Текст книги "Навстречу любви"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– И она выбрала меня себе в мужья. И обвела вокруг пальца. Да, Джинни? Расскажи, Джинни, как она это все устроила. Она говорила тебе когда-нибудь об этом?

– Нет.

– Я люблю Лорну, Джинни. Ты думаешь, это странно?

– Нет, Пол, нет.

– Знаешь, когда к нам однажды пришел в гости Дрессель, я видел, как он держал Лорну. У меня сразу возникла мысль, что… Я не мог видеть ее очень долго после этого. Не хотел брать на руки. – Его кисти сжались в кулаки, а ногти с силой впились в ладони. – Что будет, если она расскажет Лорне?

– Она все равно будет тебя любить. Она всегда будет тебя любить. – Дженни не сказала ему, что Лорна ненавидит Бет. – И ты всегда сможешь видеться с ней. Она не может вам помешать.

Он с трудом поднялся со своего кресла и оперся руками о стол. Затем сказал:

– Завтра я первым делом встречусь с Паркинсом и начну бракоразводный процесс.

– Пол! – Дженни бросила на него испуганный взгляд. – Бет знает.

– Знает? – Он скосил глаза на кузину жены. – Знает что?

– Об Айви.

Пол снова опустился в кресло, наклонился вперед и прошептал:

– Она знает? Но это невозможно. Она бы обязательно сказала. Она бы не упустила возможности уколоть меня побольнее.

– Она так и поступила.

– Что ты имеешь в виду?

– Я точно не знаю, что именно она сделала, но это что-то ужасное. Она говорит, что это уничтожит тебя. Твою работу, карьеру, клинику, все. Но я даже и предположить не могу, что она придумала.

Пол резко выпрямился и сказал:

– Как ты узнала об этом, Джинни?

– Она сама рассказала мне сегодня в обед.

Казалось, Пол по-прежнему ничего не понимал.

– Когда ей стало это известно?

– Не знаю, но она следила за тобой.

– Боже милостивый! – Он прикусил нижнюю губу. – Айви…

– Пол. – Дженни наклонилась к нему. – Я пыталась найти тебя сегодня. Целый день ездила по городу. Искала тебя по всем адресам, а когда не нашла, я… я поехала к Айви.

– Джинни!

– Я все ей рассказала. Мне пришлось, потому что когда она меня увидела, то сразу поняла, что что-то случилось. Она подумала, что это ты… В общем, она дала мне письмо для тебя, Пол. – Дженни открыла свою сумочку и медленно достала оттуда свернутый вчетверо листок.

Пол так же медленно взял его у Дженни и развернул. Молча подержал, глядя куда-то в сторону, а потом начал читать.

Перемена, произошедшая в нем за одну минуту, поразила Дженни. Пол стал как будто выше и шире в плечах. Лицо покраснело от гнева. Но эта ярость была совсем не такой, какую вызывала в нем Бет. Он заговорил сквозь стиснутые зубы. Так Пол никогда не разговаривал с ней раньше. Ни разу с самого первого дня их знакомства.

– Тебе не следовало этого делать, Джинни. Занимайся своими делами и не суй нос в мои. Это мое дело, и только мое. Ты понимаешь, что ты сделала? Ты испортила жизнь ей. А Айви очень хорошая женщина. – Он бросил письмо на стол. – Ты заставила ее пожертвовать собой без всякой необходимости. Думаешь, для меня работа, дом, деньги значат больше, чем счастье и душевный покой? А она давала мне все это. Она делала меня счастливым. О… Джинни. – Пол провел рукой по голове, а затем по шее, продолжая вот так стоять с поднятой вверх рукой.

Что она могла сказать? У нее возникло ощущение, что он надавал ей пощечин. Одну за другой. Но самым ужасным ей показалось то, что сейчас, доведенный до крайности, он готов выбрать не работу и карьеру, а Айви. Он сделает так, потому что считает это справедливым.

Она отодвинулась от него. Крепко сцепила перед собой руки.

– Ах, Джинни, Джинни. Я знаю, ты сделала это из лучших побуждений, ты сделала это ради меня. Я бы все отдал сейчас, чтобы это не произошло! Поверь мне. Я не эгоист. И мной руководят не мелочные сиюминутные желания. Я сделал бы все ради нее. Я буду скучать по ней. Ты даже не представляешь как. Но я отдаю себе отчет и знаю, что смогу справиться с этим. А она? Как будет жить она? Я сломал ей жизнь. – Он посмотрел на письмо, лежавшее на столе, и спросил: – Как ты думаешь, я еще смогу ее переубедить или уже слишком поздно?

