Текст книги "Обман"

Автор книги: Кэтрин Ласки

Глава XXVI
Последняя картина

– Да это же зеленые совы Амбалы! – радостно прогремел возглас над пьяным деревом, где совы уже начали праздновать Ночь больших костров. Все собравшиеся заухали и захохотали, когда стайка сов, завернутых в плащи из ярко-зеленого мха и лишайников, пролетела над их головами.

– Давненько мы не видели их в Ночь больших костров!

– Это точно! Эти совы из Амбалы привыкли держаться особняком, – поддержал кто-то.

– Что-то мне в этом году и Ночь больших костров не в радость, – процедила какая-то пятнистая совка. – Не нравятся мне эти совы с синими перьями!

– Дрянь паршивая, а не совы!

– Тише-тише, у них же шпионы повсюду, – прошипел воробьиный сычик, слетая вниз и протягивая ореховую скорлупку за порцией забродившего сока.

– Говорят, что король-то наш теперь все равно что пустое место. Даже из дупла своего не вылетает, вот как!

Желудок у Корина болезненно сжался от этих резких слов. Он сделал небольшой крюк на пути в Темный лес, поскольку неожиданно вспомнил, что отправился в путь совершенно безоружным. Лететь к кузнецам было небезопасно, поскольку его могли узнать, поэтому Корин решил тайком украсть несколько угольков из больших костров, подготовленных к завтрашней ночи. По опыту он знал, что на этом пьяном дереве всегда поддерживается один из больших костров, однако сейчас здешние посетители были больше заняты пьянством, чем поддержанием костра, разведенного в опасной близости от ствола дерева. Возможно, когда ночь вступит в свои права, они тоже затеют веселые игры вокруг костров, но пока эти совы больше воздавали должное забродившему соку и песенкам какой-то страшно фальшивившей пестро-перой. Когда совы начали тесно рассаживаться на нижних ветвях дерева, приготовившись слушать очередной куплет незатейливой песенки, Корин понял, что пришло время действовать. Он решил взять немного углей, а заодно прихватить валявшийся неподалеку пустой тубус на цепочке, в котором можно будет перенести свою добычу. Как только бражники переместились на самую дальнюю от костра часть дерева, Корин ринулся вниз, одним быстрым движением схватил тубус и зачерпнул полный клюв углей.

Певица еще не успела допеть первый куплет песни, когда Корин исчез с дерева. Изо всех сил работая крыльями, он мчался в Темный лес – в то самое место, которое он увидел в огне и где рассчитывал найти Кало и своего юного тезку по имени Кори.

Приближаясь к стволу поваленного дерева, он сбросил скорость и тут же почувствовал, как желудок его радостно подпрыгнул при звуке голосов двух сов.

Влетев в самую густую часть черной ели, Корин поморгал, фокусируя зрение на двух совах, круживших над поваленным стволом, время от времени снижаясь и заглядывая в каждую щелку и дырочку.

– Да нет ее здесь! Но она тут была, и совсем недавно.

– Точно. Я видел свежие погадки. И выпавшие перья.

– Надеюсь, это у нее не ранняя линька! Сам знаешь, что Стрига и фельдмаршал требуют доставлять на остров сов в полном оперении. Оно и верно, ведь так они лучше горят.

Корина чуть не стошнило от отвращения и ненависти.

– Не горят, а очищаются, дубина. Когда ты запомнишь? Стрига всегда так говорит, и нам велит. Это же будет великое очищение. Огонек их почистит как следует, чтобы легче воспарили в глаумору.

Корин больше не мог слушать эту мерзость. Открыв тубус, он отломил ближайшую ветку дерева, а затем еще раз сломал ее пополам.

– Эй, что это за шум? Там кто-то есть на дереве!

В тот же миг Корин слетел с дерева с двумя горящими ветками в лапах.

– Пришло время очищения! – громовым голосом проухал он.

– Это же король!

