Текст книги "Все или ничего"
Автор книги: Кэтрин Лэниган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
– Я буду в кабинете – на случай, если кому-то понадоблюсь. Хочу просмотреть амбарные книги.
* * *
Остаток дня Морин провела, копаясь в выдвижных ящиках огромного письменного стола Мака. В кабинете был еще шкаф с тремя картотеками. Но вместо квитанций, счетов и смет ежегодных расходов и доходов там лежали записи индейского фольклора, описания золотых приисков испанских конкистадоров, существовавших в XVI веке, подробные исторические очерки о Техасе, рассказы о немецких и испанских поселениях. Словом, она нашла все, кроме того, что нужно. Эта макулатура не поможет ей оценит* реальную стоимость ранчо.
Девушка внимательно просмотрела бумаги адвоката, прикинула цифры на своем карманном калькуляторе. Мак подписал контракт о продаже ста пятидесяти голов скота правительству Венесуэлы. Там ожидали скот к концу октября.
Остался всего месяц! Успеет ли она за это время выполнить условия контракта?
Она подошла к дальней стене и порылась во встроенном шкафу. Деревянные выдвижные ящики перекосились от времени. Было видно, что их не открывали годами. Здесь лежали амбарные книги, но в них не оказалось ни одной четкой записи. Некоторые документы были датированы 1948 годом – именно тогда Мак купил ранчо. Отыскался даже первоначальный план дома. Дядя был безалаберным барахольщиком. Удивительно еще, как он платил ежегодные налоги.
Но Мак хотел, чтобы она осталась в Техасе. Эта мысль не давала девушке покоя. Он оставил ей все свое имущество, надеясь, что она, как Макдональд, возьмет в свои руки ранчо Макдональда. Девушку мучили угрызения совести.
– Я знаю, что ты меня слышишь, дядя Мак. Обещаю тебе, что найду такого человека, который будет любить это ранчо так же, как любил его ты.
К половине восьмого у нее уже ныла спина, а голова гудела от наплыва новой информации. Она собралась пойти в кухню, но тут зазвонил телефон.
– Майкл, – сказала она и улыбнулась.
– Как дела, малышка?
– Да так – не то чтобы очень, – она помолчала, – знаешь, это все не так просто.
– Ну да. Ты когда возвращаешься? Завтра?
– Завтра? – Она оглядела сорокалетние завалы бумаг Мака. – Нет!
– Почему? Ведь похороны уже прошли.
– Майкл, я должна позаботиться о ранчо. Его надо продать. – Она взглянула на облупившийся потолок. – А сначала отремонтировать.
– Ты что, никогда не слышала о риэлтерах? Это чудесные, предприимчивые люди. Ты платишь им деньги, а они заботятся о твоем ранчо, как о своем собственном.
Его снисходительный тон неприятно задел Морин. Он что, всегда был таким, а она не замечала, или это что-то новенькое?
– Майкл, это ранчо не просто кирпичи, доски и гвозди. Я не могу бросить животных и людей, которые здесь работают.
– Ничего, не умрут. Приезжай, я тебя жду.
– Я приеду через десять дней, – стояла на своем девушка.
– Через десять дней? О Господи! Если считать вместе с Африкой, тебя не будет почти месяц!
– Что поделаешь? На этом ранчо еще полно работы, Майкл. Я не могу его бросить. Ведь ты тоже не можешь вдруг взять и бросить свой журнал, ничего предварительно не продумав и не решив.
– О каком решении ты говоришь? У тебя есть только один вариант, Мо, продать это чертово ранчо.
– Постарайся понять, Майкл: мой дядя всю жизнь потратил на обустройство этого ранчо. Он вложил в него всю свою душу.
– Да? Но ты-то здесь при чем? Твоя душа осталась на Манхэттене.
– Я в этом не уверена; – тихо пробормотала она.
– Что ты сказала?
– Да нет, ничего.
В этот момент в парадную дверь постучали. Морин услышала знакомые шаркающие, шаги Хуаниты, которая пошла открывать. Через несколько мгновений улыбающаяся мексиканка появилась в дверях кабинета с огромным букетом из трех дюжин желтых роз. Она протянула цветы Морин.
– Какая красота! – воскликнула девушка, доставая открытку.
– Какая красота? – спросил Майкл на другом конце провода.
– Я только что получила три дюжины роз.
