Текст книги "Навстречу любви"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Когда дверь открылась и в кухню вошла Дженни, Мэгги повернула к ней голову и сказала:

– Никогда не знала, что тишина так невыносима.

Дженни взглянула на свои часы, затем на большие настенные:

– Идут правильно. Ну, может, отстают на минуту-две, не больше. Похоже, просто время застыло на месте.

– О Господи, прошу тебя только об одном – пусть кто-нибудь позвонит по этому чертову аппарату.

Словно в ответ на мольбы Мэгги, раздался звонок, Дженни метнулась к телефону и схватила дрожащими руками трубку.

– Доктор Хиггинс дома?

– Нет, но я могу оставить для него сообщение, если хотите.

– Да. Сообщите ему, что девочка, которая по описанию похожа на его дочь, находится в полицейском отделении в Ньюкасле. Но она отказывается что-либо рассказывать о себе, даже не называет имени. Попросите его, пожалуйста, как можно быстрее приехать туда.

– О да, да. Спасибо. Большое спасибо. Он отправился вместе с полицейскими на поиски дочери. Я сразу же скажу ему, как только свяжусь с ним. Большое спасибо. – На другом конце послышались гудки, и Дженни повесила трубку. Затем оперлась спиной о стену, мышцы ее как-то сразу размякли.

Она почувствовала слабость и тяжело опустилась на стул. Но тут же вскочила и бросилась к Мэгги:

– Мэгги, Мэгги. Они нашли ее! По крайней мере, кого-то, кто соответствует ее описанию. Но ведь не может же быть двух Лорн.

– А… Слава тебе господи! – Старая служанка перекрестилась и затем с шумом втянула ртом воздух. – Я сделаю сейчас чай.

Дженни начала ходить по комнате из угла в угол, приговаривая:

– Так, он звонил, наверное, час назад. Сейчас он, должно быть, далеко от города. Если б он только позвонил! Но, как бы то ни было, она жива и здорова.

– А вот и он. – Густой голос Мэгги почти перекрыл телефонный звонок.

– Алло? О, Пол. Пол, слушай! Они нашли ее. Она в полицейском участке в Ньюкасле… Пол, ты слышишь? Где ты?

– Мы в Лоу-Фел. Мы с Джоном прямо сейчас отправимся туда. Спасибо, Джинни. Огромное тебе спасибо!

Раздался щелчок, и она повесила трубку. Затем задумчивым взглядом окинула лестницу и холл.

– Это был он сам?

– Да, Мэгги, он едет туда прямо сейчас.

– Возблагодарим Бога и сядем, выпьем по чашечке чая с лимоном. Давайте, мисс Дженни, а то на вас лица нет. Садитесь, садитесь, они не появятся раньше чем через час.

4

Прошло около двух часов, прежде чем они услышали во дворе шум подъезжающей машины. Дженни побежала открывать входную дверь, а Мэгги стала хлопотать у плиты. В такой момент лучше не суетиться и не мешаться.

Дженни увидела, как Лорна и Пол выходят из машины. Затем со стороны улицы появился доктор Прайс. Так же как и Мэгги, Дженни решила действовать спокойно и не поднимать шума. Она ждала. Наконец до нее долетел несколько грубоватый голос Пола:

– Прекрати, в конце концов, это, Лорна, и пойдем домой.

– Ну же, Лорна, будь хорошей девочкой, – попытался убедить ее доктор Прайс.

– Я… я не хочу. Я не пойду.

– Лорна! – закричал Пол.

– Я пойду к тете Дженни.

– Тетя Джинни здесь. Посмотри – вон она. – Отец резко развернул девочку за плечи и показал ей рукой на проем двери, залитый светом. – Идем, идем домой немедленно.

Лорна не двинулась с места и продолжала стоять, прижавшись спиной к машине.

– Я хочу пойти к тебе, тетя Дженни.

– Хорошо, я не возражаю, только давай сначала зайдем в дом, а то мы тут все окоченеем.

– Ладно, я зайду. Но только на минуту. – Голос Лорны звучал холодно, отчужденно. Казалось, она вдруг сразу повзрослела на несколько лет.

Девочка вошла в кухню. Мэгги поднялась ей навстречу и сказала:

– Присядь на минутку, дорогая, и выпей чашечку горячего шоколада. Я приготовила его так, как тебе нравится.

