Текст книги "Убежище (ЛП)"

Автор книги: Кей Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Виктор вспомнил, что Дэн Мэйтленд упоминал мужчину, бывшего военного, нашедшего останки женщины. Очень опытный скалолаз, куда более подготовленный, нежели подавляющее большинство, решившее исследовать территорию вокруг Бэррон-Холлоу. Но куда более удивляло Дэна то, что этот турист оказался писателем, остановившимся в Рейберн-Хаусе.

По мнению Дэна, писатели, конечно, могут быть разными, но этот удивил его.

И Виктора тоже. Если именно на этого писателя он сейчас смотрел.

Нахмурившись, Виктор постучал длинными пальцами по рулю, наблюдая, как пара проходит мимо него, направляясь все дальше к центру.

Стоит ли беспокоиться? Он не был уверен. И не будет до тех пор, пока не узнает, кто этот незнакомец.

Виктор ненавидел осложнения.

Очередной летний ураган разразился вскоре после возвращения Эммы и Наварро с обеда. Именно обед стал официальной причиной их ухода из гостиницы.

– Мы могли бы поискать ее. Я мог бы, – предложил Наварро.

– Твои способности помогают искать не только мертвых, но и живых? – напрямик спросила Эмма.

– Нет.

– Тогда ее поиски – пустая трата времени. Джесси, как обычно, взяла с собой рюкзак и, судя по всему, никто не видел ее в городе или на тропах, я спрашивала.

– И ты по-прежнему отказываешься рассказать мне, что она ищет?

Эмма наблюдала, как Наварро слегка потер висок, и решила, что он делает это неосознанно.

Похоже, ураганы беспокоят его.

– Это не моя тайна.

– Эмма…

– Это ее дело, если и когда она посчитает нужным, расскажет сама. Я обещала молчать, а к обещаниям отношусь серьезно.

– Надо запомнить, – пробормотал он. – Если Джесси расследует нечто угрожающее убийце, тогда она в смертельной опасности.

– Думаешь, я не понимаю? Но обещание не нарушу. Потому что если ты ошибаешься, а у тебя нет доказательств обратного, тогда мой рассказ может разрушить то маленькое доверие, что существует между нами.

Наварро не стал напоминать, к чему может привести ее обещание. Судя по опыту, семья означает осложнения и нелогичные, основанные на эмоциях решения, а он знал, что лучше не тратить время на распутывание ситуации.

– Болит голова?

Он посмотрел на Эмму, нахмурился, затем понял, что делает, и прекратил тереть висок. Поскольку они были одни в маленькой гостиной, он проговорил:

– Экстрасенсы часто чувствительны к ураганам. Вся эта электромагнитная энергия. Она по-разному влияет на нас, но практически всегда притупляет способности, а в моем случае еще и награждает головной болью. Доходит даже до мигрени.

– Может, полежишь в темной комнате? Тебе полегчает? – предложила она.

Интересно, это беспокойство за него или просто желание избавиться от его общества? Ему казалось, что второе.

– Не поможет, – быстро проговорил Наварро.

– Таблетки?

– На эту боль ничего не может повлиять, кроме окончания урагана.

Загремел гром и Наварро скривился.

Эмма решила, что беседа поможет ей отвлечься от беспокойства за сестру, а ему – от головной боли:

– Ты упомянул, что обладаешь способностями не так давно. Они не врожденные?

– Нет.

– Думаю, с Джесси так же. По крайней мере, она не проявляла их до смерти матери.

– Она была близка с ней?

Эмма задумалась, затем кивнула.

– Да. Никто из нас не был близок с отцом, а я была… одиночкой, была счастлива наедине с собой. Думаю, Джесси была ближе с матерью. И она старше меня на два года, поэтому, вероятно, смерть матери переживала тяжелей. – Эмма почувствовала душевную боль при этих словах, понимая, что должна была знать, а не просто догадываться о чувствах сестры при потере матери.

Они никогда не обсуждали это.

Наварро кивнул.

– Это потрясение вполне могло пробудить ее латентные способности.

– Латентные?

