Текст книги "Сгореть дотла (ЛП)"

Автор книги: Кей Си Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Тридцатьдва

БЕТАНИ

Я наконец-то высохла и надела штаны для йоги и свободную белую футболку, но застыла в полном шоке, наблюдая за Райаном и системой наблюдения, которую он установил в доме Эшвиллов.

Он полностью в своей стихии, разговаривает по громкой связи с Бенджи и Марией, пытаясь согласовать план действий, в то время как я стою здесь, разинув рот от изумления.

Меня выбивает из колеи видеть его Райаном, полной версией самого себя. Я верю, что действительно неправильно поняла ситуацию в казино, но мое сердце все еще сжимается от боли, и я цепляюсь за это, отказываясь быть наивной девушкой, которой всегда была.

– Спасибо, Мария. Я позвоню тебе, если понадобится, но я был бы очень признателен, если бы они были в режиме ожидания, – бормочет Райан, на мгновение переводя свой взгляд на меня, когда она заканчивает разговор, оставляя на линии только Бенджи.

Я нервно складываю руки на груди, поскольку все еще отказываюсь садиться на стул, который он принес для меня, – я слишком нервничаю, чтобы оставаться неподвижной. Мой брат с моими родителями, и как только они узнают, что произошло, они наверняка будут угрожать его жизнью у меня перед носом. Я боюсь представить, как это будет выглядеть.

– Как поживает моя любимая девочка? Все еще держишься там? – Спрашивает Бенджи, и я слегка краснею, закатывая глаза. Мне нравится, что он так легко принял меня в свой дружеский круг, но он, очевидно, знал, что Райан упускает из виду что-то важное, и я все еще злюсь из-за этого.

– Она само совершенство. Все еще очень зла на нас, но она идеальна, – отвечает Райан, его взгляд задерживается на мне, когда он снова оглядывает меня. Я смотрю, как его руки сжимаются в кулаки, отчаянно желая протянуть руку и прикоснуться ко мне, но он не уверен, как я отреагирую.

Я не знаю, как я хочу реагировать. Мой разум и тело тянут меня в двух совершенно разных направлениях, но в конечном итоге, я знаю, что буду руководствоваться своим сердцем. Я просто не могу сделать этого прямо сейчас.

Мне нужна минутка, и я, проходя мимо, легонько сжимаю его плечо и выхожу в открытую кухню и гостиную, чтобы передохнуть.

Ноги мгновенно несут меня в глубь дома, где в небе пробивается восход солнца, озаряя океан и пляж внизу. Боже, как это прекрасно.

Сейчас почти половина седьмого утра, а я не сомкнула глаз. Я сделаю все это, когда благополучно вывезу Хантера из дома. Открывая дверь во внутренний дворик, я прислоняюсь к дверному косяку, позволяя звуку океана убаюкать меня на несколько мгновений.

На улице нет ни души, и дождь прекратился. Заметив погоду, я чувствую, как мое тело покалывает от желания снова потрахаться на улице, только на этот раз без дополнительного элемента дождя, и я качаю головой.

Сейчас не время для этого. Я почти чувствую вину за то, что откладывала встречу с Хантером, потому что мы остановились у школы, но мое тело и разум были разбиты воспоминаниями об этом мудаке, и я знаю, что не стояла бы сейчас здесь, сильная и решительная, если бы мы этого не сделали.

Это сделал Райан. Он делает меня целостной и позволяет мне привести себя в порядок, и это самое странное ощущение на свете.

Руки нежно сжимают мою талию, когда тело прижимается к моей спине, и прикосновение его полных губ заставляет меня дрожать, когда он целует меня в макушку. Мгновение мы оба ничего не говорим, счастливые наслаждаться присутствием друг друга, и я не могу сдержаться.

Развернувшись, я утыкаюсь лицом ему в грудь, хватаясь за его рубашку, и он крепко обнимает меня, окутывая своим цитрусовым ароматом.

Черт возьми, он ощущается как дом, и я хочу потеряться в нем, но я знаю, что сейчас не время. Я в последний раз вдыхаю, прежде чем откинуться назад, и, подняв глаза, вижу, что он улыбается мне сверху вниз.

