Текст книги "Обман"

Автор книги: Кэтрин Ласки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Он сделает все, чтобы защитить Пелли, трех Бэшек и. Великое Древо. Ведь он был мужем, отцом и, наконец, Ночным стражем Га'Хуула!

Глава XXIII
Пробуждение

– Значит, я не смогу увидеть короля? – переспросил Кори.

– А кто ты такой, чтобы его видеть? – рявкнула пестрая неясыть с голубым пером, воткнутым под кроющие перья крыла.

– Но у меня к нему очень важное дело, – пролепетал Кори. Он не хотел называть стражнику свое имя, помня, как ужасная голубая сова приказала выволочь Кало из норы, а потом орала на нее, когда сестра посмела назвать Кори по имени. Эта голубая сова заявила, что назвать сову «Корином» было кощунством! Кори провел на дереве уже целых три дня, но до сих пор не смог увидеть короля, в честь которого его назвали. Внезапно из отверстия королевского дупла высунулась та самая отвратительная голубая сова и проскрипела:

– Чего хочет эта пещерная сова?

– Увидеть короля. Говорит, у него какое-то личное дело. Ведет себя крайне назойливо.

И тут Кори пришла в голову блестящая идея. Он изменит тактику. Он сделает все, лишь бы попасть внутрь!

– Это не вполне личное дело, – выпалил он. – То есть эта личность некогда была мне очень близка, но я подозреваю, что она хранит недозволенные предметы и хочу сообщить об этом! – Кори знал, что совы из Синей дружины всегда рады узнать о хранении чего-нибудь недозволенного, поэтому рассчитывал на успех.

– Пропустите его! – приказал Стрига.

«Отлично!» – возликовал Кори. Если бы только ему удалось поговорить с королем наедине! Но король не был один. Стрига уселся на жердочке неподалеку от него. Как же он сможет говорить с Кориной в присутствии этой кошмарной совы? Кроме того, сам король тоже выглядел очень странно, совсем не по-королевски. Перья его потускнели и утратили блеск. До Кори и раньше доходили слухи о том, что король почти не покидает свое дупло. Сейчас король стоял перед небольшим ажурным ларцом и, не отрываясь, смотрел на светившийся в нем уголь. «Неужели это тот самый уголь Хуула, о котором я столько слышал?» – невольно подумал Кори.

– В чем дело? – спросил король, не поворачивая головы к вошедшему.

– Эта сова хочет доложить о случае незаконного хранения, – негромко пояснил Стрига.

Король вздохнул. В этом вздохе не было ничего, кроме скуки. Он продолжал смотреть на ларец, смутно удивляясь тому, что не испытывает никакого прилива бодрости, который привык чувствовать вблизи угля. Значит, Стрига был прав. Присутствие угля сделало его сильнее.

– Здесь холодно, – глухо произнес король. – Стрига, ты не мог бы подложить дров в огонь?

– Да, снаружи начинается шторм, – сказал Кори.

На этот раз король медленно обернулся. Показалось ему, или тембр голоса этой совы действительно напомнил ему что-то знакомое? Он посмотрел на молодого гостя и поморгал. «Кто это?»

В тот самый миг, когда эта беспокойная мысль промелькнула в мозгу короля, Кори горько пожалел о том, что не может остаться с ним наедине хотя бы на пару минут.

– Незаконное хранение, – напомнил Стрига.

– Да. Я думаю, что эту сову осудили несправедливо. И я знаю, что король Корин…

Что-то встрепенулось в желудке у Корина. В том, как эта незнакомая молодая сова произнесла его имя, ему вдруг послышалось слабое эхо чего-то давнего, почти забытого. Огонь в очаге вспыхнул ярким пламенем. Кори стоял как раз между огнем и королем, поэтому Корин машинально отодвинул его в сторону, чтобы лучше видеть очаг. Стрига и Кори оба неправильно истолковали его жест.

– Король желает, чтобы ты убирался! Вон отсюда! – рявкнул Стрига.