Дженни крепко сжала руки в кулаки, кожа на косточках натянулась и побелела.

– Не спрашивай меня больше об этом. Прошу, не спрашивай.

– Прости, Джинни, прости. Я расстроил тебя.

Дженни внимательно посмотрела ему в глаза:

– Я не сержусь на тебя. Как бы то ни было, завтра я уезжаю…

– Ах, вот что. – Пол торопливо подошел к ней. – Я забыл. О, Джинни. – У него чуть не вырвалось «не уезжай». Она была нужна сейчас ему. Нужны ее спокойствие, уравновешенность. – Думаю, ты хорошо проведешь время. Ты заслужила это. – Он взял ее руку, но Дженни осторожно выдернула свою кисть из его ладоней.

– Мы редко получаем то, что заслуживаем на самом деле. Увидимся позже, Пол. – Она кивнула ему.

Дженни вышла из кабинета и, пройдя через комнату ожидания, где находилось уже достаточно много посетителей, направилась на кухню. Мэгги была все еще там – возилась у плиты.

– Все готово.

– Спасибо, Мэгги.

Дженни взяла поднос и пошла по лестнице наверх. Бет полулежала в кровати, опираясь спиной о большую подушку. Рукой она держалась за горло. Поставив посуду на тумбочку, Дженни спокойно, но твердо, не терпящим возражений голосом спросила:

– Больно?

– Да, больно, – ответила Бет, потирая шею. Под пальцами кузины Дженни увидела синяк. – И внутри тоже. Я простудилась несколько дней назад. И такой способ лечения не оправдал надежды.

Дженни еще не пришла в себя после разговора с Полом. Обида, раздражение, горечь заставили ее нагрубить Бет.

– Ты получила только то, на что напросилась.

Но, похоже, кузина была сейчас не готова к нравоучениям. Она выглядела подавленной, даже больной. Руки Бет так дрожали, что она с трудом могла удерживать чашку с чаем.

– Ты замерзла? – забеспокоилась Дженни.

– Да, я чувствую, что у меня все внутри дрожит.

– Сейчас принесу еще одеяло.

– Дженни, – Бет протянула руку и схватила Дженни за запястье, ее тон смягчился и стал даже несколько просительным, – прости. – Затем спросила: – Так ты все-таки завтра уезжаешь?

– Да, а что? Я же тебе говорила, что у меня все готово к отъезду.

Теперь она лежала тихо, глаза устремлены в потолок, пальцы нервно теребили тесемки ночной рубашки. Внезапно ее губы зашевелились.

– Не уходи, Дженни. Только не оставляй меня одну. Ты нужна мне.

Никогда раньше за всю свою жизнь Дженни не видела свою кузину в таком беспомощном состоянии. В ее глазах читались растерянность и страх. Дженни с беспокойством посмотрела на нее и сказала:

– Не волнуйся. Все будет хорошо. Просто тебе следует выбрать правильную линию поведения с ним. Все будет…

– О, дело не в нем! Совсем нет. Дело не в этом. – Ее голос сразу приобрел специфический тон, который появлялся у Бет, стоило лишь ей заговорить о Поле. – Я… У меня… – Она посмотрела на Дженни, и та просто поразилась выражению лица своей кузины. Оно напоминало посмертную маску. Затем Бет плотно закрыла глаза, чем усилила тягостное впечатление.

– О боже! Бет! Ты… ты беременна?

– Нет, я не беременна. Какая глупость. – На лице-маске появилось жалкое подобие улыбки. – Все почему-то думают, что беременность – это самое ужасное, что может случиться с женщиной. – Бет тяжело вздохнула и отвернулась к стене.

– Расскажи мне, что с тобой случилось. – Дженни наклонилась над кроватью.

– Не имеет значения. Это решительно не имеет никакого значения. Забудь. – Она наконец перестала дрожать, и ее голос стал ровным. – И не волнуйся. Поезжай завтра туда, куда хотела. Ты же знаешь, я простудилась. В этом все дело. Ничего страшного, все обойдется. Я хочу спать. Иди.

