Текст книги "Каменное сердце (СИ)"

Автор книги: Кейлет Рель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Тебя же не заметили. И в этот раз…

– Не будь такой наивной, – перебила я. – Инквизитор все знает. Ты правда думаешь, что я смогла бы притворяться и теткой, и племянницей сразу? Они уехали, оставив меня под присмотром Кресса. Как только тот немного придет в себя, моя голова полетит с плеч.

– Он не похож на злодея, – покачала головой Гленна.

– Зато я похожа. И роль прекрасного рыцаря в сияющих доспехах, убившего злую ведьму, ему понравится. Мне не сбежать. Моя казнь… Это лишь вопрос времени. Так что будь добра, не подставляйся.

– Какая же ты все-таки… – разозлилась Гленна. – Просто помоги ему! Я прошу лишь об этом.

– Как только пойму, что он и правда очарован, возьмусь за дело. Не раньше.

Гленну мой ответ не устроил. Она подскочила с кресла, скинув на пол лукошко с нитками. Их яркие катушки рассыпались по полу. Я пнула одну из них ногой, чтобы не укатилась куда-нибудь под кресло, где ее тяжелее будет найти. А Гленна металась по комнате, не обращая ни малейшего внимания на беспорядок.

Ее губы двигались, словно она вела спор с кем-то невидимым человеческому глазу. Я терпеливо ждала, когда она наконец примет решение. Гленна успокоилась лишь через несколько минут. Сев у меня в ногах, она сложила руки в молитвенном жесте.

– Пообещай, что придешь на ярмарку! – попросила она. – Там будут все деревенские, молодежь и старшие. Будет первая большая ярмарка в году, настоящая. Река уже оттаяла, скоро мимо нас поплывут корабли. А с торговцами в Злейск приходят и новости, и товары…

– Хорошо, – кивнула я. – Все равно хотела подзаработать. Нужно себе хоть подсобку отстроить.

– Нет, – покачала головой Гленна. – Ты придешь на праздник. Никакой работы. Мы будем танцевать, веселиться…

– И пытаться уличить твою бывшую подружку в страшном колдовстве, – улыбнулась я. – Поняла.

Глава 33

Вечером за мной зашел Кресс. У него за плечами был огромный сверток, в котором лежал спальный мешок. Спать на шкурах инквизитору не понравилось.

Он снова поприветствовал семью Йозефа и немного грубовато потребовал меня выдать. Я извинилась перед всеми, дала Гленне наставления по поводу упражнений для поддержания ее хрупкого здоровья и вышла к Крессу. Его угрюмое лицо говорило о многом. Например, о предстоящей ссоре.

Мы пошли к хижине. Я помалкивала, зная, что у нас обоих паршивое настроение. Взаимная неприязнь имела и свои плюсы. Наше желание разговаривать друг с другом стремилось к нулю.

Однако идти в полной тишине по Чаще было невыносимо. Кресс не выдержал первым.

– Мы не можем жить здесь и дальше.

– Отчего же? – фыркнула я. – Хорошо, уютно. Есть естественная защита от незваных гостей в виде стаи волков и лесных тварей.

– Я не хочу, – попросту сказал Кресс. – Терпеть не могу Чащу.

– А что, у тебя есть вариант получше?

Инквизитор перекинул поудобнее мешок и резко выдохнул от боли. Я закатила глаза. Ну а кто этому дураку объяснит, что после смертельных ран не стоит таскать тяжести и скакать по лесным холмам?

Точно не я. Меня Кресс даже слушать не стал бы. По одному его взгляду понятно, какого он мнения о ведьмах в целом и их методах лечения в частности.

– Чаща часто шутит над людьми. И над ведьмами тоже, – процедил сквозь зубы инквизитор. – Мне не хотелось бы однажды проснуться в другом столетии.

– Почему? Может, когда ты проснешься, всех ведьм уже уничтожат.

Кресс ничего не ответил. Я понимала, почему ему так не нравится в Чаще – не его территория. Однако менять место жительства сейчас было глупо. Даже если мне удастся продать избу среди леса какому-нибудь охотнику, вряд ли получится купить в Злейске хоть что-то приличное. Моих грошей не хватит и на маленький участочек, не то что на дом.

