Текст книги "Все или ничего"

Автор книги: Кэтрин Лэниган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9

Морин швырнула на кровать шелковое платье от Унгаро. За ним последовали костюм от Билла Блэсса и черное льняное платье от Энн Кляйн, которое она надевала на похороны.

– Все не то! – вздохнула она.

За все эти годы она ни разу не встречалась с родными Алекса и хотела произвести на них хорошее впечатление Но даже если бы она привезла из Нью-Йорка весь свой гардероб, ей все равно нечего было бы надеть на эту вечеринку.

В комнату вошла Хуанита со стопкой полотенец.

– Что случилось?

– Скажи, Хуанита, что надевают на барбекю в Техасе?

Мексиканка пожала плечами:

– Джинсы, красивые платья.

Морин нахмурилась.

– Да, ты здорово мне помогла.

Хуанита подошла к шкафу и перебрала вешалки с одеждой, потом подняла с кровати шелковое платье от Унгаро.

– Надень вот это.

– Ты так считаешь? Но оно слишком простенькое.

– Зато очень сексуальное.

Хуанита погладила тонкую облегающую ткань и показала на низкий треугольный вырез. Глаза ее лукаво блеснули.

– Ну что ж… пожалуй.

– Поторопись. Скоро приедет сеньор Александр.

Взглянув на часы, Морин увидела, что мексиканка права. Она наскоро помылась, оделась и побрызгалась духами «Опиум».

– Фантастика! – выдохнул Александр, когда она сошла к нему по лестнице.

– Как ты считаешь, в этом можно идти? Когда я сюда собиралась, я не думала, что мне понадобится наряд для званого вечера.

– Отличное платье!

Она улыбнулась и взяла его под руку.

– Я так рада, что ты меня пригласил!

– Я тоже, – отозвался он и поцеловал ее в щеку.

* * *

Когда Морин и Александр приехали на ранчо Котрелла, там уже собралось больше ста человек. Огромный дом был украшен цветущей геранью и зеленью. На террасе играл оркестр, еще один устраивался под парусиновым тентом у дальнего края бассейна.

Под другим тентом, в красно-белую полоску, стояли ряды столиков, накрытые красными скатертями, в центре каждого красовался пестрый букет. На западном краю бассейна длинные буфетные столы ломились от яств Полдюжины подносов с ломтиками говяжьей грудинки перемежались огромными стеклянными блюдами с разными салатами.

Александр жестом подозвал официанта, разносившего на подносе бокалы с белым вином, и протянул один бокал Морин.

Она сделала глоток и огляделась.

– Я была права. Это платье не годится.

Все гости были одеты по последней техасской моде – замша, стразы, джинсы, кружевные нижние юбки и бриллианты Морин еще никогда не видела столько дорогих украшений и столько джинсов. Как видно, техасцы питали склонность к большим камням – бриллианты меньше пяти карат служили только для обрамления более крупных.

Но самой неподражаемой была хозяйка вечера.

Когда Морин и Александр подошли к Барбаре, она беседовала с техасским юристом. Морин поразилась ее красоте: Александр говорил, что его матери пятьдесят пять лет, но она выглядела не старше сорока.

Густые длинные и волнистые светлые волосы, роскошная фигура, тонкий прямой нос, большие блестящие зеленые глаза и гладкая кожа. На ней были черная замшевая юбка с широким кожаным ремнем, жакет без воротника с пышными рукавами; кокетка сзади и рукава были украшены серебряными кнопками. В ушах – бриллиантовые серьги, на шее – серебряное колье с бриллиантами и бриллиантовые браслеты на каждой руке.

Барбара подавляла одним своим видом и знала это.

– Мама, – сказал Александр, беря Морин за руку. Взгляд Барбары упал на руку сына, и он тут же отпустил девушку. – Я хочу познакомить тебя с Морин Макдональд.

– Очень рада вас видеть, – сказала Морин.

– Да, после стольких лет. – В ее голосе проскользнули потки неудовольствия. Смерив девушку взглядом, Барбара обернулась к стоявшим рядом гостям. – Я только недавно узнала, что в детстве Алекс каждое лето бывал на ранчо у мистера Макдональда. – Она опять обратилась к Морин:

– Скажите, вы до сих пор оказываете на моего сына дурное влияние?