– Ты готова идти? – спрашивает он, убирая выбившуюся прядь волос с моего лица, и я киваю, полностью благоговея перед ним в этот момент. Он знает, что я зла и расстроена, и он не знает, что мы будем делать дальше, но он все равно делает в точности то, что обещал, и он спас меня, и спасет моего брата.

– Да, – бормочу я в ответ, когда мы оба неохотно отпускаем друг друга. – Какой у нас план? – Спрашиваю я, и его глаза немного расширяются, когда он проводит рукой по лицу.

– Честно? На самом деле его нет, – признается он, когда я смотрю, как он подходит к барной стойке и начинает прикреплять набедренную кобуру, закрепляя по пистолету с каждой стороны, и меня удивляет, насколько естественно это смотрится на нем. – Мы знаем, что он в своей комнате, судя по записям с камер наблюдения. Если что-то изменится, Бенджи предупредит меня, но я вытащу его, и мы убежим, – говорит он мне, и я хмурюсь.

– Что я буду делать? – Спрашиваю я, когда он опускает куртку, пряча оружие.

– В идеале я бы хотел, чтобы ты уже была в пути, но я думаю, что твой брат такой же упрямый как и ты. Я знаю, что ты не уедешь без него, и он тоже не уедет, не увидев твоего лица, а это значит, что ты будешь ждать в грузовике.

Он выпрямляется, уперев руки в бока, как будто готов к спору или к тому, что я отвергну его простой план, в любом случае, он занимает оборонительную позицию, и это отчасти мило.

– Хорошо, – отвечаю я, направляясь к входной двери, и он просто смотрит на меня с удивлением, написанным на его лице, пока я не открываю дверь, и это заводит его.

Мы собираемся вытащить моего брата оттуда и бежать. Все остальное не имеет значения.

К черту этот город и то, чему в нем позволено происходить.

Я, блядь, выжившая, и я забиру то, что принадлежит мне.

– Скажи это еще раз, – повторяет Райан, и я уже готова покончить со своей милой стороной и задушить его.

– Это действительно необходимо? – Я ворчу, протирая глаза и прогоняя усталость из своего тела.

– Еще раз, и я оставлю тебя в покое.

Я вздыхаю, переключая свое внимание на него, когда мы садимся в грузовик, припаркованный через дорогу от моего дома. Мы видели, как оба моих родителя ходили по дому через окна, и на их лицах ясно читался гнев – они знают, что я не там, где должна быть.

От этого у меня скручивает живот, но я проглатываю неуверенность, напоминая себе, что они продавали меня без угрызений совести.

Желая поторопиться, пока они, как обычно, не проникли мне под кожу, я облизываю губы и повторяю слова снова.

– Я жду в грузовике с закрытыми дверьми. Не показываясь никому, а если меня увидят, не впускать их внутрь. Бенджи на быстром наборе, Мария тоже, и ты войдешь и выйдешь как можно быстрее, – бормочу я, и он согласно кивает.

Я не знаю, как он собирается общаться с моими родителями, но он попросил меня довериться ему, и, как бы мне не хотелось этого признавать, я доверяю.

– Сколько? – Добавляю я, бросая на него многозначительный взгляд, и он хмурится, потирая затылок, пытаясь стряхнуть собственную усталость. Он чертовски сексуален, одет во все черное и массивные армейские ботинки, но он совсем не похож на того парня-серфингиста, которого я так хорошо знаю.

– Сколько чего? – спрашивает он, и я качаю головой.

– Знаешь, как в кино. Сколько мне нужно ждать, что бы понимать, выйдешь ты или что то не так? – Я говорю так, словно в этом есть какой-то смысл, и он закатывает на меня глаза.

Я вижу легчайшую усмешку на его губах, потому что он думает, что я задаю риторический вопрос, но когда он видит, что я не смеюсь и на самом деле жду ответа, он потирает виски.

– Не будь…

– Я серьезно. Мой отец чертовски безжалостен, Райан, мы это знаем. Поэтому я спрашиваю снова: Сколько? – Я перебиваю, настаивая на своем, и после того, как он на мгновение заглядывает мне в глаза, он неохотно вздыхает.

– Двадцать минут.