Поэтому я решила пока понаблюдать за ситуацией, пожить с инквизитором в тесноте. Когда совсем худо станет, пойду искать комнату в трактире. Говорят, Маришка любит всех постояльцев. И хорошо, если не в прямом смысле “любит”. Кресс-то порадуется, а мне такого ни к чему. Я нервно хихикнула.

– Давай передвинемся поближе к опушке, – внезапно предложил Кресс.

– Как, по-твоему, мы перетащим целую избу? Попросим дракона утащить ее в лапах?

– У меня есть вариант.

Я недоуменно посмотрела на инквизитора. Откуда у него жилье рядом со Злейском? Неужели он успел за это время с кем-то договориться и снять нам домик? Это было бы слишком щедро с его стороны. Перевозить ведьму из опасного мрачного леса, полного магии, поближе к цивилизации. Пусть еще скажет, что нам больше не придется часами кружить по Чаще, чтобы добраться до деревни.

Добравшись до моей избушки, мы почти синхронно разбрелись по разным углам. Инквизитор сел, судя по всему, полировать свой меч рядом с печкой. Я достала несколько лучин и принялась за работу.

Мне предстояло разобрать огненные ягоды, набранные еще месяц назад, и перетереть их в порошок. В простонародье их называли слезами Девы. Это были самые обычные плоды ландыша, которые выглядели как небольшие алые шарики.

Существовало поверье, что однажды Истле влюбилась в смертного. Он, конечно, не мог жить долго, как богиня. Увидев его смерть, Истле горько зарыдала. Она могла бы нарушить законы природы, которые сама же и создала, но решила, что это будет нечестно. Богиня никому не давала сверх того, что положено. Даже ведьмам, своим дочерям.

Слезы Истле огнем пали на землю, превратившись в плоды самого чистого и невинного цветка – ландыша.

Мама говорила, что если огненная слеза попадет в напиток человека, использующего злую магию, то лишит их сил. Всего на пару минут, но и этого бывает достаточно. Я прочитала нужный заговор, усиляя свойства порошка и ссыпала его в маленький флакон.

Когда я обернулась, Кресс смотрел на меня. Его взгляд был задумчивым. Мне показалось, в нем мелькнула толика грусти.

Глава 34

Кресс все же заставил меня переселиться. На утро он неизвестно откуда достал лошадей. На одну закинул брыкающуюся меня, на другую – мои вещи. На протестующие вопли инквизитор не обращал внимания.

– Ведьма, – улыбнулся он, – разве я спрашивал твое мнение?

– Скотина! – прошипела я. – Разве Ру говорил, что я твоя пленница?

– Пожалуешься ему, как приедет. А пока… Цыц!

И этот мужлан просто перевез меня на опушку Чащи, где обитали только лесные звери да пичуги. Ни о каких магических тварях – и травах! – речи не шло. Я могла бухтеть сколько угодно, но в одном инквизитор был прав. Чаща не обращала внимания на людей. Она меняла все вокруг на свой лад, не намереваясь кому-то вредить или помогать.

Просто однажды мы могли проснуться в другом веке или у границ Белых Садов. Такая себе перспектива.

К тому же, моя избушка была тесноватой и для одного человека. Что уж говорить о двух! И инквизитор был гораздо выше меня, шире в плечах – в общем, гора мускулов и лужица мозгов. Он попросту бился лбом о балки и постоянно задевал меня, когда проходил мимо. Каждый раз, когда мы с Крессом соприкасались, он отскакивал подальше и зыркал на меня своими темными глазищами.

Слон в посудной лавке. Не пересчитать, сколько раз он при этом задевал стол или полки, роняя на пол баночки и рассыпая ценные компоненты. Работать в таких условиях было нереально.

Каждый раз, когда мне требовалось провести простенький ритуал, я отсылала его за водой. Ведь Кресс нервно относился к ведьмам и мог просто отрубить мне голову, не дожидаясь суда, за колдовство. Я знала, что он слышит заговоры, но не реагирует. Инквизитор мог решить, что это обычное нашептывание, которым занимаются бабушки в деревнях. Ничего необычного.

А если Кресс поймет, что я колдую? Он и так от меня глаз отвести не может. Как не обернусь, смотрит. Будто стоит ему отвернуться, я тут же превращусь в гюрзу и пойду жалить невинных детишек.