Морин задохнулась от возмущения, но Александр разрядил обстановку.

– Надеюсь, что да, – сказал он со смехом и кивнул остальным. Все облегченно рассмеялись.

Барбара улыбалась. Но Морин не приняла шутку.

Она видела, что Барбара нарочно ее уколола – это было своего рода предупреждение. Но о чем? Чтобы она, Морин, не забирала у нее сына? Пожалуй, что так.

– Не больше, чем он на меня, – парировала Морин и тут же заметила, что Александр доволен ее мгновенным ответом.

– Не поймите меня превратно, Морин. Я слышала о вас только хорошее.

Девушка все так же настороженно смотрела на Барбару – От кого?

– От Александра, конечно.

Все снова рассмеялись, и Барбара завела светскую болтовню. Однако каждый раз при взгляде на Морин в глазах ее вспыхивали холодные искорки. Александр, сам того не замечая, слегка отступил от девушки. Морин была поражена: какое же огромное влияние имеет Барбара на своего сына! До какой же степени он подвержен этому влиянию? И что им движет – уважение или затаенная обида? В детстве Алекс пытался идти наперекор матери, чтобы привлечь ее внимание. Наверное, теперь он добивается той же цели, только другими средствами.

Наконец Барбара положила руку на плечо Морин и отвела ее в сторонку.

– Я понимаю, после кончины вашего дяди вам тяжело на этой вечеринке. Если вы захотите уехать пораньше, я договорюсь с шофером, и он отвезет вас домой.

– Спасибо, но вы зря беспокоитесь.

– Я только хотела помочь, – сказала Барбара.

Морин обернулась к Александру:

– Ты обещал со мной потанцевать. – Когда они отошли, она заметила удивленные лица гостей. – Я что-то не так сделала?

– Обычно люди не уходят от Барбары Котрелл, пока она сама их не отпустит.

– Ну, я не отношусь к числу обычных людей.

– Знаю, – усмехнулся Александр. Он обнял девушку за талию и начал учить ее западному тустепу.

Музыка смолкла, и Морин с Александром, пройдясь вдоль буфета, сели за длинный стол. Александр представил ее своим знакомым из Далласа, и тут с левой стороны сада подъехали два длинных лимузина. Они припарковались на небольшой освещенной асфальтовой стоянке, окруженной огромными дубами.

Морин не один год работала с красивыми женщинами и роскошными нарядами, и поразить ее было не так-то просто.

Но в этот вечер она была поражена.

В машинах как по команде распахнулись все дверцы, и оттуда одна за другой медленно вышли шикарные женщины – со спутниками и без.

Морин затруднилась бы назвать их возраст. Всем им было где-то от двадцати пяти до пятидесяти пяти. У всех до единой была гладкая кожа результат сочетания самой лучшей косметики с пластической хирургией – и великолепные, почти девичьи фигуры – вот чего можно достичь лишь с помощью суровых диет, изнурительных упражнений, массажа и тщательного ухода. Волосы женщин были мастерски подстрижены, покрашены и уложены.

Каждый следующий наряд затмевал предыдущий.

Первая женщина, привлекшая взор Морин, была высокой, стройной рыжеволосой красавицей в синем джинсовом платье с двойной нижней юбкой из белого кружева, черно-белых полусапожках и с такой же сумочкой. В ушах у нее посверкивали серебряные сережки в форме полумесяца, усыпанные бриллиантами, а шею охватывало бриллиантовое колье пяти дюймов в длину. У женщины были высокие скулы, ровная смуглая кожа оливкового оттенка и весело блестевшие изумрудные глаза. Но больше всего Морин поразили манеры незнакомки. Она не шла, а плыла. Поравнявшись со своими знакомыми, она тихо заговорила, и девушке показалось, что это персидская шахиня приветствует своих подданных. Она держалась без надменности, но с таким чувством собственного достоинства, что совершенно покорила Морин.

Стайка красоток влилась в толпу, приветствуя всех улыбками и смехом. Этот момент стал официальным началом вечера – как будто кто-то ударил в гонг.