– Но ведь я еще ничего не рассказал! – взмолился Кори.

Но не успел он и глазом моргнуть, как двое стражников выбросили его из дупла, а король не сделал ничего, чтобы их остановить. И все-таки Корин успел кое-что увидеть в пламени. Что-то тревожное, почти страшное.

– Оставь меня одного, – приказал он вернувшемуся Стриге. Когда голубая сова молча удалилась, король уставился в огонь. Как он мог забыть о своем даре огнечея? Корин с детства умел читать пламя, но уже не мог вспомнить, когда делал это в последний раз. Как ни странно, но об этом своем даре он до сих пор почему-то не рассказывал Стриге.

«И он не должен об этом узнать!» – подумал Корин. Впервые за долгие месяцы он почувствовал настоящую дрожь в желудке. Словно все это время он был мертв, бесчувственен, как камень, а теперь вдруг пробудился к жизни.

Корин смотрел в пламя очага. Первым делом он увидел в огне уголь Хуула, с голубой сердцевиной и мерцающим зеленым ободком. «Как я мог забыть этот зеленый цвет?» – ахнул он про себя, широко раскрывая глаза. Обернувшись, Корин посмотрел на уголь, лежавший в ларце.

– Это подделка, – прошептал он про себя. – Но как я мог не догадаться?

А эта молодая сова, которая только что была в его дупле? Он не спросил, как ее зовут, но теперь точно знал, что это был Корин – брат Кало, появившийся на свет из яйца, которое король спас когда-то очень давно…

«Великий Глаукс, что со мной случилось? – Корин снова посмотрел на фальшивый уголь. – Нет, на этот раз уголь тут не при чем. Я ослабел сам по себе! Все это время Стрига холил и лелеял во мне эту слабость, он вскормил ее во мне, заглушая мой разум лестью. Он уничтожал меня тем же самым способом, при помощи которого в Серединном царстве делают бессильными драконовых сов! Глупец! Как же я мог быть таким глупцом?»

Но теперь пришло время покончить с этой глупостью! Корин вылетел из дупла и хотел немедленно крикнуть, чтобы к нему позвали Стригу, но внезапно передумал. Откуда взялись все эти незнакомые совы и почему они все носят синие перья? Он думал, что Клуб синего пера – это всего лишь глупая детская забава! Корин почувствовал, как горькая желчь подступила ему к горлу. Где его преданные Ночные стражи? Где настоящие стражи Га'Хуула? Стая улетела – он знал об этом. Но где Пелли, Эглантина и Отулисса? Внезапно он понял, что уже давно не видел никого из них. Значит, здесь что-то затевалось…

Стрига вспорхнул на ветку, где сидел Корин, и ласково спросил:

– Какие-то проблемы, ваше величество?

Неужели он заподозрил что-то неладное? Желудок у Корина свело судорогой боли, но это была приятная боль. Он снова мог чувствовать, снова мог думать! Разум вернулся к нему, но Корин знал, что должен продолжать разыгрывать из себя идиота.

– Нет, никаких проблем. Лучше расскажи мне о приготовлениях к Ночи больших костров.

– О, с удовольствием! Мы собираемся запалить поистине огромный костер, какого еще не было во всем совином мире. Это будет последняя ступень нашей Особой очистительной церемонии!

У Корина похолодело в желудке. Ему ли не знать, что такое «особые» церемонии! Его мать Нира лично изобрела несколько таких церемоний: в ходе одной из них она потребовала, чтобы Корин убил своего лучшего друга!

Но на этот раз Корин не мог и не хотел бежать. Он был королем Великого Древа. Дерево продолжало оставаться великим, но его король утратил свою честь. Он допустил все эти беззакония, поэтому обязан своими силами восстановить свою честь и порядок на дереве. Вернувшись в дупло, Корин вновь уставился в огонь. Что за тень мелькнула в золотом свете очага? Неужели его собственная? Он шагнул ближе к огню.