Мэгги говорила и вела себя так, словно ничего особенного не произошло, но Лорна вдруг закричала высоким, срывающимся голосом:

– Я не хочу никакого шоколада, Мэгги. Я вообще ничего не хочу. Не хочу!

– Джинни, – устало сказал Пол, – проводи, пожалуйста, доктора в гостиную и налей ему чего-нибудь выпить. – И, бросив взгляд на своего друга, добавил: – Я сейчас.

Когда доктор Прайс и Дженни вышли с кухни, Пол взял Лорну за руку и проговорил:

– Пойдем со мной.

Они направились в его рабочий кабинет. Лорна шла не торопясь, в любой момент она была готова выдернуть свою руку и убежать. Оказавшись в комнате, девочка села в кресло. Она ждала объяснений.

Наклонившись над взлохмаченной черной головой, Пол мягко сказал:

– Лорна, посмотри на меня.

Вместо ответа, она слегка отшатнулась от него.

– Не стоит избегать разговора, Лорна. Нам все равно придется прояснить этот вопрос до конца.

Доктор вдруг сам испугался, когда девочка резко повернулась к нему и, глядя ему в лицо, спросила:

– Разве как-то можно прояснить этот вопрос, па?.. Послушай, я хотела назвать тебя «папа», но у меня не получилось. Ведь ты не мой отец. Ты мне даже не родственник.

– Ты ошибаешься. – Он присел перед ней на корточки и прижал к груди ее руку. Его голос вдруг стал странно хриплым. – Я твой отец. Самый что ни на есть настоящий. Я твой отец. Это слово имеет только одно значение. Я люблю тебя, Лорна. Я люблю тебя.

– Когда ты узнал, что я не твоя дочь, разве ты мог чувствовать ко мне любовь?

Блестящие темные глаза Лорны пристально смотрели в лицо Полу, требуя ответа, правды. И он дал ей то, чего она так жаждала.

– Да, ты вправе задать такой вопрос. Сначала у меня было только раздражение, досада, злость. Я не хотел тебя видеть, я в буквальном смысле оттолкнул тебя. Но однажды, когда я плохо обошелся с тобой, ты заплакала, и мы посмотрели друг другу в глаза. Точно так же, как мы делаем это сейчас. В тот момент все и случилось. Я знал, что уже люблю тебя, что ты моя. Но самое главное, мне даже никогда и не хотелось иметь своего собственного ребенка. Мне хватало тебя. И с годами моя любовь к тебе только усиливалась.

– Но ведь ты же не мой отец.

Пол почувствовал, как к горлу подступил ком, у Лорны покатились слезы, задерживаясь на мгновение на длинных черных ресницах. Она заговорила – ее голос дрожал и прерывался. Этот словесный поток, обрушившийся на него, давал ясное представление о том, что сейчас испытывала девочка. Агония, отчаяние, страх, боль. Вынести это было практически невозможно.

– Мой отец – японец. Да? Так? Несколько лет назад одна девочка в школе сказала, что я немного похожа на китаянку или японку. Я ненавижу ее за это. Пусть уж тогда лучше на китаянку. Говорят, все японки грязнули. – В ее голосе снова послышались еле сдерживаемые рыдания. Она резко выдернула из ладоней Пола свою руку.

Он встал перед Лорной на колени и нежно погладил ее руку, затем мягко проговорил:

– Твой отец был лишь наполовину японцем. Это очень талантливая нация, здесь нечего стыдиться… Что? – Он чуть ближе поднес свое ухо к губам девочки.

Она едва слышно шептала:

– На войне… на войне, говорят… они действовали ужасно.

– На войне любая нация становится жестокой. И еще, Лорна, послушай, что я тебе скажу. – Пол взял ее за подбородок и повернул лицо дочери к себе. – Твой отец неплохой человек. Я… я только однажды видел его, но успел оценить, насколько он привлекателен. И ты такая же красивая. Это самое тяжелое для меня. Эта мысль не давала мне покоя. – Когда она положила голову ему на плечо, Пол прижал девочку к себе и продолжил: – Если бы ты была моей дочерью, комбинацией моих генов и генов твоей матери, ты никогда бы не стала такой красавицей, как сейчас.

– О, папочка!

Услышав, как легко она снова назвала его «папочкой», он вздохнул с облегчением. Лорна подняла голову и торопливо проговорила:

– Что же мне теперь делать?