– Они похожи на кукол, – сказала Морин Александру…

– Что ты имеешь в виду?

– Они так безупречно красивы… как будто отлиты из воска. У них есть все – деньги, красота, друзья. Смотри, как все стремятся поговорить с ними, постоять рядом.

– Да, это богатейшие женщины и супружеские пары Техаса. В их руках власть.

Морин быстро огляделась в поисках Барбары. Хозяйка вечера стояла на дальнем краю бассейна и наблюдала за этим спектаклем с холодной снисходительной улыбкой. Куколки одна за другой подходили к ней засвидетельствовать свое почтение, как подходят в храме к Божьим святыням.

– Но ни одна из них не обладает властью Барбары Котрелл, – заметила девушка.

Губы Александра дрогнули в небрежной полуулыбке.

– Да, это так.

Морин обернулась и увидела рядом с собой маленькую блондинку, смотревшую на Александра.

– Привет, Алекс, милый, как дела?

– Прекрасно, Шарлин. А ты прелестна, как всегда.

И он был прав. Карие глаза женщины оживленно сверкали на круглом личике, формой напоминающем сердечко, а кожа была такой же гладкой, как у пятнадцатилетних манекенщиц, с которыми приходилось работать Морин. На блондинке были замшевый костюм персикового цвета, усыпанный мелкими стразами, такого же оттенка сапожки и пояс, а в руках – соответствующая сумочка. Уши, шею и руки Шарлин украшали оправленные в золото аквамарины.

Каждый камень был не меньше десяти карат.

– Шарлин, – сказал Александр, – познакомься, пожалуйста, с Морин Макдональд.

– Макдональд? – Круглые, как у осленка, глаза Шарлин удивленно расширились. – Так это вы девушка с привидениями?

– С привидениями?

Шарлин спохватилась.

– Приношу соболезнования по поводу смерти вашего дяди, – сказала она, расскажите мне про ваши привидения.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Ваша горничная все рассказала моей горничной. Про то, как вы нашли сломанную индейскую куклу.

– Это был просто один из сувениров моего дяди.

– Вы уверены? Я знаю все эти древние легенды. Сломанная кукла – дурной знак.

Морин покачала головой:

– Здесь нет никакого шаманства. Хуанита раздула из мухи слона.

Шарлин была разочарована.

– А что-нибудь еще у вас случалось?

– Нет.

– Совсем ничего? – Она огорченно поморщилась.

Морин улыбнулась:

– К сожалению, ничего.

– Ну что ж, если это было всего один раз, значит, наверное, ничего страшного. Но если будет что-то еще… – в глазах Шарлин вновь вспыхнул огонек, – дайте мне знать, ладно?

– Я думаю, вы узнаете об этом вместе со мной.

Шарлин рассмеялась:

– Это уж точно!

– Вы живете где-то рядом? – спросила Морин.

– У меня небольшой участок к юго-востоку от вашего ранчо. Это не рабочее ранчо, как все остальные.

– Да. – Александр озорно усмехнулся. – У нее там буровые.

– Ужасного вида штуки на северной стороне моего участка, рядом с имением Уильямсов. Но я не жалуюсь. За счет их можно жить. – Она снова засмеялась. – Я слышала, вы из Нью-Йорка. Работаете фотографом в «Ультра вумен». Кстати, это мой любимый журнал. Я обожаю Нью-Йорк и часто там бываю – как только выпадает свободное время. Я люблю ходить по магазинам, правда, в Париже магазины лучше. Но.

Париж есть Париж, там все лучше… а вы как считаете?

Морин сразу же прониклась симпатией к Шарлин. Казалось, эту куколку ничто не волновало, кроме развлечений.

Шарлин развернулась, быстро оглядела толпу и помахала своей подруге:

– Линн! Линн, иди сюда! Я познакомлю тебя с Морин.

От стайки куколок отделилась изящная блондинка в ярко-розовом замшевом платье с черными кожаными эполетами и черным ремнем. Ее широкое лицо сияло белозубой улыбкой.

Но когда она подошла и пожала Морин руку, девушку поразили ее печальные голубые глаза.

– Рада с вами познакомиться.

– Я тоже.

– Морин – та девушка, которая унаследовала ранчо старого Мака, объяснила Шарлин.