– Десять, – возражаю я, приподнимая бровь, и он сурово смотрит на меня в ответ, сжимая руль.

– Двадцать, – заявляет он, и я выпрямляюсь, отказываясь отступать.

– Десять.

– Черт возьми, Бет, – ворчит он, костяшки его пальцев белеют, когда он сжимает руль, пока мы пытаемся прийти к компромиссу, и я уступаю.

– Хорошо, пятнадцать, но больше я не поступлюсь, – парирую я, не сводя с него глаз.

– Договорились.

Слава Богу.

Я знаю, что он хочет защитить меня, и ценю это больше, чем можно выразить словами, но когда дело доходит до того, что я выражаю те же чувства, он не согласен.

– Быстро, – шепчу я, протягивая руку, чтобы погладить его по щеке, и его глаза на мгновение закрываются, когда он наклоняется навстречу моему прикосновению, заставляя мое сердце воспарить.

– Я так и сделаю, – бормочет он с легкой улыбкой на губах, прежде чем вылезть из грузовика и осторожно закрыть за собой дверь.

Мне кажется, что мое сердце бьется где-то в горле, когда я смотрю с края своего сиденья, как он незаметно крадется за дом.

Я заламываю руки, когда мои зубы постоянно впиваются в нижнюю губу, и мои нервы берут верх надо мной. Я смотрю на часы в грузовике каждые пару секунд, и когда время переваливает за десять минут, я начинаю паниковать.

Я просто думала, что смогу последовать за ним, и теперь, когда приближается время, я понятия не имею, что я на самом деле буду делать.

Краем глаза я замечаю какое-то движение, но мое сердце замирает, когда я вижу ярость в глазах отца, стоящего в гостиной с пистолетом, направленным в прихожую.

Черт.

Нет.

Не раздумывая, я распахиваю дверь грузовика, не потрудившись закрыть ее за собой, и мчусь по тихой дороге к дому моей семьи. Приближаясь, я слышу крики и впервые за все время, сколько себя помню, берусь за ручку двери без стука и вхожу внутрь.

Адреналин струится по моим венам, когда я осматриваю представшую передо мной сцену, мой взгляд падает прямо на моего отца, когда он свирепо смотрит на меня.

Я перевожу взгляд мимо него на мою мать, которая прислоняется к дверному косяку в гостиную, а позади нее потрескивает открытый камин, в то время как Райан стоит перед Хантером на лестнице, его пистолет направлен на моего отца, защищаясь.

Он делает еще один неуверенный шаг вниз, в то время как мой отец продолжает смотреть на меня, его пистолет все еще направлен на Райана, когда он усмехается.

– Ты, – рявкает он, указывая своей невооруженной рукой в мою сторону, пока моя мать хихикает в своем пьяном состоянии.

– Да, Бетани, это ты, – насмехается она с навязчивым смехом, в то время как я застываю на месте.

Райан и Хантер добираются до подножия лестницы. Мой отец сейчас всего в нескольких футах от них, и я пытаюсь подавить страх, нарастающий внутри меня, когда я смотрю, как они приближаются к моему отцу, но его отвлекает мое появление без предупреждения. Не моргнув глазом, он целится в меня из пистолета, поворачиваясь ко мне лицом, и мое сердце замирает.

Если я разорву их сделку, он либо захочет сохранить мне жизнь, чтобы получить свои деньги, либо пристрелит меня на месте за то, что я разочаровала его больше, чем он ожидал. Бернарду Эшвиллу на данный момент нечего терять, если уведомления о долгах от ростовщиков хоть как-то указывают на то, насколько они облажались по-королевски. Деньги или смерть.

– Бернард, тебе нужно перестать размахивать этой штукой. У нас есть достаточно алкоголя на следующее столетие. Давай поместим ее в изолятор, а позже сегодня мы сможем прижать ее к стене и использовать как мишень, пока будем практиковаться в стрельбе, пока нам не пришлось сражаться с людьми, которым мы должны деньги, – предлагает моя мама, ее глаза блестят, когда она делает глоток из новой бутылки бурбона, которую держит в руках.