Их прислал Александр. В открытке было написано: «Это не Маку, а тебе. С возвращением!»
Майкл помолчал. Что-то ему не понравилось.
– Еще один похоронный букет? – спросил он со значением.
– Нет. Это от старого друга, Александра Котрелла. Он единственный из соседей, кто был на похоронах.
– Да? И сколько же лет твоему старому другу?
– Он мой ровесник. Мы играли с ним в детстве. Он живет на ранчо к северу отсюда. Это самое крупное скотоводческое ранчо в Техасе. Так он говорит.
– Богатый, да?
– Наверное.
– Знаешь, Мо… я вот что подумал: раз ты не можешь приехать в Нью-Йорк, может быть, мне самому слетать к тебе на выходные? Работа подождет. Я не смогу прожить без тебя еще целых десять дней.
– Ты серьезно?
– Ну я же сказал.
– О, Майкл, ты не представляешь, как я счастлива!
– Я люблю тебя, малышка.
– Я люблю тебя, Майкл. – Она нагнулась и понюхала розы. – Тебе здесь понравится. Это райский уголок.
– Мне не терпится поскорее его увидеть… и тебя тоже.
Спокойной ночи, Мо.
– Пока, Майкл.
Она повесила трубку с чувством удивительной легкости.
Наконец-то за много месяцев Майкл сам сделал шаг ей навстречу! Наверное, пока ее не было рядом, он понял, как сильно она ему нужна. Может быть, их отношения все-таки вступят в новую фазу. Может быть даже, он сделает ей предложение… Может быть… Может быть…
Хуанита взяла у нее цветы.
– Я поставить их в воду, – она пошла к двери, – значит, на выходные у нас будет гость?
– Да, и еще какой! Все будет… замечательно!
Глава 5
– Это и есть райский уголок? – бурчал себе под нос Майкл Грэйсон, спускаясь по трапу чартерного самолета.
Порыв знойного пыльного ветра швырнул галстук ему в лицо, и Майкл едва не оступился на металлической ступеньке. Тут послышался голос Морин.
– Майкл! – Она бросилась ему на шею, чуть не свалив с ног. – Я так рада тебя видеть!
Он обнял девушку.
– Ну и самолет! Даже не верится, что люди до сих пор летают на таких развалюхах!
Морин усмехнулась, вспомнив разные модели, на которых ей приходилось летать по всему миру во время командировок от «Ультра вумен».
Майкл покосился на обшарпанный драндулет, названный Морин грузовиком, и нехотя положил свою шикарную новенькую сумку на ржавое днище кузова. По дороге на ранчо он выложил последние нью-йоркские новости, отдал письмо от Битей (она сунула его в сумочку), пожаловался на рекламодателей, редакторов, корреспондентов и продавцов печатной продукции. Наконец иссякнув, он выглянул в окно.
– О черт, это похоже на твои фотографии Зимбабве! – воскликнул он, пораженный.
– Знаю. Мне всегда здесь нравилось.
– Зачем летать в Африку, когда можно устраивать съемки в Техасе? Я сэкономил бы кучу денег. Проклятие!
Морин раздраженно хмыкнула:
– Я полагаю. Наши читатели сумеют отличить Африку от Америки.
– Может, и так, – согласился он, мысленно поклявшись поставить в редакционный план побольше материалов по родной стране. Очень разумно и экономически целесообразно, особенно учитывая падение доллара на иностранных рынках… Майкл покосился на девушку. – Я рад, что приехал.
Морин прищурилась под солнечными очками.
– Вот как? Это почему же?
В ее голосе по-прежнему слышалось раздражение.
– Я очень по тебе соскучился.
Придвинувшись, он поцеловал ее в щеку и положил руку ей на плечо. Морин заметно расслабилась. Значит, сказал то, что нужно.
– Ты еще не наняла риэлтера?
– Сегодня вечером встречаюсь с двумя.
– Отлично, – одобрил он и снова поцеловал девушку.
Они проехали ворота и остановились около дома. Майкл вышел из пикапа и толкнул скрипучую дверь.
– Ты права. Дом совсем запущенный. – Он увидел, как Морин сдвинула брови. – Но милый, Мо, очень милый.
Они вошли внутрь.
– Хуанита! – крикнула девушка.
Мексиканка вышла из кухни, стряхивая с рук муку.
– Si?
– Познакомься, это Майкл Грэйсон. Майкл, это Хуанита.
