Текст книги "Все или ничего"

Автор книги: Кэтрин Лэниган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 33

Обоюдоострый нож сомнения безжалостно врезался в сознание Шейн, причиняя девушке невыразимые муки.

До того как Барбара попала в аварию, жизнь казалась простой и понятной. Она знала правила, которые пыталась навязать ей мать, и успешно с ними боролась. В этом заключался смысл ее существования.

Однако несколько месяцев назад судьба сделала неожиданный поворот. Шейн всегда считала, что любит Берта. Но сейчас, когда он попросил ее шпионить за Александром, она начала сомневаться в своих чувствах. Не то чтобы она слишком тревожилась за брата (с какой стати? Он-то не больно за нее тревожился!), просто Берт открылся ей с неприятной стороны.

Шейн никогда не была слишком верна интересам семьи, но раньше никто не заставлял ее их предавать. Берт поставил девушку перед жестким выбором. И это ей не нравилось.

Впервые она увидела его глазами своей матери и поняла, что Берт чужак, который никогда не войдет в мир Котреллов. И дело вовсе не в его происхождении. Просто он совершенно не верил в себя. Этот недостаток был хорошо знаком Шейн. Она и сама страдала от этой неуверенности.

Все эти мысли теснились в голове у девушки, когда она подъезжала к дому Берта. Линн увезла детей в Бостон, чтобы записать их в частные школы. Ее не будет четыре дня. Шейн много недель ждала этого момента, но сейчас почему-то не испытывала бурной радости.

Берт встретил ее на парадном крыльце. Он отпустил слуг, чтобы они могли побыть наедине. Впустив Шейн в дом, он закрыл дверь и поцеловал девушку.

– Что-то случилось? – спросил он, заметив ее необычную сдержанность.

Шейн взглянула на него. Долгое время она говорила себе, что в этом мужчине – вся ее жизнь, и пыталась любыми способами привязать его к себе. А стоило ли? Она знала, как манипулировать Бертом, чтобы получить от него желаемое.

Вся беда в том, что и он знал ее слабые стороны.

– У меня была трудная неделя. Мама пришла в сознание.

– Хорошая новость.

– Ты так считаешь? – Она прошла в гостиную и села за столик с черной мраморной столешницей.

Берт налил ей «Столичной», достал из кармана пакетик с кокаином и замшевый кисет, в котором лежали две знакомые стеклянные трубочки.

Шейн посмотрела на кокаин, потом на Берта:

– Что ты хочешь, Берт? Трахнуться? Или мы просто нанюхаемся порошка и будем ловить кайф?

– Господи! Что за бес в тебя вселился?

Девушка вздохнула и уронила голову на руку.

– Не знаю… Ничего, ничего я не знаю!

Берт обошел столик и сочувственно обнял ее за плечи – Зачем нам что-то делать? Мы можем просто поговорить.

– Да? – Она посмотрела на него с надеждой. Может быть, она зря в нем сомневалась? – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, малышка.

Шейн растаяла. Она всегда таяла, когда он бросал ей эти жалкие крохи. Ей нужно было знать, что кто-то ее любит, любит безоговорочно, независимо от того, что она говорит и делает, – просто за то, что она есть на свете. И она верила, что Берт любит се именно так.

– Пойдем наверх, – сказала она, обнимая Берта.

– Пойдем. – Он улыбнулся и помог ей встать. – Бутылку захватить?

– Нет. – Она заколебалась, вспомнив о том, каких вершин страсти они достигали. – Возьми кокаин.

Они не спали всю ночь – не было времени. Впервые Берт употребил кокаина больше, чем Шейн, и это придало ему небывалую сексуальную силу. Они угомонились только перед самым рассветом.

Он курил сигарету, а обнаженная девушка лежала у него на груди. Несмотря на наркотик, у него была ясная голова Шейн же сильно опьянела.

Берт погладил ее по плечу:

– Как дела дома, милая?

– Х-хорошо.

– Ты мне можешь рассказать что-нибудь про Александра?

– А это обязательно – о нем говорить?

– Только если есть что-то интересное.

Шейн подняла голову. Комната кругами плыла перед глазами. Как всегда, она боялась не угодить Бергу: если не сделать так, как он просит, он может ее отвергнуть. Всю жизнь ее отвергали – родители, Голливуд, Александр… А братику поделом! Пусть не слишком задается.