Шрам, пересекавший лицо Корина, сиял, подобно белой полосе на поверхности ледника. Двое приспешников Стриги поспешно надели боевые когти. Это оказались крупные совы – серая неясыть и виргинский филин. Корин намного уступал им по размеру, однако у него было сразу два преимущества – внезапность и огненное оружие. Стая не зря когда-то научила его сражаться с горящими ветками! Вытянув вперед боевые когти, серая неясыть поднырнула под горящие ветки, целясь королю прямо в сердце. Однако она действовала с излишней поспешностью, поэтому не только промахнулась, но и позволила Корину увернуться и отбросить ее прочь. И все-таки эта серая неясыть была серьезным противником. «Почти как наш Сумрак! – невольно подумал Корин. – Ах, если бы Сумрак был сейчас здесь!» Корин принялся изо всей силы крутить ветками, рассыпая вокруг себя защитное кольцо искр, чтобы удержать врагов на расстоянии. Однако он знал, что не может все время действовать в обороне, ибо рискует быстро истощить силы и проиграть. Он должен нанести этим совам серьезный урон или убить их.

Внезапно боковым зрением он увидел какое-то движение справа. Чтобы рассмотреть получше, нужно было повернуть голову, но Корин не мог оторвать глаз от врагов, пытавшихся пробиться сквозь созданный им огненный круг. Что же это такое? Но что бы это ни было, оно быстро привлекло внимание наседающих сов. Они развернулись в воздухе, и в тот же миг Корин почувствовал, как горящая палка в его лапе предательски дрогнула.

– Кало!

Пещерная сова подлетела к королю с зажатой в лапе палкой и мгновенно зажгла свое оружие от его огня. Но оказалось, что Кало была не одна. Внизу прыгал толстый кролик. Он скакал туда-сюда под стволом поваленного дерева, отвлекая серую неясыть и виргинского филина. Корин не верил своим глазам. Это же был его старый друг, таинственный кролик, умевший читать паутину! Своими нелепыми прыжками он отвлек врагов, позволив Кало поджечь палку.

Кало оказалась прирожденной воительницей. Длинные голые лапы давали ей определенное преимущество в бою. Они с Корином вместе ринулись на врагов, которые сражались крыло к крылу, что делало их легкой мишенью. Корин и Кало не обменялись ни единым словом, поскольку инстинктивно понимали друг друга. Они постоянно менялись ролями: когда один атаковал, второй блокировал удары. Вскоре Корину удалось нанести тяжелый удар по левому крылу серой неясыти. Та завизжала от боли, но продолжала сражаться. Кролик тоже ни на миг не переставал скакать, мечась из стороны в сторону, чтобы отвлечь врагов и сбить их с ритма. Но серая неясыть была опытной рубакой. Казалось, раненое крыло не только не ослабило ее, но сделало еще более злобной, агрессивной и удачливой. Когда кролик в очередной раз подпрыгнул, неясыть камнем рухнула вниз, схватила его в когти и отшвырнула прочь. Кровь брызнула в небо. Разинув клюв, Кало с оглушительным визгом ринулась с высоты на серую неясыть, превратившись в рыжую молнию в окружении пылающих искр. Крика не было, только воздух со свистом вышел из легких серой неясыти, когда Кало пригвоздила ее к стволу дерева концом своей горящей палки. Сообщник неясыти пошатнулся в полете, и Корин без труда прижал его к большому камню. И тут произошло непредвиденное. Собрав последние силы, виргинский филин бросился вперед, вырвал у Корина палку и с остервенением ринулся на врага.

Корин едва успел отклониться и отступить. Они с Кало были без боевых когтей. Хватит ли у Кало сил вырвать копье, которым она только что пронзила серую неясыть, и успеет ли она до него добраться? А если ее палка уже погасла? Внезапно Корин вспомнил о тубусе, прихваченном с пьяного дерева. Он был металлическим, с несколькими отверстиями для того, чтобы угли не задохнулись, и довольно длинной цепочкой для переноски. Чем не кистень? И тогда Корин стал потихоньку отступать под натиском виргинского филина. Со стороны это могло выглядеть, как обычный оборонительный маневр, но в следующий миг Корин метнулся к месту, где оставил тубус. Виргинский филин был хорошим бойцом, но совершенно не умел обращаться с огненным оружием и рисковал поджечь самого себя, прежде чем сумеет дотянуться до Корина. Внезапно яркое пламя заплясало вокруг сражавшихся сов. Черная ель вспыхнула, как факел. Ни секунды не раздумывая, Корин ринулся прямо в ветви дерева. Когда виргинский филин понял, что происходит, он оглушительно завизжал и заухал от радости. Обернувшись к оцепеневшей от страха Кало, он весело захохотал:

– Ну что, крошка, вот ты и осталась одна! Иди ко мне, радость моя. Пришло время очищения. Я отведу тебя на Великое Древо! – С этими словами он бросился на Кало, но в ту же секунду из пылающего дерева со свистом вылетело что-то, похожее на огненную комету или пылающий шар искр, крутящийся на длинной смертоносной цепочке. Не успела Кало вырваться из когтей виргинского филина, как страшное оружие обрушилось на ее врага. На какой-то миг она увидела, как в фейерверке искр мелькнула огромная бровастая голова с выпученными желтыми глазами. Затем обезглавленное тело виргинского филина тяжело рухнуло наземь.

– Корин! – ахнула Кало.

– Кало! – он подлетел к ней и поддержал своим крылом.

– Нет-нет, со мной все в порядке. Честное слово! Нужно найти кролика. Он спас мне жизнь… – Кало помолчала и посмотрела на Корина. – Как и ты, – смущенно добавила она.

Кролик умирал. Глубокая рана зияла на его груди, и воздух со страшным свистом выходил из его легких. Несколько раз он пытался заговорить, но у него ничего не получалось. Тем временем огонь продолжал распространяться. Нужно было как можно быстрее выбираться отсюда, пока они все не задохнулись в дыму.

– Посмотрите… вверх, – прохрипел кролик. – Вверх.

Корин и Кало посмотрели на нижние ветки ближайшего дерева, еще не охваченного пожаром. Там дрожала и переливалась паутина, похожая на упавшее на землю созвездие.

– Последний рисунок… – прошептал кролик, и в горле у него что-то забулькало. Струйка крови медленно потекла из его носа. – Очень просто читается… Круговая паутина. Помнишь, я тебе говорил, Корин? Круговая паутина… самая простая. На этот раз вся картина… открылась мне целиком. Это потому, что она последняя… Ищи не огонь, а мох… Оденься не огнем, а зеленью. И лети… лети с зеленью…. с зеленью… – прохрипел умирающий. – Лети на дерево вместе… с зелеными совами Амбалы.

– Не уходи, пожалуйста! – заплакала Кало.

– Придет другой… паутинный прорицатель. Так всегда бывает. – Кролик в последний раз вздохнул, и в этом вздохе было что-то, похожее на удовлетворение. В следующее мгновение паутинный прорицатель был мертв.

Жар огня становился уже совсем нестерпимым.

– Нужно лететь, Корин. Нужно найти мох. Мы должны сделать так, как сказал кролик.

– Да. Мы полетим с зелеными совами Амбалы!

Глава XXVII
Зеленые совы Амбалы

Песня взвилась в ночное небо, наполнив желудки поющих жаром новой надежды.

 
Путь наш – лунная дорожка через море напрямик
Нас несет попутный ветер – до свиданья, материк!
Нас зовет шальная песня, маяки костров мерцают,
Волны моря шумным плеском нас в полете подгоняют
 

 
Мы летим на остров Хуула, на игру Больших костров,
Мы одеты мхом Амбалы, мы отряд зеленых сов.
Зеленее трав весенних изумрудный наш наряд,
Свет луны и белый иней наше платье серебрят.
На термальные потоки праздничных Больших костров
Мы взбираемся отважно – нет нам равных среди сов!
Выше, выше, прямо к звездам мы взмываем над землей,
Стаи сов и остров Хуула оставляя под собой.
Мы одеты мхом Амбалы, мы отряд зеленых сов.
Мы – зеленое знаменье праздника Больших костров!
 

Сорен летел и пел вместе с совами из Брэда. Кто бы мог заподозрить, что эта буйная ватага далеко не столь весела и беззаботна, какой хочет показаться? Однако они летели на серьезное дело и подвергались смертельной опасности. Ибо под зелеными плащами у них были спрятаны боевые когти и ятаганы, выкованные самим Гвиндором, выстроившим свою кузницу прямо на дне укромной котловины Брэд. Но гораздо опаснее этого оружия было боевое искусство Даньяр, которым овладели преданные совы Амбалы.