Линн кивнула.

– Я всегда любила Мака, – сказала Шарлин, – мы разговаривали с ним про привидения… правда, не очень часто.

Он жил отшельником.

– Я тоже его любила, – сказала Линн.

Морин вспомнила день похорон и не смогла сдержаться.

– Если вы так его любили, то почему же не пришли на похороны? спросила она с укором. – Ни вы, ни все эти люди?

Безупречно изогнутая бровь Шарлин взметнулась вверх.

– А вам разве никто не говорил?

– О чем?

– В ту неделю в округе не было ни души. Все мужчины уехали на родео, а женщины были в Нью-Йорке. Наверное, только одна Барбара и сидела дома.

– О Господи, Шарлин, куда ей ехать? Она же не замужем, – сказала Линн с откровенной насмешкой.

Морин растерялась.

– Родео? Какое родео?

Линн заговорила первой:

– В конце сентября все мужчины округа, то есть те, кто не боится пропустить зарплату в пятницу, уезжают из дома на всю неделю, чтобы поиграть в ковбоев. Они арканят телят, участвуют в родео, пьют и гуляют – словом, обычные мужские развлечения. – Она горько усмехнулась. – А пока мужчин нет, их жены отправляются в Нью-Йорк обновить свой осенний гардероб. Мы делаем это каждый год.

– Да, – подтвердила Шарлин, хитро подмигнув подруге, – каждый год.

Морин видела, что обе женщины многозначительно переглянулись, но не поняла, в чем дело.

– А ты говорил, что был в Мексике, – обратилась она к Александру.

– Да. Впервые за все эти годы я пропустил родео.

Когда Морин обернулась к Линн, ей показалось, что она смотрит на маску, а не на живое лицо. Голос Линн стал сбивчивым, а манеры и улыбка слегка натянутыми, – Алекс не женат, поэтому последняя неделя сентября не влетает ему в копеечку. В этом году я разорила Берта. – Она нагнулась и доверительно сообщила:

– Я купила шубку от Фенди. Умопомрачительную!

– И цена тоже умопомрачительная, – саркастически заметила Шарлин.

– А ваш муж сегодня здесь? – спросила Морин у Шарлин.

– Нет. Я десять лет как вдова. Вон там стоит мой спутник. – Она показала на мужчину средних лет в сером костюме. – Он забавный, а вообще-то ничего особенного. Так что я вольная птица и всегда уезжаю в Нью-Йорк вместе с девочками. Мы прекрасно проводим время.

Линн и Шарлин стали перечислять пьесы, которые они видели на Бродвее, свои любимые рестораны и новейшие модные бутики. Морин была поражена. Эти женщины знали Нью-Йорк и Париж лучше, чем она!

Александр принес им три бокала с вином и вдруг словно окаменел.

– О Господи! Только не сегодня…

Морин проследила за его взглядом. Линн и Шарлин сделали то же самое.

Перед микрофоном стояла вызывающе одетая девица: на макушке бело-фиолетовый панковский гребень, крикливая розовая повязка на лбу, в одном ухе – бриллиантовый крест, в другом – ярко-зеленое перышко. Черные тени вокруг глаз делали ее похожей на енота. Губы густо накрашены помадой и обведены черным контуром. Наряд девушки составляли старые кальсоны и мешковатый свитер. На ногах красовались стоптанные коричневые жокейские сапожки. Удивительно, но, несмотря на этот дикий маскарад, девушка оставалась очень красивой. Морин смотрела на нее с восхищением.

– А ну, подходите ближе! Сейчас мы вам сыграем настоящую музыку!

Девушка кинулась в угол сцены и выхватила откуда-то электрогитару, затем дала быстрые указания оркестру и, улыбнувшись толпе, обрушила на нее какофонию из электровибраций и аккордов. Она выкрикивала непристойности, прыгала и носилась по маленькой сцене. Оркестранты подыгрывали ей с растерянными лицами. Каша из мелодий кантри с гитарным панкроком резала слух Морин. Она догадывалась, что остальные тоже не в восторге от этого безумного концерта. Слава Богу, наконец прозвучал грохочущий финал, и раздались жидкие аплодисменты.