– Алекс возомнил себя важной шишкой – как же, теперь он сам заправляет делами на ранчо! Ему кажется, что он и со мной может обращаться как с какой-то служанкой. Но это не так!

– Конечно, не так, милая.

Шейн приподнялась на локте и попыталась сосредоточить взгляд. Ее отяжелевшие веки опускались сами собой, а голова слегка покачивалась на нетвердой руке.

– Александр думает, что Морин выйдет за него замуж. Я слышала, как он разговаривал сам с собой у себя в кабинете.

– Разговаривал сам с собой? И часто он это делает?

– В последнее время часто. – Она зевнула.

– А что еще он сказал?

– Я не совсем поняла. Да так, ничего особенного.

Берт заинтересовался:

– Например?

– Ну, он как будто хочет кого-то там перехитрить. По-моему, он имел в виду маму. Еще он сказал, что женится на Морин, захватит ее землю и станет самым могущественным.

И тогда никто не сможет ему указывать. Или что-то в этом роде. Он смотрел на ее фотографию и плакал. У него в столе лежат ее вещи. Я видела.

– Какие вещи?

– Рваный шарфик, губная помада и духи. В общем, блажь какая-то.

– Это не блажь, это наваждение, – пробормотал Берт себе под нос.

Шейн не все передала дословно, но смысл ясен Итак, Александр по-прежнему намерен играть по своим правилам.

Глупец! Он ходит по лезвию ножа. А жаль. Берт всегда симпатизировал Алексу, но покрывать его перед мафией он не станет, иначе сам попадет под удар.

Он погладил Шейн по руке и груди.

– Ты устала. Может, поспишь немного?

– Пожалуй.

Берт встал и пошел в ванную.

– Ты куда?

– Скоро шесть. Сегодня утром у меня деловая встреча.

– Ты серьезно? Неужели люди работают в такую рань?

– Конечно. Особенно если им нужно лететь в Хьюстон.

– О, – выдохнула она и тут же заснула на атласных кремовых простынях.

* * *

Шейн проснулась в два часа дня. Берт еще не возвращался. Она приняла душ, оделась и поехала домой.

За воротами ранчо она повернула налево, не заметив, как с западной дороги подъехала Линн.

Линн сразу узнала красную спортивную машину и поняла, что в ее доме только что была Шейн Котрелл.

Она нарочно солгала мужу, что уезжает на четыре дня, рассчитывая застать его врасплох. И это ей удалось.

Войдя в дом, она направилась в спальню. Постель была смята и разворошена. Линн оцепенело стояла, представляя своего мужа в объятиях Шейн и ожидая знакомого приступа тошноты. Но тошноты не было. Линн не испытывала ничего: ни злости, ни боли.

Все кончилось.

Она медленно перевела взгляд на ночной столик и вздрогнула, увидев там зеркальце, лезвие и две стеклянные трубочки с остатками белого порошка.

Линн знала, что Шейн Котрелл и дня не может прожить без кокаина, но Берт? Неужели он тоже принимает наркотики? Она никогда над этим не задумывалась. Берт сильно пил, и ей казалось, что его дурные привычки ограничиваются алкоголем.

Линн уложила все принадлежности в замшевый кисет.

Эти улики она использует против него. Вот только как? И вообще – куда ей теперь идти?

Линн взяла телефонную трубку и набрала номер Морин.

– Мне надо с тобой поговорить. Можно прямо сейчас?

Отлично. Я уже еду.

* * *

Когда приехала Линн, Морин только-только позавтракала фруктами и блинчиками с изюмом и корицей, которые испекла Хуанита. По испуганному лицу и ветревоженному голосу подруги Морин поняла, что случилось что-то серьезное.

– В чем дело, Линн?

– Мы можем пройти в гостиную? – спросила Линн, покосившись на Хуаниту.

– Конечно.

Они сели на диван у камина. Линн открыла свою сумочку и извлекла оттуда замшевый кисет.

– Смотри, что я нашла у себя дома.

Морин сразу догадалась, что это такое.

– Это кисет Берта?

– Трудно сказать. Я видела, как Шейн уезжала из нашего дома. А она наркоманка, я знаю.

– И ты думаешь, что Берт тоже?

– Да. Теперь я знаю, как защитить себя и своих детей Ни один суд в мире не позволит детям жить с наркоманом.