Он откинул притворство и потер оба виска, но ответил, потому что разговор не усиливал головную боль.

– Некоторые люди и даже некоторые ученые, работающие с нами, полагают, что мы все рождаемся со скрытыми способностями. Мы просто не нуждаемся в них или не происходит ничего, что могло бы активировать их.

– А шок или травмы способны на это?

– Очень часто – да. Физическая, эмоциональная или психологическая травма. Смерть близких часто служит эмоциональным спусковым крючком. Для Джесси запустить спусковой механизм могла, вероятно, именно потеря мамы.

– А для тебя? – спросила Эмма, не сумев побороть любопытство.

– Меня подстрелили, – сухо ответил он. – Прямо в голову.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Сэм Конвей, владелец и редактор «Дейли Леджер» – единственной газеты в Бэррон-Холлоу. Он стоял на пороге кабинета Нелли Холт и, нахмурившись, смотрел на нее.

– Я знаю, что ты приходишь и уходишь, когда захочешь, но не думаю, что хоть раз видел тебя здесь в пятницу вечером.

Нелли переждала громкий раскат грома и ответила:

– Посмотри на улицу, там льет как из ведра. У Вика много дел, а мне стало скучно дома, и я решила, что могу вернуться и поработать.

Начальник поднял бровь и ответил:

– Не знал, что ты над чем-то работаешь.

– Ничего особенного, – сухо ответила она. – Всего несколько вопросов и кое-какое подозрение.

Голос Конвея стал настороженным:

– Прошлый раз, когда у тебя появилось подозрение, меня едва не засудили.

– Разве моя вина, что член городской комиссии, имея конфликт интересов, не взял самоотвод при важном голосовании?

– Нет, но ты виновата в том, что его поймали.

– Да, – улыбнулась Нелли.

– Так что на этот раз? – вздохнул Конвей. – Подозрение?

– Джесси Рейберн.

– А что с ней?

Нелли жестом указала на компьютер

– Я исследовала последние пятнадцать лет из жизни Джесси, после ее отъезда.

Конвей наклонился к косяку двери и сложил руки на груди, решив не спрашивать, зачем она это делала. У Нелли была догадка, а этого для нее достаточно.

– И?

– И она чертовски хорошо скрывалась. Насколько могу судить, у нее не было работы, счетов в банке, дома или квартиры и минимум десять лет она не платила налоги. Джесси Рейберн либо была за решеткой, либо жила под чужим именем.

– Откуда ты…

– Не спрашивай.

Конвей решил последовать ее совету. Если он не в курсе, то легко сможет все отрицать. Причем с чистой совестью.

– Хорошо. И что с того?

– Затем, несколько лет назад, она присоединилась к организации под названием «Убежище».

– Никогда о такой не слышал.

– Как и я. Не совсем компания, скорее организация. Не совсем тайная, но они… держатся в тени. Не светятся в новостях. Но в правоохранительных органах о них знают и говорят об их работе. У меня есть несколько знакомых, благодаря которым я смогла выяснить, что Убежище – гражданская организация, практически зеркально отражающая очень специфичный отдел ФБР.

– ФБР. – Он моргнул. – Господи, Нелли…

– Да не волнуйся. Они объединялись на нескольких расследованиях, когда необходимы были силы, но похоже, сотрудники Убежища действуют абсолютно независимо от ФБР. Иногда они работают за вознаграждение, но основные траты покрываются очень состоятельным бизнесменом по имени Джон Гаррет. Сам он держится в стороне, учитывая состояние в несколько миллиардов.

Конвей почувствовал, как начинает потеть. Милая маленькая газета в симпатичном городке – все, чего он хотел. Газета с интересными статьями о приятных людях, совершающих хорошие поступки в этом миленьком городке.

Неужели он слишком много просит?

– Ты уже жалеешь, что предложил мне работу, – засмеялась Нелли.

– Это приходило мне на ум. И не раз. – Он вздохнул. – Значит, Джесси работает на Убежище. И? Чем они занимаются?

– По большей части расследуют преступления, – очень неторопливо ответила она. – Жестокие преступления. Убийства.