Дженни снова взглянула на Бет. У нее что-то сжалось в груди при виде этого маленького, лежащего в неловкой позе тельца. Никогда она не видела такой свою сестру.

Дженни пошла по коридору к спальне Лорны. Она всегда убегала к себе в комнату, когда родители начинали ссориться. Это угнетающе на нее действовало.

Дженни постучала, но ответа не последовало. Она приоткрыла дверь и заглянула внутрь – пусто. Лорны там не было. Куда же она могла уйти? Вдруг неожиданная мысль пришла Дженни в голову, и она бросилась вниз по лестнице. Скорее на кухню.

Мэгги последний раз видела Лорну, когда та вернулась из школы. Вытерев мокрые руки о фартук, она спросила:

– Что случилось?

– Лорны нет дома.

Дженни повернулась и выбежала из кухни. Но в комнате ожидания перед кабинетом врача девочки тоже не оказалось. Там на стульях вдоль стены сидело несколько пациентов. Она подбежала к Элси:

– Ты видела Лорну?

– Да, она попалась мне навстречу, когда я шла сюда. А что случилось?

– Нет, ничего. Ты разговаривала с ней?

– Нет, не успела. Она очень торопилась. Чуть с лестницы не упала.

Чуть с лестницы не упала! А что еще можно ожидать, если Лорна услышала, как ссорились ее родители, что они говорили. Дженни бросилась обратно на кухню. Мэгги дожидалась ее.

Дженни приложила руку ко лбу.

– Элси говорит, что видела, как Лорна мчалась сломя голову по коридору и чуть не упала с лестницы. Боюсь, она могла что-то услышать. Я почти уверена в этом.

– Но это невозможно. Она и спрятаться-то нигде не могла, если только… Если только в библиотеке… Но там всегда так холодно, даже когда на улице жара.

– Но если она все же там находилась, то, без сомнения, слышала все. Между библиотекой и гостиной стена представляет собой лишь тонкую деревянную перегородку.

– Не может быть. – Мэгги оперлась рукой о спинку стула и грузно на него опустилась. Затем вытерла фартуком лицо. – Эта девочка обожает даже землю, по которой ходит ее отец. Лорна – все, что у него есть. Она всегда это знала. А ее матери никогда не было дела до них обоих. Ни любви, ни времени для них.

– Мэгги!

– Бесполезно, миссис Дженни. Вы не заставите меня замолчать сегодня. Я все равно скажу правду. Она ни одной минутки не любила этого несчастного ребенка с тех пор, как малышка появилась на свет. Она очень торопилась поскорее выйти замуж хоть за кого-нибудь, чтобы сохранить свое лицо. И ненавидела ту причину, которая толкнула ее на этот шаг. А причиной был ребенок. Она ненавидела и того мужчину, который помог сохранить ей это самое лицо. Сейчас многое стало очевидным, только я вот видела все с самого начала. Они слишком разные. Они бы все равно не смогли ужиться вместе. А я всегда стояла между ними как буфер. Невыносимо было смотреть, как он потакает всем ее прихотям. Он просто превратился в какого-то слугу. И ничего не получал взамен: ни тепла, ни любви. И еще это… Бедная малышка теперь все будет видеть в черном свете. Такая мать, да еще человек, которого она любила больше всего в жизни, не ее отец.

– Об этом она все равно узнала бы рано или поздно, Мэгги. Но меня сейчас беспокоит, что Лорна узнала это таким образом. Вот что действительно прискорбно.

– Что вы собираетесь делать?

– Не знаю.

– Вы скажете ему?

– Нет пока. Пусть спокойно принимает пациентов. Ждать не так долго, а к тому времени, может, она и вернется. Возможно, Лорна решила просто прогуляться, но что-то заставляет меня сильно в этом сомневаться.

Они едва обменялись парой слов, пока сидели на кухне, дожидаясь, когда освободится Пол. В половине седьмого вдруг послышался шум заводившейся во дворе машины. Мэгги бросилась к окну, и в сгустившихся сумерках она увидела, как автомобиль Пола, помигав фарами, медленно сдвинулся с места.

– Что же нам теперь делать? – Мэгги озадаченно развела руками.

– Я пойду и узнаю у Элси адрес пациента, к которому он сейчас поехал.

– Но у него нет сегодня вызовов, – удивилась Элси. – Он успел обойти всех сегодня в обед.