– Делать? – Его брови удивленно поползли вверх.

– Я не могу остаться здесь. Я не могу. Не могу. Я просто не могу сейчас смотреть на маму. Понимаешь?

– Может, ты хочешь уехать в какую-нибудь школу?

– Возможно. – Она на мгновение задумалась. – Да, скорее всего, так и следует сделать, но пока я останусь с тетей Джинни. Можно, пап?

– Но тетя Джинни завтра уезжает. Она собиралась в путешествие.

Лорна протянула руки и взяла отца за лацканы пиджака. Ее пальцы сильно дрожали.

– Ты можешь попросить ее, чтобы она взяла меня с собой?

– О, но, Лорна…

– Пожалуйста, папочка, пожалуйста. Мне нужно уехать отсюда куда-нибудь. Хотя бы ненадолго. Я не могу… я не могу оставаться рядом с мамой. И не только из-за того, что случилось сегодня. Это… О! – Она стала раскачиваться в кресле из стороны в сторону.

– Что же это? Объясни мне.

– Нет-нет. Не проси меня об этом. Не могу. Иди и спроси тетю Дженни. Пожалуйста, папочка, пожалуйста.

– Хорошо, хорошо. – Он поднялся. – Иди к Мэгги, поешь что-нибудь, а я поговорю сейчас с Дженни.

У входа в кухню Пол слегка подтолкнул дочь в спину, а сам направился в гостиную, где его дожидалась Дженни. Она сидела на диване и смотрела на огонь. Услышав шаги, женщина резко повернула голову.

– А где… где Джон? Он уже ушел?

– Нет. – Она отвернулась. – Я попросила его взглянуть на Бет.

Рассеянно выслушав ее, Пол направился к шкафчику с вином. Наливая себе виски, он спросил:

– Джинни, у меня к тебе просьба. Если это только возможно. Ты не могла бы взять с собой Лорну?

– Что ты имеешь в виду? К себе сегодня ночью?

Доктор приблизился к ней с бокалом в руках:

– Нет, в Швейцарию. Боюсь, у нас с ней могут возникнуть проблемы, если она останется сейчас в доме. У меня такое ощущение, что она вряд ли захочет жить здесь. Я даже уверен в этом.

– Разумеется, я возьму ее с собой.

– Тебя это не сильно огорчит? То есть я, конечно, понимаю, что прошу о слишком многом, но у меня сейчас безвыходная ситуация…

– Но я с удовольствием возьму ее с собой. Ты же знаешь, как я ее люблю. Вопрос заключается в другом… И нам необходимо об этом поговорить, хочешь ты этого или нет. Возможно, мне вообще не стоит никуда ехать. Бет больна. Если она останется с тобой и Мэгги, кто будет ухаживать за ней?

– Джинни. – Он сделал пару глотков из своего бокала и продолжил: – Сейчас меня больше всего интересует Лорна. Она перенесла сегодня настоящий шок, и, если мы не примем какие-то меры, она снова убежит. – Он допил виски, поставил бокал на стол и сказал: – Я приглашу медсестру поухаживать за ней, если дело зайдет уж так далеко. И завтра я посмотрю, что еще нужно сделать по дому. Но, Джинни, – Пол очень близко подошел к Дженни, – я буду тебе премного благодарен, если ты все же возьмешь ее отдохнуть вместе с собой.

Она молча посмотрела ему в глаза, а затем отвернулась и сказала:

– Нам пора идти. За ее вещами я приду завтра утром.

Они уже шли по коридору, когда на лестнице появился Джон Прайс. Он спускался очень медленно, и выражение лица у него было довольно странное. Дженни подошла к нему, вопросительно глядя ему в глаза:

– Что с ней? – Она была медсестрой, поэтому сразу заметила эту легкую «странность». Не получив ответа, она снова задала свой вопрос: – Что с ней?

– Я еще не совсем уверен, сестра. – Хотя Джон Прайс знал Дженни долгие годы, он всегда, обращаясь к ней, называл ее сестрой, а она его доктором. Затем, повернувшись к Полу, доктор Прайс сказал: – Мне хотелось бы сначала поговорить с тобой, Пол.

На мгновение заколебавшись, Пол ответил:

– Лорна сегодня останется на ночь у Джинни. И мне нужно отвезти их.