Сорен летел и молил Глаукса, чтобы Пелли благополучно доставила на остров зашифрованное послание Гортензии, и Ночные стражи на дереве были готовы выполнить свою часть плана. Чем ближе они подлетали к острову Хуула, тем чаще Сорен оглядывался по сторонам. Ему показалось, что зеленых сов стало немного больше. «Ах да, – вспомнил он, – ведь Гвиндор тоже собирался отправиться с нами. Неужели Гром и Зана надумали присоединиться к нам?» Он посмотрел на двух сов, закутанных в мох. Нет-нет, это были не орлы, а гораздо более мелкие птицы.

И это действительно были не орлы. Под толстыми плащами из мха скрывались сипуха и пещерная сова, Корин и Кало. Покинув горящий Темный лес, они полетели в Серебристую мглу, где отыскали чудесный сорт мха под названием «кроличьи лапки», и, пролетая над мысом Глаукса, присоединились к большому отряду зеленых сов, державших курс на Великое Древо. Они рассчитывали незаметно раствориться в этой стае, но теперь Кало испуганно съежилась, увидев подлетавшую к ним сову.

– Кто это, Корин? Я боюсь. У Корина сжался желудок.

– Это мой дядя, Сорен.

– О, Глаукс! – еле слышно пролепетала Кало.

Корин все рассказал ей о Стриге и о том, каким жалким он сам оказался королем. Никогда в жизни ему не было так стыдно, как в те мучительные минуты, когда он признавался Кало в своей позорной слабости. Он не оправдывал себя и сказал только: «Я был слабым глупцом. Я не достоин быть королем».

Но Кало ответила: «Я не думаю, что можно родиться достойным королевской власти. Можно однажды заслужить эту честь и продолжать оправдывать ее всю свою жизнь. Ты начал делать это сегодня, когда спас мне жизнь. И должен продолжать. Я верю в тебя, Корин».

Даже увидев приближающегося Сорена, Корин все еще надеялся остаться неузнанным. И все-таки он очень боялся.

– Этот мох не растет в Амбале, – сказал Сорен, подлетая к нему вплотную. – Откуда вы?

«Все бесполезно!» – подумал Корин и решительно сказал:

– Я с Великого Древа, дорогой дядя, но я запутался и покрыл себя позором. Теперь я возвращаюсь обратно. Я – Ночной страж, Ночной страж Га'Хуула.

– Корин, это ты? – громко воскликнул Сорен.

– Это я, дядя. Пожалуйста, позволь мне принять участие в сегодняшней битве не как королю, но как Ночному стражу. Кало будет сражаться рядом со мной. Это Кало из Пустошей, которую по приказу Стриги сегодня ночью должны были доставить на остров и сжечь на костре. Она умеет сражаться с бесстрашием настоящего Ночного стража.

В этот момент к ним подлетела еще одна сова, и у Корина екнуло в груди, когда он увидел ее синее оперение.

– Не бойся меня, Корин! – сказал мудрец.

– Тенгшу! Это ты?

Сорен и Тенгшу быстро рассказали королю о том, как мудрец из Серединного царства прилетел к ним по Реке ветра, чтобы разыскать отвратительную сову, представлявшую опасность для всего совиного мира.

На долгие объяснения времени не было. Они уже видели цепь костров, пылавших вдоль побережья острова Хуула. Ночь больших костров вот-вот должна была начаться!

– Летите за мной, – приказал Сорен Корину и Кало. – Я должен немедленно поговорить со стаей.

– Ты веришь мне, Сорен? Ты веришь, что я изменился?

– Я верю, что ты теперь тот, кем всегда был. Ты был болен, Корин. Но теперь ты выздоровел.

– Болезнь не всегда может служить оправданием. Я подвел тебя, дядя.

– Постарайся не подвести нас сейчас. План простой. Какое-то время мы будем притворяться обычными совами и даже немного поиграем. Мы выяснили, что на острове есть пленники, которых планируют убить. Это совы, которые, подобно Кало, не захотели расстаться со своими «излишествами» – семейными реликвиями, книгами и другими ценностями. Возможно, мы окажемся в меньшинстве, но Док Яроклюв уже полетел за наемниками. Отулисса и Пелли возглавили секретную подготовку воинов на самом дереве. Будем надеяться на лучшее, и да поможет нам Глаукс.