– Привет, – сказал он, заметив быстрый, но внимательный взгляд служанки.
– Проводи, пожалуйста, Майкла в его комнату. – Она обернулась к нему:
– А я приготовлю что-нибудь выпить.
Хуанита отвела Морин в сторонку и прошептала:
– Сеньорита, к тебе пришли.
– А! Риэлтер?
– Нет, – раздался низкий голос из гостиной, – это всего лишь я.
Морин и Майкл обернулись и увидели Александра. Улыбнувшись, девушка подошла к нему и поцеловала.
– Алекс, позволь представить тебе Майкла Грэйсона.
Александр радостно пожал руку Майклу:
– Добро пожаловать в Техас, Майкл.
Майкл не улыбался. Все-таки не зря он сюда приехал.
– Спасибо, – отрезал он.
Повисла звенящая тишина. Мужчины оценивающе осматривали друг друга. Наконец Александр разрядил напряжение:
– Ну ладно, занимайтесь своими делами, а я приготовлю напитки. – Он подмигнул Морин, сверкнул своей по-мальчишески озорной улыбкой и ушел в кухню за льдом.
Майкл поднялся вслед за Морин и Хуанитой на второй этаж. Девушка привела его в комнату для гостей.
– Что за черт? Мы что, не, будем спать вместе?
– Дело в том, что… э… я остановилась в комнате Мака.
– Ну и что?
– Ну… мне как-то неловко…
– Глупости, Мо! Этот человек умер. Хватит меня терзать! – Он подхватил свою дорожную сумку с монограммой и перекинул ее через плечо. – Или все дело в этом смазливом мальчике, который ждет тебя внизу? – Темные глаза Майкла недобро вспыхнули.
Морин вдруг поняла, зачем Майкл сюда приехал. Он ревнует! Это хороший знак.
– Александр – мой друг, и ничего больше, – твердо сказала она. – Мы вместе росли.
– Да, но вы уже не дети. А твой любовник – я. Не забывай об этом.
– Ладно, не забуду, – улыбнулась она.
Майкл вышел из комнаты для гостей и двинулся по коридору в ее спальню. Он выложил свои вещи, чтобы Хуанита развесила их в шкафу, открыл кейс и огляделся.
– Здесь что, нет телефона?
– Ты можешь звонить из кабинета. Там тебе никто не помещает.
Он достал свою черную записную книжку. Морин застыла на месте.
– Майкл, ты же только что приехал! Неужели нельзя подождать с делами? Пришел Александр, и…
– Всего один звонок. Я быстро, обещаю – Ну ладно, – бросила она и пошла вниз.
В гостиной Александр, как всегда улыбаясь, протянул ей бокал.
– Ты любишь коктейль «Маргарита»? Я отлично его готовлю.
– Выглядит заманчиво.
– А где Майкл?
– Разговаривает по телефону. Деловые звонки…
Александр заметил недовольное лицо Морин и потускневшие глаза.
– Послушай, а может, вечерком все вместе покатаемся верхом, а?
– Было бы здорово! Я с удовольствием прокачусь на Эсприт.
– У Мака еще осталась эта кобыла?
– Что ты, Александр… это дочь той Эсприт. Такая красавица! Темно-гнедая, вся в мать.
– У вас с Эсприт было полное взаимопонимание, правда?
Она засмеялась:
– Мне всегда казалось, что она умеет разговаривать. Она всегда знала, как меня развеселить.
Он поставил свой бокал на стол и взял ее за руку.
– Как бы мне хотелось обладать такой же способностью!
– С чего это ты вдруг? У меня хорошее настроение. Приехал Майкл, и все прекрасно.
Александр всматривался в ее глаза.
– Правда?
– Да, – отозвалась Морин, но очень неуверенно.
Александр заметил, как она вдруг сникла, и начал болтать об их детстве. Девушка смеялась над его шутками. Он говорил о прошлом так, как будто все это случилось с ними только что. Время шло. Александр снова наполнил бокалы. Морин спохватилась, только когда Хуанита объявила о приезде риэлтера, Кристин Дженкинс. Оказывается, они проговорили почти два часа!
– А где мистер Грэйсон, Хуанита?
– До сих пор на телефоне.
Александр встал.
– Я, пожалуй, пойду. Позвоню тебе позже, договоримся насчет поездки. Найми себе хорошего риэлтера, милая.