– О, ничего страшного, – кивнул Джон. – Иди, иди.

– Ты подождешь меня?

– Да, разумеется. Иди, не беспокойся. Но мне хотелось бы дать ей что-нибудь успокаивающее. Скажи, где ключи, и я позабочусь об этом.

– Они на столе в кабинете.

– Я на секунду. – Дженни осторожно посмотрела на Пола. – Я только взгляну на нее.

Вдруг доктор Прайс повернулся к Дженни и медленно проговорил:

– На вашем месте, сестра, я бы не стал этого делать. Оставьте ее в покое до утра.

Она с упреком посмотрела на Джона. Ей сразу же захотелось напомнить ему, что она медсестра и сама знает, как следует поступать в подобных случаях, но почему-то промолчала.

Что это? Что это, черт возьми, может быть? Джон выглядит совершенно потрясенным. Может, она и в самом деле больна? Что-нибудь серьезное?

Войдя на кухню, Пол подошел к дочери и нежно обнял ее за плечи. Затем повел ее к входной двери, где девочку уже ждала Дженни.

– Ты попрощалась с Мэгги?

Лорна обернулась назад, улыбнулась старухе и сказала:

– До свидания, Мэгги. Я ухожу с тетей Дженни.

– До свидания, до свидания, моя деточка. – Затем Мэгги повернулась к Дженни и снова повторила: – До свидания, мисс Дженни. Надеюсь, вы хорошо повеселитесь.

Мэгги закрыла входную дверь только тогда, когда машина выехала со двора. Затем она вошла на кухню и стала там убираться. Неожиданно услышав чей-то кашель, служанка вышла в коридор и бросила взгляд на лестницу. Затем посмотрела на дверь небольшой комнаты для приема гостей рядом с библиотекой. Она была открыта. Увидев блики света, мелькавшие на деревянных панелях, которыми были обиты стены, Мэгги решительно направилась в комнату. В камине горел огонь. Вдруг неожиданно в углу на диване Мэгги заметила Бет. Очень странно, что она здесь сидит, но еще более странным казался тот факт, что в комнате было очень тепло. Обычно здесь всегда как в холодильнике.

Хозяйка сидела совсем близко к огню на маленьком диванчике. Мэгги повернулась и вышла из комнаты. Бет медленно поднялась, подошла к двери и закрыла ее. Вернулась на диван, легла. Ее тело казалось невероятно тяжелым. Тяжело было и на сердце. Но так приятно лежать и ни о чем не думать. Можно просто уснуть. Она так устала, так измучилась. Она может долго спать. Проспать целую вечность.

Двадцать минут спустя Пол вернулся домой и сразу же зашел на кухню. Не найдя там Мэгги, он нетерпеливо поцокал языком и выбежал опять в коридор, собираясь разыскать Джона Прайса.

Доктор Прайс стоял в гостиной перед камином, в задумчивости потирая пальцами свой подбородок. Весь вид его показывал, что он находился в состоянии нервного напряжения. Медленно приблизившись к гостю, Пол поглядел ему прямо в глаза и спросил:

– Ну, и что же это?

– Пол, – неловко заговорил Джон, – видишь ли, я в весьма затруднительном положении. Мне необходимо кое-что сообщить тебе, но я даже не знаю, с какой стороны подойти к этому делу, с чего начать…

– В таких случаях лучше говорить все сразу и без обиняков.

– Это не так просто. – Джон опустил глаза. – Я просто выбит из колеи. Я не знаю…

– Послушай, – Пол наклонил голову, – выкладывай все прямо. С ней что-то не так?

– Пол, мне необходимо тебя спросить кое о чем.

– Я жду.

– Вы когда были вместе последний раз?

– О, на этот вопрос совсем не сложно ответить. – Он взглянул в глаза Джону. – Очень давно, несколько лет назад. Но почему ты спрашиваешь об этом?

– Слава богу. – Джон Прайс нервно провел рукой по лбу.

Пол с нетерпением сказал:

– Ну, так в чем же дело? Выкладывай быстрее.