И это прошел всего один день с небольшим! Один!

– Клянусь, если Ру задержится еще хоть на день, я его прокляну, – сказала я пытаясь поудобнее устроиться на лошади.

Кресс вел ее под уздцы, ни капли не торопясь добраться до нашего нового жилища. Баночке в седельных сумках опасно бряцали. Я уже почти смирилась с убытками, но все равно сердце закололо.

– Прекрати, ведьма, – спокойно произнес Кресс. – Сама же знаешь, что в этой халупе мы долго не протянем. Как мыться прикажешь?

– В тазике!

– Я поливаю, ты мылишь?

Я извернулась, чтобы посмотреть на инквизитора, и чуть не грохнулась с лошади. Кресс поправил веревки у меня на руках и затолкнул в седло, помогая усесться. Теперь я хотя бы не висела, как мешок с удобрением.

Кресс выглядел нормально, даже слишком. Никаких признаков жара и даже помешательства. Обычный инквизитор. Холодный, как ледышка. Выражение его темных глаз просто невозможно было считать.

Я так и не поняла, действительно ли он пошутил или мне показалось. Я тряхнула волосами, чтобы справиться с наваждением. Вокруг возвышались корабельные сосны, а у их подножья расстилался густой ковер трав. Воздух был напоен сладковатым ароматом сосны и приближающегося лета.

– Куда мы едем? – спросила я. – Злейск в другой стороне.

– Домой.

– Мой дом точно не там.

– А где же он?

Я опустила голову, стараясь собрать в памяти воспоминания. Казалось, все произошло в какой-то другой жизни. Слишком давно, чтобы помнить. Мама, папа, жених, зверь…

Все запылилось, затерлось. Оказалось погребено лавиной новых впечатлений.

И только чернеющие когти на моих пальцах напоминали о том, что я стала каргой. Мое сердце окаменело. Скоро и жизнь покинет меня. Говорят, каждая карга рано или поздно становится злой.

Вот я уже не помню дома. Знаю только, что там было светло и пахло мамиными пирожками, а еще пережаркой с луком и чем-то таким приятным, травяным… Дома тепло. Всегда тепло, уютно и тихо. И, конечно, дом полон радости, смеха, любви.

Это было так давно, что я почти забыла, как он выглядел. Странная вещь: в памяти осталась смерть матери, искаженное горем лицо отца, тот бородатый дядька-инквизитор, что лечился у нас от подагры, объятый пламенем. А где же другое, светлое?

Видимо, тьма прогоняет из меня все хорошее и доброе.

Инквизитор шлепнул мою лошадь по крупу, и она понеслась вперед. Я рыкнула и схватилась за луку, чтобы не свалиться в грязь.

Да, если тьма не справиться, Кресс ей поможет! Рядом с ним я чувствую злость. Постоянно.

Глава 35

Когда мы подъехали к новой избушке, я не поверила своим глазам. Кресс спокойно снял меня с лошади и принялся заносить сумки в дом, а я так и стояла во дворе, таращась на… это.

В Чаще иногда ставили избушки, но чаще всего делали землянки или просто небольшие схроны. В лесу никто и никогда не строил двухэтажные особняки. А Кресс притащил меня именно к такому монстру, с каменным фундаментом, мощеным двориком, пристроенной банькой… Да этот дом выглядел круче, чем тот, в котором жил самый богатый охотник Злейска, Йозеф!

– Это еще что? – выдохнула я.

– Ведьма, ты вроде не похожа на дикарку, и в деревне бываешь. Это дом. Ну, помнишь, в таком еще Гленна живет.

Я резко развернулась и схватила проходящего мимо Кресса за рукав. Инквизитор тут же разорвал наш контакт и гневно посмотрел на меня. Он поджал губы, явно сдерживаясь, чтобы не высказать мне пару ласковых.

– Откуда в треклятой Чаще дом?

– Твой же там как-то появился.

Кресс развернулся и пошел дальше, вынуждая меня семенить следом со связанными руками. Он мог пытаться сбежать от разговора, но куда ему в конечном итоге деваться? Все равно вместе живем.

– Эй, инквизитор, – возмутилась я. – Знаю, вас в этом ордене не учат, как правильно обращаться с женщинами, но ты мог бы хоть изредка проявлять вежливость.