Морин внимательно смотрела на подругу:

– А по-моему, Берт не похож на наркомана.

Линн прищурилась.

– Он наркоман, это точно! – чересчур пылко воскликнула она.

– Не хочу тебя пугать, Линн, но ты не думала о других вариантах?

– Например?

– Например, что Берт не употребляет наркотики, а промышляет ими?

– О Боже…

Линн вспомнила последний год, потом быстро вернулась мыслями к прошлой неделе. Она многого не понимала в своем муже. Часто он пропадал неизвестно где. Были вещи, которые она не могла объяснить, но, поглощенная собственными проблемами, старалась не обращать на Берта внимания.

– Это возможно? – спросила Морин.

– Да, возможно. Но как ты догадалась? Тебе что-то известно?

– Просто мне показалось странным, что наркоманка Шейн так сильно… э… привязана к Берту.

– Ничего, Морин. Можешь называть вещи своими именами. Мне уже все равно. Я хочу лишь одного: поскорее выбраться из всего этого и спасти своих детей.

– Тебе надо быть очень осторожной. Это опасно.

Линн улыбнулась:

– Опасно? Кто бы говорил об опасности! Ты-то сама в последнее время буквально ходишь по лезвию бритвы и еще советуешь мне быть осторожной.

Морин засмеялась:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но наркотики, Линн…

Линн глубоко вздохнула. Конечно, она смотрела боевики и теленовости и имела представление о том, что такое наркобизнес.

– Не волнуйся. У меня все будет в порядке, – сказала она, ободряюще обняв подругу.

– Конечно, потому что я позвоню Брендону и все ему расскажу. Можешь не переживать, он все сделает.

– Нет, это мои проблемы. У него не хватает времени на встречи с тобой, а ты хочешь повесить на него еще и заботу о чужой жене! И вообще я справлюсь сама. Я буду осторожна.

К тому же я пока еще жена Берта, и есть вещи, которые никто не сможет выведать, кроме меня.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Я добуду себе свободу, Морин. Только обещай, что ничего не скажешь Брендону. Он позвонит в полицию, а я не хочу, чтобы мои дети видели своего отца в тюрьме. Я сама все улажу. Ладно?

– Мне это совсем не нравится… ну ладно, будь по-твоему.

Морин проводила Линн к ее машине. Обе знали, что рискуют жизнью. Но ни одна из них не собиралась отступать.

Глава 34

Только по прошествии двух дней Берт вздохнул свободно. Он был удивлен ранним возвращением жены, но в доме все как будто было в порядке. На День труда они устроили барбекю, и Лини по своему обыкновению тщательно готовилась к приему гостей, давала указания прислуге, следила за каждой мелочью.

Берт улыбался, рюмками пил виски и не мешал жене распоряжаться в доме.

Он так и не понял, куда делся его замшевый кисет.

Наверное. Шейн взяла. Ему недосуг было думать о таких пустяках. После поездки в Хьюстон у него появились другие заботы.

Впервые ему поручили заняться распространением наркотиков, а не просто предоставлять свою взлетную полосу в распоряжение мафии. Теперь он чувствовал себя преступником.

Линн затеяла барбекю для отвода глаз. Ей надо было собрать улики против мужа, и под предлогом генеральной уборки она перетряхнула весь дом. По ее указанию горничные вынесли из комнат ковры и шторы, чтобы отправить их в химчистку. В кабинете Берта она пожелала убраться лично, объяснив это тем, что там много важных бумаг.

В этот день Линн обнаружила то, что искала, – стенной сейф. Она не знала, когда Берт его установил, но при строительстве дома никакого сейфа не было.

Поскольку Линн не умела вскрывать сейфы, пришлось обратиться к специалисту.

Звали его Орлиный Глаз – он был из племени команчи.

Когда-то давно он ограбил банк. Его семья голодала, и Орлиный Глаз полагал, что имеет право взять деньги, чтобы спасти своих братьев и сестер. Суровый судья приговорил его к десяти годам тюрьмы. Но Орлиный Глаз написал про себя рассказ, и послал его в журнал «Пентхаус», и стал знаменитостью. Лини тогда еще училась в колледже и была в восторге от этой истории. Сегодня индеец был снова беден, и Лини знала, что он не откажется от денег.

