но он не нашел никаких телесных повреждений, кроме нескольких царапин. Вероятно, они возникли в результате драк с проводниками или другими лошадьми на территории комплекса, – Джулиана прислала мне фотографии аукционного дома внутри. В каждом стойле или штыре находилось от четырех до восьми лошадей. Их заставляли все время стоять, так как места для лежания было очень мало. – Они взяли кровь и проверят на наличие каких-либо инфекций или заболеваний, которые он мог подхватить. Мы должны получить их в ближайшие пару дней. Он рекомендовал Юпитеру какое-то время оставаться на карантине вдали от других лошадей, просто в качестве меры предосторожности.

Все тело жеребца дергается, когда Инди медленно открывает дверь.

– Привет, приятель, – приветствует Инди. – Я так чертовски скучала по тебе.

Она говорит тихим голосом и медленно двигается, приближаясь к нему. Его черные уши насторожились, и беспокойство, которое было в его темных глазах с тех пор, как мы прибыли, уменьшилось при виде его давнего компаньона.

– Мне очень жаль, что потребовалось так много времени, чтобы вернуть тебя.

Юпитер отодвигается на фут назад, чтобы увеличить расстояние между ними, но, не желая сдаваться, Инди нежно протягивает ему руку. Его ноздри раздуваются, когда он вдыхает ее знакомый запах, и на мгновение мне кажется, что он придет к ней. Ситуация меняется через долю секунды, когда уши жеребца прижимаются к его голове и он встает на задние ноги. Со шорохом копыт и злыми звуками он бросается на нее.

Я тянусь к ней как раз вовремя. Если бы я действовал хоть на секунду позже, она была бы серьезно ранена, потому что разъяренная лошадь упала прямо на то место, где она стояла. Вытащив Инди из кабинки и благополучно за собой, я захлопываю раздвижную дверь как раз в тот момент, когда Юпитер снова бросается к нам.

– Черт, – бормочу я себе под нос.

Глаза Инди мечутся то на меня, то на Юпитера, на лице ее выражение полного ужаса.

– Я знала, что ему понадобится время, чтобы выздороветь, но по какой-то причине я не думала, что все будет так плохо. Он не подпускает меня к себе. Он больше мне не доверяет.

Радость от их воссоединения официально прошла, и на ее месте появляется беспокойство.

– Он травмирован. Просто это займет время, – я пытаюсь успокоить ее, хотя мои собственные сомнения усиливаются. Это не вариант, но часть меня, подпитываемая новым желанием обеспечить ее безопасность, требует, чтобы я приказал ей держаться подальше от животного. Я знаю, что это не сработает, потому что, если бы кто-то спросил меня об этом с моим орлом, я бы рассмеялся им в лицо. – Когда-то ты оправдала его доверие, Инди. Ты заработаешь это снова.

Ее рука потирает бледное лицо, и она шагает передо мной. Размазанный макияж под ее глазами даже не может полностью скрыть образующиеся темные круги, но мне и не нужны они, чтобы сказать, насколько она устала. Я вижу это в ее глазах: яркая энергия, которая обычно в них сидит, потускнела. Ей нужен отдых.

– Давай отвезем тебя домой, чтобы я мог уложить тебя спать. Тебе нужно отоспаться за этот день.

Ее голова тут же трясется, а подбородок упрямо поднимается.

– Нет, не сейчас. Я не хочу его оставлять.

– Ты можешь вернуться завтра или в любое время, когда захочешь. Дома тебя ждет собственный код доступа и ключ-карта, но тебе нужно поспать, а ему нужно время, чтобы адаптироваться к новому окружению. Дай ему немного успокоиться, прежде чем ты снова попытаешься с ним поработать.

– Может быть, мы сможем остаться еще на часик, – пытается торговаться она, как будто я тот, с кем можно договориться. Можно подумать, она уже поняла это обо мне.

– Прошу прощения, если у тебя сложилось впечатление, что это подлежит дальнейшему обсуждению. Итак, позволь мне перефразировать, чтобы устранить любую путаницу. Мы идем домой, чтобы ты могла немного отдохнуть. Ты либо можешь выйти из этого сарая на своих двоих, либо я тебя вынесу. В любом случае, ты уходишь прямо сейчас.