– В таком случае куда же он поехал? Ты знаешь, Элси? – спросила Дженни.

– Не понимаю. Обычно он всегда сообщает мне, куда пойдет после приема. Приносит карточки больных и прощается со мной. Но сегодня доктор почти сразу выбежал из кабинета, как только ушел последний пациент, и даже не подошел ко мне… А разве что-то случилось, Дженни?

– О! – воскликнула Дженни. – Сегодня в этом доме одни неприятности. – Не было никакого смысла дурачить Элси.

Дженни отвернулась. Похоже, она догадалась, куда Пол так спешил. На Муар-Лейн.

2

Бунгало едва вырисовывалось на фоне темного неба. Входная дверь оказалась заперта. Ключа не было ни на полке под консервной банкой, ни на гвозде под навесом. Айви все-таки сделала то, о чем написала в письме. Он знал, что она выполнит свое обещание, но надеялся, что все же не успеет этого сделать. Айви теперь, наверное, уже далеко, за десятки миль от Уитли. Доктор понимал, почему она так поступила. Она хотела избавить его от проблем, потому что ее чувство к нему было глубоким и искренним. Мысль о том, что он больше никогда не увидит ее, показалась ему просто невозможной, невыносимой. Что никогда больше она не обнимет его и он не ощутит тепло ее рук, не почувствует, как ее тело отзывается на его ласки. Не испытает минуты блаженного забытья, состояния крайнего счастья и покоя. Но все было кончено.

Получив сегодня с утра письмо от Бересфорда, он сначала озадачился. Но вскоре удивление прошло. Загадка разрешилась сама собой. Его вдруг осенило – Бересфорд это то самое тайное оружие Бет, которым она ему угрожала во время ссоры. Обращаясь к помощи этого человека, жена собиралась использовать его авторитет и могущество, чтобы лишить Пола медицинской практики, разрушить карьеру и отобрать у него дом. Бет мечтала видеть его разорившимся и нищим, В этот момент душевного опустошения он почувствовал, что вся его жизнь лишилась смысла.

Он надавил на газ и свернул на главное шоссе. Пол с удовольствием бросил бы все и отправился с Айви. Но она ждала от него совсем другого. Он должен бороться и бороться, чтобы получить ту должность в госпитале, которую стремился заслужить вот уже много лет. И, поступив так благородно, она дала ему шанс. Да, она пожертвовала собой ради него. Это несомненно. И он будет бороться. Если судьбе угодно раздавить его, что ж, значит, другого он не достоин. Но сначала он все же попытается выплыть.

Миссис Бересфорд открыла дверь. Весь ее облик сразу навевал скуку, мысли о святости и высоких моральных устремлениях, за которыми на самом деле прятались ханжеское отношение к жизни и душевная глухота. Бересфорды были известны своей религиозностью, выражавшейся по большей части в посещении церкви по выходным и праздникам, участии в благотворительных акциях и осуждении любых отклонений от их личного понимания морали, нравственности и стереотипа поведения в обществе. Продолжая все так же сладко улыбаться, миссис Бересфорд пригласила Пола в кабинет мужа со словами: «Джордж, к тебе доктор Хиггинс».

Атмосфера в комнате была просто удушающей. Похоже, кабинет не проветривали в течение нескольких лет. Так же, как и мозги этого парня, подумал гость.

Доктор Бересфорд сидел за дорогим бюро красного дерева, заваленным кипами бумаг, журналов и книг. Хозяин не встал с места, не подал руки вошедшему и даже не поднял головы. Присутствие гостя в своем святилище Бересфорд обозначил лишь коротким: «Добрый вечер».

– Добрый вечер, – вежливо отозвался Пол.

Ни гость, ни хозяин не назвали друг друга по именам – это выглядело как объявление войны. Но война эта была объявлена уже очень давно. Она тянулась с того времени, когда еще их отцы, молодые и амбициозные врачи, боролись за разделение сфер влияния в Фелбурне.

Доктор Бересфорд указал рукой на стул у двери.

– Благодарю, вы очень любезны, – стараясь казаться беззаботным, проговорил Пол.

– Вы получили мое письмо? – Бересфорд стал нервно постукивать пальцами по подлокотникам кресла. Именно такие позы принимали актеры на сцене, если им доводилось играть доктора.