– О Боже! Кто это?

Александр нахмурился:

– Моя сестра.

Он пошел к девушке, а Морин поспешила отыскать глазами Барбару.

Та как ни в чем не бывало разговаривала с гостями возле буфетных столов и со смехом приветствовала высокого смуглого красавца. Морин была в полном недоумении.

Линн нагнулась к ее уху:

– К Шейн все относятся снисходительно, даже Барбара. – Она проследила за взглядом Морин – Это мой муж Берт – тот, который сейчас разговаривает с Барбарой. Наверное, предлагает свои услуги. Благородный рыцарь спешит на помощь.

– Ну хватит, Линн, – осадила ее Шарлин.

Они опять что-то недоговаривали, но Морин сейчас больше интересовала Шейн.

Александр крепко взял свою сестру под руку, но она вырвалась. Они остановились и обменялись резкими репликами, после чего девушка пошла вслед за братом к его столику.

– Шейн, – сладким голосом сказал Александр, – познакомься, пожалуйста, это Морин Макдональд.

– Привет. Как дела? – спросила Морин.

– Хреново, – откликнулась Шейн, озорно усмехнувшись, – эти козлы ничего не смыслят в хорошей музыке.

Шарлин встала, собравшись уходить.

– Пойдем, Лини.

– В чем дело? Вам тоже не нравится моя музыка?

Шарлин в упор посмотрела на Шейн:

– Мне не нравится то, что ты с собой делаешь, Шейн Ты была такой милой девочкой – до тех пор, пока не поехала в Голливуд.

– Заткнись, Шарлин! Что ты в этом понимаешь! – огрызнулась Шейн.

Шарлин протиснулась мимо нее, Линн последовала за подругой.

– Зачем ты так? – вспылил Александр. – Это же одна из лучших маминых подруг!

Шейн вскинула подбородок, глаза ее гневно сверкали.

– Вот как раз затем… козел! Ну, ты познакомил меня со своей новой подстилкой. Теперь я могу идти?

– О Боже! Да! Убирайся!

Шейн резко развернулась, схватила бокал с подноса официанта и, подойдя к мужчине почти вдвое старше ее, смачно ущипнула его за ягодицы. Тот подскочил от неожиданности, но, увидев девушку, засмеялся, обнял ее за плечи и поцеловал взасос. Морин заметила у него на пальце широкое золотое обручальное кольцо.

– Прошу прощения, – сказал Александр.

– Она что… всегда такая?

– Почти.

Шейн переходила от одного мужчины к другому, приветствуя всех в такой же вульгарной манере. Чем больше Барбара игнорировала свою дочь, тем скандальнее та себя вела. В конце концов Шейн удалилась с мужчиной, которому на вид было лет двадцать пять и который был ближе ей по возрасту, чем все остальные.

– Это ее друг?

– Шейн не признает связи с одним человеком Она не успокоится, пока не вскружит головы всем мужчинам округа.

– Похоже, ты не слишком ее любишь.

– Мне надоело ее защищать. Шарлин права. С тех пор как она стала актрисой в Голливуде, у нее отказали тормоза.

Она сделалась совершенно неуправляемой.

– Она хорошая актриса?

– Снялась в паре эпизодов в двух фильмах и полтора месяца мелькала на экране в какой-то мыльной опере. В основном она берет уроки актерского мастерства, пения и игры на гитаре.

– Должно быть, это дорогое удовольствие?

– У Шейн все удовольствия дорогие… – Он вздохнул и повел ее к танцплощадке. – Ладно, забудь о ней. Я просто не думаю о ней, и все.

Пока они танцевали, Александр представил Морин другим парам. Морин все еще ломала голову над недомолвками Линн и Шарлин и необычным поведением Шейн. Неудивительно, что Мак жил отшельником. Техасцы – очень странные люди. Странные и своеобразные.

Когда музыка кончилась, Линн и Берт Бин стояли рядом с Александром и Морин. Линн представила Морин своего мужа.

– Очень рад с вами познакомиться, Морин, – сказал он, обаятельно улыбнувшись.

Линн хотела что-то сказать, но осеклась на полуслове.

– Александр, ты не говорил нам, что он будет здесь.