– Заткнись нахуй, женщина. Забери моего сына у этого мудака. Я предупреждал ее о гребаных последствиях, а она ослушалась, так что теперь Хантер заплатит за это, – рычит он, его пистолет все еще направлен в мою сторону, в то время как Райан продолжает вставать между Хантером и моими родителями.

– Нет. Не смей прикасаться к нему! – Я кричу, страх сжигает мое тело, когда паника берет верх. – Я все испортила. Возьми меня, причиняй мне боль, мне все равно, но не смей прикасаться к моему брату.

Я подхожу к нему, но прежде чем я успеваю закончить свой протест, моя мать делает шаг к Хантеру, обходя Райана, чтобы добраться до него. Райан пытается держать пистолет направленным на моего отца, одновременно пытаясь оттолкнуть ее, и она спотыкается.

– Ты не прикоснешься ни к одному из них. Я отправлю тебя мертвым на пол через несколько секунд, если ты только попытаешься это сделать. Мы собираемся уйти сейчас, Хантер, Бетани и я, и ты позволишь нам, – спокойно заявляет Райан, когда моя мать натыкается на него, создавая эффект домино для Хантера, которому удается удержаться на ногах, но во взгляде Хантера светится гнев.

Я смотрю, как он уворачивается от протянутой руки Райана, проскальзывает под ней, чтобы добраться до нашей матери, и вырывает бутылку из ее рук.

– Вы могли бы быть лучшими родителями, если бы не были все время так чертовски пьяны. Но я думаю, что это ничто в общем плане вещей, учитывая все то глупое дерьмо, на которое ты, блядь, готова пойти ради собственной выгоды, – рычит он, его пустая рука сжимается в кулак, в то время как другая швыряет бутылку бурбона через голову нашей матери, содержимое разливается по ковру, прежде чем она разбивается о камин.

Кажется, что на мгновение все становится устрашающе тихим, поскольку предвкушение того, что произойдет после вспышки гнева Хантера, волной прокатывается по комнате. Я вдыхаю и выдыхаю, пока мы ждем.

В течение секунды комната вспыхивает. Я разеваю рот, когда огонь со свистом вырывается за пределы металлических ворот, пламя и пепел воспламеняются от алкоголя. Я с изумлением наблюдаю, как он бушует в гостиной, распространяясь быстрее, чем я когда-либо могла себе представить.

Цвета гипнотизируют, красные, желтые, оранжевые, синие и черные создают замысловатый танец своих собственных форм и узоров. Это почти как наблюдать прекрасный закат, разгорающийся на горизонте, за исключением того, что обстановка – моя тюрьма.

– Райан, – инстинктивно зову я, беспокойство нарастает во мне, поскольку гостиная продолжает охвачена пламенем.

– Что, черт возьми, ты наделал? – рычит мой отец, бросаясь к Хантеру, но Райан бьет его пистолетом по лицу, прежде чем тот успевает подойти слишком близко, и я смотрю, как он падает на пол, когда я спешу оттащить Хантера за себя, пока моя мать рыдает над пролитым на пол бурбоном.

Я не могу до конца осознать открывшееся передо мной зрелище, когда смотрю, как мой отец бьет Райана по лицу, как они вдвоем дерутся на полу, пока моя мать плачет, а пламя продолжает распространяться, подбираясь к дверному проему в фойе.

Мое беспокойство за безопасность Хантера усиливается, когда вокруг нас начинает клубиться дым. Жар от огня касается нашей кожи, и раздается выстрел, заставляя меня закричать.

Слишком много всего происходит одновременно. Слишком много для меня, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме обеспечения безопасности Хантера. Слишком много для меня, чтобы даже знать, с чего начать и чем все это закончится.

– Бетани, уведи отсюда Хантера! – Райан кричит, перекрывая треск дров и огня, но я колеблюсь, моя рука крепко обнимает Хантера, поскольку я отказываюсь оставлять Райана одного.

Пристальный взгляд Райана находит мой, когда он наваливается на моего отца, прижимая его к земле и вырывая пистолет из рук моего отца. – Бетани, я буду за тобой. Убирайся… Нахуй… Отсюда. Сейчас же.

Хантер переплетает свои пальцы с моими, потянув меня назад к входной двери, которая, к счастью, все еще открыта, когда мы вываливаемся на улицу, и я, наконец, прихожу в себя.