Перед уходом он опять поцеловал ее – на этот раз в губы Слегка опешив, Морин подняла руку и коснулась того места, где еще ощущался этот легкий поцелуй. Она видела, как Александр скользнул в свой сверкающий «ягуар».
Он нахлобучил ковбойскую шляпу, завел мотор, откинул верх автомобиля и, включив кассетник на полную громкость, запел старую песенку «Будь моей крошкой».
* * *
По дороге домой Александр еще четыре раза спел под музыку. Все идет как по маслу! У него хорошие новости для мамы… Морин собирается продавать ранчо. И Кристин Дженкинс наверняка станет ее риэлтером. Кристин – это как раз то, что надо. С ней он легко поладит. Если быть поласковее, она, возможно, даже снизит комиссионные.
Очень удачно, что сюда заявился дружок Морин. Этот парень самодовольный болван, на его фоне он, Александр, будет очень выгодно смотреться в глазах Морин.
Техасцы знают толк в вещах и женщинах. Надо быть слепцом или евнухом, чтобы остаться равнодушным к Морин. И здесь Александр понимал Майкла. Он и сам с трудом сдерживался. Но торопиться нельзя. Ему нужен не только секс.
Он дождется удобного момента и тогда начнет действовать.
Кажется, он уже завоевал ее доверие. Как она оживилась, когда он плел всю эту чушь про их детство!
– Бедный ребенок! – пробормотал он.
Она осталась совсем одна – это очень удобно! Александр понимал, что конец ее связи с Майклом – всего лишь вопрос времени. Если подтолкнуть Морин в нужном направлении – совсем немножко, – то Майкл Грэйсон навсегда уйдет из ее жизни.
Давно уже он не испытывал такого душевного подъема!
Ему хотелось, чтобы это чувство длилось как можно дольше.
Перемотав назад магнитофонную пленку, он снова включил ту же песенку.
Глава 6
– Терпеть не могу лошадей!
– Поехали, Майкл! Вот увидишь, будет здорово! Я хочу показать тебе ранчо. Мы устроим пикник среди холмов.
– Спасибо, у меня уже несварение желудка от стряпни Хуаниты. Она что, кладет во все блюда ялапенус?[3]3
Ялапенус – слабительное из мексиканского растения ялапи.
[Закрыть]
Морин не выдержала.
– Да, во все, кроме яичницы! – съязвила она. – Я вижу, тебе здесь не нравится. Ты недоволен всем – погодой, домом, кроватью, едой, людьми. Удивительно, как ты еще не собрал вещи и не уехал!
– Ну-ну, не злись! Я понимаю: у тебя были очень тяжелые дни, – он положил руки ей на плечи, – и эта конная прогулка скорее нужна тебе, а не мне. Ничего, все опять наладится. Ты наняла эту Дженкинс, она займется твоим имуществом, а мы с тобой в понедельник улетим в Нью-Йорк.
Морин чувствовала, что все время напряжена. Майкл прав: надо расслабиться. Она сделала все, что могла, о делах теперь позаботятся другие люди. Но она почему-то не могла успокоиться.
Майкл ощутил ее напряжение.
– Послушай, мне нужно сделать несколько звонков. А ты поезжай, развейся. Не волнуйся, я буду в полном порядке.
– Кто бы сомневался! – прошипела она и вышла из дома, хлопнув дверью.
Опять двадцать пять Ему ничего не надо, кроме работы!
Для нее в его жизни просто нет места! Девушка сердито зашагала к конюшне.
Уэс увидел ее издали и помахал рукой.
– Доброе утро, мисс Макдональд. Вам нужна Эсприт?
– Да. Оседлайте ее, пожалуйста. – Она оглянулась на дом. – Мне хочется подышать воздухом.
Уэс направился в конюшню. Он сразу смекнул, что, хотя споры в главном доме поутихли, страсти накалены так же, как и вчера вечером.
Десятник вывел гнедую кобылу на залитый солнцем двор, подсадил Морин в седло и протянул ей поводья.
– Счастливо покататься!
Щеки девушки еще горели от злости, а она уже неслась галопом по колючей траве, мимо худосочных деревьев в сторону холмов. Утреннее солнце грело ей спину, а ветер трепал длинные волосы. Она въехала на самый высокий холм, откуда была видна вся долина.