– Я здесь, как вы видите. – Невозможно было придерживаться легкого тона.

– Я пригласил вас, доктор, искренне надеясь, что смогу протянуть вам руку помощи. Полагаю, нам обоим необходим этот разговор. Так не отталкивайте же от себя того, кто стремится действовать во благо вам, мой дорогой друг.

«Да уж, кто бы сомневался в столь дружеском участии», – хмыкнул про себя Пол.

– Это очень деликатное дело, и я всегда считал что главное качество человека, решившего посвятить себя нашей профессии, – честность. И те, кто ведет себя неосмотрительно и не умеет контролировать свои чувства и желания, кидают тень на столь благородное занятие…

О Боже милостивый!

– …Когда мне стало известно об этом, то я счел необходимым разобраться в столь скользком деле здесь, в своем кабинете, а не в присутствии посторонних лиц.

– Доктор Бересфорд, в чем вы меня обвиняете?

– Я ни в чем вас не обвиняю, доктор Хиггинс. Просто я хочу сказать, что наказание за любовную связь врача и пациента является неизбежностью.

Двое мужчин молча смотрели друг на друга.

– Полагаю, доктор Бересфорд, вы даете повод обвинить вас в клевете.

– Ну, ну, доктор, не стоит так волноваться. Я же говорю вам, что моя цель – помочь вам.

– А мне не требуется ваша помощь, черт возьми. – Пол просто не мог удержаться, чтобы не сказать это.

– Поосторожней, прошу вас. Выбирайте выражения, доктор.

– Ради бога, Бересфорд… Давайте прекратим эту нелепую игру в кошки-мышки и поговорим открыто. Или мне лучше сразу отправиться к Паркинсу? А? Полагаю, это не такая уж и плохая идея, ведь Паркинс мой поверенный. Возможно, и ваш тоже? – Он увидел, как тонкие ноздри Бересфорда стали нервно раздуваться, едва уловимое подергивание век и внезапно побледневшее лицо говорили о том, что доктор находился в состоянии крайнего возбуждения. Впервые старик усомнился в верности принятого им решения.

Неожиданно тон хозяина смягчился.

– Послушайте, мистер Хиггинс, не кипятитесь так. Я поступаю подобным образом, потому что мои убеждения и вера не позволяют мне закрыть глаза на эту проблему. Я получил определенную информацию, которая мне не оставляла выбора. Мне придется действовать… Но сначала я хотел побеседовать с вами. Думаю, это было бы справедливо.

– Справедливо! О какой справедливости идет речь? Все значительно проще. Полагаю, вы хорошо понимаете, что вы делаете и в чем пытаетесь обвинить меня? Вы хотите разрушить мою карьеру…

Доктор Бересфорд сжал перед собой руки и поднес их к своему подбородку. В задумчивости посидел так минуту-другую. Затем взял письмо, лежавшее с края стола, и сказал:

– Послушайте, скажите мне на милость, как я должен был поступить, получив это? Послать властям? – Старик протянул листок Полу. – Я мог это сделать, но сначала мне хотелось поговорить с вами… Прочтите.

Пол испытал нечто похожее на шок, просматривая записку.

«Уважаемый доктор Бересфорд!

Зная вас, как человека чести, чувствую себя обязанным обратить ваше внимание на поведение одного из ваших коллег. Этот врач вот уже в течение многих лет поддерживает любовную связь с одной своей пациенткой, которую зовут Айви Тейт с Муар-Лейн. Она также три года работала служанкой в доме мистера Хиггинса. Обычно он посещает эту женщину раза два-три в неделю. В прошлый четверг он вошел в дом миссис Тейт в половине седьмого и вышел оттуда не раньше одиннадцати часов. Насколько мне известно, вышеупомянутый доктор собирается принять участие в конкурсе на замещение вакантной должности ассистента в местном госпитале. Мне представляется совершенно необходимым поставить в известность региональный совет о столь вопиющем поведении претендента на такой высокий и требующий соответствующих морально-нравственных качеств пост. Полагаю, доктор Бересфорд, мне даже не следует обращать ваше внимание на тот факт, что мистер Хиггинс женат и имеет дочь.

Я ни минуты не сомневаюсь, что ваша совесть подскажет вам, как следует поступить при данных обстоятельствах».

Этим торжественным воззванием к совести Бересфорда письмо и заканчивалось.