Александр обернулся к дому.

– Я и сам не знал, что он придет.

– Черт возьми! – усмехнулся Берт. – Ну и чудеса!

– Что такое? – Морин растерянно переводила взгляд с одного на другого.

Линн прошептала ей на ухо:

– Видишь вон того мужчину, около стеклянных дверей? Это Брендон Уильямс. Насколько я знаю, он впервые явился на вечеринку к Барбаре.

– Почему?

Лини фыркнула:

– Наверное, потому что Барбара его не приглашала.

Интересно, зачем она сделала это сейчас?

Александр знал ответ. Если все пойдет, как он задумал, то его мать сможет осуществить их общую заветную мечту – удвоить территорию «Хребта дьявола». Барбара пригласила Брендона, чтобы он вместе с остальными гостями стал свидетелем ее триумфа.

Барбара оставила кружок своих собеседников и подошла к Брендону. Морин смотрела, как очень высокий широкоплечий мужчина приветствует хозяйку. Они разговаривали друг с другом вежливо, но не более того – так ей показалось.

Падавший сзади свет озарял лишь силуэт Брендона. В отличие от других гостей он был без шляпы и в обычном деловом костюме. Только сапоги выдавали в нем жителя запада.

Александр подхватил Морин под руку.

– Я еще не показывал тебе сад. Там есть японский пруд с золотыми рыбками величиной с форель. Хочешь посмотреть?

– Конечно.

Они вошли в тускло освещенный сад. Любуясь цветами и живой изгородью, Морин рассеянно подумала, что здесь получились бы шикарные снимки. Она уже видела Битей в плиссированном платье от Оскара де ла Рента в белой викторианской беседке.

Они опустились на плетеную скамеечку.

– Трудно сразу все воспринять, правда? – спросил он.

– Да нет, я не слишком ошеломлена, если ты это имел в виду.

– Странно.

– Почему?

– Ну, за последнюю неделю на тебя столько всего навалилось… А тут еще заботы о ранчо. Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Помнишь, я сказал тебе, что хочу купить твою землю?

– Да, но я…

– Кристин подвезет документы в понедельник, но я не могу так долго ждать. Я готов предложить тебе два миллиона двести тысяч. Столько, сколько ты запросила.

– О Боже!

– И не сомневайся: я буду любить это ранчо так же, как любил его Мак. Я не хочу, чтобы ты торговалась с каким-нибудь посторонним человеком. Мы пустим эту землю исключительно под пастбище и ничего не испортим.

– Александр, я…

Он не дал ей закончить. Его переполняло волнение.

– Надеюсь, ты будешь иногда приезжать сюда, чтобы повидаться со мной. То есть я хотел сказать, чтобы увидеть свое ранчо. А я буду встречаться с тобой в Нью-Йорке'. Я хочу, чтобы это был не конец наших отношений, а начало, Мо. Мне кажется, это щедрое предложение, и… – Он посмотрел ей в глаза.

– Да, это очень щедрое предложение. Даже не знаю, что бы я стала делать с такой кучей денег.

– Ты можешь открыть свой собственный журнал! – сказал он, смеясь, и придвинулся ближе.

Он обнял девушку за плечи. В глазах его блестел лунный свет, вдали тихо играла музыка. Когда Александр ее поцеловал, она расслабленно обвила его шею руками.

– Ты даже не представляешь, как я счастлив! Мне не терпится поскорее рассказать об этом маме!

Он вскочил и потащил Морин за собой так быстро, что она не успела сказать ему, что не собирается продавать ранчо. Впрочем, если он так счастлив с ней, то, узнав, что она остается, он вообще будет на седьмом небе.

– Александр…

Она пыталась удержать его, но безуспешно.

Он вскочил на оркестровую сцену и остановил музыку.

Все лица с любопытством повернулись в его сторону. Морин смущенно стояла рядом. Она видела на лице Барбары странное торжество.

– Пожалуйста, внимание! Я хочу сделать объявление. Как все вы знаете, это племянница Мака Макдональда, Морин.

Мы с ней знакомы с детства. Я хочу, чтобы все наши друзья, собравшиеся здесь сегодня, первыми узнали о том, что Морин только что… согласилась…

Он посмотрел на нее.