Немного посидев в Седле, Морин спешилась и погладила Эсприт по морде. В ответ кобыла нагнула голову, словно требуя новой ласки.
– Кажется, нам с тобой не хватает одного и того же, девочка.
Гнев Морин постепенно утих, осталось лишь легкое раздражение. Она села, скрестив ноги, и стала сосредоточенно выдергивать из твердой земли длинные стебельки травы.
– Кошмарные выходные! – простонала девушка.
Все вышло совсем не так, как мечталось А она-то ждала, что он сделает ей предложение Думала, что после долгой разлуки все изменится к лучшему. Какая ошибка Приезд Майкла показал, что будущее с ним невозможно.
Она уронила голову на руки.
– Как же я раньше этого не понимала? Целых два года…
Но нет, она все понимала. Они были любовниками, и ничего больше. В их отношениях инициатива всегда принадлежала ей. И так могло продолжаться еще очень долго. Их не. связывали брачные узы, они не были по-настоящему близки друг другу и, говоря по правде, даже не слишком дружили. Наверное, рано или поздно это должно было случиться: они подошли к реке и не смогли вместе переправиться на тот берег. Ну что ж, значит, так тому и быть.
Морин поняла, что сердится не на Майкла, а на саму себя. Она слишком долго кривила душой, делая вид, что ее устраивает такое положение вещей. А Майклу удобно было этому верить. Битей права, ей нужен другой человек. Нельзя ждать от Майкла, что он вдруг изменится.
Она не нужна Майклу. Ему нужна только работа и любовница без претензий – и он будет совершенно счастлив.
Наверное, есть женщины, которых удовлетворяют такие отношения, только она не из их числа. То, что Майкл так привязан к своей работе, нельзя воспринимать как личное оскорбление. Теперь она это поняла. Просто они с ним разные люди.
Морин знала, что ей самой придется пойти на разрыв.
Майкл никогда этого не сделает. Его вполне устраивают существующие отношения.
Девушка вскинула голову и посмотрела на необъятное ясно-голубое небо, по которому длинными тонкими пальцами распростерлись розовато-белые облака. Ее будущее не связано с Майклом. Однако с ним связана ее работа.
– Проклятие!
Морин подумала о своей жизни в Нью-Йорке, о славе и уважении коллег. Она гордилась достигнутым, но желала подняться еще выше, понимая, что ее возможности не ограничиваются съемками моделей.
Едва ли Майкл уволит ее после того, как она с ним порвет. Это не в его натуре. Он всегда ставил интересы «Ультра вумен» выше личных. Трудно представить, что он намеренно рискнет тиражом своего журнала и поддержкой рекламодателей.
Девушка не сомневалась, что какое-то время останется на прежней работе – до тех пор, пока окончательно не определится со своей карьерой. Поднявшись с земли, она снова уселась на лошадь. Надо сначала разобраться с ранчо, а потом будет время и о карьере подумать.
Морин возвращалась не спеша. Войдя в дом, она уже в вестибюле услышала голос Майкла. Он опять кричал…
Майкл со стуком поставил на стол кружку с кофе.
– О Господи, Мюррей! Я что, должен все время торчать у тебя за спиной? Ну почему стоит мне только уехать, и все летит к чертям собачьим? – Он провел рукой по волосам. – Ладно, я займусь этим сразу, как только приеду, в понедельник утром… Сейчас я ничего не могу сделать! Я за тысячи миль от Нью-Йорка!
Он бросил трубку на рычаг. Морин подошла к нему и сделала глубокий вдох, готовясь к предстоящему разговору.
– Тяжелый день, да? – спросила она.
– Ужасный! Мюррей умудрился отпугнуть двух главных рекламодателей. Он рассказал сотрудникам «Ревлона» о концессиях, которые я предоставил «Эсте Лаудер». Теперь ни в одной из этих компаний меня уже не будут звать «мистер Прелесть», как раньше.
– Мне очень жаль, Майкл.
– Ну, ты в этом не виновата.
– А мне кажется, что виновата.
– Что? – Наконец-то он посмотрел ей в лицо.
– Если бы не я, ты был бы сейчас в Нью-Йорке и еще вчера уладил бы эту проблему.
– Но я хотел быть с тобой.
– Нет, Майкл, это не совсем так. Теперь я это поняла.
– Да в чем дело, Мо? Ты что, встретила среди холмов своего прекрасного рыцаря Ланселота?