Мысленно досчитав до десяти, Конвей проговорил:

– Насколько я знаю, этим занимается полиция. И другие правоохранительные органы. Например, ФБР.

– Очевидно, теперь есть еще и Убежище. Они могут включаться в расследование, если дело подходит под их область знаний. Пока я не знаю всех деталей, но в курсе, что каждый из них… Каждый агент, детектив, оперативник, или как еще их можно назвать, является лицензированным частным детективом с какой-либо специальной подготовкой.

– Ты все еще говоришь о Джесси?

Нелли проигнорировала его вопрос.

– Их база находится где-то возле Санта-Фе, но с возможностями Джона Гаррета это ни о чем не говорит: их размах может быть очень значительным. У них три самолета, и я обнаружила следы их вмешательства в расследования полиции или ФБР как минимум в шести штатах. А это только то, что я смогла найти за сегодня. С обеда.

– Перестань хвастаться, я знаю, насколько ты быстрая.

– Просто напоминаю. Я бы не отказалась от повышения зарплаты.

– Джесси – частный детектив? – Конвей не мог поверить в это. – Джесси?

– Дико?

– Да уж. Она была на несколько лет младше меня в школе, но даже тогда я знал, что у нее…особая репутация.

Нелли заинтересованно проговорила:

– Я слышала то же самое, но никогда не могла найти что-то определенное. Ты что-нибудь знаешь?

– Нет. Просто слышал, что она… готова на все.

Нелли издала неприличный звук.

– Что ж, если это все, готова поспорить, что какой-то парень, которому она отказала, наврал про нее и тем самым завоевал популярность себе. Так многие девушки обретают дурную славу.

– Ну, раз ты так говоришь. – Он явно сомневался, но пожал плечами.

– Ладно, не важно. – Нелли нахмурилась. – Вот в чем дело. Убежище отличается от других частных детективных контор своими особыми… талантами.

– Что за таланты?

– Экстрасенсорные способности.

– О, да ладно, – Конвей даже не помедлил.

– Серьезно. Копы, с которыми я говорила, очень насторожены, но верят, что в их расследованиях происходит нечто сверхъестественное. По крайней мере, когда вмешиваются сотрудники Убежища.

– Ну хорошо. Это странно… И что? Просто оглянись, посмотри телевизор или фильмы, сейчас люди помешаны на паранормальном. Да и у нас постоянно появляются охотники на привидения и исследователи паранормального, что служит лишним доказательством моих слов. И кстати, я слышал, что одна такая группа остановилась в Рейберн-Хаусе.

– Правда? – Нелли была раздражена, что эта информация прошла мимо нее.

– Да. – Конвей вновь нахмурился. – Подожди… Ты хочешь сказать, что Джесси – экстрасенс?

– Не знаю насчет Джесси. Но она работает на Убежище, а это – организация экстрасенсов.

– Хорошо, но…

– Так что она делает здесь?

– Она приехала навестить родных. – Конвей покачал головой. – И проверить свое наследство. Простой ответ обычно и есть правильный.

– Да-да. А тело, которое нашел писатель? Джесси возвращается спустя пятнадцать лет абсолютной тишины и равнодушия к этому месту. Ее не было даже на похоронах отца. И сразу же обнаруживается неопознанное тело?

– Ну не она же его нашла.

– Это не значит, что не искала, – упрямо проговорила Нелли.

Конвей попытался проследить за ее логикой, но безуспешно. Что ни капли его не удивило.

– Я не вижу в этом никакой особенной истории, Нелли. Пока, по крайней мере, – резко добавил он, когда Нелли собиралась поспорить.

Одно мгновение Нелли хотела было показать ему листок с кровавым сообщением. Но знала Сэма Конвея слишком хорошо, поэтому просто сказала:

– Может, и нет. Но, Сэм, у меня есть подозрение, и я должна над ним поработать. Не против?

– А если бы я возражал? – Не ожидая ответа, он добавил: – Просто будь аккуратна, ради бога. Дэн Мэйтленд ненавидит любителей, сующих нос в его дело.

– Я буду аккуратна.