– Ты не женщина, – парировал Кресс.

– А кто тогда? Троллья моча? Отрыжка Преисподней?

Кресс резко остановился, и я врезалась ему в спину. Его руки тут же оказались у меня на талии, не давая упасть. Наши взгляды пересеклись. Его лицо оказалось близко-близко к моему.

– Ты девица, – выдохнул он мне в губы. – Потому что только девица становится каргой… так.

Я удивленно посмотрела на него. Для инквизитора он знал о ведьмах чересчур много. Даром, что когда-то жил с одной. Точнее, она его похитила. Но не станет же карга обучать слугу всем нашим премудростям? Даже я ни разу не слышала про то, как девственность влияет на наше окаменение.

Меня мучил стыд. Такое ощущение, будто Кресс залез ко мне под юбку, все внимательно осмотрел и вынес вердикт.

И все же часть меня хотела узнать больше. Теперь-то мамы с папой нет, и мне попросту не у кого спросить совета. Сможет ли инквизитор помочь ведьме? Даже звучит смешно.

– Как? – все же задала вопрос я.

И затихла, не решаясь даже пошевелиться. Мы так и стояли посреди двора друг напротив друга, его руки на моей талии. Одно лишнее движение, слово – и все рассыпется в прах.

Кресс буравил меня взглядом. В темных омутах его глаз нельзя было разглядеть ни единой эмоции. Он едва уловимо улыбнулся.

– Глупая ведьма, – сказал он. – Разве ты еще не заметила? Ваша драгоценная Истле всегда дарит детям второй шанс, особенно таким, как ты. Юным и невинным.

Он убрал пряди моих волос и коснулся места на шее, где чувствовалось биение пульса. Совсем слабое, почти замершее. Затем скользнул пальцами к ключицам и ниже, положив ладонь мне на грудь.

Я едва дышала. Слишком свежи были воспоминания о том, как Кресс пытался меня задушить. Его прикосновения жгли меня. Я не сопротивлялась, потому что знала, что он пытается проверить. Ему не нравилось меня трогать: я заметила странный огонек во взгляде, свидетельствующий, что инквизитор выходит из равновесия. Оставалось лишь надеяться, что мы все выясним раньше, чем Крессом овладеет ненависть.

Его ладонь вплотную прижималась к моей коже через тонкую ткань рубахи. Прошло несколько мгновений, и мы оба почувствовали глухой удар в моей грудной клетке. Каменное сердце содрогнулось, чтобы снова замереть.

– Просто процесс превращения в каргу еще не завершился, – слабо запротестовала я.

– Ты тратишь магию каждый день на глупости вроде заговоров, – тихо сказал Кресс, – думая, что скоро она закончится и ты умрешь?

В его черных глазах блеснуло раздражение. Он едва сдерживался. Отдернув ладонь от моей груди, Кресс резко выдохнул. Он отвернулся к дому, приводя мысли в порядок.

Я не трогала его. Во мне тоже закипало бешенство. В таком состоянии мы не договоримся, а просто поубиваем друг друга.

– Дура, – буркнул Кресс.

– Придурок, – не осталась в долгу я.

Мы начали разбирать сумки, старательно избегая друг друга. Но я не собиралась оставлять все вот так. Нужно было обсудить, что Кресс знает о ведьмах, раз уж он первый об этом заговорил. Моя жизнь лишилась смысла со смертью семьи и любимого, но кто помешает мне его снова найти? Так что я собиралась ухватиться за эту призрачную надежду, что Истле милует своих детей даже после мести.

Глава 36

От раны Кресса остался лишь тонкий шрам на боку, в том месте, где царапина была глубже. Это меня одновременно и радовало, и бесило.

Мне не доставляли удовольствия утренние и вечерние перевязки. Каждый раз Кресс недовольно стягивал рубашку и подставлял мне бок. Хоть я и старалась лишний раз его не касаться, он постоянно выгибался, будто не любящая прикосновения чужаков кошка, которую ты хочешь погладить. Будто мне мало его мрачных взглядов исподлобья, преследующих меня повсюду.