Теперь до острова оставалось чуть меньше лиги.

Зеленые совы дружно грянули одну из своих самых веселых и залихватских песен:

 
Мы зеленые совы Амбалы,
Не страшны нам термальные шквалы,
Мы хохочем и ухаем,
Мы кричим и улюлюкаем —
Целой ночи для веселья нам мало!
Нисходящие холодные потоки Тоже нас не испугают нисколько —
Мы наловим углей,
Запоем веселей,
Удальцы-молодцы, да и только!
Мы танцуем тарантеллу над кострами.
Эй, попробуйте угнаться за нами!
Мы самые веселые,
Мы самые зеленые —
До утра мы веселиться не устанем!
 

– Я что-то запамятовал, что это за совы такие, фельдмаршал Крам? – спросил Стрига.

– Да они же из Амбалы! Называют себя зелеными совами, потому что на праздник наряжаются в мох. Древняя традиция, так сказать.

– И абсолютно безобидная, насколько я могу судить. Скромно, просто, без излишеств. Никакой суетности.

– Так точно! Ни жемчугов, ни чего-нибудь такого.

– Кстати, ты напомнил мне об одном деле… Вам по-прежнему не удалось схватить эту печально известную торговку Мэгз?

– Нет, ваше превосходительство, но мы сцапали ее помощницу, Болтушку.

– Надеюсь, вы сумели вытрясти из нее нужную информацию?

– Нет, ваше превосходительство. Вы просто себе не представляете, какие тупые птицы эти сороки! – Фельдмаршал Крам вздохнул, а потом прибавил: – У меня один вопрос, ваше превосходительство. Я вот думаю, а что если на этом дереве все еще есть, если можно так выразиться, сторонники изгнанной нами стаи?

– Нет, фельдмаршал. Я думаю, что сумел дать этим совам именно то, о чем они так долго мечтали. Простую жизнь, не обремененную излишествами. Простой и ясный путь в жизни. Дети и молодежь первыми идут по этому пути, указывая дорогу старшим. – Стрига опустил глаза на собравшихся внизу участников Клуб синего пера. При этом он почему-то не заметил, что маленькая Белл, бывшая одной из первых и самых преданных его сторонниц, горько рыдает в уголке.

Белл плакала от того, что только сейчас поняла, насколько она ошибалась в Стриге. Этим вечером миссис Плитивер рассказала им о той лжи, которую Стрига распустил про ее отца, о том, как он обманом довел Корина до того, что бедный король – тут миссис Плитивер постаралась выразиться как можно деликатнее – настолько ослаб желудком, что даже заболел. Она рассказала Бэшкам, что сейчас они должны быть очень храбрыми и изо всех сил притворяться беспечными, потому что настоящие Ночные стражи, в том числе и их мама, пытаются восстановить порядок на острове.

По распоряжению Стриги Ночь больших костров открывалась новой церемонией, названной Маршем игрушек. Самые юные совята должны были выстроиться цепочкой, держа в лапах свои любимые игрушки – совуколок, представлявших собой набивные изображения разных зверей, чаще всего мышей или бурундучков, которые птенцы берут к себе в гнезда, когда ложатся спать. Как вы уже, наверное, догадались, все эти мягкие игрушки предназначались для сожжения на костре. Затем совята постарше, среди которых были все три Бэшки, должны были бросить в тот же костер свои безделушки.

– Прекрати хныкать, Белл, – прикрикнула Баша.

– Все нормально. Они подумают, будто она оплакивает свое ягодное ожерелье. Это будет отличная маскировка, как и говорила нам миссис Пи, – прошипела Блайз. Сама она держала в лапе ноты песенки – правда, не самой любимой.

– Вы прощаете меня? – всхлипнула Белл, поворачивая голову сначала к Баше, а потом к Блайз. – Ты ведь еще будешь петь, правда, Блайз?

– Тише! Если все получится, то буду, разумеется! И успокойся, мы тебя прощаем.

Стоявшая впереди них маленькая сова громко зарыдала, когда один из членов Синей дружины забрал у нее хорошенькую заколку для хвоста, украшенную блестящими камешками.

