Текст книги "Все или ничего"
Автор книги: Кэтрин Лэниган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Морин развернулась и зашагала к дому, чтобы не наговорить слишком много резкостей. Она не собиралась настраивать против себя Барбару Котрелл. Ей только хотелось, чтобы она ее поняла.
* * *
Александр быстро ехал по загородной трассе с двухсторонним движением, которая вела к ранчо Морин. Взгляд его был устремлен на дорогу, губы плотно сжаты. Морин молчала, и он понимал, что сейчас не время для легкой болтовни.
– На следующей неделе я починю обогреватель, – сказал он с улыбкой, когда они подъехали к дому, но девушка не отрывала глаз от приборной доски. – Ты притихла, потому что замерзла?
Она медленно повернулась к нему:
– Ты и твоя мама считаете меня дурой?
– Нет, что ты! Просто мне кажется, что ты слишком много взяла на себя. Я хочу помочь тебе.
– Ты помогал в организации сегодняшнего вечера с экскурсией и рассказом?
Улыбка сошла с лица Александра, а в голосе исчезла напускная веселость.
– Нет, я здесь ни при чем. Это все мама.
– Ну так передай ей от меня, что она зря старается. Я не привыкла, чтобы мне говорили о том, что я на что-то не способна. Это режет мне слух, от тебя ли я это слышу или от нее…
– Эй! Не надо меня путать с ней…
– Сейчас я не знаю, кому верить. Я только знаю, что вы оба поставили меня в дурацкое положение. – Она сбросила с колен одеяло, которое он дал ей, чтобы согреться.
– Морин, погоди… я не хочу, чтобы между нами осталось…
Девушка открыла дверцу.
– Оставь меня в покое, Алекс. Мне нужно побыть одной. – Она вышла, хлопнув дверцей.
Алекс хотел было пойти за ней, но она скрылась в доме, прежде чем он выбрался из машины. Он снова уселся на сиденье и завел двигатель. Может, так даже лучше. Пусть немного остынет.
– Черт возьми! – Он хватил кулаком по обтянутому кожей рулю.
На этот раз Барбара сама все испортила. Если и была какая-то надежда уговорить Морин продать ранчо, то теперь надеяться не на что. Насколько он знал Морин, она останется на ранчо из одного лишь упрямства – только чтобы доказать Барбаре свою правоту.
Надо менять тактику и искать к ней новые подходы.
Думая о Морин, Александр все сильнее давил ногой на педаль газа. Вот уже несколько месяцев он пытался убедить себя в том, что она самая обыкновенная женщина. Но каждый раз, когда он видел ее или говорил с ней но телефону, он понимал, что она невероятно важна для него.
Морин, реальная женщина и женщина его мечты, занимала все его мысли. Со дня ее приезда в Кервилл она снилась ему каждую ночь. Это были эротические сны, и наутро он просыпался возбужденный. Александр не знал, сколько еще выдержит роль пай-мальчика. Он очень сильно ее хотел.
Но Алекс не был дураком. Он понимал, что грубые домогательства могут навсегда лишить его доверия девушки. Он многому научился у своей матери, в том числе и искусству манипулировать людьми. Жениться на Морин – вот его цель.
Тогда и ранчо будет его. Он хотел сразу все.
Алекс стиснул руль, сделал левый поворот и поехал в Кервилл. Выжав акселератор, он увидел, что стрелка спидометра подскочила к девяноста пяти. Ему нравилось гонять свой «ягуар» по этим тихим загородным трассам. Кровь бурлила в его жилах, когда он думал о Морин.
Он представлял, как раздевает ее – дразняще-медленно, любуясь каждым дюймом ее прекрасного тела. Ладони его вспотели на кожаном руле. Вот она целует его – страстно, долго, и ее длинные черные волосы щекочут ему грудь…
Александр застонал, ощутив прилив жаркого желания.
Куда ему ехать в таком состоянии? Только к Дженни Слоан.
Глава 17
Дженни стояла в огромной спальне и разглядывала свой загар в зеркальных стенах. Она только что купила мини-солярий и поставила его в одной комнате с тренажерами. Продавец не обманул. Впервые в жизни она добилась совершенно ровного загара… но всему телу. Она боялась, что сгорит грудь, но помог защитный лосьон. Дженни была страшно довольна.