Однако у раны был один неоспоримый плюс: она ослабляла Кресса. Из-за нее он стал вялым, более человечным и слегка сонным. А теперь все прошло. И Кресс с новым рвением кинулся исполнять свои обязанности инквизитора. к нему на пояс перекочевали ножны, а каждый вечер у нас посвящался полировке и без того идеальной стали. Кресс теперь ходил за мной везде. Он не отпускал меня одну на сбор трав, в деревню, пройтись до сарайчика, да даже в баню провожал и терпеливо ждал на улице, пока я там парилась.

Как только пришло время идти на ярмарку, Кресс напялил свою парадную рубашку – такую же черную и простую, как все остальные – и подхватил мою корзинку с наливками.

– Огненная ягода, – заметил он. – Зачем тебе это?

– Слезы девы, – сказала я. – Мы идем разоблачать злодеек. И веселиться.

– Странно слышать подобное от ведьмы.

– Уж поверь, в мире есть люди, которые в сто раз хуже любой карги.

Кресс молча отвернулся.

– Ты не идешь, – продолжила я, – Гленна пригласила меня. Инквизиция будет лишней на этом празднике жизни. Но если наметится казнь, я тебя обязательно позову.

– Стерва, – сквозь зубы произнес Кресс. – Я присматриваю за тобой. А если ты решишь сбежать?

– Говори прямо, – фыркнула я. – Ты просто не хочешь, чтобы на большой ярмарке меня придушил кто-то другой.

Его горящий взгляд опустился с моего лица куда-то вниз, в область шеи, где уже почти сошли синяки. Благодаря мази и заговорам, конечно.

Дразнясь, я откинула волосы, стекающие багряной волной по плечам, и демонстративно медленно обвела коготком линию ключиц. Кресс тяжело сглотнул. Кажется, примеривался, как лучше будет меня прибить: топором, мечом или голыми руками.

– Клянусь, я не дамся никому в лапы, – пропела я. – Ни разбойникам, ни зверью. Если меня кто-то и убьет, то только ты.

– Ведьма… – угрожающе протянул Кресс.

– Хотя, конечно, у Ру тоже есть все шансы. Ах, эти алые глаза! Так символично, что они будут последним, что я увижу в своей жизни. Яркие, как кровь, на фоне седых волос. Как-то так я и представляла смерть.

– Последним, кого ты увидишь перед смертью буду я, – отчеканил Кресс. – Я и только я.

Он угрожающе шагнул ко мне. А в меня будто Чернобожья тварь вселилась. Я не отступила и лишь гордо выпятила грудь. Инквизитор возвышался надо мной мрачной статуей. Мне бы испугаться: где он с его литыми мышцами и умение уничтожать мне подобных, и где я со своими изнеженными руками и израненным зимой телом?

Мы никогда не были равными. Он инквизитор, я – ведьма. У нас были разные способности и разные судьбы. Прямое столкновение могло закончиться лишь смертью одного из нас.

Я прекрасно понимала, что не стоит доводить Кресса до греха. И все же я шагнула вперед, почти прильнув к груди инквизитора.

– Какой ты собственник, – прошептала я. – Тогда смотри в оба. Потому что когда вернется Ру с подмогой, желающих свернуть мне шею станет в несколько раз больше.

Поединок взглядов продолжался лишь несколько мгновений. Кресс отвернулся.

– Проваливай, ведьма, – сказал он. – Надеюсь, тебя утащат в преисподнюю и мне не придется больше терпеть твое присутствие у себя в доме.

– Взаимно, инквизитор. Взаимно…

Глава 37

Кресс действительно не пошел за мной. Вышел только затем, чтобы оседлать лошадь и кратко объяснить, как быстро выехать из Чащи. Выехав за ворота, я обернулась. Кресс уже скрылся в доме, не став меня даже провожать. Ну и пес с ним. Весело насвистывая, я отправилась на ярмарку.

В Злейске гуляния начинались с самого утра. Я могла бы поучаствовать и в ранних забавах с поеданием караваев на скорость, бегах и поиске куличиков в саду, но не захотела.

Гленне стоило поблагодарить меня, что я вообще согласилась выбраться в люди. Мне не нравились шумные сборища, особенно те, которые не приносили денег. Ярмарочные гуляния сулили неприятности. Наверняка найдется пара мальчишек, которые попытаются стянуть кошель. Пришлые торговцы из Плавиццы и нашего порта могли обдурить, продав дрянной товар.