Ведя Хантера к грузовику, я оглядываюсь через плечо, страх поднимается во мне, когда пламя продолжает пожирать дом в Эшвиллов.

Я запихиваю нас в грузовик, даже не осознавая, что делаю, очарованная сюрреалистическим моментом, разворачивающимся вокруг нас. Я смотрю на место, которое когда-то было моей тюрьмой, а теперь полностью погружено в свою собственную версию ада.

Когда языки пламени начинают целовать небо, а дым клубится вокруг нас снаружи, я понимаю, что свободна.

Я, блядь, свободна.

Бетани Виктория Эшвилл свободна.

Больше никаких правил.

Больше никаких побоев.

Больше никаких эмоциональных оскорблений.

Ничего.

И все же я не могу купаться в лучах свободы, зная, что Райан в опасности.

Я чувствую себя беспомощной.

Я чувствую оцепенение.

Мне страшно.

– С ним все будет в порядке, Бет, – бормочет Хантер, и я смотрю на него краем глаза, когда он поднимает большой палец, чтобы вытереть слезы с моего лица. Я даже не знала, что плачу.

Моему брату не следовало бы утешать меня прямо сейчас, вовсе нет.

– Мне жаль, Хантер. Я потрясена, но с тобой все в порядке? – Спрашиваю я, оглядывая его с головы до ног, и он пожимает плечами.

– Я в порядке. Прошлой ночью я видел, как этот сумасшедший ублюдок вышиб Брюсу мозги. Он выйдет оттуда в любую минуту. Что ж, ему бы так лучше и сделать, – ворчит он, и я не знаю, за что обругать его в первую очередь – за то, что он сказал "ублюдок", или за, что он сказал, что Райан убил Брюса.

Потеряв дар речи, я таращусь на него, как рыба, пока он ерошит свои светлые волосы, наблюдая, как дом продолжает освещать раннее утреннее небо. Фойе теперь покрыто пламенем и дымом, и мои опасения за безопасность Райана усиливаются, в то время как Хантер, кажется, остается спокойным.

– Он там, – кричит Хантер, похлопывая меня по руке и указывая на стену дома. Дым окутывает Райана, пока я смотрю, как он медленно направляется к дороге, а я выхожу из грузовика и мчусь к нему, даже не осознавая этого.

Рыдание срывается с моих губ, облегчение наполняет мои вены. Он спотыкается, почти падает на колени, весь в саже и порезах.

Я обвиваю руками его шею, плача от ощущения его дыхания на своей коже, когда он кашляет, но притягивает меня ближе.

– Когда вы, два идиота, закончите, нам нужно убраться подальше от огня, – кричит Хантер, и я сразу вспоминаю, где мы находимся. Я помогаю Райану подняться на ноги, а он смотрит на меня сверху вниз с мягкой улыбкой.

Я иду с ним к грузовику, положив его руку себе на плечо, прежде чем он проскальзывает на водительское сиденье, а затем я быстро устраиваюсь на пассажирском сиденье рядом с Хантером.

Некоторое время никто не произносит ни слова, пока Райан заводит грузовик, и трогается с места по направлению к пляжному домику. Ни Хантер, ни я не оглядываемся назад, отказываясь смотреть на наше прошлое и оставляя его именно там, где оно должно быть.

– Я убил своих родителей, не так ли? – Серьезно говорит Хантер, и мое сердце подпрыгивает в груди.

– Нет, это был я… Я, эм, мне пришлось пристрелить их, – признается Райан, и плечи Хантера с облегчением опускаются, и я обнимаю его.

Ему не грустно, что они мертвы, просто он рад, что их смерть наступила не от его рук.

Но я вижу, как раздуваются ноздри Райана и подергиваются губы, когда он лжет, и мой взгляд на мгновение встречается с его взглядом поверх головы Хантера.

Мое сердце учащенно бьется в груди, когда я смотрю, как он снимает бремя с моего брата, и именно в этот решающий момент я понимаю, что люблю его каждой частичкой своего существа, а он любит меня.

Мы выдержим шторм, несмотря ни на что, но пока у меня есть эти двое, остальной мир может сгореть дотла.