Она подошла к одной зеркальной стене и надавила на нее рукой. Открылась секция размером с дверь, обнаружив ряд полочек от пола до потолка с дамским бельем всех цветов радуги. В каждой цветовой секции лежали лифчики, трусики, ночные рубашки, пижамы, пеньюары, атласные тапочки, украшенные стразами или страусовыми перьями, туфли, чулки, подвязки, кружева и ленты для волос соответствующих тонов. Ярлыки впечатляли: Кристиан Диор, Джорджио Армани, Кельвин Кляйн, Ив Сен-Лоран.
Дженни надела короткую ночную рубашку абрикосового цвета с кремовыми кружевами, расправила легкую прозрачную ткань на своем роскошном теле и снова посмотрела в зеркало. Ей нравилось, как просвечивают соски через тонкое кружево и как пышные округлости соблазнительно вздымаются над глубоким вырезом. На лице девушки заиграла довольная улыбка.
– И вся эта красота не стоила мне ни цента, – сказала она вслух и рассмеялась, вспомнив искусственные груди Шейн Котрелл.
Она скользнула ногами в атласные туфельки подходящего цвета и повернулась перед зеркалом. Рубашка едва прикрывала ягодицы, обнажая великолепные ноги. Бог наградил Дженни высоким ростом, и это был еще один повод для зависти Шейн.
Дженни Слоан и Шейн Котрелл вместе ходили в детский сад, но потом их пути разошлись. Шейн отправляли учиться то в один, то в другой пансион. Они виделись только летом да еще в кино, на вечеринках или на танцах. куда их приводили общие друзья. Дженни ненавидела Шейн, а Шейн ненавидела Дженни.
Дженни славилась редкой природной красотой, о которой может только мечтать женщина. Голову ее украшали густые медно-каштановые кудри, каждый месяц отраставшие на дюйм. Кожа была не такой, как у большинства рыжих, а гладкая, ровная, шелковистая, на нее отлично ложился загар. Глаза сверкали такой поразительной голубизной, что многие подозревали, что она носит цветные контактные линзы. При росте пять футов девять дюймов она весила сто двадцать пять фунтов. В ее теле было всего лишь шестнадцать процентов жира, да и те приходились на грудь. Многие техасские мужчины могли засвидетельствовать под присягой, что Дженни Слоан сложена получше, чем Шерил Тигс, позировавшая для обложки «Спорте иллюстрэйтед» в купальнике из рыболовной сети.
Начиная с четырнадцати лет Дженни могла бы красоваться на обложках всех номеров «Космополитэн» – если бы у нее были деньги на поездку в Нью-Йорк. Но денег у нее не было.
Дженни родилась в бедной семье. Отца своего она никогда не видела да и вообще сомневалась, знает ли ее мама, кто был ее отцом. Мать родила Дженни в шестнадцать лет, из-за нее бросила колледж и устроилась официанткой в маленькое придорожное кафе, где работала и сейчас. Дженни мечтала получить высшее образование и сделать карьеру модели. Но ей потребовалось слишком много времени, чтобы вырваться из Кервилла, а теперь, в двадцать пять, поезд уже ушел.
Хотя, может, оно и к лучшему. Взять ту же Шейн Котрелл. Что получилось, когда она вырвалась из дома и уехала в Калифорнию? Правда, Шейн глупая. А она, Дженни, умная.
Дженни нажала на другую зеркальную секцию, и перед ней открылись ряды обитых бархатом выдвижных ящичков, каждый с кодовым замком. Покрутив туда-сюда замок, она открыла один ящичек, достала кольцо с четырехкаратным изумрудом в обрамлении бриллиантов и надела его на правую руку. Это кольцо подарил ей Александр на прошлое Рождество. В соседнем ящичке лежало рубиновое кольцо – подарок Берта Бина на те же праздники.
Дженни была «профессиональной подружкой», а следовательно, являлась важной и неотъемлемой частью жизненного уклада «крутого ковбоя» – уклада, которого старались придерживаться почти все мужчины Техаса. Местные парни щедро тратились на свои дома, на своих жен и на своих любовниц. Чтобы все устроить и всех ублажить, требовались немалые суммы. Дженни, как все проститутки и даже некоторые жены, держала язык за зубами, ловко манипулируя глупыми самовлюбленными самцами. Покуда они верили, что просаживать огромные деньги на женщин – признак настоящего мужчины и доказательство силы, Джемни и ей подобные жили припеваючи.