Голос Джона прозвучал буднично и спокойно:

– У нее сифилис. Вторая стадия…

Что должен чувствовать мужчина, когда ему сообщают, что у его жены венерическое заболевание? Которым она заразилась не от него. Естественно, он сразу бы почувствовал ненависть, отвращение, гадливость. Мысли вдруг замерли, он ни о чем не мог сейчас думать, словно сквозь слой ваты до него долетали неуверенные, скачущие слова Джона:

– Конечно, есть шанс, что я ошибся, но не думаю. Может, ты сам ее осмотришь? У нее очень болит горло. Но ведь это еще не признак… Это может быть симптомом чего угодно. У меня появилась подобная мысль, когда я увидел папулы у нее на руках. Она подняла руку вверх, рукав ночной рубашки соскользнул, и там я заметил… Потом я увидел ее глаза – она поняла, что я догадался. С ней случилась истерика. Пол, это ужасно, ужасно, но она, она знала об этом все. Держись, Пол. Будь мужчиной.

Пол внезапно закашлялся и сел на диван.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

Он ничего не ответил, глядя в пол прямо перед собой. Джон дал ему бокал с виски.

Сифилис. Бет и сифилис. Полу случалось лечить людей от этой болезни, он испытывал к ним жалость. Но у него было мало книг об этом. Всего две или три. Эта болезнь была тайной.

– Давай, Пол, выпей это. Тебе нужно успокоиться.

Он поднес бокал к губам, но сделал лишь маленький глоток.

Джон Прайс присел на диван рядом.

– Послушай, я могу устроить так, что Бет пройдет лечение где-нибудь в другом месте. И ни единая душа не узнает об этом. Не беспокойся.

– Не беспокойся? – Опять эта бессмысленная и бесполезная фраза.

Он повернулся к Джону, его лицо напоминало непроницаемую маску, словно сделанную из цемента. Раздался металлический смех. Доктор Прайс вздрогнул от неожиданности. Прошло несколько секунд, и губы Пола медленно зашевелились.

– Говоришь, не стоит беспокоиться? Знаешь, я именно это и делаю вот уже несколько лет. Удивлен? Сначала, правда, казалось, что все не так плохо. А сегодня, всего несколько часов назад, я решил, что больше не могу так жить, и мы подаем на развод. И она хочет уничтожить меня, но я не стану использовать против нее те факты, о которых нам стало известно. Ведь это имеет отношение к Лорне.

– Что ты имеешь в виду? Разве развод не положит конец вашим отношениям?

– Да, для меня это был бы лучший выход. – Он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. – Понимаешь, последние два года у меня была любовница, и она узнала об этом.

Джон Прайс внимательно посмотрел на Пола, а затем, усмехнувшись, сказал:

– Ты не единственный врач, который это сделал. Бет ведь не повесит тебя за это.

– Она вполне может это сделать. Та женщина являлась моей пациенткой.

– А заседание комитета на следующей неделе. И ты в списке. Ох, Пол, Ну и глупость же ты сделал.

– Все будет в порядке, если Бересфорд не станет с этим ничего делать.

– Но как он узнал об этом?

– Он получил письмо, где сообщалось, что у меня любовная связь с миссис Тейт. Айви Тейт, которая работала раньше здесь. Ты ведь помнишь ее.

Пол внимательно вглядывался в лицо друга. Ему хотелось понять, какой эффект произвели его слова на друга. Он не мог понять, зачем вываливает все это на Джона, но Полу показалось, что от разговора об Айви ему будет легче перенести шок, который он только что испытал. Возможно, выставляя напоказ свои чувства и поступки, он как бы снимает часть вины с Бет. Ведь он ненавидел ее, и поэтому невозможно было объяснить, почему он так делает.

Джон Прайс поднялся с дивана и подошел к камину. Он молча глядел на огонь. Потом наконец заговорил:

– Это просто ужасно. Тебе следовало раньше поставить меня об этом в известность. Послушай, – он повернулся к дивану, – нельзя допустить, чтобы твоя жизнь разрушилась из-за того, что случается с каждым мужчиной ежедневно. Но в нашей профессии это считается нарушением врачебной этики. Не мне тебе говорить об этом. Надо бороться. Бет не имеет ни малейшего права посягать на твою жизнь…

Пол тихо спросил:

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты дал ей хлорал?

Джон Прайс взглянул на часы:

– Чуть больше часа. Думаю, он уже подействовал. – Он поднялся с места и направился к двери.

Джон пошел за ним следом. Они поднялись по лестнице и дальше по коридору – в самый конец, туда, где находилась ее комната. Войдя в спальню жены, он с силой стиснул челюсти. Сейчас отпадут последние сомнения.