«Сука! Злобная сука!»

Пол втянул воздух сквозь сжатые зубы и поднял глаза на Бересфорда. Тот внимательно наблюдал за реакцией своего гостя.

– Вы верите этому?

– И что, вы ожидаете, я вам отвечу? Ведь именно для этого я и попросил вас прийти ко мне. Мне самому хотелось бы получить ответ на этот вопрос.

– Что ж, я отвечу. Правда заключается в том, что я действительно знаю миссис Тейт и знал ее мужа, пока он не умер. Я часто их посещал и действительно, как утверждается здесь, – он с гримасой отвращения на лице потряс письмом, – дал ей работу. Но я всего лишь хотел помочь ей. После смерти супруга эта женщина осталась без средств к существованию. Да, признаюсь, что и позже навещал миссис Тейт. – Наклонившись к доктору Бересфорду, Пол проговорил: – Но правдой является и то, что миссис Тейт собирается в ближайшем будущем выйти замуж.

Мужчины не мигая смотрели в глаза друг другу. Неловкая пауза, похоже, затягивалась. Затем Пол наконец заговорил:

– Вы знаете, я посещал ее не так часто, как сказано в этом письме. И могу сказать, она сделала хороший выбор. Тот мужчина, соседский фермер, за которого миссис Тейт выходит замуж, зажиточный человек, так что в будущем она не будет ни в чем нуждаться. Она сама приняла такое решение. – Очень медленно он распрямился, внезапно почувствовав тяжесть в теле. «Иуда, вот как тебя зовут», – сказал Пол сам себе. Он прекрасно знал, что Айви вряд ли бы согласилась стать его женой. Она осознавала, чем должен был пожертвовать ради нее Пол, и не хотела принимать подобной жертвы. Ведь впоследствии он мог бы пожалеть о своем решении, и тогда их совместная жизнь превратилась бы просто в пытку. Видеть его несчастным было бы Айви слишком больно. Втайне он и сам боялся разочарования. И тем не менее трудно смириться с ее решением. От него Пол не стал счастливее. – Что ж, доктор, вы просто недостаточно информированы. Хотя, что бы я ни сказал в свое оправдание, у вас один ответ – тот, кто старше, всегда прав.

Бледное лицо доктора Бересфорда вдруг слегка порозовело, правое веко дернулось. Прошла минута, прежде чем доктор Бересфорд задал свой вопрос:

– Как бы вы поступили на моем месте? И еще, – он взял в руки письмо со стола, – что вы сейчас собираетесь делать?

– Я буду защищать свое доброе имя, доктор Бересфорд. И не только перед региональным советом, но и в суде. Спокойной ночи.

– Минутку, подождите минутку. – Старик с трудом поднялся с кресла и протянул вперед руку, словно пытаясь преградить гостю дорогу.

Уже на пороге Пол обернулся и холодно сказал:

– Прощайте, доктор.

Вернувшись домой, Пол надеялся побыть один и немного подумать. Понимая, что обманул Бересфорда, Пол собирался в самое ближайшее время выработать какую-то стратегию поведения. И чем быстрее, тем лучше.

Направляясь в свой кабинет, он вдруг наткнулся в коридоре на Дженни.

– Пол! Стой! – вскрикнула она.

Доктор отвернулся и торопливо сказал:

– Я сейчас занят.

– Пол, послушай, это важно.

Еще мгновение, и он исчез в комнате.

– Речь идет о Лорне.

– И что с ней?

– Я… я думаю, что она слышала, как ты и Бет… разговаривали в гостиной. После этого она сразу же убежала из дома. Элси говорит, что она так торопилась, что чуть не упала с лестницы.

Он остановился:

– Как бы то ни было, но она все равно бы узнала правду. Это дело всего лишь нескольких часов. Ее мать непременно бы вывалила все это на нее, чтобы еще и таким способом выстрелить в меня. Кстати, Джинни, – Пол с задумчивым видом потер указательным пальцем переносицу, – я только что вернулся от Бересфорда. Она написала ему.

– О нет!

– О да! Но теперь это не имеет ни малейшего значения. Она намеревается уничтожить меня, но, полагаю, ее оружие обернется прежде всего против нее. Ну, да ладно, хватит о ней. Куда, ты думаешь, могла пойти Лорна? Может, к каким-нибудь друзьям?