Ей нравилась ее профессия, нравилось быть зубчиком в маховом колесе системы, уходившей корнями на сотни лет назад, – это вселяло гордость. Дженни стояла на ступеньку выше, чем «девочка по вызову», но когда ее так называли, не возражала. Правда, слова «шлюха» и «проститутка» ее не устраивали, но только потому, что такие женщины ценились гораздо дешевле.
Ее же цена была космической. А как иначе? Она красива. А чтобы купить красоту, надо раскошелиться. За Дженни боролось много мужчин, но она не собиралась повторять ошибку своей матери и с юности придерживалась правила: никогда не продаваться задешево.
Она уже накопила себе маленькое состояние. У нее была дюжина шубок, все от разных мужчин. Одни только драгоценности тянули на полмиллиона долларов. Но в последнее время у нее появилось новое увлечение – недвижимость.
Дженни не могла купить сразу много. Квартира, в которой она жила, была ее собственностью. Подаренный «мерседес» пошел на частичную оплату за двухэтажные квартирки, которые она приобретала на окраине городка и сдавала мексиканцам. За последний год она купила двадцать таких квартирок. Дженни с удовольствием занималась этим бизнесом.
Она наняла лучшего бухгалтера в Далласе. Квартирная плата, которую она получала с пяти жильцов, покрывала все ее текущие расходы. Одежду, драгоценности и путешествия всегда оплачивали мужчины. Ежегодные налоги ее не разоряли. В декларации стоял только доход от аренды квартир. Дженни трудилась в поте лица, но отчитывалась перед налоговой службой далеко не во всех своих заработках.
Дженни нравилось работать со своим бухгалтером. Ее увлекала эта сфера. Она собиралась поступить в колледж и получить финансовое образование. Красота давала ей власть и богатство, но Дженни понимала, что красота когда-нибудь померкнет, и готовилась к этому заранее.
Конечно, можно было открыть собственную фирму. Но имелись и другие тропинки к власти, по которым она ходила многие годы.
Дженни промышляла наркотиками. Список ее клиентов был невелик, но в него входили только очень богатые люди, и первым стоял Берт Бин. Дженни испытывала огромное удовольствие, снабжая Берта наркотиками, ибо понимала, что через него снабжает наркотиками Шейн Котрелл. Встать на один уровень с Шейн было ее давней мечтой, и теперь эта мечта осуществилась.
Кокаин кого угодно лишал богатства, общественного положения, отнимал разум и душу. Дженни знала, что Шейн ни дня не может прожить без наркотиков, и упивалась своей властью над ней.
Конечно, у нее не было того могущества, какое было у ее поставщиков. Вот это истинные гиганты! Дженни не знала, кто они и откуда, не знала даже их имен. У нее был хьюстонский телефонный номер, по которому она разговаривала с главным – «вице-президентом», а в глаза видела лишь двоих «замов». Смешные клички! Но Дженни это мало заботило. Главное, что они нашли ее и взяли в свою организацию. А уж барыши она, как всегда, инвестировала с умом.
Закрыв зеркальные дверцы, Дженни подошла к туалетному столику эпохи Людовика XIV, побрызгалась «Шанелью-19» (сто долларов за унцию) – она была готова к встрече с клиентом.
И тут же словно по заказу раздался звонок в дверь.
Перед тем как открыть, Дженни облизнула губы, взбила волосы и одернула ночную рубашку, чтобы побольше обнажить грудь.
– Александр, – томно протянула она, – я знала, что это ты.
– Откуда? – спросил он, чувствуя, как учащается его пульс при виде нагого тела Дженни, просвечивающего сквозь прозрачную ткань.
– А я экстрасенс.
– Тогда ты должна знать, что я не могу ждать, – простонал он и, закрыв дверь ногой, схватил девушку.
Алекс набросился на нее с жадными поцелуями, укусил за мочку ушка и скользнул языком по атласной шее. Руки его настойчиво шарили по ее телу, тискали ягодицы и груди.