– Тебе она больше не понадобится! – грубо крикнул мохноногий сыч, руководивший сожжением. – Эти модные вещицы есть не что иное, как излишества. Они преграждают тебе путь к подлинному смирению.

Ряды членов Синей дружины росли на глазах, и вот уже сторонники Стриги громко запели песнь очищения:

 
Все излишества огню предавайте,
Безделушки и игрушки сжигайте.
Лишь летя путем смиренья,
Вы найдете просветленье —
Простотою себя окружайте!
 

 
Путь огня ведет дорогою честной
В мир, где знает сова свое место —
В простоте, в чистоте
Негде взяться суете,
А умеренность всем совам полезна.
Отскоблите желудки от скверны,
От гордыни и излишеств чрезмерных,
Стрига муки претерпел,
Своих перьев не жалел,
Он ведет нас дорогою верной!
 

Не поднимая глаз, Белл протянула Стриге свое ожерелье. Она едва удержалась, чтобы не разинуть клюв и не показать ему язык. Как посмела эта голубая сова одурачить ее? Белл нисколько не утешали слова сестер, напоминавших, что Стрига сумел завладеть даже желудком самого короля. У нее был собственный желудок, и она должна была сама отвечать за себя! Теперь этот желудок мучительно корчился от стыда. Она должна все исправить. И исправиться. Должна доказать себе, что она не совсем плохая сова. «Я докажу, – еле слышно поклялась Белл. – Докажу!» Миссис Плитивер нервно повернула к ней голову. Она лучше других знала, что, несмотря на все недостатки, у Белл была железная воля, а характер тверже металла, закаленного в кузнице Бубо.

– Видишь эту малышку? – прошелестел Стрига, наклоняясь над вереницей совят, шествовавших к костру.

– Да, ваше превосходительство!

– Дочка Сорена и Пелли. И она целиком моя. Фельдмаршал не вполне понял, что Стрига хотел этим сказать, однако горячо кивнул.

– Точно. Я и сам вижу, что в ней чувствуется подлинное смирение.

– Ах, хвали, да не перехваливай. Ей еще есть над чем работать, но очень скоро она достигнет совершенной простоты. А теперь напомни мне расписание сегодняшних мероприятий.

– Значит, это у нас первый из трех маршей. Затем пройдет Бриллиантовый марш, а за ним и третий – марш Фривольных книжек.

– Ты знаешь, я бы предпочел назвать его Маршем гордыни, ибо именно этот порок довел до беды наших заблудших сов. Упрямство, с которым они цеплялись за свои книги, было поистине антиглауксовым. Они поставили свой разум и желудок выше Глаукса! Я лично изберу нескольких из этих гордецов для нашей Особой очистительной церемонии, – тихонько рассмеялся Стрига.

– Разумеется, – ответил фельдмаршал.

– Мы поставим их на пьедесталы из книг, а затем сожжем! Это будет славный сюрприз для всех так называемых Ночных стражей. Сюрприз и одновременно урок. Но мне кажется, нужно сделать небольшой перерыв между маршами. Чтобы напряжение толпы достигло своей кульминации.

– Конечно, ваше превосходительство! Тут как раз и игры скоро начнутся. Они у нас по расписанию сразу за Маршем игрушек. Смотрите-ка, эти зеленые совы уже готовы затеять состязание угленосов!

Рыжеватая короткоухая сова опустилась на высокую ветку рядом с щуплым мохноногим сычом. Лица у обоих были мрачны.

– Ну вот что, – сказала Руби Мартину. – Мы должны как следует показать себя во время состязания угленосов. Будем делать вид, будто резвимся вовсю!

– Ох, будь оно все неладно! – проухал Бубо, плюхаясь рядом с ними. – Этой ночью нам всем придется притворяться. Помните, что сказала Отулисса? Всего несколько соревнований, а затем начинается Бриллиантовый марш, провались он в хагсмир.

– На поляну приглашается первая команда участников! – прокричал Элван, назначенный глашатаем мероприятия. – Объявляю первую участницу состязания угленосов. Итак – Руби, короткоухая сова, Asio flammeus, почетный член клюва угольщиков, тренировалась под руководством самого великого Эзилриба!

– Зачем такие длинные представления? И к чему латинские названия? – удивилась Руби.