– Я позвонила Уатсонам, Белзам и домой доктору Прайсу. Он очень удивился, сказав, что в милях четырех от города видел девочку, очень похожую на Лорну.

Не успела Дженни закончить фразу, как раздался телефонный звонок. Пол поднял трубку:

– Добрый вечер. Это ты, Джон?

– Да, да, Пол. Лорна вернулась?

– Нет еще… Я очень беспокоюсь. Не скажешь, где точно ты видел ту девочку?

– Знаешь небольшой сквер около фабрики? Вот там.

– Думаешь, это была Лорна?

– Пол, я просто уверен в этом. Я сразу так подумал, но она убежала…

– Я не знаю, что делать. Лорна в любую минуту может вернуться домой, но она, возможно, ушла уже бог знает куда. Полагаю, сейчас самое время поставить в известность полицию об ее исчезновении. Что ты думаешь об этом?

– Согласен с тобой.

– Спасибо, Джон. – Он повесил трубку, постоял немного, пристально посмотрел на Дженни, а затем позвонил в полицейский участок и попросил к телефону сержанта Купера.

– Могу я вам чем-то помочь, доктор?

Пол вкратце сообщил о том, что произошло, заканчивая свой рассказ словами:

– Возможно, ничего страшного во всем этом и нет и я просто делаю из мухи слона. Но ведь вы понимаете, она выбежала из дома в таком состоянии…

– Понимаю вас, доктор, очень понимаю. У меня своих трое. Не беспокойтесь. Предоставьте это мне. Я буду информировать вас о каждом своем шаге.

Пол повесил трубку и оперся рукой о стол:

– Не беспокойтесь, сэр, – затем, бросив взгляд на Дженни, сказал: – Я схожу с ума только от одной мысли, что Лорны сейчас нет дома. А он советует мне не беспокоиться… Как часто я сам давал другим такие советы. – Доктор повернулся к столу спиной, а затем снова взглянул на свою собеседницу. – Не нальешь мне чего-нибудь выпить? Хотя нет, пожалуй, не стоит. Мне сейчас нужна ясная голова. – Он посмотрел на часы.

– Пол? – Ее голос прозвучал так странно, что он с удивлением посмотрел на Дженни.

– Да?

– Знаешь, есть еще кое-что. И мне кажется, тебе стоит знать об этом. Я только что от Бет. Ей нехорошо. У нее высокая температура…

– Джинни. – Он внезапно распрямился, и его голос мгновенно перешел в тихое рычание. – Умоляю, не заставляй меня разыгрывать роль примерного мужа. Меня совершенно не интересует ее состояние. Пусть у нее хоть кости расплавятся от этой температуры.

Кровь отлила от лица Дженни. Что с ним? Она просто не узнавала его. Много лет назад, когда они только познакомились, его отрицательные черты характера не являлись для нее секретом. Да, он вспыльчив, несколько высокомерен, нетерпелив. Но в то же время его всегда отличала необыкновенная мягкость и человечность. Сейчас же перед ней стоял совершенно другой человек.

– И ради бога, не упоминай при мне ее имя. Никогда. Завтра мы начинаем бракоразводный процесс. И если она не уйдет из моего дома по-хорошему, я выкину ее на улицу за шиворот. Даже если суд обвинит меня в неправомочных действиях и сочтет ее пострадавшей, я все равно поступлю подобным образом.

К своему удивлению, Дженни вдруг почувствовала, как в ней поднимается волна гнева. В целом свете у нее не было ни одной родной души, кроме Лорны и… Пола. Она никогда с ним не спорила, никогда не противилась каким-либо его желаниям, но сейчас терпение ее лопнуло. Она громко закричала:

– Хорошо, хорошо! Не ходи к ней, если не хочешь. Но только помни, что кроме того, что она твоя жена, она еще и человек, а ты – врач, в помощи которого Бет нуждается. И я как человек, тоже имеющий некоторое отношение к медицине, смею это утверждать. Она простужена, у нее уже давно болит горло. И если ты не возражаешь, то я приглашу к ней доктора Прайса. Пусть осмотрит ее.

Мышцы на его напряженном лице вдруг расслабились, и он заговорил до странности спокойным голосом:

– Можешь делать все, что угодно, только прошу – оставь меня в покое и не рассказывай мне ничего о ней. Я не хочу ничего знать. Не хочу. Неужели это так трудно понять! А, вот и Джон! Пойду встречу его.