– Сними это! – скомандовал он, запутавшись в дорогих кружевах.
Они повалились на пол. Голова Дженни глухо стукнула о дорогой ковер. Александр раздевался с такой поспешностью, что оторвал две пуговицы с белой рубашки от «Брук бразерс». Брюки полетели на бирюзовую с розовым эмалированную жардиньерку. Погружаясь в Дженни, он смотрел ей в глаза, но видел другую женщину – Морин.
Гнев и страсть боролись в его душе. Алекс стремился только к собственному удовлетворению. Стиснув зубы и напрягая мускулы ягодиц, он со всей силой вонзался в Дженни.
Наконец, весь в поту, не слыша собственного голоса, он взмыл в финальном экстазе и в полном изнеможении повалился на Дженни.
Она спихнула его с себя.
– Больше не приходи сюда, сукин сын!..
– Ты что? – удивленно спросил он, задыхаясь, как после десятимильной пробежки.
Дженни встала и окинула его сверху уничижительным взглядом. На ногах у нее по-прежнему были атласные туфельки на каблуках. Роскошное тело блестело от его пота.
– Ты назвал меня Морин.
– Нет.
– Вообще-то мне плевать, каким именем ты меня называешь, но нельзя быть таким грубым! Не ты мне нужен, Алекс, малыш, не забывай, а наоборот…
Он взглянул на девушку. Дженни сама выбирала себе любовников – это знали все.
– Прости. – Он натянул брюки, потом подошел к бару, налил себе виски в высокий бокал и плюхнулся на диван.
– Ты что, действительно по ней страдаешь?
– Да.
– Так в чем же дело? Женись на ней. Между нами все останется без изменений.
– Это не так просто. Она знает, что я хочу купить ее ранчо. Мне надо быть очень осторожным. Я не хочу, чтобы она думала, будто я женюсь на ней из-за ее земли.
– Но это так.
– Да. Нет. Да.
Дженни хитро улыбнулась и села рядом с ним, нарочно задев грудью его руку.
– Итак, наш маленький Алекс наконец влюбился?
– Я хочу ее. Так хочу, что нет сил! – Он отхлебнул виски. – Господи, как бы это было здорово! Я наконец получил бы ее землю. Мать на коленях приползла бы ко мне, умоляя, чтобы я взял на себя управление обоими участками. Ты не представляешь, как давно я об этом мечтаю!
– Тогда хватит мечтать и делай что-нибудь.
Александр уныло уставился в свой бокал.
– Я бы все отдал, лишь бы обставить мать. Всего один раз она смотрела на меня с уважением – на барбекю. Это длилось один краткий миг, но мне еще никогда не было так хорошо.
– Ты сможешь это сделать, Алекс. Я знаю.
– Я пытаюсь. Но Морин вбила себе в голову, что должна сама управлять этим ранчо. Мне надо ее разубедить. – Он заглянул в серьезное лицо Дженни. Эта женщина была на его стороне. Вот почему она ему нравилась. И еще потому, что умела держать язык за зубами. Он мог ей довериться. Дженни была настоящим другом… и единственным. – Я подкупил Уэса Рейнольдса, чтобы он не слишком заботился о ее животных и о ее деньгах. В конце концов она поймет, что ей не справиться с таким большим хозяйством, и благосклонно выслушает мое предложение о замужестве.
– Гм-м. – Дженни сомневалась в том, что эта идея даст результат. По-моему, ты зря взялся за это в одиночку.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе нужна помощь. Ты знаешь, я очень хочу, – чтобы ты обставил свою мать. С этой старой суки давно пора сбить спесь. У меня с ней свои счеты.
Он игриво коснулся ее подбородка.
– Да, она тебя никогда не любила. Белая рвань – вот как она тебя называет.
Дженни зло прищурилась:
– Высокомерная стерва! Ее не мешает немножко проучить. У меня есть друзья, они смогут тебе помочь – если хочешь.
Александр задумался над этим предложением. Он хорошо представлял, о ком говорит Дженни. Впервые в жизни он получил реальный шанс победить свою мать. Но одному здесь не справиться. Он уже зашел в тупик и не знал, как из него выбраться. Если ему помогут, у него будет все: Морин, ранчо, победа над Барбарой. Да, ради этого он готов пойти на сделку с самим дьяволом!