Она стоит там, как будто действительно обдумывает свои варианты. Устав ждать, я наклоняюсь вперед и готовлюсь перетащить ее через плечо, но она отступает на несколько футов назад и вытягивает руку так, будто этого будет достаточно, чтобы удержать меня на расстоянии.

– Прекрасно, – несчастно рычит Инди, с очаровательным и жалким выражением на лице. – Ты победил.

– Я всегда это делаю.

23

Астор

Когда я вернулся, ее не было дома, что неудивительно, ведь каждую свободную минуту Инди в своем и без того напряженном графике теперь проводит в сарае. Прошло три недели с тех пор, как Юпитер был возвращен ей, и большую часть этих дней я приходил домой в пустой дом. Можно подумать, прожив в одиночестве много лет, я привыкну к тишине и одиночеству. Вместо этого мне хочется услышать тихую музыку, которую она слушает, когда учится, или звук ее смеха. В доме слишком тихо, когда ее нет.

Но больше всего я скучаю по тому, как я вошел в парадную дверь и не встретил ее улыбку. В моей жизни было очень мало людей, которые были бы искренне рады видеть, как я вхожу в комнату. Инди – исключение. Даже в полусонном и измученном состоянии, утром на ее губах появляется легкая улыбка, когда она впервые переворачивается и находит меня рядом с собой.

Когда Инди переехала в мой дом, я думал, что смогу сохранить свое пространство, а ей будет предоставлено свое. Мне никогда не приходило в голову делить с ней постель, но где-то по пути я перестал покидать ее спальню после того, как по ночам опустошал ее тело. Это изменение произошло само по себе, и нам еще предстоит это признать. Это просто еще один признак того, что я, возможно, подошёл слишком близко и привык к ее присутствию.

Я продолжаю говорить себе, что мне нужно добиться большего, что мне нужно укрепить наши границы и придерживаться первоначальной договоренности, достигнутой между нами, но затем я иду и творю такую ерунду.

Здесь Инди держит свой телефон в беззвучном режиме, чтобы его звук не напугал ее все еще нестабильную и непредсказуемую чистокровную лошадь. Уже далеко за одиннадцать вечера, и все мои звонки остались без ответа. Это последний раз, когда она останавливалась в сарае, и это, в сочетании с тем фактом, что мы должны были сегодня ужинать вместе, заставило меня поехать сюда. Я говорю себе, что нахожусь здесь только потому, что хочу проверить ее самочувствие, а не по другой немного тревожной причине – я жажду ее общества.

Две недели назад она вернулась домой с порезанными руками и коленями. Судя по всему, Юпитер снова напал на нее, и она упала, когда попыталась уйти с его дороги. Инди отмахнулась от этого, как будто это не имело большого значения, но это не помешало мне попросить ее работать с лошадью только в присутствии кого-то еще. Эти поздние ночи, когда она одна в сарае, ставят ее в уязвимое положение. Если бы она получила серьёзную травму, могли бы пройти часы, прежде чем кто-нибудь её найдёт.

В манере, свойственной Инди, она полностью проигнорировала мое предложение и сказала: «ты милый». Затем она нежно поцеловала меня в губы, прежде чем уйти.

Лошади поворачивают головы, чтобы посмотреть на меня, когда я прохожу мимо их стойл на пути к самому последнему. Во всем сарае тихо, и нигде нет никаких признаков Инди, но я знаю, что она все еще здесь, потому что машина, которую я ей одолжил, припаркована перед домом. В конце концов я послал кого-то обратно, чтобы забрать ее, но, внимательно осмотрев эту коробку с дерьмом, я решил, что она больше не будет на ней ездить. Ее приборная панель загорается, как в Рождество, когда она включает эту чертову штуку, каждый датчик светится ярко.

Остановившись у стойла, я наблюдаю за черной лошадью внутри. Он уже набрал некоторый вес, но ему еще есть над чем работать. Его анализы крови оказались чистыми, а царапины заросли. Сейчас больше всего нуждаются в лечении его психические травмы.

Не найдя ее у его кабинки, я собираюсь обыскать арену и раздевальню, когда ее мягкий голос внезапно произносит мое имя.

– Астор? – это всего лишь шепот, и мне потребовалась минута, чтобы понять, что он действительно доносится из кабинки.