– Александр… – шепотом взмолилась Морин, – прошу тебя, замолчи.

– Морин только что согласилась продать мне ранчо Макдональда… Я предлагаю тост – за «Хребет дьявола», которое скоро станет самым большим ранчо во всем Техасе!

Александр видел на лице своей матери улыбку искреннего удовольствия. Ее зеленые глаза светились гордостью. Ради этого мига он жил! Он испробовал тысячи способов, пытаясь заставить ее вот так на него посмотреть! Призы, завоеванные на скачках, хорошие отметки в школе, восхищение девушек. долгие часы тяжелого труда на ранчо, деловые встречи в Далласе и Хьюстоне – ни одно из этих достижений не вызвало у Барбары даже легкой похвалы. Ему всегда казалось, что она считает его неудачником или в лучшем случае мелким, незначительным человеком. Сегодня же он наконец почувствовал себя… королем. О, как долго он об этом мечтал!

От громких возгласов и шума у Морин чуть не лопнули барабанные перепонки. Она густо покраснела от смущения и злости. Черт возьми, ну кто его просил торопиться с выводами? Придется исправлять ошибку, пока дело не зашло слишком далеко.

– Александр, зачем ты это сделал? Я ведь не говорила, что продам тебе ранчо!

– Что? Как же не говорила? А только что… в беседке.

Морин шагнула к микрофону.

– Минуту внимания! Произошло ужасное недоразумение. – Она пыталась перекричать шум толпы. – Послушайте меня, пожалуйста! – Наконец все утихли. – Прости, Александр, я знаю, ты хотел, как лучше, но дело в том, что… я не продаю свое ранчо. Ни тебе… ни кому-то еще.

По толпе прокатился удивленный ропот. Все с любопытством смотрели на девушку. Она видела, как померкла улыбка Барбары. Странно, но теперь на ее лице не было вообще никакого выражения. Казалось, ее нисколько не удивил такой поворот событий.

– Пожалуйста, поймите. Александр сделал мне очень, очень щедрое предложение. Но я… я просто не могу продать эту землю. Мой дядя хотел, чтобы я осталась здесь. Он чувствовал, что здесь мой дом. И мне кажется, он прав.

Гробовое молчание. Потом тишину разорвали одинокие аплодисменты.

Шейн, продолжая хлонате, двинулась через толпу к Морин и встала у сцены.

– Молодец, милая, так их! Пусть знают, что ты не станешь жрать их дерьмо!

– Шейн! – взревел Александр.

Он был уничтожен. Его победа длилась всего десять секунд. Но в этот краткий отрезок времени он нашел единственный путь к сердцу своей матери и теперь точно знал, что ему делать: надо убедить Морин продать это ранчо… убедить любой ценой.

Шейн подняла полупустой бокал с вином.

– Ты пролетел, Алекс! – крикнула она и захохотала.

Взбешенный, Александр спрыгнул со сцены и схватил сестру за руку. Она попыталась вырваться, но брат был гораздо сильнее. Он увел ее в дом.

Барбара дала знак дирижеру оркестра, и вновь зазвучала музыка. Морин оттеснили со сцены.

Гости послушно принялись танцевать, как будто работа ли массовкой на съемках фильма. Морин с удивлением увидела, как Барбара отвела от нее свои холодные зеленые глаза и вернулась к обязанностям хозяйки. Она не пошла в дом за Алексом и не послала служанку или кого-то из гостей ему помочь. Казалось, ее нисколько не волнует ни поведение дочери, ни позорный промах сына.

Морин чувствовала себя ужасно. Александр был ее другом, и она вовсе не хотела его обидеть.

– Мисс Макдональд? – раздался у нее за спиной низкий бархатный голос.

– Да, – сказала она, не отрывая глаз от дверей дома, за которыми скрылся Алекс.

– Разрешите пожать вашу руку?

– Конечно. Но за что? – спросила она, резко обернувшись.

Перед ней стоял тот мужчина, чей силуэт она видела издали. Он был очень красив, даже красивее, чем Александр.