– Алекс здесь ни при чем. Речь идет только о нас с тобой. Ты приехал сюда не ради меня, Майкл. Ты приехал сюда ради себя самого. Ты решил, что кто-то посягает на твою собственность. Но ты был не прав. Алекс не представляет для тебя никакой угрозы.
– Это смешно, – сказал он, вставая, – я люблю тебя, Мо.
– Да, наверное, тебе так кажется. Но мне мало такой любви. Скажу тебе прямо, Майкл: мне недостаточно встреч по выходным и полуденных сандвичей с ветчиной дважды в неделю в твоем кабинете. Тебе ничего не нужно, кроме твоей работы, Майкл. А мне нужно.
– У меня такое ощущение, что я все это уже когда-то слышал.
– Вполне возможно – когда от тебя уходила жена.
– Это удар ниже пояса.
– Это правда, Майкл. Странно, ты все время выбираешь женщин, которые хотят семью, но тебе самому семья не нужна.
– Я сам буду решать, что мне нужно, а что не нужно.
– Ты уже решил. И решаешь каждый день, отказываясь идти на сближение со мной. Ведь мы никогда не были по-настоящему близки…
– Вот как? – перебил он. – А я думал, у нас прекрасная сексуальная жизнь. Или ты притворялась все это время? В таком случае ты чертовски изощренная актриса.
– Я говорю о другой близости. Только не подумай, что я осуждаю твой образ жизни. Вовсе нет. Просто он не для меня, вот и все.
– Какого черта ты завела этот разговор, Мо? Я приехал в такую даль…
– Чтобы тратить все свое время на телефонные разговоры с Нью-Йорком. Думаешь, я не знаю, что ты уже битых два часа висишь на телефоне? Тебе здесь плохо, Майкл, признайся. И мне плохо, потому что я живу во лжи. У нас с тобой нет будущего – как ты этого не понимаешь?
– Нет, не понимаю! Хоть убей, не понимаю. Почему вам, женщинам, непременно нужно замуж? Почему нельзя жить, как мы живем? Ведь мы были счастливы.
– Да, были – когда-то. Но это пройденный этап. Теперь ты меня не устраиваешь.
– Просто ты еще не вышла из детского возраста. Мир жесток и гадок, Морин. В нем нет пряничных домиков и ангельских младенцев, которых приносит аист, чтобы тебя осчастливить. Все не так просто. Жизнь – сволочная штука, в конце которой тебя поджидает смерть.
– Я так не считаю, Майкл.
– Послушай, Морин. До сих пор ты жила в полной идиллии. Тебе никогда не приходилось барахтаться в сточной канаве с крысами ради того, чтобы только выжить. Тебе никогда не приходилось воровать и мошенничать, чтобы добыть кусок хлеба. Ты, наверное, даже представить не можешь себя в роли преступницы. Так вот, позволь тебе сказать: обстоятельства могут сломить кого угодно. Ты всю жизнь пряталась от суровой действительности. И я тебе в этом помогал, черт возьми! Я не хотел, чтобы ты постоянно оглядывалась, каждую минуту ожидая, что сзади в тебя кто-то вцепится. Одумайся, девочка! Со мной ты имеешь все. Не стоит этим бросаться.
– Если это означает, что ты собираешься меня уволить, то увольняй, Майкл. Я найду себе другое место. Ты отлично знаешь, какой я специалист. Но продолжать отношения только ради работы – это низко. Мы оба заслуживаем большего.
Майкл смотрел на девушку. Такой решительной он видел ее всего один раз – два года назад, когда она пришла к нему в кабинет с заявлением об уходе. Он знал Морин. Она не из тех, кто принимает скоропалительные решения, и наверняка долго думала, прежде чем пойти на этот разговор.
Но если уж она что-то решит, то точка. В последние месяцы Майкл и сам видел, что у них не все ладно. Может быть, как раз поэтому он сюда и приехал – чтобы подтолкнуть ее к разрыву. Да что греха таить? Ему самому до чертиков надоели такие отношения.
– Что ж, наверное, ты права, Мо. У меня нет на тебя ни времени, ни сил… мне некогда устраивать твое счастье.
Я-то уже был счастлив. И еще могу быть.
– Конечно, можешь, Майкл. Я в этом не сомневаюсь, – сказала Морин. Человека, которому так мало надо, нетрудно сделать счастливым, подумала она.