– Кто здесь? – прошептал Корин, не сводя глаз с пламени. В ответ раздался еле слышный шорох, и в дупло вползла миссис Плитивер с чашкой молочникового чая на спине.

– Миссис Пи! Что вы тут делаете?

– Я собиралась проведать Одри, но мне показалось, будто я услышала трепет в желудке, который, если мне будет позволено так сказать, уже очень давно не трепетал.

– Да, миссис Пи, – тихо ответил Корин, кивая головой. – Этот желудок пробудился.

– Моя коронационная чашка? Понятия не имею, где она! – ответила мадам Плонк пестрой неясыти, без спроса обыскивавшей ее дупло. Строго говоря, это была чистая правда – мадам Плонк не знала, где находится ее чашка. Пестрая неясыть поверила ей на слово и убралась восвояси. Все время обыска домашняя змея Октавия притворялась спящей, свернувшись толстым кольцом в уголке дупла. Доведись вам сейчас заглянуть в это дупло, вы бы ни за что не узнали в нем роскошные апартаменты мадам Плонк! Вас встретили бы голые стены, лишенные роскошных драпировок, бесчисленных украшений, разноцветных подвесок, бархатных подушечек, вышитых салфеточек и ниш, заполненных блестящими бусинками. Большая часть сокровищ мадам Плонк попала в когти Синей дружины, но Док Яроклюв сумел тайно перенести на материк некоторые безделушки, а верная Октавия еще до начала первых очистительных церемоний лично припрятала любимую чашку мадам Плонк. Док планировал покинуть остров сразу после Хулиганской ночи, но мадам Плонк уговорила его отложить отлет до Ночи больших костров, поскольку была уверена, что ей разрешат петь на этом празднике.

После Хулиганской ночи дела на дереве пошли еще хуже. На острове появилось множество незнакомых сов. Большая травяная арфа вновь каким-то таинственным образом оказалась выведена из строя, поэтому больше не было ни музыки, ни песен. И вот теперь, не успев войти в дупло, Док нашел свою милую Плонки в слезах. В промежутках между рыданиями она объяснила ему, что к ней опять приходили с обыском.

– Не тревожься, душечка, – прошептал Док. – Чашка в безопасности! – Однако он страшно разозлился на себя за то, что не сумел уговорить Плонки покинуть остров. И тут Октавия подняла голову.

– Ах, Октавия! – простонала мадам Плонк. – Ты просто не поверишь, что сейчас здесь произошло!

– Я поверю. Так что не тратьте силы на объяснения, дорогуша, – прошипела слепая змея, поворачивая голову к Доку Яроклюву. – Док, вам нужно немедленно заглянуть в кузницу Бубо. Отулисса ждет вас там. Мне кажется, она хочет сказать вам нечто… – Октавия на миг заколебалась, но все-таки закончила: – … нечто обнадеживающее.

В кузнице громко потрескивал огонь. Ловко орудуя тяжелым молотом, Бубо ковал кусок красноты – очень твердого камня, содержавшего огромное количество металла. Заметив Дока, он кивком пригласил его войти внутрь. Док быстро догадался, что Бубо нарочно поднял такой шум, чтобы грохот молота по наковальне и гул огня в горне позволили им с Отулиссой спокойно поговорить, не опасаясь быть подслушанными. Отулисса быстро рассказала Доку о секретных тренировках в старом туннеле. От этой новости у Дока радостно запело в желудке, но он обрадовался еще больше, когда Отулисса попросила его о помощи. Она объяснила, что из соображений безопасности об этом плане знают всего несколько сов. Отулисса вкратце рассказала Доку о том, что Пелли спрятала настоящий уголь на материке, а затем навестила Гортензию. От Гортензии Пелли узнала, что стае известно положение дел на Великом Древе и друзья планируют вскоре вернуться сюда с подмогой. Но Отулисса, Бубо и Пелли понимали, что не должны просто сидеть, сложа крылья.