– Да, я хочу.
Глава 18
Брендон Уильямс сидел во главе длинного стола в конференц-зале на верхнем этаже сверкающей башни из стекла и стали, известной как Первый трастовый банк Далласа. Брендон владел не только этим небоскребом, но и четырьмя филиалами банка. Однако ему от этого было не легче.
С 1982 года он наблюдал, как буксует экономика Техаса.
Инфляция непомерно взвинтила цены на бурение нефтяных скважин, и с июня этого года Брендон начал планомерно распродавать свое имущество, мудро рассудив, что даже в хорошие времена ему не справиться с такими огромными владениями.
Империя Брендона строилась на доходах от нефти, газа, скотоводства и банковского дела. Он получал свыше миллиарда долларов в год, и его личное состояние приближалось к четыремстам миллионам. Пора было сдавать позиции. Его долг составлял около пятисот миллионов. Он продал почти половину своего нефтяного производства и сократил количество рабочих с тысячи до двухсот человек, закрыл компанию по поставке труб; избавился от двух с половиной миллионов акров пастбищных земель, которые собирал по всему Техасу и в Вайоминге, продал на аукционе тысячу двести голов скота за шесть миллионов долларов, оставив себе только банк, собственное ранчо и несколько нефтяных скважин, чтобы начать все сначала, когда времена изменятся к лучшему.
Сегодня он подписал бумаги, избавлявшие его от реактивного самолета «лир», автомобиля «порше» и дома в Хьюстоне.
В последний месяц Брендон поменял сферу своих интересов и купил телекоммуникационную компанию, которая должна была связать главные города Техаса. Он подсчитал, что компания будет убыточной только год или меньше, а к концу 1988 года принесет доход в семьдесят миллионов.
Брендон внимательно выслушал доклад последнего члена правления своего банка.
– Если это все, джентльмены, – сказал он, и все дружно кивнули в ответ, – то мне пора на самолет.
Все потянулись из комнаты, кроме Эда Пирса, исполнительного вице-президента и правой руки Брендона.
– А может, останешься в Далласе и встретишь Рождество с нами? Дети будут рады.
Брендон улыбнулся:
– Наверное, Лоретта опять собирается меня с кем-то познакомить?
– Ну, ты же ее знаешь. Она считает, что люди не должны на Рождество сидеть в одиночестве.
– Я буду не один.
– Да? – Эд с интересом посмотрел на Брендона. – Я ее знаю?
– Нет.
– Неужели кто-то заставит тебя отказаться от привычки уединяться по праздникам? Это, должно быть, необычная женщина.
– Да, ты прав. Она необычная. Только пока об этом не знает.
– Что? – На лице Эда отразилось недоумение.
– Да так, ничего. Долго объяснять.
– Ну ладно, – Эд пожал плечами, – ты возьмешь с собой какие-нибудь папки?
– Да, просмотрю заявки, которые мы получили. И запомни: в ближайшие полгода – никаких кредитов нефтяным компаниям. Надо подождать. Я хочу, чтобы ты лично проследил за этим.
– Конечно, прослежу.
– Осторожность не помешает.
Эд покачал головой:
– Ты в самом деле думаешь, что будет кризис?
– Да, и очень серьезный. Все признаки налицо. Я был бы полный дурак, если бы не видел этого.
– Но в Техасе никогда не было депрессий.
– Вот как раз такие мысли и ведут к беде. Излишняя уверенность порой бывает гибельна.
– Что ж, ты руководитель, тебе виднее.
Выйдя из здания банка, Брендон сел в свой черный «линкольн».
С того дня, как он летал в Остин вместе с Морин Макдональд, его закружила бесконечная череда деловых встреч и поездок. За это время он дважды побывал в Саудовской Аравии, трижды – в Мексике и постоянно колесил по Техасу.
Но, несмотря на напряженную работу, из головы его не шли мысли о Морин. Каждый раз, спрашивая Ширли по телефону, кто ему звонил, он втайне надеялся услышать имя Морин. Но она ему не звонила.