Конвей неверующе фыркнул, но тоже пожал плечами и занялся своими делами. У Нелли было молчаливое одобрение босса на дальнейшее расследование. Какая-то часть в ней не хотела этого, потому что все инстинкты говорили, что она может не просто открыть банку с червями, а раскопать нечто худшее.

Она открыла свой портфель и достала копию записки, оригинал которой хранился в банковской ячейке, оглянулась и прислушалась, затем открыла папку и уставилась на буквы.

ПОМОГИ МНЕ…УБИТА.

НАЙДИ ПРАВДУ. БУДЬ АККУРАТНА.

ОН НАБЛЮДАЕТ.

ДЖЕССИ…УГРОЗА.

ЗАЩИТИ ЭММУ.

Поскольку она знала Эмму, пусть и достаточно поверхностно, то решила начать с единственного человека, которого она не знала: Джесси. И она нашла куда больше вопросов, нежели ответов. Нелли походила по городу, узнав, что никто особо и не видел Джесси, даже ее сестра.

Это лишний раз убедило Нелли, что одна из сестер ведет расследование.

Но какое именно?

Наблюдал ли за этим убийца? За кем он наблюдал? Джесси? Или за Эммой?

Кто был угрозой? Кому угрожают?

И кому могла довериться Нелли?

Он не осознавал насколько зол, пока она не издала булькающий звук и не обмякла.

Некоторое время он просто стоял и глубоко дышал, переживая волну удовольствия. Но затем удовольствие схлынуло – слишком быстро, – и он посмотрел на то, что осталось от Кэрол Престон.

Он не собирался убивать ее так быстро. Любил играть с ними, медленно вскрывать, чтобы послушать мольбы и понаблюдать за ужасом в глазах.

Но он все еще злился на ту, которая сумела убежать. И злился, потому что в Бэррон-Холлоу происходило нечто ему не подконтрольное. И эта злость, говорил он себе в краткие моменты ясности, давила на него.

Он хотел провести больше времени с Кэрол, его июньской розой. Но гнев…

Он с сожалением вздохнул и отошел в сторону, чтобы положить нож на верстак. Он подумал, что, вероятно, ураган еще поливает дождем округу, но не мог слышать его здесь – это место было почти звуконепроницаемо.

Ему не особо нравилось заниматься посадкой розы в саду во время дождя, но не хотелось хранить ее здесь. Он не знал, когда следующий раз сможет вырваться сюда на долгое время.

Проверив часы, он еле слышно ругнулся и направился на работу. Поставил два больших фонаря обратно в кладовку, оставив себе только один. В кладовке он дважды проверил холодильник и улыбнулся голове, отделенной от тела – как ее там звали? Кэтрин что-то там. Которая убежала от него.

Он оставил ее там, где и нашел, но взял голову, хотя и признался себе, что поступил так со злости. А сейчас это оказалось полезно. Положив ее в зоне доступа для его Розы, он еще сильней напугал ее.

Он просмотрел пленку с инфракрасной камеры.

Он улыбался, когда вдруг что-то ощутил.

В домике над головой.

Глава 13

Джесси вновь и вновь возвращалась к хижине, наблюдая, слушая, но не осмеливаясь приблизиться. И только сегодня, в пятницу, она наконец убедила себя, что здесь никто не живет.

Домом пользовались, но в нем не жили.

По крайней мере, постоянно.

И все равно она бы не выбрала этот день и время, если бы не ураган. Он разразился из ниоткуда, впрочем, в горах обычно так и случается. Один лишь взгляд на небо – и Джесси поняла, что буря будет сильной и долгой.

Она как всегда аккуратно приблизилась и по кругу обошла дом, убеждаясь, что сегодня он пуст. Не было ни одного признака чужого присутствия, хотя Джесси по-прежнему не покидало чувство ужаса и тревоги.

О, хватит.

За последние дни она умудрилась еще сильнее окружить себя стенами, поэтому сейчас сквозь них проникало крайне мало. И как обычно, около домика от тревоги ее стены стали еще толще. Сейчас, вероятно, даже другой экстрасенс не сможет почувствовать ее присутствие.