– Он тянет время, – негромко пояснил Бубо.

– Эта великолепная участница, мастерица резкого стремительного нырка в пылающие кроны деревьев, будет состязаться в паре с самим Мартином, мохноногим сычом, Aegolius acadicus! Несмотря на свой маленький рост, это будет опаснейший соперник! Мартин известен великолепной работой крыльев, а также безукоризненным искусством взбираться по боковым термальным потокам так называемой огненной лестницы. Кроме того, Мартин является непревзойденным мастером низкого полета и ловли катящихся по земле углей. Давайте поприветствуем наших участников громкими аплодисментами! Ну-ка, покажите, как вы рады их видеть!

Затем были объявлены команды из других совиных царств. В этом состязании должны были одновременно принимать участие четыре команды из двух сов каждая. Судьям предстояло оценить скорость полета каждой команды, а также количество и качество принесенных ими углей.

– Под моховым плащом зеленых сов Амбалы выступает Брайти, пятнистая совка, Otus trichopsis, специалист по верхушечным пожарам, и его партнер – Тинтагель!

Пелли наблюдала за состязанием из дупла, где ожидала начала Бриллиантового марша. Как он сказал – Тинтагель? Она зажмурилась. «Он здесь! Мой милый Сорен здесь!» Кто еще мог назваться Тинтагелем, по имени замка из книги, о которой они с Сореном впервые узнали из «Избранного»? С тех пор «Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола» стали любимой книгой Пелли. Тинтагель! Сорен вернулся. Он вернулся, чтобы спасти Великое Древо. Эти слова шепотом передавались из клюва в клюв, от одной ушной щели в другую. Ночные стражи, верные совы Великого Древа, воспрянули духом. Их послание дошло до адресата!

Когда Руби взлетала ввысь после одного из своих знаменитых крутых нырков, знакомый голос прошептал у нее над ухом:

– Ах, до чего великолепна эта Asio flammeus!

– Я знаю, что это ты, – шепнула в ответ Руби. – Этот, как там тебя, Тинки-Винки. Думаешь, я не узнаю это твое пикирование с разворотом? Ты вернулся!

– Конечно, – подтвердил Сорен.

– Начинается Бриллиантовый марш!

Пелли, Отулисса и совы, тренировавшиеся в туннеле, были готовы. «Безделушки» ярко сверкали в их когтях, однако это были не бриллианты, а смертоносные ледяные ятаганы!

Элван объявил, что в состязании объявляется перерыв, а судьи удаляются подсчитывать угли, добытые каждой командой.

– В промежутке между этим состязанием и следующим состоится Бриллиантовый марш, – сказал он, поворачиваясь к Стриге и совам Синей дружины, рассевшимся на зрительских ветках Великого Древа.

Под заунывные звуки очередной песни, обличающей пагубность излишеств и опасность гордыни, с дерева вылетели два отряда сов под предводительством Пелли и Отулиссы. Только самые кончики их ледяного оружия высовывались из-под оперения, сверкая точь-в-точь как настоящие бриллианты. Квартирмейстер Квентин незаметно вручал длинные мечи совам, маршировавшим по земле, в результате чего получилось целых два яруса вооруженных сов.

– Просто не верится, сколько же сов до сих пор незаконно хранили свои безделки! – возмущенно заметил фельдмаршал Крам. – Ну ничего, сегодня они все получат хороший урок!

– Ты достиг своей цели, Стрига, – сказала еще одна сова, отмеченная не одним, а сразу двумя голубыми перьями.

– Миссия выполнена! – угодливо воскликнула третья.

Как раз в этот миг Пелли и Отулисса исполнили полный кувырок с переворотом и бросились к зрительским веткам в сопровождении десяти лучших сов из знаменитой эскадрильи истребителей Стрикс Струмы.

– Йиииуууу! – только и успел взвизгнуть фельдмаршал, когда половина его крыла бессильно повисла в воздухе. Затем раздался испуганный крик: – Это стая!