Тридцатьтри

БЕТАНИ

Я зеваю, смахивая сон с глаз, желая сразу же снова уснуть, но мой разум уже работает на пределе, когда я вспоминаю, через что мы прошли вчера.

Пытаясь открыть глаза, я с удивлением обнаруживаю, что в окно не проникает свет, потому что на улице темно. Интересно, который сейчас час.

Я убираю волосы с лица, откидываю одеяло и сажусь, и вздрагиваю, когда обнаруживаю Райана, сидящего у моих ног, свесив их с края кровати.

Его подбородок прижат к груди, и поражение запечатлено на каждом дюйме его лица, когда он наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня с грустной улыбкой на губах.

– Привет, – бормочу я, нервничая. Между нами еще так много не сказано, но его плечи немного расслабляются при звуке моего голоса. – Который час? – Спрашиваю я, зная, что мои часы и телефон были потеряны где то в огне, с которого мы выбрались прошлой ночью, и я проглатываю воспоминание.

Мои родители мертвы.

Мертвы.

И это чертовски фантастическое ощущение.

Я свободна, раскрепощена, освобождена.

– Уже почти одиннадцать, – отвечает он, и меня удивляет, как долго я спала. – Хантер внизу с Бенджи и Марией, – добавляет он, зная, о чем я собиралась спросить дальше, и я расслабляюсь, прислоняясь к спинке кровати с серыми подушками.

– Спасибо.

Он кивает, нервно потирая затылок. – Я надеялся, что смогу поговорить с тобой минутку, прежде чем мы отправимся вниз и присоединимся ко всем, чтобы обсудить ситуацию, – тихо говорит он, и у меня пересыхает в горле, когда я умудряюсь кивнуть в ответ.

Я чувствую, как учащается мое сердцебиение, пока я жду, когда он найдет то, что хочет сказать, но я не тороплю его, сжимая губы и пристально глядя на него.

– Мои родители умерли, когда я был маленьким, и я очень долго рос в детских домах, слишком злой, чтобы меня опекали, и слишком грубый, чтобы меня усыновили, но одну вещь я точно знал, это то, что моя родословная важна, – бормочет он, глядя на свои соединенные руки.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не издать ни звука, и устраиваюсь поудобнее, скрестив ноги.

– Есть организация, которая заправляет преступным миром. Каждая мельчайшая деталь находится под их контролем, и у каждой семьи, у каждой родословной есть набор навыков, на которых они специализируются, – объясняет он небрежно, как будто сообщает мне, какая погода, и моя челюсть чуть не падает на пол от того, как безумно это звучит, но искренность в его голосе говорит мне, что все это правда.

– Моя семья специализировалась на проникновении и боевых действиях, что в основном означает, что мы можем проникать в организации и уничтожать их, если необходимо, защищаясь при этом грубой силой. – Мои глаза расширяются, поскольку он по-прежнему отказывается смотреть на меня, но прежде чем я успеваю перевести его взгляд в мою сторону, он продолжает. – Я думал, что это было потрясающе. В любом случае, я потратил много времени на самозащиту, поэтому, когда я поступил в среднюю школу, все было спокойнее. Я создал для себя новый образ, и мне нравилась каждая минута этого, – признается он, и я могу понять, что он имеет в виду.

Переходить из дома в дом, будучи ребенком, без права голоса, без контроля, а потом, наконец, иметь весь мир у своих ног? Я понимаю. Я хочу протянуть руку и сжать его плечо, но он наконец смотрит в мою сторону, и я застываю на месте от боли в его глазах.

– Когда я приехал сюда, это было для того, чтобы проникнуть в Найт-Крик. Зачем, не было известно, но это явно было чем-то, что интересовало Физерстоун. Именно тогда я встретил тебя, и вся моя жизнь изменилась.

Его слова больно ударяют меня в грудь, и слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю, как он уходит в себя, его руки безвольно падают по бокам в знак поражения, в то время как мое сердце колотится как сумасшедшее.