Он снял телефонную трубку.
– Справочная? Скажите, пожалуйста, телефон кервиллского муниципального аэропорта.
* * *
Морин в тупом оцепенении смотрела на облачко пыли, которое клубилось за такси, уносившим Майкла. Она хотела подвезти его в аэропорт – в качестве прощального жеста, – но Майкл отказался.
У нее было десять дней, чтобы привести в порядок дела на ранчо и вернуться в Нью-Йорк. После этого Майкл начнет подыскивать ей замену. Он не может ждать вечно.
Девушка знала, что поступила правильно, но все равно ей было страшно и одиноко. Однажды у нее уже было такое же состояние, нет, в сотни раз хуже после смерти родителей. Она так и не смогла привыкнуть к ужасному чувству беззащитности, когда кажется, что земля вот-вот разверзнется под ногами и поглотит тебя… Морин считала себя сильным человеком, но порой вся ее сила словно испарялась.
– Сеньорита, – осторожно позвала Хуанита, – мне… мне нужно ехать в город.
– Зачем? – спросила Морин, все еще глядя на пустую дорогу.
– Купить продукты.
– Я съезжу сама, – предложила девушка. Ей хотелось отвлечься от мыслей о Майкле. – Ты составила описок?
– Si, сейчас принесу.
Морин прошла в кабинет и взяла со стола ключи от грузовика, а также листок с цифрами, которые они набросали с Уэсом. Заодно можно будет заехать в риэлтерскую контору, к Кристин Дженкинс, и договориться о реальной цене на ранчо, чтобы Кристин могла ввести эту информацию в компьютер.
Просмотрев список долгов, Морин нахмурилась. Да, Сильвестр Крэддок прав. Ранчо практически разорено. За день до приезда Майкла они с Уэсом и Хуанитой осмотрели кладовки, сараи и все прочие помещения, в которых Мак держал свой инвентарь золотодобытчика. Морин переписала все оборудование и ужаснулась. Дядя истратил целое состояние на этот ненужный хлам!
Все это надо продать. Завтра она даст объявления в два журнала по горнорудному делу и геологии. Придется купить автоответчик, чтобы записывать отклики на объявления. Она надеялась, что будет много звонков.
Выйдя через черный ход, она увидела Уэса, шагавшего к старенькому пикапу.
– Вам нужен грузовик? – спросил он.
– Да, я еду в город.
– Я хотел подкупить кое-что для скота. Подбросите?
– Конечно, – сказала девушка, и оба сели в машину.
Какое-то время они ехали молча. Морин оценила тактичность Уэса, который ни словом не обмолвился об отъезде Майкла.
Поерзав на сиденье, десятник закурил сигарету и, сунув зажигалку «Зиппо» в карман джинсов, стряхнул пепел в открытое окно.
– Я знаю, как вам сейчас нелегко, мисс Макдональд…
– Все в порядке, Уэс. Не будем об этом.
– Я говорю про скот, мэм. Мне надо отправить его в Венесуэлу. Понимаю, вам сейчас не до этого – продажа ранчо и все такое, но и со скотом тоже тянуть нельзя.
– Знаю, Уэс.
– Мак положил немало трудов, чтобы договориться с венесуэльцами. Мисс Котрелл очень хотела сама заполучить этот контракт.
– Мать Александра?
– Да, мэм. У мисс Котрелл самый лучший племенной скот в этих краях. Но венесуэльцев не устроила ее цена, и Мак переманил их к себе. Он был страшно доволен. Ему впервые удалось обставить эту старую стерву… э, то есть, я хочу сказать, мисс Котрелл.
– Александр всегда говорил о ней с уважением, но и со злостью… В детстве я не обращала на это внимания. Я приезжала сюда ненадолго, и мне было все равно. Но я не верю, что она настолько плохая. Не может этого быть.
– Еще как может! До того как уйти к Маку, я три года проработал на «Хребте дьявола». Эта баба держит ранчо в железном кулаке.
– Наверное, с таким большим хозяйством нельзя иначе.
Уэс покачал головой:
– Это не женщина, а бесчувственный сухарь. Ее волнует только одно – ее ранчо. Она костьми ляжет, лишь бы сделать его самым большим и процветающим.
– Мне знакома такая порода людей, – сказала Морин, вспомнив о Майкле, они всю жизнь борются за выживание.