Орлиный Глаз обитал в лачужке среди холмов в десяти милях к западу от их ранчо. Когда Линн по узкой грунтовой дороге подъехала к его дому, индеец сидел на крыльце в старом кресле-качалке. Он был всего на два года старше ее, а выглядел на все семьдесят. Солнце и ветер избороздили его Яйцо глубокими морщинами. Но, подойдя ближе, Линн заметила, какие живые, веселые и блестящие у него глаза, и поняла, почему его так назвали.

– Я пришла к тебе за советом, Орлиный Глаз.

– Это будет стоить вам денег.

Линн удивилась его прямоте. А где же знаменитое индейское благородство? Впрочем, она, наверное, насмотрелась вестернов.

– Если совет будет хорош, я за него заплачу.

– Что вам надо?

– Мне надо вскрыть сейф.

Темные проницательные глаза индейца скользнули по новенькому «мерседесу» гостьи и огромным бриллиантам, сверкавшим в ее ушах.

– Тысяча долларов.

Линн усмехнулась:

– Это очень большие деньги!

– Вот как? Я могу жить на них целый год, а вы вряд ли протянете и неделю.

Она расхохоталась:

– Ладно, согласна.

– Какой сейф?

– Стенной, с кодовым замком.

– Без всяких новомодных компьютерных заморочек?

– Без.

– А что рядом с сейфом?

Линн на мгновение задумалась.

– Только книжные полки.

– Отлично. Вы хотите, чтобы я сам сделал эту работу?

– Нет. Это слишком рискованно. У нас в доме лазерная система сигнализации. Лучше, если это сделаю я, пока мужа не будет дома.

– Будь по-вашему. Но цена та же. Возьмите маленький магнитофон и поставьте его на книжную полку как можно ближе к сейфу. Мне нужно услышать щелчки, когда замок будет поворачиваться. Включите магнитофон на полную громкость. Потом принесете мне пленку с записью, и я вам ее расшифрую.

– Я заплачу в следующий раз, когда привезу пленку.

Орлиный Глаз кивнул и с улыбкой посмотрел вслед уезжавшему «мерседесу». Как легко он заработал на этой женщине! А ведь, пожалуй, найдутся и другие желающие пошпионить за своими мужьями. Это надо обмозговать… Черт возьми, можно было бы открыть весьма прибыльное дело!

* * *

Когда Берт подъехал к дому, Линн лежала в постели. Она слышала, как хлопнула дверца машины, потом его шаги – вот он вошел в дом, поднялся по лестнице. Она притворилась спящей. Взглянув на жену, Берт прикрыл дверь спальни и снова спустился вниз.

Линн встала, на цыпочках прокралась к балкону и перегнулась через перила. Так и есть! В кабинете горел свет. Берт наверняка что-то прятал или доставал из сейфа. Метнувшись обратно в спальню, она скользнула под одеяло.

Берт вошел и начал раздеваться. Она прислушивалась к каждому звуку, следя за его передвижениями по комнате. Ей показалось подозрительным, что он минут пять провел в своей гардеробной. Может, он спьяну не мог расстегнуть рубашку? Или там устроен еще один потайной сейф, о котором она не знает?

Линн старалась дышать ровно и спокойно, делая вид, что спит. Берт забрался в постель и, даже не притронувшись к жене, сразу заснул. Она же до рассвета не сомкнула глаз, мучимая любопытством.

Лишь в десять часов утра у нее появилась возможность осмотреть гардеробную Берта.

В дальнем правом углу, под тремя полками с брюками, она обнаружила еще один сейф.

– Сколько же их здесь? – выдохнула Линн.

Она взяла портативный магнитофон и положила его в карман старых брюк Берта. Он никогда не выбрасывал вещи, которые стали ему малы, утверждая, что непременно сгонит пару лишних дюймов и снова будет в норме.

Линн перевернула всю мебель в спальне, разворошила постель, осмотрела выдвижные ящики комодов и заглянула за каждую картину.

Ее труды не пропали даром. Левая стенка туалетного столика оказалась двойной. Больше всего ее занимал вопрос, когда и как Берт умудрился сделать все эти тайники. Ох, до чего ж не прост! Можно только догадываться, сколько еще секретов лежит на его совести.