Тогда Брендон решил взять инициативу в свои руки. Он послал девушке поздравительную открытку, сопроводив ее официальным приглашением на рождественский вечер двадцать третьего декабря. Как только он прилетит в Кервилл, сразу же ей позвонит и выяснит, сможет ли она прийти. Он не станет говорить, что приглашенных совсем немного – только Шарлин Симе, Линн и Берт Бины, Ширли с детьми… и она, Морин.
Вот уже много лет Брендон не устраивал вечеринок. К своему восторгу, он обнаружил, что готовиться к ним – очень приятное занятие. Он накупил игрушек для детей Линн и девочек Ширли, большие корзины со всякими вкусными вещами и шоколадных санта-клаусов для всех. Ужин и украшение дома Ширли взяла на себя. Ему оставалось только купить и нарядить елку.
Брендон возлагал большие надежды на это Рождество и хотел верить, что они осуществятся.
* * *
Морин присела на корточки и погладила корову по голове.
– Что ты думаешь, Уэс?
– Ягодичное предлежание. Роды будут тяжелые.
– Но Док Сильвер уехал в Калифорнию.
– Нам нужен ветеринар, мисс Макдональд, У этой телки сильные боли. Вы можете взять врача у Котреллов. Мистер Котрелл с радостью вам поможет.
– Я знаю, – сказала Морин и представила себе надменную улыбку Барбары, – зато его мамочка и пальцем не шевельнет, чтобы помочь. – Нет, она не побежит за помощью к Котреллам. Это ниже ее достоинства. – Мы не будем его просить.
– Почему? – озадаченно спросил Уэс.
– Потому что я попрошу кого-нибудь другого.
Морин оставила Уэса с мычащей коровой и вернулась в дом На самом же деле она не хотела встречаться с Александром, потому что хотела встретиться с Брендоном.
Все эти недели, работая на ранчо, задавая корм коровам, крася стены, объезжая пастбища и заполняя бухгалтерские книги, Морин старалась не думать о Брендоне. Она говорила себе то же самое, что и своей подруге Битей в Нью-Йорке: он самоуверенный, нахальный тип. И все же Брендон вторгался в ее мысли и сны. Он был повсюду. А потом она обнаружила, что ей нравится о нем думать Но шли дни, и одних фантазий было уже недостаточно.
Пожалуй, Битей права. Морин держалась за Александра, потому что он был надежным и понятным, а Брендон был неизвестностью. Приняв наконец этот факт, она подумала встретиться с Брендоном и разрешить свои сомнения. Но у нее не было причин ему звонить, тем более что они не слишком дружелюбно расстались в последний раз. К тому же Шарлин сказала, что он отсутствовал на ранчо целых шесть недель. Морин благословила тот день, когда познакомилась с Шарлин. Эта женщина держала ее в курсе всех местных новостей.
Сегодня наконец появился хороший повод позвонить Брендону. Ей хотелось его видеть, и она надеялась, что это взаимно. Морин взяла трубку и быстро, пока не передумала, набрала номер. Она чувствовала себя школьницей, которая в первый раз звонит мальчику.
Трубку сняли на третьем гудке.
– Это Морин Макдональд. Мистер Уильямс дома?
– Нет, он обещал быть к семи вечера. Он сейчас в Далласе, в своем банке. Вы можете позвонить ему туда.
Странно, подумала Морин, зачем ему понадобилось самому ехать в банк? А впрочем, у него там, наверное, дела поважнее, чем просто снять или положить деньги на счет.
– А вы не могли бы ему передать, чтобы он позвонил мне, когда придет?
– Конечно, передам, – ответила Ширли и повесила трубку.
Разочарованная, Морин вернулась в хлев. Открывая деревянную, покоробившуюся от времени дверь, она вспомнила новейшее оборудование Котреллов и разговор с Барбарой в День благодарения. Тут она услышала, как мычит от боли ее лучшая корова. Эту корову покрыл лучший бык на ранчо Потерять ее или ее теленка было бы большим ударом. Морин ужасно волновалась за свой скот. Она хотела доказать всем, в том числе и себе самой, что может вести хозяйство не хуже других и не посрамит фамилию Макдональд.
Девушка подошла к Уэсу. Они дежурили в хлеву уже пятый час.