Не спуская глаз с враждебной лошади, я осторожно открываю раздвижную дверь и заглядываю внутрь. И действительно, Инди сидит на покрытом деревянной стружкой полу кабинки, прижавшись спиной к стене. Ее голова наклоняется в мою сторону и дарит мне ту улыбку, которой я жаждал весь день.

– Привет.

Я остаюсь на месте, не осмеливаясь приблизиться к паре. Достаточно одного неверного движения, чтобы напугать животное.

– Какого черта ты там делаешь?

– Я заставляю Юпитера снова ко мне привыкнуть, – объясняет она. – Я надеюсь, что если я продолжу в том же духе, он вспомнит, что я не представляю для него угрозы, и тогда придет ко мне. Для него это слишком, когда я подхожу к нему, поэтому я кладу мяч на его площадку, – она со стоном прислоняется головой к стене кабинки. – И это чертовски скучно.

Ее новая тактика кажется мне логичной, но все равно не могу не спросить:

– Как долго ты там сидишь?

Инди пожимает плечами.

– Не уверена, я оставила телефон в сумке, но знаю, что прошло достаточно времени, чтобы моя задница онемела, – она ерзает на месте, на ее лице появляется гримаса.

– Уже почти полночь, а это значит, что если ты не планируешь спать на стружках, как какой-нибудь скотный зверь, тебе пора пойти со мной домой.

Она секунду смотрит на свою лошадь, прежде чем вздохнуть.

– Да, ты, наверное, прав.

– Я знаю, что это так.

Несмотря на все это, Инди не отрывалась от преподавания, и только на прошлой неделе у нее были промежуточные тесты. В сутках едва хватает часов на все, чего она пытается достичь, но каким-то образом ей все равно удается все это сделать. Она такая цепкая штучка.

Медленными размеренными движениями Инди поднимается с пола. Темные, настороженные глаза Юпитера наблюдают за ней, и его тело напрягается, как будто он готов действовать, если она осмелится подойти слишком близко. Она ведет себя смело, но его новое поведение разбивает ей сердце. Я предложил нанять другого тренера, чтобы помочь ему работать с ним, но Инди полна решимости делать это сама, периодически получая помощь от Тессы. Она не доверяет никому из моего окружения, и я не могу сказать, что виню ее.

Закрыв за собой дверь кабинки, она обращает свое внимание на меня.

– Привет, – здоровается она снова, как будто мы еще не обменялись любезностями, но я не возражаю, поскольку на этот раз она сопровождает свое приветствие нежным поцелуем.

– Привет, – отвечаю я, повторяя ее тихий шепот, когда ее руки обвивают мою шею в свободных объятиях. Большие янтарные глаза того же цвета, что и мой любимый скотч, изучают мое лицо. Я не уверен, что она ищет, но, кажется, она находит это, потому что наклоняется и снова целует меня.

То, что начинается как нежное приветствие, быстро превращается во что-то совершенно другое. Это неудивительно, поскольку Инди Ривертон, похоже, оказывает на меня такое влияние. Мое желание заполучить ее – взять ее до тех пор, пока она не назовет мое имя и только мое имя – началось в первый же вечер, когда Каллан познакомил ее со мной. С одного взгляда я понял, что хочу назвать ее своей. Это чувство только усилилось и выросло с тех пор, как началась наша договоренность. Я ожидал, что через некоторое время оно начнет уменьшаться, особенно после того, как она переехала ко мне. По моему опыту, слишком много времени, проведенного с кем-то, – это самый быстрый способ устать от него. Но в Инди дело обстоит иначе. Того, что мы имеем сейчас, по-прежнему недостаточно.

Мои руки сжимают нежные изгибы Инди, когда ее губы приоткрываются для меня и ее язык скользит по моему. Она цепляется за меня, впивается ногтями и царапает мою шею и плечи, пока я пожираю ее рот. Достаточно одного ее жалобного стона, чтобы мой член заболел по ней. Сегодня утром я только занялся ее киской, но неукротимая потребность, горящая в моих венах, заставляет меня думать иначе.

Словно мужчина, жаждущий ее прикосновений, ее тела, я держу ее за бедра и прижимая к себе. Каблуки ее кожаных ботинок для верховой езды впиваются в мою поясницу, а лишние дюймы, которые я ей предоставил, позволяют ей провести пальцами по моим волосам. Я узнал, что она любит это делать, и мне нравится легкая боль, когда она дергает пряди.