В туалетном столике она нашла деньги – больше десяти тысяч долларов, а в ящике комода, под ароматизированной подкладкой, – ключ, еще деньги и два телефонных номера, Нацарапанных на клочке бумаги. За круглым зеркалом в медной оправе, висевшим над раковиной Берта в ванной комнате, был прилеплен клейкой лентой пакетик с чеками на пять тысяч долларов.

Линн ничего не тронула. Это была только разведка. Действовать пока рано.

* * *

Три дня спустя Линн привезла Орлиному Глазу две магнитофонные пленки. Он расшифровал их за пятнадцать минут, и она расплатилась с ним деньгами со своего банковского счета.

Берт тогда вернулся домой в третьем часу утра. Линн не знала, где он пропадал, и даже радовалась его долгому отсутствию: у нее было время покопаться в сейфах.

Ив том и в другом лежало невероятное количество наличных денег. Еще она нашла банковские расчетные книжки, выписанные на вымышленные имена, три ключа от депозитных ячеек и, самое главное, – журнал учета поставок наркотиков.

Линн читала его и не верила своим глазам. Здесь все было расписано черным по белому – даты, время выгрузки и количество героина, кокаина, крэка и марихуаны в каждой партии. При первой возможности она перефотографирует этот журнал как вескую улику.

В конце недели Берт собирался на два дня в Хьюстон.

Когда он уедет, она найдет способ забрать деньги из его депозитных ячеек и со Счетов. Может быть, ей снова поможет Орлиный Глаз?

Линн аккуратно разложила все по местам. Она не хотела раньше времени навлечь на себя подозрения Берта. Придется потерпеть еще немножко, накопить силы для решающей борьбы – и победа обеспечена!

Глава 35

Месяц спустя Александр Котрелл все еще смеялся над провалом операции «мертвые бычки», как он ее назвал. Глупость хьюстонских подонков вызывала у него приступы веселья. Эти люди больше не пугали Алекса. Он знал, что пришло время действовать.

Каждый день он ломал голову над тем, как ему покорить Морин и захватить ее землю. Наконец у него родилась идея – простая, как все гениальное. Александр поехал в окружное управление и изучил архивы, сделав копии нужных бумаг. В Уэйко он нанял хорошего юриста, и тот сообщил ему именно то, что он хотел услышать.

На подготовку плана ушло три недели. Алекс обзвонил всех нужных знакомых в Остине, Далласе и Хьюстоне. Он знал поименно тех, кому его мать когда-то оказывала услуги.

Надо отдать ему должное, Александр всегда сознавал могущество рода Котреллов. В последние десятилетия эта фамилия не использовалась для личной выгоды. Барбара ни в чем не нуждалась, а потому нередко и весьма успешно направляла свое громкое имя на пользу другим. Теперь Алекс бессовестно пожинал плоды ее благотворительности.

Он замаскировал свой план кампанией по увеличению доходов штата. Нанятые им бухгалтеры и статистики засели за цифры, таблицы и графики. Результаты их работы должны были сильно порадовать техасские законодательные органы, ибо финансовое положение штата было критическим.

«После того как все закончится, я стану героем!» – думал Александр, довольно потирая руки.

* * *

Когда эти предложения легли на стол сенатора Блейна Арлингтона, тот отнесся к ним положительно. Он не знал, что за ними стоит Александр Котрелл, но слышал, что Барбара Котрелл одобряла эти меры. А Брендон Уильямс говорил Блейну, что Барбара с ним заодно., – По-моему, это разумно, – сказал Блейн Биллу Арчеру, который собирался возвращаться в Вашингтон. – Если нам удастся задним числом собрать старые налоги, мы потихоньку выберемся из ямы.

– А я бы лучше отменил федеральный налог на разовые доходы и пополнил стратегические запасы нефти за счет отечественного сырья.

– Ну, сынок, ты хватил! Хотя тебе это по силам. Ты работаешь на этих ребят в Вашингтоне, вот и дерзай. А я здесь буду делать все, что смогу.

– Идет, – согласился Билл.

Блейн и Билл вышли на крыльцо капитолия и распрощались. Дальше каждый пошел своей дорогой. Блейн пытался дозвониться Брендону Уильямсу и сказать ему про новый законопроект, но так и не смог его застать: друг колесил по штату, собирая голоса в поддержку своей политической кампании.

Но Блейн нутром чуял, что предложение хорошее, и собирался голосовать за него в палате представителей. Если взыскать налоги на собственность с землевладельцев-неплательщиков, это здорово укрепит казну.