– Ты поможешь нам, Док? – горячо прошептала Отулисса. – Мы знаем, что когда ты был следопытом, тебе доводилось встречаться с самыми разными совами, в том числе и с наемниками. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Она еще не успела закончить, как Док бросился за своим черным вороньим пером, дававшим ему право свободного пролета в любое время дня, не опасаясь нападения ворон. Утро было в самом разгаре. Большая часть сов спала крепким сном, так что лучшего времени для вылета нельзя было найти. Док даже не стал заходить домой, чтобы попрощаться с Плонки. Лучше ей ничего об этом не знать.

Глава XXIV
Когда-то давным-давно

– Он знает? – ахнула Пелли, во все глаза глядя на миссис Пи. – Корин знает? И он не сердится?

– Он очень сердится, но только на себя, дорогая. Его желудок ожил и встрепенулся.

– Он должен не подавать виду, чтобы Стрига не догадался!

– Ну конечно, милая. Он должен притворяться дурачком, совсем как ты. Но он страшно раскаивается и готов помочь нам всем, чем только сможет.

– Вы рассказали ему о нашем плане?

– Нет еще. Я сказала, что должна посоветоваться с тобой и Отулиссой.

– Как вы думаете, что с ним произошло, миссис Пи? Почему его желудок вдруг пробудился?

– Ах, дорогая, – вздохнула слепая змея. – Тому может быть сразу несколько причин. Когда я вползла в его дупло, он смотрел в огонь очага.

– Он читал огонь! – ахнула Пелли. – Глаукс великий, да ведь он так давно не делал этого.

– Да, но я думаю, что дело не только в этом. Несколько ночей тому назад на дерево прибыла молодая пещерная сова, которая хотела добиться встречи с королем. Наконец его допустили в королевское дупло. Я уверена, что эта молодая сова была чем-то очень сильно взволнованна. Я видела, как она вылетала из дупла Корина, и в этот самый миг меня посетило первое предчувствие… Можно сказать, тогда я почувствовала первый трепет в желудке Корина.

– Вы просто чудо, миссис Пи! – воскликнула Пелли.

– Ах, ну что ты! Ты гладишь меня по чешуйкам, – засмущалась слепая змея, и ее розовая чешуя слегка вспыхнула от удовольствия.

В то время, когда Пелли разговаривала с миссис Пи, Корин вылетел из своего дупла и впервые за долгое время отправился прогуляться по Великому Древу. Прошел уже целый месяц с тех пор, как он в последний раз вылетал куда-нибудь дальше своей жердочки. За это время дерево изменилось до неузнаваемости. Прежде всего, на нем появилось множество новых сов, которых Корин никогда прежде не видел. Были и другие перемены. Влетев в большое дупло, Корин поднялся на галерею, где стояла травяная арфа. Здесь ему пришлось срочно присесть, чтобы не свалиться от изумления.

– Что произошло? – ахнул король.

Чудесная изогнутая дека инструмента была пуста, а струны спутанной кучей валялись на полу. Теперь Корин вспомнил, что До него доходили разговоры о сломанной арфе, но Стрига заявил, что не стоит торопиться с починкой инструмента. Это стало последней каплей. Внутри у Корина все взорвалось, и желудок его едва не лопнул от страха, стыда и гнева. Великий Глаукс! Только теперь он понял, что уже много-много ночей не слышал волшебного голоса мадам Плонк. Где же она? Корин вылетел из дупла, чтобы немедленно разыскать певицу.

Все новые и новые чудовищные перемены бросались ему в глаза по пути. Он заглянул в Майнц, как называлось на дереве типографическое дупло, ожидая услышать веселый смех и болтовню печатников, но внутри его встретила мертвая тишина. На дне чернильниц виднелась корка засохших чернил. Печатный пресс весь зарос паутиной. Корин бросился в дупло кружевниц, но и там не было слышно голосов заказчиц, объясняющих мастерицам, какой именно рисунок им нужен. Он не услышал ни жужжания коклюшек, на которые наматывается нить, ни ритмичного шипения восьми слепых змей-кружевниц, сплетавших нити в различные узоры. Места кружевниц пустовали.