– Ты мне нужен, – умоляет она мне в губы. – Трахни меня.

Продвигая нас вперед, я прижимаю ее к каменной стене рядом с стойлом Юпитера. Инди издает тихий задыхающийся звук, когда ее спина сталкивается с неровной поверхностью. Используя стену, чтобы поддержать часть ее веса и удержать ее на месте, я отпускаю одну руку с ее бедра, чтобы схватить ею ее горло. Когда мы впервые начали все это, на ее лице должно было появиться испуганное выражение. Теперь коварная ухмылка появляется на ее опухших губах, а в глазах горит яркий огонь.

Я хорошо обучил свою красавицу. Теперь она жаждет моих грубых прикосновений.

Я оказываю достаточное давление, чтобы донести свою точку зрения, но недостаточно, чтобы затруднить ее дыхание.

– Ты бы сейчас не предъявляла мне требований, не так ли, Инди?

Я наклоняюсь ближе, проводя носом по ее челюсти.

– Ты, должно быть, перепутала наши роли, потому что это не твоя работа. Это моя. Я единственный здесь, кто отдает чертовы приказы.

– Тогда дай мне немного, – разочарованно рычит Инди. – Скажи мне, чего ты от меня хочешь. Я сделаю все, что ты попросишь, если это закончится тем, что я кончу на твой член.

Ровно через пять секунд ко мне приходит идея, и я точно знаю, чего хочу от нее сегодня вечером.

– Садись в машину и езжай прямо домой. Я скоро встречусь с тобой там.

Смятение отражается на ее полных вожделения чертах.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? Ты не можешь быть серьезным.

– Разве я не такой? – я прикусываю ее нахмуренную нижнюю губу. – Когда я вернусь домой, я хочу найти тебя обнаженной и готовой в моей постели.

– В твоей кровати? – я еще не предоставил ей доступ к своим владениям, но мне вдруг захотелось почувствовать ее сладкий аромат на своих простынях.

– Да. Теперь иди, – прежде чем присоединиться к ней, мне нужно кое-что, и, к счастью, я могу найти их обе здесь, в кладовой. Все остальное уже дома ждет нас.

24

Астор

Как я и просил, я нахожу Инди обнаженной, лежащей на животе поперек моей кровати. Единственный свет в комнате исходит от приоткрытой двери ванной и синего света ее мобильного телефона. Когда ее взгляд отрывается от экрана и обнаруживает, что я стою в дверном проеме, очаровательное покачивание ее ног прекращается, и непринужденная атмосфера вокруг нее превращается в туман.

Правильно, красотка, я иду за тобой.

Пробираясь в комнату неторопливым шагом, я размышляю над одним из наших первых настоящих разговоров.

– Однажды я сказал тебе, что если ты обнаружишь, что мотивирует человека, ты сможешь научить его делать что угодно. Помнишь, когда я это сказал?

В слабом свете ее телефона я вижу, как приоткрываются ее губы, когда она делает небольшой вдох.

– Я помню.

Вытаскивая из кармана сине-серебряный шелковый галстук, который я нашел в машине, я обматываю его вокруг пальцев.

– Ты обнаружила, что тебя мотивирует, Инди?

– Да, – выдыхает она. – Ты.

Триумф. Это ощущение пронзает мое тело прямо до моего твердеющего члена. Наконец, дойдя до конца кровати, я протягиваю руку и ласкаю ее челюсть большим пальцем.

– Это моя хорошая девочка, – ее глаза закрываются, и она наклоняется к моим прикосновениям, но я отрываю их слишком рано, на ее взгляд. Надутые губы, которые она носит, почти полностью исчезают, когда я приказываю:

– Встань передо мной на колени.

Отбросив телефон в сторону, она с радостью делает то, что ее просят. Теперь, почти на уровне глаз, я не могу не наклониться для короткого, но жадного поцелуя. Инди отвечает на это с такой же страстью и энтузиазмом. Я не верю, что кто-то из нас готов к тому, что все закончится, когда я отстранюсь от нее.

– Закрой глаза.

Она вздрагивает, когда шелк впервые касается ее лица, но через секунду расслабляется, когда понимает, что я делаю.