И, конечно, на Ярмарке все будут пить. Йозеф выставлял на гуляния пять бочек медовухи. Пять! Сколько выдвинет староста и представить было страшно. Все деревенские под конец вечера будут вдрызг. Если Гленна не спасет этого своего Якова, то тоже напьется.

И кому-то придется всю эту пьянь растаскивать по домам. Женам, конечно. Ну и мне, как трезвой, молодой и сильной.

Хоть к празднеству я относилась с предубеждением, на въезде в Злейск ощутила приятное волнение. Сердце забилось в груди, захотелось пришпорить кобылку, чтобы поскорее оказаться у дома Йозефа, где меня ждала Гленна.

Уж не знаю, как я не сорвалась в галоп. Может, тому виной огромная толпа людей, снующая по улицам? Знакомые старушки сегодня вышли из дома в нарядных красных платках с причудливо вышитыми жилетками. Их щеки розовели: то ли от чувства праздника, то ли от медовухи, то ли от весеннего свежего прохладного воздуха. Женщины выплясывали прямо у прилавков, демонстрируя всем свои пышные многоярусные юбки. На сценах в костюмах с перьями и мехом что-то показывали приезжие артисты.

Пару раз меня дергали за подол молодые да горячие, с лихо задвинутыми набок меховыми шапками. Вот у них краснеющие щеки точно были результатом потребления медовухи. Удивительно, но парней я не стала даже пинать и отталкивать, только выдергивала подол из их пальцев и ехала дальше.

Гленна уже ждала меня на крыльце. На ней был яркий красный сарафан с зеленой вышивкой по подолу, а на голове небольшой кокошник. Гленна покрутилась, показывая мне хитросплетение кос у себя на затылке.

Йозеф курил в сторонке, усмехаясь в бороду.

– Что так долго? – спросил он меня. – Инквизитор купил же для вас лошадей.

– И заставил уехать жить в другое место, – вздохнула я. – Теперь мы обитаем на самом отшибе, ближе к Северному проливу, чем к вам.

– Разве там есть деревня? – удивилась Гленна.

Я рассмеялась, глядя, как она наморщила лоб. У нее был такой озадаченный вид, будто за Злейском действительно могли быть другие деревни.

– Дурная что ли? – улыбнулась я. – Между Оплотом и вашей деревней ничего нет. Совсем ничего. Только Чаща и мост.

– Да, – подтвердил Йозеф. – Единственный оставшийся мост на тот остров.

Я нахмурилась. У нас рядом тоже был большой город и мост, но жили мы на юге. Раньше. Я выкинула лишние мысли из головы и вошла в дом следом за Гленной.

Она была оживленной, но в той болезненно-нервной манере, которая свойственная юным заговорщикам и бунтарям. Будь моя воля, Гленна бы не пошла туда, к Лике. Куда ей, бледному едва распустившемуся цветку, воевать с такой гюрзой? Ведь Лика не побоялась даже ведьме пригрозить. И инквизиторов вызвала, хоть у самой рыльце в пушку.

Видать, уверена, что ее в итоге не тронут. Тварь.

– Перстень есть? Нужен с откидной крышкой, – первым делом сказала я Гленне.

– Не хочешь сарафан похвалить? – фыркнула она. – Или спросить, какое платье я подготовила тебе?

– С ума сошла? Я пойду на Ярмарку так, в своем.

Глава 38

Гленна даже слушать ничего не хотела. Меня вырядили в юбку цвета спелой брусники и зеленую рубаху со смешными кисточками на шнурках. Гленна попыталась стянуть с меня перчатки, но не преуспела. Конечно, я готова была наврать про краски, въевшиеся в пальцы, но любой торговец раскусит мою ложь.

Положение спасла мама Гленны. Она тихонько зашла в комнату и протянула мне тонкие перчатки. Они облегали руку, как вторая кожа, и были безумно приятными на ощупь.

– Спасибо, – поблагодарила я, поклонившись ей в пояс. – Это роскошный подарок.

– Йозеф попросил сделать, – холодно произнесла женщина.

– Они великолепны. А что это за ткань?

Мать Гленны пристально посмотрела на меня и моргнула. Ее глаза заволокла едва заметная черная пленка. Гленна, казалось, не замечает странностей матери.