Корин уже собрался уходить, когда услышал какой-то шум в углу дупла. Там сидела очень молоденькая слепая змейка.

– Что здесь произошло? – спросил Корин.

– Ровным счетом ничего! – раздраженно прошипела змея. – Я прибыла сюда меньше месяца тому назад, и мне объявили, что гильдия кружевниц распущена. Здесь все очень переменилось. Совсем не то, что было раньше, – вздохнула змея. – Когда-то давным-давно… – Она вдруг замолчала, насторожившись. – Простите, а вы кто такой?

Корин почувствовал пустоту в желудке. Эта слепая змея совсем недавно появилась на острове и, скорее всего, никогда не встречалась с ним. Однако Корин знал, насколько проницательны эти змеи и понял, что кружевница почувствовала в нем нечто особенное.

– Да так, – поспешно пробормотал Корин. – Я тоже долго отсутствовал на острове. И тоже заметил, как тут все переменилось.

– Они распустили не только гильдию кружевниц, но и всех ткачих и печатников! Кажется, они даже со стаей расстались, уж простите мне этот каламбур.

Желудок у Корина свело такой судорогой, что он застонал.

– Ой! Что с вами? – всполошилась слепая змея.

– Ничего страшного, – кашлянул Корин. – Все в порядке. Вы правы. Когда-то давным-давно на этом дереве все было по-другому.

Глава XXV
Огонь в огне

Вылетев из кружевопрядильного дупла, Корин решил немедленно разыскать молодую пещерную сову, приходившую поговорить с ним. «Этот юноша хотел сообщить мне что-то очень важное. Я должен его найти. Но как? Где?» Он вернулся в свое дупло и снова заглянул в огонь. Как он мог так долго игнорировать свой дар?

– Ваше величество, а ваше величество! – раздался за спиной у Корина незнакомый голос. Обернувшись, он увидел короткоухую сову, влетевшую в его дупло.

– Да?

– Ваше величество, Стрига сказал, чтобы я побыл с вами. А то что ж вам одному-то сидеть?

– Как хочешь, – ответил Корин. – Только сиди молча, ясно?

Он снова повернулся к огню, а короткоухая сова с синим пером, торчавшим между кроющими перьями, встала в тени, не сводя глаз с короля.

Как известно, на свете нет двух похожих языков пламени, но при этом все они имеют одну и ту же структуру. Картины и образы всегда рождаются в центральной, желтой части огня.

Корин зажмурился, а потом изумленно вытаращил глаза. Он узнал знакомый силуэт и местность из своего прошлого. Эта была та самая пещера в каньонах, где он когда-то впервые открыл в себе дар огнечея! По иронии судьбы этот сверхъестественный дар открылся у него в ночь Последней церемонии, во время которой были преданы огню кости его отца. Корин почувствовал, как желудок его запульсировал, а сознание невероятно обострилось. Постепенно тени в пещере начали обретать очертания, но внимание Корина сразу привлекла одна до боли знакомая фигура, в которой он узнал своего единственного друга той далекой поры. Это был Филипп, пепельная сипуха, зверски убитая его матерью. Пламя в очаге изогнулось и проглотило тень Филиппа. Желтая сердцевина огня задрожала и вытянулась вверх, став тоньше. В следующее мгновение Корин увидел высокую и изящную фигуру еще одной совы. Кало! Она сидела на огромном стволе поваленного дерева. Это убежище было хорошо знакомо Корину, поскольку он сам жил в нем несколько лет тому назад, когда скрывался от Чистых. Он ближе шагнул к очагу, чувствуя, как жар опаляет его клюв. «Этот огонь показывает мне моих друзей. Филипп погиб, а Кало… Кало…» Он зажмурился и пристально вгляделся в самый желудок пламени. В огне что-то горело. Да-да, это был огонь в огне, и в самом его центре была Кало! Внезапно ее фигура растаяла, осыпавшись золой, и Корину увидел еще одну сову. Это была та самая молодая пещерная сова, которая пыталась поговорить с ним сегодня!