Инстинкты побуждали ее уйти или, по крайней мере, позвать на помощь, прежде чем заходить в хижину. Но последнее, что хотела бы сделать Джесси, – позвонить в Убежище или даже в особый отдел и предъявить в качестве улик слова духа.

А ведь Мэгги буквально приказала ей воспользоваться отпуском и не вести расследования, если только оно не касается ее прошлого.

Чтобы вызвать подкрепление, ей нужно нечто большее.

Убедившись, что дом так же пуст, как и вчера, Джесси наконец вышла из-за деревьев и пошла по ухоженному саду. Она успела подняться по ступеням парадного крыльца, когда разразился ураган.

Игнорируя раскаты грома и грохот дождя, Джесси надела перчатки, и подошла к двери.

Закрыто.

Неудивительно.

Она поискала в кармане маленький кожаный чехол и достала из него отмычки.

– Значит, мы будет нарушать закон? – спросила она свою начальницу, Мэгги Гаретт, когда эти уроки начинались.

– Вероятно, иногда нам придется его немного обойти, – спокойно ответила Мэгги. – Если у тебя есть причины полагать, что на кону стоит жизнь невинных или что-то серьезно не так, закрытая дверь может и должна быть взломана. – Она замолчала, а затем сухо добавила:

– Трюк с выбитой дверью отлично смотрится в фильмах, но для нас лучше, чтобы о визите не знали. Поэтому вы учитесь взлому. Какие-то проблемы?

– Нет.

И, как выяснилось, Джесси очень хорошо выучила те уроки.

Открыть дверь оказалось до смешного просто.

Это заставило ее сохранять осторожность. Оказавшись внутри, она поставила рюкзак на пол и, взяв пистолет в руку, быстро осмотрелась.

Пусто.

В хижине было две довольно маленьких комнаты. Гостиная с небольшой кухней, спальня и крошечная ванная. Везде было чисто и аккуратно, на двуспальной кровати лежал яркий плед, а потертый деревянный пол покрывали ковры, сделанные в округе. И плед, и ковры были достаточно старые, и найти их покупателя будет практически невозможно.

Накануне вечером, готовясь к сегодняшней вылазке, она зарядила фотоаппарат и сейчас успела снять много фотографий помещений и крупный план ковров и пледа, до того как разрядилась батарея.

Даже экстрасенсам приходится с этим мириться.

Ругнувшись сквозь зубы, она спрятала камеру в рюкзак, затем выпрямилась, чтобы просто изучить дом. Здесь явно чувствовалось мужское присутствие, но странно обезличенное. Никаких фотографий или произведений искусства, в маленьком книжном шкафу в гостиной дюжина книг на тему охоты, рыбалки или садоводства.

Быстрый осмотр дал понять, что ни в одной книге не стоит имя, экслибрис или другое обозначение собственника. Все они были не новые, определила она.

В доме Джесси заметила несколько керосиновых ламп: одна стояла на кухонной столешнице, другая на тумбочке возле кровати и еще одна на кофейном столике между кожаным диваном и каменным камином.

Над камином висела оружейная полка, но на ней не было ни ружья, ни дробовика. На кухне стояли обычные кастрюли, сковородки и мелкая посуда, по большей части все старое. В кружках и тарелках также не было ничего необычного. Столовые приборы на четверых, но Джесси не придала этому значения, прекрасно зная, что наборы рассчитаны минимум для четырех персон.

И снова все далеко не новое. Даже шторы на окнах выглядели так, будто висели здесь много лет.

Краны в ванной и на кухне работали – из них шла чистая вода, и это говорило о рабочей электрической станции поблизости. Либо строитель этого дома проложил достаточно длинный трубопровод, чтобы подсоединиться к городскому водоснабжению. Или к церковному, поскольку здание церкви, судя по оценке Джесси, находилось ближе всего. Возможно, в туалете был септик, но если владелец пользовался водоснабжением церкви, он мог так же подключиться и к канализации.

Но электричества не было точно. Потому что за его использованием следили, и кто-то мог что-то заметить.