– Тебе когда-нибудь раньше завязывали глаза? – спрашиваю я, как только закреплю повязку на ее глазах.

Ее язык высовывается наружу, облизывая нижнюю губу, прежде чем она отвечает.

– Нет.

Мой палец начинает проводить линию от ее подбородка вниз к пупку. Ее тело дрожит, и по нежной коже проступают мурашки.

– Хорошо. Это еще одна из твоих первых вещей, которую я могу назвать своей.

Я как будто иду по списку, отмечая каждый по ходу дела и запечатлевая воспоминания о себе в ее мозгу.

Бедра Инди дернулись вперед, когда мои пальцы скользят мимо ее пупка и томно по ее киске. Ее руки сгибаются по бокам, как будто она борется с искушением потянуться ко мне и еще больше убеждает меня по-настоящему прикоснуться к ней. Если она хочет прикоснуться ко мне, то сейчас у нее есть шанс, потому что скоро она не сможет этого сделать. Она больше ничего не сможет сделать, как только я приведу ее в то положение, в котором хочу.

– Черт, – стонет она, когда я дразню ее клитор.

– Если я сейчас войду в тебя пальцем, ты будешь для меня мокрой?

Ее голова судорожно кивает.

Я добавляю еще один палец и повторяю то же движение, что и раньше.

– Ты обещаешь?

– Боже, да, – шипит она. – Я всегда мокрая для тебя, Астор. Ты просто посмотри в мою сторону, и я захочу тебя.

Она делает со мной то же самое. Одна лишь мысль о ней может заставить кровь прилиться к моему члену. Это происходит во время заседаний совета директоров и за ужином, а на остальных монотонных собраниях мне приходится заставлять себя сосредоточиться на текущей задаче, а не на ней.

Мои пальцы проникают в нее и мгновенно покрываются ее влажностью, как я и предполагал.

– Моя девушка – это многое, но лгунья – нет, – я трахаю её пальцами, стараясь свернуть вперед, чтобы попасть в ту точку внутри нее, от которой у нее перехватывает дыхание. Не в силах больше сопротивляться, ее руки тянутся ко мне. Ее ногти впиваются в мое предплечье, и она умоляет меня продолжать то, что я делаю.

– Прости, что разочаровал тебя, но ты так не отделаешься. Мне просто нужно сделать тебя отчаянно мокрой и нуждающийся во мне.

Она жалобно скулит, когда я убираю пальцы от ее ядра.

– Почувствуй, как сильно твое тело хочет меня, – я провожу влажными пальцами по ее рту, рисуя ее губы с ее собственной потребностью. Не нуждаясь в дальнейших подсказках, ее язык высовывается и лакает его. Это зрелище почти заставляет меня сорваться и выбросить свой план в окно. Перевернуть ее и трахнуть вот так было бы весело, но у меня на уме гораздо большее.

Я крепко целую ее, высасывая при этом остатки ее вкуса с ее языка. Ее пальцы цепляются за меня и притягивают к себе так, что ее обнаженная грудь плотно прижимается ко мне. Я наслаждаюсь этим еще минуту, прежде чем снова оторваться от нее.

– Астор, пожалуйста, – её просьба – сладкая симфония для моих ушей.

– Я хочу, чтобы ты лежала на животе лицом к изголовью кровати, – грубо инструктирую я. Ее руки медленно приближаются к повязке на глазах. Прежде чем она успевает дотянуться до него, мои руки захватывают ее запястья и останавливают. – Это будет продолжаться до тех пор, пока я не скажу иначе. Поняла?

Она кивает головой.

– Хорошо, теперь делай, как я говорю.

Не говоря ни слова, Инди отворачивается от меня и осторожно ложится на живот. При виде ее идеальной круглой задницы у меня чесалась ладонь, хотелось оставить там след. Она бы так хорошо выглядела, прогуливаясь с ярко-красным отпечатком моей руки.

– Не двигайся, – мрачно предупреждаю я, прежде чем оставить ее там и пойти в холл, где оставил вещи, украденные из сарая. Если кто-нибудь заметит, что они пропали, они могут прислать мне чертов счет, мне плевать. Взяв их в руки, я останавливаюсь у комода и достаю черную коробку из верхнего ящика. Это ящик, который она бы узнала, если бы могла сейчас видеть.