– Мой тезка! Корин!

– Ваше величество? – встрепенулась короткоухая сова. – Кто ваш, простите?

– Мой тезка, – медленно повторил Корин, уставившись на короткоухую сову широко раскрытыми, почти пустыми глазами. Увиденные в огне образы снова и снова проносились в его мозгу, будоража самую сокровенную часть желудка. Он знал, что Кало сейчас в Темном лесу. Она была в безопасности, но только временно. В этом Корин был абсолютно уверен. Потому что образы, рожденные в пламени, и сказанные недавно слова Стриги стали складываться в его мозгу в единый и ужасный сценарий. «Мы собираемся запалить поистине огромный костер, какого еще не было во всем совином мире. Это будет последняя ступень нашей Особой очистительной церемонии».

И тут Корин окончательно все понял. В Ночь больших костров Стрига и его подручные будут сжигать сов! Пока об этом знали лишь немногие, самые преданные приближенные Стриги, которые уже начали охоту за нарушителями, отклонившимися от пути «подлинной простоты». А ведь Кало никогда не была простой совой. Она любила читать и думать. Корин очень хорошо ее помнил. Теперь ему было ясно, зачем к нему приходил Кори – он пытался найти помощь у короля, в честь которого его назвали!

– Вы в порядке, ваше величество? Вид у вас, уж простите, такой, будто вы увидели скрума!

– Возможно, я и в самом деле его увидел, – тихо ответил Корин. Затем, не говоря ни слова, он отошел от огня и вспорхнул на жердочку перед отверстием дупла.

– Вы куда это, ваше величество?

Корин лихорадочно соображал. Он собирался немедленно лететь в Темный лес, но не хотел, чтобы этот синеперый шпион об этом узнал. Поэтому он небрежно ответил:

– В лес скрумов, куда же еще? – Он помолчал и пристально посмотрел на короткоухую сову. – Где же еще искать скрумов, как не там?

Улететь с дерева оказалось даже проще, чем он думал. Рассвет только-только занялся. Этой ночью совы трудились допоздна, готовя кострища для завтрашней Ночи больших костров, поэтому так устали, что даже не пошли в столовую на завтрак, а прямиком отправились в свои дупла. Покинув свое дупло, Корин ринулся навстречу рассвету, чтобы выручить Кало, сестру другого Корина, которого он уже спас однажды. Но сейчас спасение Кало могло стать спасением для самого короля.

– Что он сделал? – переспросил Стрига, быстро-быстро моргая глазами. – Отправился в лес скрумов?

– Да, господин.

– Я полагаю, в это место отправляются исключительно для того, чтобы общаться со скрумами! – Стрига помолчал, а потом тихонько захихикал. – Какое чудесное совпадение! Да-да, это просто чудо. Король – так называемый король – якшается со скрумами! Это даже хуже, чем излишество. Это уже… Давайте называть вещи своими именами – это настоящее темно-действо!

«К тому времени, когда он возвратится, – ликовал Стрига, – это Великое Древо станет моим. А затем и все пять царств, и начнется настоящее очищение! Ибо не случайно я пролетел сквозь сумерки веры, отринул опаснейшие излишества, очистил и выщипал себя, чтобы стать подлинным сосудом, призванным вместить в себя это царство!»

Стрига был в полном упоении от собственного совершенства. Очень скоро это дерево перейдет под его крыло. А для тех, кто посмеет оспорить его право на власть, у него приготовлен весьма неприятный сюрприз. После того как на дереве сосредоточились крупные боевые подразделения его элитной Синей дружины, Стрига без труда сумеет захватить дерево силой. Но Стрига не сомневался, что после кульминационного момента Ночи больших костров, после так называемой Особой очистительной церемонии, у него не будет необходимости применять силу.

После этого уже никто не посмеет выступить против него.