5

Пол внезапно осознал, что наступило утро. Квадрат окна заполнил серый свет. Затем прямо на его глазах небо порозовело и появился оранжевый диск солнца, пустивший свои стрелы поверх крыш домов. Он отвернулся от окна и рассеянным взглядом окинул свою комнату. Постель не смята – этой ночью спать ему не пришлось.

После осмотра Бет Джон и Пол спустились вниз. Доктор Прайс устало посмотрел на своего друга и спросил:

– Ты можешь хотя бы предположить, кто это был?

– Да, похоже, я догадываюсь, – дрожа от ненависти, проговорил Пол. В эту минуту ему хотелось помчаться к Наулзу, схватить за горло и придушить как паршивого пса.

Но позже, когда стал снова обдумывать этот вопрос, он пришел к выводу, что Наулз, собственно говоря, ни в чем и не виноват. Если бы его не поощряли и не провоцировали, он не стал бы настаивать. Понимая, что именно Бет несет ответственность за случившееся, Пол вдруг почувствовал, что не испытывает к ней ненависти.

Всю ночь он ходил из угла в угол по своей комнате. Она обманула его, хотя отчасти он и сам виноват. Виноват в том, что отказался делить с ней супружеское ложе. Но ведь не это, в конце концов, основная причина ее увлечения мужчинами. Она никогда не любила его. Никогда. Он не сразу понял это. Пытался обманывать сам себя. И теперь эта болезнь воспринималась не только как позор, но и как возмездие. Как ни странно, он почувствовал облегчение. Катарсис. Душевное облегчение.

Он прекрасно понимал, что большая часть ответственности за случившееся лежит на нем самом. Если бы много лет назад они с Бет откровенно поговорили об отце Лорны… Если бы она призналась… Он ждал от нее этого шага. Теперь же Пол понимал, что должен был сам настоять на этом разговоре. И повести себя не как ревнивец и собственник, а как мужчина. Через это пришло бы и прощение и понимание. Но сложилось иначе. Он оттолкнул ее от себя, и жена стала замыкаться в себе. С каждым днем они все сильнее стали отдаляться друг от друга. Затем, когда он отселил ее в отдельную спальню на другом конце коридора, отчуждение стало их нормальным состоянием.

Он всегда рассматривал себя как высокоморального человека. Потом, позже, когда стал пить и встречаться с Айви, чувствовал, что ведет себя неправильно. И от этого страдал. Но находил себе оправдание в том, что словно под микроскопом рассматривал недостатки Бет, выискивая любую возможность, чтобы обвинить ее в мелочности, тщеславии, во фривольном поведении. А она, в свою очередь, видя подобное отношение к себе, подсознательно стремилась стать именно тем, чем ее хотели видеть. Пол был даже уверен в том, что если бы их не разделял этот длинный коридор, то в жизни Бет никогда бы не появился этот Наулз. Но будь Бет более мягкой, более снисходительной к его мужской гордости, в его жизни не появилась бы Айви. Они долгие годы жили, разделенные этим коридором. Одиночество стало уже привычным для обоих. Сейчас Бет все еще оставалась его женой, и она не заслуживала того одиночества, в которое он ее бросил. Много лет назад она сделала ошибку, а потом, пытаясь исправить ее, обратилась к нему. Почему он не проявил сочувствия к своей собственной жене, хотя щедро одаривал им своих пациенток, которые имели неосторожность попасть в подобную ситуацию.

Теперь Пол твердо знал, что ему следует делать. Судьба Бет сейчас была в его руках. Она собиралась уничтожить его, потому что не видела в нем человека, потому что считала его отношение к себе неправильным и неоправданно жестоким. Что ж, теперь он покажет ей, как она ошибалась. Он будет обходиться с ней так же заботливо, как и с каждой из своих пациенток. Это, разумеется, не так-то просто, но он постарается.

Но было еще кое-что. Он вдруг вспомнил, что ему придется встретиться с Наулзом. А это, похоже, еще сложнее, чем остаться один на один с Бет. Но ему все же следует поступить именно так – врачебная этика обязывает его поставить любовника Бет в известность о случившемся.

Приняв душ и надев костюм, Пол спустился вниз на кухню. К своему удивлению, он обнаружил там Мэгги с чайником в руках. Она повернулась к нему и приветливо улыбнулась:

– Ты сегодня рано поднялся.