Подозрительно, но скваттерам хорошо удавалось не попадаться. Может, здесь поселились именно они. Земля не использовалась десятки лет, была удалена от города и труднодоступна, поэтому почему бы не сделать ее своего рода домом? Потому что здесь никто не жил, она была уверена. Посещал – это да. Оставался на выходные или пару дней – точно. Но не жил.

– Думай, Джесси, – пробормотала она вслух. – Есть ли признаки того, что убийца пользуется этим местом? Потому что знаки есть всегда…

И она должна найти хотя бы один.

Он не мог слышать ее движения наверху, но знал, что она там. Сейчас он мог чувствовать ее, как и все прошедшие годы. Ощущать ее. Именно поэтому в ту ночь он сделал выбор. По крайней мере, это была одна из причин.

Он лениво задумался, как много она помнит о той ночи. Казалось, что не очень. Может, вообще ничего.

А может, достаточно, чтобы создать ему проблемы.

Зачем еще ей быть здесь?

Он бессознательно щелкнул языком.

– О Джесси, – пробормотал он. – Тебе нужно было держаться отсюда подальше. Оставить все, как есть. У меня все было под контролем. Все складывалось просто отлично. Зачем надо было возвращаться домой и все портить?

Быстро, но методично Джесси начала поиски, ощущая, как ее внутренние часы отсчитывают время, оставшееся до конца урагана и приближения темноты. На кухне и в спальне она не нашла ничего необычного. В спальне стояла только кровать и тумбочка, никакого шкафа или полок.

В ванной комнате не было никаких туалетных принадлежностей, только брусок мыла на раковине. Старые и поношенные, но чистые полотенца, а больше ничего интересного.

Вернувшись в гостиную и нахмурившись, она начала более тщательный поиск, простукивая стены, отодвигая стол и диван, чтобы посмотреть под ними, проверяя книги – в этот раз все. На нижней полке она нашла толстую книгу под названием «Руководство по садоводству», но страницы были вырезаны, а внутри образовавшейся полости была спрятана маленькая деревянная коробочка.

Она выглядела самодельной и напомнила Джесси те коробочки, которые она видела утром – вырезанные и украшенные людьми, которые любили и понимали дерево.

Джесси сделала несколько шагов, села на диван и положила книгу на кофейный столик. Она аккуратно вытащила деревянную коробочку из тайника. На коробочке висел маленький замок.

Детские забавы. Джесси открыла его за три секунды.

И сама не знала, что ожидала увидеть. Сам по себе подобный тайник не подозрителен – такие книги продаются повсеместно, чтобы прятать желаемое у всех на виду.

Но в этой коробочке не было маленьких ценностей.

В ней лежали трофеи.

Джесси сразу это поняла, открыв крышку. Хотя за все время работы в Убежище никогда не занималась убийствами. Она изучала, как и все сотрудники Убежища, дела, расследуемые особым отделом за последние годы. И, несмотря на малый интерес к наукам, она обладала практическим знанием основ различных техник, используемых правоохранительными органами в расследованиях, включая составление психологических портретов.

Большинство убийц хранили трофеи – напоминания о жертвах.

Какая-то часть Джесси говорила, что она должна чувствовать шок, тошноту от своей находки. И она была обеспокоена тем, что испытала только интерес. И лишь внимательно посмотрев на содержимое, ощутила обрушившийся на нее шок. Здесь лежали вещи, символизирующие людей, были даже части этих людей. Людей, которые жили, смеялись и думали, что у них впереди нормальная жизнь.

Пока не встретили монстрас человеческим лицом.

Джесси аккуратно поставила коробочку на стол, тяжело сглотнула и начала доставать предметы один за другим.

Полдюжины небольших локонов – светлых, темных, рыжих и разных оттенков. Дюжина водительских удостоверений, принадлежавших молодым девушкам, самое старое выдано семнадцать лет назад, а места выдачи – от юго-востока до восточного побережья. Полдюжины студенческих удостоверений колледжей и университетов, два из Калифорнии и Невады. Маленькая золотая зажигалка. Два серебряных браслета с брелоками. Четыре золотых сережки-гвоздика, каждая с разным полудрагоценным камнем по центру. И…

Джесси увидела, как задрожала ее рука. И только со второго раза сумела подобрать последний лежащий на дне коробки предмет. Это была еще одна серьга, но необычная, ручной работы – маленький ловец снов с бахромой, состоящий из трех крошечных кожаных лент с бисером.