* * *
Брендон приехал на свое ранчо на сорок минут раньше, чем обещал. Ширли встретила его лучезарной улыбкой.
– Как дела? – спросила она.
– Хорошо, – как всегда, сдержанно откликнулся он.
Вдаваться в подробности ни к чему – она узнает их на следующей неделе, когда пришлют бумаги для его последней подписи. Ширли знала все о его жизни. – Мне звонили?
– Был только один важный звонок, – сказала она и протянула ему стопку маленьких розовых листочков. Наверху было сообщение о звонке Морин.
– Когда она звонила?
– Около пяти. Хотите, я наберу номер и позову ее к телефону?
– Нет, я сам.
– Я так и думала.
Брендон направился в кабинет, но вдруг остановился.
– А что тебе об этом известно?
– Не забывайте, что я здесь работаю. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что творится у вас в голове. С тех пор как вы познакомились с мисс Макдональд, у вас поехала крыша, как сказала бы моя Билли.
– Не правда.
– Не правда? А вы знаете, что вы машинально написали ее имя на блокноте рядом с телефоном? А еще вы сто раз спрашивали меня, звонила ли она И были ли от нее письма.
– Я никогда не упоминал ее имя.
– Вы, мужчины, считаете себя невероятно хитрыми и скрытными, а на самом-то деле вся ваша хитрость шита белыми нитками. Я сразу поняла, кого вы имели в виду, когда интересовались о звонках. Мне известно, что вы сделали для нее в Остине. Вы классный парень, мистер Уильямс.
– Спасибо, – отозвался он и пошел звонить.
* * *
Морин с нетерпением ждала, когда приедет Брендон со своим ветеринаром, постукивая ненакрашенными ногтями по рулю старого ржавого пикапа «Надо бы сделать маникюр, – подумала она, потом посмотрела на себя в боковое зеркальце, – и накраситься Хорошо бы еще переодеться. От меня воняет, как от коровы».
Но тут вертолет Брендона приземлился на взлетную полосу, и стало ясно, что она уже не успеет привести себя в порядок. Она жила здесь не первый месяц, но не переставала удивляться, как быстро сообщаются друг с другом местные жители. У всех были современные автомобили, покрывавшие много миль по шоссе за несколько минут, вертолеты, за считанные минуты перелетавшие с одного ранчо на другое, и скоростные самолеты, в любое время суток переносившие своих владельцев в большие города. Чудо-техника позволяла осуществить любую прихоть Сегодня вечером Морин радовалась этому, потому что ей очень нужны были ее друг и его ветеринар.
Вслед за Брендоном из вертолета вылез молодой светловолосый мужчина с медицинской сумкой. Они поспешили к ней. Девушка вышла из машины и пожала им руки – Морин, это Джо Инглиш. Хороший парень – Я так рада, что вы прилетели, Джо. Корова очень слаба, и теленок еще не показывался.
Джо улыбнулся, обнажив неровные, ослепительно белые зубы. Прямой взгляд его карих глаз внушал доверие.
– Поехали, – сказал он.
Морин подвезла их к хлеву. Джо выскочил из грузовика и сразу направился к корове. Уэс отошел в сторонку, чтобы не мешать доктору.
Джо осмотрел животное.
– Матка еще не совсем раскрылась, но мне надо будет повернуть теленка. Нам предстоит долгая ночка. У вас найдется чашечка кофе?
– А может быть, поужинаете? Вы, наверное, еще не ели?
– Да, это было бы неплохо, – согласился Джо.
– А вы? – Она обернулась к Брендону.
– С удовольствием Морин ощутила легкое волнение и вдруг засомневалась: правильно ли она сделала, что позвала Брендона?
– Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить. Кажется, у меня появилась дурная привычка… всегда о чем-то вас просить.
– Я не возражаю, – сказал он и шагнул ближе, не отрывая от нее взгляда.
– Я бессовестно пользуюсь вашей добротой.
– Ничего страшного. – Брендон медленно поднял руку…
Ему вдруг очень захотелось дотронуться до ее волос, но он одернул себя. – Мне пойти с вами?
– А?
– В дом. Вряд ли мы чем-то поможем Джо. Я прекрасно готовлю фруктовый салат.
– Нет. То есть да. Вы совершенно правы.