Пол стоял и смотрел на Мэгги:

– Почему ты пришла так рано?

– О-хо-хо… Не могла больше спать и не знала, чем заняться. Решила, что будет лучше, если я чем-нибудь займусь.

– Тебе надо было дождаться меня вчера вечером. – Он снова посмотрел на Мэгги. Мешки у нее под глазами стали еще больше, ее старое лицо выглядело осунувшимся.

Она не призналась, что провела всю ночь, сидя в столовой.

– Ты не голоден? Может, поешь что-нибудь?

– Нет, пока что-то не хочется. – Он закрыл глаза и покачал головой. – Сделай мне просто крепкий чай.

– Хорошо. Сейчас будет.

Через несколько минут они уже сидели за столом и пили крепкий чай, молча глядя друг на друга.

– Мэгги. – Пол в рассеянности потер рукой переносицу, а затем прикрыл глаза и прижал пальцами веки. – Мне нужно нанять кого-то, чтобы убрались в доме. Ты знаешь кого-нибудь? Какую-нибудь приличную женщину, которой можно доверять?

– Да-да, у меня есть несколько таких знакомых. Я уже говорила, но они все работают на фабрике, а там платят больше. Но вот если только Алиса Фенуик. Ей не нравится на фабрике. Она бы предпочла работу в доме, если, конечно, будут неплохо платить. Думаю, с ней можно поговорить.

Когда Пол поднялся со своего места, служанка посмотрела на него и настороженно спросила:

– В доме все пойдет по-прежнему?

Отвернувшись в сторону, он глухо ответил:

– Да, Мэгги, полагаю, что так.

Уже почти дойдя до двери кухни, Пол вдруг остановился и тихо сказал:

– Я могу надеяться, Мэгги, что ты отнесешь поднос наверх?

– Можешь.

– И ты это сделаешь?

– Да.

– Спасибо.

Он вышел в коридор и направился в свой кабинет. Там он сел за стол, открыл телефонную книгу и набрал номер Джеймса Наулза.

В восемь часов утра в парадную дверь позвонили, и Пол пошел ее открывать. Он почувствовал непреодолимое желание дать в зубы этому типу вместо приветствия.

– Здравствуйте. – Наулз прошел в холл. – Вы хотели меня видеть? Я не знал, что Бет заболела. – В его голосе не чувствовалось и намека на нервозность, но в то же время в выражении его глаз было что-то такое, что сразу же делало эту встречу неловкой.

– Прошу сюда.

Пол пошел первым, Наулз следом за ним. По мере того как они приближались к врачебному кабинету, лицо гостя приобретало все более удивленное выражение, а между бровями у него образовалась глубокая складка. Когда дверь комнаты закрылась, Наулз вдруг быстро заговорил:

– Все так серьезно? Я и не знал, что она так плоха.

Движением руки Пол указал на стул. Гость сел, тревожно озираясь вокруг. Сам доктор устроился за своим рабочим столом, чтобы соблюсти дистанцию между ними и, пользуясь возможностью, обратить ситуацию в профессиональное русло. Но мгновенно Пол убедился в том, что такая манера общения с Наулзом просто невозможна. Его собственный голос звучал холодно, отчужденно, интонация становилась почти зловещей.

– Да… полагаю… вы могли бы… назвать это серьезным.

Наулз выглядел озадаченным. Скосив глаза, он спросил:

– Что это? И какое отношение это имеет ко мне? Что я такого сделал?

Что можно ответить на этот вопрос?.. Даже если опустить медицинскую тему… Пол почувствовал, как начинает закипать, как дрожат его руки.

– Думаю, к вам это имеет самое прямое отношение.

– О! Даже так! Лучше обсудить это вот так, с глазу на глаз. Ну, давайте же, выкладывайте, что накопилось. Правда, мне не совсем ясно, что вам надо, но я с удовольствием послушаю. – Голос Наулза звучал уверенно и высокомерно.

Ах ты, чертова свинья! Но ничего, все под контролем, не стоит так волноваться. Волна гнева, внезапно поднявшаяся внутри него, вдруг накрыла его с головой, несмотря на собственные увещевания. В глазах потемнело. Пол сквозь зубы, едва сдерживая ярость, процедил:

– Возможно, вас заинтересует тот факт, что у нее контактный сифилис?