Боже мой.

Ее рука поднялась к уху, и Джесси увидела вспышку воспоминания. Та жаркая ночь, пальцы теребят ее ухо, боль от резкого рывка сережки.

Вторая сережка тоже потерялась где-то той ночью, и Джесси была рада этому.

Она уставилась на сережку, а на нее обрушились воспоминания и мысли. Прошло всего несколько недель после гибели матери в автомобильной катастрофе. Они с Эммой все еще ошеломлены. Открытая шкатулка с драгоценностями перед их лицом и слова отца, что каждая может выбрать один предмет в память о матери. Остальное, сказал он, будет отдано на благотворительность и продано, в том числе одежда и другие вещи.

В отце не было ни капли сентиментальности.

Джесси как старшая выбирала первая. Она знала, что выберет Эмма – нить жемчуга, которую практически всегда носила мать. Не потому что восьмилетняя Эмма знала цену жемчуга, а потому что мать часто давала ей поносить нить, когда дочь играла в переодевания.

Но Джесси всегда ощущала за поверхностью хладнокровной и добродетельной жены Коннера Рейберна подавленную и, возможно, полузабытую богемную сторону, поэтому выбрала сережки, которые мать никогда не надевала.

Если отец и был удивлен выбором, то не показал этого, просто принимая его кивком. Джесси ценила сережки, надевая их только в особых случаях.

Как та «вечеринка», когда ей было семнадцать. Когда все изменилось.

Тиканье часов в ее голове стало громче, пробиваясь сквозь воспоминания громким раскатом грома. А быстрый взгляд в окно подсказал Джесси, что, несмотря на шум, ураган начинает затихать. И становится поздно.

И у нее оставалось совсем немного времени, чтобы вернуться в город засветло.

Лишь на одно мгновение ей захотелось забрать сережку, но в конце концов она оставила ее в коробке с другими трофеями. Затем закрыла и заперла коробку, вернула в книгу и поставила на полку.

Улики должны быть здесь. Она не могла дать знать убийце, что кто-то нашел его трофеи и понял, что он творил годами.

Теперь Джесси одолевало множество вопросов, и она знала, что должна вернуться до того, как он все поймет. По крайней мере, еще раз.

Она должна узнать, где он убивает.

Сначала он был разочарован, что Джесси удалось ускользнуть до того, как он добрался до нее. Но подумав, он понял, что получит куда больше веселья от охоты на нее. Завтра во время фестиваля. Это будет идеально. Вокруг будет так много людей, что ее исчезновение никто не заметит. Или что его самого не было довольно долго. И поскольку фестиваль затянется до ночи, закончившись фейерверком, у него будет много времени принести ее сюда и покончить с ней.

К сожалению, он не сможет провести много времени с ней. Ведь ему придется расставить доказательства на свои места – все должно выглядеть как побег.

Снова.

Радуясь плану, он решил, что продумает детали позже, и вернулся к работе. Для начала он вошел в дом, проверяя и убеждаясь, что Джесси не обнаружила ничего лишнего. Домик выглядел нетронутым, а его коробочка с призами находилась там же, где и должна, поэтому он был уверен, что она не нашла ее.

Он вышел из дома и направился в сторону подвала, спускаясь все глубже и глубже в свою тюрьму. Он отвязал свою Розу от стула и завернул ее в пластиковый брезент. В этот раз он не извлекал ребер, поэтому сейчас было достаточно легко перекинуть ее через плечо и покинуть тайную комнату, выбираясь из подвала.

По-прежнему шел дождь. Хотя уже посветлело, а гром звучал все тише, ураган уходил дальше на восток. Небо по-прежнему было затянуто тучами, поэтому вечер опускался быстрей, но у него все еще оставалось время.

Он уже подготовил для нее место в саду, как всегда выбрав идеальное растение, чтобы дополнить тех, кто уже лежал в земле.