– После того, как ты рассказала мне, с чем имеешь дело, я понял, что это как-то связано. Я чувствовал это нутром, но когда я позвал их, умоляя вмешаться и спасти тебя, они ничего не сделали. Ничего. – Он повторяет последнее слово себе под нос, как будто все еще не верит, и я подтягиваю колени к груди, обхватывая их руками.

Мы оба имели дело со своей собственной версией ада, просто ни один из нас этого не осознавал.

Он встает и запускает пальцы в волосы, расхаживая передо мной. – Мария подошла ко мне буквально в тот момент, когда я закончил телефонный разговор с офисом Физерстоуна. Это было на парковке Пита. Она высокопоставленный член организации, и она предложила изменить исход наших жизней. Один взгляд на тебя через окно заставил меня согласиться, и я не жалею об этом, ни на секунду. Если бы я этого не сделал, нас бы сейчас здесь не было, и даже если бы все между нами полетело к чертям, я бы сделал все это снова, чтобы обезопасить тебя. – Его голос хриплый, когда он встречается со мной взглядом, и я не могу остановить слезу, которая скатывается по моей щеке.

– Райан, я…

– Пожалуйста, все в порядке, просто позволь мне объяснить. Мне нужно разобраться во всем этом, – мягко перебивает он, и я киваю, чтобы он продолжал, но тоже встаю с кровати, ненавидя невидимые стены между нами.

– Я должен был рассказать тебе о своем гребаном прошлом, я должен был рассказать тебе все это, объяснить получше, но я ничего этого не планировал. Ни секунды. Вначале я собирался вернуться к своей прежней жизни, так что это не имело значения, и я знаю, это звучит жестоко, но это была правда, – признается он, переплетая пальцы за головой и глядя на меня. – Но я не выбирал это, – говорит он, размахивая руками. – Я не выбирал тебя, это сделало мое сердце.

Я не могу дышать, наблюдая, как правда срывается с его губ. Мой язык прилипает к верхней части рта, а слезы текут по моему лицу.

– Но я люблю тебя каждой клеточкой своего существа. Я никогда раньше не руководствовался своим сердцем, у меня никогда не было причин для этого. Я хочу, чтобы ты была моей навсегда, – бормочет он, опуская руки по швам и снова опуская подбородок на грудь.

Я удивленно смотрю на него, пытаясь подобрать собственные слова, но это трудно, особенно когда он только что сказал так много.

Он опускается на корточки, хватаясь руками за голову и в отчаянии хватаясь за волосы, и это побуждает меня к действию.

Я делаю шаг вперед, останавливаясь прямо перед ним, и убираю одну из его рук от головы, прежде чем переплести свои пальцы с его. Я жду, когда он, наконец, поднимет глаза и встретится со мной взглядом, и когда он смотрит в мою сторону своими бурными голубыми глазами, слова льются сами собой.

– Я влюбился в тебя, не узнав по-настоящему тебя как личность, и это моя вина, – честно говорю я ему, и он облизывает губы и кивает, но выражение поражения на его лице не меняется. – Но я не жалею об этом, ни на секунду.

Его блестящие глаза расширяются, и он смотрит на меня с удивлением, когда у него отвисает челюсть. Райан притягивает наши соединенные руки к себе, и нежное прикосновение его губ к костяшкам моих пальцев, когда он смотрит на меня из-под опущенных ресниц, вызывает у меня слабость в коленях.

Этот человек.

– Скажи мне, что есть надежда, – шепчет он мне на ухо, отчего по моим рукам бегут мурашки, и я киваю.

– Я знаю, что ты солгал прошлой ночью в грузовике, Райан, – бормочу я, и он замирает, но он, должно быть, понимает, о чем я говорю, и мягкая улыбка на моих губах говорит ему, что я не сержусь. – Это уничтожило меня в казино, когда я увидела, что ты знал этого парня Манетти, но все, что ты сделал потом, доказало, что я ошибалась, – честно говорю я, и он поднимается на ноги, одной рукой обнимая меня за талию, а другой прижимается к моей щеке.

– Я обещаю тебе, от всей души, что проведу остаток своей жизни, заглаживая вину перед тобой, – клянется он, прижимаясь своим лбом к моему.

– Ты уже сделал это, – шепчу я, прежде чем прижимаюсь губами к его губам.