– У вас в Нью-Йорке это так называется? – засмеялся Уэс и выбросил окурок в окно.
Морин остановила пикап перед риэлтерской конторой Кристин Дженкинс.
– Я забегу сюда на часок. Берите грузовик, потом меня подождете, мы купим продукты для Хуаниты и вернемся на ранчо В конторе секретарша доложила о ее приходе. Кристин вышла в приемную и встретила Морин приветливой улыбкой.
– Доброе утро. Чудесный денек, не правда ли?
Морин была так расстроена отъездом Майкла, что даже не замечала, какая на дворе погода – дождь иди солнце.
– Да, чудесный.
Эффектное платье из голубого шелка выгодно подчеркивало золотисто-каштановые волосы и голубые глаза Кэтрин.
Это была стройная тридцатипятилетняя женщина среднего роста. Она без мужа растила двух маленьких дочерей Должно быть, неплохо зарабатывает, подумала Морин, заметив настоящие бриллианты в дорогой оправе, которые украшали уши, руки и шею Кристин. Бронзовый загар говорил о том, что она отнюдь не все время проводит на работе.
Морин прошла в кабинет риэлтера и села в кресло с обивкой цвета хаки.
– Итак, мы определились с ценой? – спросила она.
– Кажется, да, – отозвалась Кристин, беря в руки толстую папку. При таком освещении стали заметнее морщинки на ее лице – последствие солнечных ванн, огрублявших кожу. – Я бы оценила ранчо в два миллиона двести тысяч.
– О! Неужели так дорого?
– Это средняя цена. В зависимости от того, когда вы хотите продать ваше имущество…
– Как можно скорее.
– Это не так просто сделать. Если ориентироваться на местный спрос, то следует искать покупателя, который пожелает присоединить вашу землю к своей и таким образом увеличить площадь уже имеющегося ранчо.
Но сначала придется потратить немалые деньги на ремонт дома и прочих построек.
– И во сколько обойдется ремонт?
– В несколько сот тысяч… только чтобы сделать дом пригодным для жизни.
– Да, это похоже на правду.
– Вы можете распродать участки земли и какую-то часть оставить себе, если хотите.
Это не приходило Морин в голову. Она чувствовала себя очень неуютно, сидя в этом кабинете и рассуждая о том, как лучше продать мечту Мака. Чувство вины снова начало опутывать ее словно паутиной.
– Я не думала над таким вариантом, – сказала она.
– Давайте сначала попытаемся продать все ранчо. Если за месяц-другой мы не найдем покупателя…
– За месяц-другой? Сколько же всего времени на это уйдет?
Кристин озадаченно смотрела на нее.
– Мисс Макдональд, вы когда-нибудь продавали недвижимость?
– Нет.
– Ясно. – Она кивнула. – Так вот, чтобы продать ранчо такого размера, потребуется около года.
– Около года? Но я не могу торчать здесь целый год!
Мне надо возвращаться в Нью-Йорк. Я там живу.
«Правда, теперь там меня ждет несколько иная жизнь», – печально подумала девушка.
– Да, конечно, я вас понимаю.
Морин вдруг растерялась. Что же ей делать? Она по наивности полагала, что вопрос с ранчо уладится сам собой: появится новый хозяин и все хлопоты возьмет на себя. Она только что порвала с Майклом, и у нее не было ни сил, ни желания тут же браться за решение новой глобальной проблемы.
– Знаете, Кристин, мне бы хотелось подумать денька два.
– Хорошо, думайте. Это ваше право. Потом мне позвоните.
Морин встала, пожала Кристин руку и вышла.
На залитой солнцем улице она увидела Уэса. Он стоял, прислонившись к ограде паркинга, и разговаривал с Александром. Оба смеялись.
– Алекс… не ожидала тебя сегодня увидеть.
Он вынул руки из карманов и улыбнулся.
– Почему?
Он поцеловал ее в щеку, озорно блеснув глазами, и откинул со лба взъерошенную ветром золотистую прядку волос.
Один вид Алекса вселял в нее уверенность и спокойствие.
Она понимала, что он хочет помочь.
– Мне надо было кое-что уладить… – начала Морин, махнув рукой в сторону агентства недвижимости.
– Знаю. Я спросил у Хуаниты, где ты.
– Так ты приехал за мной?
Он улыбнулся:
– Конечно. Я хотел тебя видеть.