Вернувшись к Инди, ее голова поворачивается в мою сторону, следуя за звуком моих движений. Даже не прикасаясь к ней, ее дыхание становится прерывистым. Предвкушение того, что будет дальше, уже повлияло на то, как она дышит, и это меня безмерно радует.

Мои руки скользят вверх по ее гладким бедрам, и она вздрагивает от моего легкого прикосновения.

– Держи голову и руки на кровати, но поднимись на колени, – в этом положении она не только будет выглядеть сногсшибательно, но и предоставит мне беспрепятственный доступ ко всему ее телу. И это именно то, чего я от нее хочу. Мне нужно все, что может предложить Инди Ривертон, и я возьму все, что останется.

Она делает, как ей говорят, ее идеальная задница теперь находится в воздухе для меня, и я помогаю расширить ее позицию, пока она не окажется там, где мне нужно.

– Красиво, – хвалю я. – Абсолютно красиво.

Мой комплимент сопровождается прикосновением ладони к ее ягодице. Это не настолько сложно, чтобы причинить невыносимую боль, но достаточно, чтобы сформировался идеальный красный контур моей руки. Сегодня вечером я собираюсь сделать ее похожей на мое личное произведение искусства, и эта отметка – только начало моего дизайна.

Взяв один из кусков веревки, который я нашел в сарае, я подхожу к правой стороне кровати и обвиваю его вокруг ее запястья.

– Сегодня вечером ты будешь полностью в моей власти, – предупреждаю я, затягивая узел настолько, что она не сможет вырваться из него, но при этом он не будет болезненно впиться в ее нежную кожу. – Как это звучит для тебя? Ты хочешь быть моей игрушкой, Инди?

Ее ответ звучит в виде хриплого стона.

– Всегда.

Используя красную веревку, чтобы манипулировать ее положением, я отвожу ее руку назад и обвязываю концы вокруг ее бедра. Удовлетворение расцветает при виде этого. Она не сможет пошевелить ни руками, ни ногами. Она будет вынуждена оставаться такой, какой я хочу ее. Перейдя на другую сторону кровати, я повторяю процесс.

Стоя позади нее, я рассматриваю ее прекрасно выставленную пизду. Свет из ванной и коридора давал достаточно света, чтобы я мог все рассмотреть.

Проверяя ограничители, я провожу пальцами по ее скользкому теплу, останавливаясь лишь на секунду, чтобы обвести ее клитор. Как я и ожидал, ее мышцы борются с веревками, а тело реагирует на мое прикосновение. Ее руки, отчаянно пытаясь схватить что-нибудь, беспомощно дергаются за бедро.

– Ты никуда не пойдёшь, пока я, черт возьми, не закончу с тобой, детка, – зловеще объясняю я. – Как я уже сказал, ты полностью в моей власти. Я сделаю с тобой все, что захочу, а ты воспримешь это как хорошая девочка.

Она стонет в безупречно белое одеяло под собой.

Я дразню ее отверстие, просовывая внутрь только кончик пальца, прежде чем снова втянуться.

– Слова, Инди. Я хочу услышать твои слова.

Инди судорожно вздыхает.

– Ты можешь делать все, что захочешь, пожалуйста, просто прикоснись ко мне.

Дав ей небольшую передышку, я погружаю два пальца в ее ноющую киску. Инди поворачивает голову так сильно, как только может, давая мне возможность рассмотреть ее лицо. Удовлетворенная улыбка, которую она носит, когда я трахаю ее пальцами, заставляет мой твердеющий член дергаться в брюках.

– Все, что я хочу, говоришь? Ладно, детка, давай поиграем.

Скованными движениями она изо всех сил трется о мои пальцы. Из ее горла вырываются тихие, похожие на хныканье стоны, каждый из которых разжигает огонь, пылающий в моих венах. Власть, которую эта женщина оказывает на меня, не имеет себе равных. Я не уверен, что когда-нибудь найду кого-то, кто заставит меня гореть так, как она. И я не уверен, хочу ли я найти кого-то еще. Нет, я вполне уверен, что встретил свою пару. Теперь мне просто нужно решить, что я буду с этим делать.

Желая послать ее своим языком, я падаю на колени позади нее и зарываюсь лицом в ее пизду. При первом же вялом прикосновении моего языка к ее шву все ее тело трясется, как будто в нее ударила молния.