– Как вас зовут? – тихо спросила я.

– Арахна, – одними губами ответила женщина. – Ара. Просто Ара. Не приводи больше инквизитора.

Я кивнула, принимая ее ответ и просьбу. Мне лишь чудом удалось сохранить нейтральное выражение лица. Получается, охотник привел себе жену из Чащи?! Арахна. Ясное дело, она не человек. Даже знать не хочу, как она выглядит в истинном обличии.

Гленна тем временем отрыла у себя в шкатулке нужный перстенек. Мы вместе засыпали в специальную выемку порошок слез девы и надежно закрыли, чтоб не высыпать раньше времени. Перстень перекочевал ко мне на палец.

– Почему ты? – проворчала Гленна. – Это мне она козни строит.

– Не только тебе. Кажется, Лика решила впечатлить всю деревню. Инквизиторы забраковали кучу товара, отпугнули торговцев. Хорошо, что они уехали до большой ярмарки. Иначе нам пришлось бы еще несколько месяцев ждать, пока до Злейска добредут товары с большой земли.

– И веселье, – добавила Гленна.

– И веселье, – согласилась я.

На улице была все та же праздничная атмосфера бесконечного балагана. Орали торговцы, пели деревенские, парни танцевали, пытаясь впечатлить девушек из цирковой труппы. Мы с Гленной не задерживались на улицах, сразу отправившись к главному месту на празднике. На поляне у реки уже складывали костры. Здесь пахло промасленным древом и свежим пивом, а еще нежным весенним ароматом цветения.

И хоть первый запах мне не нравился до металлического привкуса во рту, остальное было даже миленьким. Гленна первой пустилась в пляс. На поляне собиралась молодежь, надеющаяся хотя бы пару часов побыть без присмотра взрослых. Несколько мужичков выкатывали на пригорок чурбаки, чтобы с их помощью соорудить столы и скамейки. От нечего делать я принялась помогать старушкам украшать стол, говоря, что перчатке мне нужны из-за работы с опасными лекарствами. Сначала женщины посматривали на меня с недоверием, но здраво рассудили, что лучше уж перчатки у меня, чем расстройство желудка у всех.

К вечеру на поляну подтянулись остальные, в том числе и торговцы, желающие немного отдохнуть и повеселиться. День первой большой ярмарки набирал обороты. Я с трудом нашла Гленну и утащила ее из компании подружек.

Девушка уже неплохо так приложилась к медовухе и почти забыла, ради чего мы вообще затевали эту прогулку.

Пришлось ей напомнить.

– Ищи свою подружку, – велела я. – Или для начала Якова. Хоть посмотрю, что там за чары такие. Приворожить человека не так уж легко, если хочется быть незаметной. А топорная черная магия видна сразу. Парень стал бы похож на оживший труп, если бы она его околдовала.

– Чего ты такая нудная, – рассмеялась Гленна, – повеселись немного. Работа от тебя никуда не убежит!

– Через пару недель инквизиторы за мной вернутся.

Я с кислой миной посмотрела на танцующих. Сложно было сказать, мучает ли меня зависть или припадок старческого бурчания. Гленна ущипнула меня за щеку и пихнула в руки огромную чарку, до краев полную медовухи. От напитка приятно пахло ягодами и едва начавшимся брожением. Я сделала глоток. В медовухе явно чувствовался хмель, но сладость все перебивала.

– Ну? – улыбнулась Гленна. – Давай, еще немного!

Я снова глотнула. Улыбка Гленны оказалась заразительна. Девушка утащила меня плести венки, которые в конце праздника полагалось вручить суженному. Потом мы с этими цветочными украшениями на голове присоединились к танцующим. Я упорно высматривала Лику, а Гленна в какой-то момент просто смирилась, что ведьму не так-то просто обнаружить и нейтрализовать.

Она веселилась. А потом я заметила его.

Глава 39

На окраине поляны стоял парень и с легкой улыбкой наблюдал за мной. В его коротких волосах цвета золотой зари отплясывали отблески пламени. Освещенное кострами лицо то скрывалось в тенях, то вспыхивало среди ночи, будто солнышко.