Они вместе зашагали к главному дому.
«Странно, что мы не взялись за руки, – подумала Морин, – нам бы это пошло».
Девушка первая вошла в свою недавно отремонтированную кухню. Хуанита заливала в кофеварку холодную воду.
Она обернулась и расплылась в улыбке.
– Buenas noches,[7]7
Добрый вечер (исп.).
[Закрыть] – сказала она Брендону.
– Buenas noches, Хуанита, – поздоровался он.
Морин удивленно переводила взгляд с одного на другую.
– Вы знакомы?
– Да, давно, – ответила мексиканка, вытирая руки о свой грязный фартук. – Я готовить ужин. Садитесь.
Морин указала Брендону на новый белый стол из мореной сосны и такие же стулья.
– Я только что обновила кухню. Хуаните понравилось.
Она быстро освоилась с новыми приборами, вот только две недели боялась подойти к электрогрилю. Она думала, что он проклят, потому что куры жарились в нем без дыма.
Брендон засмеялся.
– Я слышал ее рассказы о привидениях. Моя кухарка верит, что Хуанита может предсказывать будущее. Она всегда делает мне предостережения, но ни одно из них не сбылось.
– Она совершенно безобидна, – сказала Морин, оглядываясь.
Она гордилась своей новой кухней. Все мелкое оборудование было привезено из нью-йоркской квартиры. Оставалось только купить плиту и посудомоечную машину.
Пол был настелен из отбеленного дерева, стены оклеили обоями пастельного тона в мелкий цветочек. Это была самая симпатичная комната в доме. И единственная полностью обставленная.
Хуанита подала им по чашке кофе, потом позвонила в сарай по новому телефону и велела Грэди отнести кофе Уэсу и Джо.
Морин помогала Хуаните готовить джамбалайю.[8]8
Джамбалайя – острое креольское блюдо из риса с ветчиной, креветками и помидорами.
[Закрыть] Брендон любовался тем, как легко она двигается по кухне, переговариваясь на ломаном испанском с Хуанитой. Она часто посматривала на него, улыбалась и снова возвращалась к работе. Каждый раз, когда взгляды их встречались, он ощущал вспышку магнетизма. Его влекло к этой девушке, как будто между ними была протянута невидимая нить. Интересно, сознает ли она это? Будучи оптимистом, Брендон надеялся, что правильно истолковывает те сигналы, которые она ему посылает.
– Вы придете ко мне на рождественский вечер? – спросил он, когда она поставила перед ним тарелку с джамбалайей.
– На какой вечер?
Брендон чуть не подавился.
– Я же послал вам приглашение. Вы что, не получили его?
– Я получила милую открытку, но никакого приглашения не было.
– Странно, неужели затерялось на почте? Как хорошо, что я об этом заговорил.
– Спасибо за приглашение. – Морин радостно улыбнулась.
Пока они ели, Брендон смотрел на девушку. Они о чем-то говорили, но он не помнил, о чем, сосредоточившись на том диалоге, который происходил у них в головах. Брендон твердо верил в телепатию. Ему не раз удавалось убеждать не только словами, но и мысленно. Инвесторы покупали его проекты, а самые рьяные и упрямые оппоненты меняли свою точку зрения. Он считал, что его воля сильнее, чем у большинства людей. Но то был бизнес, сейчас же перед ним стояла задача поважнее.
Брендон и Морин вернулись в хлев и сменили Уэса и Джо, которые отправились в дом ужинать.
Морин села на мягкое сено, надеясь, что ее корове стало немного полегче.
Брендон оглядел старый коровник, напоминавший ему о тех временах, которые он безуспешно пытался забыть. Он знал, каково это – не иметь денег на правильное ведение хозяйства и уж тем более на правильный уход за скотом. Но Брендон помнил и то, как близок он был со своими родителями. Его мать надорвалась, работая на ранчо, потому что для нее не было ничего важнее этой земли.
– Почему ты это делаешь? – спросил он.
– Что?
– Почему ты не хочешь вернуться в Нью-Йорк и там прокладывать себе путь к славе и богатству? Я слышал, у тебя там была прекрасная жизнь. Зачем тебе бороться за каждый цент прибыли, всю ночь беспокоиться о какой-то корове…