Опершись локтями о стол, Пол наклонился вперед и внимательно стал наблюдать за реакцией Наулза. Бледное лицо гостя вдруг покраснело. Затем его глаза быстро-быстро заморгали. Еще мгновение – и Джон Наулз вспрыгнул со стула, подскочил к Полу и пролаял хриплым возбужденным голосом:

– И вы считаете, что она заразилась от меня? Да, от меня? – Пальцы Наулза судорожно вцепились в лацканы пиджака Пола. – Клянусь богом, несмотря на гору твоих мышц, я сейчас вобью тебе это слово обратно в глотку. Позволь тебе сообщить, что у меня ничего такого никогда не было. Слышишь, ты, никогда! – Он вдруг замолчал, втянул голову в плечи и продолжал уже более спокойным голосом, в котором проступала горечь и боль: – Возможно, это вас удивит или вы не поверите мне, но я никогда не был близок с Бет. Мы просто общались, ну, смеялись там, ходили в гости, дурачились… Но ничего такого. – Его лицо снова напряглось. – Если кого-то и стоит обвинять в том, что случилось с Бет, так только одного человека – тебя, большой парень. О, она много рассказывала о тебе. Мне жаль Бет, искренне жаль, потому что она вынуждена жить с тобой. Она просто говорила со мной. Мы друзья. Ведь должна же она была хоть с кем-то разговаривать.

Глядя на него с ненавистью, Пол сказал:

– Хорошо, хорошо, я ошибся, и вы сказали все, что хотели. Мне не нравитесь вы, а вам не нравлюсь я. И полагаю, вам было бы гораздо приятнее нашептывать ей на ухо свои грязные истории, если бы вы были с ней близки.

Лицо Наулза приобрело малиновый оттенок, он поправил мастерски завязанный узел своего галстука и, усмехнувшись, медленно проговорил:

– Бет говорила, что вы ханжа, высокомерная и самодовольная свинья. И, клянусь богом, так оно и есть. Меня тошнит от таких типов, как вы.

– Поверьте, я испытываю то же самое, что и вы. – Пол направился к двери. Переступая порог, он бросил через плечо: – Надеюсь, в ближайшем будущем вы не осчастливите меня своим визитом.

Наулз, обернувшись к доктору, сказал:

– Вы ведь меня пригласили сюда, так как были уверены, что это я заразил ее. Если бы это было так, что бы вы тогда со мной сделали?

– Предложил бы пройти курс лечения.

– О! О боже! Бет говорила мне, что вы холодны, как ледяная гора. Посоветовали бы пройти курс лечения! Я не могу в это поверить! Вы знаете, что на вашем месте сделал бы мужчина, я имею в виду настоящий мужчина? Он просто дал бы мне в зубы и без разговоров выкинул бы за дверь! Не важно, что он думал бы о своей жене, он просто спустил бы меня с лестницы. А вы посоветовали бы мне полечиться. А теперь, вероятно, вы станете искать того самого, которого действительно нужно лечить. Что ж, поиграйте в детектива, доктор. Я намекну вам. Но не для того, чтобы помочь, а для того, чтобы от ужаса у вас вылезли бы кишки. Поищите-ка этого ублюдка в покоях мэра. А? Прощайте. Желаю удачи.

Пол дождался, пока Наулз сел в свой лимузин и исчез за воротами. Затем прислонился спиной к стене и замер, чувствуя полное опустошение. Что-то заставляло его поверить словам этого человека. Но что тогда? Что все это значит? Кто же это в таком случае? Кто-то из покоев мэра? Покоев мэра? Мэра? Может, сам мэр, Артур Болтон? АРТУР БОЛТОН! Что за глупости! Это смехотворно… Брайан Болтон? БРАЙАН БОЛТОН? Нет! Нет!

Сейчас ему вдруг стало по-настоящему плохо.

Пол бросился бегом в комнату, затем вдруг остановился на середине лестницы. От той мысли, которая неожиданно зародилась в его мозгу, он почувствовал, что его качает…

Он мгновенно развернулся и бросился теперь обратно. В коридор. Быстрее одеваться. Промчался мимо удивленной Мэгги, не сказав ей ни слова. Так, шляпа, пальто. Через пять минут он уже выезжал на машине из гаража. Скорее к Джинни.