Это был Яков. Гленна закружила меня в танце, и в следующий миг водоворот лиц пронесся перед нашими глазами, скрывая парня из виду, сливая его с другими. Когда мы остановились, Якова на том месте уже не было.

– Я его видела, – воскликнула я. – Вот имп проклятый! Что ж им всем на месте не сидится?

– Ушел? – вздохнула Гленна. – Извини, я не заметила…

– Ничего. Зато я заметила. Ты была права…

Я не смогла договорить, так как сильная рука выдернула меня из танцующей толпы. Не дав мне и пискнуть, незнакомец повлек меня дальше, к кострам.

– Эй! – возмутилась я, колотя по наглой лапище, схватившей мою талию. – А ну пусти! Я делом занята!

– Танцами с подругой?

– А хоть бы и так! Твоя-то какая печаль?

Меня наконец отпустили. Я отскочила подальше, боясь, что незнакомец снова додумается меня схватить и силком потащить в ту сторону. У костров мне точно нечего делать: там только влюбленные. Все знают, что если парочка прыгнет через костер, то чувства разгорятся с огромной силой. Поверье, конечно, было лишено всякой магии. Однако сама традиция казалась мне веселой и вполне безобидной. Влюбленные парочки такие глупые… Стоп, влюбленные?

Я хлопнула себя по лбу и сама схватила утянувшего меня от Гленны наглеца за руку. Яков и Лика наверняка пойдут к кострам, а мы туда даже не думали заглядывать.

Красная рубашка довольно хмыкнул и пошел за мной к месту, где толпились парочки, ждущие своей очереди. Я взглядом поискала золотую макушку сына кузнеца. В такой мешанине людей сложно было найти даже знакомое лицо, и мне нужно было что-то срочно придумать. Незнакомец оказался неплохим прикрытием.

– Прыгнешь со мной через костер, – велела я, даже не пытаясь рассмотреть парня. – Не бойся, от этого не влюбишься.

– Даже если очень захочется?

Я фыркнула и оглянулась на красную рубашку. Взгляд сам скользнул выше, с груди к лицу. Я охнула и попыталась высвободиться. Меня за руку держал тот самый сын кузнеца, на которого положила глаз Лика и Гленна. Яков. Парень крепче сжал мою ладонь. Его лицо осветило пламя костра. Сверкнула белозубая улыбка и погасла.

Яков держал меня за руку, опасно натягивая рукав зеленой блузы. Я беспомощно оглянулась на толпу танцующих, где за яркими пятнами рубах и юбок виднелась Гленна. Она махнула мне рукой. Кажется, это был призыв действовать по плану.

– А девицу получше подыскать не получилось? – фыркнула я, придвигаясь к Якову, чтобы шум музыки не перекрывал мои слова.

Перстень со слезами девы словно нагрелся на пальце. Возможно, мне просто почудилось. Парень склонился ко мне.

– Я уже нашел. Идеальную.

В его голубых глазах танцевали бесенята. Я заметила что-то странное во взгляде Якова и машинально шепнула простенький заговор, выявляющий суть. Мир зарябил, открывая мне свою магию. И я увидела Якова настоящим.

Парня оплетала тонкая паутинка магии, но не черной. Заклинание было столь слабым, что даже потомственная ведьма не заметила бы, если бы не приглядывалась. Лишь в глазах парня отражалось это странное нечто, больше похожее на магический голод или истощение.

Я посмотрела на пальцы Якова, все еще сжимающие мою рукав. От них ко мне тянулись тонкие жгутики силы, высасывающие магию.

– Истле всемилостивая, – охнула я и попыталась вырвать руку.

Парень сжал ее крепче и нахмурился. Казалось, он и сам не знает, что творит. Его будто удивило мое сопротивление.

– Что такое, красавица? – сказал Яков. – Ты же хотела прыгнуть со мной через костер? Так пойдем. Может, пламя ярмарочной ночи растопит твое сердце.

– Мое сердце теперь зажжет разве что инквизиторский огонь, – прошипела я, рванувшись в бок.

Я никогда не стремилась отсрочить свою кончину, экономя магию. Однако тратить ее вот так, на заколдованную какой-то дрянью пиявку, не хотела. Вдруг кто-то оттолкнул от меня Якова.

Мгновение, и вот я уже стою в толпе у самого костра, держа за руку другого человека.