Его густо засаженный сад с извилистыми тропами, маленькими скамьями и хорошо подобранными статуями был его наслаждением. Он засадил его так, чтобы сокрыть ото всех, кроме определенных посетителей, которые никогда отсюда не выберутся.

Его тайный сад.

На него ушло очень много сил и времени, которое он вынужден был выкроить из занятого расписания. Ему не требовался долгий сон, поэтому он использовал каждую свободную минуту.

Он либо ухаживал за садом, готовя его к очередной красивой розе, или же подготавливал саму розу. Он с умом использовал время и сегодня даже предусмотрительно выкопал яму, накрыв ее брезентом несколько часов назад. А сейчас мягко положил Розу на землю и убрал брезент.

Он снял брезент и с нее, положив обнаженное тело туда, куда планировал. Его розы должны быть в чистейшем состоянии, когда он сажает их: обнажены и очищены собственной кровью. Он аккуратно положил ее, складывая побитые и сломанные руки над ранами в груди. Он помедлил еще минуту, немного наклонившись, чтобы нежно откинуть прядь волос с ее виска.

Идеальна. Она просто идеальна.

Он посмотрел на свое левое предплечье, внимательно изучая татуировку. Роза в колючей клетке.

– Я сказал, что буду держать тебя со мной, – пробормотал он. – Обещаю, ты будешь в безопасности.

Он поднялся на ноги и, насвистывая, начал накидывать темную, влажную землю на Розу, пока засыпал настолько, что смог посадить на нее цветущий розовый куст.

Глава 14

Открылась пассажирская дверь «камаро» Виктора, и Нелли села в машину, принося с собой слабый аромат парфюма и жизнерадостность.

– Привет. Долго ждешь?

– Нет. – Он помолчал, быстро все обдумав. – Еще рано, но, может, поужинаем, и только потом к тебе или ко мне?

Таков был их обычный пятничный ритуал: они вместе ужинали, а затем ехали домой, оставаясь на ночь.

– Ужин, – быстро ответила она. – Умираю от голода, а ни в твоем, ни в моем холодильнике нет ни крошки.

Виктор пожал плечами и завел двигатель.

– Мы оба предпочитаем рестораны и еду на вынос. Одинокие могут выбирать удобство.

– Одинокие с достаточным доходом, – сухо возразила Нелли. – У меня есть несколько подруг-одиночек, научившихся готовить. Есть дома намного дешевле, а от супа и яичницы устаешь.

– Я бы устал от этого и через день. – Он вновь пожал плечами. – Где хочешь поужинать?

В Бэррон-Холлоу было три хороших ресторана: два в центре и один в пяти милях, рядом с трассой, проходящей мимо маленького городка. Также в городке было несколько кафе фастфуда и пара пиццерий, но ни Виктор, ни Нелли не считали их подходящими для ужина. Пусть даже для ужина еще рано.

– Давай к Марио, – предложила Нелли. – Хочется чего-то итальянского. Пусть он откроется только через час, но по пятницам там лучшая музыка.

Ресторан находился всего в двух кварталах от редакции, но она не предложила пройтись. Нелли слишком хорошо знала, что Вику нравится видеть свою машину из окна. Он не боялся угона, а просто получал наслаждение, смотря на нее.

Он любил смотреть и на Нелли, но сделал так, чтобы она задавалась вопросом: что ему нравится больше. Вик не пытался влиять на нее, просто не хотел причинить ей боль, а отказ всегда ранит. Пока Нелли считает, что он предпочитает ей свой классический автомобиль, она не станет относиться к ним слишком серьезно.

Вик не был готов остепениться даже в теории, а на практике ему с одной и той же женщиной рано или поздно становилось скучно.

Нелли держалась дольше других, вероятно, потому что не проявляла интереса к замужеству или длительным отношениям. У нее было здоровое чувство юмора, и она наслаждалась сексом. А еще у нее был Виктор.

Хотя, размышляя об этом, Нелли не была уверена, что хоть кто-то, с кем Виктор спал, действительно обладал им.

– Эй, ты пропустил свободное место, – указала она.