Ростом примерно шесть футов шесть дюймов, широкоплечий, с тонкой талией и сильными ногами – мускулы рельефно проступали даже сквозь ткань делового костюма. Густые волнистые волосы были зачесаны на косой пробор. Высокий лоб, прямой нос, ясные голубые глаза и полные губы. Когда он ей улыбнулся, на щеках появились ангельские ямочки, никак не вязавшиеся с его взглядом коварного соблазнителя.

Его ладонь была в два раза больше ее. Когда их руки соприкоснулись, девушку словно ударило током. В голове помутилось, а сердце бешено забилось в груди.

– Поздравляю, вы уложили Котреллов на обе лопатки.

Вот уж не думал, что когда-нибудь доживу до этого дня!

– Я не хотела этого.

– А зря. Это чертовски приятно.

Он все еще держал ее за руку. Иди она держала ею – трудно сказать, и вообще ей было все равно. Морин не понимала ни слова из того, что он говорил, и не соображала, что говорит сама. Девушка не могла ни отвести от него глаз, ни сдвинуться с места. При этом она заметила, что сам он не испытывает затруднений в словах. Он шагнул ближе, продолжая говорить, и ей вдруг захотелось закрыть глаза и раствориться в звуках его голоса.

Сделав над собой усилие, она попыталась избавиться от этого наваждения.

– Кто вы?

– Брендон Уильямс. Моя земля граничит с вашей.

– Ах да, ну конечно.

– Приношу соболезнования по поводу смерти вашего дяди. К сожалению, я не смог прийти на похороны. На той неделе я был в Саудовской Аравии и вернулся только сегодня вечером.

– Все куда-то уезжали…

Он накрыл левой ладонью обе их руки и сказал очень тихим голосом.

– Не стану обманывать, я плохо знал вашего дядю. Он был не самым общительным соседом, хотя здесь мало кто дружелюбно ко мне относится Наверное, я просто смешивал его с остальными и от этого что-то потерял.

Она посмотрела ему в глаза. В них не было лукавства Впрочем, возможно, она принимает желаемое за действительное. Да, он красив, обаятелен и очень привлекателен. Но что ему нужно? Просто так он бы не подошел.

Вся эта вечеринка приводила ее в замешательство. Она не понимала, с чего это вдруг Александр предложил купить ее ранчо, не понимала эксцентричного поведения его сестры и холодности Барбары. Этот мужчина был ей совершенно незнаком, а она смущалась перед ним, как глупая восторженная девчонка. И откуда такой сумбур в голове? Она работала с самыми красивыми манекенщиками страны. Наверное, она слишком много выпила.

– Скажите, мистер Уильямс, почему выдумаете, что люди относятся к вам недружелюбно?

В этот момент кто-то налетел на Брендона сзади, и он качнулся к ней. Его лицо оказалось совсем близко Морин, затаив дыхание, слушала грохот собственного сердца. Ей отчаянно захотелось поцеловать Брендона Она уже представляла его губы на своих губах… Но он прервал ее фантазии:

– Местные жители всегда предвзято относились к семье Уильямсов Почему?

– Мы не коренные техасцы.

– Что это значит?

– Мои предки поселились здесь всего три поколения назад. Вдобавок мы были бедняками.

– Разве это имеет значение?

– Для них имеет.

– А для вас?

– Нет – Может быть, мистер Уильямс, вы не давали людям возможности вас полюбить.

– Может быть, мисс Макдональд Музыка кончилась. Краем глаза Морин увидела бело-фиолетовые волосы. Шеин!

– Брендон! – радостно крикнула та. – Следующий танец со мной! Я так давно этого ждала!

Шейн схватила его за руку и чуть ли не силком оттащила от Морин.

Брендон удивленно взглянул на Шейн, потом вежливо поклонился Морин и повел в танце дочку хозяйки.

У Морин было странное чувство, что она только что явилась свидетельницей актерского мастерства Шейн.

Сзади подошел Александр.

– Ну что, собираешься домой?

– Ох, Александр, прости меня за… за все. Мне надо было сразу сказать тебе…

– Не волнуйся. Это я виноват. Наверное, я слишком сильно этого хотел.

Он повел ее к матери – прощаться, и Морин не заметила, что, пока она не скрылась в доме, Брендон неотступно следил за ней взглядом.