Мои губы покалывает от прикосновения, от ощущения дома, и я напеваю ему в рот, когда он прижимает меня к своей груди.

– Я люблю тебя, – шепчет он мне в губы, и я улыбаюсь.

– Я тоже тебя люблю.

– Я люблю вас двоих, но, к сожалению, нам пока придется прервать этот маленький праздник любви. Мария говорит, нам нужно обсудить важные вещи, – кричит Бенджи через закрытую дверь, и Райан стонет, заставляя меня хихикать, но я чувствую его.

Боже, после прошлой ночи я хочу чувствовать его везде, но с этим придется подождать – пока.

– Показывай дорогу, – неохотно бормочу я, и он соглашается, беря меня за руки, прежде чем повести меня вниз.

Только на полпути вниз по лестнице я понимаю, что на мне только одна из простых футболок Райана и трусики под ними, но, к счастью, она мне до колен, так что я не слишком переживаю по этому поводу.

Убирая волосы с лица, я замечаю Хантера, сидящего за барной стойкой. Бенджи садится напротив него с понимающей усмешкой на губах, а Мария садится на диван.

Я помню, как Райан упоминал о ее важности, и я уважаю это, а также ту помощь, которую мы получили, но мой приоритет – Хантер, и именно его я приветствую в первую очередь.

– Привет, приятель, – бормочу я, отпуская руку Райана, чтобы проверить, как он, и, к моему удивлению, он поворачивается ко мне с ухмылкой.

– Привет, – говорит он, отправляя в рот еще один кусочек блинчика, и меня охватывает безмятежное чувство.

Зная, что с ним все в порядке, я переключаю свое внимание на Марию, которая уже наблюдает за мной с улыбкой.

– Мне жаль, что я пришла посреди ночи, но когда вы, ребята, проспали весь день, наше окно для принятия решений сократилось, – объясняет она, но в ее заявлении нет осуждения.

– Все в порядке, ситуация изменилась? – Спрашивает Райан, и она кивает.

– Так и есть. Прошлой ночью, Бетани, Рико Манетти купил тебя для человека по имени Тотем. Рико – член "Кольца" в Физерстоуне, как и я, но Тотем… Ну, он причина многих смертей в нашей организации и очень разыскиваемый человек, – объясняет Мария, не заботясь о том, в курсе я ситуации или нет, и я все равно киваю, когда встаю рядом с Райаном в центре комнаты.

– Ни один из них не был убит прошлой ночью, что означает, что Рико теперь будет охотиться на Райана, потому что он будет волноваться, что Райан знает о связи между Рико и Тотемом, – добавляет Мария, и мои глаза расширяются, когда внутри меня поднимается беспокойство. – Если вы все еще уверены в своей половине соглашения, у меня есть решение.

Райан трет лоб, но кивает, пока я смотрю на них обоих.

– В чем дело? – Спрашиваю я, не заботясь о том, кто ответит, но все равно желая получить ответ.

Мария опережает его. – Я хочу, чтобы Райан защитил мою внучку. Она не знает об этом мире, но когда узнает, то станет силой, с которой нужно считаться. Наряду с этим и своей родословной, она также станет мишенью. Дело не только в этом, но, когда это необходимо, мне нужна преданность Райана.

Я смотрю на Райана, но он смотрит на Марию с обещанием в глазах.

– Я все еще согласен с этим, особенно после вчерашнего, – заявляет он, и я оглядываюсь через плечо, чтобы проверить Бенджи и Хантера, которые тоже наблюдают за ними обоими.

– Я рада. Я знаю, что я уже помогла, и я обещала устроить Бетани и Хантера тоже, но что касается тебя, Райан, я думаю, мы должны объявить тебя умершим. – Ее слова камнем ложатся у меня под ложечкой, но Райан уже кивает, когда она продолжает. – Это уберет Манетти и Тотема с твоего пути, и я припишу тебя в компанию "Охрана Стил" на всю оставшуюся жизнь, поскольку ты никогда не сможешь найти работу в другом месте.

Если бы это сказал кто-то другой, я бы сразу предположила, что это подстава, чтобы вечно контролировать его, но доверие, которое Райан испытывает к ней, уже проникает и в меня.