Зеленые совы Амбалы сбросили свои капюшоны из мха. Некоторые из них были в боевых когтях, но многие летели без всякого оружия, и сквозь яростный грохот разгорающейся битвы то здесь то там слышался могучий свист воздуха – это бойцы Даньяр освобождали дыхание цюй. Затем Брайти из Брэда, вместе с двумя другими совами, с разгона врезался прямо в центр главной зрительской жердочки, сбросив на землю почти десяток сов из Синей дружины.

Опомнившись, члены Синей дружины начали выкрикивать приказы немедленно принести боевые когти и зажженные палки. В большинстве своем они пришли на праздник безоружными, на чем и строился главный расчет Пелли и Отулиссы. Если им удастся помешать Стриге и Синей дружине получить подкрепление, битва будет выиграна!

Руби, командовавшая Огненной эскадрильей, отдала приказ: «Поджигай!» В тот же миг более тридцати сов ринулись к большим кострам, пожиравшим безделушки, чтобы зажечь палки, спрятанные в тайниках вокруг дерева. Домашние змеи спешно загнали птенцов и молодняк внутрь дерева и повели их в старый туннель, где можно было пересидеть битву. Обернувшись, Белл увидела, как ее мама летит в бой с ледяной пикой в лапе. «Мама может погибнуть! – в ужасе подумала она. – И все это из-за меня!»

Белл быстро огляделась по сторонам. Кажется, никто на нее не смотрел, а слепые змеи были слишком заняты своим делом. Решившись, Белл вспорхнула на ближайшую ветку дерева. «Я уже иду, мама! Я буду сражаться рядом с тобой».

Тем временем на острове царила полная неразбериха. Ночь трещала и шипела от искр костров и горящих палок. Высоко в листве сверкало ледяное оружие. Изогнутые ятаганы, похожие на серпы юной луны, со свистом прорезали тьму. Совы падали на землю. Белл пришлось пробиваться сквозь хаос дыма, летающих ледяных осколков и шипящих веток. Ей во что бы то ни стало нужно было найти себе какое-нибудь подходящее оружие. Может быть, она сможет удержать ледяной осколок или короткий меч? Взгляд ее упал на оброненную кем-то горящую ветку. Может быть, это подойдет? Схватив ветку, Белл расправила крылья и полетела на поиски мамы. Но куда подевалась Пелли? В последний раз Белл видела ее возле зрительских веток, неподалеку от самой гущи сражения, но с тех пор битва переместилась в другое место. Дикий вопль прорезал ночь.

– Они пробились в большое дупло!

Белл увидела, как целая стая сов ринулась к дереву. Затем несколько членов Синей дружины вылетели наружу в полном боевом облачении, с боевыми когтями, вытянутыми вперед для атаки. Белл тоже полетела вместе со всеми, и ей показалось, будто по пути она видела упавшего Элвана. Она знала, что должна бросить палку перед тем, как влетит внутрь. Совы никогда не использовали огненное оружие в самом дереве, ведь было бы настоящим безумием сражаться с огнем в собственном доме! Впрочем, за всю тысячелетнюю историю дерева война еще никогда не приходила к ним так близко. Белл взлетела на галерею, где стояла сломанная арфа с оборванными струнами, и огляделась. Если бы только ей удалось раздобыть пару боевых когтей! Внезапно она услышала речитатив оглушительной боевой песни. Слава Глауксу, это же Сумрак! Каждый птенец на дереве знал наизусть слова его лихих боевых куплетов, но никто из них никогда не слышал их вживую. Громкое пение едва не оглушило Белл. Она увидела, как огромный Сумрак крутит виражи перед двумя устрашающего вида виргинскими филинами из Синей дружины.

 
Эй вы, твари с синими перьями,
Захотели поучиться смирению?
Дядя Сумрак вас научит,
Так что разом дух отключит,
Упростит вас всех до посинения!
Тут такое будет – мама не горюй!
Я вас в море зашвырну дыханьем цюй,
Ради большей простоты —
Всем вам оторву хвосты,
У меня, как говорится, не балуй!
Не надейтесь, здесь не будет чудес,
Снисхождения я чужд наотрез —
Сумрак времени не тратит,
Каждый синий мне заплатит,
Грозный Сумрак – украшение небес!
 

– Вот это да! – восторженно ахнула Белл. Ее внимание было настолько поглощено Сумраком, что она не сразу заметила другую схватку, разгоревшуюся совсем рядом с ней. – Мама!