Джон Прайс был высоким мужчиной, года на два старше Пола. Он жил недалеко от Хиггинсов вместе со своей семьей – женой, двумя сыновьями и двумя дочерьми. Джон и Пол познакомились много лет назад, еще до того, как Пол женился на Бет. Они виделись довольно часто, но предпочитали общаться в основном на профессиональные темы, избегая обсуждать друг с другом вопросы личного характера. Доктор Прайс, разумеется, догадывался о том, что у Хиггинсов далеко не все в порядке.

Сейчас доктор Прайс действительно был озабочен исчезновением дочери друга. Перед его глазами так и стояла картина – бледное в свете фар лицо Лорны, ее огромные испуганные глаза. Он очень жалел, что не вышел тогда из машины и не попытался ее догнать.

Увидев доктора Хиггинса, Джон поприветствовал его:

– Здравствуй. Есть какие-нибудь новости? Что у вас тут случилось?

– Ах. – Пол надел шляпу и сказал: – Мы поругались. – Он не уточнил, с кем именно он поругался.

– О, это все объясняет. Она поэтому-то так и расстроилась. Я даже и представить себе не мог, что вы с ней можете поссориться.

Пол нервно кивнул. Он не мог сейчас даже улыбнуться шутке.

– Откуда начнем?

– Думаю, будет разумным пойти в парк, где я и встретил ее. Лорна, разумеется, могла уже далеко уйти, но возможно, она просто сидит на лавочке. Нам следует предупредить полицию о том, куда мы направляемся.

Пол вышел на улицу, сел в машину и захлопнул дверцу. Джон пошел к своему автомобилю. И вскоре они один за другим выехали на площадь.

3

Мэгги сидела, прислонив ноги в тапочках к печке. На плечи она накинула старую шаль. Было холодно. Если что-нибудь случится с ребенком, он не переживет этого. У нее вдруг возникло ощущение, что на них надвигается что-то страшное. Она прожила в этом доме всю свою сознательную жизнь и по всяким мельчайшим признакам уже чувствовала приближение грозы. Сейчас же на них мог обрушиться настоящий ураган. Мэгги с самого начала знала, что из этого брака ничего хорошего не выйдет. И о ребенке она тоже все знала. Как только малышку развернули и Мэгги увидела эти черные миндалевидные глаза… Тогда и старый мистер Хиггинс догадался, что это ребенок не Пола. Но тогда, тогда лучше было молчать. Пол и сам заподозрил, что в венах этой девочки течет не его кровь, но лучше было оставить все как есть. Всем удобнее.

Когда еще была жива старая миссис Хиггинс, эта негодяйка вела себя более или менее в соответствии с общепринятыми нормами и правилами. Но потом, став единственной хозяйкой в доме, эта женщина стала делать все, что хотела. Нет, она, Мэгги, не осталась бы здесь и пяти минут, если бы не Пол. Только ради него она терпела все это. Он был ей как сын. И даже больше. Как ни странно, она не испытывала столь глубокой материнской любви к своему собственному ребенку. Да и дочь платила ей той же монетой. А вот Пол питал к ней самые нежные чувства и был очень привязан к старой няньке, вырастившей его. Первая миссис Хиггинс родила мальчика спустя всего шесть недель после того, как Мэгги произвела на свет собственную дочь – Монику. Мэгги приносила девочку в хозяйский дом и клала ее в корзинку для белья, периодически подходя к ней, чтобы покормить или утешить. Вскоре мать Пола занемогла, и мальчик оказался в надежных руках служанки. Женщина нянчила малышей, и источник питания стал у них один и тот же. Возможно, именно в этом и заключался секрет той любви, которую Мэгги питала к Полу, – он сосал ее грудь. Потом, спустя годы, видя, как растет ее воспитанник, как раздаются в ширину его плечи, Мэгги чувствовала и себя причастной к столь замечательной физической форме своего мальчика. Ее переполняли нежность и любовь. В ее возрасте многие уже мечтали об отдыхе, но старая служанка не хотела расставаться с единственным существом в мире, которое так много для нее значило и для которого ее собственное существование было небезразлично. Свои последние дни она проведет рядом с Полом. Она будет видеть его хотя бы иногда, хотя бы изредка, и это наполнит ее оставшиеся дни теплом и светом.