* * *

Барбара Котрелл вернулась домой, на «Хребет дьявола», в первую неделю октября. За сентябрь она окрепла, посвежела, обрела душевную энергию, но все же была еще слаба для переезда, и врачи не хотели ее выписывать, но им пришлось уступить безжалостному нажиму Александра.

Сама Барбара чувствовала в себе силы для борьбы. Ее подстегивала злость на тех, кто пытался ее убить.

Александр боялся, что, вернувшись на ранчо, она захочет сразу же взять дела в свои руки. Много месяцев он сам распоряжался хозяйством. Ему нравилось быть руководителем, нравилось пользоваться именем и репутацией матери в своих интересах.

Не нравилось ему только то, что он не мог похвастать своей победой перед Барбарой. А между тем его законопроект уже был подписан губернатором штата Марком Диксоном, и очень скоро Морин придет к нему в слезах, умоляя купить ее ранчо. Она будет у него в руках! Он сделает ей предложение, и она не откажется. Ведь она его любит – с самого детства.

Так думал Алекс, глядя, как мать приподнимается на постели. Она явно устала от суматохи и шума вокруг себя.

Медсестра, острая на язычок, худая узкоглазая женщина, резким тоном отдавала распоряжения двум санитарам, которые внесли Барбару в ее спальню.

– Пожалуйста, мисс Хэйс, не надо так суетиться. Я в Полном порядке, вздохнула Барбара, пока медсестра старательно укутывала ее одеялом. Дотошная мисс Хэйс напоминала ей сержанта в юбке.

– Тебе что-нибудь нужно, мама? – спросил Александр.

– Нет. Иди сюда, мы просто поговорим.

Он придвинул кресло к кровати. Мисс Хэйс перестала кудахтать и отошла к окну, делая вид, что разглядывает ранчо. У Александра было такое чувство, как будто он находится под постоянным наблюдением гестапо.

– У тебя усталый вид, мама. Может, мне лучше уйти?

– Чепуха! Расскажи мне про ранчо.

– Дела идут как по маслу. Я все держу под контролем.

– Утром принесешь мне контракты, которые ты подписал, и бухгалтерские книги. Еще я хочу просмотреть банковские заявления, прогнозы на осень и…

– Ну хватит! – не выдержал Александр. – Ты что, мне не доверяешь? Думаешь, я не в состоянии принять правильное решение?

Она поняла, что обидела его.

– Конечно, я тебе доверяю. Просто я так долго была не удел… Мне не терпится вернуться к работе. – Она взяла его за руку.

Он удивился силе ее пожатия.

– Я потеряла четыре месяца жизни, и мне никогда их не вернуть, Алекс. Я не собираюсь валяться в постели ни одной лишней минуты, несмотря на мисс Хэйс. – Она встретилась с острым взглядом медсестры.

– Я тебя понимаю.

– Надеюсь. У меня много дел.

– У нас много дел.

– Я так и сказала.

Александр не улыбнулся. Его империя только что превратилась в прах.

– Тебе надо отдохнуть, – сказал он, поднимаясь.

«Ну ничего, – думал он, направляясь к двери, – скоро я стану победителем. И тогда мать поймет, что я лучше ее. И начнет меня уважать».

Барбара смотрела ему вслед. Странно, откуда взялась эта дикая усталость? Ведь она только проехалась в машине «скорой помощи»…

– Александр…

– Да?

– Спасибо тебе за то, что ты следил за хозяйством, пока меня не было.

От изумления Алекс лишился дара речи. Барбара его благодарила? Такого еще не было! Он кивнул.

Она слабо улыбнулась, что далось ей с большим трудом.

– Я знала, что ты справишься.

– Правда?

– Конечно.

Александр вышел из спальни и закрыл дверь. Внутри у него все дрожало. Неужели это случилось? Неужели он наконец угодил своей матери? – Этого не может быть! – бормотал он себе под нос. – Это было бы слишком просто…

Александр медленно ступал по плюшевому ковру, устилавшему широкий коридор. Одурманенный жаждой мести, он и не заметил своей победы. В мечтах все представлялось ему совсем иначе – фанфары, фейерверки, гром рукоплесканий. Никто никогда не говорил ему, что самые главные победы всегда бывают незаметными.